Текст книги "Кровавый след"

Она была права. Вдруг я понял, что никогда не знал своей жены, и только сейчас она мне начинала раскрываться. Марина была сильной, уверенной женщиной, которая знала, чего хочет от жизни. Сам я этого для себя не знал.

– Хорошо мы с тобой поговорили, – сказал я, понимая, что разговор окончен.

– Да, мы оба ждали встречи, чтобы расставить все точки над i.

– Ну, я хотел совершенно другого.

Она пожала плечами и ничего не ответила.

– Тебе пора, – сказала она, поднимаясь. – Мне не хотелось бы оправдываться перед мужем.

Я тоже поднялся.

– У тебя есть ко мне какие-нибудь просьбы? – спросила Марина. – Я должна признаться, что выбросила все твои вещи. Сам понимаешь, что теперь они мне не нужны.

– И документы? – испугался я.

– Нет, документы остались. Я говорю об одежде, дневниках. Ты не подумай, что я сделала это со зла. Просто не хотела расспросов Насти, когда она подрастет. А документы сохранила, потому что знала: ты вернешься. Или надеялась на это, – добавила она, но тут же осеклась и боязливо взглянула на меня. – Подожди здесь, я принесу тебе документы.

Она торопливо направилась в сторону дома, даже не оглянувшись.

Мне не пришлось долго ждать, скоро Марина протянула мне документы, аккуратно сложенные в большой бумажный конверт.

– Спасибо, – сказал я.

И тут заметил нерешительность в ее глазах.

– Вот, забери и это, – Марина протянула мне фотографию, на которой мы были запечатлены вместе, радостные и любящие друг друга. – Она последняя. Я приняла окончательное решение.

Я взял фотографию и сунул ее в конверт с документами.

– Уходи! – испуганно сказала Марина, глядя куда-то поверх меня.

Я обернулся и заметил, что возвращаются новый муж Марины и моя дочь.

– Я не хочу, чтобы ты разговаривал с ними, – по-детски, со страхом добавила Марина.

Я развернулся и быстро зашагал прочь, бросив прощальный взгляд на симпатичную девчушку в голубом коротком платьице.

– Кто это был? – услышал я позади себя голос Игоря.

– Сослуживец моего покойного мужа, – уверенно ответила Марина.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

(13 июня, первая половина дня)

Ночь я провел у молоденькой девочки, которую подцепил в ночном баре, отбив ее у нахальных подростков. Проснувшись рано утром, я посмотрел на часы. Был седьмой час. Я встал и быстро оделся, стараясь не разбудить это хрупкое создание, что приютило и обогрело меня.

Выйдя на улицу, я поймал такси и назвал адрес Леши Терехина, мало рассчитывая на то, что адрес не изменился за прошедшие три года.

Машина мчалась по утренним улицам, а я полулежал на заднем сидении, изнывая от жажды и боли в голове, раскалывавшей ее надвое.

– Послушай, друг, – обратился я к таксисту, – может, заедем куда-нибудь?

– За лекарством? – догадался он.

– Да, не мешало бы, – ответил я.

– Заедем, – согласился он. – Сейчас часто рекламируют настоящее лекарство, в аптеках продают. Принимать с похмелья. Всю боль, как рукой снимает.

– Ты пробовал?

– Нет, – улыбнулся он, – но ведь говорят же.

– Больше верь тому, что говорят, – скривился я. Он остановился у какого-то ночного ресторана или магазина и сам сходил за лекарством для меня.

– Вот, держи, – сказал он, протягивая бутылку «Абсолюта» и три банки немецкого пива.

Я тут же откупорил банку и в два глотка опорожнил ее.

– Вот мы и на месте, – сказал водитель, остановившись у нужного подъезда.

Я расплатился и вошел в подъезд. На мой звонок никто не отвечал. Только когда я в шестой или седьмой раз нажал на кнопку и продержал ее минуты три, за дверью послышалось недовольное бормотание. Я не мог понять, чей это голос.

– Кто там? – спросил мужчина за дверью.

– Мне Лешу Терехина, – ответил я.

– А кто его спрашивает?

– Русич.

Щелкнул замок, и дверь распахнулась. На пороге стоял Леша Терехин, мой бывший сослуживец, а ныне отставник и пьяница.

– Витек? – удивился он. – Проходи.

Мы прошли в квартиру, и он закрыл за собой дверь. Я с минуту разглядывал его вспухшее лицо.

– Чего рассматриваешь? – недовольно спросил он. – Не нравлюсь?

– Да нет, – ответил я, сам мало соображая, что думаю и говорю. – Просто давно не видел тебя.

– И сколько же это твое «давно»? – спросил он, прищурив один глаз.

– Три года и пять месяцев. А если быть совсем точным, то три года пять месяцев и четыре дня.

– Нет, такой точности не надо, – безразлично махнул он рукой.

И только тут я понял, на кого он похож. Он был похож на того трясущегося бомжа, который «стрелял» мелочь на похмелье в переходе на Казанском вокзале.

– Что, так и будем стоять? – спросил он, уставившись на бутылку водки, которую я держал в руке. – Я, правда, так рано не пью, но раз ты пришел ко мне в гости через три года и пять месяцев… По такому случаю, думаю, можно. Пошли.

И он отправился на кухню, я последовал за ним.

– Из закуски ничего не осталось, – сказал он, заглянув в холодильник.

– Да ладно, – ответил я. – У меня еще две банки пива есть.

Я достал из карманов пиво и поставил на стол.

– Это разве пиво? – спросил он меня, словно упрекнул. – Ничего не поделаешь, придется соседку потревожить.

И он направился к двери, а я стал дожидаться его возвращения. Леша вышел на площадку и позвонил в соседнюю квартиру. Дверь оставалась открытой. И через минуту я услышал женский голос:

– Чего тебе?

– Понимаете, друг зашел, – объяснял Леша, – а у меня, как назло, в холодильнике ничего не оказалось.

– И что ты хочешь? – спросил женский голос.

– Не могли бы вы меня выручить? Я потом с вами рассчитаюсь.

– Знаю, пьяница горький, как ты рассчитаешься, – недоверчиво ответила женщина. – Сколько наотдолжался. Мало того, что по вечерам людям спать не даешь, так теперь и по утрам к тебе дружки стали наведываться.

Я решил вмешаться в разговор. Увидев меня, женщина замолчала.

– Доброе утро, – как можно более доброжелательно произнес я. – Вы уж извините его, это он из-за меня. Я действительно нагрянул к нему без предупреждения.

– Доброе, – ответила настороженно женщина, оглядывая меня с ног до головы.

– Если это вас не обидит, – продолжал я, доставая из кармана деньги, – мы вам заплатим.

Женщина следила за моими движениями, а когда увидела много денег, сразу же повеселела, стала улыбаться.

– Да что вы, что вы! – залепетала она, словно отказывалась от вознаграждения.

Леша тоже вытаращил глаза и смотрел на кипу зеленых в моей руке.

– Я сейчас что-нибудь приготовлю и принесу, – согласилась обслужить нас женщина и тут же метнулась в свою квартиру.

– Откуда такие деньги? – шепотом спросил Леша. – Ты что же, с севера приехал?

– С юга, – ответил я. – Но деньги я заработал честным трудом, и не там, а здесь. Да это и неважно.

Мы опять пошли на кухню, присели, ожидая соседку с закуской.

– Сколько твоей соседке? – поинтересовался я.

– Не знаю, – пожал плечами Леша. – Лет тридцать семь, не больше.

– И что, живет одна?

– Одна.

– Чего же такой момент упускаешь?.. Послышался шум открывающейся двери и радостный голос:

– А вот и я.

Я повернулся и увидел женщину с подносом, на котором стояли миска с салатом, тарелка с колбасой, хлеб, зелень, свежие огурцы нарезанные ломтиками. Женщина поставила поднос на стол.

– Чем богаты, как говорится, – улыбнулась она.

– Простите, вас как зовут? – спросил я.

– Лида, – кокетливо ответила женщина.

– Послушайте, Лидочка, столько мы вам должны?

– Ой, да что вы!.. – кокетливо закраснелась она.

– Пятерку дай, будет в самый раз, – буркнул Леша.

– Леша, не груби, – осадил я. – Тебе лучше принять холодный душ, а то ты еще не проснулся.

– Если ты такой богатый, то верни Лиде за меня долг, – вместо ответа сказал Леша.

– Нет, ты неисправимый грубиян, – улыбнулся я, продолжая разглядывать Лиду. – Лидочка, сколько он вам задолжал?

– Да не слушайте вы его, – махнула рукой женщина.

– Сотни две или три, – вставил Леша.

– Это сколько же в зеленых? – спросил я.

– Пятьдесят пять, – скороговоркой подсказала Лида.

– Пятьдесят пять и пять, – словно не заметив ее взгляда, отсчитывал я. – Итого – шестьдесят. Вот, возьмите…

Я протянул ей деньги.

– Ну как же вы! – пробормотала она и тут же выхватила протянутые доллары, продолжая кокетливо улыбаться.

Она поднялась с табурета и направилась к выходу.

– Ладно, вы тут отдыхайте, а мне нужно собираться, – сказала она. – Если что понадобится, заходите.

– Спасибо за все, Лидочка, – поблагодарил я. – А вы с нами не посидите?

– Нет, нет, спасибо, – пролепетала она и выпорхнула из квартиры.

Я услышал, как она захлопнула дверь.

– Давай выпьем, Витек, – тут же наполнил рюмки Терехин.

– Давай, – согласился я, – за встречу. Ты меня провожал, ты меня и встречаешь.

И я следом за ним выпил.

– Не понимаю, – пожал плечами Леша, – о каких проводах и о какой встрече ты говоришь?

– Три года назад, – напомнил я. – Что? Ты забыл? Мы с тобой в «Витязе» выпивали.

– В «Витязе», – начинал вспоминать он. – Что-то припоминаю, но очень смутно.

– Ты тогда уволился и устроился в охрану в ресторан, – снова подсказал я.

– И что?

– Я тогда собирался в дальнюю дорогу, зашел в ресторан и встретил тебя, – стал рассказывать я. – Правда, не хотел говорить тебе, что уезжаю. Ну вот, теперь я вернулся, через три года и пять месяцев.

– Это так давно было? – удивился он. – И где же ты пропадал все это время?

Он взял бутылку и снова налил. Я следил глазами за его движениями и продолжал:

– Сидел. Сначала у моджахедов, потом у таджикских боевиков, потом пахал, как папа Карло, в каменоломнях.

– Давай выпьем, – перебил он меня и поднял рюмку: – За твое счастливое возвращение.

И выпил. Мне показалось, что он невнимательно слушает меня или совсем не хочет слушать то, о чем я говорю.

– Ты подожди пить, – повысил я голос. – Ты сначала выслушай меня.

– М-мгу, – кивнул он, нажимая на салат.

– Тебя что, не удивляет, каким образом я оказался в плену у моджахедов?

– У кого? У моджахедов? – переспросил он и уставился непонимающим взглядом.

– Да.

– А как ты там оказался?

– По милости Филатова, – понизив голос, ответил я. Он отложил в сторону вилку.

– Так ты продолжал работать на него? – удивился он.

Я ответил кивком.

– И что же на этот раз ты должен был сделать?

– Проникнуть в оппозицию и убрать лидера, – ответил я.

– И что?

– Он меня сдал, – спокойно ответил я.

– Сдал?!

– Да.

– Но этого не может быть? – не верил Терехин. Он оживился и даже, как мне показалось, немного протрезвел.

– Я тоже не мог поверить в это.

– А как ты тогда узнал? – не понимал он.

– Они меня пасли. По плану я должен был завербоваться в Турции и проникнуть в Таджикистан через Афган.

– Ну, это-то понятно, – согласился с легендой Леша. – А что дальше? Ты говоришь, они тебя пасли? От самой Москвы?

– Нет, – ответил я. – Они упали мне на хвост уже в Афганистане. Моджахеды подарили меня таджикским оппозиционным боевикам. Не знаю, слышал ли ты о том, что в августе девяносто второго там грохнули Генпрокурора?

– Что-то припоминаю, – сказал задумчиво Терехин. – И что?

– Это сделали они, – продолжал я. – Я не мог понять, зачем я им понадобился? Но когда оказался за решеткой, понял. Они сделали меня козлом отпущения: убили прокурора, а меня подбросили, как убийцу. Тупые чурки тут же состряпали дело и засадили меня не то на тринадцать, не то на пятнадцать лет.

– А что было потом? – спросил Терехин, наливая очередную порцию водки.

– Потом был ад, – произнес я в задумчивости. – Самый настоящий ад. Мне даже казалось, что я не вынесу, погибну и останусь неотмщенным. Но судьба была милостива ко мне, предоставив, может быть, единственный шанс. И я воспользовался им.

– И что?

– Как что? Теперь я здесь, хочу встретиться с ними лицом к лицу. Я хочу посмотреть им в глаза, а потом предложить возможность испытать на собственной шкуре те «прелести», которые перенес я. Я хочу…

– Ты хоть понимаешь, что тем самым ставишь себя вне закона? – перебил меня Терехин.

– Да.

– А как же жена, как твоя семья?

– У меня нет больше семьи, – ответил я. – Марина живет с другим мужчиной. В общем, она отказалась от меня.

– Ты не шутишь? – не поверил он.

– Вчера я был у нее.

– Да-а, – задумался Терехин, а потом спросил: – С чего же ты хочешь начать?

– За этим я к тебе и пришел.

– За чем «за этим»? – не понял он.

– За советом, за помощью.

Он взял рюмку, быстро осушил ее и погрузился в размышления. Я знал, что ему нужно время подумать. Я выпил еще водки, закусил, ожидая ответа Терехина.

– Ну, что скажешь? – я не выдержал долгой паузы.

– Не нравится мне твоя затея, Витек, – рассудительно произнес он, опустив глаза. – Тебе ли не знать, что с этим не шутят.

– С чем не шутят?

– С аппаратом, в котором ты работал. Я тебя еще тогда предупреждал, что это опасная штука… Ты хочешь, чтобы я помог тебе?

– Да.

– Ты только правильно пойми, – продолжал он. – Я не трус, мне даже не за кого бояться. У меня нет семьи, жизнь паршивая настолько, что я не задумываясь рискнул бы.

– Что же тебя останавливает?

– Бессмысленность, – тут же ответил он и посмотрел мне в глаза. – Понимаешь, это самый настоящий абсурд. Ты не сможешь противостоять машине. Это равносильно тому, что ты встанешь на рельсы и попытаешься остановить скорый поезд. Как только они унюхают, что ты замыслил недоброе против них, тебе конец. Нам конец…

– Ты, конечно, прав, – согласился я. – Скорый поезд бессмысленно пытаться остановить на полном ходу. Но зачем становиться на рельсы?

– А как же? – переспросил он и сам же ответил: – Взорвать путь? Или дернуть стоп-кран?

– Хотя бы и так. Или перевести стрелки. Пусть поезд мчится на всех порах в тупик.

– Это глупо, – закачал головой он. – Глупо и бессмысленно. Тебя раздавит еще до того, как ты попытаешься что-то предпринять.

– Значит, я так понял, ты отказываешься? – прямо спросил я.

– Я не отказываюсь, – пояснил он. – Но даже теоретически не вижу положительного результата от подобной затеи. Это гибельная авантюра.

– Тогда хотя бы помоги с жильем, – сказал я. – Посоветуй, где найти укрытие.

– Это всегда пожалуйста, – ответил он. – Я дам тебе ключи от своей дачи. Ты же помнишь, где она находится?

– Да.

– Я не был там сто лет, – признался Леша. – Правда, сдавал ее два года, а в этом решил сам поработать на земле. Но из-за запоев так и не получилось. Можешь там остановиться.

– У тебя, по-моему, и машина была?

– Была, – ответил Терехин. – Она и сейчас есть. Тоже на даче стоит. Правда, что-то там не фурычит в ней. Думал, отложу денег, подремонтирую и продам.

Да так она там и ржавеет, если никто не угнал.

– Будем надеяться, – повеселел я. – Так я возьму, попользуюсь?

– Бери, если сумеешь починить. Напомнишь, чтобы я ключи тебе потом дал.

Он сделал небольшую паузу и добавил:

– И все-таки, Витек, я бы тебе не советовал переходить дорогу нашему доблестному ведомству. Не пробьешься. Смена вывесок и названий не поменяла сути этого учреждения.

– Не боюсь, – улыбнулся я ему, давая понять, что лучше не продолжать. – Где наше не пропадало? Ну, давай, на посошок, и я побежал. Нужно еще многое успеть. Выпил, поговорил с тобой – и голова перестала болеть. А то после вчерашнего перепоя тяжко было.

Мы выпили по последней, и я ушел. Мне хотелось наведаться еще по одному адресу, по которому меня не ждали, но где бы я хотел сам побывать. После двух дней, полных разочарований, я хотел убедиться, что не все так плохо, как кажется, и я имею право на успех, пусть не полный, но зато реальный.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

(13 июня, вечером)

Я отправился за город, на дачу Терехина, которая становилась теперь для меня временным прибежищем. Целый день я провозился с «Жигулями», пока не отремонтировал машину. Когда она была исправлена, я занялся поисками бензина, потому что бак был пуст. Мне повезло. Сосед Терехина по даче продал мне ведро бензина, и я, заправив машину, отправился в Москву.

Купив огромный букет алых роз, я въехал во двор дома и остановился на площадке. Я сидел в машине и думал о том, стоит ли подниматься в квартиру. За последние два дня я убедился в правоте Сангака: в подобной ситуации следует рассчитывать только на себя, на свои силы, не полагаясь на других. И все-таки я не смог удержаться, чтобы не приехать по этому адресу. Я чувствовал какое-то странное притяжение к этому дому, ведь именно отсюда я ушел воскресным днем три года и пять месяцев назад.

Женя возвращалась домой позже обычного. Я взглянул на часы. Они показывали почти девять вечера. В моей голове быстро созрел план.

Женя вошла в подъезд поднялась по ступенькам и остановилась у лифта, нажав на кнопку вызова.

– Привет, – с радостной улыбкой сказал я, когда дверь раскрылась. Женя смотрела на меня округлившимися от удивления глазами.

– Не ждала?

Она не ответила, медленно приходя в себя.

– О, Господи, Виктор! – наконец вскрикнула Женя.

– Только не нужно падать в обморок, – пошутил я. – Не думай, что перед тобой покойник.

Она нервно улыбнулась и быстро вошла в кабину лифта.

– Это я уже заметила, – сказала Женя, не отводя от меня глаз.

Я нажал на кнопку шестого этажа. Мы пожирали друг друга глазами. Она стала еще прекраснее, чем я помнил ее. Я слушал ее частое взволнованное дыхание, упивался запахом ее духов, и желание овладеть ею тут же, прямо в лифте, все нарастало.

– Это тебе, – наконец вспомнил я о букете.

– Спасибо.

Казалось, она все еще не понимала происходящего.

Как только дверь квартиры захлопнулась за нами, я набросился на Женю с поцелуями. Она не сопротивлялась, и скоро мы оказались в спальне. Я так ждал этого момента, что не мог совладать с собой…

– Ты, наверное, голоден? – спросила Женя, когда мы уже просто лежали в кровати, разглядывая друг друга.

– Я голоден, но не в том смысле, о каком ты думаешь, – ответил я спокойно, и Женя понимающе улыбнулась.

– Ты ждала моего возвращения? – спросил я минуту спустя.

Женя не ответила. Она поднялась и грациозной походкой направилась к шкафу. Я понял, что мой вопрос не уместен.

– Я все-таки приготовлю для нас ужин, – сказала Женя, набрасывая халат. Она вышла, а я некоторое время оставался в постели, наслаждаясь теплом и покоем. Потом, натянув штаны, я отправился в кухню. Женя колдовала у плиты. Она одарила меня обворожительной улыбкой.

– Расскажи, как ты воскрес из мертвых, – предложила она. – Знаешь, я сегодня встречалась с полковником, твоим шефом, и он ничего не сказал о твоем возвращении.

Я был ошарашен этим сообщением, от одного упоминания имени моего заклятого врага, мне стало не по себе.

– У меня было предположение, что сообщение о твоей смерти – всего лишь трюк руководства, – продолжала Женя.

– Так ты действительно ни о чем не знаешь? – спросил я.

– О чем это? – удивленно спросила Женя. – Разве в действительности было не так, и ты сейчас мертв?

Она взглянула на меня, и по выражению моего лица поняла, что шутки сейчас неуместны.

– Ты не знаешь, что руководство подставило меня? – уточнил я. – Среди них был и полковник Филатов.

– Как?! – Женя медленно опустилась на табурет. – Не может этого быть.

Я снисходительно улыбнулся. Несколько минут Женя думала над моими словами. Этого времени ей было достаточно, чтобы оценить ситуацию.

– Значит, никто не знает, что ты вернулся? – наконец спросила она.

– Всего несколько человек, но они не совсем рады были меня видеть.

Я на секунду замолчал, окунувшись в неприятные воспоминания.

– Я был в плену.

– Ты был в плену, – задумчиво повторила Женя.

– Да, представь себе, – продолжал я, начиная злиться. – Если бы это случилось не в девяносто втором, а в сорок втором, то было бы понятно, почему меня избегают близкие. Тогда я был бы просто врагом народа, изменником Родины. На то было высочайшее повеление. Но я не могу понять, я не хочу понимать, какие мотивы были у руководства, чтобы запросто так сдать своего сотрудника. И запросто так ли?

Я поднял голову и посмотрел в глаза Жене.

– Успокойся, – тихо произнесла она своим мелодичным голосом. – Во всем следует разобраться. Нельзя огульно винить руководство, всех сотрудников. Большинству из них, как и мне, просто сообщили факт: агент погиб на пути к выполнению миссии. Ты думаешь, мало работы помимо этого случая? Знаешь, какая обстановка сейчас в Чечне, вообще на Кавказе?

– Последними новостями интересуюсь.

– Приходится крутиться, как белке в колесе, – продолжала Женя.

– Но ты же работаешь в азиатском отделе!? – не понял я.

– А там что, намного спокойнее? Я промолчал.

– Так что, дорогой, работы много, справиться бы, – сказала она, а потом подошла ближе, положила мне на шею свою нежную руку и с милой улыбкой добавила:

– А ты забудь, просто забудь обиды и возвращайся на работу.

Я вскочил с места, резко откинув ее руку.

– Забыть? – задыхался я от гнева. – Просто взять и забыть, не так ли?

Она смотрела на меня испуганными глазами.

– Я не могу позволить себе подобную роскошь – прощение, – более спокойно сказал я.

– Почему? – удивилась она.

– Потому что я не Христос, – ответил я. – У меня всего одна жизнь, и никто – слышишь, никто! – не имеет права отнять ее у меня по своей прихоти. Я не согласен страдать, как господь, за чужие ошибки и грехи, потому что знаю: после подобной расплаты я не воскресну.

– Тогда что же ты хочешь? – спросила она.

– А чего бы хотела ты в подобной ситуации? – поинтересовался я.

Она с минуту раздумывала, а потом пожала плечами:

– Даже не знаю.

– А я знаю, – твердо ответил я.

– И чего же?

– Я прошел через мыслимые и немыслимые испытания не для того, чтобы все забыть и вернуться на работу.

– Что ты задумал? – испуганно спросила она.

– Судьба предоставила мне шанс, – ответил я. – Я выбрался оттуда, чтобы теперь возвратить долги, дать им почувствовать хотя бы малую толику того, что пережил сам.

– О, господи! – воскликнула Женя, хватаясь за голову. – Ты собираешься мстить? Ты же просто сумасшедший в таком случае.

Я улыбнулся, но Женя еще больше испугалась от моей улыбки.

– Ты не первая, от кого я слышу подобные слова, – сказал я.

– Но все равно не желаешь прислушиваться.

– А как бы поступила ты?

– Не знаю, – спокойно произнесла она и опустила голову.

– Вот видишь, – сказал я, успокаиваясь. – Ладно, давай прекратим этот бессмысленный разговор.

– Он не бессмысленный, – возразила Женя. – Ты затеял опасную игру, Виктор. Ты хоть задумывался над тем, что от этого зависит твоя жизнь?

Я внимательно посмотрел на Женю. Ее голос дрожал от волнения.

– Это моя работа, – спокойно ответил я и добавил: – Точно такая же, как и твоя. Знаешь, я раньше не понимал Лешу Терехина, потому что полностью верил Филатову и был убежден, что с нашей профессией нужно меньше думать и больше заботиться согласованности действий. Теперь я понимаю, что он был прав: иногда не мешает думать о последствиях. Хотя…

Я замолчал, вспомнив утреннюю встречу с Терехиным.

– Договаривай, – сказала Женя.

– Сегодня утром я встречался с Терехиным, – продолжил я. – Впечатление не из лучших. И я наглядно убедился в том, к чему может привести неуверенность в нашем деле.

Я поймал себя на мысли, что говорю с Женей так, будто продолжаю работать в органах, только нахожусь сейчас в краткосрочном отпуске.

– Вот видишь, – сказала Женя. – Значит, ты и сам понимаешь, что могут случаться сбои. Строго налаженной системы просто не существует. Везде, при любой самой продуманной системе могут быть сбои, неточности, промахи.

– Не старайся перевербовать меня, – то ли в шутку, то ли всерьез сказал я.

– Я и не стараюсь, – ответила Женя. – Просто мне будет очень больно и обидно, если я тебя потеряю второй раз и, судя по твоим намерениям, возможно навсегда.

– Не будем о грустном, – прервал я ее. – Пойду, приму ванну.

Я встал и вышел из кухни, а Женя осталась готовить ужин. О чем она тогда думала? В ее медово-карих глазах я увидел столько грусти, что не мог не поверить в искренность ее слов. Но возможно ли было наше счастье? Ведь между нами уже стояли три года, наполненных жуткими событиями. Между нами стояли Филатов и вся его служба, таджикская оппозиция во главе с Химматзадой. Препятствий было много – как на учебной полосе. И как на учебной полосе, чтобы прийти к финишу, следовало преодолеть все препятствия.

– Виктор! – услышал я зов Жени. – Ужин готов, скорее выходи.

– Иду! – ответил я.

Выключив воду, я вытерся, оделся и вышел к столу.

– У-у, как вкусно пахнет, – потянул я носом воздух. – Давно мне не приходилось пробовать домашнего.

Она с каким-то сожалением посмотрела на меня.

– А ты где остановился? – как бы между прочим поинтересовалась Женя.

Я перестал жевать и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Что ты так на меня смотришь? – удивилась она.

– Зачем тебе знать, где я остановился? – подозрительно спросил я.

Она улыбнулась и сказала:

– Не думаешь ли ты, что я хочу пустить по твоему следу Филатова?

– Прости за откровенность, – сказал я ей, – но сомнения остаются всегда. Даже себе нельзя полностью доверять.

– Нет, – спокойно произнесла Женя. – Просто я подумала, что ты мог бы остановиться у меня…

– До тех пор, пока они не выйдут на мой след и не начнется большая игра? – перебил я ее.

– Зачем ты так? – обиделась Женя. – Я ведь желаю тебе добра.

– Прости, – извинился я. – Не хотел тебя обидеть. Мы молча закончили ужин и отправились в зал. Женя включила телевизор, мы сидели рядом в креслах и смотрели какой-то фильм по каналу «Дважды Два». Я украдкой бросал на нее взгляды, стараясь догадаться о ее настроении. Женя спокойно следила за действием фильма, но потом вдруг повернулась и спросила:

– Почему ты меня так рассматриваешь?

Я отвел взгляд. Внезапная нежность к этому хрупкому созданию вдруг наполнила мое сердце. Я протянул руку и стал ласкать ее плечо, подбородок, шею. Она медленно подняла глаза, и я увидел ее открытый взгляд.

– Я хочу тебя, – тихо прошептал я.

– Перестань, – отстранила она мою руку. – Я же вижу, ты стараешься уйти от ответа. Ты хочешь, чтобы я не думала, не приставала с расспросами.

В это время раздался телефонный звонок. Женя поспешила снять трубку.

– Слушаю, – ответила она.

Я продолжал смотреть на нее. Лицо Жени вдруг стало очень серьезным, и я догадался, что речь идет о работе.

– Понятно, – снова ответила она в трубку, повернулась ко мне.

– Хорошо, я буду, – наконец закончила она разговор и положила трубку.

Я молчал, ожидая объяснения.

– Вызывают на работу, – сказала она. – Я должна срочно уйти.

Женя ушла в спальню и стала быстро одеваться. Я прошел за ней, стал у дверей.

– Без тебя никак не обойдутся? – спросил я.

– Прекрати, Виктор, – сказала она. – Ты же знаешь, что это за работа.

– А что же случилось, если не секрет?

– Что-то непонятное на юге происходит, – уклончиво ответила она. – Ты же сам знаешь, как повернулись события на Кавказе. Теперь кому-то нужно срочно расхлебывать кашу. Ладно, отдыхай. Постараюсь побыстрее. Только не уходи, пожалуйста. Я не продам тебя, как Филатов.

Она улыбнулась на прощанье и ушла, а я стал дожидаться ее возвращения.

Женя возвратилась под утро. Она выглядела страшно уставшей и сразу же уснула, попросив разбудить ее в девять часов.