Текст книги "Земля без радости (Книга Эльтары и Аргниста)"

Я иду вверх.

И когда позади остаётся уже примерно половина пути, я внезапно ощущаю там, впереди, готовую вот-вот разорвать тугую оболочку заклятий магическую Силу. Да, да, то самое мудрёное, прихотливое заклятье, которое я собирался снять… меня опередили.

В груди вскипает гнев. Как они посмели бросить вызов мне?

Я напрягаюсь. Да, путы сейчас разойдутся… и тогда тот, кто лежит сейчас возле заваливших выход камней, обратится в ничто. Я чувствую его страх… его боль… однако он пытается встретить смерть мужественно.

Нет, ты не умрёшь так просто, парень! И я посылаю вперёд ничтожную частицу своей Силы, чтобы смягчить удар.

И тотчас же земля под ногами содрогается в жестокой корче. Чудовищной силы удар сотрясает стены, пол и потолок тоннеля. На голову сыплются обломки камней… а потом сверху внезапно рушатся громадные массы земли, погребая меня под собой.

Хисс, Хисс, грязный предатель! Ножом ткнул… Хорошо, кольчугу я догадался надеть… А и ловок же этот змеиный царь! Сколько он ещё своих собственных сил прибавил к мощи снятой Печати… Но почему же я тогда цел? Полыхнуло, грохнуло, грянуло… а я ничего и не почувствовал. Словно кто-то щитом незримым прикрыл.

Да, опростоволосился ты, Хеорт! Батюшка теперь на тебя и смотреть не станет, к себе не допустит, обедать в людской велит, с гоблинами да троллями из обслуги… И поделом тебе, поделом! Поверил – и кому! – старой змее Хиссу! Проклятье, бок кровоточит… Сильная всё же эта бестия, ухитрилась кольчугу пробить. А я-то грозился его за загривок оттаскать… Тут ещё неизвестно, кто бы кого оттаскал.

Но кто-то всё-таки меня спас. Узнать бы кто! Не батюшка ведь, в самом-то деле. (От него дождёшься, как же!) И выбраться отсюда бы как-нибудь… Ишь, рвануло-то как – весь подземный ход обвалился. Придётся повозиться, пока примет не сооружу, хорошо ещё, что та дыра в потолке цела, которую мы с Хиссом пробили!.. Ну погоди, червяк-переросток, я до тебя доберусь! Пусть у тебя в руках одна из Великих Печатей… но сущность твоя от этого не изменилась. Проклятье, весь Хьёрвард пройду, если надо, к Граору Душителю в ученики подамся, но тебе, Хисс, всё равно отомщу!

Так… теперь встать… вот этот камень вроде ничего, сдвинуть можно… О! Проклятье! Из раны сразу кровь потоком… Перевязать бы как-нибудь…

Рагнвальд оказался у Холма Демонов через несколько мгновений после взрыва. Местность изменилась разительно. Вершина бугра исчезла, точно срезанная громадным мечом. Холм уменьшился едва ли не вполовину.

Ошибки быть не могло – кто-то опередил его и снял Печать. Снял, нарушив все мыслимые магические законы, и теперь Рагнвальд, побледнев, молча смотрел на полуразрушенный Холм. Перед его мысленным взором вставали картины новых бедствий, что теперь обрушатся на эту и без того несчастную землю. Он опоздал. Проклятый Закон Равновесия сработал.

За спиной Рагнвальда шевельнулись ветки, и волшебник резко повернулся.

– Привет, – на не ведомом ни людям, ни гномам, ни даже Перворождённым эльфам языке сказало существо. На краю леса стоял паук с человеческим лицом – надо сказать, приятным и мужественным мужским лицом. Волевой подбородок, виски чуть тронуты сединой…

Рагнвальд нахмурился.

– Я так и знал, что это твоих рук дело, – на том же языке ответил он. – Но не слишком ли ты много на себя берёшь? И ты придумал всё это безобразие сам или только выполнял волю хозяина?

– Ну, Судья, зачем же так много вопросов? – делано удивился паук. – Я ведь очень давно хотел повидаться с тобой – как же, столько разговоров!

– Твой Тёмный Властелин совсем потерял страх и совесть, – осуждающе заметил Рагнвальд.

– Хоть ты и Судья, а до него тебе не дотянуться, – злорадно заметил паук. – Лучше давай померяемся силами.

– А твой повелитель не боится потерять такого полезного и преданного слугу? – осведомился Рагнвальд, выставляя вперёд левую ногу и сжимая кулаки, словно собравшийся драться деревенский мальчишка.

– Ха-ха! У моего повелителя тысячи тысяч таких, как я! Лучше бы тебе, Судья, перестать ломаться и принять давно предложенный пост. На самой верхней ступеньке трона Повелителя Зла! Подумай, Судья!

– Ох, с тобой говорить, только время терять. Ты хотел дуэли? Тогда начинай. У меня уйма дел.

– Смотри, пожалеешь – поздно будет, – прошипел паук.

Внезапно он привстал на задних лапах, так что передние поднялись в воздух. За его спиной до самых небес встала стена ревущего пламени. Вокруг передних лап заметались огненные языки, стремительно складываясь в кривой широкий меч-ятаган. Клинок взмыл вверх и рухнул, словно раскалывающая горы тёмная молния.

Рагнвальд-Судья сделал шаг назад и вскинул над головой согнутую в локте руку. На миг она окуталась серебристым сиянием; столкнувшись с ним, огненный меч паука разлетелся облаком быстро угасших искр. Сам волшебник пошатнулся, но устоял.

– Гр-р-х-м-м… – вырвалось у паука. По его лицу прошла гримаса боли. – Что-то ты больно ловок, Судья!

– А ты ждал, что я тотчас паду перед тобой ниц и взмолюсь о пощаде? – саркастически осведомился Рагнвальд, в свою очередь переходя в наступление.

Волшебник и в самом деле дрался голыми руками, не нуждаясь ни в мечах, ни в доспехах. Одним прыжком он оказался совсем близко к пауку.

Облачённый в серебристое сияние, точно в латную перчатку, кулак Рагнвальда грянул прямо между глаз монстра. Паука отшвырнуло, человеческое его лицо мгновенно покрылось кровью, однако на ноги он вскочил удивительно легко. Зарычав, он ринулся на волшебника, но тот встретил его хорошо рассчитанным ударом – ногой в сустав левой передней лапы паука. Хруст, треск, конечность подломилась, и монстр вновь грянулся оземь.

– Тебе хватит или продолжим? – сдержанно поинтересовался Рагнвальд.

Паук не ответил. Изо рта монстра вырывалось хриплое рычание. Конечности судорожно скребли землю, брюхо дёргалось. Внезапно шкура чудовища начала с треском лопаться, словно рассечённая невидимым мечом; в разрывах закипела белая жидкость. Целые пласты чёрного панциря начали отваливаться, спустя несколько мгновений на месте паука остался бесформенный ком наподобие обычного сугроба. Миг – и его распорола изнутри алая молния. Кокон из белой затвердевшей пены распался надвое, и перед Рагнвальдом появился новый противник – существо, напоминавшее гигантского скорпиона, уже безо всякого сходства с человеком.

Коричневые жвала источали яд. Там, где капли падали на траву, тотчас вспыхивало пламя. Гибкий хвост со смертоносным жалом изогнулся, нацеливаясь в грудь волшебнику. Клешни угрожающе щёлкнули.

Рагнвальд прищурился, как-то искоса взглянул на грозное чудовище перед собой и двинулся в новую атаку. Обманув тварь ложным боковым замахом, волшебник изо всех сил ударил по правой клешне. Раздался хруст, размозжённая конечность бессильно повисла, но тут скорпион ударил хвостом. Волшебник уже не успел уклониться, и черное жало, источающее ядовитую слизь, вошло ему в грудь. Окровавленный наконечник жала высунулся из спины.

Тело беззвучно рухнуло в траву. Скорпион несколько мгновений удивлённо смотрел на труп, а потом внезапно воздел уцелевшую клешню, и окрестности сотряс мощный голос:

– Я убил его! Повелитель, я наконец убил его – Судью! Я победил! Я самый великий в Воинстве Зла! Я убил Судью!

Вопли эти отнюдь не свидетельствовали об умственной силе сего существа. Тело Рагнвальда лежало неподвижно, только веки слегка задрожали, словно от еле-еле сдерживаемого смеха.

Послышалось хлопанье мощных крыльев. С неба по крутой спирали стремительно спускался среброкрылый грифон. Скорпион замер, глядя на нового врага.

– Смотри, чудовище! – вскрикнула Эльтара, указывая вниз. Там Рагнвальд как раз пошел в свою погибельную атаку. – И человек! Бьётся с ним! Надо помочь!

– Как бы нам самим себе помочь… – проворчал здравомыслящий гном, но было уже поздно. Лапы грифона коснулись земли, а сама Эльтара, гордо подняв голову, пошла прямо на чудовищного скорпиона. Рядом с хозяйкой двинулся грифон, о Двалине в суматохе все позабыли.

– Р-родгар, вот тварь-то какая… – побелевшими губами прошептал гном, поудобнее перехватил секиру и начал подкрадываться к зверю со спины.

Скорпион прижался к земле, словно готовясь к прыжку. Опустошённое жало ещё не накопило новой порции яда; зная это, Эльтара не собиралась мешкать.

Ладони волшебницы зачерпнули из воздуха пригоршню чего-то невидимого и с размаху выплеснули – в воздухе заискрилась снежно-белая сеть; скорпион отмахнулся уцелевшей клешней. Нити впились было в твёрдый панцирь твари, напряглись – и лопнули, не выдержав. Эльтара слабо вскрикнула и пошатнулась.

Защищая хозяйку, грифон яростно заклекотал и заслонил её собой. Удар передней лапы отбросил потянувшуюся было клешню, но даже грифон не смог устоять перед натиском чудовища. Скорпион сшибся с крылатым зверем грудь в грудь, и, хотя когти и клюв грифона оставили глубокие рваные раны на боку и плоском брюхе чудовища, оно не остановилось. Подмяв под себя грифона, тварь потянулась ядовитыми жвалами к замершей Эльтаре. Сотканный волшебницей жемчужно-призрачный щит разлетелся вдребезги под натиском тупой чёрной морды.

– И-эх! – забытый всеми гном с размаха всадил секиру в основание скорпионьего хвоста.

Чудовище взвыло и завертелось. Гном знал, куда бить. Хвост со смертоносным жалом бессильно волочился по земле, и, когда голова твари оказалась рядом с Двалином, тот, недолго думая, ударил секирой, точно саблей – по-над землей, сильно потягивая на себя. Лезвие рассекло оба глаза страшилища.

Резко и зло захлопали крылья. Тело скорпиона рухнуло в корчах на землю, а в небо взвилось странное создание, походившее на крупную летучую мышь. Издав яростный крик, крик стыда и боли, тварь скрылась за вершинами елей.

– Вот так так! Сбежал, дык, супостат наш, значит! – пробормотал Двалин, поднимаясь на ноги и вытирая обильный пот, проступивший, когда чудовищная морда с ядовитыми крюками челюстей оказалась на расстоянии вытянутой руки от самого гнома.

Он тёр и тёр секиру о траву, хотя на ней уже и так не осталось ни малейших следов чёрной крови – просто никак не мог прийти в себя. Эльтаре пришлось окликнуть его трижды, прежде чем гном наконец поднял голову.

– Ты спас мне жизнь, – серьёзно и просто сказала волшебница. – Почему, гном? Ты, который ещё совсем недавно готов был убить и меня, и себя, лишь бы не подчиняться мне?

– Грм… – гном прочистил горло. – А с чего это ты взяла, что я тебя спасаю? Себя я спасал, себя, ясно! Как и положено корыстолюбивому и злопамятному гному.

Эльтара улыбнулась. От подобной улыбки смертный мужчина воспарил бы к небесам, однако гном лишь опустил голову, пробурчав что-то вроде: «Пошли-что-ли-чего-здесь-сидеть-ждать-без-толку…»

– Да, пойдём, – кивнула волшебница. – Но сперва похороним этого беднягу. – Она указала на тело Рагнвальда.

Они выкопали неглубокую могилу. Волшебница тихо заговорила на певучем мелодичном языке – читала отходное напутствие своего народа…

С высокой ветви за этой сценой наблюдал коричневокрылый сокол. Когда последняя горсть земли упала на могильный холмик, он сорвался с места, сделал круг над головами Эльтары, гнома и грифона и стрелой умчался куда-то на восток.

– Хотел бы я знать, откуда тут соколы, – пробормотал Двалин, провожая взглядом могучую птицу.

Обойдя скорпиона кругом, он деловито размахнулся и с трёх ударов отрубил страшное жало.

– Пригодится, – пояснил он удивлённой Эльтаре.

Жало тщательно завернули в кожу, потом в холстину и упрятали на самое дно гномьего заплечного мешка.

– Куда теперь? – осведомился Двалин.

– В Холм Демонов, – Эльтара решительно вскинула голову.

– Что, прямо внутрь?

Волшебница не удостоила Двалина ответом.

– Однако… – заметил гном, когда они втроём – он, грифон и Эльтара – взобрались на сам Холм. – А где вершина?

Его вопрос остался без ответа. Руки Эльтары так и мелькали, окружённые целым хороводом серебристых и голубоватых искорок. Безнадёжно махнув рукой, гном подобрался к отверстию в земле и сунул туда голову.

– Эгей, почтенная! Тут есть кто-то живой!

Эльтара бросилась к дыре, едва не сбив с ног коренастого гнома.

– Ванаиоро, линоэ! Ванаиоро!

В ответ из черноты донёсся слабый стон.

– Он там! – Эльтара едва не ринулась в пролом. Гном едва успел подхватить её.

– Погоди, я хоть верёвку спущу…

Минуту спустя в темноте подземелья вспыхнул голубой магический огонь. Полузасыпанный землёй, возле стены тоннеля лицом вниз лежал человек. Эльтара схватила его за плечо, поворачивая к себе, – и с трудом удержала стон разочарования. Это был не Эльстан!

В глазах молодой волшебницы всё потемнело. Заклятие света едва не рухнуло. Раненый вновь слабо застонал.

Губы Эльтары сжались. Эльстана нет, тоннель завален… быть может, этот смертный был здесь вместе с её избранником?!

– Двалин! Тащи!

Могучий гном играючи вытянул наверх бесчувственное тело.

Эльтара и Двалин увидели темноволосого юношу, едва ли перешагнувшего рубеж семнадцати лет. Вытянутое лицо едва ли можно было назвать особо красивым – длинный нос, узкие глаза, высокие скулы. Он едва дышал.

– Потерял много крови, – резюмировала волшебница, осмотрев раненого. – Это пустяки. Справимся.

И она справилась. Вскоре раненый пришёл в себя. На бледном, землистого цвета лице проступил румянец. Ресницы дрогнули. Юноша открыл глаза.

Земля тяжко давит на грудь. Человек давно был бы мёртв, но не я. Пределы моих сил тоже небезграничны. Вверх мне не пробиться. Вниз – тоже. Остается только одно – уйти из этой реальности. Я знаю, что способен на такое. Но память, увы, пуста. Я напрасно шарю по пыльным закоулкам воспоминаний. Ничего. Даже опасность не может отомкнуть сковавший моё прошлое замок.

Да, я не умер, но пленён. Неужто и впрямь придётся ждать те самые тысячи и тысячи лет, пока дожди и ветер не развеют мой роскошный могильный холм? Неужели мне предстоит на деле погрузить себя во многовековой сон? Нет! Я не затем пришёл в этот мир, чтобы валяться под зёмлей, точно гниющий труп. Я выберусь. Я не могу не выбраться! Прозвище Губитель так просто не даётся.

Даже сквозь толщу земли, завалившей проход, я слышу голоса. Там живые. Но будь они даже сверхсильными волшебниками, пробиться ко мне они бы не смогли. Я должен сделать это сам, подобно дождевому червю вбуриваясь в землю…

Собрав все силы, я медленно вытягиваю вперёд руки. Они погружаются в сухую землю, я вгоняю их всё глубже и глубже, словно это плоть злейшего врага. Вгоняю. Подтягиваюсь. Вгоняю. Подтягиваюсь. И так без конца…

– Звать меня Хеорт, сын я Горджелина – слыхали о таком? Снежный Маг его прозвище… Шесть дней назад он позвал меня, значит, и говорит: «Ступай к Холму Демонов. Там оставлена одна из Печатей Вечного Короля. Она мне нужна. Принеси любой ценой». Я говорю: «Хорошо». И тут он мне ещё в спутники Хисса дал… Хисс кто такой? Царь змеиный, а вообще-то больше всего похож на ящерицу, что на задних лапах ходит. Он у отца в учениках был. Меня сопровождать отец ему как последнюю службу велел. После того как мы бы вернулись, Хисс получил бы свой жезл… ну да, отец имеет право жезлы вручать… ему конклав разрешение давно уже дал. Ну и отправились мы… Про дорогу-то что рассказывать? От Орды хоронились. Трёх троллей да пяток гурров по пути прикончили. До Холма благополучно добрались. Откуда отец про Печать узнал?.. Ну, тут у него надо спрашивать. Он мне не слишком-то доверял, батюшка мой… А потом… Пробили крышу… Я вниз спустился… Печать снял – теми заклятиями, что отец мне на один раз пожаловал. А потом… Потом Печать у меня Хисс вырвал, ножом в бок пырнул да и вниз скинул, гад… Потом помню – вспышка страшная, грохот… тут-то тоннель и завалился. Меня чудом не засыпало. Пытался выбраться, да ослабел от раны, не смог. Потом ничего не помню. В себя пришёл, когда вы меня вытащили…

– А как же ты жив-то остался, если тут всё взорвалось? – кусая губы, спросила Эльтара.

– Сам не знаю, прекраснейшая… Меня словно сила какая-то сохранила…

– Ладно, лежи пока, – волшебница поднялась. – Присмотри за ним, Двалин, пожалуйста!..

«Прочь отошла. Не иначе, ревёт. Ну точно, ревёт. Все они, эльфранки, только с виду крепче камня да холоднее льда. А чуть глубже копни – такие же бабы, что и на Аргнистовом хуторе. Да, милая, не повезло тебе. Пошёл любовничек к Холму Демонов да так тут и остался. Если сперва и уцелел, так потом завалило. Не откопаешь, даже если сюда весь Ар-ан-Ашпаранг согнать. И как только парень этот, Хеорт, жив остался? Ума не приложу. Батянька, наверно, всё же прикрыл в последний момент… О! Эльтара назад идёт…»

– Двалин, будь добр, разбей, пожалуйста, лагерь. Я должна вплотную заняться этим Холмом. Мы не уйдём отсюда, пока я не уверую в то, что… что…

«Ой, голосок-то у тебя как дрожит!..»

– А потом этим Хиссом займёмся. Печать должна вернуться к своему владельцу.

– Прекраснейшая! Ты… ты… неужто ты из… из самого Эльфрана?!

– Не твоё дело, парень. Но ни тебе, ни твоему отцу она не достанется. Это я тебе говорю точно. – В голосе волшебницы звенел металл.

– Но… что же мне делать, прекраснейшая?! Отец меня в порошок сотрёт!

– Ну, думаю, не сотрёт, – заметила Эльтара.

– Разве что выпорет как следует, – добавил гном.

Хеорт повесил голову.

– Без Печати мне назад нет пути… Добро бы просто не добыли… а то добыл и упустил… и кому досталось – Хиссу-змеюке!

– Извини, твои заботы, парень, – жёстко уронила волшебница. – Что ж ты, ученик чародея – да ещё такого известного! – от простенькой раны загибаться решил? Что, сам затянуть не мог?..

Парень мучительно покраснел.

– Не мог… Отец мне Силы только на заклятья для снятия Печати отпустил.

– Это ещё почему? – удивился гном.

– Не знаю… не доверял, наверное. Не хотел, чтобы я с Печатью сбежал.

– А в итоге она этому змею досталась! – взорвалась Эльтара. – Придётся теперь искать его. Печать отбирать…

– Прекраснейшая! – Парень сделал попытку упасть на колени. – Возьми меня с собой, если Хисса искать отправишься! Всё равно мне так жизни не будет!

– Взять тебя с собой… – с сомнением проговорила Эльтара. – А делать ты что-нибудь умеешь, герой?

– Загляни в меня, прекраснейшая, ведь ты могучая чародейка, и всё поймёшь сама. – Хеорт опустил глаза.

– И загляну. – Эльтара вздёрнула подбородок.

– Так… мечом недурно владеешь… колдовать кое-как выучился… не так чтобы очень плохо… заклятье только вот на тебе – батюшка твой, Горджелин Снежный Маг, постарался… Долго распутывать придётся… А так-то ты, парень, вроде ничего… – Она усмехнулась. – Ладно, идём с нами. Только мой грифон троих уже не свезёт.

– У нас лошади были, да Хисс, гадёныш, наверняка свёл. А если не Хисс, то Орда постаралась…

– Хорошо! Двалин, берись за лагерь. Хеорт пусть полежит.

– Нет! Прекраснейшая, позволь мне помочь почтенному гному!

– Кому сказано – лежи! Я на тебя исцеляющие заклятья накладывала. Мне и решать, когда и что тебе делать!

«А она всё же молодец. Держится. Видно, что глаза на мокром месте, – это у неё-то, у Перворождённой! – а всё равно держится. Приказывает. Распоряжается. Очень на сестру похожа, очень. Только та помягче, куда как помягче норовом-то была. Ну, что делать-то станет? А, так и есть. Пошла по Холму бродить. Не иначе как следы Эльстана своего волшбой отыскивает…»

Гном Двалин был совершенно прав. Эльтара чувствовала, что рухнет и разрыдается, если только хоть на миг ослабит свою волю. Устремив все немалые свои силы на поиск, она шагала и шагала по изуродованным взрывом склонам Холма Демонов, пытаясь отыскать хотя бы слабые следы любимого. Изощрённые заклятья заставляли отвечать на её вопросы песок и траву, камни и деревья возле дальнего леса. Видение в хрустальном шаре стремительно обрастало плотью подробностей. Вскоре волшебница уже знала вплоть до самых мелких мелочей, что произошло здесь, на поверхности земли. Оставалось выяснить, что произошло в её глубинах.

Вообще, здесь было жутковатое место. Под этим Холмом крылось одно из гнездовий отвратительной и богомерзкой Орды. Молодая волшебница ощутила проложенные кем-то пути злой и ядовитой силы, питавшей бесконечно возрождавшиеся легионы чудовищ. Весь Холм являл собой запутанную систему заклятий, противозаклятий и наговоров. Внутреннему оку предстал извилистый заваленный ход, похожий на пищевод какого-то древнего дракона. И… по этому ходу… упорно ползло вверх… какое-то страшилище!

Эльтара затрепетала, словно пойманная удавом птичка. Эта тварь, что ползла сейчас к поверхности, представилась ей ужаснее всего, с чем она сталкивалась доселе, оставляя далеко позади даже знаменитых бестий древности. В ней чувствовалась такая мощь, что, наверное, могла бы рассыпать в прах горы, гасить звёзды и забавы ради варить супы из китов, хорошенько вскипятив для этого целые моря и океаны.

Молодая волшебница прижала пальцы к вискам. В голове валами гуляла боль. Великие Силы, что же это за новая напасть? И неужели отец был прав… если Печать окажется сорвана грубой силой, в мир вырвется такая беда, что по сравнению с ней всякие там Орды покажутся детскими забавами?

И следы Эльстана теряются как раз там, внизу… на пересечении его пути с этой тварью… Эльтару била крупная дрожь. Воображение тотчас нарисовало жуткую картину – громадные гнилые зубы трупоеда вгрызаются в уже похолодевшую плоть Эльстана… хрустят кости, раздаётся удовлетворённое утробное урчание… И теперь это существо лезет вверх!

Нет, она не отступит. Она примет этот бой, как подобает дочери и наследнице Вечного Короля. Это неважно, что он – Вечный. Её, Эльтары, королевство будет само по себе, когда придёт срок. Хотя… быть может, он не придёт уже никогда. Едва ли ей удастся остановить эту тварь. Но и без боя она тоже не отступит!

Эльтара остановилась, успокоила дыхание. Закрыла глаза. Заставила уняться бешено скачущие мысли. И неспешно начала плести самое смертоносное и убийственное из всех ведомых ей Великих Заклятий.