Текст книги "Оскал фортуны"

Глава девятая
Спешные сборы

Пока король Чагара на севере принимал капитуляцию, на юге оставшиеся в конном строю рыцари и в самом деле попытались прорваться через речные броды. Внушительные потоки воды к тому времени спали и вернулись к нормальному уровню. Но благодаря предвидению Менгарца, ничего у врага со свирепой, отчаянной атакой не получилось. Установленные на перспективных направлениях заграждения оказались очень кстати, и преодолеть их бронированной кавалерии так и не удалось. Первая, самая стремительная и, как ожидали имперцы, неожиданная атака напоролась на непреодолимые рубежи, всадники понесли досадные для них потери и по единому сигналу вновь отступили на юг. Видимо, командующий рыцарями не решился прорываться любой ценой, неся при этом огромные потери.

На месте скоротечного сражения осталось более двух десятков закованных в железо тел, и среди них люди генерала Тербона отыскали несколько раненых. Парочка из них остались даже во вполне вменяемом состоянии, годном для интенсивного допроса. Их доставили в Радовену чуть позже прибытия туда Грома Восьмого, и сам генерал проследил за ведущимися допросами. Пленники оказались крепкими орешками, гордым молчанием реагируя на любые вопросы, запугивания или угрозы применения пыток. При всём уважении к такой стойкости духа своих коллег Тербон просто не имел права деликатничать с недавними врагами, но всё-таки перед тем, как отдать рыцарей в руки пыточных дел мастера, решил в последний раз попытаться разговорить пленников с помощью простой логики:

– Как ни прискорбно, но больше с вами мирно беседовать не будут. Вы пришли на нашу землю с оружием не для рыцарского турнира, где слово чести превыше всего, вы пришли к нам как завоеватели и убийцы. Поэтому и отношение к вам соответствующее. Раз не хотите просто отвечать на вопросы, будете выговаривать нужные нам ответы порванным языком сквозь выбитые зубы. Только вот напоследок хочу вам задать лишь несколько вопросов как воин воинам. Причём это не будет касаться ни ваших тайн, ни секретов вашего происхождения.

Генерал встал и как бы в раздумье прошёлся по подвалу, нисколько не обращая внимания на упрямое молчание. И только потом начал спрашивать:

– Ведь уже знаете, что Гранлео погиб?

– Нам о его смерти ничего не известно, – наконец-то разжал губы один из рыцарей.

– Когда вас везли сюда, вы наверняка заметили горы трупов, которые тысячами продолжают выгребать из осколков плотины, обломков осадных башен и толстого слоя наносного грунта. Волна перемолола всё и всех. А ваш император находился возле самой плотины и попал под удар самым первым. Скорей всего от него остались только неузнаваемые куски мяса, как и от доброй трети его армии.

Второй рыцарь сделал попытку улыбнуться:

– Насколько я понял, ваш Монах Менгарец остался жив?

– Да. Его в самый последний момент подхватила в воздух огромная птица, наподобие гигантского орла катарги.

– Ну вот, раз он спасся, то и император Гранлео тоже мог спастись.

– Все видели, как его накрыла волна…

– Это ещё ничего не значит! – с нескрываемой злостью заговорил рыцарь. – Мы все прекрасно знаем, что Гранлео бессмертен. Поэтому, пока мы не увидим его опознанный труп, наша присяга остаётся в силе. И никто никогда не сможет обвинить керрангов в нарушении присяги!

Тербон удивлённо пожал плечами:

– Первый раз слышу о каких-то керрангах. Вас отбирают из числа этих вонючих Львов Пустыни? Или из рабов?

Оба рыцаря воскликнули почти синхронно:

– Керранги не бывают рабами!

– Как же не бывают? А сейчас вы кто? Самые настоящие рабы! А когда поработаете на карьерах пару месяцев, то ещё и не то запоёте.

– Нет, рабами мы не станем! Лучше смерть!

– Ага, значит, вы так рабски любите своего императора, что готовы даже после его смерти погибнуть под пытками?

– Присяга – превыше всего! – выкрикнул один из рыцарей, и, судя по плотно сжатым губам обоих, они решили молчать до самого конца.

– Ладно, – тяжело вздохнул генерал. – Как воин я уважаю ваши принципы. Но как патриот своего королевства и командир своих солдат, я обязан знать о врагах всё. Поэтому ухожу, а вы остаётесь в руках палачей. Прощайте!

Он ещё немного постоял, надеясь, что рыцари одумаются, потом пожал плечами и вышел. Через некоторое время в подвал вошло сразу четыре дознавателя в окровавленных фартуках, и один из них деловито приказал своим коллегам:

– Вы двое, тащите вот этого в другой подвал. Не люблю, когда посторонние крики мешают выслушивать тихие ответы сквозь бульканье крови.

Рыцари только и успели переглянуться между собой и с содроганием попрощаться многозначительными кивками. На голову каждому накинули ужасно воняющую тряпку, и они стали дергаться в удушающих конвульсиях.

Выйдя из подвала, Тербон довольно скоро узнал все последние новости и выяснил, кто из власть имущих где находится. Раздумывать долго не приходилось: беспокоить короля, вырывая его из наверняка жарких объятий новой любовницы, явно не стоило. Поэтому преданный династии вояка поспешил в покои вдовствующей королевы. И явился как раз вовремя: совещательное трио поднималось из-за стола, собираясь разойтись для решения текущих дел.

– Как я вовремя! – воскликнул генерал, входя в комнату. – Можете ещё и мне уделить несколько минут?

После жеста Линколы все расселись опять за столом, и она спросила:

– Что-то новенькое?

– Скорей всего. Ты оказался прав. – Он посмотрел на Менгарца, замечая у того явные улучшения во всей фигуре, и довольно улыбнулся. – Кавалерийский резерв и в самом деле этой ночью попытался прорваться, но после первых потерь сразу же отступил. Зато двадцать восемь рыцарских тел так и остались валяться на земле. Трое в тяжёлом состоянии, а вот парочку вполне пригодных для допроса рыцарей я привёз в Радовену. Оказывается, у них определённый кодекс чести, и они ни при каких угрозах или попытке применения силы не станут изменять данной императору присяге.

– Так вед Гранлео уже пошёл на удобрение долины Покоя! – воскликнула Роза.

– Вот и я им так сказал. Но они утверждают, что пока опознаваемое тело не будет им представлено, клятва верности остаётся в силе. Фанатики! Называют себя керрангами. Пришлось отправить к ним четырёх дознавателей…

– Зря, – скривился Виктор. – Во-первых, нам о них уже почти всё известно, а во вторых, они ведь всё-таки военнопленные, рыцари.

– Да ладно тебе, – продолжал ухмыляться Тербон. – Неужели ты меня и в самом деле за садиста принимаешь? Но и так просто делать поблажки этим рыцарям не стоит. Дознаватели знают своё дело: они накрыли головы пленников тряпками с соком гайчени. Пусть хоть немного помучаются из-за своей гордыни.

Все трое слушателей понимающе кивнули. Когда кто-то вдыхал едкий запах, который выделялся соком ядовитых грибов гайчени, то на несколько часов впадал в горячечный сон с кошмарами и неприятными галлюцинациями. Да и потом очень плохо соображал, почти не помнил происшедшее с ним накануне, ощущал сильную ломоту в костях и суставах, приступы мигрени и впадал в то самое состояние, которое бывает после жутчайшего перепоя. Гриб гайчени, вернее его сок, использовался очень редко, и, как правило, в случаях, когда допрашиваемого требовалось сломить морально, но не нанести при этом физических ранений. Особенно подобное средство эффективно действовало на тех людей, кто не знал, что это такое и как надо с ним бороться.

– Но откуда у вас сведения о керрангах? И как это я пропустил такие данные?

– Тебя просто не было, – поведала мать короля. – А нам постоянно подносят последние отчёты прямо сюда. Да и то об этих рыцарях удалось составить целостную картину совсем недавно.

– Гвардейская элита императора? – попытался угадать генерал.

– Отнюдь! – возразил Менгарец. – Керранги – независимое и гордое княжество, расположенное на восточной оконечности Шлема. Конечно, княжество имеет скорей автономию, потому что всё-таки признаёт над собой власть империи Сангремар и в случае войны обязано выставить в поход войско из трёх тысяч рыцарей. Об этом территориальном анклаве даже сами Львы Пустыни знают ничтожно мало, потому что им даже приближаться к княжеству запрещено под угрозой немедленной смерти. Основные сведения мы получили от евнухов и наложниц, те всё-таки намного более вхожи в круг придворных, которые и распространяют слухи. По ним получается, что в Керранги живут очень обособленно, подчиняются только Гранлео и своим пожизненным долгом считают охрану какой-то своей национальной святыни. Сам император раз в год совершает к этой святыне так называемое паломничество и проводит возле неё одну неделю. Причём посещает княжество в гордом одиночестве, без всякой охраны, наложниц или воинского сопровождения. Как правило, весь двор императора на то время остаётся в приграничном городке и там две недели отдыхает, поджидая своего диктатора.

– Хм! Получается, что эти керранги – самые преданные и лояльные слуги Гранлео? – удивился Тербон. – Но так не бывает, какой им смысл оставаться чьей-то автономией, если, убив диктатора, который в одиночку не представляет большой силы, они однозначно бы получили независимость.

– Нам тоже это кажется очень и очень странным, – пожал Менгарец плечами. – Не хватало только, чтобы всё самое ценное для себя покойный император хранил именно там. Ведь в таком случае придётся за этими тайнами переться через весь Шлем.

– Но разве в Шулпе ничего нет?

Роза протянула ему с десяток исписанных листков:

– Есть, генерал, да столько, что не верится! Там показания не только евнухов и наложниц, но и более высшей знати, которую успели допросить сегодня. И как видишь, они практически дублируют и подтверждают показания друг друга.

Пока преданный вояка бегло просматривал листки, Монах Менгарец с сожалением кивнул несколько раз:

– Но всё равно, по поводу княжества придётся узнавать и выпытывать всё до последней детали. Так что надо постараться раскрутить рыцарей, пока они будут под воздействием гайчени. Иначе, если не склоним к добровольному сотрудничеству, придётся применить самые крайние методы.

– Ты ведь говорил…

– И сейчас говорю. Но вот простые разговоры и о чести, и о верности – это одно, а жизненная необходимость – совсем другое.

После этих слов Виктора все трое посмотрели на него не только с удивлением. Тербон явно с укором. Роза с каким-то внутренним и тщательно скрываемым страхом. А мать короля с уважением и пониманием. На некоторое время воцарилось неприятное молчание, которое оборвала вскочившая на ноги принцесса:

– У меня ведь ещё столько дел перед отъездом! Я больше не нужна? Без меня справитесь? Тогда убегаю.

И она действительно чуть ли не бегом покинула личные апартаменты своей бабушки. Все трое, глядя в спину красавицы, вздохнули с разной степенью тяжести и по разным мотивам, но всё-таки остались за столом, вопросительно переглядываясь. Тербон спросил первым:

– А какие ещё подробности стали известны о самих наложницах?

– Ну, их красота тебя не заинтересует, – уверенно изрёк Виктор, – потому что ты примерный семьянин и верный муж. А вот их развратность тебя наверняка удивит. По их же смелым признаниям, покойный Гранлео брал на каждую ночь сразу по три, а то и пять наложниц и довольно интенсивно их обслуживал как мужчина.

– Ха! Когда же он спал?

– По общим утверждениям, ему хватало трех, максимум четырех часов в сутки.

– У-у-у… силён мужик… был! – не скрывал своего удивления генерал. И тут же стал усиленно припоминать: – Все Гранлео получали сына не раньше чем в семидесятилетнем возрасте. Последнему покойнику до семидесяти оставалось ещё лет десять. Правильно? Следовательно, никто из наложниц не мог забеременеть… Вроде бы! Или мог?

Её величество Линкола сделала ладошками неопределённый жест:

– Пока ничего на эту тему сказать не могу. Но обязательно устроим самый тщательный осмотр, если не сегодня завтра, так после вашего выступления в поход.

– И что предпримете в случае положительных результатов?

– Такой вариант событий мы тоже просчитали, – многозначительно успокоила венценосная вдова обеспокоенного генерала. Тот сразу понял, что ему многое недоговаривают, но так как его мнения не спрашивали, перевёл разговор на другое:

– Что ещё интересного рассказали пленные?

– Ничего особенного. Разве что появилась новая загадка. – Виктор осторожно помассировал свою опухшую щеку. – Вдоль моста, на большом от него расстоянии по воде на понтонах проложены толстенные цепи. По всем понятиям такое ограждение используется против быстроходных атакующих кораблей надводного флота.

– Какой же здесь может быть флот?

– Вот это и странно…

– Ладно, Менгарец, что будем делать в самые ближайшие часы?

– Конечно, не мешало бы всё-таки привлечь и Грома к исполнению его обязанностей. – В голосе пришельца проскальзывало немалое сожаление. – Если завтра выступаем, то без его распоряжений в сроки не уложимся. Но будем надеяться, что у него и самого чувство ответственности взыграет, и он таки явится перед народом. – После этого Виктор посмотрел на Линколу, намекая, что в противном случае ей самой придётся ломиться в покои своего сына. – Ну а мне скорей всего придётся сейчас срочно скакать на побережье. Приближаются сроки прибытия кораблей из Гачи, а так как у них там нет ни опытных капитанов, ни навигаторов, ни вообще сработанных экипажей, то придётся лично мне устраивать и скоростные курсы, и учения, и первые совместные манёвры. На вёслах-то они и под парусом по реке ходить умеют, а вот по широкому проливу могут нарваться на трагедию. Невзирая на общее командование алмирала Ньюцигена. Скорей всего мне так и придётся остаться на кораблях нашей флотилии и продвигаться вдоль береговой линии наравне с войском.

– Так, может, и я с тобой?

– Да нет, мне там моих ребят хватит. А ты будешь возле короля присматривать за Розой.

– А не безопасней будет её взять на борт корабля?

– Наоборот. Мы ведь ничего не знаем о больших водных просторах. Мало ли что там может случиться…

Тербон засомневался:

– Странно, что она не вознамерилась тоже податься на какой-нибудь корвет.

– Да всё потому, что она и не знает о моём последнем решении, – открыл «маленький секрет» Виктор. – Думает, что я присоединюсь к армии, когда она пойдёт вдоль берега.

– Зато когда узнает…

– Вот тогда твоя опека, рассудительность и спокойствие пригодятся. Заодно организуешь непрерывное наблюдение за той наложницей, которую Гром собирается взять с собой.

– Как? Он уже об этом заявил? И для чего она нужна в походе?

– Пока не заявил, но…

Менгарец перевёл взгляд на Линколу, и та стала отвечать:

– Мне стало известно, что девушка под пятидесятым номером пообещала моему сыну открыть все тайны императорского дворца в Шулпе. Тем более что её же подруги по гарему утверждают, что Маанита из них самая прекрасная, обаятельная и активная. Вдобавок в самом деле знает больше всех о тайнах Гранлео. Так что необходимость её присутствия в походе уже не подлежит сомнению.

– Понял, постараюсь сделать всё от меня зависящее. Что ещё?

– Ранним утром я постараюсь свести воедино все результаты допросов о столице империи. Для каждого из вас будет роздан или отправлен свой экземпляр, в том числе и для Розы. Постарайтесь во время пути тщательно сверять новые сведения со старыми и вносить поправки. – Мать короля коротко задумалась, потом начала вставать первой: – Хорошо, вроде всё обговорили. Тебя я ещё увижу, а вот с тобой давай попрощаюсь.

Она со вздохом подала приблизившемуся Виктору вначале руку, а потом вообще обняла по-матерински:

– Смотри за собой и береги своё тело, ведь второй раз желе гарбены уже не поможет. Ну и конечно, желаю тебе разыскать все так нужные тебе устройства.

– Спасибо. Постараюсь вернуться уже без сапог, на своих двоих.

Монах Менгарец постарался скрыть подступивший к горлу комок. Впервые за два года он надолго прощался с этой женщиной, которая отнеслась к нему воистину как родная мать. Во всём поддерживала, всегда пыталась оградить от трудностей и неприятностей и грудью становилась на его защиту, даже когда следовало скорей защищать собственного сына, чем пришельца.

Чтобы совсем не расстроиться, Виктор не стал растягивать прощание. Ещё раз с благодарностью поцеловал руку Линколы и поспешил на выход. Вскоре его легко догнал высокий Тербон и, пристроившись рядом, высказал одно, наиболее терзающее его сомнение:

– А если вдруг эта Маанита вскорости окажется беременной?

Менгарец резко остановился, осмотрелся по сторонам и торжественным шёпотом отчеканил:

– Тогда она должна моментально умереть!

Генерал явно не понял и с недоумением стал уточнять:

– Почему? А вдруг ребёнок окажется от Грома?

– Только при полной уверенности в этом она останется жить. Если будет хоть малейшее сомнение – Маанита должна умереть. А почему, ты и сам поймёшь, если хоть немного подумаешь.

Затем развернулся и устремился дальше по коридору, кивками отвечая на приветствия редко попадающихся придворных. Тербон догнал его только перед выходом в просторный холл, возле парадного выхода из дворца. И они сразу же уткнулись в сплошные спины генералов, придворной знати и вечно находящихся здесь представителей высшего дворянства. Все дружно и оживлённо переговаривались, создавая усиленный гул базарной толпы, и никто даже не обернулся на топчущуюся сзади парочку. Тербон никогда не отличался деликатностью в обращении со знатью, потому что хорошо помнил, как они сдерживали его карьерный рост в своё время. Поэтому и сейчас гаркнул во всю свою генеральскую глотку:

– Что здесь происходит?! Дайте дорогу!

Живое море поспешно расступилось в стороны, а по всему холлу пронеслись словно ветер восклицания:

– Менгарец! Его святость Монах Менгарец!

Теперь и взору опоздавших предстала открывшаяся сценка: его величество Гром Восьмой о чём-то негромко беседовал с послами Башни и Саттарии, а его под локоть поддерживала разодетая в лучшее трофейное платье недавняя наложница ныне покойного императора Гранлео. Вернее, король не беседовал, а вёл почти ничего не значащий монолог, потому что князь Селтери и герцог Вильямс стояли напротив него как полные бараны и не сводили своих расширенных глаз с поразительной красавицы. Челюсти у них отвисли, и для полного комплекта не хватало только падающих на грудь слюнок. Все остальные люди, особенно те, кто стоял ближе к королю и послам, вели себя примерно так же.

Маанита стояла молча, с должным смирением и почтением на лице, но её глазки так и шарили вокруг, проверяя созданное своим появлением впечатление. Минимум украшений, позволительный для данного случая максимум открытых участков женского тела и жёсткий упор левой вздыбившейся от этого грудью в локоть Грома Восьмого произвели сверхожидаемый эффект. Разве что сам монарх Чагара, ещё совсем недавно существенно «притоптавший» расположившуюся рядом с ним красоту и спустивший при этом лишний пар, с пафосной снисходительностью разрешал любоваться своим новым сокровищем. Услышав шум и повернувшись в сторону приближающейся парочки, он радостно воскликнул:

– А вот и наш Менгарец! Где это ты пропадаешь, что мои посыльные тебя никак отыскать не могут?

– Ну где я могу пропадать, – засмеялся Виктор. – Прятался, как всегда, на чердаке, отлынивал от дел и предавался беспробудному пьянству.

– Хоть раз в жизни признался, – ответил в том же духе король. – Ты уже знаком с послами?

– Увы, не довелось. Да и Тербон их только издалека удосужился увидеть.

– Ну так знакомьтесь! – А когда все были представлены друг другу, Гром с плохо скрываемым интересом представил пришельцу и девушку: – Маанита. Она милостиво согласилась сопровождать нас в военном походе и впоследствии показать все основные достопримечательности Шулпы.

– Очень своевременная помощь, – похвалил Монах Менгарец, поглядывая на красавицу с ничего не значащей, вежливой улыбкой. После этого он моментально перешёл на панибратский, скорее даже снисходительный тон: – Надеюсь, что ты, Маанита, уже привыкла к походной жизни и вполне сносно перенесёшь все тяготы военного похода?

Невзирая на то, что монарх с явным недовольством втянул носом воздух, девушка ответила со всей непревзойдённой кротостью и смирением:

– Конечно, ваша святость, ради нашего короля я готова на любые трудности и испытания.

– Отлично сказано! Такие жертвы не забываются.

– И ты не скажешь такой очаровательной даме ни единого комплимента? – попытался съязвить Гром.

– Ох! Побывал бы ты на моём месте, – болезненно скривился своим опухшим лицом Менгарец. – Я только недавно окончил тщательный осмотр ещё пятидесяти четырёх подобных красавиц. Мерил, щупал, взвешивал и опрашивал. Так что у меня наверняка уже иммунитет выработался против женских чар и красоты.

Затем спокойно перевёл взгляд на послов:

– Господа! Надеюсь, вы не обидитесь, если мы с его величеством удалимся на какое-то время для приватной беседы! Увы! Как вы понимаете, государственные дела не ждут! Тем более – в такое нелёгкое и ответственное время.

То есть он сразу дал понять, что мнением недавней наложницы совершенно не интересуется и вообще как высший проповедник и самое приближённое к династии лицо он её ни во что не ставит. От такой беспардонности даже король слегка растерялся. Косясь на девушку, Гром пробормотал:

– Мы вроде как обедать собрались, наедине…

– Так ведь мы ненадолго! Тем более что твоё величество просто обязан срочно узнать новую государственную тайну. А милую даму проводит в малую столовую генерал Тербон. Прошу вас, господа, время не ждёт!

Он чуть ли не насильно оттопырил локоть Тербона, переложил туда руку растерявшейся красавицы и тоном, не допускающим возражения или двоякого толкования, обратился к Грому:

– Думаю, что для нашей беседы лучше всего подойдёт твой синий кабинет. Он здесь наиболее близко.

С огромной неохотой и сомнением король посмотрел вслед генералу, который уводил жалобно оглядывающуюся Мааниту, потом кивнул склонившимся послам и отправился к намеченному месту аудиенции. Само собой, что его святость высший проповедник Менгары поспешил следом. Когда они остались вдвоём в синем кабинете, монарх чуть ли не с криком набросился на пришельца:

– Ты чего себе позволяешь? Да так все подумают, что я уже и не правитель в собственном королевстве! Да и на девушку ты произвёл самое нехорошее впечатление. Чем она тебе не понравилась?

– О ней чуть позже. Вначале, Гром, нам надо с тобой согласовать одну важную вещь: я намереваюсь остаться на кораблях флотилии и идти по воде на уровне с войском. Соединимся в пределах видимости или моста, или Шулпы, в зависимости от того, что у нас появится раньше.

– Не вижу в этом ничего архиважного, из-за чего следовало устраивать весь этот цирк. Какую ещё государственную тайну ты мне сообщишь?

– Роза о моём решении побыть на кораблях не знает. Остаётся под твоим присмотром, и постарайся, чтобы Тербон от неё ни на шаг не отходил.

– За это можешь не волноваться…

– Ко всему прочему выяснилось, что на восточной оконечности Шлема находится почти полностью независимое княжество Керранги. По всем выкладкам и рассуждениям получается, что в этом княжестве хранится какая-то великая святыня, к которой Гранлео совершал ежегодное паломничество на одну неделю. Как бы нам не пришлось с армией двигаться в такую даль.

– Тоже ничего страшного. Надо будет, – с бесшабашным хмыканьем пообещал король, – то и Керранги завоюем.

– Ну тогда выслушай и запомни самое последнее и самое страшное. Причём запомни хорошенько и никогда об этом не забывай!

– Интригующее начало…

– Вся красота наложниц создана искусственным путём. И для таких кардинальных превращений, как правило, подходят только самые уродливые и генетически ущербные женщины. Да я тебе рассказывал о подобном превращении в моём мире. Ко всему прочему ещё остаётся много неясностей о самом происхождении этих наложниц. Мы до сих пор не знаем, кто, как и когда рожал императорам наследников. И в данный момент кое-кто из наложниц может оказаться беременной. В том числе и твоя сегодняшняя пассия. Поэтому я тебя призываю: будь предельно осторожен с Маанитой и всегда помни о моих словах. Как бы она тебе ни нравилась, как бы ни пыталась приворожить и приласкать, помни о своих дочерях, о своём долге и о тех людях, которые тебе оказали бескорыстную помощь в самое тяжёлое время.

Король с досадой почесал свой затылок, и у него вырвалось:

– Ну вот, всегда самое большое удовольствие испортишь…

– Когда я тебе что-то портил?

– Да ладно, чего там вспоминать… Ты лучше подтверди: остальные наложницы тоже настолько прекрасны?

– Конечно. И мой тебе совет: не зацикливайся на одной. Можешь расслабиться и перепробовать удовольствие со всеми. Тем более что выяснилось, пока ты отдыхал, что Гранлео каждую ночь умудрялся удовлетворять три, четыре, а то и пять наложниц одновременно, и теперь они будут находиться под тщательным наблюдением по поводу возможной беременности.

– А при чём здесь это? – забеспокоился Гром. – Гранлео имел только около шестидесяти лет.

– Ну и что? Много мы знаем о его тайнах и секретах? Повторюсь, что до сих пор не можем выяснить, кто, где и как конкретно рожает новых императоров. Так что пусть твоё величество слишком не расслабляется и не забывает про бдительность. Иначе…

– М-да! Можешь считать, что своих целей ты добился: удовольствия лишил, страху нагнал, забот на плечи взвалил, от сна и покоя благополучно избавил. Чем ещё порадуешь?

– Радоваться будем после возвращения домой с полной победой. Ну и очень тебя прошу: немедленно расшевели войска для надлежащего сбора, организованного выхода и скорого продвижения. Нам неожиданная и быстрая атака на мост нужна как воздух, иначе…

– Сам прекрасно понимаю! – разозлился король от таких наущений. – Именно поэтому, когда дойдём до территорий с нашими передовыми разъездами, отправлю вперёд всю свою конную гвардию. Думаю, они без труда возьмут мост и удержат его до подхода основных сил. Ко всему прочему, и ты со своей мелкой флотилией к тому времени уже наверняка освоишься на проливе, разберёшься, что к чему, и, взяв на борт небольшой десант, можешь помочь в захвате моста.

– Идея хорошая, может, что и получится. Этот вопрос решим прямо в пути.

– Кого берёшь с собой?

– Основную часть своих помощников. Будут устанавливать и обслуживать пушки. Остальные тоже без работы не останутся. В том числе и те, которые строят сейчас большой разведывательный дельтаплан. Говорят, он почти готов, а значит, после небольшой доработки прямо на борту и испытания я его могу использовать.

Его величество очень удивился:

– Разве можно использовать дельтаплан на море? Гор ведь там нет. Или будешь прыгать с верхушки мачты?

– Долго объяснять, да и рассказывал я уже тебе про встречные потоки воздуха на разных высотах. Даже рисовал, почему и как это происходит. В идеале – я могу лететь на огромной высоте над кораблём, привязанный к нему верёвкой.

– А-а… смутно что-то такое припоминается… – Видно было, что суть тех объяснений всё равно не получила у Грома понимания. – Но кто тебя сможет забросить на ту самую нужную высоту?

– Есть некоторые наработки из моего мира. Один корабль будет идти в крутом бейдевинде, а второй пойдёт прямо по ветру. Расходящийся вектор будет таким большим, что силы тяги крепким линем будет вполне достаточно для набора нужной высоты.

– Сложно объясняешь…

– Вот потому лучше сам один раз увидишь, чем я тебе опять часами рисовать буду.

– Согласен. – До этого долго присматривающийся король наконец решился и аккуратно пощупал упругое плечо Менгарца. – Неужели в самом деле не болит?

– Нисколько! Наоборот, чувствую себя раз в пять сильней и проворней, чем прежде. Жалко, что это желе можно накладывать на тело только раз в жизни и всего лишь на один месяц. Как по мне, я бы его никогда не снимал.

– Как бы ты тогда купался?

– Старцы монастыря Дион убеждали, что телу будет приятно купаться прямо в такой «обёртке». В проливе попробую обливания забортной водой. Кстати, эти врачи тоже потребовали своего участия в походе и просили их допустить к изучению наследия Гранлео. Заодно и воды пролива помогут исследовать.

– Да на здоровье!

– Значит, я их беру с собой на корабли. Приятно будет пообщаться с этими воистину учёными старцами более плотно.

– Общайся, сколько твоей душе угодно. За то что они тебя в буквальном смысле на ноги поставили, они получат воистину королевские вознаграждения.

– Я всегда подозревал тебя в истинной щедрости. Кстати, они сейчас должны обучить твоего личного врача, как накладывать это желе гарбены на тяжёлые и сложные раны. Самого желе осталось совсем мало, но на крайний случай Розе или тебе должно хватить.

– Ага, что я слышу! – Гром с ехидством сузил глаза и обвинительно фыркнул: – Ты принцессу ставишь по важности выше моего величества?

Но Виктор и не думал смущаться, ещё и сам пошёл в атаку:

– Ха-ха! Можно подумать, что твоё величество для своей дочери не отдаст всё что угодно на целом свете?!

– Ну так… э-э-э… конечно, отдам! Куда я денусь. Но я – отец, а ты чего так о ней вдруг заботиться начал?

– По одной простой причине. – Менгарец довольно улыбнулся. – Она спасла мне жизнь в совершенно безвыходной ситуации, теперь я просто обязан ей вернуть свои долги сторицей. Да и вообще, Роза заслуживает к себе только трепетного и предупредительного отношения. А уж как твоей первой помощнице в управлении государством – ей вообще равных не найдёшь. А если ещё вспомнить, как она умеет…

– Ну всё, хватит! – перебил его король со смехом, поднимая руки в знак полного согласия. – Сам знаю, что она самая лучшая. А вот тебе хватит мне нахваливать мою собственную дочь, а то ещё разбалуешь раньше времени.

– Ей уже это не грозит.

– Ладно, будет скоро видно. Ты уже мчишься на побережье?

– Да, коней уже подали. А мой багаж и самое разное оборудование из лаборатории уже в повозках, и пару часов назад караван ушёл к берегу.

– Ну тогда прощаемся, и это… – Гром положил обе руки Монаху на плечи: – Ты там не геройствуй, береги свои поломанные кости. А не то…

– Ну, давай! Ещё и ты меня испугай!

– …А не то я тебе ещё пару костей поломаю, если будешь себя плохо вести.

– Да, ты такой… как я ещё жив до сих пор, после споров с твоим величеством? Понять не могу.

– Подрастёшь – поймёшь! – пригрозил со смехом король, похлопывая теперь пришельца по плечам. – В путь!

На том они и распрощались. Монарх Чагара поспешил отобедать со своей трофейной красавицей, а Монах Менгарец в сопровождении крупного отряда последователей, помощников и охраны помчался к морю.