Текст книги "Круиз по Европе"

XIV

Денис был заранее согласен на любую точку земного шара, лишь бы увидеться с ней напоследок, тем более, что упоминание Памплоны воскресило в нем последнюю встречу в Париже. Но почему Светка выбрала именно это место?

Толком не помня деталей, Денис на всякий случай еще раз пролистал «Фиесту»: «Эстафетой» называлась узкая улица, по которой гнали быков перед тем, как забить их на арене. Может, назначив там встречу, Светка хотела подчеркнуть, что он и есть тот самый бык, которого, дразня со всех сторон, гонят на заклание? – Сравнение обидное, но отчасти верное.

Основания обижаться у Светки были: она подтвердила диплом, истекал срок французской визы, и чтобы дальше спокойно жить во Франции, ей необходимо было выйти замуж за Франсуа. Чутье подсказывало Денису, что эти планы нарушены, и тому виной их венское рандеву.

Он прошел три бара и уже стал отчаиваться, и, наконец, в четвертом обнаружил Светку.

– И сколько нам еще осталось до корриды? – первым делом поинтересовался он, подойдя к своей старой подруге, как ни в чем ни бывало сидевшей на высоком стуле перед барной стойкой с чашкой кофе. Светка недоуменно повернулась, Денис осторожно глянул на ее пальцы, и не обнаружил никаких признаков замужества.

– Ты так и не оставил чисто славянскую склонность превращать все в драму, – радостно улыбнулась она. – Не преувеличивай, коррида такое же зрелище, как полуголые девочки в Мулен Руж. Народ сюда съезжается в основном, чтобы побегать наперегонки с быками и поднабраться адреналину, – Светка пододвинула ему стул. – Давай для начала выпьем местного розового винца с закусками «пинчес»…

– Весь этот праздник – обычная реклама, – небрежно заметил Денис, опрокинув одним махом бокал «росады». Вино имело едва уловимую необычную горчинку и приятно освежало.

– Хемингуэй точно описал свои наблюдения, и больше ничего, – возразила Светка. – Ты сам никогда не задумывался, почему вполне нормальные ребята из года в год именно здесь бегают наперегонки с быками и выпрыгивают им прямо на рога? Может, в Памплоне аура особая? – Светка всегда была выдумщицей, этим и привлекала больше всего.

Выпив еще по бокалу «росады», и закусив крошечными бутербродиками с хамоном и вареным осьминогом, они поплутали по узким старинным улочкам и поднялись к бастионам средневековой крепости. Впереди, у подножия, раскинулся новый город многоэтажных кирпичных домов, за которыми серела сплошная гряда гор.

– В этом месте через Пиренеи проходит единственная горная дорога из Франции, – объяснила Светка. – Когда Памплона была столицей Наваррского королевства, местные жители постоянно оборонялись от французских рыцарей. А сейчас это современный студенческий город.

– А откуда взялся праздник?

– Ко дню Святого Фермина крестьяне пригоняли подросших быков на продажу, и перед тем, как забить, мясники прогоняли их по городу, чтобы проверить здоровье. А местные мальчишки выскакивали из дворов, чтоб повеселиться, вот и все, доволен? – Светка улыбнулась Денису. – Давай пройдемся сами по этому пути.

Вдоль сплошной каменной стены они поднялись по узкой улочке, где ранним утром начиналась фиеста, миновали старинное причудливое здание городской мэрии, и вышли в начало «Эстафеты». Напротив кафе «Ирунья» находился магазин сувениров. Они купили красные платки участников фиесты и прошли «Эстафету» до конца. Часы на стене показывали время, оставшееся до очередного зрелища. Дальше лежала площадь, за которой перед самой ареной находился гранитный памятник Хемингуэю в знаменитом свитере грубой вязки.

Светка уходила смотреть арену и вернулась.

– В центре города гонки с быками в бронзе запечатлены, пойдем полюбуемся, – предложила она.

Памплонцы чтили старину, и XIX век в их городе практически незаметно растворялся в XXI, а живое действо сменяла скульптура. В позах бегущих людей и преследующих их быков проглядывал накал, словно это было не праздничное увеселение, а эпизод исторического сражения за независимость.

Денис со Светкой обошли композицию по периметру, и он сфотографировал ее, взявшуюся за рог быка. Потом Светка довела Дениса до огромного каре главной площади, в правом углу которой стояла гостиница, где жил Хемингуэй, и уселась за столик ближайшего кафе:

– Страшно есть хочется, давай попробуем местного мяса.

– Только вместо «росады» закажем хересу, – попросил Денис.

Изумительный жареный барашек заставил обоих на некоторое время замолчать. Светка пригубила вина и пододвинула бокал Денису:

– У нас – хе́рес, а у испанцев – хере́с. Вино изумительное, но не по мне. Кстати, как поживает твоя Адель?

– С марта о ней ничего не слышал, – раздраженно ответил Денис.

– А мы с Франсуа разбежались еще раньше, – весело сообщила Светка.

– Это из-за нашей совместной поездки в Вену? – осторожно спросил Денис. – Ты вообще в курсе, что он тайком дал Адели свою визитку?

– И она так поспешно уехала, испугавшись, что я вздумаю ревновать? – Светка весело рассмеялась.

– Адель сначала собиралась в Москву недели на две– на три, не больше. Потом вдруг возникла затея с аспирантурой. Я тогда страшно разозлился, она меня чуть здорово не подставила, а сейчас, честно говоря, даже рад, что все закончилось именно таким образом, – признался Денис.

– Тебе не понять, потому что повезло со специальностью: не нужно ни защищать диссертации, ни подтверждать за границей диплом, – заметила Светка. – А таким, как мы с Аделью, что прикажешь делать? – Светка на минутку задумалась. – Хотя, мне почему-то кажется: тут дело не только, и не столько в аспирантуре… Ладно, время покажет, – она окатила Дениса взглядом, от которого тот густо покраснел.

– А из-за чего вы разбежались с Франсуа? – перевел разговор тот, чтобы избежать обсуждения скользкой темы.

– Он приехал после Нового года и потребовал у тетки, чтоб я перед свадьбой перешла в католичество. Иначе расторгает помолвку.

– Эти французы еще со времен Наполеона нас за варваров так и держат? – возмутился Денис.

– Главный их бог – деньги и недвижимость, а демонстрация веры – лишь предлог поторговаться, – успокоила Светка. – Думал осчастливить глупышку из России французским гражданством, а заодно домик к рукам прибрать. Когда тебя увидел, забеспокоился и стал рассыпаться, пытаясь сообразить, в каких мы с тобой отношениях. И визитку Адели сунул лишь для этого, а она – возьми и не позвони такому обаятельному мужчине.

– Ты так все это Франсуа и выложила?

– Зачем оскорблять человека подозрениями? – ухмыльнулась Светка. – Я ответила, что все мои предки были православными, и становиться католичкой не желаю. А тетя Эльза, как истая гугенотка, заметила, что во Франции свобода совести, и она поддерживает мой выбор, – Светка подмигнула Денису. – Иногда иметь принципы не так уж и плохо!…Об остальном потом? – она умоляюще посмотрела на Дениса, готового продолжать расспросы. – Так хорошо все началось, и времени впереди достаточно, успеем наговориться.

– В какую сторону мы сейчас направимся? – смирив до поры любопытство, поинтересовался он, ожидая, что за экзотикой Памплоны последуют Мадрид или Барселона.

– В Сантьяго де Компостелло. Это один из европейских духовных центров, вроде нашего Сергиева Посада, – пояснила Светка. – Он находится в Галисии, и через Памплону к нему ведет дорога паломников.

– Теперь понял, напоследок мы превратимся в пилигримов, странствующих в поисках земли обетованной, – хмыкнул Денис.

– А ты против духовного очищения?

– Неудобно, центр-то католический…

– Святой Иаков был одним из апостолов Христа, а церковь разделилась гораздо позже, – возразила Светка.

– Где ты успела всех этих историй набраться? – поинтересовался он, недоверчиво глядя на подругу.

– В провинции вечера долгие. Я расспрашивала тетю о том, о сем, а она рассказывала, – пояснила Светка. – После немецкой оккупации всей семье досталось из-за ее имени. Кто-то заявил, что они «фольксдойч» и выдавали бегущих в Швейцарию евреев. Хотели даже дом отобрать, и жених ее тут же бросил. Тетка от несправедливых обвинений сначала хотела руки на себя наложить, а потом по этой самой дороге пешком до самого Сантьяго пошла, а когда вернулась, все уже успокоилось.

– Досталось твоей тете, – посочувствовал Денис. – А как мы узнаем дорогу?

– Там указатели сделаны в виде раковин морского гребешка, – Светка поднялась и озабоченно посмотрела на спутника. – Только не рассчитывай, что мы отправимся пешком. Мне этого уже однажды хватило в Париже.

XV

Духовный центр находился недалеко от атлантического побережья, и они поехали в Сантьяго через горную страну басков. Дорога паломников часто шла у обочины шоссейной, но иногда пересекала ее, и ракушки гребешков сворачивали в поле. Изредка на ней встречались одинокие фигурки с рюкзаками за плечами.

Денис со Светкой прошлись по огромному парку с кустами красных и белых камелий, цветущей нежно-розовыми цветами японской черешни, и углубились в средневековый городок. Центр Сантьяго с монастырем и средневековым университетом походил на гигантский сказочный дворец из гранитного камня, заколдованный когда-то давно добрыми духами.

– Зачем мы вообще сюда приехали? – поинтересовался Денис, изрядно устав от лицезрения католических святынь.

– Мне за тетю Эльзу свечу надо поставить, – пояснила Светка. – Знаешь, как у нас в святых местах ставят: во здравие чьей-нибудь души.

– В Сергиевом Посаде и поставила бы, когда домой поедешь, – посоветовал Денис.

– Здесь ей уже помогло однажды, а у Сергия Радонежского после нашествия Наполеона вполне может быть идиосинкразия на французов, – Светка озабоченно посмотрела на Дениса. – Ты пока покури, погуляй по площади, а я в храм ненадолго загляну.

К счастью духовная жизнь Сантьяго нисколько не мешала светской, начинавшейся сразу за монастырем на каменных средневековых улочках с аркадами. В одном из местных баров они попробовали «альбариньо» – душистого белого вина, которое закусывали прикопчеными мидиями с оливками. Светке «альбариньо» так понравилось, что она попросила Дениса заказать еще.

– Мы на Атлантике, – мечтательно заявила она. – Проедем по побережью до границы с Португалией, будем наслаждаться лобстерами и моллюсками, и отдыхать.

Дорога петляла меж горных склонов, и Денис сначала увидел густо-синие пятна узеньких бухточек, периодически вспыхивающие за грядами отлогих вершин, а затем уже услышал шум океана. Вскоре автобус вывернул из-за гор, и они оказались в крохотном рыбачьем поселке.

– Я-то думал, это только наше национальное достояние, – шутливо посетовал Денис, переходя от лавочки к лавочке и удивленно таращась на игрушечных ведьм и троллей, с которыми соседствовали медальоны, кольца и брелки с кельтским трилистником. – Откуда они здесь, да еще в окружении этой таинственной символики?

– Галисия – исконное место кельтских племен, – пояснила Светка. – Первоначально они жили на побережье в устьях местных рек, а уже потом вдоль берега добрались до Ирландии.

– А я всегда считал их исключительно лесными жителями.

– Это в кино для понта показывают, чтоб таинственности к их образу жизни добавить. На самом деле, как рассказывала тетя, они селились у источников пропитания, а кормил, в основном океан. Европейцы им обязаны не только древними сагами, но и изыскам современной морской кухни…

– Ты всерьез веришь в эти сказания? – поинтересовался Денис, заметив, что она разглядывает фигурку ведьмы, сидевшую на пеньке в высокой островерхой шляпе. Возле ног старухи примостился большой черный кот. Он стоял на задних лапах, а передними поддерживал раскрытую перед хозяйкой старинную книгу.

– Милая старушка, она чем-то напоминает мне тетю Эльзу, – пояснила Светка, расплачиваясь. – А в сказаниях ничего плохого нет, это многовековая народная мудрость. Веришь ты в нее, как в законы природы, или нет, а поступишь в жизни так, как на роду написано. Неужели ты еще не понял?

Они прошлись по набережной, где возле причала расположилась семья торговцев морской экзотикой. Денис отыскал подходящую морскую звезду и внушительную раковину, задумался: «Зачем мне они? – чтобы потащить с собой в Штаты, за тридевять земель, и глядя на них, вспоминать последнюю встречу со Светкой? А может, не стоит ждать и узнав ее планы, попробовать зацепиться в Европе еще хотя бы на год? И спросить прямо сейчас, …а если она опять что-то учудила, и я окончательно получу от ворот поворот?»

Так ничего и не выбрав, он уже собрался отойти от прилавка, но тут заметил в уголке нитки жемчуга.

– Что это? – спросил он по-английски.

Мужчина горячо и непонятно стал объяснять, часто повторяя слово «Риас» и показывая половинку ракушки с вкрапленной в нее жемчужиной.

– Этот жемчуг выращен здесь в «Риас», так они называют устье реки, в которой из-за приливов и отливов океана уровень воды изменяется на несколько метров. Ты кому собрался покупать? – удивленно спросила Светка.

– Тебе, на память о нашей последней встрече, – не выдержал Денис и, выбрав самую длинную нитку, свернул вдвое и одел ей на шею…

Конечную цель путешествия – гору Святой Феклы у подножья покрывал лес эвкалиптовых деревьев. Их узкие и тонкие листочки не давали тени, но зато воздух благоухал настоем эвкалипта. Денис выскочил из автобуса на промежуточной стоянке и сразу наткнулся на поселение кельтов. От него сохранились лишь низенькие и округлые каменные фундаменты, лепившиеся по склонам, как соты пчел. В центре поселения, называемым «кастро», стоял каменный макет жилища, покрытый островерхой соломенной крышей.

– Наконец-то я понял, почему ведьмы всего света предпочитают летать, и к тому же на метле, – облегченно вздохнул он, добравшись до сосновых зарослей, закрывающих «кастро» от ветра. – Им необходимо было подниматься над лесом, чтобы видеть дорогу.

– А метла зачем? – удивилась Светка.

– Крыльев не было, а длинная палка с оперением на конце позволяла рулить и придавала устойчивость движению…

Автобус полз по серпантину, закладывая такие крутые виражи, что возникало ощущение, будто он вот-вот опрокинется и вместе с пассажирами кувырком полетит в пропасть. Денис обратил внимание на щупленького водителя, едва видного за рулем. Его лицо ничего не выражало, словно огромная машина не крутилась волчком по неширокой колее. Наконец тот решил дать пассажирам передышку, затормозив на склоне.

Дальше, на саму вершину, которую венчал гранитный крест в человеческий рост, утверждавший незыблемость христианства, они поднялись по каменной лестнице. Отделенная от испанской земли полноводной рекой, рядом в дымке лежала Португалия, а впереди, сколько хватало глаз, синела Атлантика.

«Такое ощущение, будто стоишь на краю света и дальше ничего, кроме воды, нет, – подумал Денис, до боли вглядываясь в пьянящую синь океана в надежде, что где-то мелькнет полоска суши. Но на горизонте белели лишь одинокие лоскутки парусов яхт, да потомки каравелл – огромные сухогрузы деловито рассекали слегка волнующуюся водную гладь. – А ведь Колумб и прочие смельчаки именно из этих мест отправлялись на поиски новых земель»… У него вдруг застучало в висках. Нарыв, образовавшийся после внезапного решения Светки остаться в Париже и все эти два года не дававший покоя, стал прорываться, и в голове забрезжил выход.

Денис повернулся, ища глазами Светку. Та стояла у самого обрыва, раскинув руки, и дышала океанским бризом с настоем эвкалипта.

– Поехали вместе в Штаты, – предложил он старой подруге.

Светка неопределенно кивнула.

– Недавно мамин двоюродный брат из России приезжал, – улыбаясь одними уголками губ, сообщила она. За последние три года поднялся, важный такой стал.

– Ему-то что нужно? – недовольно поинтересовался Денис. – Тоже решил о корнях вспомнить?

– Дом купить решил, чтобы организовать нечто вроде родового гнезда. В первую же встречу с теткой стал пальцы загибать. А та ему сразу от ворот поворот, – Светка усмехнулась. – Короче, договорились так: он мне двухкомнатную квартирку в Химках отдает, которая ему от бабки осталась, и здесь комнатку оставляет, чтобы могла приехать, когда захочу. Иначе тетка не соглашалась ни в какую.

Денис уставился на Светку так, будто видел ее в первый раз.

– Европа как стояла, так и будет стоять, – Светка заглянула Денису в глаза. – Лучше поедем в Москву, детишек нарожаем, будем, как все люди жить.

– А с работой как, опять по театрам вечерами будешь мыкаться?

Светка отрицательно помотала головой:

– Французы обещали рекомендацию дать в московском отделении какой-нибудь приличной фирмы. У них здесь кризис грядет. Поэтому они на все готовы, лишь бы меня не пришлось трудоустраивать.

– И охота тебе служить клерком! – хмыкнул Денис.

– На себя посмотри! – парировала Светка. – Думаешь, всю жизнь перекати-поле прожить? Таких как ты, нанимают, чтоб собственными мозгами не шевелить. А когда выжмут, пошлют ко всем чертям.

– Знаешь, я в Германии это почувствовал, – признался Денис. – Через три-пять лет компьютерный рынок окончательно устаканится, и буду я, как дамский портной, по заказам бегать.

– Тебе что, гордость вернуться не позволяет? Все переживаешь, что о тебе в Н-ске, такие, как Галка, скажут? – Да она и думать про тебя забыла!

Светка зрила в самый корень, и Денис, нехотя кивнул:

– А квартирка далеко?

– Где-то в Химках у МКАДа, рядом с поворотом на Ленинградку…

ххх

Поеживаясь от сырого холодного воздуха, Денис курил на небольшом застекленном балкончике «хрущевки». Вокруг, насколько хватало глаз, темнели такие же одинаковые пятиэтажки из силикатного кирпича. Над ними нависало подмосковное небо, выкрашенное размашистыми огненно– красными и густо– синими мазками заката. Этот самый большой в мире купол выглядел настолько естественно и величественно, что не чувствовалось необходимости его дополнительно чем-то украшать.

В середине декабря ожидались заморозки, но после обильного снегопада, накрывшего столицу в предновогоднюю неделю, неожиданно наступила оттепель. Белесые дымы от многочисленных труб сдувало в сторону области и не следовало ожидать, что в самый Новый год резко похолодает. Но Дениса это нисколько не раздражало. Он так давно не встречал его в Москве, что эта неразбериха с погодой ему даже нравилась.

С сентября он работал в группе программистов солидного полугосударственного учреждения. Под Новый год народ разъехался кто куда, и Денис оказался свободен аж до середины января. Это оказалось весьма кстати: дорога до офиса занимала в один конец больше часа, и с непривычки изматывала совершенно. Ежедневно лавируя в хаосе легковушек и крупногабаритных фур, он с тоской вспоминал немецкие дороги с железным порядком и даже прежнее беззаботное житье-бытье на Сыромятниках, где по соседней улице бегали трамваи, а ближайшее метро на Садовом кольце находилось в двадцати минутах ходьбы.

В этом году они решили никуда не ехать. Новое химкинское жилище так долго стояло в запустении, что нуждалось в срочном ремонте и хоть какой-то новой мебели. К тому же они купили у знакомых годовалый светло-серый «Форд».

Светка была уже на пятом месяце. Новый диплом открыл ей дорогу в представительство крупной французской фирмы, и сейчас где-то в центре она проводила очередную презентацию, обещав освободиться часам к восьми. Но о том, чтобы ехать за ней на машине, нечего было и думать. Сплошной поток автомобилей жалобно мигал красными огоньками стоп-сигналов, еле двигаясь по обе стороны Ленинградки.

Все вокруг казалось настолько привычным и давно знакомым, словно Денис никогда не покидал этого города. Даже поездка с Аделью в Германию теперь представлялась сном, не кошмарным, а скорее сказочным, который должен сниться в Европе в Рождественскую ночь.

После настойчивой просьбы Денис ей больше не звонил, не искал встреч и постарался побыстрей забыть. На какое-то время это удалось, но где-то внутри иногда саднила застарелая заноза, и вытащить ее никак не удавалось. Ведь именно Адель в самый критический момент протянула ему руку помощи, не задумываясь о последствиях своего поступка. Страшно хотелось верить, что рано или поздно судьба соблаговолит таким бескорыстным натурам. Может Адель уже встретила достойного спутника и вышла замуж?

Докурив сигарету, он пошел звонить Светке и вдруг заметил, что по электронной почте пришло поздравление. Адресом был незнакомый, Денис с любопытством открыл прикрепленный файл, ожидая увидеть очередную новогоднюю открытку, и не поверил глазам. С фотокарточки на него смотрела улыбающаяся Адель с симпатичным малышом на руках. В сопровождающем письме она желала им со Светкой счастья. Судя по счастливым глазам, Адель тоже была счастлива.

Юрий Андреев, 2013 г.