Текст книги "Девушка сына. Мы не должны"

Глава 4 Василиса

Отстранившись, он спокойно возвращается к ноутбуку, убирает его в специальную сумку. Я нелепо переминаюсь с ноги на ногу, все еще обалдевая от произошедшего.

Разве это было нормально?

Да какое Горский имеет право врываться в мое личное пространство так бесцеремонно? Его лицо было от моего в десятке сантиметров. Он почти коснулся меня своим телом! И еще будет говорить мне что-то о том, что я не права?!

– Кстати, Смирнова, – замечает Горский, – не обязательно было отвечать на мой звонок, можно было просто сбросить. Хотя это, наверное, слишком олдово для вас. Вы предпочитаете действовать модерново и влезать в чужие телефоны.

От злости я открываю рот, просто не находя слов. Отлично, блин, я еще у него виновата осталась!

Если бы Горский проявил в коридоре уважение, а не мерил меня двусмысленными взглядами, обращаясь на ты, не было бы никакого конфликта. Наблюдаю, как мужчина, взяв свои вещи, идет на выход из аудитории.

– И еще, – оборачивается на пороге, я сжимаю губы, ожидая продолжения. – Напишите мне на следующую лекцию доклад. Тема «Харассмент на предприятии».

– Вы издеваетесь? – не выдерживаю я.

Горский коротко улыбается, но ничего доброго в этой улыбке нет. Только самолюбование.

– Просто хочу, чтобы вы разобрались в вопросе.

Дверь за ним тихо закрывается, а я несколько секунд пялюсь в стену напротив, чувствуя, что закипаю, как чайник. Еще чуть-чуть, и пар из ушей повалит. Весь этот разговор от начала до конца с его стороны полное нарушение субординации!

Он просто считает, раз является директором одного из крупнейших холдингов в Москве, то может позволить себе подобный пренебрежительный тон и легкое унижение. Мол, переживут. Кто они, а кто я. Именно это он демонстрировал всю лекцию, выдавая едкие замечания.

В аудиторию заглядывают студенты, и я быстро покидаю ее. Я разочарована тем, как прошла лекция. Горский мне не понравился, но следует признать – он действительно достиг большого успеха в бизнесе. И то, что каждый год он предоставляет места для практики в его компании, это невероятно круто. Шанс, который я не хочу упустить, даже невзирая на случившийся конфликт.

Попасть в «Арт-консалтинг» – удача, которая выпадает единицам, отбор там серьезный. Но и перспективы огромны. Упускать такую возможность только потому, что с директором не сошлась – глупость несусветная.

Макс поднимает руку, привлекая мое внимание, как только я вхожу в аудиторию. Улыбнувшись, быстро иду к нему, он продвигается к стене, пуская меня на свое место с краю.

– Ну как лекция? – спрашивает, целуя в губы. Я хмурюсь, чувствуя горький сигаретный запах.

– Ты же хотел бросить курить? – смотрю на него, Макс закатывает глаза, тяжело вздыхая.

– Вась, я бросаю, честно слово.

– Тебе не кажется, что бросить сразу проще, чем уменьшать количество выкуренных за день сигарет?

– Это тебе проще, потому что ты рассуждаешь абстрактно. А я реально бросаю. Я стараюсь, Вась. Честное слово, я брошу.

Макс смотрит умилительным взглядом, я только усмехаюсь, качая головой. Он широко улыбается, демонстрируя белые зубы и, чмокнув меня в щеку, кидает в рот подушечку жвачки.

– Дашь мне лекцию переписать?

– Конечно. А ты почему не пришел?

Макс морщится.

– Не факт, что принимать он будет. Лекции я перепишу, так что все норм. Кстати, какие планы после пар?

– Я обещала с Аней пройтись по магазинам, ей надо купить платье для какого-то семейного праздника.

– Ясно, а вечером?

– Хочешь прийти позаниматься? – смотрю на него. Макс вздергивает брови, разглядывая меня. – Это хорошая идея. Уже скоро зачетная неделя и экзамены, тебе не помешает подтянуть хвосты.

– Ох, Вася-Вася, – Макс качает головой, отвернувшись, потом снова смотрит на меня. – Ты вообще знаешь, какое ты чудо?

Я только фыркаю, легонько щипнув его за руку.

– Я хочу подать заявку на практику в «Арт-консалтинг», – сознаюсь уже тише.

– Почему именно туда?

– Шутишь? – искренне удивляюсь. – Практика на таком предприятии – мечта любого студента. А если удастся зарекомендовать себя, возможно, и диплом защитить по этой фирме, а потом занять в ней место. Ты не хочешь попробовать?

– Я пас, Вась, – улыбается Макс, как раз звенит звонок, и я достаю тетради и письменные принадлежности.

– Зря. Но можешь пожелать мне удачи.

– Она тебе не нужна, «Арт-консалтинг» будут полными идиотами, если профукают такую умницу, как ты.

– Да уж, – хмыкаю я немного нервно и встаю, потому что преподаватель входит в аудиторию.

Я рада, что Макс считает меня достойной подобной работы, но совсем не уверена в том, что Горский будет того же мнения. Кажется, я ему не понравилась. Не понравилась от слова совсем.

* * *

– Как тебе такое? – Анька отдергивает шторку и дефилирует мимо меня в коротком ярко-желтом платье без бретелек.

У нее хорошая фигура, а это уже шестое платье, которое село отлично, как и остальные. Я не большая любительница ходить по магазинам, тем более когда все это затягивается на неопределенное время. Такое ощущение, что Анька не покупать платье пришла, а просто мерить.

– Вот если бы Горский меня в таком увидел, он точно бы дал мне свой номер телефона, – она красуется перед зеркалом, я невольно вздрагиваю при упоминании мужчины.

– Ты лучше доклад хороший подготовь, – пеняю ей. – Вместо того, чтобы думать о глупостях.

– Почему глупости? – она кокетливо убирает прядь за ухо. – Потому что он взрослый или потому что препод? Мне вот вообще все равно, если честно.

– А то, что вас обоих в случае чего выпрут из института? Или скорее, тебя, – добавляю ехидно, – потому что Горский точно отмажется. Он ведь меценат. Стоит вылет из института одной ночи с сексуальным мужчиной?

– Так ты все-таки признаешь, что он секси? – дернув бровями, подруга запахивает шторку, а я густо краснею. Сказала, не подумав. Не считаю я его никаким сексуальным… Это просто к слову пришлось. Анька считает, вот я и сказала…

Вспоминаю, как он наклонился ко мне в аудитории, это было так интимно… И черт возьми, сексуально!

И он еще что-то говорит о харрасменте.

– Берем это, – Анька высовывает руку с желтым платьем, я облегченно вздыхаю.

Когда подходим к очереди, у меня звонит телефон. Посмотрев на экран, поджимаю губы, а потом говорю подруге:

– Подожду тебя на выходе.

Выйдя за металлоискатель, снимаю трубку и вкладываю в простое «алло» максимум холода.

– Привет, Василиса, – мужской голос на том конце звучит мягко и как будто с сожалением.

– Привет.

– Хотел позвать тебя на обед.

– Не думаю, что это уместно. Мне кажется, мы уже обо всем поговорили.

– Пожалуйста. Я ведь не так много прошу.

Тишина в трубке прерывается его дыханием, а я сжимаю кулаки, вышагивая по коридору туда-обратно. Искренне не понимаю, чего он хочет добиться этими разговорами?

Наверстать упущенное в прошлом? Без шансов.

Надеется на счастливое будущее вместе? Вообще без вариантов.

Только тратить на него время, которого и так всегда не хватает…

Бросаю взгляд на часы и вздыхаю:

– Можем выпить кофе через полчаса, если устроит. Остаток дня я занята.

– Конечно, устроит. Выбери место, я подъеду, скинь адрес.

– Хорошо, договорились.

Положив трубку, высылаю ему адрес кофейни неподалеку. Один разговор, и все, от меня не убудет.

Глава 5 Василиса

– Здравствуй, Василиса. Я рад, что ты согласилась встретиться.

Поднимаю взгляд и наталкиваюсь на осторожную улыбку. Внутри что-то болезненно покалывает, но я не подаю вида. Это секундное чувство исчезает, его сменяет привычное и понятное равнодушие. Натренированное, отточенное. Заученное.

Мужчина занимает место напротив, а я смотрю на экран телефона:

– У меня полчаса, очень много дел.

Я не вру, действительно не люблю тратить время попусту. Нужно готовиться к экзаменам, к тому же Максим должен заехать – я уже прикинула, на что обратить его внимание в курсовой.

И доклад ещё этот.

Воспоминание о наглом самоуверенном Горском отгоняю прочь. Меня злит собственная реакция, все мысли так или иначе возвращаются к оценке поведения этого хама. И всё же хочу получить место в его компании, поэтому нужно сосредоточиться на материале, а не на том, как он бесцеремонно вторгался в моё личное пространство.

– Говори, что хотел, и пойду, – тороплю я.

Но мужчина медлит. Внимательно разглядывает меня и, возможно, действительно рад нашей встрече, но вот сама испытываю чувства смешанные.

– Как твоя учёба? – начинает он.

– Всё замечательно.

– Нет проблем с зачётами? Если возникнут, у меня есть кое-какие связи…

– Проблем нет. Я сама сдаю экзамены, зачеты, сама пишу курсовые. Так что меня твои связи не интересуют.

Хмыкает и качает головой.

– А как скоро у тебя практика?

– Как раз сейчас вместо того, чтобы готовиться к важным лекциям перед практикой, сижу здесь.

Возможно, звучит грубо, но это правда. Я привыкла решать свои проблемы сама. Впрочем, у меня нет трудностей. А если бы и были, человек напротив стал бы последним на планете, к кому бы я обратилась.

Мой собеседник участливо сдвигает брови, как будто не замечая моего настроя:

– Есть планы, куда устроиться?

– Да. Рассматриваю несколько компаний.

Холодом, с которым я отвечаю на вопросы, можно остужать бурлящую лаву. Но с сидящим напротив меня мужчиной температурный приём в голосе не срабатывает, потому что он невозмутимо продолжает:

– Возможно, ты слышала про фирму «Армада». Ты могла бы устроиться туда…

Я напрягаюсь и вопросительно сдвигаю брови.

– И каким образом?

– Это моя компания. Мы занимаем достойное место в своей сфере. И в будущем ты могла бы сделать неплохую карьеру…

– Я же сказала, мне ничего не нужно, – отрезаю тут же.

Не знаю, зачем нахожусь здесь. Наверно, в глубине души я хочу дать ему шанс. Какая-то часть меня не такая уж черствая, как я хочу это показать, и возможно, было бы правильно заполнить пробелы прошлого. Но сейчас понимаю, что просто не готова.

Фирма, которую назвал мужчина, я знаю. Она действительно крупная, хоть и уступает консалтингу Горского. Однако если мне не удастся выбить место у последнего, то предложенный вариант стал бы отличной альтернативой.

Вот только гордость не позволяет мне принять столь заманчивое на первый взгляд предложение.

– Прости, мне пора.

Я немного нервно беру сумку, которую поставила на соседний стул, и собираюсь встать, но ловлю укоризненный взгляд:

– Зачем ты так, Василиса? – Сердце на мгновение сжимается от интонации, с которой вопрос произнесен. Просящей, виноватой. Но я сдерживаюсь и ни одной эмоцией не показываю слабости. – Я ведь правда хочу помочь. А ты шанса не даешь.

И вот теперь внутри начинает дребезжать от подступающего к горлу кома. Помочь.

Где он был, когда его помощь была действительно нужна?

– Ты уже достаточно помог. Когда решил откупиться и снять с себя ответственность.

– Василиса…

– Ты однажды вычеркнул нас из своей жизни, – озвучиваю давнюю обиду. Давнюю – потому что когда-то уже смирилась. Но сейчас хочу высказать: – Я всерьёз не понимаю, зачем ты появился, – продолжаю, сделав вздох. – И почему вдруг вспоминаешь, что у тебя есть дочь, появление на свет которой ты бы предпочел предотвратить. Но вот, я здесь.

Теперь не медлю, быстро поднимаюсь и иду на выход, ругая себя, что вообще на что-то надеялась. На что только?

Что буду мило беседовать, улыбаться?

Что вмиг забуду, как долго он в моей жизни не появлялся?

Нет, невозможно всё это вычеркнуть.

Я нервно поправляю ремень на сумке и чуть не роняю телефон, когда достаю его. И лишь выбирая из списка контактов имя «Максим», закрываю глаза и глубоко вздыхаю. Дрожащие руки выдают мое состояние, и нужно немного успокоиться.

Потому что мужчина, который остался в кафе и который наверняка с укором смотрел мне вслед – мой отец. И когда-то он настаивал, чтобы моя мать сделала аборт.

Он был уверен, она так и поступила.

Но мама выбрала меня.

* * *

К дому подхожу в ужасном настроении. Перед глазами так и стоит виноватый взгляд человека, который считается моим биологическим отцом.

Автомобильный сигнал резко вырывает из мыслей. Я оборачиваюсь и выдыхаю – из синего спорткара выходит Макс и направляется ко мне.

– Привет, зай. – Он подходит почти в плотную, я тут же оказываюсь в кольце его рук. Макс целует меня и, отстранившись, добавляет: – Поедем ко мне?

– Можно и у меня позаниматься. Мама с подругой встречается сегодня, поздно придет, она не будет нам мешать.

Максим как будто не особо и доволен.

– Вась, ну ты чего, – он наклоняется и полушёпотом произносит, притягивая к себе: – Давай в другой раз позанимаемся наукой. Уйма времени ещё. А может, куда-нибудь сходим, давно ведь не были. Как тебе идея?

Вообще-то идея мне не по душе. И я тут же хочу об этом сообщить, но Максим как будто уже всё решил, потому что прикладывает палец к губам, словно призывает молчать.

Сам же спросил, как мне идея!

– И вообще, я соскучился. А ещё у меня для тебя сюрприз.

Разин снова наклоняется. Эта близость сейчас отчего-то неимоверно раздражает.

– Какой? – отстраняюсь я, Макс выгибает бровь:

– Если скажу – тогда это будет не сюрприз.

– Ты же знаешь, я ненавижу сюрпризы, и вообще, – я всё-таки выбираюсь из объятий и становлюсь перед Максом. – Ты должен разобраться с курсовой! Я полночи сидела вчера, чтобы сегодня успеть всё объяснить, потому что завтра подготовка к семинару, а потом сам семинар. А ещё мне доклад делать. И это помимо домашки по другим предметам. Нет у нас уймы времени!

Я выпаливаю это так громко, что Макс поднимает обе руки, будто сдается и растягивает губы в слабой улыбке:

– Ладно-ладно, понял. Как скажешь, зай. Сюрприз подождет. Чаем хоть напоишь?

Киваю и молча иду к подъезду.

Возможно, я перегнула палку. Макс ведь не виноват, что у меня не задалось утро. И день.

Вся надежда на вечер.

Но как окажется позже, надеюсь я напрасно.

* * *

– Что за доклад?

Макс ставит чашку и оглядывает кухню. Он здесь уже бывал, да, конечно, это не его двухуровневая квартира в престижном районе. Ремонт мы с мамой делали своими силами, и он вполне сносно смотрится. Чисто, уютно, хоть и без изысков.

Я почти уверена, Максу нет дела до моего доклада. Просто ради того, чтобы паузу заполнить, спрашивает. Видимо, он до сих пор впечатлен моей речью, потому что пытается говорить об учебе. И хоть сам принимает расслабленный вид, я напрягаюсь.

Доклад – не совсем то, что я хотела бы сейчас обсуждать.

– Горский дал задание, – стараюсь говорить максимально спокойно, а Макс вдруг переводит на меня взгляд и прищуривается. Становится ещё более неуютно.

– Горский?

– Новый преподаватель, которого Саргасов притащил.

Разин что, правда, меня слушает?

С одной стороны, всё же смягчаюсь, Макс такой, какой есть. Немного безответственно подходит к вопросу учебы, но все же умеет быть учтивым и заботится обо мне. Вот только сейчас лучше бы он не провлял интереса к моим делам, потому что я изо всех сил стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица.

И зачем он так на Горского отреагировал?

От этого чувствую себя немного виноватой. И вроде бы ничего такого не творила, это Руслан Альбертович позволял себе недопустимые вещи! А всё равно перед Максимом неудобно.

– И лекцию которого ты прогулял, – добавляю, стараясь сменить тему. – А тема, между прочим, пересекается с твоей курсовой.

Макс усмехается и придвигается ближе.

– Я лучше твою лекцию послушаю, Вась.

– Вот и хорошо. Тогда пойдём в комнату, там удобнее заниматься, – игнорирую я его подмигивание и, забирая чашки, встаю к раковине. Максим позади вздыхает.

– Согласен.

И добавляет тише:

– И не только лекциями.

Мы перемещаемся в мою комнату, и, сидя на диване, я какое-то время объясняю написанное в курсовой. Но в какой-то момент замечаю, что Макс меня не слушает вовсе. Он смотрит своим темным взглядом и придвигается ближе, а я замираю на полуслове.

– …Если рассматривать это с точки зрения… – снова запинаюсь, когда Разин бросает взгляд на мои губы. – Макс!

– Вась, ты такая красивая, – отвечает полушепотом тот.

Я распахиваю глаза. Пользуясь моим замешательством, Разин впивается в мои губы. Сначала я отвечаю по привычке, а потом чувствую дискомфорт.

– Ну чего ты такая напряженная? – отрывается от моих губ. – Расслабься, Вась. Я же просто тебя целую.

Он снова накрывает мои губы своими, но теперь напирает так, что я теряю равновесие и спустя мгновение лежу на спине, прижатая Максом. Его движения совсем не осторожные, настойчивые, и меня это злит. Резко отпихиваю его:

– Прекрати, Макс!

– Ты чего? – всё же останавливается он, а я тяжело дышу:

– Слезь с меня!

– Я же ничего не…

– Убери руки!

Макс встает, подняв брови. Качает головой.

– Ты сегодня в плохом настроении?

– Я, кажется, доступно объяснила, что нам надо заниматься.

– Я и занимался, – он широко улыбается, это бесит.

– Учебой!

– Слушай, ты можешь хоть иногда не думать о науке? Курсовая готова, как-нибудь сдам.

– Вот именно. Ты вообще ни разу не взглянул на нее. Ты сам иногда хоть о чем-то думаешь, кроме развлечений? Зачем думать о курсовой, и правда. Потому что все уже готово. За тебя написано. Иногда мне кажется, ты со мной только из-за домашних работ, которые я делаю за тебя!

Слова Ани вылетают из меня, будто я сама так считаю, но это неправда. Просто завожусь. День напряженный, и да, я не в настроении, но обычно умею держать себя в руках. Но когда дело доходит до близости с Максом… Я не могу.

То есть умом понимаю, что пора, что мы вместе, и он ждет от меня кроме невинных поцелуев нечто большее, но я не… чувствую, что пришло время.

Он обещал ждать, и что вообще всё понимает и ему это даже нравится. Ну что я отличаюсь от сокурсниц, которые девственности лишились давным-давно. Но вот эти его намеки и «сюрпризы» напрягают.

– Считаешь, я с тобой из-за этих гребанных конспектов?

Макс кивает головой на ноутбук. Он теперь меня совсем отпускает и поднимается, я следую за ним, одергиваю юбку, поправляю выбившуюся блузку.

– А знаешь, ты права. Нихрена о курсовой я думать не могу. Потому что всё время мысли о тебе.

Он разворачивается и идет в прихожую. И теперь я чувствую себя паршиво.

Обидела Макса просто потому, что с утра день не задался.

Кофе на блузке, телефон Горского, а потом ещё вся лекция с его подколами, и вишенкой на торте – очередное хамское поведение с его стороны и доклад. Плюс встреча «с отцом».

И Макс, который, видимо, решил, что я жду его решительных действий.

– Макс, подожди, – догоняю его в прихожей, он уже обувается и почти выходит, но на пороге оборачивается.

– Знаешь, Вась, я уже не знаю, с какой стороны к тебе подойти. Иногда мне кажется, ты совсем ничего ко мне не испытываешь. Ты вообще умеешь чувствовать что-то к обычному человеку, а не к формулам и научным работам? Ну же, ответь.

Но я молчу, мне стыдно, что я его обвинила в том, чего нет. Но его слова больно цепляют за живое – мне нравится Макс, но не уверена, что способна его… хотеть. Что вообще мне нужен секс. Может, я фригидная?

Макс на мое молчание ухмыляется:

– Ясно, Вась. Можешь ничего не говорить.

Дверь захлопывается, и спустя пару минут я тоже покидаю квартиру, но синее авто уже скрывается за поворотом с диким ревом.

Впрочем, я наверно, рада такому раскладу. Что бы я сейчас ему сказала?

Оглядываюсь, обнимая себя за плечи. Ежусь. Весенний вечер уже опустился на улицы города сумерками и легкой дымкой. Прохлада остужает разгоряченные щеки – домой идти не хочу. Решаю прогуляться и теперь шагаю по тротуару в сторону центра.

Через несколько кварталов останавливаюсь у кафе, в котором мы с Максим однажды были. Там уютно, мало народа, и по вечерам играет живая музыка. И хоть по моим меркам зашкаливающий ценник, но от одного кофе не убудет, а мне необходимо привести мысли в порядок.

Заняв столик, отправляюсь к туалетным комнатам руки помыть. Не понимаю, почему люди игнорируют такое простое правило – это же не сложно, и риск подхватить заразу снижается. Я заодно слегка промакиваю лицо, освежаясь. И выхожу с твердым намерением хотя бы написать Максу и извиниться.

Но выныривая из-за угла, тут же замираю, оказываясь лицом к лицу с мужчиной. На этот раз я в него не впечатываюсь, но всё равно нахожусь слишком близко. Он, узнав меня, ухмыляется:

– Смирнова, вы меня преследуете? Это у вас такая фишка молодёжная – из-за угла выскакивать?

– Я… – от неожиданности все слова пропадают.

Какие тёмные у него глаза.

Чёрные почти.

И смотрит Горский так, что помимо воли по коже начинают бежать мурашки. У меня что-то похожее было только во время лекций по аналитике, где я первая догадалась применить формулу и справилась с заданием раньше всех.

Но сейчас чувства сильнее. Ярче.

Тело вдруг охватывает какое-то дурацкое оцепенение. Я словно в тиски зажата. Черт. Черт. Горский снова непозволительно близко!

– Да, я вас преследую! – выпаливаю, отмирая.

И тут же спешу вон из этого полутемного коридора, оставляя в его глубине Горского и все его чертовы взгляды. За столик плюхаюсь, как будто за мной кто-то гнался, подошедший официант поднимает брови:

– Я позже подойду, если вы не готовы…

– Не готова, – отрезаю, злясь на саму себя.

Я не готова.

Именно так говорю Разину, когда он пытается добиться от меня секса. Даже целоваться с ним нормально не могу, голову не отключаю. Ясно же, к чему может привести такой поцелуй. Но когда Горский просто взглядом окидывает – какая-то ерунда происходит, не должно быть так. Это неправильно.

Беру меню и бесполезно пялюсь в расплывшиеся буквы. Меня сейчас не страшат цифры напротив десертов, я их вообще сейчас не вижу!

Потому что расползающиеся с низа живота покалывающие импульсы точно не от формул.