Текст книги "«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба"

В июне 1907 г. арестован за принадлежность к РСДРП(б) и заключен в тюрьму «Кресты». На Пасху 1908 г. освобожден под надзор полиции. Во избежание суда скрылся в Германии, где связался с политической группой «Аузему Зени». Летом 1909 г. латышским заграничным комитетом вызван в Брюссель для организации типографии и издания журнала «Социал-демократический вестник». С 1910 г. работал заведующим этой типографией, через два года был избран секретарем бюро заграничных групп Социал-демократической партии Латышского края. 7 июня 1917 г. Карлсон вернулся в Петроград и вскоре стал заведующим типографией и редакцией газеты «Пролетарская Циня», а после переезда большевистского правительства в Москву назначен членом коллегии по управлению типографией газеты «Известия».

В июне 1918 г. перешел в ВЧК, где работал по линии разведывательного и Секретно-оперативного отдела. Во время наступления чехословаков направлен особоуполномоченным ВЧК в Нижний Новгород. Позднее назначен председателем Казанской губернской ЧК, где, как отмечалось в наградном листе, проводил «колоссальную работу по красному террору…»[277]277
  Золотарьов В. А., Шаповал Ю. І. Коливань у проведенні лінії партії не було (Сторінки біографії К. М. Карлсона – заступника наркома внутрішніх справ УРСР) // Український історичний журнал. 1996. № 1. С. 91–93.


[Закрыть]. В июле 1919 г. в казанском ревтрибунале начался длительный процесс по делу 9 чекистов и сотрудников ревтрибунала, обвиняемых в вымогательстве, взяточничестве, пьянстве и должностных преступлениях. Среди обвиняемых была и девятнадцатилетняя беременная латышка М. И. Кангер – гражданская жена К. М. Карлсона и по совместительству заместитель заведующего Секретным отделом Казанской губернской ЧК. После долгих разбирательств Кангер, получившая 15 лет лагерей, была амнистирована, но Карлсону пришлось уехать[278]278
  Литвин А. Л. Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. М.: Яуза, Эксмо, 2004. С. 113–114.


[Закрыть]. В числе хлопотавших за Кангер был и сам Ф. Э. Дзержинский, взявший ее на поруки [279]279
  Ф. Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ОГПУ. 1917–1926: Документы. С. 26.


[Закрыть].

В Москве Карлсона назначили членом коллегии Московской ЧК, он выезжал на подавление крестьянских восстаний в Тверской и Владимирской губерниях. В декабре 1919 г. направлен в Украину на должность помощника начальника ЦУПЧРЕЗКОМа. Выезжал в Екатеринославль и Полтаву организовывать губернские ЧК. Во время наступления П. В. Врангеля как полномочный представитель ЦУПЧРЕЗКОМа отправлен на Азовское побережье для организации ЧК в Таганроге, Мариуполе, Луганске. Принимал участие в ликвидации десанта полковника Ф. Д. Назарова в станице Николаевской, после чего работал в Мариупольском уезде по ликвидации махновщины и проведению продразверстки. В ноябре 1920 г. Карлсон был назначен председателем Донецкой губернской ЧК, а в 1923 г. награжден орденом Красного Знамени[280]280
  Золотарьов В. А., Шаповал Ю. І. Коливань у проведенні лінії партії не було (Сторінки біографії К. М. Карлсона – заступника наркома внутрішніх справ УРСР) // Український історичний журнал. 1996. № 1. С. 91–93.


[Закрыть].

В 1924 г. Контрразведывательный отдел ГПУ УССР возглавил Николай Иванович Добродицкий. Он родился 25 ноября 1899 г. в селе Волтово Новооскольского уезда Курской губернии в семье дьякона. Закончив земскую школу, в 1909 г. поступил в Обоянское духовное училище, которое закончил в 1913 г. и был переведен в Курскую духовную семинарию. Но после окончания четырех общеобразовательных курсов учебу бросил. Не имея средств к существованию, был вынужден пойти на службу в 15-ю Инженерно-строительную дружину Всероссийских земств и городских союзов на Северном фронте, где служил переписчиком в канцелярии и конторщиком.

В сентябре 1917 г. дезертировал, в г. Нежин Черниговской губернии поступил на первый курс историко-филологического института. Через месяц вошел в нежинскую организацию РСДРП(б). Но грызть гранит науки и агитировать нежинцев за светлое будущее ему быстро надоело. В декабре 1917 г. он неожиданно выезжает в Суджи, а затем возвращается в село к матери. Отдохнув, опять решил строить светлое будущее, о чем впоследствии писал в автобиографии: «В марте в 1918 г. приехал в Курск и стал работать в Курской парторганизации. В ноябре после второй Губпартконференции был откомандирован в уездком в г. Короче. Здесь был назначен членом Коллегии уездчека. В это время губкомом была распущенная уездная парторганизация и я был одновременно назначен председателем организационного бюро РКП(б). Здесь работал до февраля 1919 года после чего, проведя уездные партконференции и съезд Советов, по собственному желанию отправился через Губком в распоряжение ЦК КП(б)У в Харьков. ЦК КП(б)У был отправлен для работы в ВУЧК»[281]281
  ЦГАВОУ. Ф. 288. Оп. 7. Д. 448. Л. 5-5об.


[Закрыть].

Свою чекистскую карьеру в Украине Добродицкий начал следователем и уже через несколько недель возглавил подотдел ВУЧК по борьбе с должностными преступлениями. 1 апреля 1919 г. его назначают заместителем заведующего Юридическим отделом ВУЧК, а еще через две недели он становится инспектором по борьбе с эсерами Секретного отдела ВУЧК и служит под непосредственным руководством В. А. Балицкого [282]282
  Добродицький М. Біла контрреволюція на Україні // Комуніст. 1927. 16 грудня.


[Закрыть]. В конце июня 1919 г. Добродицкий идет добровольцем на фронт и попадает в Особый отдел 13-й армии, где работает следователем, секретарем, заведующим следственной частью, с декабря – заведующим агентурой[283]283
  ЦГАВОУ. Ф. 288. Оп. 7. Д. 448. Л. 7об.


[Закрыть].

Однажды Добродицкий получил из ВЧК пакет с фотографиями белогвардейских агентов, засланных к красным еще весной 1919 г. Пересмотрев фотографии, узнал военного комиссара штаба армии Петрашина, который на самом деле оказался поручиком Тюленевым. Добродицкий не арестовал разведчика, а начал с ним сложную оперативную игру, снабжая его дезинформацией. И хотя самому Тюленеву удалось скрыться (его арестовали лишь в мае 1920 г. на Кавказе), чекисты сумели обмануть белое командование и заставить его оттянуть силы от направления главного удара[284]284
  Добродицький М. Біла контрреволюція на Україні // Комуніст. 1927. 16 грудня.


[Закрыть].

Весь 1920 г. Добродицкий находился в Особом отделе 13-й армии. По совместительству работал уполномоченным Крымской ударной группы Особого отдела Юго-Западного фронта и «за крымскую кампанию награжден серебряным портсигаром»[285]285
  ЦГАВОУ. Ф. 288. Оп. 7. Д. 448. Л. 7об.


[Закрыть]. Возможно, этот портсигар был собственностью одного из тех офицеров, которые были приговорены к расстрелу в 1920 г. «тройками» при участии Добродицкого (а таких было как минимум 1060 человек)[286]286
  Абраменко Л. Последняя обитель. Крым. 1920–1921 годы. К'їн-і’.: МАУП, 2005. С. 98.


[Закрыть].

В 1921 г. Добродицкий был начальником СОЧ ОО Харьковского военного округа, заместителем начальника Секретно-оперативного отдела Киевской губернской ЧК, помощником начальника 3-го отделения Особого отдела ВУЧК, с 29 августа 1922 г. – начальником 2-го отделения СОЧ ГПУ УССР, с 1 октября 1922 г. – начальником Отдела по борьбе с бандитизмом и охраны границ Контрразведывательного отдела СОЧ ГПУ УССР, а с 20 декабря 1922 г. – помощником начальника Контрразведывательного отдела ГПУ УССР.

В ноябре 1923 г. ГПУ преобразовано в Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ). Это стало прямым следствием принятого еще 30 декабря 1922 г. на 1-м съезде Советов Договора об образовании СССР, в котором отмечалось, что в целях «объединения усилий союзных республик по борьбе с контрреволюцией учреждается, при СНК Союза – объединенный орган государственного политического управления»[287]287
  Лубянка. Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917–1991: Справочник / сост. А. И. Кокурин, Н. В. Петров. С. 34.


[Закрыть]. 15 ноября Президиум ЦИК СССР утвердил Положение об ОГПУ и его органах. В соответствии с ним ОГПУ руководило работой местных органов ГПУ через своих уполномоченных при Советах Народных Комиссаров союзных республик – полпредов ОГПУ[288]288
  См. там же. С. 462.


[Закрыть].

Полпредом ОГПУ по УССР и председателем ГПУ УССР стал В. А. Балицкий, являющийся также членом Коллегии ОГПУ СССР. При ней вскоре стало действовать так называемое Особое совещание – орган, рассматривавший дела лиц, обвиняемых в контрреволюционной деятельности, шпионаже, контрабанде, спекуляции валютой и золотом. 28 марта 1924 г. ЦИК СССР принял Положение о правах ОГПУ в части административных высылок, ссылок и заключения в концентрационный лагерь. Вынесение постановлений о высылке было возложено на Особенное совещание в составе трех членов Коллегии Гпу по назначению председателя ГПУ с обязательным участием Прокурорского надзора. В тогдашних союзных республиках вынесение упомянутых постановлений возлагалось на такие же совещания в составе членов Коллегии ГПУ под председательством уполномоченного ОГПУ[289]289
  ГАЛО. Ф. Р-636. Оп. 1. Д. 27. Л. 101.


[Закрыть].

Впоследствии все активнее стали функционировать внесудебные органы и так называемые тройки и двойки, в которые входили руководители партийных, советских органов и ГПУ. Как и Особое совещание, они принимали решения, что, по сути, подменяло судебные приговоры. На их основании происходил неправедный «суд», то есть людей карали без юридической аргументации обвинения, без формулирования каких-либо обоснованных мотивов и доказательств.

Для Всеволода Балицкого, судя по тем документам, с которыми нам удалось ознакомиться, не было сомнения в целесообразности и правильности этой репрессивной линии, приобретавшей все большую силу. В связи с этим уместно вспомнить такой эпизод. В начале 1924 г. тогдашний нарком юстиции и прокурор УССР Н. А. Скрыпник обратился к ЦК КП(б)У с предложением об обязательном возбуждении в судебном порядке дел лиц, принадлежавших по тогдашней терминологии к «антисоветским партиям».

Балицкий выступил против этого предложения. 29 февраля 1924 г. он, а также заместитель начальника Секретно-оперативной части ГПУ УССР В. Т. Иванов и начальник Секретного отдела ГПУ УССР Н. М. Райский обращаются к тогдашнему первому секретарю ЦК КП(б)У Э. И. Квирингу с предложениями по поводу ведения судебных дел представителей антисоветских партий и группировок. Они предлагали «и в дальнейшем их не предавать гласному суду, а высылать в административном порядке». Такое письмо было направлено и на имя заместителя председателя ОГПУ СССР В. Р. Менжинского.

Взяв для примера меньшевиков, авторы письма приводили такие «аргументы»: «Очень редко у последних при обыске удается обнаружить компрометирующий] материал (литература, прокламации и тому подобное), который мог бы служить для открытого суда вещественным доказательством вины подследственных»[290]290
  ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 16. Д. 1. Л. 30-30об.


[Закрыть]. Политбюро ЦК КП(б)У поддержало позицию Всеволода Балицкого и его коллег.

К этому прибавлялось и стремление чекистов контролировать все «репрессивные» потоки. Так, 8 июля 1924 г. ВУЦИК УССР разослал всем исполкомам сообщение следующего содержания: «На имя Председателя Госполитуправления тов. Балицкого поступила телеграмма Объединенного государственного Политуправления, в каковой отмечено, что некоторые Губисполкомы Украины при рассмотрении судебных дел систематически высылают целыми группами уголовный элемент за пределы УССР, не согласовывая эти дела с органами государственного Политуправления, как Украинского, так и Союзного, в связи с чем возникают недоразумения, в частности бывает так, что районы, в которые посылается этот элемент, бывают уже полностью заполнены и приходится тогда выбирать другие места для высылки.

Чтобы устранить эти ненормальности, предлагается вам согласовывать это дело с Госполитуправлением УССР и только по окончательному согласованию с последним относительно выбора мест высылки проводить таковую в жизнь»[291]291
  Государственный архив Луганской области (далее – ГАЛО). Ф. Р-636. Оп. 2. Д. 11. Л. 57.


[Закрыть].

13 августа 1924 г. ВУЦИК и Совнарком УССР утвердили Положение о ГПУ УССР. ГПУ вышло из-под формального подчинения НКВД Украины. Было законодательно закреплено, что ГПУ учреждается при Совнаркоме УССР, а его председатель (он же – уполномоченный ОГПУ СССР) входит в состав правительства с совещательным голосом. ГПУ должно было выполнять все задания ВУЦИК и Совнаркома УССР, а в своей оперативной деятельности руководствоваться директивами и распоряжениями ОГПУ СССР. Надзор за делами, инициированными ГПУ УССР, должен был осуществлять прокурор через назначенного для этого помощника в пределах, определенных отдельными законодательными актами.

Взаимоотношения Прокуратуры и ГПУ УССР могут стать темой чрезвычайно интересного отдельного исследования. В начале 1920-х гг. чекисты не считали необходимым согласовывать свои действия с прокуратурой, не придерживались рекомендаций лиц, осуществлявших прокурорский надзор за ходом дознаний и следствия, за порядком содержания под стражей. Более того, временами чекисты не выполняли требования предоставить те или другие сведения, ссылаясь на чрезвычайную секретность. Вот почему неоднократно работники прокуратуры УССР вынуждены были разъяснять пределы компетенции чекистов.

В связи с этим сохранилось немало документов, которые вместе подписали В. А. Балицкий и Н. А. Скрыпник. Например, 14 февраля 1925 г. они совместно разослали всем губернским прокурорам и губернским отделам ГПУ циркуляр, в котором подчеркивали, что органы ГПУ, признав то или другое дело особенно секретным, имеют право «требовать, чтобы ознакомление с ним осуществлялось самим Прокурором». Данный циркуляр распространял это право не только на дела дознания, но и на циркуляры и инструкции ГПУ УССР и губернских отделов ГПУ[292]292
  Там же. Л. 312.


[Закрыть].

Чекисты также отстояли свое право в случае выявления каких-либо правонарушений не подвергать их открытому суду. 2 февраля 1924 г. заместитель наркома юстиции и прокурор УССР М. И. Рейхель, прокурор при Наркомюсте Янский подписали циркуляр, в котором подчеркивалось, что передача дел народным и губернским судам «приводит к расшифровке секретной работы ГПУ», а потому «предлагается срочно изъять указанные дела из производства судебных и следственных органов Республики и направить для осуществления последующего следствия в соответствующие органы и в последующем при возникновении таких дел, срочно, по выяснению должностного характера осуществленного преступления, направлять в органы ГПУ»[293]293
  Там же. Д. 13. Л. 35.


[Закрыть].

Характерно, что к этой процедуре вскоре «приравняли» и секретных информаторов. Так, 14 сентября 1929 г. в директиве Прокуратуры УССР подчеркивалось, что дела секретных сотрудников подлежат суду Чрезвычайной сессии по служебным преступлениям на общих основаниях с другими сотрудниками ГПУ согласно секретному постановлению ВУЦИК об упомянутых «Чрезвычайных Сессиях» от 10 октября 1928 г.

29 января 1924 г. председатель ОГПУ СССР Ф. Э. Дзержинский предложил Политбюро РКП(б) подчинить органам госбезопасности милицию и уголовный розыск[294]294
  Феликс Эдмундович Дзержинский: Биография. М., 1987. С. 260.


[Закрыть]. Это предложение было поддержано многими партийными и государственными деятелями. Одновременно разгорелись острые дискуссии, ставился вопрос и о ликвидации республиканских наркоматов внутренних дел. В Украине споры по этому вопросу обострились еще и потому, что после отъезда из Украины В. Н. Манцева, занимавшего по совместительству должности председателя ГПУ и наркома внутренних дел, его посты были разделены между В. А. Балицким, ставшим председателем ГПУ УССР, и И. Г. Николаенко – наркомом внутренних дел УССР. Попытки председателя ГПУ провести в Украине линию Дзержинского на ликвидацию НКВД и переподчинить себе милицию потерпели неудачу[295]295
  Усенко І. Б. Україна в роки непу: доля курсу на революційну законність. Харків, 1995. С. 35.


[Закрыть]. Возникший конфликт удалось ликвидировать назначением 3 марта 1924 г. Балицкого наркомом внутренних дел по совместительству.

Этому «соломонову решению» способствовало и «антипартийное» поведение И. Г. Николаенко, который на заседаниях Полютбюро ЦК КП(б)У 22 октября и 14 декабря 1923 г. во время рассмотрения вопроса о внутрипартийном положении в связи с выступлением оппозиции оказался единственным, выступившим против осуждения оппозиции. Через несколько дней нарком внутренних дел был уволен с работы «за появление на улице в нетрезвом виде и дебош в районной милиции»[296]296
  Ченцов В. В. Політичні репресії в Радянській Україні в 20-ті роки. С. 354.


[Закрыть].

В общем-то, делами милиции Всеволоду Балицкому приходилось заниматься и раньше. Так, 20 августа 1923 г. он вместе с начальником милиции и уголовного розыска УССР Федотовым подписывает приказ, требовавший неуклонного выполнения предыдущих директив об «удалении из рядов милиции: 1) всех лиц, служивших в старой полиции, 2) всех, служивших в белых армиях, 3) всех бывших офицеров и чиновников старой армии, которые проживали на территории, занятой белыми и находящихся на особом учете ГПУ» [297]297
  ГАЛО. Ф. Р-636. Оп. 1. Д. 7. Л. 30об.


[Закрыть].

8 апреля 1924 г. Балицкий утвердил «инструкцию о взаимоотношениях ГПУ с милицией и уголовным розыском при выполнении положенных на них заданий». Здесь, в частности, отмечалось: «Дача оперативных заданий милиции осуществляется начальником местного органа ГПУ соответственно старшему начальнику милиции…

Органы милиции отчитываются об исполнении данных им органами ГПУ заданий как перед указанными органами ГПУ, так и обязательно по линии своего подчинения.

На органы милиции возлагается ответственность за точное и своевременное выполнение оперативных поручений органов ГПУ»[298]298
  Там же. Ф. Р-1278. Оп. 1. Д. 4. Л. 156–157.


[Закрыть].

Вместе с милицией чекисты в начале 1920-х гг. решали многие вопросы, среди которых, в частности, изъятие оружия у населения, распространение антибольшевистской и религиозной литературы и др. Совместно они налаживали систему тотального учета всех «нежелательных» для власти элементов, а в дальнейшем и просто всех категорий населения.

В первую очередь, на «особый учет» брали всех тех, кто, по мнению власти, представлял наибольшую потенциальную опасность. Например, в 1923 г. циркуляром ГПУ УССР за № 004/г регулировался порядок выдачи вида на жительство бывшим белым офицерам и военным чиновникам, находившимся на особом учете. Скажем, губернские органы милиции должны были сначала получать эти виды на жительство и передавать их губернскому отделу ГПУ, который сверял настоящие документы со своими списками и ставил штамп «Бывший белый офицер, подлежит регистрации при перемещении по территории СССР».

Регистрация разных категорий населения была тесно связана с информационно-аналитической деятельностью ЧК-ГПУ. На это Всеволод Балицкий обращал особое внимание еще в приказе Цучрезкома № 35, который он подписал 3 июня 1920 г. 14 сентября того же года был издан приказ № 1 Главного управления советской рабоче-крестьянской милиции, в котором подчеркивалось: «Советская рабоче-крестьянская милиция является глазами и ушами Советской власти на местах.

Аппарат милиции является – единственным аппаратом Власти, который при правильной его постановке распространяет свое влияние и наблюдение на все наиболее отдаленные и самые глубокие уголки Республики.

Для правильной и систематической борьбы с врагами Советской власти Главмилиция должна иметь все подробные сведения об общем состоянии городов, сел и поселков, отношения крестьян к власти, появлениях разных контрреволюционных и бандитских группировок, агитации против власти и тому подобное.

На местах милиция должна вести борьбу с разными проявлениями контрреволюции и бандитизма в тесном контакте с местными Губчека и Губначтыла, информируя их нижеуказанным путем»[299]299
  Там же. Ф. Р-1164. Оп. 2. Д. 114. Л. 28.


[Закрыть]. Далее шел подробный перечень вопросов, которые должны были обязательно войти в еженедельную информационную сводку. Последние в обязательном порядке передавались в уездах – политбюро (так тогда назывались чекистские органы), а в губерниях и областях – губчека.

Информационная деятельность постоянно совершенствовалась (с учетом меняющихся обстоятельств), появлялись новые служебные документы (циркуляры, приказы, письма и т. п.). Обратимся к одному из них, который подписали в августе 1925 г. временно исполняющий обязанности начальника Административно-организационного управления ГПУ УССР Н. С. Бачинский и временно исполняющий обязанности начальника Организационного отдела Л. Г. Словинский.

Фактически это – реестр срочных донесений местных органов ГПУ в руководящие инстанции. Среди многих находим такие типы донесений: личное письмо начальника органа ГПУ о «политсостоянии обслуживающейся единицы»; организационный доклад; несколько видов финансово-отчетных документов; цифровая ежемесячная ведомость об арестованных, которые прошли через данный орган ГПУ; доклад о деятельности КРО; сводка по бандитизму; сводка о выданных разрешениях для выезда за границу; сводка о тех, кто вернулся из-за границы; доклад-отчет о работе СО; информационные сводки ЭКО; обзор политико-экономического состояния округа (один экземпляр посылался лично Балицкому); организационный доклад по осведомлению; доклад о контрразведывательной деятельности; доклад о работе Политконтроля (ПК); доклад о секретной работе ПК; копии меморандумов по ПК; статистическая таблица о движении дел арестованных; сводка о передвижении белых офицеров; сводка об административно высланных; двухнедельные информационные сводки; доклад о заводах военной промышленности; доклад о состоянии артскладов и др.

Содержание каждого из упомянутых и других документов было структурировано. Например, политико-экономические обзоры жизни губерний должны были включать такие разделы: рабочие; промышленность; крестьянство; соваппарат; кооперация, госторговля и частный рынок; интеллигенция; антисоветские партии и группировки; духовенство; бандитизм; безработица. В свою очередь, содержание каждого раздела также обстоятельно расшифровывалось, то есть это были предельно конкретные вопросы, на которые следовало дать ответы. И эта система неуклонно совершенствовалась с годами.

Очень рано в поле зрения чекистов и милиции попали лица других национальностей, проживавших на конкретной территории. Перед милицией было поставлено задание составить списки поселений, в которых компактно проживали лица той или иной национальности, и, ясное дело, взять на учет «неблагонадежных». Разумеется, на учет надлежало немедленно брать и тех, кто приезжал из-за границы, какими бы ни были мотивы такого приезда. Эти списки тут же передавались местным чекистам.

В марте 1924 г. ВУЦИК и Совнарком УССР приняли постановление «О запрещении социально-опасным гражданам пребывания в определенных местностях УССР». Вскоре Наркомат юстиции, НКВД и ГПУ УССР (в лице Всеволода Балицкого) утвердили и разослали инструкцию для губернских и окружных исполкомов, которой обязывали эти органы объявить регистрацию лиц, подвергшихся высылке по постановлениям судебной или административной власти. Выявление, регистрация и высылка «социально-опасных граждан» возлагалась на органы милиции. Регистрация осуществлялась путем заполнения анкет упомянутыми гражданами, которые должны были не только давать правдивые сведения, но и переселяться в указанные для них места не позже установленного для них срока. Впоследствии в СССР будет создана единая система «режимных местностей» 1-й и 2-й категорий и регламентированы категории лиц, не имеющих права проживать в этих местностях.

Не были забыты и сами работники НКВД и милиции. В 1923 и 1924 гг. издано несколько инструкций, которые требовали («с целью оздоровления и очистки от чуждого пролетариату элемента») организовать проверочно-аттестационные комиссии. Они должны были анализировать все письменные сведения о сотрудниках. Если кого-то освобождали, они не исчезали из поля зрения: их заносили в особые секретные списки.

В начале 1920-х гг. местные ГПУ начали тотальный сбор сведений о работниках предприятий и учреждений. На основании специального письма требовалось составить списки по такой форме:

– фамилия, имя, отчество;

– год и место рождения;

– образование;

– специальность;

– национальность;

– подданство (и как получено);

– должность и с какого времени работает;

– партийность до октября 1917 г. и в настоящее время;

– член какого профсоюза;

– служба в старой армии и чин;

– служба в белой армии и чин;

– служба в красной армии и чин;

– где находился и чем занимался до февраля 1917 г.;

– после февраля 1917 г. и до настоящего времени;

– был ли за рубежом, где и когда;

– был ли под судом и следствием, когда и где начато;

– адрес;

– имел ли перерывы в работе и их длительность;

– чем именно занят на работе и кто рекомендовал на работу.

Был установлен такой порядок, при котором списки составлялись не только на тех, кого брали на работу, но и на тех, кто увольнялся. Это очень важная составляющая системы анкетирования, которую ввел режим с начала 1920-х гг. Балицкий был прямо причастен к еще одной – проведение паспортизации, но об этом – немного дальше.

В 1922 г. в Москве был создан Главлит – Главное управление по делам литературы и издательств. Он возник как орган Наркомата просвещения в соответствии с декретом Совета Народных Комиссаров от 6 июня 1922 г. Вскоре такие же структуры возникли и в республиках. Тогда же, в 1922 г. в библиотеках появились спецфонды, предназначенные для хранения «враждебных», или идейно «вредных», изданий.

По постановлению Совета Народных Комиссаров УССР от 11 августа 1922 г., было создано Центральное (сначала предлагалось назвать «Главное») управление по делам печати при Наркомате просвещения УССР. Оно должно было стоять на страже политических, идеологических, военно-экономических и культурных интересов и осуществлять предварительный и последующий контроль над издательской деятельностью в целом (кроме хозяйственных, финансовых и торговых вопросов).

Предварительный контроль предусматривал выдачу Главлитом разрешений на выпуск книг, периодических изданий, утверждение редакционных коллегий: ответственных редакторов, открытие издательств и утверждение их редакций, составление ориентировочного плана издательской продукции (с определением объема и процента литературы по отдельным жанрам и для отдельных групп потребителей) и т. п.

Последующий контроль заключался в оценке уже напечатанных трудов, произведений искусства, увидевших свет, и в принятии мер запретительного характера, если нарушались соответствующие инструкции. Под контролем Главлита находились: ввоз литературы из-за границы, радиовещание, выставки, общественные лекции и т. п.; он был призван охранять военно-экономические тайны, для чего при участии заинтересованных ведомств составлялся список сведений, не подлежавших обнародованию.

Главлит в первую очередь осуществлял политико-идеологический контроль над тем или иным материалом, руководствуясь основными коммунистическими постулатами о враждебности капиталистического окружения и его идеологических диверсиях. Все это с самого начала априори несло в себе ожидание опасности, а следовательно – требовало превентивной активности цензоров.

Разумеется, органы цензуры действовали в тесной связи со спецслужбой. Более того, чекисты создали своего рода предшественника-двойника цензуры – систему политического контроля. Положение о нем было принято Совнаркомом РСФСР 21 декабря 1921 г. Именно настоящий документ отменял службу военной цензуры и вместо нее внедрял отделы, отделения и пункты политического контроля (ПК) при Секретно-оперативном управлении ВЧК (позже – ГПУ). На местах подразделения политконтроля входили в состав секретно-оперативных частей губернских отделов ВЧК-ГПУ, в уездах политконтроль осуществляли уполномоченные губернских отделов ВЧК-ГПУ.

Сфера деятельности политконтроля: почтово-надзор за телеграфной и радиотелеграфной корреспонденцией; за корреспонденцией в соответствии с секретными списками органов безопасности; за типографиями, книжными складами, магазинами и другими заведениями, которые выдавали и продавали печатные издания; просмотр всех печатных произведений, которые вывозились за границу и ввозились из-за границы, а также топографических карт, фотографий, кинолент, почтовых марок; за деятельностью театров, кинотеатров, цирка и тому подобного.

Уже осенью 1922 г. отделы, отделения и пункты политконтроля были созданы в 120 городах большевистской России. Впоследствии система политконтроля была усовершенствована, а общее руководство осуществлял Отдел политконтроля Секретно-оперативного управления ОГПУ (он же, кстати, осуществлял негласный пересмотр корреспонденции лиц, представлявших оперативный интерес для чекистов). Такая же схема была внедрена в регионах. Не удивительно, что архивы сохранили немало уникальных документальных свидетельств того, как так называемые литы, чекисты, милиция осуществляли цензорские функции.

Одним из ярких примеров может служить циркуляр от 20 октября 1925 г., который подписали В. А. Балицкий, начальник Секретнооперативной части ГПУ УССР В. Т. Иванов, временно исполняющий обязанности Начальника милиции и розыска УССР Л. Л. Цинцар, а также один из руководителей Административного отдела НКВД УССР Гольберг. Этот циркуляр был разослан всем соответствующим низовым структурам. Вот его содержание: «В последнее время на Украине появилось большое количество странствующих (бродячих) актеров, акробатов, певцов, музыкантов и других лиц, характер репертуаров коих нередко разлагающе действует на массу слушателей. Кроме того, есть основания предполагать, что среди странствующих актеров встречается антисоветский и просто уголовный элемент.

Вследствие этого предлагается:

1. Начальникам Окрмилиции и Розыска и Окротделений ГПУ войти с ходатайством в местный Окрисполком об издании обязательных постановлений, согласно коих странствующие актеры, акробаты, музыканты и т. д. обязаны были бы зарегистрироваться сами и свой репертуар в органах Политического] контроля окротделений ГПУ.

2. Начальникам Окротделений ГПУ вменить в обязанность представителям Политконтроля ГПУ следить за тем, чтобы бродячие актеры имели соответствующую регистрацию своего репертуара в органах ГПУ (выделено нами. – Прим. авт.).

3. Начальникам Окрмилиции и Розысков вменить в обязанность представителям Милиции иметь наблюдение за бродячими актерами и их репертуарами. В случае обнаружения среди них преступного элемента, а также в случае установления отсутствия регистрации в органах Политконтроля ГПУ, задерживать этих лиц и привлекать к законной ответственности»[300]300
  Цит. за: Шаповал Ю. Україна ХХ століття: особи та події в контексті важкої історії. С. 165.


[Закрыть].

А вот еще один пример цензорской деятельности. 13 января 1923 г. НКВД УССР разослал на места циркуляр № 12 в связи с активизацией продажи антисоветской и религиозной литературы. Циркуляр содержал такие требования:

«1. В кратчайший срок произвести проверку всех торговых заведений, занимающихся продажей произведений печати в смысле выборки ими соответствующих разрешений и торговли только допустимыми в пролетарском государстве произведениями.

2. Вслед за этим произвести перерегистрацию всех выданных разрешений на право торговли произведениями печати, причем разрешения должны быть возвращены только тем гражданам, которые зарекомендовали себя лояльным отношением к Советской Власти и которые не дискредитировали себя распространением антисоветских и запрещенной религиозной литературы.

3. Установить на будущее время строгое соблюдение за торговлей произведениями печати, не допуская ни производство торговли без выборки в установленном порядке разрешений, ни торговли произведениями антисоветского, ни запрещенных произведений антисоветского характера.

4. Одновременно с этим Отделам Управления и подведомственным им органам надлежит оказывать всемерное содействие Органам Управления по делам печати и ГПУ в предпринимаемых последними мерах к изъятию антисоветской и религиозной литературы из распространения»[301]301
  Цит. за: Шаповал Ю. Україна ХХ століття: особи та події в контексті важкої історії. С. 165.


[Закрыть].

Итак, формировалась мощная цензорская система, а Всеволод Балицкий приложил к сему немало усилий. При этом он настойчиво занимался совершенствованием и расширением аппарата своего главного ведомства. В свою очередь, чекисты тщательным образом отрабатывали полученные благодаря партии привилегии и материальные льготы. В партийных документах можно найти немало свидетельств того, как Балицкий и возглавляемое им ГПУ служили укреплению режима. Например, 12 октября 1924 г. на заседании ЦКК КП(б)У он выступает с информацией и получает ряд поручений, среди которых было такое: «Поручить тов. Балицкому осуществить проверку антисоветских элементов. Работа должна быть проведена с максимальной осторожностью» [302]302
  ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 16. Д. 1. Л. 114.


[Закрыть].