Текст книги "Будь здоров, человек! Плутание по длинным и извилистым коридорам медицины"

Прошло четыре года. В 1992 году Амосов остро почувствовал, как неумолимо надвигается немощь. Он принимает тяжелое для себя решение: расстаться с хирургической практикой. При этом он думает не о себе, он переживает за больных, не хочет подвергать их опасности, так как его физическое состояние может сказаться на результатах операций.

Он так же, как и прежде, продолжает ежедневно выполнять свои 1000 движений, 2 километра бега трусцой. В возрасте 79 лет, невзирая на свое больное сердце, принимает парадоксальное решение. Вместо уменьшения физических нагрузок он решает их увеличить в три раза. Мало того, он говорит, что пульс надо доводить до 140 и выше, иначе занятия непродуктивны.

Смысл его эксперимента заключался в следующем: старение снижает работоспособность, мышцы детренируются, это сокращает подвижность и тем самым усугубляет старение. Чтобы разорвать порочный круг, нужно заставить себя очень много двигаться. Амосов подсчитал, что для этого нужно выполнять 3000 движений, из которых половина с гантелями, плюс 5 километров бега. Так начался эксперимент по преодолению старости. В первые же полгода он омолодился лет на десять, стал себя лучше чувствовать, давление нормализовалось.

Прошло еще три года. В 1995 году организм начал давать сбои: появилась одышка, стенокардия, стало ясно, что порок сердца прогрессирует. Бегать Николай Михайлович уже не мог, гантели отставил, гимнастику сократил. Но по-прежнему его дух не сломлен. Борьба за долголетие продолжается.

Профессор Керфер из Германии взялся прооперировать Амосова. Был вшит искусственный клапан и наложено два аортокоронарных шунта. Казалось, что уж после такой операции Николай Михайлович должен снизить нагрузки до минимума. Но не таков академик Амосов! Он не сдался и продолжил эксперимент над собой, преследуя цель установить пределы компенсаторных возможностей человеческого организма.

И вновь упражнения. Сначала легкая гимнастика, потом 1000 движений, а затем и вся нагрузка в полном объеме. И так изо дня в день, 360 дней в году без выходных, не давая себе поблажек, занимался доктор Амосов.

Он хотел установить, может ли человек приостановить разрушающее действие старости, отодвигают ли физические нагрузки старение организма. Прожив активно 89 лет, он этим вполне доказал, что человек может не только замедлить старение, но даже победить такую суровую болезнь, как порок сердца. Очевидно, если бы не болезнь сердца, Амосов прожил бы гораздо дольше.

Если бы была возможность количественно оценить параметры здоровья человека в древние века, в средневековье, в новое время, то полученные оценки существенно бы различались. То, что сейчас считается нормой, в предыдущие эпохи порой считалось бы патологией, и то, что ранее – патологией, сейчас – нормой.

Влаиль Петрович Казначеев

Принято желать человеку кавказского долголетия, сибирского здоровья.

Понятие «СИБИРЯК» традиционно связывается в нашем представлении с человеком крепким, выносливым, неприхотливым. Таким сделали его суровые условия жизни и работы, в которых всегда выживали сильнейшие. Десятки и даже сотни лет продолжалось приспособление переселенных из центральных районов России крестьян к жизни в трудных краях. Сибиряку действительно необходимы повышенная крепость здоровья, его солидный запас.

Однако, по данным медиков, сибиряки сегодня – не самые здоровые люди нашей страны. Заболеваемость в Сибири выше, чем в центральных районах России. Что же случилось? А то, что настоящих, коренных сибиряков остается все меньше. Курс на ускоренное развитие восточных районов страны привлекает сюда десятки, сотни тысяч людей из разных климатических зон.

Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс собрал почти полмиллиона приезжих. На БАМе трудились и все еще трудятся десятки тысяч посланцев всех республик Советского Союза. Постоянно обновляется, сменяется, пополняется население северных районов. Вот и остались истинные сибиряки в абсолютном меньшинстве.

Как же в такой ситуации относиться к понятию «здоровье сибиряка»? Чтобы отвечать на этот вопрос, прежде всего необходимо было бы определить, что считать «нормой» здоровья человека. Увы, такие определения еще не сформированы наукой.

Что есть здоровье, болезнь – мы не знаем. Твердо установлено лишь одно: между здоровьем и болезнью нет резких границ. Между ними – огромная полоса переходных состояний, которые, собственно, не являются ни здоровьем, ни болезнью. Античный (римский) медик Гален (130–200) еще около двух тысяч лет назвал эту полосу «третьим состоянием».

Людей, находящихся в третьем состоянии, очень много, – вероятно (мнение доктора медицинских наук Израиля Ицковича Брехмана), больше половины населения земного шара. Состояние это длится годами и десятилетиями, а иногда и всю жизнь.

Третье состояние может принимать разные формы и обличья. Те, которое оно приняло в Сибири и на Севере, принято именовать «СИНДРОМОМ ПОЛЯРНОГО НАПРЯЖЕНИЯ» или просто «полярным синдромом».

Это важное понятие в 1974 году ввел в Новосибирске академик Академии медицинских наук Влаиль (от слов Владимир Ильич) Петрович Казначеев (родился в 1924 году в Томске в год смерти Ленина), понимая под ним сложный комплекс метаболических, физиологических, нейроэндокринных и других изменений, возникающих у человека при попытке приспособиться к обстоятельствам жизни, которые условно можно назвать северными.

Это, по сути, все тот же стресс, однако вызванный не преходящими обстоятельствами, а длительной жизнью в нелегких природно-климатических условиях, при непрерывном воздействии ряда субэкстремальных факторов.

Влаиль Петрович КАЗНАЧЕЕВ – российский учёный в области медицины, биофизики, экологии, социологии, педагогики – в человековедении, если в целом, он академик медицины. Родился в Томске. В 1942 г. окончил школу в Новосибирске. Планировал поступать в консерваторию по классу вокала. В том же году был призван в ряды Красной Армии. Курсант Ярославского интендантского училища в Омске.

В 1942–1945 годах участвовал в боевых действиях: был заведующим спецотделом Генштаба Красной Армии, начальником секретного подразделения Ярославского военного училища, заведующим отделом штаба полка, командиром батареи 1776-го зенитного полка 3-го Украинского фронта.

В 1945 году демобилизован по ранению в шею: на этом о карьере певца можно было забыть. Поступил в Новосибирский медицинский институт. После его окончания остался в родном институте. Был ректором Новосибирского мединститута. Инициатор создания и первый руководитель Сибирского отделения Российской академии медицинских наук.

В короткий срок были созданы лаборатория полярной медицины в Норильске (1973), Институт медицинских проблем Севера в Красноярске (1976), Институт гигиены и профессиональных заболеваний в Новокузнецке (1976), позже – Международный институт космической антропоэкологии в Новосибирске (1994). Казначеев – автор 800 научных работ, в том числе 52 монографий, 15 изобретений и открытий.

Он сформулировал концепцию «СИНДРОМА ПОЛЯРНОГО НАПРЯЖЕНИЯ», в рамках которой удалось определить комплекс изменений, возникающих в организме человека при воздействии на него экологических факторов Заполярья. Получил премию Хилдеса по северной медицине (1978 год). Издательство «Международный биографический центр» (Кембридж, Великобритания) присвоило Казначееву звание «Международный человек года» (1997-1998) и звание «Международный человек тысячелетия» (1999 год).

Являясь истинным продолжателем идей Русского Космизма (особый духовно-теоретический феномен, возникший в России в конце XIX – начале ХХ веков) – идей Н.Ф. Федорова, К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, А.Л. Чижевского и Н.А. Козырева – Влаиль Петрович вносил новые идеи и положения, значительно опережающие время и не имеющие аналогов в мировой культуре.

Философские взгляды Казначеева нашли выражение и в его поэтическом творчестве. В 1994 году была издана первая книга его стихов «Что истина?». В 1999 году увидел свет второй сборник, названный «Надежда». В 2004 году – третий сборник «Между прошлым и будущим». В 1991 году в Новосибирске вышла книга Казначеева «Феномен человека: космические и земные истоки».

В самом конце прошлого века Казначеева заинтересовала новая проблема естествознания – КАТАСТРОФИЗМ. Ее важнейшим аспектом является принципиальный отказ от концепции актуализма, которая гласит, что событие непременно произойдет в данных условиях, если оно происходило при таких же условиях в прошлом.

Этот старый постулат в новых условиях, как полагает Казначеев, не работает. На лицо новое состояние планеты: она засорена химическими, биологическими, радиационными, микроэлементными токсинами. Меняется бактериальная, вирусная, грибковая флора внутри и вне организма человека. Идут межвидовые «горячие» и «холодные войны». Быстро изменяется чувствительность организма человека и животных к обычным, казалось бы, нетоксичным веществам, возникают аномальные формы непереносимости, которые все еще диагностируются как иммунные дефициты.

К катастрофам, выводящим индивидуальное и даже общественное сознание из привычного, более или менее стабильного в прошлом состояния, относятся и многочисленные «паранормальные» инциденты, манифестации НЛО, другие неординарные явления. Подобно тому, как различного рода атмосферные, геофизические феномены типа плазмоидов и НЛО объединяются сейчас в класс непознанных астрофизических явлений, можно выделить и непознанные психобиологические феномены.

Они были известны и раньше, но фиксировались в статистически слабом виде. Сегодня частота их регистрации возросла многократно, что также указывает на вхождение земного сообщества в кризисную зону неустойчивости.

Зреет поколение и совершенно новых катастроф. Они еще не имеют названий, это будут химеры из синергетических эффектов от множества доселе разрозненных явлений. Собирается букет невиданных катаклизмов, многие из них не могли бы привидеться человеку и в страшном сне.

Общий вывод, который сделал Казначеев, – формирование в настоящее время СИНДРОМА УТОМЛЕНИЯ ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ, проявляющегося в форме острых и хронических катастроф различной природы. Порог глобальной безопасности существенно уменьшен. Возможности защитного реагирования человека, популяции, социума, био– и геоценозов, всей планеты снижены. Поэтому ожидается, что в XXI-м веке состояние катастрофизма (самый сильный пункт в прогнозе Казначеева) окажется ПЕРМАНЕНТНЫМ.

Другими словами, катастрофы станут явлением каждодневным, заурядным и рутинным. Встав утром, ты будешь уверен, что где-то – на другом конце Земли, в соседнем квартале? – сегодня ОБЯЗАТЕЛЬНО случится что-то ужасное, сопряженное с гибелью людей, разрушениями etc.

Вернемся к обсуждению термина «полярный синдром». Это иной уровень функционирования всех систем организма, особое состояние гомеостаза. Это еще не патология, еще не болезнь. Но при определенных условиях – в случае, если качественные изменения, накапливаемые в клеточных и иных структурах, достигают критической величины, – может быть «расчищен» путь и к болезни.

Как ее предотвратить? В одном из своих публичных выступлений Казначеев (он тогда был в Новосибирске директором Института клинической и экспериментальной медицины Сибирского филиала АМН СССР) говорил так:

«Греческое слово «нозос» значит «болезнь». Нас интересует донозологический диагноз, а именно вот что: человек здоров, но в организме уже появились сдвиги, идет накопление изменений, ведущих к болезни.

Задача здравоохранения – своевременно распознать это промежуточное состояние. Тогда можно, не прибегая к лечению, изменить что-то в условиях жизни, в режиме работы, отдыха, питания человека – и предотвратить болезнь. Вооружить практическую медицину такими возможностями, опирающимися на принцип донозологии, – долг медицинской науки.

Сибирский филиал АМН организовал в Норильске лабораторию полярной медицины, и мы надеемся, что работы этой лаборатории помогут нам еще более сблизить медицинскую науку и практику в решении задач комплексной темы “человек на Севере”.

Хотел бы я дожить до того дня, когда будет принято решение о создании Сибирской Академии Человека».

Глава 4. Гомеопатия

Давайте теперь коснёмся главных вех истории медицинской мысли. Задача исчерпывающего описания различных этапов, через которые прошла в своём развитии медицина, выходит за рамки данной книги, но мы можем, по крайней мере, рассмотреть некоторые хорошо известные общие факты. Можно было ожидать, что по мере развития западного человека от примитивного состояния в направлении всё более и более высоких цивилизаций, эволюция медицины, естественно, будет идти в ногу с этим развитием. Однако факты не подтверждают этого предположения. Несмотря на большие успехи, которых человечество добилось за многие эпохи западной истории во многих областях, медицина никогда не успевала за общим прогрессом мысли.

Например, когда Греция, обогнав в шестом, пятом и четвёртом веках до нашей эры все прочие примитивные западные цивилизации, достигла непревзойдённого, возможно даже сегодня, состояния внутренней эволюции, тем не менее, человечество для восстановления своего здоровья вынуждено было продолжать пользоваться самыми примитивными и ненадёжными методами. Великие прозрения и рассуждения, которые позволили этим гигантам мысли погружаться в беспрецедентные философские и духовные размышления, не помогли им раскрыть тайны, управляющие здоровьем и болезнью.

В христианскую эру, когда происходила широкая и глубокая духовная эволюция, медицина снова осталась во мраке. В то время как человечество развивалось дальше, достигая в византийскую эру и эпоху Возрождения новых высот религиозного и художественного выражения, медицина занималась разработкой и применением кровопускания и слабительных средств.

В восемнадцатом и девятнадцатом столетиях научный дух сделал огромные открытия, но этот же дух санкционировал массовое применение более чем примитивных методов лечения. Символично, что именно в это время немецкий врач Самуэль Ганеман впервые в истории медицины сформулировал полные законы и принципы, управляющие здоровьем и болезнью, и проверил их на реальном клиническом опыте. Однако его никто не слушал. Эти идеи были слишком передовыми для того примитивного состояния ума, в котором пребывали его коллеги. По-видимому, они не могли совершить скачок, необходимый для понимания идеи, которая на столетия опережала их мышление.

Вместо этого были широко приняты материалистичные концепции, выдвинутые Луи Пастером. Его концепции больше соответствовали потребности в конкретной ньютоновской концептуализации. Теории Пастера и его исследования природы микробов заставили всех поверить, что причина болезней объяснена. Однако, достигнув определённого уровня развития, современная наука бактериология пришла к выводу, что для инициирования процесса болезни необходим не только микроб, но и конституциональная восприимчивость. Но современные врачи, по-видимому, закрыли глаза на этот факт. Они продолжают охотиться за новыми микробами, бактериями, вирусами и т. д., а затем разрабатывают мощные лекарства, чтобы их убить. Посмотрим на интенсивные усилия недавнего времени, направленные на объяснение «причины» «болезни легионеров»: вся работа была сосредоточена на микробной причине, а конституциональная восприимчивость жертв в значительной степени игнорировалась. Ещё один вполне правильный подход, который может дать хорошие результаты, – это изучение сопротивляемости выживших пациентов к предполагаемому вирулентному микроорганизму.

К сожалению, навязчивая решимость ученых-медиков следовать ложной идее микробов и конкретных причинных факторов болезни, несмотря на всё более разочаровывающие результаты, особенно в случае хронических заболеваний, ведёт к всё более интенсивной разработке токсичных лекарственных средств, которые сами становятся значительной угрозой общественному здоровью.

Йоргос Витулкас «Новая модель здоровья и болезни»

Начнем с того, что во множестве нестандартных подходов к здоровью используются паттерны «тонких энергий» или «жизненных энергий», а болезнь рассматривается как нарушение этих паттернов. Во всех этих терапиях, называемых иногда «энергетической медициной», существуют разнообразные методы, действующие на организм на более фундаментальном уровне, чем уровень проявления физических или психологический симптомов. Такой взгляд на болезнь вполне согласуется с китайской традиционной медициной, как и множество других принципов целительства. Например, когда гомеопаты говорят о «жизненной силе», а райхианские терапевты говорят о «биоэнергии», они используют эти понятия в смысле, очень близком китайскому ци. Указанные три понятия не идентичны, но, по-видимому, относятся к одной и той же реальности – реальности, которая превышает их по своей сложности. Главная цель этой терминологии – описать паттерны движения и флуктуации в человеческом организме. Считается, что «жизненная энергия» обменивается между организмом и окружающей средой, при этом во многих традициях существует уверенность, что эту энергию можно передавать людям путем наложения рук и другими способами «психического лечения».

Фритьоф Капра «Поворотный пункт. Наука, общество и зарождающаяся культура»

Больше всего я хочу подчеркнуть значение теории. Это особенно важно сделать, поскольку в наше время испытывают просто ужас перед абстрактным мышлением в медицине.

Ганс Селье

Нашему читателю, прежде всего, следует объяснить, что собой означает само это слово «гомеопатия». Медицины, мы об этом уже говорили выше, бывают разные – западная, восточная, в какой-то мере можно даже сказать российская. Так вот гомеопатия – это новый вид альтернативной медицины. Еще один действенный метод лечения болезней, особенно если они острые или хронические.

Ввел в обиход слово гомеопатия в XVIII веке немецкий врач Самуэль Ганеман. Он просто скрестил два греческих слова: ὅμοιος – «подобный» и πάθος – «болезнь». При этом гомеопатии он противопоставил еще одно, также изобретенное им слово – аллопатия (тут первая часть слова: allos – иной, другой).

Аллопатия – это главный способ лечения болезней, которого придерживаются во всех медицинских государственных учреждениях. Другими словами, это традиционная лекарственная медицина. Ее основа – действие различных фармакологических препаратов на организм человека.

Ганеман был талантливым, высокообразованным и дипломированным врачом. Он был разочарован тем, что обычная медицина – аллопатия – явно не справляется с лечением людей. И хуже того, подчас превращает людские болезни в гораздо более тяжелые.

Ганеман копал глубоко. Он создал новую философию медицины. Что обещает аллопатия? Она старается спровоцировать в организме пациента определенных реакций, которые способны лишь блокировать симптомы заболеваний.

По-иному мыслил Ганеман. Его гомеопатия была направлена на восстановление энергетического баланса организма. Вот был здоровый организм, какие-то причины вывели его, так сказать, из нормального здорового состояния, сбили с нужного пути. Что обязан делать врач-гомеопат? Постараться вернуть утерянную норму. И в отличие от аллопатии нужно работать не только с симптомами, но и с самими причинами, нарушающими баланс в организме.

Мудрый Ганеман верил, что в природе человека заложены некие природные силы, способные блокировать симптомы заболеваний. И долг врача активизировать деятельность этих природных сил, помочь организму самому одолеть заболевание.

Лекарственные средства, используемые в официальной медицине, нацелены главным образом на то, чтобы облегчить состояние пациента, уменьшить его страдания. Гомеопаты же исходят из того, что организм больного сам в состоянии справиться с недугом, сам способен найти нужную дорогу к здоровью. Следует только подтолкнуть и активизировать его защитные силы.

Насколько я знаю, никто в медицинском мире не предпринял ни одной серьезной попытки исчерпывающим образом изложить теоретическую модель человеческого тела и того, как оно функционирует в состоянии здоровья и болезни. Возможно, причина в том, что человек так бесконечно тонок и сложен по своему строению и способу функционирования, что любая попытка дать полную модель будет не только разочаровывающей, но и почти невозможной. Если учесть тот факт, что организм в целом представляет собой нечто большее, чем просто совокупность своих клеток, тканей и органов, перед нами возникает масса неопределенностей. Кажущиеся бессчетными и неопределимыми переменные такой системы, кажется, сорвут все наши попытки достичь полного понимания. Однако традиционная медицина всегда притворялась или, по крайней мере, создавала впечатление для внешнего мира, что она всегда действует исходя из полного знания человеческого организма.

Именно по этой причине Генри Симмонс иронически заметил: «Мы, врачи, были экспертами. Публика мало что могла сделать или не испытывала особой нужды участвовать в установлении медицинских приоритетов или принятии медицинских решений; мы заботились о ее интересах; мы знали, что для нее лучше всего».

Медицина в том виде, в котором она практикуется сегодня, основана более на вере, чем на знании, как точно выражается Мендельсон в своей книге «Признания медицинского еретика»: «Можно легко испытать современную медицинскую религию… просто спросив своего доктора: «Почему?». Просто достаточно часто спрашивайте, почему, и рано или поздно Вы столкнетесь с Непримиримым Противоречием Веры. Ваш доктор спрячется за стандартный ответ, что Вы никак не можете… понять все чудеса, которые есть в его распоряжении. Просто верьте «ему».

Йоргос Витулкас «Новая модель здоровья и болезни»

Один из самых интригующих подходов к фундаментальным динамическим паттернам человеческого организма – гомеопатия. Начала гомеопатической философии ведут к Парацельсу и Гиппократу, но формально эта терапевтическая система была основана в восемнадцатом веке немецким врачом Самуэлем Ганеманом. Несмотря на яростное сопротивление со стороны медицинского истэблишмента, гомеопатия распространилась в XIX веке и стала популярна в Соединенных Штатах, где в 1900 г. 15 % всех докторов были гомеопатами. В XX веке это движение не могло удержать свои позиции с приходом современной биомедицинской науки и только недавно ощутило определенный ренессанс.

Фритьоф Капра «Поворотный пункт. Наука, общество и зарождающаяся культура»

Побеждать природу можно, только повинуясь ей…

Английский натуралист, основоположник эволюционного учения Чарлз Дарвин (1809–1882)

Есть два сокровища в жизни: совершенное здоровье и безупречная совесть; гомеопатия дает первое, любовь к Богу и ближнему дает второе.

Самуэль Ганеман

Дальше мы очень кратко поведаем о фактах жизненного пути Самуэля Фридриха Христиана Ганемана (1755–1843), врача-исследователя, основателя гомеопатии, переводчика, полиглота, химика, естествоиспытателя, а также исключительно порядочного человека, прожившего долгую и плодотворную жизнь. Его ученики и сторонники написали на его могильной плите такие значимые слова: «Он прожил свою жизнь не напрасно».

САМУЭЛЬ ГАНЕМАН родился в городе Мейсен (Саксония). Его отец, как и дед, были художниками по фарфору, которым столь славился немецкий город Мейсен. Жили бедно. Самуэля хотели сделать торговцем кореньями. К счастью, способного мальчугана приметил директор пансиона. Он принял Ганемана в школу даром и даже поместил его у себя в доме. Так Самуил приобрел классическое образование и знание многих иностранных языков.

Двадцати лет, с двадцатью всего лишь талерами в кармане, Ганеман отправился учиться в Лейпцигский университет, самый знаменитый и популярный в Германии. На жизнь зарабатывал частными уроками и переводами с иностранных языков. Кроме английского, французского, итальянского, греческого и латинского позже он освоил также арабский, сирийский, древнеарамейский и древнееврейский языки.

В Лейпциге изучал медицину, однако посчитал клиническую базу в университете слабой и поэтому перешел в Венский университет. Начало его врачебной карьеры было не совсем удачно, и Ганеман вскоре должен был поступить на частную службу: стал домашним врачом и библиотекарем у одного из баронов в Германштадте.

Через несколько лет Ганеман поселился в Эрлангене, где в 1779 году, защитив свою диссертацию «О причинах и лечении судорожных болезней», получил степень доктора медицины. В это же время он начал высказывать свои глубокие разочарования современной медициной и раскрывать недостатки господствовавших теорий и практических приемов лечения, зачастую действительно не имевших тогда разумного объяснения.

В 1790 году Ганеман перевел с английского сочинение «Materia medica» врача из Эдинбурга Уильяма Каллена, фармакологические объяснения которого привели его в сомнение. Самуил был поражен резкими противоречиями врачебного действия коры хинного дерева. Принимает решения испытать на себе это средство. Эти эксперименты привели его к убеждению, что лекарственные вещества вызывают в организме такие же явления, как и болезни, против которых эти лекарства действуют специфически, и что – главное! – малые дозы медикаментов действуют иначе, а иногда и значительно сильнее, чем большие. Установив теоретически «закон подобия» в действии лекарств и болезненных агентов и создав цельное учение о «гомеопатическом» действии лекарств, Ганеман вновь принялся за практику.

Ганеман в медицине своего времени попытался совершить переворот. Откроем книгу Натальи Владимировны Архангельской «Ганеман и его гомеопатия». В предваряющем книгу предисловии Светланы Петровны Песониной можно прочесть следующее:

«Во времена Ганемана врачебная практика была весьма агрессивной и строжайше регламентированной. В ходу были кровопускания, клистиры, огромные дозы ртути и других ядов, многочисленные лекарственные смеси, включавшие, порой, до 60 и более компонентов, назначение которых приводило к серьезным побочным эффектам, искусственные абсцессы для оттока «дурных соков» и прочие манипуляции, вызывающие недоумение у современного врача.

Гомеопатия, возникшая на этом фоне, выглядела революционно. Ганеман – этот энциклопедически образованный и успешный врач, признанный переводчик и комментатор трудов по медицине, фармакологии, аптечному делу, химии, не только категорически отверг изжившие формы и методы терапии. Он предложил совершенно новый взгляд на больного, болезни и их лечение: индивидуальный, не на словах, а по сути, подход к лечению каждого больного, принцип подбора необходимого лечебного средства, новый метод приготовления и дозирования лекарств. Предложенный метод выглядел неординарно. Не удивительно, что новое гомеопатическое учение с воодушевлением приняли лишь единицы. Напротив, медицинское сообщество встретило его достаточно враждебно. Началась борьба нового со старым…»

Есть мнение, что Ганеман эксплуатировал научные идеи английского врача Гунтера и, скрыв источник, откуда они заимствованы, выдавал за свои. Таинственность и оригинальность нового метода лечения привлекали пациентов, но все-таки Ганеману прочно обосноваться в каком-либо городе никак не удавалось. Только в 1812 году, поселившись снова в Лейпциге, он, наконец, устроился при университете и открыл курс лекций о «рациональной медицине», как он сам называл свое учение.

Основы этого учения подробно изложены автором в сочинении «Органон врачебного искусства», изданном в 1810 году и ставшем затем катехизисом гомеопатии. В Лейпциге Ганеман оставался до 1820 года, когда ему было королевским указом запрещено приготавливать самому препараты для раздачи больным, и он переселился в Кётен, где практика его приняла обширные размеры.

В кётенский период жизни (1821–1835) Христиан Ганеман выпускает четвёртое и пятое издания Organon. Вскоре появились у Ганемана многочисленные последователи и стали образовываться в разных концах Германии гомеопатические общества. Не довольствуясь приобретенной известностью в отечестве, Ганеман отправился для распространения своего учения во Францию, где оно постепенно прививалось. В 1835 году Ганеман поселился в Париже и успешно практиковал. Погребён на парижском кладбище Пер-Лашез.

Натерпевшись наговоров, хулы, критиканства, угроз и гонений, Самуил Ганеман однажды написал о себе так: «При жизни я не искал всеобщего признания за то, что бескорыстно насаждал благотворную истину. Все, что я сделал для человечества, я сделал из высших побуждений. Non inutilis vixi (жил не напрасно)». А вот еще его другая мысль: «Истина… может быть скрытой от человека, но наступает предопределенный Провидением срок, и тогда ее лучи беспрепятственно проникают сквозь тучи невежества и предубеждений, и наступает рассвет…»