Текст книги "Букер. Битва за племя"

Витт поднес его к лицу. На обереге было нарисовано лицо человека. Когда на амулет попало дыхание, белые линии рисунка загорелись бирюзовым светом и потухли.

– Спасибо, – сказал воин.

– Скажи, как ты победил монстра-великана, большой букер?

– Много будешь знать – быстро состаришься. Прощай.

– Ну, пожалуйста.

Он потрепал мальчика по кудрявым волосам и устремился на юг. Пигмей задумался, затем что-то прокричал, но Витт не оглянулся. Вперед, только вперед. Много времени потеряно на разговоры и ненужные битвы. Что еще ожидает воина на длинном пути? Из четырех дней два он израсходовал на непредвиденную остановку в племени пигмеев, и чудом уберегся от смерти. Стам заявлял, что путь до Тартума труден и опасен. Если каждые два дня тратить на преграды, неметы нападут, а Витт по-прежнему все будет в поисках Тата.

Вперед!

Глава 4
Авер и Майя/ большие свадебные гуляния

Разговор Стама и Авера состоялся за день до предстоящего похода Витта. Целитель пожаловал к вождю на аудиенцию, постучался, вошел и расположился на стуле. По традиции закурил трубку с успокоительными травами, чтобы не накалять словами обстановку. Стам выглядел хмурым.

– Я хочу обсудить все с глазу на глаз, дабы не вносить смуту, – начал Авер. – Мне не понятны твои недавние решения. Тебе более не важно мое мнение?

– Я услышал тебя и не собираюсь что-то менять, – ответил вождь.

– Идешь на принцип? – усмехнулся целитель.

– Дело не в принципе. Я считаю, что поступил верно. Чего ты взъелся? Забрали у Майи суженого? А у тебя зятя?

– Причем тут свадебные церемонии? Ты послал на задание важнейшего воина. На сегодняшний момент – сильнейшего. Человека, который в бою мотивирует десяток букеров, своим примером показывает бесстрашие, а если случается ранение, не ноет и не скулит, чтобы пожалели, а бьется дальше. Ты заведомо ослабил нас перед войной. Витт не успеет возвратиться к сроку. Дорога в Тартум непредсказуемая, там такая бесовщина водится… Витт должен быть здесь. Готовить мужчин к нападению неметов.

– Я сам займусь подготовкой и укреплением деревни. Нас ожидает не сражение, а полноценная война, с возможной осадой. Витту пока рановато доверять всех воинов, максимум – группу.

– Группу? – не поверил Авер. – Я не ослышался? Ты оцениваешь потенциал Витта лишь в управлении группой? Не отделением и не отрядом? С пятеркой даже я без проблем справлюсь, хоть и ни черта не смыслю в тактике.

– Тебе дай волю, ты назначишь любимчика Главным Воином.

– Назначу, – согласился целитель. – Он заслужил звание по праву. Дай ему шанс показать себя. Ты же, кроме Айна, не видел никого.

– Хорошо. Завтра он получит возможность побороться, – сказал вождь. – А теперь оставь меня в покое, я устал от нагнетания обстановки.

Авер не сдвинулся с места. Стам развел руками, спрашивая, что еще тот жаждет донести.

– Я подумал, раз ты не нуждаешься в советах старого друга-элена, который спас тебе жизнь, тогда не воспротивишься, если мы с Майей покинем букеров. Я не могу наблюдать, как ты ведешь племя к краху.

– К краху? – остолбенел вождь. – Я? Нежданное заявление!

Стам покраснел от недовольства. Авер в очередной раз убедился, что вождь воспринимал племя как обузу, а не как родное детище. Метаморфозы случились недавно, и целитель, будучи близким товарищем, их примечал. В Стаме появились раздраженность и горячность, беспричинная ярость и молчаливость, он нервничал по поводу и без оного, упирался и не шел на компромиссы. Стама будто бы подменили.

– К краху, – подтвердил целитель. – Я прошу рассмотреть наш с дочерью уход.

– Если за тридцать пять лет племя букеров не превратилось в дом, я не в силах тебя удерживать, – ответил вождь. – Лично я не просил бы об уходе перед войной. Выглядит как трусость.

– Второй гибели дорогих людей я не вынесу. Смотреть, как неметы уничтожат нас, пока ты ждешь помощи безумца-брата… Я не согласен категорически.

Стам засопел. Привычная в последние недели картина. Витт списывал сварливость как признак старения, но Авер сомневался.

– Катитесь, раз пожелали, – сказал Стам и встал, давая понять, что более ничего обсуждать не намерен.

Авер ушел от вождя подавленным. В душе синтезировался неприятный осадок, как в кружке при заваривании настоя. Стам счел целителя трусом. Наверняка и Витт употребит похожее сравнение его поступку, а букеры присоединятся. Однако ежели взглянуть на картину под иным углом, Авер имеет право высказаться и не согласиться. Слово Стама – закон, в племени его чтят и свято верят, что отец отцов не допустит промашку в войне с неметами. К сожалению, большинство годятся вождю в сыновья и дочери. Старцы умерли, и совета старейшин несколько лет не существует, а Авера Стам игнорировал. Конечно, это не повод кинуть друга в непростую пору, но Стам – обычный человек, и он тоже ошибается. Раньше вождь взвешивал «за» и «против», подолгу общался с советом старейшин, а с Авером – часами. Элен тридцать пять лет был правой рукой и охранял вождя от ляпов. Сейчас на кону сотни жизней, и он не готов подчиняться глупости.

Целителя злило, что Стам решил обратиться к брату-чернокнижнику. Если бы Витта сослали на край света и приказали достать чудо-меч из камня или летающий ковер, Авер бы не пререкался. Но в Тартум! К Тату! Это даже помутнением рассудка не назовешь. Расстройство головы – не иначе. Высокомерный, самодовольный, злопамятный и ехидный брат, – у него воды из озера не допросишься, а о помощи не может быть и речи. Он изведет Витта, наложит на него проклятие или убьет (что гораздо гуманнее) – вот что он сделает, а не выручит племя, которое ему поперек горла. Сила Тата огромна, как маг он достиг успехов, но алчность и зло, сидящие в нем, не позволят переступить черту. А Стам думает, что позволят, и поход Витта искоренит проблему с неметами.

Авер задержался на крыльце своей хижины. Его резанула фраза друга, что деревня букеров не превратилась в дом. Прямо острием по сердцу провели, вскрыли податливую мякоть кончиком клинка. Он понимал, что желание покинуть племя не найдет отклика у Стама, но высказывание вышло жестким. Дом, еще какой дом. С того момента, как целитель спас вождя из лап лепо и получил приглашение переночевать, да так и прижился. Стам к нему привязался, они подружились, и никто не предполагал, что через три десятилетия пути-дорожки разойдутся.

Майя шила платье. Сидела с иглой и нитками у окна, под лучами света, и справлялась с рукавом. Заметив отца, отложила шитье и спросила о встрече.

– Стам не против, если элен и его дочь уйдут, – ответил целитель.

Он налил из кувшина остывший узвар и выпил полстакана. Майя погрустнела.

– Витт не обрадуется, – сказала она.

– Все новости нынче печальные. Стам съезжает с катушек. Остаться здесь – принять смерть как должное. Элен против смерти. Мы должны сражаться, а не молиться на чернокнижника! А вместо этого мы избавляемся от лучшего воина! – Он налил еще узвара. – Представь, если бы я вместо лечения похоронил больного заживо.

– По-моему, ты немного перегибаешь.

– С вождем что-то не то. Я упустил момент, когда болезнь им завладела, или же все произошло слишком быстро. Стам – не тот, что раньше. Он стал… Как бы помягче выразиться… Противоположностью того мужчины, что мы знали… Словно стал Татом.

Девушка вздрогнула.

– Папа, что за вздор ты несешь?! Стам не Тат!

Авер не ответил, подошел к другому окну и задумался. Молчал и накручивал седой локон на палец.

– Если ты хочешь уйти, давай уйдем… Только как я буду без Витта?

– Поживешь пока со мной. После он тебя заберет.

На протяжении дня они собирались. Авер уложил в наплечную сумку сушеные травы, колбочки для настоев, инструменты и талисманы, распределил оружие и еду. Одежды у него было немного, а Майя любила шить и накопила приличный гардероб, в котором соседствовали платья и накидки, расписные длинные юбки и жилетки. Сложив их на кровати, она всплеснула руками, понимая, что тащить все на себе нереально.

Вечером Стам сдержал обещание и позволил Витту побороться за Главного Воина. Витт победил, но Аверу (как и самому обладателю почетного статуса) награда показалась фикцией, надуманной и вымученной: сын Ятта давным-давно заслужил продвижение по иерархии, еще после смерти Айна стоило назначить, а устраивать сцены, привлекая Хадса и Гера, – чушь несусветная. Два воина, чей потенциал подчиняться, а не раздавать команды и вести за собой.

Вождь должен был исключить их из боя, а он в очередной раз ткнул Витта. Витт нарек звание подачкой.

После короткого общения с учеником, пришла Майя, и целитель поспешил домой. Мешать молодым… Пусть поворкуют… Жаль, что неметы внесли коррективы. Достойный из Витта получился бы зять. Сильный, умный. Настоящий воин.

Авер слушал, как букеры отмечают Ночь Прощания. Виновник торжества исчез, но никого не волновало его отсутствие. Вино лилось рекой, стол ломился от еды, а завтра Свадебные Гуляния – грандиозное событие в жизни мужчин и женщин, а репетиция – чем не повод!

Не спалось. В хижину прошмыгнула дочь: тишком, лишь половица скрипнула. Улеглась в дальней комнате. Всхлипнула и притихла. Уткнулась в подушку и слезы льет, догадался Авер. Как хорошо быть женщиной: поплакал и облегчил душевные муки, а мужчине как? Все в себе держишь, копишь горести да печали. Попил вина – вроде отпустит, да мнимое ощущение. Алкоголь выветрится, да еще добавится похмельный синдром на утро.

Целитель вышел на улицу. Букеры завели хоровод, и под ритм барабанов танцевали, выстроившись в цепочку. Шумный Рон возглавлял делегацию, кричал и призывал к веселью, но никто и не грустил. Девушки и парни заметили Авера и позвали.

– Авер, пойдем к нам!

– Даешь целителя в ряды!

Авер помахал им, но отказался. Призывы букеров задели за живое, и завтрашний уход виделся подлым. Черви сомнения закопошились в мозгу, однако целитель помнил, что праздник сменится кровавой битвой, а человек, что поведет воинов на бой с неметами, нынче не тот, что приглашал Авера в гости тридцать пять лет назад. И не тот, что был в прошлом году. Целитель обронил фразу, что Стам превратился в Тата, и она не давала ему покоя. Глупо утверждать сей факт, но вождя и, правда, будто подменили.

Авер вернулся в дом. Половина жизни протекла в хижине. Авер строил ее сам, по бревнышку. Срубал дерево, удалял ветки и кору, очищал до гладкой поверхности и водружал одно на другое. Соорудил внутреннее убранство: столы, стулья, кровати, печку. Иногда лечил женщин или стариков, а те приносили что-то в награду: занавески или коврик, или пузырь для окна. Так постепенно и обживался. Через пятнадцать лет, когда букеры выразили доверие к его персоне, он попытал счастья в Гуляниях. Без надежд на успех, скорее для галочки. Повезло. Целителя выбрала Нана, вдова погибшего Эрина, спокойная и приятная женщина. Нана переехала к нему и родила спустя два года Майю, черноокую и шаловливую девчонку. Если раньше Авер плутал по жизни без определенной цели, то теперь обрел ее. Но как всегда бывает, после радости пожаловала грусть.

Супруга скончалась. Приболела, Авер ушел за животворными ягодами в лес, а когда воротился, Майя встретила его в слезах. Нану обмыли, завернули в простыню и сожгли на ритуальном костре. Все вернулось на круги своя, и чудилось, что прежняя серость затмит яркие краски, но дочь не давала отцу раскисать. Она росла задорной девчонкой, а Авер заменял ей и маму, и папу. Попросил женщин обучить Майю шитью и прочим причудам, а сам показывал, как разделывать нилу или сви, как потрошить птиц, когда убирать из бульона накипь и как процеживать его от мелких костей. Делился знаниями по лечению, и дочка с ранних лет разбиралась в травах и кореньях не хуже него. Позже в ученики попросился Витт, и у Авера прибавилось детей. Он относился к пареньку, как к сыну, а после смерти Ятта поддерживал в любых начинаниях. Вдвоем они участвовали в битвах и помогали раненым, и целителя поражала отвага Витта. Ученик ничего не страшился. Жестокая рубка, разворачивающаяся в полях, словно проходила мимо него, он не впитывал впечатления и моменты резни, а скромно выполнял работу помощника. Будучи подростком Витт прошел испытания воина, но занятия не прекратил: раз или два в неделю они исследовали местность и набирали травы, беседовали и грелись у костра. Не всегда о деле, порою просто о жизни. Бывало, Авер рассказывал о былом, об эленах, и что они из себя представляли, а Витт внимал старшему, слушал чутко и задавал вопросы, если они возникали.

Не бросал в бедах и Стам. После спасения вождя дружба крепла. Элен и букер пожали руки и пообещали: если что случится – спина к спине, и в бой. Смерть не страшна. Там покой и вечная пустота. Стам защищал целителя от нападок других букеров. В племени не любили чужаков, не терпели шаманов и чернокнижников (Тат, небось, ощутил на своей шкуре?) и не принимали лечение Авера. Стам говорил, как бобо удаляет гной из раны, а рата ее затягивает. Воины любопытствовали, но не следовали за вождем. Прижигали раны раскаленным мечом и корчились от боли. Стам не переубедил их.

С молодежью было проще, но они веровали советам отцов, многие из которых прожили недолгую жизнь и умерли от смешных болячек. Детей и подростков Авер лечил на свой страх и риск. Помогал и Витт, отмечавший талант целителя. Показывал мальчишкам коленки, еще неделю назад разбитые при падении, а нынче целые и невредимые, и только по шрамам можно догадаться, что они пережили травму. Ученик стал посредником между букерами и эленом: он не стеснялся брать от чужака полезное и встраивать в повседневность.

Поколение старших уходило, и Авер незаметно для многих дорос до совета старейшин, куда приглашали почетных членов племени. После этого преграды рухнули. Никто больше не видел в нем инородного человека. Он ел как букер, спал как букер, и лечение его было как от букера, а не как от элена. Этническая отчужденность позабылась. Годы растерли ее в порошок.

– Папа, ты не спишь? – спросила Майя из дальней комнаты.

– Хожу по дому и тоскую, – отшутился он. – Из угла в угол.

Она вышла к нему и села на стул.

– Мне тоже не спится, – сказала. – Поплакала, поревела, да сон улетучился.

– Не хочется оставлять букеров?

– Нет. Витт вернется из похода, а мы с тобой далеко. Так неправильно.

– Потом вы оба поймете, что я сделал верный выбор. Сейчас вам кажется, что Авер ошибся, и думаете, что старик – трус, но я – элен, я следую зову сердца, а оно не верит Стаму. Ни на крошечку.

– Со Стамом попрощаешься?

– Попрощался уже, – сказал Авер с горечью.

Помыкавшись, они дождались восхода солнца, позавтракали, наслаждаясь уютом хижины, и пошли, накинув на себя две наплечные сумки. Майя спросила, как они преодолеют Гору Слонов. Целитель заверил, что гора – не преграда. Он знает короткую дорогу. Лезть наверх не придется.

На горе они увидели Витта. Тот находился на середине и стремился к вершине. Авер взял вправо – туда, куда никто не совался из-за гладких стен, не имеющих выступов и камней. Он начал ощупывать ее ладонями.

– Что ты ищешь, папа? – спросила девушка.

– Потайной ход. Я обнаружил его в первые дни прихода в племя букеров. Тогда я исследовал всю окружающую местность: пещеры, леса, луга. Все, где могут расти трава или целебный корень. Наткнулся по случайности. Ловил бабочку и коснулся камня, а затем скала разломилась и отодвинулась, образуя ход на другую сторону, прямо к Дремучему Лесу… Где же он? А, вот!

Он нажал на незаметное глазу углубление, и неприступная стена, которую воины обходили за ненадобностью, с грохотом поехала в сторону. Майя ужаснулась, но Авер ее успокоил.

– В пещере нет живности. Ни пауков, ни летучих мышей. Не пугайся. Как зайдем, лаз закроется. В конце аналогичный секрет.

Они вошли в пещеру. Целитель извлек из кремня искру и зажег факел. Громыхая, стена водрузилась на место.

– Я бы не додумалась отыскать выход, – сказала Майя. В карих глазах отражался огонь. – Мне тут не по себе.

– Здесь живет добрый дух. Он подсказал, как отсюда выйти.

– Добрый дух? – спросила она. – Ты так буднично об этом говоришь.

Авер рассмеялся, разряжая обстановку.

– Добрый дух не причинит зла, в его сути нет черноты.

Майя обхватила отца за руку, и до конца они двигались вместе. Камни внутри пещеры сохранили рисунок, изображающий мужчину. При нажатии на него открылся проход.

– Наверное, снаружи рисунок стерся, – сказал целитель. – Ветра и дожди источили камень, а тут погода не меняется. Любопытно, кто его сотворил? Высшие Силы? Или человек поделился собой с потомками?

– Меня более занимает вопрос, какая магия движет огромными стенами… Почему ты не сообщил о потайном ходе Витту?

– Витт – воин. Пусть следует своим путем. Я – целитель, у меня другая стезя.

Они вышли к Дремучему Лесу. Авер держался левее, памятуя о владениях пигмеев. Сталкиваться с ними желания не было. Он встречал людей и животных, убитых ядовитыми стрелами. Видел и самих пигмеев: небольшого роста, щуплых и проворных. Лес – их земля, они знают ее вдоль и поперек, умеют скрываться и подкрадываться незаметно. Пигмеи – любопытный народ, особенно дети, но что таится за любопытством лучше не раскапывать. За землями пигмеев живут кролы, по фактуре и внешности похожие на букеров. Кролы – враги, а издалека легко спутать крола и букера и пустить стрелу не в того.

Они шли, не разговаривая, три-четыре часа. Зной не знал пощады.

Авер успокоился. К обеду они добрались до реки и пошли вдоль нее. Река текла на восток. Крепкая память позволяла целителю ориентироваться спустя десятилетия. Он бывал в здешних местах столь давно, что некоторые изменения (обрушившийся берег, например) подмечал с удивлением. Природа-матушка творила чудеса. Волшебные стены не сравнишь с тем, какие явления созидались естественным образом. Молнии, разрушающие деревья; горы, извергающие огнем; высоченные водопады. Простому человеку не создать такого. Только магу.

Майя молчала. Обычно женщины не любили походы. Разве что за ягодами или грибами. В дальней дороге они канючили, искали повод для привала и сетовали на усталость. Дочь вела себя иначе. Ступала шаг в шаг, как и положено в зарослях, не канючила и дожидалась, когда остановку объявит отец. Есть не хотелось, а жажда мучила. Во рту пересохло, и мысли сводились к заветному бурдюку на поясе Авера.

Девушка хлопнула отца по плечу, и когда тот повернулся к ней, жестом спросила можно ли задать вопрос. Он отрицательно покачал головой, провел рукой выше макушки и пошел дальше. Майя не поняла и гадала, что это означает.

У поваленных деревьев целитель наклонился, поднял палку и через некоторое время встал у берега и указал Майе на сапоги. Она сняла их. Он последовал примеру, перекинул обувь через плечо и, тыкая палкой перед собой, перебрался через реку вброд. Девушка повторяла движения отца, будто тень.

К вечеру они удалились от Дремучего Леса, и река, узкая среди зарослей, разлилась. Они смещались на северо-восток, и Майя забеспокоилась, что отец сбивается с курса, но затем река круто повернула, и направление восстановилось. Авер шел уверенно, и дочь смекнула, что он неоднократно бывал за Горой Слонов. Возможно, целитель рассчитывал, что Витт возглавит племя и уведет букеров из ловушки долины Кио, однако планы не сбылись: неметы решили напасть раньше назначения воина вождем.

Когда солнце скрывалось за горизонтом, показывая миру красный бок, отец скомандовал привал. Они скинули сумки и напились воды.

– Можешь спрашивать, – сказал Авер. – Теперь безопасно.

– А почему там было нельзя?

– Рисковали получить стрелу от пигмеев или попасть в лапы великана. Мы обошли кругом и ни на кого не наткнулись.

– Это ты так великана показал? – Майя повторила движение целителя.

– Великана. Давай соберем веток для костра. Ночью без него небезопасно. Тут водятся хищники. От Дремучего Леса мы ушли далеко, огонь никого не привлечет.

– А кого он притягивает в Дремучем Лесу?

– Злых духов. Тех, с кем лучше не знакомиться. Смерть от стрелы покажется не такой страшной, как встреча с духами, которые не нашли покоя. Можно до конца дней утратить единство с разумом. Слушайся отца, если не желаешь свихнуться.

– А сюда они не сунутся?

– Не должны. Тут никого не водилось.

Они натаскали веток из рощицы неподалеку, разожгли костер и поужинали. Майя пугалась любого шороха или всплеска воды, а Авер не выражал беспокойства. У него случались неприятности в Дремучем Лесу, но тут правила безмятежность. Хищников он одолеет, великан не зайдет столь далеко, ему быстрее наесться и в спячку, а земли пигмеев они миновали.

– Дежурим по очереди. Через два часа разбудишь, – сказал он.

– Мне страшно, папа.

– Я рядом. Если что встревожит, не сиди в одиночестве.

Авер улегся и сразу уснул. Сказались бессонная ночь и усталость. Майя не успела опомниться, как он засопел. Обхватила колени, и смотрела то на отца, то на луну. Стрекотали насекомые. Перекликались птицы, посылая сигналы. Вдалеке выли волки. На коже высыпали мурашки, и девушка пересела ближе к Аверу. Прислонилась к нему спиной и ощутила отцово тепло. Ей не нравилось ночевать ни в лесах, ни в лугах. Она боялась открытого пространства и чувствовала себя беззащитной вне родного дома.

Внезапно что-то пробежало рядом, махнув по ноге хвостом. Майя отпрянула, едва не толкнув отца, но то была полевая мышь, ускользнувшая в норку. Девушку огорошила необычная длина хвоста грызуна. Неудивительно, что за Горой Слонов водятся великаны, если мыши имеют хвосты раза в три больше тела.

Через полчаса звуки поутихли. Майю одолевала дремота. Девушка походила около костра, подпитала его свежей порцией веток, согреваясь и сбрасывая сонливость, села обратно, но продержалась пять минут и заклевала носом. Снова встала и не садилась, пока Авер не проснулся.

Целитель бодрствовал без проблем. Набил в трубку курительную смесь и тянул горьковатый дым, пока дочка спала. Размышлял о дальнейшем, закрыв глаза и вслушиваясь в звуки природы. Позволив Майе почивать лишний часок, он долго не решался ее разбудить. Странное предчувствие задержало пальцы в сантиметрах от дочки. Авер застыл на четвереньках, не осознавая, почему передумал. Отдернувшись, уразумел.

Кто-то или что-то присутствовало рядом.

Целитель полез в карман за порцией сушеных листьев. Незримый гость усиливал давление. Авер, обжигаясь, вытащил из костра уголек и раскурил трубку. Он следил за клубами дыма, отмечая малейшие колебания. Дым колыхался, хотя ветер не дул. Сомнения развеялись: их навестил злой дух. Целитель ошибся, сказав, что сюда никто не забредет. Случайный демон опроверг истину. До ноздрей донесся слабоватый запах гари – верный признак, что пора действовать.

Авер убрал трубку, подложил ноги под себя, устроил ладони на коленях и раскачивался, шепча под нос заклинание. Вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад. Сознание затуманивалось, и связь с реальностью пропадала. Окружающий мир расплывался, растекался, все покраснело, словно облитое кровью, а затем краснота уступила серости, и целитель провалился в полумрак. Туда, где обитает нечистая сила.

Злого духа он приметил сразу. Энергетический вампир, с острыми рогами на крупном черепе и звериными клыками, торчащими из пасти, находился в метре от дочки. Ладони целителя засветились светом. Авер сложил их в кулаки, и они создали луч энергии, атаковав духа.

Тот оскалился. Поигрывая мускулами, вампир издал крик, после которого старик отшатнулся и едва устоял на ногах. Целитель послал импульс в кисти, но заряд не успел набраться. Вампир ударил когтистой лапой по груди. Авера отбросило назад, и он упал на спину. Боль разнеслась по телу и сковала дыхание. Кулаки вспыхнули и потухли. Навалилась чернота.

Вампир осклабился, произнес нечленораздельную фразу и наклонился к Майе, ощупывая ее раздвоенным языком. Язык скользил по загорелой шее дочки.

Целитель призвал к Высшим Силам. Пусть он обречет себя, но Майю спасет. Кулаки засветились. Авер ощутил, как внутри накапливается сумасшедшая силища, которую никто не контролирует, и завопил, привлекая внимание духа.

Вспышка ослепила.

Вампир зарычал и замолк, и мир померк в черной пустоте. Авера закрутило в водоворот полумрака, где краснота смешалась с серым, потом с черным, а после три цвета взорвались, и все закончилось.

Собрать всех после Ночи Прощания – задача непосильная. Стам ожидал, пока посланцы поднимут букеров, болеющих с похмелья. Те стекались на площадь, вчера служившую ареной, а сегодня – местом выступления вождя. Стам стоял на возвышении, оглядывая подходящих жителей, и, когда народу скопилось достаточно (кто не успел, тому передадут), поднял руку, требуя внимания. Перешептывающиеся букеры замолчали.

– Братья и сестры! – сказал вождь. – Нынче начинаются Большие Свадебные Гуляния. Я поздравляю всех с праздником и желаю прочных союзов. Важно, чтобы вы не забывали о продолжении рода.

Толпа одобрительно поддержала его.

– Теперь о будничном. На носу битва с неметами. Прошу тех, кто имеет невесту или мужа, или не планирует участия в гуляниях, оказать помощь в укреплении деревни. Работы много. По кругу надо усилить забор, в нем прорехи и дыры, ворота еле держатся. Изготовим новые, повесим. У кузнеца аврал, и ему нужна подмога. Оружия мало, он выкует мечи, а старые наточит.

Стам вещал, перечисляя список. Букеры слушали, однако большинство мыслями перенеслось на поле. Никого не пугала война: сначала веселимся, затем боремся!

Закончив с речью, вождь отсеял стариков, детей, женатых и замужних и раздал распоряжения. Кого-то отправил на пилку деревьев, кого-то – к кузнецу, кого-то – на добывание яда, но многие ушли на поле. Свадебные Гуляния требовали содействия в музыке, организации, кулинарии и украшении. Участники пообещали Стаму, что справятся сами, но на первое время, когда забот через край, он отрядил людей.

День закипел, как похлебка на огне. Одна группа спиливала деревья, вторая группа очищала их от веток и сучьев и сваливала у входа в деревню, третья копала ров вдоль забора, четвертая ставила получившиеся столбы и покрывала их смолой, чтобы враги не подожгли древесину.

Было жарко и в кузнице. Леке командовал и стучал молотом по раскаленному металлу, Тэм колдовал над рукоятями, Брит оттачивал мечи и проверял на бревнах: если лезвие пробивало до половины, значит, годился; если на четверть, то нет.

На поле расставили столы и накрыли парадными скатертями. Вечером, когда жара спадет, на них появятся яства и кувшины с вином. Девушки и парни разошлись, чтобы не пересекаться до смотрин. Родственники и помощники отсчитали от столов десяток шагов, вытоптали поляну в форме круга. Натаскали из леса хвороста. Принесли из деревни котел, водрузили его на рогатины и разделали трех илло для торжественного ужина.

Девушки и женщины расположились на соседнем лугу. Заплетали косы, делали из цветов ободки, а из орехов – бусы и браслеты, натирали кожу ароматными маслами и мазями и судачили о женихах. Были тут многие: кудрявая Свэ, чей звонкий голосок оглашал округу переливами; молчаливая и загадочная зеленоглазка Аи, убравшая конский хвост ради красивой косы; любительница больших мускулов и хвалебных речей Лола; статная и фигуристая Тини, чей бюст вызывал восхищенные взгляды у мужского населения; горделивая и властная Джи, маленькая ростом, да не обделенная талантами; эффектная и обаятельная Фло, отменная хозяйка и повариха. Этим шестерым нарекали лучших мужей, однако и другие четырнадцать пришли попытать счастья.

Не хватало лишь Майи, чью прелесть ценили и конкурентки, и воины. Девушки вспомнили о ней и загрустили.

– Странно, – сказала Свэ. – Не понимаю целителя. Увел дочь перед свадьбами.

– Здесь у Майи нет жениха, – ответила Джи.

– К чему ты клонишь? – не поняла Свэ.

– Она имеет в виду, что без Витта ей тут нечего делать, – сказала Фло. – Если бы ей был нужен муж, она вышла бы за Айна, но тут любовь. Ах…

Девушки принялись обсуждать чувства, признавая, что взаимная симпатия – редкость в последние годы. Конфликты с племенами породили тенденцию, что мужчины погибали в сражениях, а женщины выходили замуж не за тех, к кому лежит сердце, а за любого, чьи руки и ноги целы. Надвигающаяся война намекала на повторение ситуации. Кто бы ни стал мужем, он рисковал через месяц погибнуть от шальной стрелы или нарваться на меч немета. Под военное положение попадали все, кто приносил пользу в бою, от мальчишки до старика. Пальцы держат рукоять меча – дерись! Отдай жизнь за племя! Грызи врага, если сил не хватает!

Среди мужчин верховодили острослов Рон, добряк Лорк, дюжий Кайм, тертый калач Эрен и молчуны Ксам и Шаим.

Они сбривали бороды, используя клинки, и обсуждали невест. Отсутствие Майи расстроило всех, а поход Витта, наоборот, порадовал. Сильный соперник, к тому же обретший звание Главного Воина, а вместе с ним и другой статус, позволяющий иметь право голоса и бороться за лидерство, сдвигая Стама с насиженного кресла вождя. Мужчины прикидывали шансы, сверкая гладкими щеками и подбородками, отмечали шестерку фавориток среди девушек и гадали, кто кому достанется.

– Эх, а вдруг Майя указала бы на меня, – размечтался Лорк.

– На тебя? Ты рожу свою видал в отражении? – съязвил Рон.

Все засмеялись. Лорк огорчился, но спустя минуту грусть улетучилась. Добряка сложно было обидеть:

– Сдается мне, ребятки, крайний разок покутим. Надо от души оторваться. Напьемся, наедимся и с женщинами повеселимся!

– Да, после гуляний Стам примерит на нас доспехи.

– Деваться некуда. Не бежать же, бросив все на погибель. Это наша земля.

– Авер сбежал. Не все готовы проливать кровь.

– Так он и не букер. Пришлый. Чужак.

Мужчины заспорили, правильно ли поступил целитель. Рон, противник битв, трусоватый по натуре, отстаивал точку зрения, что Авер прав, и причин хватает. Токийская долина истощилась, дожди прогнали живность, охотничьи угодья уменьшились, и приходится вторгаться на дальние территории. Это влечет за собой стычки с врагами, потери лучших воинов, а с ними и мощь племени. Целитель предлагал переправиться за Гору Слонов и обосноваться там, но Стам воспринял идею в штыки и наложил вето.

Рону вторил Леке. Добряка не пугали битвы, но природная лень и беззлобность характера не позволили войти в обиход воинским привычкам. Эрен и Кайм не соглашались, а Ксам и Шаим сохраняли нейтралитет. Эрен злился, брызгал слюной, доказывая, что земли предков хранят особый дух. Рон сказал, что это дух гниения от дождей.

– Чего ты вякнул?! А ну-ка повтори! – закричал Эрен.

Леке разнял буянов.

– С опухшими рожами минуете мимо праздника, – сказал он.

Буяны минуту-другую раздували ноздри, но разошлись. Разбитые лица вкупе с синяками и ссадинами не добавляли рейтинга среди женщин, а если вылететь с гуляний, то прямая дорога в команду Стама. Вместо выпивки и жен – пилы, деревья и пропахшая потом кузница. Рон и Эрен успокоились. Мужчины переключились на достоинства красавиц, вырезая из дерева дудки для концерта.