Текст книги "Тело как феномен. Разговор с терапевтом"

Когда Вильям Гарвей в 1628 году предложил высокому собранию английских врачей свое «Исследование о движении сердца и крови у животных», он вряд ли предполагал, что три столетия спустя, в XX веке, нарушения этого движения станут проблемой номер один для всей мировой медицины. Как, наверное, Жан Луи Мари Пуазель и Баша, Потэн и Гертнер, Рива-Роччи и наш соотечественник доктор Н.А. Коротков, которые почти сто лет создавали методы измерения артериального давления, конечно же, и в мыслях не имели, что их детищем – современным тонометром – станут бойко торговать на всех наших рынках. А что делать, если гипертонической болезнью страдает чуть ли не каждый десятый? Больше того, выяснилось, что и нормальное давление имеет тенденцию постепенно повышаться с возрастом. Как будто, перестав расти в высоту годам к 20—25, очень многие начинают «расти» в своем кровяном давлении. Какая же это болезнь, если «что старому хорошо, то молодому – погибель»?

Из всех тварей Божьих на земле Природа наградила такой «благодатью», как гипертоническая болезнь, только человеков. Нет, конечно, в эксперименте можно и у животного вызвать артериальную гипертонию, если вшить ему что-нибудь совершенно чуждое его природе или, наоборот, отрезать у него что-нибудь абсолютно необходимое. Этим путем исследователи моделируют так называемую симптоматическую гипертонию, то есть болезнь, на фоне которой повышается кровяное давление. Да вот только такая вторичная гипертония, связанная с различными заболеваниями, встречается у людей не более чем в 20% всех случаев. У остальных 80% гипертоников таких заболеваний обнаружить не удается. Потому и приходится при любой пустяшной головной боли или при беспричинном кровотечении из носа хвататься за тонометр, чтобы проверить, а не гипертония ли это.

Чем же люди так уж кардинально отличаются от братьев своих меньших? Ответить на этот непростой вопрос может, как ни странно, любой трех– или пятилетний ребенок. Дайте малышу лист бумаги и карандаш и продиктуйте ему: «Точка, точка, запятая, минус – рожица кривая, палка, палка, огуречик – вот и вышел человечек». В считанные минуты ребенок нарисует человечка, стоящего вертикально. И никого этим не удивить. Ведь не удивляемся мы тому, что днем светло, а ночью темно, что воздух прозрачен, что деревья растут вверх, а камень, сброшенный с высоты, всегда падает вниз. Потому что знаем подобные вещи всю жизнь. Обыденно это, одним словом.

Да, среди всех млекопитающих только Homo sapiens проводит в вертикальном положении активный период жизни. За вычетом восьми часов на сон он составляет ни много ни мало шестнадцать часов в сутки. Сидит ли человек, ходит или бежит, его позвоночник постоянно сжимается всем весом тела. Тогда как у животных, живущих в горизонтальном положении, он, наоборот, растягивается и является по совместительству, так сказать, всего лишь удобной вешалкой для внутренних органов.

«Жидкость не сжимается» – эта краткая и легко запоминающаяся формулировка законов гидравлики известна всем из школьного курса физики. Позвоночник человека выдерживает такие многочасовые нагрузки, несвойственные остальному животному миру, за счет компенсирующего давления в мелких кровеносных сосудах, которые густо оплетают каждую косточку, каждый хрящик. Становится понятным, что когда человек взрослеет и масса его тела увеличивается, то и давление это должно расти. Чем меньше остается времени для лежания и, что гораздо важнее, чем скуднее подвижность, тем быстрее возрастная гипертония нагоняет человека на жизненном пути.

Физиологи давно уже подметили, что у стоящего человека артериальное давление выше, чем у лежащего. А врачи, изучая саму гипертоническую болезнь, обнаружили, что без всяких лекарств, просто при соблюдении постельного режима, у многих гипертоников давление снижается само по себе, причем на длительное время. И ночью во время сна оно не повышается даже у больных с высокой и упорной гипертонией. Если прибавить к этому, что у коренных жителей Восточной Африки, не знающих мебели и укладывающихся на покой с наступлением сумерек, гипертония встречается намного реже, чем у их «более цивилизованных» западных собратьев, не говоря уже о европейцах, то картина вырисовывается и вовсе безрадостная.

Научно-технический прогресс, который будто бы облегчил нашу жизнь, на самом деле всемерно способствовал печальному процессу гипертонизации человечества. Искусственное освещение, удлинившее световой период суток, транспорт и, конечно, стул, придуманный в Китае во II–III веках н.э., – все это дало возможность на протяжении всего-то одного неполного тысячелетия так развиться гипертоническим реакциям при вертикальной позе, что они даже стали передаваться по наследству.

Тем более что цивилизованный образ жизни человека срок этой самой жизни заметно увеличил и рожать потомство люди стали в более «пожилом», можно сказать, гипертоническом возрасте.

Как же быть? Стоит ли гипертония того, чтобы из-за нее возвращаться к пещерному существованию? Да и зачем такой возврат к прошлому остальным девяти десятым человечества, не обремененным гипертонией, – детям, спортсменам, балеринам и каскадерам, фермерам и колхозникам, ветеранам любого физического труда, в общем, всем тем, чья жизнь смолоду и до старости протекает в постоянном движении? Может быть, лучше присмотреться к этим счастливчикам, постоянно выигрывающим борьбу с земным тяготением. Если понять, как им удается обмануть эволюцию, глядишь, и «гипертонические» жертвы смогут пользоваться благами цивилизации без таблеток и инъекций.

Все беды вертикального положения позвоночника, а к ним относится не только гипертония, но и другая напасть XX века – остеохондроз, связаны не только с недостаточным его расслаблением. В необходимости такого расслабления каждый может убедиться, если вечером перед сном и утром, встав с постели, измерит собственный рост. Экспериментатор с удивлением обнаружит, что «подрос» за ночь на 1,5–2 см. А все потому, что утрата вертикальной нагрузки вызывает набухание межпозвоночных дисков и хрящей, расслабление мышц и связок, которые удерживали весь день спину в равновесии. Снижается при этом, естественно, и сосудистый тонус, а с ним и артериальное давление.

Согласитесь, однако, что не привычка бездумно валяться целыми днями на диване отличает вышеупомянутых счастливцев от части человечества, страдающей от гипертонии. Тогда что же? двигательная деятельность! Причем не суетливое снование по кухне, от которого иная домохозяйка к вечеру устает почище ломового извозчика, а слаженная гармоническая работа ВСЕХ мышечных групп, когда расслабление позвоночника чередуется его активным растягиванием. Что и позволяет сосудистому гидравлическому механизму не перенапрягаться. Тут и кроется секрет устойчивости человека к возрастной гипертонии.

Ну а что делать, если судьбой было определено тебе стать представителем умственного труда или, еще того лучше, женой нового русского? Тратить все заработанные и незаработанные деньги на лекарства? Конечно, нет!

РАСТЯГИВАНИЕ и РАЗГРУЗКА – вот сформулированные еще великим Гиппократом принципы сохранения позвоночника. Обычно во время физической зарядки мы в положении лежа на спине только накачиваем брюшной пресс. На самом же деле все упражнения нужно выполнять в этом положении – лежа на полу, либо стоя на четвереньках на манер детей-ползунков. Тем самым с позвоночника снимается вертикальная нагрузка веса собственного тела, что увеличивает его гибкость и улучшает кровообращение. Если судьба не оставляет других возможностей сохранить юношескую гибкость, то подобные занятия дают единственный, на мой взгляд, и уникальный по своей простоте шанс убежать от гипертонии, да и от гипертонической болезни в ряде случаев тоже.

Несколько десятков минут в день, потраченные молодыми женщинами на такую оздоровительную гимнастику, обернутся десятками лет полноценной жизни без болей и гипертонии. А затраты, к примеру, на шейпинг не идут ни в какое сравнение со стоимостью лекарств. Так что давайте попробуем все вместе обмануть эволюцию!

Р.S. Все изложенное выше представляет собой не более чем размышления автора. Правда, основанные на тридцатилетнем опыте тесного (и профессионального!) общения как с гипертониками всех возрастов, так и со здоровыми людьми. Во времена оные за подобную попытку опровергнуть общепринятое и доказать самоочевидное некий Джордано Бруно был сожжен на костре. Ни в коей мере не претендуя ни на лавры гения, ни на его костер, автор тем не менее советует прислушаться к его еретическим пассажам. Безвредность их несомненна, а о пользе пусть каждый судит по себе.

Этот ужасный, этот опасный холестерин, оказывается, нам очень нужен.

История, которую я собираюсь рассказать вам, повествует о могучем Властелине колец, об ужасных и самых распространенных болезнях нашего времени и о хитроумных биохимиках и врачах, бесстрашно борющихся с ними. А также о таинственном и чудотворном витамине F, которого на самом-то деле в природе не существует.

…Когда в середине XVIII века некий английский врач, не то Ослер, не то Остер, сообщил об обнаруженных им желтоватых бляшках в сосудах у людей, мало кто тогда обратил на это внимание. В Европе буйствовал Ренессанс, на подходе были образование Соединенных Штатов Америки и Великая Французская революция…

Когда в конце уже XIX века на этот раз француз по имени Маршан прямо указал на жировую сущность таких бляшек, назвав их (от греческого «атерос» – кашица, жир) атеросклерозом, человечество опять не больно-то обеспокоилось, раздираемое различными войнами. Оно и понятно – не до жиру, быть бы живу…

И тот факт, что эта жировая кашица почти полностью состоит из обыкновенного холестерина, в начале просвещенного века тоже остался незамеченным широкой общественностью, поскольку была она очарована долгожданным открытием лекарств от сифилиса и малярии. Об инфаркте же сердца, гипертонии, мозговых инсультах и прочих недугах, атеросклерозом причиняемых, предстояло ей, широкой общественности, еще узнать. Как и то, что ни у какой твари Божией, кроме как у человека и бурундука, атеросклероза не бывает. Удивленный такой несправедливостью матушки-природы профессор Николай Николаевич Аничков сразу смекнул, что излюбленное лакомство бурундуков – кедровые орешки, которые богаты холестерином. Такими орешками он стал кормить своих кроликов в лаборатории, подмешивая в траву, поскольку грызть орехи те наотрез отказались. Так в 1910 году на Земле появились первые травоядные животные, у которых все сосуды были забиты атеросклеротическими бляшками.

Прошло еще несколько десятков лет, и вдруг человечество, победившее эпидемии и голод, с тревожным изумлением обнаружило, что самыми распространенными стали болезни сердечно-сосудистой системы, вызванные… атеросклерозом. Словно огненные халдейские слова «мене, текел, перес», замерцавшие на стене во время Валтасарова пира, на нашем горизонте нарисовались пять колец циклопентанпергидрофенантрена (химическая структура холестерина!)

Велико могущество Властелина колец! Малой данью могут показаться атеросклеротические страдания человека за те блага, что он дарит: возможность расти, питаться, размножаться да и просто жить. Ведь тело наше состоит из клеток, а их оболочки – клеточные мембраны, которые и состоят по большей части из холестерина.

Печеночная желчь, без которой невозможно переваривание пищи, содержит желчные кислоты, образующиеся из холестерина. Из его магических колец рождается витамин D, предохраняющий кости растущего ребенка от рахита. Из них же в установленное природой время начинается бесперебойное производство половых гормонов, причем как женских, так и мужских. И гормоны надпочечников, которые управляют обменом веществ, тоже происходят из холестериновой материи.

Все увеличивающаяся в процессе роста и жизнедеятельности организма потребность в холестерине привела к возникновению в его собственном обмене удивительного свойства. Концентрация холестерина в крови неуклонно возрастает с каждым прожитым годом! Уже на третьем десятилетии жизни, в самом, можно сказать, расцвете, всеблагодающий владыка, как бы устав от собственных милостей, начинает требовать расплаты – и у человека выявляются начальные признаки атеросклероза.

Чтобы не существовать в «склеротическом мире», биохимики нашего времени принялись искать брешь в броне Властелина колец.

Оказалось, что холестерин, своенравный деспот, состоит в весьма интимных отношениях со своими двоюродными сестрами – жирными кислотами. Эти отношения складываются непросто и зависят, как это всегда бывает, конечно же, от слабой половины. Те из них, по большей части животного происхождения, у кого отсутствуют двойные связи, а значит, насыщенные и малотемпераментные в биохимическом смысле, удерживают повелителя дома, в организме. А это способствует накоплению и в конечном счете отложению холестерина в организме в виде атеросклеротических бляшек в сосудах и в виде холестериновых кристаллов и камней в тканях. А вот более легкомысленные ненасыщенные жирные кислоты растительных масел, в которых бурлят страсти двойных связей по две, а то и по три, на молекулу, увлекают его за собой из организма прочь, постоянно понижая уровень концентрации в крови. Замороченный обворожительными двойными связями (линолевой, линоленовой, арахидоновой и прочих кислот-вертихвосток), потеряв голову, покидает холестерин организм, махнув рукой на причитающуюся ему дань в виде гипертонической болезни, стенокардии и старческого слабоумия.

Вот так удалось если не победить, то по крайней мере, обмануть Властелина Колец. В который раз сработал вековечный французский рецепт: во всех несчастьях «шерше ля фам»! Этой «роковой женщиной» оказались полиненасыщенные жирные кислоты, на основе которых создаются ныне и лекарства от атеросклероза, и пищевые продукты, например маргарин. Они получили почетное звание витамина F за свой вклад в удлинение жизни и укрепление здоровья человека.

Заканчивая эту правдивую историю, о долготерпеливые читательницы мои, хочу поделиться еще одной пикантной подробностью. Наблюдая сей бурный адюльтер, достославный Синклер показал, что самцы почти в пять раз более чувствительны к дефициту ненасыщенных жирных кислот, чем самки. А значит, и атеросклерозу подвержены в гораздо большей степени. Так что следует вам, движимым заботой и любовью, подсовывать своим благоверным маргарин, овощи и рыбу вместо масла, шашлыка и икры. И пусть они будут здоровы и живут долго!

Какие средства можно рекомендовать для профилактики атеросклероза?

Алла Пирогова, Самара

Атеросклероз – заболевание, тесно связанное с возрастом, со старением организма. При нем в стенках артерий, сосудов, по которым кровь доставляет кислород к органам и тканям, откладывается холестерин, отчего стенка утолщается и просвет сосуда суживается.

Холестерин содержится в пищевых продуктах в основном животного происхождения. Больше всего его в сливочном масле, яичном желтке и в знаменитой черной икре, которую у нас так любят давать больным «для выздоровления». Растительное масло, наоборот, не только не содержит холестерина, но и способствует понижению его уровня в крови. Вот почему многие препараты для лечения атеросклероза изготовлены из различных растительных масел.

Продукты моря, например морская капуста (водоросль ламинария), тоже обладают холестериноснижающими свойствами благодаря содержащемуся в них йоду. А из мяса морской рыбы сейчас изготавливается отечественный препарат «Эйконол», который оказался особенно эффективным при старческом атеросклерозе.

Витамины А и Е тоже способны защитить сосудистую стенку от холестериновых отложений, и поэтому препараты «Аевит» и «Геровитал» (поливитаминный комплекс для пожилого возраста) также широко применяются при этом заболевании.

Современная наука немыслима без точных измерений. Все сущее должно быть измерено и зафиксировано в числовом выражении – от расстояния до сверхновой звезды в какой-нибудь провинциальной галактике до точного количества вещества и энергии в этой сверхновой; от промежутков между всеми атомами в молекуле дихлор-дифенил-трихлорметилметана, пользующегося дурной славой в среде экологов и больше известного под названием ДДТ, до количества блох, уничтоженных такой молекулой. И тому подобное. Даже науки, относящиеся к категории неточных, не смогли избежать подобного методологического подхода.

А вот решить такую насущную для человечества проблему, как измерить количество боли, причем объективно и точно, ученые покуда не в состоянии. И это печально, ведь боль – первичный и единственный универсальный сигнал, которым организм живого существа оповещает центральную нервную систему и наше сознание о возникновении болезненных изменений, зачастую катастрофических. Недаром, как сказал Н. Гумилев, «боли – глухому титану» вверен ход представления в Театре Господа Бога.

Предпринимались ли попытки объективно оценить болевые ощущения? Конечно. Скажем, это древняя как мир диагностическая пальпация – ощупывание больного («больно – не больно?»). Или, если о современности, специальный вопросник американских кардиологов, составленный по принципу «да – нет» для определения «количества» стенокардии (болей в области сердца) и содержащий более ста вопросов. Увы, степень ошибки при таких, с позволения сказать, измерениях нередко стоит больному многого, порой жизни.

В 30-х годах двадцатого столетия английский кардиолог Мастерс впервые предпринял попытку дать в руки врача количественные сведения о нагрузках, которые может переносить сердце больного стенокардией. Пациент, опутанный проводами от электрокардиографа, шагал по специальной лесенке, изобретенной Мастерсом, и количество ступенек, пройденных им до момента появления первых болевых ощущений, как раз и было выражением уровня предельно допустимой нагрузки. И в идеале это подтверждалось динамическими изменениями кривой ЭКГ. Ну а потом, с годами, лесенку Мастерса заменил велоэргометр – аналог известного многим велотренажера для похудения, на шкалах которого указывается и скорость вращения педалей (в оборотах в минуту), и проделанная работа (в килограммометрах), и затраченные энергия и мощность (в джоулях и эргах). Суть же велоэргометрической пробы осталась прежней: до первой боли, до первых изменений на ЭКГ.

Беда в том, что, во-первых, не всякого усадишь крутить педали – как быть, например, с людьми тучными и одышливыми, чья неспособность к физическим упражнениям связана отнюдь не с ишемической болезнью сердца (стенокардией), или с другими, которым, скажем, и вовсе нечем крутить педали? А во-вторых, и это главное, в редких случаях даже самая незначительная по физиологическим меркам нагрузка, в силу не очень понятных причин, связанных скорее всего с некими индивидуальными особенностями организма, приводит к столь нежелательным последствиям, что говорить о безопасности диагностических мероприятий просто не приходится. Конечно, с помощью фармакологических средств можно и повысить артериальное давление, и вызвать сердцебиение для имитации нагрузки на сердечную мышцу, однако согласитесь, что применение подобных методов едва ли можно признать корректным.

И вот в США, на родине сексуальной революции, решили воспользоваться для этих целей самым естественным, самым нехимическим способом. В уединении индивидуальной кабинки испытуемым предлагали разглядывать фотографии, скажем так, легкомысленного содержания в течение строго определенного времени. И у всех этих лиц достоверно повышалось артериальное давление и учащался пульс – то есть возрастала нагрузка на сердце! Причем возрастала в той мре, которая соответствует электрокардиографическому тестированию. А «нормальность» такой реакции сердечно-сосудистой системы гарантировала от нежелательных осложнений – причем в любой возрасте и при любых болезненных состояниях. Однако… широкому внедрению в практику электрокардиографического «порнотеста», как его окрестили на страницах «Журнала американской медицинской ассоциации», препятствуют уже не медицинские, а, как вы понимаете, вполне понятные этические соображения.

Вообще тема сексуальности в медицине, как и в литературе и искусстве в целом, настолько широка и многообразна, что слова В. Высоцкого «Страна любви – великая страна!» обретают буквальный смысл.

Н. Амосов, всемирно известный киевский кардиохирург, утверждал, что для нормальной жизнедеятельности сердца необходимы кратковременные эпизоды «запредельного» сердцебиения, частотой до 180 ударов в минуту, причем по два-три раза в течение суток. А ему, Амосову, верить можно: не одна тысяча сердец прошла через его умные руки за годы многотрудной врачебной деятельности. Но ведь для того, чтобы переживать такие эпизоды, совсем не нужно ворочать кирпичи или бегать до упаду. Во время любовного акта самое желанное из всех мыслимых наслаждений сопровождается таким напряжением нервной и сердечно-сосудистой систем, которое сравнимо разве что с перегрузками, испытываемыми космонавтами. И эти процессы так удивительно и тонко сбалансированы самой природой, что ничего, кроме радостей обновления, если хотите, омоложения, организму любящего не несут.

Помнить об этом следует в первую очередь людям, приближающимся к закату жизни. Сексуальная активность в своей основе представляет сложную условно-рефлекторную деятельность, и поскольку без постоянной тренировки рефлексы угасают (это постулат И.П. Павлова, автора учения об условных рефлексах), то даже при возрастном снижении либидо – полового влечения – выработанные в течение жизни поведенческие стереотипы (а они и есть, по сути, условные рефлексы) могут уже сами по себе поддерживать эту активность. Поэтому рациональное отношение к сексу, вместо фатального «мое время ушло» или «годы берут свое», способствует воплощению в жизнь мечты человека об активном долгожительстве.

И здесь, конечно, уместно вспомнить о климаксе, пугающем женщин своей неизбежностью. Широко распространенное мнение, будто с наступлением климакса жизнь женщины как сексуального партнера заканчивается, есть не более чем вредное заблуждение. Теряя в ходе гормональной перестройки организма способность к деторождению, любящая и любимая отнюдь не теряет возможности к действиям, необходимым для этой функции. И радости той самой условно-рефлекторной деятельности, не подавляемой элементарной биологической безграмотностью, еще многие годы не позволят ей почувствовать себя старухой.

Другим примером не «сексуального», а терапевтического аспекта в проблеме секса может служить история с климактерической, или дисгормональной, кардиопатией. Целое поколение женщин в 60–70-е годы прошлого века было награждено диагнозом «мелкоочаговый инфаркт миокарда» только потому, что они испытывали во время климакса боли в сердечной области. То были годы бурного развития кардиологии, поскольку ишемическая болезнь сердца стала прочно завоевывать первое место по заболеваемости и смертности среди населения цивилизованных стран, потеснив с него даже онкологические болезни. Любое отклонение в ЭКГ, сопровождавшее боли в области сердца, влекло за собой диагноз сердечного заболевания и нередко сопутствующую этому диагнозу инвалидность. Но слава Богу, и сексология – наука о половой функции – развивалась уже не только по линии привычного описания психопатологических проявлений, а стала обретать вполне современную биохимическую базу. Изучение метаболизма половых гормонов и влияние гормональной перестройки на организм женщины в целом позволили, в конце концов, «реабилитировать» матерей и женщин, испуганных и страдающих, но, по сути, здоровых людей, находящихся во «втором переходном» возрасте как в медицинском, так и в социальном смысле.

А что же лечение? Если секс – это любовь, то и остается справедливым древнее: «Amor non est medicabilis herbis» – «Любовь травами не лечится». Любовь лечится… любовью.

Да будет так!