Текст книги "Круиз по Европе"

VIII

К протянутой в переулке визитной карточке Денис отнесся со скептицизмом, а наутро после ночевки в коттедже и вовсе забыл. Какие связи может иметь девчонка, едва закончившая институт? На следующий день Адель должна была уехать. Уже с вокзала напомнила ему еще раз СМС-кой, и Денис, больше для очистки совести, обещал позвонить.

С представителем университета они встретились в кафе на Садовом. Это был обыкновенный русский парень лет 35, микробиолог по специальности, осевший в Европе сразу после развала Союза. Узнав из резюме, какой вуз окончил Денис, он сразу подобрел лицом и честно признался, что в компьютерной специфике разбирается достаточно слабо. В ответ Денис пожаловался, что и его английский оставляет желать лучшего, на что собеседник по-свойски махнул рукой:

– Не переживай, в этой лаборатории одни русские работают, к тому же преимущественно девчонки. Им лучше сразу дать понять, что со своим самоваром приехал, иначе сожрут, – парень по-свойски подмигнул.

– А в чем будет состоять моя основная работа? – осторожно поинтересовался Денис, почуявший неладное.

– У нас несколько разрозненных лабораторий объединили в одну и необходим единый компьютер, – собеседник усмехнулся, – но это чисто формальный предлог. Фактически нужно создать нечто вроде аналитического центра с базой данных. Девчонки прекрасные исполнители – аккуратные и добросовестные, но немножко подумать и шагнуть чуть в сторону от канонов, по которым их приучили работать, не могут. К тому же часто играют роль, как понимаешь, личные симпатии и антипатии. Когда в 90-х многие уезжали из России, тащили с собой все, что попадется под руку: лабораторные отчеты, институтские сборники. За границей это, естественно, выдавалось за собственные исследования, а иностранцы особо не вникали, им тогда была необходима информация.

– Теперь же, когда отношения стали цивилизованными, оставшиеся здесь мэтры стали предъявлять претензии и ставить палки в колеса? – продолжил его мысль Денис.

– Что-то вроде этого, – парень согласно кивнул. – Оставим стариков в покое, пусть грызутся за приоритет. Кто из них прав, сейчас все равно не разберешь. Главное, чтобы молодым не мешали.

Денис недоуменно посмотрел на него:

– А почему вы своих ребят не приглашаете? Ведь они со спецификой лучше знакомы.

– Самых толковых с руками и ногами отрывают на более глобальные проекты, а с остальными лучше не связываться, они только говорить горазды. Думаю, потому, что отсутствует должная математическая подготовка, – собеседник проникновенно посмотрел на Дениса. – Подумай, самые интересные открытия совершаются как раз на стыке наук. И соответственно, в вашем замечательном вузе периодически открываются эти новые направления. А от одних только компьютеров мозги быстро сохнут.

– Боюсь, не осилю, уже засохли, – вяло отшутился Денис, чувствуя, что еще немного, и он даст себя уговорить.

Парень понимающе улыбнулся:

– Совет– лучше разобраться на месте. Съезди, они это как командировку оформят, и сам посмотри. И учти, главное зацепиться, а не понравится что-нибудь другое подыщешь, – собеседник посмотрел на часы и заспешил. – Извини, мне уже пора. Резюме сегодня же отошлю, а там уж, как решат. Ну, до возможной скорой встречи, – и он приветственно помахал рукой.

Подождав, пока тот скроется из виду, Денис скроил презрительную мину. Мечтать, конечно, не вредно, но, как и предполагалось, ни о чем серьезном речь не шла: по существу его звали на обслуживающую работу. Правда, здесь он тоже, ожидая, пока подвернется что-то стоящее, всего лишь мастерил компьютерные игрушки,…но, по крайней мере, среди своих ребят. А там лишь одни девчонки. Оставалось лишь надеяться, что западные работодатели не будут разбазаривать деньги на непонятного аналитика.

Однако буквально через неделю пришел ответ из Германии с предложением посетить лабораторию и Денис понял, что все это всерьез. Посоветоваться было не с кем. Адель обещала вернуться чуть ли не перед самой командировкой, и Денис оказался с ситуацией один на один. Позвонить по телефону и спросить совета, а, собственно, в чем? – Она ответит то же самое: главное зацепиться. Но дело-то в другом: с кем там жить…

В случае договоренности в университете, им с Аделью, по-видимому, придется жить вместе. Вряд ли она, как и любая другая женщина, просто по-дружески оказала бы протекцию мужчине и не рассчитывала бы на его взаимность. А как же Светка? Ведь первоначальный смысл поездки в Европу состоял именно в том, чтобы оказаться к ней поближе. Правда, не факт, что она по-прежнему его ждет. Светка такой же живой человек, минул ровно год, как зацепилась во Франции, и вправе сама устроить свою личную жизнь.…От всех этих переплетений личного с общественным голова шла кругом.

В принципе сойтись с Аделью Денис был не прочь. Единственное, что пугало – дальнейшие взаимоотношения с ее родными. Она жила на средства отца, привыкла к вольготному существованию и цену деньгам пока не знала. Отец, хоть и приятный, но все же восточный человек, и если он приложил руку к тому, чтобы найти место не только дочери, но и самому Денису, то мог перед отъездом потребовать узаконить их отношения или, по крайней мере, взять обещание сделать это при первой возможности.

Может не стоит усложнять? – успокоил он себя. – Нужно попробовать, чтобы потом полжизни не мучило, что не использовал шанс. Заодно и со Светкой, уже на равных, прояснить отношения…

Решив пока ничего не сообщать Адели, Денис отписал в университет и, подтвердив приглашение, послал СМС-ку Светке. Та ответила сразу, назначив свидание в Париже.

Визит в Германию лишь подтвердил слова московского собеседника. Ожидавший в аэропорту недавний выпускник с манерами секретаря посольства, сразу заявил, что лично он не видит необходимости в компьютерщике. Но главное испытание оказалось впереди. Его встретила перезрелая дева лет тридцати пяти, судя по всему, с неустроенной личной жизнью. В прежние времена подобные дамы заполняли многочисленные советские НИИ, где за мытьем пробирок успевали переговорить обо всем на свете. Круг обязанностей Дениса она представляла слабо и коснулась его лишь вскользь. Больше всего деву интересовало, в каких отношениях он находится с Аделью. Беседа протекала на повышенных тонах и неизвестно, чем бы закончилась, но тут появился московский знакомец и отвел Дениса к руководителю лаборатории – немцу.

Вся эта кухонная возня Дениса так раззадорила, что после краткого разговора с руководством он без дальнейших размышлений дал согласие.

IX

Конец июня выдался в Париже не слишком жарким, в самый раз для деловых свиданий. Облокотившись на балюстраду, отделявшую величественный Се Крекер от обрыва, Денис глядел на город с высоты птичьего полета, пытаясь различить в море зданий знакомые контуры. Но ничего, кроме верхушек Нотр Дама и Эйфелевой башни, да черного пенала башни Монпарнаса узнать не удавалось.

Парижская богема оказалась права, выбрав для своих ночных бдений именно Монмартр. Этот причудливый холм остался, чуть ли не единственным местом, где еще чувствовался свободный парижский дух. От остальных сохранились лишь душок да громкие названия для утехи неразборчивых туристов.

К нему подошли два парня и жестами попросили закурить. Случись такое в Москве, Денис просто бы отмахнулся от любителей «халявы», но здесь, боясь показаться жадным или невежливым, он протянул захваченный с собой «Уинстон». Заметив на этикетке русские буквы, молодые люди, восторженно воскликнув: «Россия! Путин!», одобрительно похлопали по плечу.

«Придумали миф „Русские в Париже“, и тешат самолюбие, – подумал с раздражением Денис о собственных соотечественниках. – А здесь никого, кроме Александра III и Путина, да пожалуй, Сержа Дягилева с его „Русскими сезонами“ знать не хотят. Ленин со Сталиным, великие писатели и композиторы не в счет»…

Восторженные крики за спиной заставили его обернуться. На фоне крыш появилась атлетическая фигура молодого негра с лоснящейся, как смоль, кожей. Стоя на одной из тумб балюстрады, юноша под рэп виртуозно жонглировал футбольным мячом, демонстрируя полное пренебрежение к почти тридцатиметровому обрыву у самых ног. Сидевшие на ступеньках Се Крекера такие же молодые люди награждали каждое очередное немыслимое па шквалом оваций.

Светка по обыкновению отправилась посмотреть собор изнутри, и вдруг незаметно подкравшись откуда-то сзади, потрясла Дениса за плечо:

– Не спи, замерзнешь. Лучше на паровозике до «Пляс Пегаль» поедем.

Их отношения прояснились мимоходом буквально с первых минут встречи, и теперь оба со спокойной совестью наслаждались новым свиданием с Парижем. Зайдя в номер, Светка первым делом бросила взгляд на спальное место и, заметив, что кровати стоят порознь, успокоено заметила:

– Молодец, что догадался сам, нам с тобой на эту тему переговорить надо…

Ожидавший чего-то подобного Денис хмуро кивнул и кинул взгляд на часы:

– Может, спустимся в ресторанчик тут на выходе? Все равно время обеда.

– Не откажусь, тем более, что позавтракать толком не удалось, – Светка внезапно достала кошелек и повернулась к Денису. – В прошлый раз платил за все ты, и мы договорились…

– Оплати на этот раз, если можешь, половину, – прервал ее Денис. – Пока еще у меня есть такая возможность, но неизвестно, будет ли она в дальнейшем.

Бросив на него недоуменный взгляд, Светка пожала плечами и направилась к выходу. Едва усевшись за столик, она жестом подозвала официанта, дождалась, пока тот ходил за стейками, и, не обращая внимания на Дениса, принялась сосредоточенно жевать. А тому есть почему-то сразу расхотелось. Он исподволь разглядывал старую подругу, с которой бок о бок провели два года, ловя себя на мысли, что перед ним совсем другая женщина с европейскими манерами и запахом, и едва уловимым французским прононсом.

Возможно, они просто успели отвыкнуть друг от друга, или сказался восточный магнетизм Адели, но Денис внезапно ощутил непонятную робость, все заранее заготовленные фразы куда-то испарились, и он стал мучительно размышлять, с чего начать разговор.

Светка первой оценила ситуацию и, неожиданно отложив нож с вилкой, подняла на него глаза.

– Не обращай внимания, – виновато заметила она. – Это у меня профессиональное, за перерыв нужно много успеть.

– Ну слава Богу, – облегченно выдохнул Денис. – А то я было подумал, что ты совсем офранцузилась.

– Я же с ними теперь постоянно, – пояснила Светка. – Сначала днем, на почте, а вечером на занятиях.

– Дело хоть продвигается? – поинтересовался Денис.

– Как ни странно, это оказалось не так сложно, – Светка отодвинула тарелку и заказала кофе. – Только свободного времени практически не остается, даже воскресенье иногда прихватываю, вместе с теткой занимаемся… Ты ешь, пока не остыло, и не задавай вопросов, – заметив его нетронутую тарелку, попросила она Дениса. – Сама рассказывать буду, – Светка довольно откинулась на спинку стула и расслаблено оглянулась по сторонам. – Какое это счастье, оказаться снова в Париже и никуда не спешить. Я так тебе благодарна, что вытащил меня из этой Тмутаракани,… – вдруг призналась она. – Провинция всюду одинакова: что у нас в России, что во Франции – та же скука смертная…

Не веря ушам, Денис удивленно поднял голову от тарелки. В голосе Светки раскатистые русские интонации заменили французскую, едва уловимую гнусавость. Заметив его невольную улыбку, Светка неожиданно вспыхнула:

– Ничего смешного, я по-русски впервые за полгода говорю. Помнишь, нам в Швейцарии про тоску Гоголя по неухоженной российской глубинке рассказывали? – Я тогда подумала: больше для красного словца написал. А теперь иногда кажется: чтобы на наши покосившиеся крыши и лужи на дорогах хоть одним глазком взглянуть, полжизни бы отдала, настолько здесь все прилизано.

– Как я тебя понимаю, – притворно вздохнул Денис. – Но не переживай, от приступов ностальгии еще никто не умирал.

Светка пристально посмотрела на него:

– Поймешь, когда сам в моем положении окажешься,…ты теперь в каком статусе? – неожиданно поинтересовалась она.

Вопрос прозвучал врасплох, и Денис не сразу понял, что Светка имеет в виду.

– Собственно, я приехал на переговоры, – немного помедлив, ответил он. – Если все сложится, с сентября буду работать в немецком университете.

– По своей специальности? – уточнила Светка.

– Не совсем, – нехотя признался Денис. – Скорее, на стыке с микробиологией. Непосредственно по специальности найти не удалось: кафедру, с которой ребята раньше в Германию ездили, перепрофилировали. Я попробовал по другим каналам, зиму и весну резюме рассылал, и все без толку. А это место образовалось в последний момент, одна хорошая знакомая помогла.

Светка понимающе покачала головой:

– Работать вы будете вместе с этой знакомой, – не в силах посмотреть ей в глаза, он лишь угрюмо кивнул. – Она имеет на тебя виды, а ты чувствуешь себя обязанным и теперь мучаешься, не зная, как далеко это зайдет.

– Я, конечно, страшно виноват перед тобой, – наконец, нашелся Денис. – Но все так перепуталось. А как ты догадалась?

– Тебя слишком хорошо изучила. Случись по-другому, ты сам бы в первые же минуты все выложил. А тут мнешься и мнешься, не знаешь, как сказать, – Светка несмело коснулась его ладони. – Не переживай, я уже знаю, что даром ничего не бывает, здесь такие истории сплошь и рядом.

– Но ты тоже на мои СМС-ки не отвечала, – собравшись с духом, возразил Денис. – Я даже подумал: наверное, нашла кого-нибудь.

Светка нехотя пожала плечами, давая понять, что говорить об этом, особенно сейчас, не настроена.

– Что-то мы засиделись, – внезапно заметила она. – Я пока ехала, посмотрела: где находится наша гостиница. Сейчас можно выйти на Большие Бульвары и прогуляться до Оперы.

Они вышли на Бульвар «Бон Нувель», свернули вправо и окунулись в привычную парижскую толчею. Прямо на тротуаре молодые люди за столиками пили кофе и курили, какой-то китаец продавал на углу сумки и чемоданы всех мастей, а платаны, нисколько не стыдясь своей наготы, приветливо шевелили свежей распускающейся листвой.

– Я только сейчас почувствовал, что вернулся в Париж, – признался Денис. – Не то, чтобы вокруг все знакомо, но…

– Почувствовал себя свободно, не дергаешься, как год назад, – подсказала Светка. – У меня также…

Миновав Итальянский Бульвар, они остановились у «Плас Опера», раздумывая, куда двигаться дальше.

– Давай обойдем ее по периметру, – предложила Светка.

Они дошли до бюста архитектора Гарнье, недалеко от которого лежала крохотная площадь Сержа Дягилева, углубились в переулки «Галери Лафайет», и вскоре вынырнули с другой стороны «Плас Опера» к Бульвару Капуцинов. Денис шагал так решительно, что Светка едва поспевала за ним.

– Куда ты спешишь? – наконец, поинтересовалась она, озабоченно посмотрев на часики. – Давай хоть кофе попьем, – и, приземлившись за стоявший невдалеке белый плетеный столик, жестом подозвала официанта.

– Я бы лучше вина попробовал, скажем, «Божоле», – признался Денис, присаживаясь напротив.

Согласно кивнув, Светка сделала заказ. «Божоле» оказалось очень душистым, и совсем не походило на то, что Денис пробовал в Москве. Пока он раздумывал: стоит ли заказать еще, или уже вечером распить в номере бутылку под камамбер, Светка допила свой кофе и уставилась на него пристальным взглядом.

– Вспомнила что-то? – испуганно спросил Денис.

– Нет, вдруг представила, что именно там, где мы с тобой только что гуляли, проходила Варфоломеевская ночь. Католики зарезали несколько тысяч гугенотов, приехавших вместе с Генрихом IV и сбросили в Сену. По описаниям очевидцев наутро она была красная от крови.

– А к тебе это имеет отношение?

– Два клана семьи, которой принадлежал мой предок, враждуют чуть ли с тех времен, во всяком случае, так тетка утверждает. Правда, я до пор сих не могу разобрать, чем сейчас они отличаются, но сама тетка – ярая гугенотка. Сейчас весь сыр-бор из-за этого дома. Она считает, что он – наследство моего предка, который подался в Россию именно от преследований католиков, и должно перейти к его потомкам.

– А противоположный клан тихо дожидался ее смерти, а когда ты вдруг объявилась, запротестовал, – догадался Денис.

– Сначала хотели в суд подавать, но призадумались: судебные издержки, то да се, и решили договориться полюбовно. У них какой-то отпрыск на адвоката учится в Париже, и мне предложили выйти за него замуж.

– Ты согласилась?

– Скажем так, возражать не стала. Мое благополучие полностью от тетки зависит. Негоже соваться в Европу со своими славянскими понятиями, – полушутя заметила Светка. – Предоставим событиям развиваться своей естественной чередой.…Давай спустимся к Сене, и дойдем до памятника принцессе Диане «Пламенеющее сердце», – внезапно предложила она.

– Но это будет в последний раз. Хватит на памятники смотреть. По Парижу надо бездумно шататься, в бистро посидеть, тогда поймешь его дух, – вдруг заявил Денис.

Светка повернулась к нему с нескрываемым удивлением:

– Где ты успел этого духу поднабраться? Прошлый раз тебя постоянно уговаривать приходилось.

– Понравилось, как Хемингуэй описывает Париж: просто, без охов и ахов. Известный тебе субъект, в квартире которого я продолжаю жить, недавно отдыхал с благоверной в Коста Дорадо, и пошел в Барселоне на корриду. По приезду, конечно, решил перечитать «Фиесту» Хемингуэя, а там первая половина романа Парижу посвящена. Ну и стал спрашивать: где, что находится. А у меня после той нашей поездки все, как в тумане: названия помню, а связать воедино не получается, – Денис вздохнул. – Теперь хочется вторую половину романа своими глазами увидеть: саму Памплону.

Светка неожиданно рассмеялась:

– А в суть «Фиесты» ты успел вникнуть, или, как всегда, одни описания пролистал?

Денис поморщился:

– Мне не нравится, когда все только на сексе замешано. На самом деле, настоящего мужчину это только закрепощает,…кстати, завтра мы с тобой пешком двинемся на Монмартр.

К паровозику они поспели в последнюю минуту. Обогнув антикварные магазинчики и кабаре «Черный кот», тот свернул в тихий переулок, и Денис со Светкой покатились с холма по серпантину. По пути попадались кабачки со смешными названиями, потом они миновали тихое кладбище Пер-Лашез. Денис представил, как по ночам сюда добирались со всего Парижа на экипажах. Фыркали лошади, цокали подковы по булыжнику…

– Как зовут твоего француза? – внезапно спросил он Светку.

– У него довольно редкое имя – Франсуа, – ухмыльнулась та. – Парень приятный, но скуп до невозможности. Когда сидим в кафе, даже за воду каждый за себя платит.

X

Так и не поняв намерений Светки относительно французского жениха, Денис вернулся в Москву. Сразу же по приезду он послал Адели сообщение о заключенном контракте и, не получив ответа, сообразил, что новую науку придется постигать исключительно самому, и Светкины проблемы отошли на второй план.

Полистав фундаментальные учебники и запутавшись в непонятной терминологии, Денис решил, не мудрствуя лукаво, начать с учебных пособий для студентов. Подходящие книжечки почти сразу отыскалась на факультете Адели, но Денис не любил ничего делать наполовину и прикупил на всякий случай сборники институтских трудов, благо они были изданы в бумажных переплетах и стоили копейки.

Теперь, переварив основные понятия, он со спокойной душой мог изучать предмет будущих исследований, и, среди прочего, решил полистать сборники. Сделать это было просто необходимо: судя по неподдельному интересу к его фигуре в немецкой лаборатории, Денис мог оказаться меж двух давно враждующих группировок и, сам того не желая, наделать глупостей.

Адель возникла на горизонте, когда процесс постижения новой науки уже подходил к концу.

– Ты меня еще не забыл? – игриво поинтересовалась она в трубку. – Знаешь, как случается: с глаз долой – из сердца вон.

– Забудешь тут, – недовольно буркнул Денис. – Вместо того, чтобы глупые вопросы задавать, помогла бы твою науку осилить.

– А ничего, если мы это будем делать лежа?

Судя по тону, на серьезные разговоры она явно была не настроена. Пойти на поводу у вздорной девчонки и, бросив все, поспешить к ней на встречу, Денису не хотелось, и для прояснения начальной фазы отношений он решил использовать телефон.

– Из твоих родственников кто-нибудь в курсе, что мы едем в Германию вместе? – поинтересовался он сдержанным тоном.

– Не сердись и только не вздумай ревновать, – встревожилась Адель. – Никаких других мужчин в моей жизни и не существует. Мы ездили с мамой в санаторий. Кстати, папа был категорически против, когда весной в Германию я решила поехать одна. В остальном: у него вполне современные взгляды, и увидев тебя в Лужниках, он сразу сказал: это единственный посторонний человек, которому готов доверить свою дочь. К тому же я объяснила, что перед поездкой лучше не оформлять отношений – иностранцы могут отнестись к этому косо, и он согласился.

– Мне в лаборатории устроили форменный допрос, – признался Денис. – Кто да что, да откуда? Инициатива исходила от известной тебе особы.

– Все женские коллективы одинаковы, – спокойно возразила Адель. – Контракт подписан до следующего лета, и они обязаны с этим считаться.

– А дальше что ты собираешься делать? – недоуменно поинтересовался Денис.

– Если удастся, поступлю в аспирантуру и как можно быстрее защищусь. Иностранцы пока признают наши степени, и с ними берут на работу охотно.

– Значит, основная моя задача – обеспечить тебя материалами? – спросил Денис.

– Я способна работать сама, – успокоила Адель. – Тебе нужно сделать так, чтобы ими не сумели воспользоваться другие, в частности – известная особа. Я ответила на все твои вопросы?

– Остался последний, – успокоил Денис.

– Я его знаю, – усмехнулась Адель. – Предлагаю сразу обозначить наши отношения, иначе сожрут поодиночке.

– Хочешь сказать, поселимся вместе?

– Ну не ждать же, пока ты сделаешь предложение руки и сердца, – деловито заметила она. – И за квартиру платить гораздо дешевле.

…В Германии их встретили не враждебно, но достаточно сухо. Адель такой прием нисколько не смутил, и она сразу занялась обустройством гнездышка. Денис ей ни в чем не препятствовал и лишь поинтересовался: какую машину взять в аренду?

– Возьми «Опель», – предложила Адель. – Он будет мне напоминать о наших прогулках по ночной Москве…

Помня, что вопросы деторождения они со Светкой обсуждали вместе, и подождав пару недель, когда все вошло в свою колею, Денис не выдержал, и задал тот же вопрос Адели.

– Я уже, грешным делом, стала думать: тебе это безразлично. Подумал: сделала неудачный аборт в молодости, и махнул рукой? – усмехнулась она.

– С самого первого раза хотел спросить, все как-то неудобно было, – признался Денис, чувствуя стыд за свои тайные подозрения.

– Помнишь, я рассказывала, как из-за травмы гимнастику бросила? Эта травма сказалась не сразу: мне при первом осмотре сообщили о возможном бесплодии. Правда, потом уже успокоили: все может произойти, но при особом стечении обстоятельств, – Адель изучающе посмотрела на Дениса.

– Почему же ты мне никогда не говорила? – погладив спутницу по руке, тихонько поинтересовался тот.

– Не хотела, чтобы между нами это стояло. Большинство мужиков относится к таким женщинам, как к существам второго сорта. И при любом удобном случае тычет в глаза их неполноценностью…

Возможно, если бы он испытывал к Адели более глубокие чувства и рассчитывал в будущем связать с ней жизнь, это запоздалое признание и шокировало бы его. Но в душе все настолько перепуталось, что ни на какие эмоции, кроме дружеского участия, Денис был не способен.

Единственное, что ему стало ясно: перед ним совсем не та, немного взбалмошная и легкомысленная девица, какой он привык считать Адель. Немного экспрессивной манерой поведения она всего лишь старалась скрыть недостаток, угнетающий любую женщину гораздо больше, чем отсутствие квартиры или модных шмоток. И Денису захотелось хоть как-то ободрить ее.

Но кинув осторожный взгляд и столкнувшись не с жалобным, а с преисполненным отчаянной решимости взглядом своей визави, он решил больше не касаться этой темы.

– Мистика какая-то, – пожаловался он Адель. – Я просматривал публикации лаборатории, чтобы систематизировать их по тематике. И оказалось, что один из отчетов, подписанный известной особой, – прямой плагиат работ десятилетней давности из вашего институтского сборника.

– Ничего страшного, раньше многие так делали, – успокоила его та.

– Подписывали своим именем чужие работы в расчете, что никто не будет копаться в зарубежных материалах? – уточнил Денис

Адель испуганно посмотрела на него:

– Кто-нибудь еще об этом знает?

– Думаю, никто, – пожал тот плечами. – И нас напрямую это пока не касается. Работаем, как работали, только постарайся ни с кем свои результаты не обсуждать. Когда эксперименты подойдут к концу, я их обсчитаю и сам отнесу немцу. Посмотрим, как он отреагирует.