Текст книги "Опус Серого Волка"

Глава вторая| Гражданская оборона|

Что же можно сказать насчет этого дня. Хоть меня избили и отобрали лопату, по крайней мере, было весело. Еще пару таких дней и смогу вернуться к Веро́нике и все, все рассказать. Кстати, насчет лопат.

Видя, как моя команда забирает их с собой, решил поступить так же. Только не знаю, куда поставить ее. В подъезде слишком опасно – украдут. А мне еще не хватало терять чужую лопату. В прихожую не поставишь, в темноте мама опрокинет ее на себя. Не хватало еще мать убить. Думаю, спрячу под кровать. Не спать же с ней.

Придя домой, мама, естественно начала расспрашивать меня по поводу инструмента в моих руках и всего, что со мной произошло. Видимо она не видела, как меня оприходовали лопатой, но я решил все-таки переспросить. Ответ был отрицательный. «Не смотреть же, как ты весь день снег кидаешь», – Сказала она и поделилась, что вскоре ушла спать после наблюдений за моей работой. Неужели мама наконец начнет нормально спать? Еще одна причина, почему мне стоит остаться там работать в копилку.

Спрятав лопату, у меня появилось сильное желание плюхнутся на кровать и уснуть. Несмотря даже на уличную одежду. Но желание подготовится к следующему дню было сильнее. Мне нужно было понять, как опрокинуть этого старого могильщика и отобрать у него мою лопату.

Обратился к интернету за ответами, начал смотреть видео, как победить в уличных драках. В большинстве случаев натыкался на людей непохожих на бойцов, рассказывающих невероятные истории и показывающие еще более невероятные приемы. Они советовали бить в паховую область, пытаться лишить противника зрения, попробовать что-то сломать и желательно, чтобы перелом был открытый. «Это они точно запомнят!» – кричал с экрана человек в полной темноте моей комнаты. Как бы не хотелось мне лишить Пахома гениталий, зрения и руки, но мне это особо не подходило. Цель не была его покалечить, а просто вернуть мою собственность. Начал смотреть профессиональных бойцов и их технику. Как они бьют, защищаются, вырубают. Глядя на них, могло показаться, что все это легко. Насмотревшись, наконец, мордобоя, лег в кровать, уже переодевшись. Но тут же подскочил и пошел к нашему шкафу с книгами. Долго смотрев на названия и не найдя нужного, лег обратно в разочаровании.

Глава третья| Это могли уместить в письме|

На следующий день я еле поднялся по утру. И дело не в том, что не выспался, хотя это делу не помогало, а в том, что мои конечности еле шевелились из-за боли. Такие большие физические нагрузки примененные к телу, которое было в анабиозе, сделали свое дело и сковали меня по рукам и ногам. Не только физическое состояние было в дисбалансе. Занимаясь уроками, я все не мог сфокусироваться и думал о том, что меня ждет после всего этого. Наконец закончив, я выбежал во двор с не моей лопатой, по пути выслушивая напутствия мамы.

Успел на начало брифинга. Все стояли в одной линии, даже собаки, которые смирно сидели рядом с хозяйкой в конце сбора. Я же встал с противоположного конца. Перед всеми стояли двое – Бобенко и Удов.

– Сегодня все скульпторы будут выстраивать ограду из вчерашнего снега, пока наши работяги будут катать новый снежный шар для второй скульптуры – Шептухи. Когда вы перестанете справляться, мы к вам присоединимся. Только свистните. Всем скульпторам придется постараться сделать все это быстро и качественно, чтобы не заставлять ждать пацанов. Естественно, не все будет так гладко с погодой. Думаю, все видели прогноз погоды – обещают заморозки на ближайшие дни. И до конца месяца снега не предвидится… – все почему-то беспокойно переглянулись. Коля продолжал:

– Да, обстоятельства, как всегда, против банды Архитекторов. Придется импровизировать, авнтюрить и выкручиваться. Но главное надо ускорится, и это уже относится ко всем. Давайте за работу, благо ее предостаточно! – все начали расходиться. И тут настал момент из Штирлица – меня попросили остаться.

– Серый, у нас имеется несколько групп, пару чатов в телеге, ну как у любой уважающей компании. И как уважающий себя работник, ты должен во все это вступить, чтобы быть в курсе событий и важнее всего быть частью банды.

– Не рано ли? Он у нас второй день всего лишь, – беспокойно осведомился Удов.

– Не рано, не рано. Только для начала надо найти Власова. Власов! Власов! Где Власов? – за спиной появилась та загадочная укутанная фигура и прошипела:

– Я здесь, господин, – от испуга Коля даже вскричал. Удов засмеялся.

– Дань, ты точно не дашь мне закончить мой проект. У меня сердце остановится такими темпами. Где ты был на общем брифинге? Я же тебе говорил всегда присутствовать.

– Быть на холоде и так наказанье, а стоять на нем… Тем более твои пламенные речи не согревают и могут затянуться.

– Ладно. Только перенеси всю информацию с брифинга как можно быстрее в общий чат с разбивкой на погодные условия.

– Само собой.

– Я тебя позвал правда не из-за этого. Надо везде добавить нового члена команды. Серый, вот и настало время познакомится с нашим gestore, то есть менеджером Данилом Власовым. Он занимается всей нашей активностью в интернете, распределяет пожертвования и делает всякие мелочи, на которые у меня нет времени. Вместо протянутой руки Власов начал с того же, что и Удов.

– Он же только второй день с нами. Мне, конечно, будет легко его удалить потом, но это будет чревато. Люди увидят его в официальной группе, пойдут толки о новом члене команды. А потом будут спрашивать, куда он исчез, зачем его удалили. Сарафанное радио, сплетни, может дойти и до городских легенд.

– Вот и хорошо! Ты же все убивался, что активность в группе упала. И тем более, кто сказал, что Серый нас скоро покинет? Он же только пришел, м? – на этом последнем «м» он обернулся ко мне и придал этим взглядом тонну уверенности.

– Подчиняюсь, мой господин, – и он направился восвояси. Думал его описать, когда он подаст мне руку, познакомится и этого не случилось, поэтому придется описывать его постфактум. Хотя было бы что описывать. Это просто куча каких-то разноцветных и не сочетающихся шалей и шарфов. Под всем этим вблизи умудрился рассмотреть, что у него целых два головных убора – балаклава и шапка. Удивительно еще то, что его вообще слышно под всем этим. Штаны были непроглядны под теплыми мантиями, которыми он себя окутал. Хотя по звуку можно было определить и просто догадаться, что они очень теплые. Поразмыслив насчет его внешнего вида, поймал себя на мысли, что мне стоит также одеваться. По крайней мере, ты так точно не заболеешь.

Глава четвертая| Исповедь Энерго|

Наша команда сгруппировалась. Поздоровался за руку с Энерго и Пахомом. Пахом посмотрел на меня с три секунды, потом на мою руку, будто одарив рублем, и все-таки пожал мне лапу. Мы отдали лопаты скульптурам и пошли приниматься за свое дело. Саня Энерго принялся катать маленький снежок. И вместе с этим покатился разговор.

– Так ты все-таки не сбежал?

– И не собирался. Не знаю, почему все кроме Коли так ждут этого от меня. У вас так со всеми?

– Да, можно и так сказать, – Саня сделал жест пальцами, означающий деньги по отношению к Пахому. Пахом укусил перчатку за два пальца и вытащил бежевый лопатник с надписью «Bad motherf*cker». Вытянул оттуда пару купюр номиналом сто рублей и протянул их Энговатову.

– Врешь, как дышишь… – проворчал Пахом.

– Почему же? Со мной было то же самое. Так же меня как тебя сейчас называл жуком со всеми производными: жукообразный, жучище, жукоед, жук – навозник и почему-то Жучка – псина сутулая.

Знаешь, как отец в семействе не хочет ничего слушать насчет собаки или кошки в семье, когда животное все-таки приносят в дом без его благословения, он в полном расстройстве, однако не запирается у себя, а всегда стоит где-то вдалеке от общего собрания вокруг новой животины в доме и наблюдает. Спустя пару месяцев их можно застать вместе, в обнимку уснувшими на диване – они лучшие друзья. То же самое… – протянул последнее предложение Энго. Жуками я их тоже называл… Жуками навозниками даже, странно…

– Да, ты был еще тем псом сутулым. Помнишь, как мы подрались у той бабы с копьем и крыльями? Мертв думаю, точно мертв. После такого не выживают.

– Ты имеешь в виду на Валькирии? Пьеро, представляешь, подраться, потому что нельзя было решить, кто полезет на статую снег убирать с пьедестала, на котором она стояла. В итоге оба забрались. Я все пытался старого столкнуть, чтоб он рассыпался, как песочный человек, а в итоге он поймал меня между ее ног, как любовника! И я получил спартанский пинок себе в грудину. Не успев ухватится, рухнул на наледь и думал, что у меня легкие схлопнулись.

– После этого даже не смешно было. Думал, что опять на лесоповал отправят. Потом, естественно, я оборжался, и он со мной тоже, когда понял, что жив, – мне понравилось, что смог пробудить в них старые, теплые, как бабушкины шерстяные носки, воспоминания. Будто два деда вспоминают былые военные преступления. Решил потешить их и спросил, как Энерго попал в команду. Почему-то начал рассказывать Пахом:

– Они из одной школы с Бобенко и Саня. Этот играл в настольный теннис. Равных ему не было, и поэтому, как это обычно бывает, против него вышел физрук. Кандидат в мастера спорта по этому дерьму.

Игра была действительно основательная. Но она все не заканчивалась. Играли до момента, когда у оппонента будет на два очка больше. Счет был одиннадцать – десять, потом одиннадцать – одиннадцать, двенадцать – одиннадцать, двенадцать – двенадцать и так до тридцати.

Физрук предлагал сыграть на одно очко больше и закончить. Предложил, чтобы предложить, потому что Санька он знал хорошо. Игра продолжалась и доходила до сорока. Собралось пол школы посмотреть на это. До пятидесяти дошли и все нос в нос. Наконец соизволил прийти царь «Ясно солнышко» посмотреть.

Смотрит, смотрит и подходит к физруку. Шепчет что-то. Непонятно, что это было, но это помогло ему выиграть. Счет был шестьдесят три – шестьдесят два. Саня начал его догонять, как все разошлись, и спрашивать, что он такое ему там нашептал. Бобенко отвечает, что расскажет, если он согласится пройти один его тест. Саня из любопытства соглашается.

Привязал, значит, наш злой гений резиновые лямки к его рукам и сказал отбивать шарик от стены. А перед ним стол, сложенный пополам, против стены поставленный. Начал отбивать, а он все тянет и тянет. Саня героически продолжал отбивать шарик, пока напряжение лямок не стало критическим.

– И тут я открыл впервые в себе эту силу. Какой-то ток прошелся по лямкам и шокировал его! Спрашивает, как у меня фамилия, а я и говорю – Энговатов. «Все теперь ясно. Фамилия у тебя электрическая!» Ну, Энго – Энерго, «ватты» там тоже есть.

– Лямки же резиновые, как по ним ток прошел? – спросил я, догадываясь, что это какой-то анекдот. После этого вопроса они рассмеялись.

– Мда… – заключил стоически двум насмешникам. А смех все продолжался. Смех у главного героя вышеуказанной истории был высоким, с интервалами. У рассказчика был, будто медведь рыбой подавился: грудной, нездоровый. Успокоившись, Энго – Энерго заявил:

– Все, сказочке конец, а кто слушал – молодец. Давайте теперь помогайте толкать этот навоз, жучье.

Прошло какое-то время, прежде треп продолжился.

– Кукла хренова, ты опять принялся за работу не спросив, что делать? – невдомек было деду, которому стало скучно.

– А разве и так не понятно? Коля все подробно разъяснил.

– Разъяснил и уплыл. Ты толкаешь снег не понимая, что ты делаешь.

– Что за бред ты несешь, старый маразматик?

– Сань, тебе не кажется, что он не понимает задачи? – они остановились смотря как толкаю снег в одного.

– Да! Определённо! Никакой уверенности в движениях, – когда толкать снег в одного перестало быть возможным. Все-таки спросил, переступив гордость. Видимо действительно у них так принято.

– О, мудрейшие, что же делать? – Пахом набрал полные легкие свои прокуренные и начал орать идентично с вчерашним днем.

– Ты что ничего не услышал на летучке?! Тебе же все максимально просто объяснили! Специально для таких пустоголовых, как ты! Рабы толкают снег, а скульпторы делают красивую оградку из палочек, снега и льда. Что за поколение полых кукол пошло?! – вот сейчас, именно сейчас мне хотелось применить вчерашние знания, почерпнутые из интернета. Причем те, которые не хотел использовать.

Глава пятая| Не жизнь, а сказка|

Не было даже шести вечера, не время злодействовать. Энерго кряхтел от смеха, а потом решил разрядить обстановку:

– Кстати о сказках. Прочитал Буратино?

– Нет. Дома нет такого. Надо в библиотеку идти, не люблю электронные версии.

– В школьную? – странно осведомился Пахом.

– Да даже и в школьную.

– Хех, ну-ну. – еще более странно усмехнулся он.

Удивительно, как этот человек может раздражать каждые тридцать секунд. Дело было в другом. Такая усмешка подразумевала это. Этого и боялся. Неужели они знают? От этих мыслей помог отвлечься опять Александр.

– Обязательно прочитай. Поймешь лучше почему ты – Пьеро. Моя кличка привязана ко мне фамильно, особенного размаха здесь и нет. Я заслужил две лишние буквы, но новая кличка мне намного больше нравится. «Энерго» – чувствуя себя какой-то частной ЛЭП компанией. «Энерго – энергия в каждый дом.» В твоем же случае нужно просто проявить себя, чтобы заслужить новую кличку.

– Да, только для меня он всегда будет куклой, а ты Саней. И даже не проси насчет этих Энго – Хренэрго, – не слушая ворчание Энерго продолжал:

– Даже ваши судьбы похожи с Пьеро. Ты такой же второстепенный, такой же слабый. Случайно стихи не читаешь? – отпрянул от валуна и посмотрел на него, чем вызвал новую волну смеха.

– Рассказываю… – из неоткуда начал Пахом.

– О! Сейчас будет интересно.

– Мне бабка на ночь любила истории разные – байки, причем своего производства, рассказывать. Мама не любила этого делать, не хотела сказками голову забивать. Читать какую-то сказку из книги, у бабушки глаза болели, а помнить – она уже ничего не помнила. Зато на выдумки она была горазда.

Рассказала однажды историю о кочующем кукольном театре. Ездил кукольник со своим чемоданом полным кукол, часто давал много представлений. Сюжет был один, что-то похожее на историю Буратино. С Мальвиной и Пьеро… От частых представлений куклы изнашивались. Их одежды превращались в тряпье, детские личики стирались до самой основы. У него был выход из этой проказы…

Он приглашал самых непослушных детей из аудитории посмотреть на кукол после представления. Заглянув в огромный бордовый чемодан с толстыми стенками, куклами, торчащими ногами, руками, головами в разные стороны, их больше никто не видел. У кукловода в новой деревне появлялся новый актер, новая кукла.

– То есть пацан сидел в чемодане, пока не превращался в куклу? Звучит как метафора на социализацию. Только вопрос в том, что в этом чемодане происходит потом. Конечно, в духе истории они насильно порвали его на куски, только точно сказать невозможно. Что происходит в чемодане, открыто для спора. Возможно, попав в чемодан, куклы зажгли свечу. Парень сначала боялся кукол, потом, поняв, что они не желают ему зла, потеплел к ним. Добраться до следующей деревни занимает долгое время, и попаданец успевает даже завести друзей. Понимая своей головой или ему доходчиво объясняют, что стать куклой становится единственным вариантом. Чтобы не полагаться на еду и пищу, которую он не будет получать, чтобы не задохнуться, чтобы, наконец, не выделяться из своих знакомых и переносить угнетение чемодана вместе.

Он все-таки становится куклой. Недурно. Но лучше бы ты рассказывал сказки всегда твоей бабушки, чем тот мусор, который ты цепляешь в очередях больницы у других старух. Потому что эти конспирологические теории меня уже достали!

– Что конспирологического в Бездомном Самурае?

– Бездомный Самурай? Это еще один фильм, который не видел? – осведомился у них.

– Можно и так сказать. Фильм у них в головах – одним им понятный.

– Слишком много людей его видели, сняли, доказали. А эти разрубленные трупы?

– Да не может он в одном кимоно ходить по таким морозам.

– Ты себя то видел?! – восклицал Пахом.

– Я то работаю, знаешь ли. А он на своих деревянных ходулях по нашим улицам ночью ходит в белых носочках!

– Ему тоже некогда отдыхать. Столько бродячих собак на улицах, и с ними ничего не делают!

– Просто не могу поверить, что ты веришь во всякие городские легенды. Давай еще Первооснование вспомни – секретное общество кукловодов дергающих весь город за нитки, если продолжать тему с куклами, – видимо, не хотев ссориться с другом, Пахом переключил свое внимание и разговор вместе с ним.

– А знаешь, у кого еще проблемы с социализацией? Он больше по аниме, мне кажется. Все сходится, – подталкивал старый. И откуда он только об этом знает. Не что я смотрю аниме, а вообще о его существовании. Интернет доступен всем, наверное.

– Это ничего. Быть второстепенном персонажем – нормально. Особенно когда в истории присутствуют такие мастодонты, как наш Маэстро. Мы все второстепенные, только выбор за тобой: будешь ты персонаж со своей историей и прогрессией или станешь удобрением для сюжета?

Хоть ваши судьбы и схожи с Пьеро, но даже и не мечтай о нашей Мальвине. Она стоит особняком и наш народ особо недолюбливает, потому что кто-то недолюбливает ее собак, – Саня бросил взгляд с укором в Пахома.

– А что они носятся везде, как бешеные? Вот ты посмотри на них! – хоть он обращался к Энерго, однако посмотрел почему-то я, подняв голову над валуном. Хаски действительно резвились на снегу.

– Ой, дед, хватит брюзжать. Еще скажи, что было бы неплохо их заставить работать.

– Вот, вот! Правильно! У них столько энергии, их надо как то запрячь! – прервал маразм вопросом:

– Как ее хоть зовут по настоящему и как сюда попала? Только можно без анекдотов, пожалуйста?

– Тебе необязательно знать ее имя. Тебе повезло, потому что она единственный из трех scultore с кличкой «колосс».

– Очень оригинально, парни. И почему же мне необязательно знать ее имя?

– Ну – у – у… – как то по обыкновению своему он замялся.

– Да потому что ты к ним никогда не попадешь! Да и зачем тебе это? Лучше держаться подальше от начальства. Особенно тебе, с твоими умственными способностями. История такова, что она попала к ним из низшего дивизиона, то есть из нашей лиги. Только это было до нас, а все, что было до нас, считай, что не было.

– Да! Мы не верим в социальные лифты в этой банде архитекторов. Она останется на месте operaio. Хоть мне здесь и нравится, но и я понимаю, что останусь на одном месте scalpellino, пока Солнце не потухнет или пока Коле не надоест.

– Банда архитекторов. Никто из нас не представляет архитектора, – задумчиво произнес я.

Глава шестая| Сказки&Кубрик|

Имеется в смысле другая архитектура. Архитектура души, силы и жизни. Мы вольны строить все что угодно, где и когда угодно. Создавая эти скульптуры вместе, мы строим не только материальное – видимое для глаза произведение искусства, но и то, что скрыто от глаз. Внутренний стержень, великодушие, лучшего себя внутри самого себя. Все холода, метели, бесснежия делают нас только сильнее. Это симбиоз искусства и человеческого духа. Даже если это все закончится, все эти люди смогут подчинять жизнь себе благодаря тому, что они создали и снаружи, и внутри.

– Аминь.

– Я это заучил, естественно. Как и ту молитву про лопату. Правда, она про ружье была изначально.

– И откуда она?

– Цельнометаллическая оболочка. Не смотрел?

– Нет.

– Действительно, откуда такое счастье? Лучше скачать еще пару сезонов аниме про маленьких девочек, – проворчал Пахом.

– Я такое не смотрю!

– Что ты смотришь тогда, что читаешь? Чего не спроси

– ты об этом в первый раз слышишь. Пустота!

– Извиняюсь, что мой вкус в искусстве не совпадает с вашим состоящим из сказок и… – заискивающе посмотрел на Саню.

– Кубрика, – ответил он на мой запрос.

– Сказок и Кубрика.

– Разве не все художественные произведения являются сказками? Просто подрастая, мы становимся все требовательней. Как думаешь, сколько людей заснет сегодня под какой-то дешевый фильм за огромные деньги про парня, который носит трусы поверх трико? Или про маленькую девочку с большими проблемами, которые решаются сами по себе – рукой сценариста. Той же рукой она защищена весь фильм от невзгод и смерти. Пули проскальзывают у нее над головой слишком много раз.

Хотя в реальном мире мы видим, что если пуля попадет тебе в каску и когда в блаженстве ты снимаешь каску посмотреть – следующая уже на подлете к твоей голове. Все это только сказки на ночь. Жизнь слишком любит иронизировать, – уж не знаю почему, но даже Энерго, будучи самым позитивным из нашей команды, разошелся на такие размышления. Наверное, тот факт, что люди с Бобенко не успевали доделать ограду повлиял на мораль.

Шар становился слишком тяжел для нас. Еще пару метров протолкнули изо всей силы в практически горизонтальном положении. Все равно! Место для скульптуры прямо напротив первой было далеко. Пока мы переводили дух, после осознания, что дальше этот снежный мяч не покатится, мы заглянули за шар и увидели – ни они, ни мы не справляемся и не успеем.

Основа и верхняя часть, можно назвать ее «крышей», были из снега. Посередине расположились палки, которые обеспечивали каркас конструкции. Из-за них как раз они и опаздывали! Туда нельзя было вставить любую палку. Ветка должна была гармонично смотреться в общей композиции и подходить по размерам. Неудивительно, что около конструкции лежало столько неподошедших по параметрам веток, палок, коряг и даже самих настоящих дубин. Некоторые Удов даже пытался подпилить, пилой, которую из дома принес. Время подходило к десяти – окончание рабочего дня.

Прораб метался со всеми, выкрикивая, чтоб они поторопились, и риторически спрашивая, не хотят ли они остаться здесь до самой ночи. Видя эту картину втроем, Пахом решил прилечь, уперевшись об скопище снега, перекрестив ноги, то же самое решил сделать и Энерго, посмотрев на напарника. Я же пришел в исступление.

– Что это вы делаете?

– Лучшее, то, что можно сейчас сделать – ничего, – отвечал дед.

– И почему же? Разве не стоит пойти им помочь?

– Обернись. Посмотри. И проанализируй. Они не справляются, как и мы. Почему это мы должны им помочь? Они весь день с палочками игрались, пока мы эту махину катали туда-сюда.

– Когда впервые с вами работал в тот вечер. Вы работали все вместе, помогая.

– Хреново не то, что ты пустой, а то, что твоя голова не наполняется даже! Ты не помнишь, как там было две команды. Всегда есть разделение, линия! Кто-то будет работать хуже – кто-то лучше. И когда люди потратившие больше сил, не помогают людям, которые почти ничего не затратили, восстанавливается какая та справедливость.

Да, для человека не проработавшим ни дня, это сложно понять, но попробуй хотя бы.

– Угу. Справедливость восстановлена. А логика тогда где?! Если мы им поможем, то они быстрее помогут нам, и мы все уйдем вовремя. Избежав заморозков, – он только закрыл глаза и натянул свою шапку – ушанку на них. Хоть так мог победить его. Да уж… Они уперты. Даже когда этого и не надо. Право, не знаю, что бы проявляло еще большее упорство – присоединится к ним и подпереть снежный камень или помочь скульптурам.

В любом случае решил помочь Коле и его команде. Подбежав к ним, спросил, чем помочь Бобенко.

«Как я понял, дело дальше у вас не продвигается и ты решил помочь», – я кивнул. «И остальные? Их это не касается», – Я кивнул. «Ладно, времени у нас мало. Мы здесь закончим общую конструкцию… Ведра у тебя есть?» – Вопрос прозвучал будто не отсюда и я просто стоял в непонятках. «Ну! Серый, не тупи! Ведра дома есть? Пластиковые, железные, без разницы», – я только мог кивать. «Поднимайся к себе и неси сюда полные ведра воды, только быстро! Нужно успеть, пока температура не опустится, тогда ты даже не успеешь донести их.» – Как-то глупо стоял перед ним, ожидая чего-то еще. Он только крикнул «Беги!» Наверное, этого и ждал.

Это я так оправдываю свои приступы ступора. Не знаю. Он был каким-то другим, когда был в своем элементе. Совершенная противоположность, когда разговариваешь с ним перед работой. Требовал от людей такой исполнительности, будто они инструменты. Наверное, так и надо, что мне то знать. «Не дня же не проработал.» Вообще-то, почти два дня уже!

С этими мыслями ворвался в свою обитель. Начал искать эти чертовы ведра. Одно даже искать не надо было. Оно было у нас в ванне. Раскрыв все краны на максимум и подставив ведро под струю, будто из брандспойта. Начал судорожно искать второе. Его нигде не было. Все верно, у нас ведь и не было второго ведра. Какая-то злость одолела меня. Смешно, конечно, злюсь то, что у меня не было второго ведра. Но Коля сказал «ведра». Что-то забурлило во мне, всплыло наружу. Он много что сказал. А сколько сделал? Весь день мы действительно занимались тяжелой работой, пока они делали работу для одного на пару часов. Весь день. Втроем. «Посмотри на них из окна». Что это? Раздвоение личности? Ноги как то сами меня подвели к окну. Двое суетились над этой оградой, пока третья собирала ветки со своими собаками, они тоже помогали. «А где остальные? Их уже отправили выполнять ту же задачу для тебя или они поняли, что их работа на сегодня закончена? В любом случае тебе там делать нечего. Этот холод, который только будет усиливаться. Они заслужили этого – ты нет. Стрекоза прокрутила все лето, пусть теперь не удивляется», – услышал, как из ведра выливается лишняя вода. Оно переполнено. Так ли это на самом деле? Или там даже на донышке нет? Ведь прошло так мало времени. Стряхнул с себя дьявола, висевшего на плече и побежал к ведру. Выключив воду, направился к лифту. Нажав нужную кнопку, посмотрел на зеркало в себя. И именно, что не на себя, а в себя. Это все еще я. Один. Когда один – хорошо, особенно там – внутри.

Выйдя из лифта и спустившись с первого этажа, второпях, естественно расплескал воды, причем столько, что она доходила до самых дверей подъезда. Выйдя, все-таки бежал наперевес с ведром к своей цели. С горем на пополам. Буквально. Дошел до этих троих, Дарья там тоже была, она и ее псарня принесли все нужные материалы в зубах.

– Что мне с этим делать? – спросил я у глав. скульптора.

– Поставь сюда. Сейчас пить будем… Иди в самое начало и выливай на конструкцию, только грамотно, а то побежишь снова. Лей вдоль ограды, чтобы покрыть больше территории. В темпе! А то твоя вода превратится во первое агрегатное состояние. И…»

– Побегу снова, – на половине его фразы уже обходил заборчик и готовился выплеснуть. Выплеснув, увидел интересное зрелище. К нам шел Энерго с двумя полными пластиковыми ведрами. Одно было темно-зеленое, другое черное.

– Тебе только коромысла не хватает! – подкалывал Коля.

– И кокошника! – подключилась дама.

– Это настолько смешно, что я сейчас от смеха ведра уроню прямо на дорожку – детям на радость. Будет отличное скольжение после ускорения.

– Как на такое ускорение после скольжения посмотрят местные бабки? – поинтересовался Вася Удов.

– Дед сзади меня песком посыплет, не беспокойся.

Действительно, сзади него виднелась фигура бородача с ржавыми ведрами. Он совсем не торопился. Энерго, конечно, тоже, но Пахом в особенности. И что-то мне подсказывало – это не в силу возраста. Выплеснув воду, по указаниям главного скульптора, мы поделились на две команды и приступили к толканию снежного ядра.

Привычных нам команд теперь не было. Коля поделил так: Дарья, Пахом и сам он были в первой команде и соответственно: Вася, Энерго и я во второй команде. Пахом же, как всегда, от такого расклада не был в восторге и попросился на замену. Коля, уставши, спросил, что его опять не устраивало, на что он ответил:

– Хочу с Пьеро поработать. Мы с ним так сблизились и сдружились – прямо лучшие друзья.

– Пьеро? Это вы так Серого назвали. Интересно… Ну, раз уж вы ему даже кличку присвоили…

– Пусть только Энерго не ревнует, – подметила Даша.

– Его жена у меня в заложниках, так что я не беспокоюсь, – парировал сам Энерго.

– Ладно, время нас поджимает самих. Пахом, Пьеро и я. Потом: Дашка с Энерго и тобой, Вась. Ты у них за главного. Поехали!

Начала толкать вторая команда, чтобы мы могли дотолкать последний отрезок пути. Отрезки были идентичны. Взялись на раз, два, три, толкнули. Помогали даже собаки, правда в их собачьем понимании. Они напирали передними лапами не на сам огромный бильярдный шар, а на свою хозяйку. Причем делали это по очереди, в каком-то даже ритме, с неизменным лаем. Мы стояли, готовились к нашему выходу. Пахом подошел ко мне и тихо проговорил мне следующее:

– Хреново не то что инициатива грызет инициатора, а то, что она может им не наесться.

– Старый, ты опять загадками говоришь?

– Какой я тебе старый, щенок паршивый?! Это во-первых. Во-вторых, я тебе прямым текстом говорю, что сожру тебя молодого. Мы с тобой не дружки, скотина ты безмозглая. Здесь и разгадывать нечего. Думаешь, мы сами за водой пошли? – нарастающее желание, как он сам выражается «сожрать» его овладело мною.

– Так вас заставили? Уж подумал, что в вас есть хоть что-то кроме цинизма и эгоизма. Ты, мой старый друг, должен быть заинтересован в помощи мне, когда я, в свою очередь, помогаю им больше всех.

– С какой это стати?! – закипал старый чайник. Коля ходил туда-сюда и опасно близко приближался к нам.

– Чем больше помогу им, тем быстрее окажусь среди их и покину твою приятную компанию.

– И это мы циничны и эгоистичны?!

Настала наша очередь. Подходили к этому камню снежному, как тяжеловес к штанге. Прильнули и толкнули. Причем прилично так. Видимо, Пахом выплескивал всю свою ненависть ко мне. Двинулись с места, так, аж чуть не рухнул на землю. После продолжительного и наглядного изображения Сизифа, силы покидали меня, я выдыхался, и в результате шар начинал крениться в мою сторону, так как уже не мог прикладывать должные усилия. Естественно, на меня начал кричать Пахом, но ничего поделать я не мог, как бы не хотел. Тут он меня оттолкнул и последний отрезок он решил протолочь в соперничестве с Бобенко. Что он ему и сообщил. Сгорбленный, тяжело дыша, смотрел на них. Стало как то обидно и грустно, и даже не представлялось возможным смотреть на них из-за переполняющих меня чувств.

Отвернувшись, увидел лежавшую палку за уже ледяной оградой. Это была даже скорей не палка, и еще она не доросла до статуса бревна. Дубина, одним словом. Видимо, это междометие принесла хаски. Отдышавшись, рванул с места и взял большую палку. Потом, как Исинбаева, добежал до снежной сферы и воткнул в свободное место между двумя соперниками. На созданный рычаг надавил всей своей массой. В комбинации с их силой это сработало. Упал на землю вместе со своим копьем и не был один. Шар выкатился настолько далеко из их зоны досягаемости, что они даже не успели сгруппироваться и тоже пали. Не понимая, что произошло, они обернулись на меня по очереди. Я уже стоял в героической позе с палкой готовый для второго приступа. С еще более героическим разбегом впился под шар. Дернул за палку, и что-то пошло не так.