Текст книги "Почти смешно. Рассказы: улыбнемся, погрустим"

Третий

Вот идет человек по улице. Смотрит на какое-нибудь безобразие. Что он делает? Правильно. Проходит мимо. Второй идет и… тоже проходит мимо. Потом идет третий и делает замечание. Вот я как раз этот третий и есть. Но скажу вам честно, лучше бы я был первый или второй.

Вот недавно пошел в магазин. Смотрю, собачка ростом с теленка по двору носится как угорелая. А во дворе дети, бабушки. Непорядок. Хозяин с поводком на нее даже не смотрит, на телефоне завис. Впереди меня первый и второй прошли, даже ухом не повели. Я говорю этому господину, культурно так:

– Извините, но так нельзя! Тузика вашего на поводке надо держать!

Он поворачивается ко мне и говорит:

– Не понял?

Зато его волкодав все понял. Загнал меня, бедолагу, на крышу ближайшего автомобиля. Так еще, паразит, пытается меня оттуда стащить. Хорошо, что машина большая, высокая. Сигнализация воет, кошмар! Стою я на крыше, как Ленин на броневике, с вытянутой вперед рукой и кричу хозяину: «Товарищ! Заберите свою собачку». А он как болтал по телефону, так и болтает. Ничего себе, думаю, сходил за хлебушком.

Смотрю, из подъезда выбегает какой-то бугай с битой в руках и несется прямо на меня. Я думаю: «Это хорошо, сейчас собаку прогонит». А он, гад, подбежал и битой прямо по мне как даст, словно я мячик. У меня первый раз в жизни сальто получилось, да еще с пируэтом.

Приземляюсь и думаю: «Все, хана мне. Или этот потомок собаки Баскервилей загрызет к едрене фене, или спортсмен продолжит играть мною в бейсбол». Но фортуна мне улыбнулась. Песик на бугая напал. Не захотел добычей делиться. Бугай от страха биту выронил, пытается на четвереньках на капот залезть, но не может. Бобик крепко схватил его за штанину. Я думаю, надо когти рвать, пока собачка делом занимается. Ноги в руки и дал деру. А когда оглянулся, то бейсболист в трусах стоял уже на крыше. Свято место пусто не бывает. Тузик со штанами в зубах бегал вокруг автомобиля. Хозяин собаки продолжал болтать по телефону. Ну и возникает вопрос, какого хрена я делал замечание?

Другой случай был.

Ночью просыпаюсь, шум на улице, как на хорошей свадьбе. Музыка орет, женщины визжат. Посмотрел на время – два часа ночи. Вышел на балкон, стою жду. Думаю, что, может, те двое, которые первый и второй, проснутся, замечание сделают. Проснулись, но замечание не делают, меня ждут. Кричу вниз:

– Женщина, вы уже всех гостей по три раза поцеловали, по четвертому кругу пошли. Отпустите их, пожалуйста. Пускай товарищи в машину садятся и едут с богом по домам, отдыхают, и мы тоже отдохнем.

А она мне:

– А вы что, мужчина, не спите? Тогда я иду к вам.

Тут, как назло, жена сонная на балкон выползает и басом, которому позавидовал бы сам Шаляпин, вопрошает:

– Это кто к нам в гости собрался?

Женщина помахала ручкой и говорит:

– Ладно, дорогой, я в другой раз приду, целую тебя, увидимся еще, – сказала и испарилась в темноте.

Что тут началось! Вы мою жену не знаете? Нет? Сначала родилась ревность, а потом она. Супруга решила не выпускать меня с балкона, пока не сознаюсь:

– Это что за мымра? Где ты ее нашел? – заорала она так, что теперь уже проснулись все те, кто еще спал. – Правильно говорила мне мама, что ты кобель.

– Да не знаю я эту тетку, первый раз вижу, – без конца твердил я, как идиот.

Потом жена пошла в атаку. В своем белом балахоне, она, как айсберг в ночи, пыталась взять меня на абордаж, забывая, что я вовсе не «Титаник», а так, мелкое суденышко. Чтобы не быть раздавленным, мне приходилось нырять под айсберг и выныривать на другом конце балкона. При этом я судорожно цеплялся за его поручни, чтобы не выпасть за борт.

Странно, но никто не посмел сделать ей замечание. Даже те, кто был третьим. Видимо, они не считали это безобразием. Раз он кобель – значит, так ему и надо. Только через час, когда айсберг немного подтаял, мне удалось протолкнуть его в комнату.

Нас встретила заплаканная дочка:

– Мама! Не ругай папу, он правда не знает эту тетю!

Жалко дочурку. Но сам виноват. Ну какого лешего на балкон выходил? Засунул бы беруши в уши, и все, храпи дальше.

А в поликлинике был случай вообще жуть. Подхожу к кабинету терапевта. Народу полно. Смотрят на меня косо, как на врага народа. А вдруг я проскочу без очереди? Я им говорю:

– Товарищи, извините, но у меня талончик на 10:30.

Тишина. Я им снова:

– Талончик на 10:30, может у кого раньше?

Молчат как партизаны. Но по глазам вижу, что готовы меня расстрелять.

– Ну тогда я сейчас захожу по времени?

Тогда встает крупная женщина, похожая на медведицу гризли, и закрывает своим телом дверь. Потом делает из трех пальцев незамысловатую фигуру и говорит мне:

– Накося выкуси! Моя очередь сейчас!

Я на нее внимательно посмотрел и понял, что шансов попасть к врачу практически нет.

В это время подползает к кабинету древняя старушка с тростью, ровесница эпохи Возрождения, и просит пропустить ее без очереди. Женщина-гризли зло на нее глянула и говорит:

– Не пропущу! Поздно тебе, бабка, уже по больницам шататься, дома надо сидеть и ждать…

А старушку «Паркинсон бьет», того и гляди она и впрямь с господом повстречается. Очередь, состоящая из первых и вторых, и так сидит как на иголках, а если еще пропустить бабульку, то это будет полный этот самый… писец. Поэтому очередь и молчит.

Пришлось мне вступиться за правое дело:

– Женщина, пропустите старушку, ведь скоро сами такой будете, если повезет, конечно.

Гляжу, а у нее тело задергалось, губы стали сжиматься, а ноздри, наоборот, расширяться. Смотрит на меня пристально и говорит:

– Когда мне не повезет, я не знаю, но знаю, когда тебе не повезет!

И начинает медленно перемещаться в мою сторону. Мне бы отскочить, но неудобно как-то. Мужчина все же.

Глянул в ее безумные глаза и говорю ей культурно:

– Женщина, а вы уверены, что в ту поликлинику пришли, в какую вам нужно?

Тогда «гризли» вырывает у старушки трость и ей со всей дури бьет меня по голове. Успел только заметить, что старушенция эта без трости быстренько заскочила в оставленный без присмотра кабинет.

Больше ничего не помню. Очнулся в незнакомом помещении. Яркий белый свет бьет в глаза. Приятный старичок с белой бородкой мило улыбается, девушка симпатичная по головке гладит. Уж не в рай ли я попал? Вышел оттуда пошатываясь, посмотрел на дверь: нет, не рай – «врач-травматолог». Голова болит. Потрогал. Ого! Шишка как куриное яйцо первой категории. Как я сюда попал? Судя по всему, без очереди.

После этого случая я решил, что все, хватит мир спасать, он этого не заслуживает. Третьим я больше не буду. Буду теперь первым или вторым. Кто теперь будет за порядком следить и замечания делать, я не знаю. Может быть… кто-то из вас?

Соседка Рита

Я обратил на нее внимание, когда мы еще получали ключи от новой квартиры. Высокая женщина с красивым овальным лицом, ярко накрашенная. Одежда у нее была не просто модной, а какой-то экстравагантной. На мой неискушенный взгляд, слишком пестрая. И везде слышался ее голос, часто переходящий в заливистый смех.

Каково же было мое удивление, когда она оказалась нашей соседкой по этажу. Звали ее Маргаритой. С мужем у нее были своеобразные отношения. Они то сходились, то расходились. Он мог жить с ней года два-три, а потом на такое же время куда-то уезжал. Это был высокий чернявый красавчик с молдавской фамилией. У них были такие страстные и в то же время ревнивые отношения, что долго быть вместе они не могли. В период, когда мы заселились в доме, его не было. У Риты был пятилетний сын Костя, ровесник нашей дочери. И когда наша дочка спросила:

– Костя, а где твой папа?

– Мой папа на севере! – бодро ответил Костя.

– Неправда, Костя! На севере пап не бывает! Там только белые медведи! – ответила дочка с неплохим знанием географии.

Вскоре мы подружились с соседями, в том числе и с Маргаритой. Вопреки моим ожиданиям, она оказалась простой и веселой. Мало того, у нее был артистический дар, причем юмористического склада. Когда Рита к нам заходила, мы с женой бросали свои дела и садились на диван. Знали, что сейчас будет смешно. Она рассказывала какой-нибудь очередной случай, происшедший с ней, или с ее знакомыми, или бог знает с кем. Когда она уходила, мы долго не могли успокоиться. Рита вполне могла выступать на сцене, зрительный зал был бы в восторге. Причем не надо было писать для нее специальные монологи. Да и вся ее жизнь была какой-то сплошной комедией, а иногда даже и трагикомедией. Если бы я записывал все, что с ней связано, это была бы отдельная книга, причем настоящий бестселлер.

То, что Маргарита – неординарная личность, я понял в первый же месяц после заселения в новый дом. На этом этапе мы пока только здоровались и не были близко знакомы.

Подъезжаю я к своему дому в обед и вижу странную картину. Напротив моего подъезда стоит милицейский жигуленок. А возле него крутится женщина, завернутая в простыню. На ногах тапки примерно на половину стопы. Женщина сильно взволнована, машет руками. Точнее, одной рукой, потому что второй придерживает простынку. Что-то пытается доказать милиционеру в открытое окошко. Проходя мимо, узнаю свою соседку. Интересно, думаю, что это значит? Поднялся, смотрю в окно.

Через несколько минут выходят из машины два милиционера, а с ними какой-то мужик с дорожной сумкой. Вся компания с соседкой заходит в подъезд. Пробыли в квартире у Риты минут двадцать, затем милиция уехала. Может, ее грабанули, предположил я. Все вынесли, одна простыня осталась.

Позже она рассказала, как развивались события того дня.

Была у Риты не очень хорошая привычка вытряхивать пыль с тряпки в подъезд. И вот в очередной раз открыла она входную дверь и стала трясти тряпку. Дверь придерживала ногой, чтобы не закрылась. А тут кто-то этажом ниже разговаривает. Ну и любопытство сыграло с ней злую шутку. Наклонила она вниз голову, чтобы послушать и посмотреть, кто там стрекочет, да и отпустила дверь, которая тут же захлопнулась. На улице лето, окна открыты, и сквозняк сделал свое дело.

Все бы ничего, но осталась Рита на лестничной клетке в нижнем белье и с тряпочкой в руках. В романе «Двенадцать стульев» один из героев оказался в такой же ситуации. Там голый инженер просто уселся на ступеньки, и ему, согласно авторской мысли, «оставалось только пропадать». Рита не собиралась «пропадать», но и оставаться почти голой на этаже тоже был не резон. Позвонила она соседям. То есть нам и другим. Никто не открыл. Время дневное, все на работе. Что делать? Начала она спускаться по ступенькам, посмотрела в окно. Видит, стоит машина знакомого Виктора. Точнее сказать, малознакомого, где-то раньше пересекались по работе. А несколько дней назад поздоровались. Он как раз подъехал на этой машине. Перебросились парой фраз, что, вот, мол, поселились в одном доме. Виктор еще показал рукой на свои окна, только в другом подъезде.

Думает Рита, что же делать? Звонить по квартирам, где она никого не знает, или сразу бежать в соседний подъезд?

Решилась на второй вариант. Прикрылась тряпочкой, насколько было возможно, и побежала. Интересно, что подумали люди, видевшие эту пробежку? Наверное, посчитали, что муж начал бить за какие-то провинности, вот она и выскочила в чем была.

Повезло. Открывает дверь Виктор, ну и полуобнаженная Маргарита с разбега ныряет в прихожую. Тараторит ему о своей ситуации, а Виктор округлил глаза, смотрит на нее и ничего не понимает. Просит Рита Виктора принести ей простыню, чтобы укрыться. Тот бродит из комнаты в комнату, как зомби. Наконец притащил. Обернулась Рита в простыню, прошла в комнату и села на диван. Вроде как полдела сделано, а дальше что? Виктор вообще на обед приехал, ему на работу надо. Остаться здесь и сидеть, как дура, в белом балахоне да еще в чужой квартире? И ждать, когда Витькина жена придет? Да и Виктору, наверное, не с руки оставлять в квартире малознакомую женщину, да еще в таком виде.

Попросила Рита Виктора дать ей какую-нибудь одежонку своей жены. Может быть, джинсы, майку. Тогда можно будет добраться до сестры, у которой есть запасные ключи, и ждать ее с работы на лавочке. Оказалось, что никаких джинсов нет. Жена Виктора была невысокой, склонной к полноте женщиной в противовес высокой и стройной Рите. Но даже не это было главное. Привыкшая одеваться по последней моде, наша соседка видела в шкафу жены Виктора «сплошной колхоз». Легче повеситься, чем показаться народу в таком наряде.

Тогда ушлая Ритка предложила Виктору еще один вариант. Залезть по газовой трубе в форточку, которая была открыта. Невысокому и худощавому Виктору это будет сделать нетрудно. Объяснила, где ключи лежат и как открыть дверь, подложив что-нибудь. Также попросила Рита прихватить одежду. Не бежать же обратно полуголой. Виктор долго не понимал, что брать в чужой квартире. Сошлись на том, что он покидает в дорожную сумку все, что найдет из одежды и обуви, а соседка сама выберет нужное.

Вышла Рита на балкон и наблюдает за Виктором, как тот в форточку лезет. Молодец, справился с заданием. Ждет его соседка, а его все нет и нет. Никак он не может разобраться с чужой одеждой в чужой квартире. Минут через десять выходит.

И тут же подъезжают к подъезду милицейские «Жигули». Ну и под белые ручки сажают Виктора в машину. Из дома напротив хорошо было видно, как Виктор проникал в квартиру. Поэтому нашлись «добрые люди», которые помогли предотвратить «преступление».

Увидев это, Рита выскочила на улицу в своем «саване» и в тапках жены Виктора на полступни, чтобы доказать непричастность его к ограблению.

 
                                                * * *
 

И в дальнейшем курьезные случаи происходили с Ритой регулярно.

Как-то раз познакомилась Маргарита с одним французом. (В 90-х годах фирма, в которой он работал, строила объекты на одном из заводов в нашем городе.) Этот иностранец даже предлагал Маргарите ехать с ним во Францию. Его понять вполне можно: не Ритка, а голливудская звезда! Встречались они где-то на его территории.

И вот, как потом она рассказывала, утром в выходной день звонок в дверь. Открывает, а на пороге француз при параде. А она не давала ему свой адрес, как он ее нашел, непонятно. Вид у нее, по ее словам, был ужасный: какая-то замызганная ночнуха, волосы растрепаны после сна. Без макияжа Рита и ведро мусорное вынести не могла. Она и открыла-то дверь, думая, что Костя пришел. Предстать перед французом в такой «красе» Маргоша решительно не могла. Поэтому разговор у них произошел следующий:

– Здравствуй, Рита!

– А я не Рита.

– А кто?

– Я сестра ее.

– А где Рита?

– Ее нет дома, она ушла к кому-то в гости.

– А когда будет?

– После обеда должна быть.

– Вы ей передайте, что Жерар приходил, я вечером буду, – сказал француз на ломаном русском и ушел.

Разыгрывая роль сестры, она умудрилась изменить свой голос до неузнаваемости, сделав его чуть ли не на октаву выше. К тому же еще подергивала уголками губ, создавая что-то вроде нервного тика. Просто высший пилотаж артистического перевоплощения. Причем сразу без всякой подготовки. У французского товарища не было никаких сомнений, что это не Рита. Когда она показывала нам этот диалог с писклявым голосом и подергиванием губы, я чуть не помер от смеха.

Разумеется, к вечеру она была на высоте. Французу объяснила, что сестра живет деревне и иногда приезжает на выходные. В дальнейшем все у них сошло на нет и ни в какую Францию она не поехала.

 
                                                * * *
 

Однажды слышу через стенку, ругается Ритка со своим мужем. Вдруг звонок. Открываю, заходит. Лицо красное, вся кипит от злости. Сделала пару шагов и стала медленно падать, держась за стенку. Упала в коридоре и лежит. А у нас как раз были мои родители, сидели, чай пили. У нас паника, конечно, – соседка умирает. Водой на нее брызгаем, что-то успокоительное пытаемся ей дать, ничего не помогает. Лежит без движения. Что делать? Вспомнил, что в таких случаях делают непрямой массаж сердца, но, глядя на ее пышные груди, решил, что у меня ничего получится. Да и искусственное дыхание по принципу рот в рот, при зависших над моей головой родителях, как-то не очень меня вдохновляло. И только когда я начал вызывать по телефону скорую помощь, Рита тихо произнесла: «Не надо скорую». Потом так же медленно поднялась и пошла домой.

На следующий день, усмехаясь, я сказал соседке:

– Ритуся, зачем ты к нам вчера пришла? Могла бы спокойно в своей квартире падать в обморок!

– Конечно, могла бы, но кто оценит! – засмеялась она в ответ.

 
                                                * * *
 

Еще курьезный случай. Соседка с первого этажа рассказывала моей жене: «Иду я с работы и еще издалека вижу, что в мусорном баке голова красная маячит. Думаю, кого это угораздило туда залезть? Может, бомжиха какая? Они тогда часто ходили. Подхожу ближе – нет, не бомжиха, женщина приличная, да к тому же модно одетая: леопардовые лосины, короткая шубка с дорогим мехом и красная шляпа на голове. А когда поравнялась, поняла: бог ты мой, ваша соседка по этажу! Не замечая никого вокруг, что-то усердно ищет в мусорном баке». Впечатляющая картина.

Вечером сама Рита рассказывала, что нечаянно выбросила в мусорное ведро какие-то драгоценности, завернутые в полиэтиленовый мешок. Вот и пошла искать. Мусору в контейнере было немного, рука не достает. Вот и пришлось лезть внутрь. А что делать?

Через неделю драгоценности нашла дома под диваном, когда стала пылесосить.

 
                                                * * *
 

Другой раз зимой в оттепель умудрилась поскользнуться и упасть в огромную лужу. Да так, что только одни ноги торчали. Прохожие с трудом вытащили ее оттуда. Помогая открыть дверь продрогшей соседке, я заметил: «Рита, ты что, календарь перепутала? Купаются обычно в холодной воде 19 января, а сегодня только 19 декабря».

 
                                                * * *
 

Около тридцати лет прожила Маргарита по соседству с нами, радуя нас своими бесконечными веселыми историями. А потом неожиданно сообщила, что уезжает. Вместе с сестрой решили они вернуться на родину. После родителей остался отчий дом в одном из сел Ростовской области.

Я представил деревенскую улицу. Вечереет. Селяне после дневных хлопот выходят на лавочку отдохнуть. И далеко, аж до самой степи, слышно знакомый женский хохот. Это, должно быть, наша бывшая соседка Рита развлекает местное население.

Старый стол

Жарко у нас летом. Бывает и под сорок градусов. В городе вообще дышать нечем, асфальт плавится. А здесь, на даче, ничего, не так тяжело. Всегда можно водичкой облиться, под деревом в тенечке постоять, босиком по травке походить.

Закончив поливать, я уселся на диван, стоящий на веранде. Вот здесь особенно хорошо. Отсутствие солнца и приятный легкий ветерок. Полная благодать в знойный день. А если еще попить минералки… Принес из холодильника запотевшую бутылку и налил в стакан. Обратно не понесу, неохота, пускай стоит здесь на столе.

Невольно взгляд задержался на этом предмете обихода. Старый стол-тумба. А сколько же ему лет? Сколько? Сколько мы живем с женой, столько и лет. Ведь купили сразу после свадьбы. Значит, больше сорока. Хорошо помню, как он у нас появился. В квартире напротив жил дед Степаныч. Хороший старик был, веселый, выпить любил. В те времена купить что-то в мебельном магазине было практически невозможно. А Степаныч как участник Великой Отечественной войны имел льготы и помог нам приобрести этот стол в составе кухонного гарнитура. А ведь мы ему кто? Никто, разве что соседи. Давно уже нет Степаныча, кухонный гарнитур тоже не сохранился, а вот стол стоит еще. Задержался на этом свете.

Кухня у нас небольшая в квартире, так что работала одна половинка стола. Но места всем хватало. За этим столом выросли наши дети. Роняли когда-то на стол с тарелки манную кашку, проливали молочко. Уже и не помню, было ли это? Было, конечно, а как же? Замечания стол не делал, Наоборот, должно быть радовался вместе с нами, слыша детский лепет.

А когда приходили гости, чтобы справить очередное торжество, я вытаскивал этот стол в зал и раскладывал его теперь уже полностью. Он был весь заставлен тарелками, стаканами, рюмками, бутылками. Места не хватало! Сколько же съедено и выпито на этом столе! Все это гремело и звенело. А как шумели гости! А сколько было сказано тостов и поздравлений! Должно быть, он и это все помнит.

И не только пили-ели за этим столом. В разные игры играли. Тут тебе и карты, и лото, и домино. Чего только не было! Особенно нам нравилось после ужина играть со спичечным коробком, подкидывая его над столом и считая очки. Сколько тут было эмоций! От безудержной радости до горького плача с градом слез. Слезы – это когда проигравшему выпадало мыть посуду.

Счастливое было время. А почему? Потому что дети были маленькие. А родители еще не совсем старые. А мы как бы в серединке, цементируя и низ, и верх.

Не всегда было весело за этим столом. Были и тяжелые поминальные дни, когда уходили родители.

Сейчас вот мы заняли их место. Наша значимость постепенно уходит. Дети заняли наше место, то, которое в серединке. Они уже не нуждаются в нашей помощи. Да и этот старый стол тоже уже давно не главный.

Когда на выходные на дачу приезжают гости, мы вытаскиваем на веранду из дома большой красивый стол из натурального дерева. Из дуба, кажется. А когда уезжаем, заносим обратно. А этот старый, из опилок, скромно стоит в углу, как бы наблюдая за тем, как мы пируем на новом столе. Стоит на веранде с ранней весны до поздней осени. Вроде как его и не жалко, ведь он доживает свой век. Хотя и продолжает работать как вспомогательный стол. Первые пакеты и сумки принимает именно он. Вот и сейчас стоит же на нем бутылка минералки и стакан. Кстати, как и тогда, в молодости, работает одна половинка. Только теперь та, которая лучше сохранилась.

А потом, когда новую мебель покупали, отвезли этот стол на дачу. Как старика, которого иногда тоже отправляют в дом престарелых доживать свой век.

И вот он стоит передо мной: старый, потрескавшийся, шатающийся. Материал из ДСП кое-где стал выкрашиваться. В прошлом году вообще одна половина отвалилась. Пришлось ремонтировать. Просверлил новые отверстия, закрутил шурупами. Внизу планочку прибил для устойчивости. А зачем ему красота? Лишь бы не рассыпался. Для немолодого человека тоже главное не рассыпаться. Тут уже здоровье гораздо важнее, чем модная красивая тряпка.

Стол я ремонтировал, чтобы продлить ему жизнь. Человека тоже ремонтируют, чтобы продлить ему жизнь. У нас это называется лечением. Но это мало помогает, если жизненный ресурс уже выработан, как у этого стола.

Интересно, сколько таких столов еще осталось. Мало, наверное. Конечно, многое тут зависит от ухода за ним. Моих сверстников: друзей, знакомых – уже многих нет. Может быть, за ними тоже не было должного ухода или они себя сами неправильно эксплуатировали.

Мы с ним теперь оба пенсионеры, я свое отработал и он свое. И вот сидим друг на друга смотрим. Природа любит молодых, а мы с ним, с ее точки зрения, отработанный материал. А ведь когда-то этот стол был молодой, красивый. Сверкал глянцевой поверхностью. Сейчас потускнел. Появились царапины, какие-то пятна. Старики тоже уже не сверкают как в молодости. А как сверкать, если на лице те же царапины-морщины или пятна пигментные?

Судя по всему, этому столу немного осталось. Здесь, на веранде, он стареет быстрее, чем в квартире. А зимой стоит в холодном доме, мерзнет, вспоминая свою яркую, бурную молодость.

Если я могу рассчитывать на помощь своих близких в случае чего, то жизнь этого стола зависит только от меня. Не будет меня, и его век закончится. Никто его лечить не будет. Нет смысла. Сожгут на костре или отнесут на помойку. Там его увезут на полигон и закатают в землю. Казалось бы, человек и стол совершенно разные предметы. А финал один.

Я же тоже выбрасывал на помойку родительский стол, когда квартиру освобождал от старого хлама. А куда его девать? Родители, наверное, в свое время тоже выбрасывали стол своих родителей. У них, у столов, так же как и у людей, своя «сансара».

Что-то мрачные мысли накатились. Надо сменить пластинку. Пойду в дом, подберу какую-нибудь интересную книжку и почитаю здесь, на веранде. Самое то в полуденную жару. А старый стол… А старый стол еще послужит!