Текст книги "Эльфийский клинок"

Фолко и Торин, да и все собравшиеся с удивлением наблюдали, как при первых же словах разом изменилось лицо Санделло: исчезли злоба и ненависть, не было видно даже тени недовольства. На тонких губах появилось подобие улыбки, он повернулся лицом в ту сторону, откуда шёл голос, и низко, почтительно поклонился.

– Повинуюсь! – истово выдохнул он и огляделся, по всей вероятности, отыскивая трактирщика.

Из-за спин вылез спавший с лица Барлиман, недоверчиво и с неприязнью глядевший на Санделло. Тот протянул ему деньги.

– Просим прощения, почтеннейший хозяин, за причинённые вам неудобства. Клянусь Великой Лестницей, всё вышло как-то само по себе и не так, как мы бы хотели. Прими же это в качестве возмещения!

Барлиман хотел что-то сказать, но потом только махнул рукой и принял мешочек.

– Вот и отлично, – продолжал горбун. – Теперь я хочу помириться с почтенным гномом.

Он направился к Торину, которого по-прежнему удерживали четверо молодых дюжих гномов. Сам Торин только бешено вращал налитыми кровью глазами и изрыгал неразборчивые проклятия на своём языке. Санделло протянул ему руку.

– Я предлагаю расстаться с миром, почтенный гном, не знаю твоего имени. Я понимаю тебя, ты защищал друга, но и я делал то же самое! Полагаю, мы квиты?

– Никогда мы с тобою не будем квиты! – хрипло ответил Торин. – Настанет день, мы ещё встретимся, и я отплачу тебе за сегодняшнее. Посмотрим, что ещё ты умеешь, кроме избиения слабых! Убирайся, не о чем мне с тобой разговаривать!

Санделло с показным разочарованием развёл руками и повернулся к двери, в которую уже выходили его товарищи.

Вскоре со двора раздался стук копыт – от трактира отъезжало с десяток всадников. Гномы со вздохом отпустили Торина, и он сразу же бросился к по-прежнему распростёртому на полу хоббиту.

– Фолко! Как же это тебя угораздило? Где болит, скажи? – беспорядочно забормотал гном, торопливо ощупывая плечи и спину хоббита; почти каждое его движение сопровождалось жалобными стонами хоббита. – Хозяин, горячей воды нам в комнату, – бросил гном Барлиману, бережно подхватывая Фолко на руки и направляясь к выходу.

За их спинами вновь раздался гул возбуждённых голосов, оживлённо обсуждавших происшедшее. Гном осторожно нёс хоббита к их комнате. В сильных и жёстких руках Торина было необыкновенно удобно, боль слегка отступила – и Фолко только и смог заскрипеть зубами от жгучего, нестерпимого стыда. Он чувствовал, как запылали его щёки и уши. Какой позор! Так получить на виду у всех, будучи с мечом против какой-то палки! Хорош он был, доблестно рассекающий пустоту воитель, когда его противник заходил ему за спину и делал что хотел! В настоящей схватке Фолко был бы убит через несколько секунд. А он-то развоображался! Опытный, бывалый мечник! Тебе только дядюшке грозить… При думах о дядюшке мысли Фолко приняли иное направление. И зачем только он увязался за этим гномом, так некстати подвернувшимся на дороге? Понёсся – куда, зачем? За два дня пути он уже получил колотушек больше, чем за всю предшествующую жизнь, и никакие дядюшки не сравнились бы по силе с этим проклятым горбуном… Фолко застонал – боль снова подступала, но тут гном пинком распахнул дверь в их комнату и осторожно уложил хоббита на постель. Торин принялся снимать одежду с поминутно охающего и ахающего Фолко; осмотрев его спину, гном присвистнул.

– Вот это да… Крепко он тебя отделал. Скажи всё же, как дело было?

Превозмогая боль и нестерпимый стыд, Фолко пересказал гному суть происшедшего. Торин помрачнел:

– Жаль, не убил ты этого гада… И жаль, мне не дали как следует разобраться с ним, как его, Санделло? Ну ничего, я его на всю жизнь запомнил.

Раздался осторожный стук в дверь. Торин толкнул створку, и в комнату вступил Барлиман, держа в руках деревянный ушат, полный горячей воды.

– Спасибо, хозяин, – кивнул ему гном.

– Может, ещё чего-нибудь нужно? – как-то робко осведомился трактирщик.

– Нет, благодарю, у нас всё есть, – отказался Торин.

На спину страдающего хоббита осторожно легла горячая тряпка, пропитанная каким-то гномьим снадобьем. Фолко с трудом подавил крик – рубцы вспыхнули, точно посыпанные солью, но боль быстро утихла, по телу стало расползаться приятное тепло…

– Да, лежать тебе сегодня весь день, – подытожил Торин, озабоченно качая головой.

Фолко блаженствовал, дав отдых всему своему избитому телу. Нет, ни за какие коврижки не пойдёт он дальше! Завтра он скажет гному последнее «прости» и отправится назад, в родную Хоббитанию. Дядюшка, конечно, посердится, но в конце концов простит, и всё снова будет хорошо… Хоббит совсем размяк, но тут в дверь кто-то сильно постучал.

Глава 5
Рогволд

– Кого там опять несёт? – сквозь зубы проворчал Торин, но дверь всё-таки открыл.

– Прошу прощения, если помешал… – раздался негромкий голос с хорошо слышимыми металлическими нотками.

В комнату осторожно вошёл высокий седой человек, уже очень немолодой, но сухой, подтянутый; на загорелом лице под густыми седыми бровями выделялись ярко-голубые глаза такой редкостной чистоты, что гном невольно залюбовался – как любовался бы драгоценными самоцветами. Гладкая кожа обтягивала чуть выступающие скулы, от крыльев носа к уголкам рта пролегли глубокие складки, мелкая сеть морщинок залегла в уголках глаз; низ лица скрывала аккуратная белоснежная бородка, ровной лентой тянувшаяся от одного уха до другого. На нём была простая коричневая куртка и высокие кожаные сапоги; на поясе, с каждого боку, висело два коротких ножа. Длинные свои волосы он перехватил кожаным же шнурком, чтобы не закрывали глаз.

Фолко приподнялся на локте, стараясь получше разглядеть незнакомца, Торин же удостоил его весьма недружелюбным взглядом и в ответ на его первую фразу пробурчал себе под нос нечто вроде: «ещё как помешал».

– Я только что вошёл в трактир, – продолжал незнакомец, – и первое, что услышал, был рассказ о вашей стычке с чужаками. Я поспешил узнать, не могу ли я быть чем-нибудь вам полезен…

Устремлённый на незнакомца взгляд гнома, казалось, яснее ясного говорил: «Можешь быть очень полезен, если избавишь нас от своего присутствия». Вошедший посмотрел на покрытую синяками спину хоббита, порылся в висевшей у пояса небольшой кожаной сумочке и протянул гному пачку сухих листьев с сильным пряным запахом.

– Это целема, – сказал седоволосый. – Я вижу, почтенный гном, ты уже применил свои средства… так, подкаменец кислый, болтень двуглавый и пещерный мох – всё правильно. Но будет весьма неплохо для твоего пострадавшего друга, если ты последуешь моему совету и заваришь ещё и целему.

– Откуда вы… ты знаешь наши снадобья? – недоумённо спросил гном.

– Я долго живу и много странствую, – улыбнулся незнакомец. – Бывал я и у вас, на юге Лунных гор, и даже водил дружбу с Хортом, одним из ваших старейшин.

– Как ты догадался, что я с юга Лунных гор? – окончательно растерялся Торин.

– Только на юге Лунных гор делают пятислойные кованые топоры с шипом, – усмехнувшись, ответил незнакомец. – На Севере они трёхслойные, в Мории на лезвии характерный волнистый узор, в Одинокой горе вместо шипа небольшая наковаленка с изображением горы, к тому же сам топор округлён. Железные холмы отличаются двусторонними топорами также в пять слоёв, одинарные же топоры у них скорее напоминают секиры. Ну что ж, давайте знакомиться? – Он широко, приветливо улыбнулся. – Меня зовут Рогволд, сын Мстара, а по-местному – Рогволд Дуб. Так пригоряне прозвали меня за выносливость и за то, что я всё никак не поддаюсь старости.

Торин и Фолко назвали себя. Рогволд покивал, а потом принялся вместе с гномом хлопотать вокруг распростёртого на ложе Фолко. Он расспрашивал их о происшедшем, время от времени задавал короткие вопросы, загадочно усмехаясь и кивая в разных местах их рассказа.

– Значит, все они были в зелёном? Сидели отдельно от всех? Парнишка-шут? Интересно…

Постепенно гном и хоббит воодушевлялись всё больше, у Торина не осталось и малейшего следа неприязни, столь явственно выказанной им несколькими минутами раньше. Когда хоббит довёл рассказ до своего меткого броска, на лице Рогволда появилось явное неодобрение, однако он подумал, вздохнул и покачал головой.

– Нет, я всё же ошибаюсь, – сказал он. – Ты поступил как должно, хотя и не все поняли это. Продолжай!

Хоббит заговорил о появлении горбуна. Рогволд внезапно встрепенулся и посмотрел на него очень внимательно.

– Ты сказал, его звали Санделло? Горбун Санделло? – Он откинулся с видом величайшего изумления. – Тебе сильно повезло, Фолко, сын Хэмфаста. Тебя могли убить голыми руками, не вставая из-за стола!

Фолко поперхнулся, гном вытаращил глаза. Оба молча смотрели на Рогволда.

– Я знавал его, – медленно произнёс тот, словно с трудом припоминая какие-то давнишние события. – Несколько раз я видел его на турнирах в Аннуминасе. Несмотря на свой рост, он три раза подряд брал первые призы в состязании на мечах. Мне всегда казалось, что он живёт только для того, чтобы доказать всем на этих турнирах, что он такой же, как все, и даже лучше. Но наместнику он не понравился, и тот не пригласил Санделло в свою гвардию, не знаю уж почему. Впрочем, наместник хорошо разбирается в людях… Не знаю, чем и как жил Санделло все эти годы – он лет на двадцать моложе меня. Я слышал, что он подался не то в охотники, не то в золотоискатели… – Рогволд вновь покачал головой. – Прихотлива Судьба! Хотел бы я знать, кому он служит нынче, а то, что служит, – это яснее ясного. Чей же это голос, заставивший горбуна отказаться от любимейшего занятия?!

Рогволд прошёлся по комнате.

– Ничего, мы ещё встретимся с этим Санделло! – проворчал гном, но было видно, что после рассказа нового знакомого решительности в нём поубавилось.

– Такие, как Санделло, очень дорого стоят, – не слушая гнома, продолжал Рогволд. – Но уж если он встаёт на чью-либо сторону, то не изменит до самой смерти… Да, кстати, уже и отвар поспел.

Он подошёл к кипевшему на огне котелку, снял его с треноги и нацедил в кружку тёмной ароматной жидкости.

Обжигаясь, Фолко пил горячий отвар, а Рогволд тем временем осторожно натирал ему спину разваренными листьями. Новое средство подействовало очень быстро – боль в спине исчезла совершенно, и лишь немного кружилась голова. Фолко с удовольствием забился под одеяло и стал слушать, как Рогволд рассказывает о себе, отвечая на нетерпеливые вопросы гнома.

– Я коренной арнорец, родился и вырос в Аннуминасе. В молодости отличался силой и за это был взят наместником – в те годы столь же молодым, только что назначенным на этот пост – в конную городскую дружину. Был десятником, потом сотником, ходил в достопамятный Последний Поход на Север тридцать лет назад, когда там были замечены поселения орков, и дослужился до пятисотенного. Но шли годы, я старел, и в один прекрасный день я оставил службу короля и стал вольным охотником. Теперь я брожу по лесам, ловлю соколов и кречетов, приручаю их и продаю в Аннуминасе для охоты наместника. Вот, собственно, и всё. – Он чуть виновато развёл руками.

– И куда же ты направляешься теперь, почтенный Рогволд? – спросил Торин.

– Я как раз иду в Аннуминас. Может быть, нам по пути?

– Да, мы тоже держим путь туда.

– Что же заставило гнома с Лунных гор и хоббита из ставшей для многих сказкой тихой страны отправиться туда? Простите за мой вопрос, но это редкий случай даже в наше спокойное – относительно, конечно, – время, что хоббит идёт в Аннуминас, да ещё в одиночку!

Фолко и Торин переглянулись.

– У нас важное дело к наместнику, – спокойно ответил Торин. – Не мог бы ты, почтенный Рогволд, посоветовать нам, как бы устроить так, чтобы повидать его поскорее?

– Приёма у наместника добиваются многие, – стараясь не показать своего удивления, ответил охотник, – но, чтобы увидеть, а тем более говорить с ним, вам придётся ждать довольно долго. Во-первых, вы подадите прошение в канцелярию наместника с изложением вашей просьбы. Затем получите ответ младшего письмоводителя канцелярии, где вам будет назначена дата беседы с одним из секретарей наместника – он должен убедиться, что тема действительно заслуживает того, чтобы вас выслушал сам наместник.

– Но наше дело особое, мы не можем пересказывать его всем крючкотворам Аннуминаса! – возмутился гном.

– Кстати, тебя могут вообще попросить не загружать канцелярию лишней работой, – улыбнулся Рогволд. – Разве ты не знаешь, что гномы не являются подданными Северной короны и, следовательно, должны обращаться к своим послам в Аннуминасе, если у них возникают какие-то затруднения в торговых или ремесленных делах! Прошение должен писать хоббит – они всё-таки на особом положении. Так завещал Великий король, а его слово пока свято.

Гном почесал в затылке.

– Сколько же это получится дней?

– Никак не меньше месяца, – последовал ответ. – Я знаю, какие толпы осаждают наместника своими прошениями. Почти все их дела могут быть решены чиновниками меньшего ранга – и в конце концов так и получается, но начинать все почему-то стремятся с самого верха.

Гном кисло посмотрел на свернувшегося калачиком хоббита.

– Выход есть, – вновь заговорил Рогволд. – Наместник знает и помнит меня. Если вы расскажете мне, в чём ваше дело, я, возможно, смогу дать вам дельный совет. Впрочем, ни в коем случае не хочу навязываться, и, умоляю вас, не подумайте, будто я выпытываю какие-то ваши секреты.

Поколебавшись, гном коротко повторил то, что он рассказал Фолко в первую ночь их встречи. Рогволд слушал спокойно, задумчиво посасывая трубку, и, когда Торин умолк, заговорил, поглаживая бородку левой ладонью:

– Ты рассказал сейчас об удивительных событиях, Торин. В те годы, когда я служил при дворе наместника, мне доводилось слышать, что в архиве, оставленном королю Элессару Элрондом Полуэльфом, владетелем Ривенделла, были удивительные повествования о Подземном мире, мире, лежащем ниже самых глубоких поселений и шахт гномов. И я припоминаю, что будто бы где-то в самом сердце гор ещё таятся заключённые там с дней Предначальной Эпохи солдаты Моргота, того самого Первого Великого Врага, у которого Враг последующий, Саурон, был всего-навсего тюремным надзирателем. Кто они, что это такое – я не знаю, да и слушал-то я тогда эти, как казалось, никчёмные слухи вполуха. Теперь жалею. Кто знает, может быть, это как-то связано с нынешними событиями в Мории? – Рогволд задумчиво покачал головой. – Но ты прав, в Морию идти надо, и если твои собратья в Лунных горах отказались это сделать, попробуем поискать спутников среди гномов Аннуминаса! Там всегда собираются самые бесшабашные и отчаянные молодцы из вашего племени, кому наскучило жить в старых местах. Решено, я иду с вами!

Совсем молодым, резким, упругим движением Рогволд вскочил и прошёлся по комнате, что-то бормоча себе под нос и подсчитывая на пальцах. Наконец он остановился и повернулся к хоббиту:

– Так, значит, вы приехали сегодня ночью?

Фолко и Торин одновременно кивнули.

– Спокойна ли была дорога? Я хочу сказать – не встретилось ли вам по пути что-либо необычайное? Вы ведь шли по Западному тракту, не так ли?

– Необычайное… – невесело усмехнулся Торин. – Скажем прямо – необычайного нам за эту ночь встретилось больше, чем за все мои предшествующие шесть… или семь? – уже не помню сколько, путешествий в Пригорье. Всё началось с того…

– Я нашёл труп на дороге! – возбуждённо вставил Фолко, но гном оборвал его:

– Погоди! Всё по порядку! Прежде всего – тот вой, который я слышал на подходе к Хоббитону, а второй раз мы оба слышали уже в Бэкланде. Жуткий какой-то вой! Фолко вот говорит, что он напомнил ему памятные описания похожего голоса из Красной Книги, но мы решили, что это совершенно невозможно.

– В наше время не может быть ничего невозможного, – спокойно заметил Рогволд. – Погоди отбрасывать свои догадки, сколь бы неправдоподобными ни казались они тебе. Скажу, что я тоже слышал его – на подходе к Пригорью. Только я шёл с юга. Я слышал его дважды – поздним вечером и уже глубокой ночью, причём мне показалось, что второй раз он был несколько иным – злораднее, что ли.

– Правильно! – хлопнул себя по лбу Фолко, отбрасывая одеяло и вскакивая на ноги. Завязавшийся разговор заставил его совершенно забыть о полученных побоях. – Правильно! Торин, тогда по твоему счёту это был уже третий – ну, когда мы миновали Могильники!

– Да, был и третий раз, – нахмурившись, кивнул гном. – Но это уже другая история. Дальше был труп, который нашёл Фолко, я и не заметил его в темноте.

Фолко рассказал о мёртвом хоббите. Рогволд молча выслушал, и лицо его потемнело.

– Опять! Снова сюда пробрались! – вымолвил он.

Неясно было, кого он имеет в виду, но, едва Фолко собрался задать старому ловчему этот вопрос, как тот снова поднял опустившуюся было голову.

– Хорошо, это ещё можно понять, – сказал он. – Погодите, погодите, не перебивайте меня, чуть позже я отвечу на все ваши вопросы. То, что произошло, – это, конечно же, очень печально и грустно, но объяснимо. А не было ли ещё чего-нибудь такого, ни на что другое не похожего?

– Нет, почтенный Рогволд, скажи сперва, как ты объяснишь это дело с трупом? – перебил его Торин.

– У меня есть два предположения, или, если хотите, догадки. Первая – бедняга попался в руки местным разбойникам – не удивляйтесь, у нас тут подались в разбойники жители нескольких деревень, не поладив с соседями. Так вот, он, возможно, возвращался домой, к Белым холмам, его выследили и убили. Тело бросили на видном месте – чтобы их больше боялись, – тогда легче заявиться в какую-нибудь подлесную деревушку и потребовать выкуп. Дружинников они не очень опасаются, потому что хорошо знают местность и замечательно умеют прятаться. К тому же с конницей в лесу не развернёшься. Приходится бороться с ними иными способами.

– А второе что? – нетерпеливо спросил жадно ловивший каждое слово хоббит.

– О, второе! Второе куда интереснее!

Рогволд встал, подошёл на цыпочках к двери и внезапно распахнул её. Коридор был пуст, их не подслушивали. Охотник тщательно запер дверь на засов с видом заговорщика и поманил к себе хоббита и гнома.

– Вы, наверное, слышали о сожжённой месяц назад деревеньке Аддорн? Слышали ведь, не может быть, чтобы Ноб вам про неё не наболтал. И говорил ведь, что тех, кто похозяйничал там, гнали до самых Ангмарских гор? Ну, говорил?

– Говорил, – кивнул Торин. – И что с того?

– Уже года два или три, – тихим, чуть зловещим голосом произнёс Рогволд, – как у нас появились уже не летучие шайки обычных грабителей, а отряды хорошо вооружённых конных воинов, неплохих мастеров боя, между прочим! Они нападают на крупные обозы, иногда жгут деревни, а потом исчезают столь же внезапно, как и появились. Не брезгуют они и выкупом – причём даже с небольших городов. Кто они такие и откуда – до сих пор толком неизвестно. Народ болтает, будто из Ангмара – но, во-первых, у нас всё зло, какое ни есть, всегда из Ангмара, так уж люди устроены, во-вторых, в Ангмаре действительно живёт вольный, ушедший из королевства народ, его там немало. С этими загадочными отрядами у нас были стычки. Как правило, они уклонялись от открытого боя, но в прошлом году, по весне, их хорошенько прижали. Они потеряли тогда сотни четыре – кстати, среди убитых были не только люди, но и орки. Мне рассказывал об этом знакомый сотник, которому можно верить. Потом месяцев семь было довольно спокойно – присмирели и наши обычные разбойнички, тоже, кстати, изрядно пощипанные прошлой зимой и весной. И вот теперь снова! Так что вот вам, стало быть, моё второе предположение: хоббит попал в плен к какому-нибудь из этих отрядов, незаметно прошедшему от наших границ до самого Пригорья. Дело в том, что эти конные весьма усердно охотились за пленными. Но скорее всего либо хоббит не смог идти дальше, либо оказался не нужен, и они прикончили его, не давая себе труда хотя бы припрятать труп, а может – просто торопились.

Наступило молчание. Фолко примолк, понимая, что дело начинает принимать серьёзный оборот.

– По дороге сюда, – продолжал Рогволд, понизив голос до едва слышимого шёпота, – я увидел нечто такое, в истинности чего мне очень бы хотелось усомниться, приписать всё происшедшее дурным снам или неизвестной болезни. Я вошёл в Пригорье через южные ворота, а Зелёный тракт, как известно, проходит по восточной границе Могильников.

Гном и хоббит невольно вздрогнули. Слишком свежи были воспоминания о жутких огнях на вершинах курганов и заунывном пении в ночной тишине. Оба опустили головы и помолчали.

Как ни мимолетна была охватившая их дрожь, Рогволд заметил её и сразу обо всём догадался. Старый сотник печально покивал седой головой.

– Вы тоже видели это? – быстро спросил он.

Фолко увидел, что и бывалый воин Арнора не сдержал невольного движения, выдавшего его тревогу, непонимание и глубоко скрытую, но всё же постоянно присутствующую боязнь.

– Вы видели и слышали это? – повторил Рогволд. – Старые охотники и следопыты говорили мне, что в Могильниках творится нечто неладное, что они оживают… Тогда, а случилось это два года назад, я не придал этому значения, ведь мы, ловчие, любим подчас прихвастнуть, водится за нами такое. Но теперь, когда я своими глазами видел, как пылали мраморные Клыки на вершинах холмов, когда я услышал эту жуткую песню – признаюсь, мне стало не по себе. Скажите, а что видели вы?

Торин в нескольких словах пересказал Рогволду их ночные приключения на самом пороге Пригорья. Ловчий снова покивал.

– Сомнений нет, – вздохнул он. – Этот отряд с Севера. Я набрёл на следы странно подкованных лошадей ещё вчера днём, когда срезал дорогу через лес. Эти следы вели в одном направлении – к Могильникам.

– Постойте, – вмешался Фолко. – А почему вы решили, почтенный Рогволд, что эти воины пришли именно с Севера?

– Не все, – серьёзно ответил Рогволд, – но многие. Видишь ли, их лошади действительно странно подкованы. Такие подковы и такие гвозди куют только в Ангмаре. Я не раз бывал там, когда сопровождал посольство наместника. И вот теперь снова вижу те же конские следы в нескольких милях к юго-востоку от Пригорья!

– А наш отряд шёл как раз наоборот, обходя Пригорье с северо-запада, – удивился гном.

– Вот как? – поднял брови Рогволд. – Это и впрямь новость! Значит, они шли к Могильникам с разных сторон. Наверное, там у них был сборный пункт! А мы сидим себе в тёплом и покойном трактире, ни о чём не тревожимся, – сказал ловчий и закусил губу.

– Что же делать? – спросил его Торин. – Ты опытен, ты знаешь местность – помоги же нам! Ведь то, что видели мы трое, касается не только пригорян, но и всего Арнора! По-моему, надо оповестить командира арнорской дружины!

– Командир шагу не сделает без приказа из Аннуминаса, – грустно усмехнулся Рогволд. – Он охраняет Пригорье. Если на него нападут, он будет сражаться, а так… Вряд ли, почтенный гном. К тому же конным не с руки лезть в лесные дебри.

– Интересно! – Торин вскочил на ноги. – Тем конным, значит, в дебри лезть с руки, а нашим, стало быть, нет?!

– Ну, не торопись, пожалуйста, – словно защищаясь, поднял ладони Рогволд. – К командиру, конечно, сходим, если тебе уж так хочется. Но толку, я повторяю, будет мало.

– Мало не мало, но я никогда не прощу себе, если не сделаю этого! – вымолвил гном и торопливо стал собираться.

Он подпоясался своим широченным поясом, заткнул за него топор и вопросительно глянул на хоббита.

Несмотря на все сомнения и сознание полной своей никчёмности в бою, Фолко вдруг понял, что не в силах обмануть ожидания гнома, не в силах вот так вот дать Торину повод разочароваться в себе и долго презрительно сплёвывать при одном только упоминании страны хоббитов; и Торину будет совершенно безразлично, какие причины побудили хоббита струсить. И это новое незнакомое чувство пересилило.

– Ты готов, Фолко? – спросил гном. – Как твоя спина, ничего?

Торин повернулся к хоббиту, уже стоя на пороге. Вслед за ними поднялся и Рогволд.

– Я в порядке, – ответил хоббит слабым, но твёрдым голосом, изо всех сил стараясь, чтобы тот не дрогнул.

Они вышли из трактира, бросив попавшемуся по пути Барлиману, что скоро вернутся и чтобы тот присмотрел за их комнатой. Трактирщик кивнул и пожелал им приятной прогулки: мол, перед обедом пройтись полезно, это улучшает аппетит. У Фолко внутри всё сжалось, едва он представил себе, чем может обернуться эта «прогулка». Рогволд шагал рядом с ним; старый ловчий казался спокойным, как скала.

Они двинулись по широкой, ухоженной главной улице Пригорья. Рогволд объяснил хоббиту, что, как почти все подобные улицы в других арнорских селениях, она носит имя Великого короля. Они шли мимо высоких заборов и крепких ворот; за заборами стояли двухэтажные бревенчатые дома, крытые серым тёсом; дома утопали в зелени садов, уже чуть тронутой осенним багрянцем. Повсюду деловито сновал народ, не обращая никакого внимания на троих вооружённых спутников.

Улица пошла под уклон, постепенно спускаясь с широкого, расплывшегося пригорянского холма, от неё отделилось несколько улочек поменьше; как и на главной, вдоль них стояли крепкие, добротные дома. Все улицы вели к окружавшему Пригорье со всех сторон частоколу, выходили в чистое поле и превращались в обычные просёлки, ведущие к окрестным деревушкам. Пригорье, как и во времена Бильбо и Фродо, служило как бы столицей довольно большого острова населённых земель посреди безбрежного моря Глухоманья. За триста мирных лет арнорцы потрудились на славу; однако их было слишком мало, и селились они в основном севернее, в районе Аннуминаса, Форноста и лежащих меж ними озёр. Давно уже была освоена ранее совершенно дикая местность вдоль совсем было заброшенного к началу Четвёртой Эпохи Зелёного тракта; однако на восток люди продвинулись незначительно – миль на сто. Там не было крупных поселений, лишь небольшие деревни. Именно они и стали добычей загадочных конных воинов.

Всё это Рогволд пересказал по дороге слушавшему его с раскрытым ртом хоббиту, пока они шли к видневшимся возле самого частокола длинным двухэтажным домам. Здесь помещались две сотни арнорских конников, поставленных в Пригорье повелением наместника после того, как участились разбойные нападения на Восточном и Зелёном трактах.

– Нельзя сказать, чтобы всё было впустую, – сказал Рогволд. – Дружинники сутками не вылезали из сёдел, рыскали по окрестностям в поисках неизвестных грабителей. Кое-кого они поймали и тотчас же повесили. Теперь всё же потише, чем было, скажем, два года назад.

Стоявший у входа воин в полном боевом вооружении молча преградил им путь своим длинным копьём.

– К кому идёте, почтенные? Доложите о себе, и я передам вашу просьбу сотнику.

– У нас важное дело именно к нему, почтенный, – вежливо ответил молодому воину Рогволд. – Мои друзья и я, похоже, знаем, где находится один из отрядов мятежников.

На лице воина появилось тревожно-озабоченное выражение. Он потянул за висевшую возле него верёвку, и где-то в глубине дома зазвякали колокольчики.

– Это точно?! – У караульного засверкали глаза, на судорожно сжавших древко копья кулаках побелели костяшки. – Вот хорошо бы! Конец тогда всему этому безобразию.

Из глубины дома появилось ещё трое точно так же вооружённых воинов. На каждом – наборный панцирь, высокий остроконечный шлем, у пояса – длинный меч, за плечами – бело-синий плащ с вышитым арнорским гербом. Шедший в середине уже немолодой коренастый воин с загорелым, обветренным лицом выступил вперёд.

– Я Нарин, начальник караула, – сказал он негромко, чуть хрипловато. – Что вам угодно? О чём вы хотите сообщить?

Рогволд повторил. Старый воин ничем не выдал своего волнения, разве что голос, которым он скомандовал пришедшим «За мной», стал более хриплым. Караульный остался на посту. Рогволд, Фолко и Торин в сопровождении Нарина и двух молчаливых молодых воинов зашагали в глубь обширного воинского дома.

Они долго шли по коридору и остановились у самой дальней двери. Возле неё также стоял часовой.

– У себя ли капитан? – спросил караульного Нарин.

– У себя. Что у вас к нему?

– Важное дело, пропусти скорее! – Часовой молча посторонился, и Нарин, проходя мимо него, на ходу бросил: – Похоже, будет драка…

Они оказались в небольшой светлой комнате, воздух в которой отдавал смолой, капли которой поблескивали на свежих, недавно нашитых на стены тонких досках. Вдоль стен стояли широкие скамьи: их спинки, как и входная дверь, были покрыты резным узором. Середину комнаты занимал большой круглый стол, восемь деревянных резных кресел. По стенам было развешано разнообразное оружие, сверкала начищенная сталь панциря, распятого, точно шкура диковинного зверя. В противоположной стене виднелась ещё одна дверь, уже безо всяких украшений, сбитая из обожжённого дубового бруса.

– Прошу садиться, – обратился к гостям Нарин. – Капитан сейчас выйдет. Эй, Хервин! – повернулся он к одному из сопровождавших его молодых воинов. – Ну-ка, быстро карту на стол!

За дубовой дверью послышался звук шагов. Все воины, включая Нарина, тут же выпрямились и приосанились. Капитан быстро вошёл в комнату и остановился, не доходя двух шагов до стола, на котором была расстелена карта.

– Приветствую вас, почтенные, – зазвучал мягкий, совсем не воинственный голос. – Легка ли была ваша дорога? Что привело вас сюда? Какие обиды или оскорбления запятнали честь королевства, а значит – и мою честь? Поведайте мне, и, поверьте, мы найдём способ удовлетворить вас! Я ведь не только командую пригорянской дружиной, я ещё и шериф этой местности. Я слушаю вас!

Капитан прошёл к столу и сел, не выказывая ни малейшего удивления по поводу того, что на столе развёрнута карта. Теперь хоббит мог разглядеть командира арнорского отряда как следует.

Он был молод – наверное, ему едва исполнилось тридцать лет. Высокий лоб, ясные глаза, чистое, открытое, чуть удлинённое лицо – всё это тут же расположило к нему хоббита. Фолко услышал, как за его спиной одобрительно крякнул Торин.

– Я приветствую почтенного Рогволда, – продолжал капитан. – Вы уже давно не заходили в Пригорье, уважаемый… Итак, я слушаю вас, и пусть ваши спутники назовут себя, если пожелают! – Он откинулся на спинку кресла.

– Торин, сын Дарта, гном с Лунных гор.

– Фолко, сын Хэмфаста, Брендибэк, из Хоббитании.

Капитан учтиво наклонил голову.

– Моё имя Эрстер, сын Корста. Я слушаю вас!

Трое пришедших переглянулись. Рогволд кашлянул и заговорил. И пока он рассказывал о происшедших событиях, Фолко с удивлением и разочарованием следил, как менялось выражение на лице капитана Эрстера. Оно стало вдруг мрачным, подавленным, точно ему сообщили о смерти близкого друга или родственника. Под конец капитан не сдержал досадливого восклицания.