Текст книги "Рок. Шаги в вечность. Книга 4. Том 1. Аркан Иберии"

Глава 5

Дымы поднимались до самых облаков. Их шлейф, был виден за много миль в округе. Округа, всполошённая их видом, своей людской массой торопилась покинуть обжитые места, кляня себя за то, что в более благоприятное время не переселились поближе к Кастулону. Другие, торопились спрятаться в лесах, где они надеялись дождаться подходов отрядов Протектора Иберии, кои никогда не оставляли их без помощи. Народ, достигший селений, рассказывал, что по округе рыскают отряды конных мавров, поджигая дома и угоняя скот. Сопротивлявшихся этому рубили на месте, других сажали на кол. Услышав страшные новости, народ торопился в леса…

Мавры торопились настигнуть убегающих по границе влияния Союза Иберийских племён, но вглубь не поворачивали – не было приказа. Но там, где они проносились, после них оставались выжженные дотла селения и посеянный ужас и всеобщая смерть… До всего остального, добирался огонь, который некому было гасить…

На высоком холме, смотря в сторону дымов, стоит многочисленная группа конных. В её центре, выделяется крупный человек с тёмной кожей лица. Но не сажа осела на его коже. Это мавр и при ближайшем его рассмотрении, это хорошо заметно. Его лицо имеет толстые обвислые губы, выпученные глаза, будто вылезшие из «орбит» глазниц и широкий, приплюснутый нос. На голове всадника, собрана аба, обделанная шкурой пятнистого леопарда. Под ней, на его лбу, хорошо выделяясь, на фоне темноты кожи, заметен одетый на голову золотой венок, сделанный довольно искусно. Всадник улыбается, смотря на дымы в округе, что выдаёт в нём того, кто получает не малое удовольствия от представшей глазам картине пожаров и разорений наблюдаемых окрестностей… И он, довольно, причмокивает, при этом, своими толстыми губами и языком.

– … Царь! – Обращается к нему подскочивший всадник. – Всё! Мы перебили заставу андалузцев! Никто не ушёл! Нескольких захватили в плен ранеными! Можно двигаться дальше! К заставе подходит добротная дорога. Если на ней поставить засаду, то возможно дождаться неплохую «дичь»! Правда, есть здесь одна особенность, дорога разделяется на три стороны?! В какой прикажешь установить засаду?

Царь выпячивает губы, обернувшись к нему, но ничего не говорит, а смотрит «сквозь» гонца… и, в этот момент, из-за спины того, появляется ещё один всадник. Он огибает гонца и приблизившись к царю, тянется к нему со своей лошади и что-то шепчет тому на ухо. Царь выслушивает шёпот, молчит, задумавшись… Лицо его становится каменным…

В этот момент, приволакивают раненых пленных. Вся царская свита оборачивается к ним и оценивающе рассматривает их. Люди, коих притащили, большей частью изранены и еле держаться на ногах, поднявшись на них… Свита, язвительно, кривя губы в ухмылке, довольно, скашивает глаза на царя…

– Вот они… карфагенские рабы! – Говорит военачальник, который прибыл вместе с пленными.

– Нет! – не соглашается кто-то из свиты. – Это рабы не Карфагена. А рабы Баркидов! Баркиды управляют ими, как скотом!..

Царь выслушивает все выкрики свиты и не сводит глаз с пленных… Он, долго, изучает их своим взглядом. Андалузцы гордо поднимают головы, оглядывая свиту «тёмного» царя.

Царь, слезает с лошади и не спеша подходит к одному из них. Этот пленный, стоя первым, смотрит на него без страха… даже ухмыляясь своими глазами…, словно видит, перед собой, свиту скоморохов…

Царь останавливается перед ним на мгновение.

– Ослепить! Потом на кол! – коротко бросает он и идёт к следующему.

В этот момент, на пленного, от которого только что отошёл царь, наваливаются четверо стражников… Через время, после борьбы… слышен протяжный стон и проклятья андалузца… Вот его уже бесчувственного волокут в сторону…

Царь, в этот момент, стоит уже над другим пленным… и смотрит на него с полнейшим безразличием…

Стоявший перед ним воин совсем юн. Его лицо моложаво и гладко. Царь делает знак, и стражники силой опускают пленного на колени… Царь с удовольствием ставит свою ногу на его плечо. Как раз на то, кое у него ранено и кровоточит… Из-под его ноги сочится кровь… Юноша бледнеет…, но терпит неимоверную боль… Он закусывает губы, чтобы не издать стона, готового вылететь из уст… Царь с удовольствием наблюдает за его мучениями, улыбаясь… Потом, оттолкнув его ногой… шагает к следующему, ничего не сказав. Стража с недоумением смотрит на царя, как бы спрашивая: «что сделать с юношей?», но царь ничего не говорит и она, отходит от него, вслед его шагам…

Царь останавливается около седого воина, которому на вид около шестидесяти. Венценосец долго изучает его своим взглядом, ничего не говоря… Наконец, постояв около него продолжительное время, он произносит вопрос:

– Номарх? Что же ты не бежал номарх? Номарх заставы! Ты попал в окружение?

Седой воин поднимает на него свой взгляд.

– Я воин Андалузии. Как и все. Как и тот, кого ты, только что казнил, Абаба. Но, выслушай моё слово, царь. Скоро придёт время, и ты будешь ползать одноимённой змеёй в луже собственной крови. Помяни моё слово! Так и будет.

Брови Абабы съезжаются к переносице… Его стражники, тут же обнажают мечи, выказывая желание изрубить наглеца, посмевшего грозить царю… Но, Царь, делает им знак ладонью и те… опускают мечи.

– Ты говоришь я буду плавать в собственной крови? Ты бредишь андалузец?! Я вижу ты воин, побывавший за свою жизнь во многих сражениях. Поверь мне, я тоже не только на ишаках, и не только на верблюдах, скакал по своим пескам Сахары! Среди многих моих врагов! И видишь, ещё жив. Именно, поэтому, объясни мне почему ты так думаешь сейчас? Стоя передо мной израненный и пленённый?! У меня сорок тысяч мавров. Моя конница согнёт вашу андалузскую силу в бараний рог! Но, кроме меня, есть ещё как минимум три Вождя, кои готовы сделать, вместе со мной, три шага. Три шага, чтобы посадить на кол Гамилькара Барку и вашу независимость! Я же, буду, после этого, править землёй Басков.

Свита царя расплылась в улыбке, прослушав эти слова Абабы.

Седой воин, выслушав царя, стоит молча… и немного подумав, отвечает репликой:

– Три… говоришь. Три шага. Три …Вождя. А Ты входишь в эту «троицу»?

Царь Абаба, ухмыльнулся:

– Я уже Царь. Ты невнимателен воин. Мне не нужны титулы. Мне нужна земля. Земля, на которой я и мои предки будут править. Понимаешь меня?

Седой воин улыбнулся.

– А у тебя большое самомнение, Царь. Ты всегда, так устрашаешь врагов? Что же ты, тогда, не отвоевал земли у себя в Африке. Не позволили такие же доблестные цари?! Для тебя там земли не оказалось? Или там, мало земли для тебя?

Абаба ещё шире, в усмешке, выпятил губы:

– Африка огромна, андалузец! Но, Боги, в своё время обрушили на неё одну из лун. И теперь там земля мало пригодна для жизни! Песок, просыпавшийся с небес, накрыл некогда богатейшую страну. Именно после этого, там появилась Сахара. Души народов зачерствели, а кожа потемнела. Не мы виноваты в этом. Боги. В других же местах Африки, невозможно существовать даже змеям. Если вы хотите, то давайте меняться! Мы будем жить здесь, а Вы там! Тогда, у Вас пропадут все вопросы, ха-ха-ха!..

Абаба взорвался смехом и его подхватила вся свита. Этот смех довольно долго окружал горстку пленных… Среди этого смеха, неожиданно, громко прозвучали слова седого воина:

– Ну, ничего, Абаба! Скоро ты увидишь очень гостеприимную встречу своей царственной персоны! Стяги всей Андалузии соберутся здесь. И наши мечи, окажут вам необыкновенную честь!

– Ха-ха-ха! – Ещё пуще засмеялся Царь. – Ты, смешон, андалузец! Я жгу ваши земли уже два дня, где же ваши стяги?! Я хочу их увидеть, но никак не удаётся! Ха-ха-ха!

– Ха-ха-ха! – Всю свиту царя накрыла необыкновенная весёлость. В этот момент, на возвышенность въехала ещё одна группа всадников. Она возникла из-за спины свиты царя Абабы и от неё отделился один из всадников, который объехал смеющихся и встал перед седым воином. Всадник открыв рот, от удивления, видимо узнав седого пленника, проронил?

– Белес?! Ты?!

Седой воин перевёл взгляд на появившегося всадника и прищурил глаза, пытаясь рассмотреть его:

– Брино Корбуло… – Тихо произнёс он. – Что же ты, царь Брино, привёл к своей земле чужеземцев?

Тот, кого назвали Брино, теперь, уже сам удостоверился в том, что его глаза не обознались и правильно определили имя седого воина, которого когда-то он знал. Он спрыгнул с лошади и нагнулся над тем, кого назвал Белесом.

– Вот где свиделись, Белес! Никогда бы не подумал, что ты жив до сих пор. Значит, ты теперь андалузец?! А Гетулик?! Он твой Вождь?! Я слышал о его славе, кою он заработал своими походами на соседей…

– Не болтай, Брино! – Перебил Белес. – Гетулик не воюет с мирными соседями… К тому же он чистейшей крови андалузец. Это мы ещё выяснили двадцать пять лет назад. Твой отец не имеет никакого отношения к его рождению. Именно, поэтому он отказался от притязаний на трон Лузитании. Но, ты, захватив трон, всё равно не удержал всех земель, кои захватил твой отец… В твоём царстве есть хоть половина от прежнего – Корбуловского?

Брино ядовито ухмыльнулся.

– Не я пока стою перед вами в крови и пленным. Мне забавно слышать такие слова от тебя, Белес. К чему такой пафос?!

Белес тоже зловеще ухмыльнулся:

– Вождь Андалузии Гетулик, тоже, не стоит перед вами пленным! Но я тебе скажу другое, Брино. Он не забыл смерти своей матери. Так, что я бы, будь на твоём месте, держался бы отсюда подальше! Знай, он придёт за тобой. Придёт неожиданно для тебя.

Лицо Брино вспыхнуло от гнева и он выхватил меч… Но рука Абабы легла на его ладонь, сжимающую рукоятку:

– Это мои пленные Вождь Брино! – произнёс он, – Будешь рубить своих, когда захватишь их.

Брино, горя гневом, повернулся к нему.

– Отдай мне его! Я имею большую охоту пустить ему кровь! Отдай мне его! За его голову я заплачу тебе!

– Ха-ха-ха! Ты хочешь купить их у меня? Нет. Так не пойдёт! Давай договоримся о землях, кои ты уступишь мне, в ответ за мою любезность подарить их тебе!

Брино, скривился, раздосованный ответом Абабы.

– Какие земли. Мы же уже договорились. Ты играешь не по правилам, царь!

– Тогда, бери остальных… А эти… мои. У нас не принято раздаривать безвозмездно пленных. – Абаба надул губы.

– Зачем, мне остальные? Мне нужны вот эти двое! – Брино посмотрел на Белеса, который к этому времени склонился над тем молодым воином, коего «топтала» нога царя.

– И мне. – Упрямо пробурчал Абаба. – Я казню их самолично в день разгрома армии Гамилькара Барки. Ну, ладно. Если хочешь, то можешь принять в этом участие… Я позову тебя, даю обещание, мой союзник царь Брино Корбуло.

После этих слов, лицо Брино, до этого скривившееся от досады, смягчилось и он довольно ухмыльнулся, бросив взгляд на тех, коих просил уступить ему – для казни:

– Ну вот, видишь, я не прощаюсь с тобой, Белес! Ещё увидимся. Когда это произойдёт, ты по-настоящему познакомишься с болью. А это твой «ученик»? Что ты печёшься так о нём? Он тоже подождёт встречи! Встречи… со смертью! Ну что же… жди! – Брино взглянул на Абабу, повернувшись от пленников. – Что собираешься делать с остальными?

Абаба сразу же отреагировал на эти слова:

– Этих казню! И не проси больше никого! Я уже и так пошёл тебе навстречу!

Брино ухмыльнулся:

– Казни. Сейчас же!

Он развернулся и скрылся среди своих людей. Воин, подошедший после него, увёл за ним и его лошадь…

Абаба повернулся к оставшимся андалузцам. Его взгляд был суров.

– Казнить… – Процедил он сквозь губы. – А этих…

Он немного подумал.

– Отправьте пока в Гелику. Пусть подождут там своей казни. Ха-ха-ха! Пусть находятся там в полном разочаровании от не появившейся помощи! Ха-ха-ха!

Свита и стража царя подхватила его смех. Стража бросилась исполнять казни оставшихся. Остальные были уведены куда-то…

Брино смотрел со стороны за исполнением казни. Потом, отвернулся от неприятия её вида. В его сердце горела месть. Он мечтал поступить также и с бывшим своим «братом» … Эти мысли увлекли его и перенесли в мир иллюзий…

Так он простоял много времени, пока, незаметно подошедший к нему Абаба, взял его за локоть.

– Когда, твои люди отправятся к Вождю, который должен ударить в спину Барке? – спросил Царь.

– Сегодня. – Коротко ответил Брино.

– Отлично! Надо поспешить. Барка не тот противник, которого можно долго дразнить, дёргая за хвост.

– Вот и отведи своих людей. А не то им прищемят этот «хвост»! – Отреагировал Брино. – Своего мы уже добились. Видимость, слабости границ Союза Протектора, мы показали. Пусть Гамилькар следует за нами. А ты, выдвигайся к Тартессу и жди нас там.

Он резко повернулся и сел на лошадь.

– Поспеши Царь. – Ещё раз, поторопил он и развернув коня помчался вниз со склона.

Абаба проводил взглядом его и всю его свиту…. Потом повернулся к бушующим внизу пожарам… и снова довольно улыбнулся…

Глава 6

Ганнибал выехал из леса и огляделся. Напротив, него возвышалось два холма.

«– … Какой из них? – снова, мысленно, задался он вопросом, разглядывая их очертания, – Междамир сказал, что я должен почувствовать какой?.. Но… я ничего не чувствую?..»

Он прислушивался к себе. Пытаясь, найти хоть какое-то изменение. Потом, смотрел на холмы поочерёдно… Но постояв, таким образом, некоторое время и испытывая наползающее на него разочарование, тронул коня дальше. Так, продолжая прислушиваться к себе, он ехал к ним до того места, где должен был уже решать к какому именно, из видимых холмов, поворачивать в своём движении. Здесь, он остановился ещё раз и…, ничего не почувствовав снова, в сердцах и разочаровании, решил повернуть к расположенному от него справа холму.

«– … А… поеду направо… если ничего не найду здесь – исследую другой!»

С этим утвердившимся решением, он завернул своего жеребца на коем сидел, к склону, уже начинающему свой подъём к расположенной далеко вершине. Его конь, теперь, уже нуммидийской породы, коего он привёз из Карфагена, с радостью и удовольствием шагал в пологий подъём. Ганнибал, испытывая благодарность к нему, с любовью и удовлетворением потрепал ему гриву и улыбнулся… Жеребец, шёл ровно, чувствуя колени Ганнибала, коими он осуществлял управление им и время от времени поворачивал к нему одну из сторон своей лошадиной морды, кося глазами, будто прося, бросить его в быстрый и нескучный бег.

– Что… хочешь размяться?! – вслух произнёс Ганнибал, – Нет… дружок! Будем экономить силы… Понесёмся со скоростью с холма… А пока… будем прислушиваться к себе! Если, что-то почуешь… подскажи…

Он снова погладил гриву жеребца. Конь, словно, понимая все слова своего друга, перешёл на величественный, спокойный шаг, будто вышагивая по манежу Бирсы… Он шёл так уже не поворачивая своей головы, огибая застарелые, сухие заросли… И, вдруг, начал проявлять беспокойство! Он, вновь, крутил головой… временами вставая ступором… и фыркая ноздрями. Упрямился завороту, передаваемому ногами седока… Ганнибал, поглаживая жеребца, тоже крутил головой …и вслушивался в тишину склона холма, заросшего густотой леса… Наконец, жеребец, стал проявлять нервозность тем, что в определённые стороны совсем не хотел двигаться, что было обусловлено его движение по зарослям, кои он огибал то с одной, то с другой стороны…

– Ну, что случилось?! Я ничего не слышу?! – успокаивал его Ганнибал, совершенно не понимая своего жеребца. – Где… где, ты, чувствуешь опасность?

Ганнибал делал все приёмы, кои ему раньше приносили положительный результат в обращении со своим жеребцом… Но, в этот раз, ничего не помогало – жеребец отказывался двигаться вверх.

Ганнибал спрыгнул с жеребца и погладив его шею, отвязал от крупа поводья, накинул их на шею жеребца и взяв в руки их концы, потянул его за собой. Далее, они пошли пешком. Ганнибал впереди. Жеребец, ведомый им, шёл позади него… Ганнибал осматривал открывающийся глазам склон неровного холма.

«– Странно, что Мелькарт выбрал эти холмы?! Они неровны… и не имеют одну вершину… У этого их вообще две! О нет! Даже… три…»

Ганнибал, опустив голову жеребца протащил его сквозь низко свисающими ветками бука и вышел к новой стене зарослей…

«– …Вот опять! Заросли… Но я ничего не чувствую… ничего. Чего не скажешь о Малыше. Он что-то явно чует! Хищников? Может быть… Вон какие заросли! Надо быть повнимательнее…»

Ганнибал откинул полог плаща, обнажая рукоятку меча. Он запрокинул голову, чтобы оценить длину подъёма к одной из вершин этого холма…

«-… Картал… Ой! Междамир сказал, что на одном из склонов холмов должен быть знак. Но где его рассмотришь в этой чаще?! Какой тут знак?! Когда он был здесь последний раз?! – юношеское нетерпение бурлило в его груди, – ладно… ладно… надо справиться с собой… Что я себе позволяю?! Усомниться в словах Дяди?! Ну-ка, возьми себя в руки!..»

Ганнибал, приструнив себя и разбудив отголоски воли, ласково потрепал коня, прежде чем, вновь, с ним «погрузится» в чащу…

«-… Так. Дядя сказал, что после знака надо искать… Но что? Он сказал, что это я должен выяснить сам! Увидеть, понять… и всё сам!.. Яснее ясного… Дядя мой ещё тот шутник!..»

Ганнибал, преодолевая гущу зарослей, за гущей, протиснулся в самую жуткую буковую изгородь и едва нашёл в ней выход… Выйдя из живой изгороди, он вздохнул и внезапно понял, что уже поднялся к промежуточной вершине холма. Он остановился здесь, давая отдых своим ногам… Пока, ноги отдыхали, он разглядывал открывшийся глазам вид… Жеребец, раздувая ноздри, поглядывал в стороны.

– Ну что? Что с тобой сегодня? Ты хочешь «что-то» сказать мне?! – Ганнибал ласково поглаживая лошадь, взглянул ему в глаза. – Видишь, ничего вокруг нет! Нет… Отдохни…

Ганнибал решил привязать его тут и дальше пройти одному, так как это ему удастся намного легче. Он нашёл подходящее место, привязал жеребца и потрепав его шею и гриву, отправился дальше… Пройдя, с десяток шагов, он повернулся на жеребца и…с удивлением произнёс:

– Ай да хитрец! Ты учуял сочную траву и, поэтому, решил разыграть меня! Ну, ладно… жуй. Я скоро!

Жеребец, опустив шею, нащипывал высокую траву, скосив на него глаза… Ганнибал, улыбаясь повернулся и, вновь, двинулся наверх.

Пройдя небольшой пригорок, склона холма, он упёрся в неровность промежуточной вершины и… поразмыслив, решил пройти к её краю, так как оттуда хорошо просматривался соседний холм, на который он решил подняться позже. Он решил заранее выбрать маршрут подъёма по его склону, чтобы не испытывать таких же трудностей, кои ему пришлось преодолеть только что… Раздвигая ветви растительности, от продвигался к каменистой гряде, огибая ту вершину, коя встала преградой его дальнейшему подъёму…

Вдруг, крик птиц остановил его… Ганнибал прислушался… Это был крик хищной птицы! Не падальщика! Птица кричала тем криком, когда её отрывают от пиршества, и она прежде чем взлететь, сначала постарается противостоять тому, кто помешал ей осуществить, закончить свой пир. И уж если, она не смогла отбиться, то взлетая, кричит своим собратьям, как бы призывая их к себе и, одновременно, предупреждая об всех о опасности! Ганнибал, услышав этот клич, обнажил меч и повернул своё движение в сторону раздавшегося крика птицы… Крик повторился ещё раз и ещё… Ганнибал уже понимал, что там не одна птица… их несколько, и они явно кружат над своей будущей добычей… Он, быстро огибал своими лёгкими шагами скальную стену промежуточной вершины… Вскоре, он рассмотрел огромных орлов, прыгающих перед «чем-то» или кем-то… «Чем» или «Кем», именно, Ганнибал ещё не видел. Он понимал, что-то отпугнуло огромных хищных птиц, явно предвкушающих будущее пиршество… Орлы, тоже, как и не были увлечены своей «охотой», тут же уловили приближение Ганнибала и разгоняясь в беге, с криками досады, взлетели над скальной площадкой…

Ганнибал вышел из-за окружности скалы и осмотрелся. Он увидел ещё одного орла, пронзённого стрелой и лежащего у самой стены скалы. Ганнибал с удивлением подумал, что орлы хотели полакомиться собственным собратом по племени… Он поднял голову, и увидел их всех… Они не улетали, а с одиночными криками летали над верхушками деревьев, паря на расправленных крыльях… Ганнибал осмотрелся. Впереди находился тот пригорок промежуточной вершины, возвышающейся над скалой, кою он огибая принял за саму вершину…

«-… Кто же так ловко стреляет?! – подумал он, посмотрев на простреленную птицу, – Прилететь раненой, она сюда не могла! Выстрел смертельный! Значит, стрелок где-то здесь!»

Ганнибал, озираясь вышел из густоты кустов, но не двинулся на открытую площадку, а оставаясь всё так же незаметным и помня о стрелке, медленно придвинулся к краю зарослей. Он выглядывал из-за веток, изучая открывшийся вид. Орлы, тем временем, не улетая, кружили над этим местом, подавая свои голоса, над кронами деревьев.

«-… Они неспроста, здесь, крутятся! И мёртвый орёл их не интересует! Здесь, что-то другое?..»

Он медленно продвигался по краю зарослей… готовый к неожиданностям…

Вдруг, боковым зрением, он уловил движение в стороне от себя. Это движение, он уловил в расположенных дальше от него кустах! Они (эти кусты) были напротив той самой промежуточной вершины холма… и остались слева от него. Он резко обернулся, посмотрев в ту сторону…, но густая растительность скрывала всё, что располагалось за ней… Невидимый стрелок… или кто-то другой растворился в них.

«-… Что это?! Хищник?! Скорее всего! Враг бы уже выстрелил в меня! И тень, по „размеру“, для вооружённого врага не подходит. Так. А метнулся этот „хищник“ – вот отсюда… с этой точки.»

Ганнибал вышел к самому пригорку вершины, у которого находился край заросли кустов.

– Ах! Вот оно что?! – пробормотал он, кляня себя за излишнею осторожность и ускоряя свой шаг.

Он, переходя на бег, побежал к увиденной им людской фигуре, лежащей прямо у скального пригорка. Фигура была женской. Её бок был в крови… и кровь была и под ним. Ганнибал это сразу понял, как только «выхватил» своим взглядом, лежащую фигуру. Отсюда, Ганнибал не различил характер её ранения, но подумал, что оно связно с нападением хищника, спрятавшегося в кустах, либо чего-то другого… Преодолев десяток шагов, он присел рядом с женщиной…

Теперь, он понял способ нанесения ран или вернее раны женщины. Она, видимо, для чего-то поднявшись на скальный пригорок, поскользнулась, оступилась или споткнулась о что-то и падая ударилась затылком о камни… Кровь из раны на затылке, вытекала ей под бок, создавая впечатления ранения в нём…. Видимо, женщина, ещё была в сознании, перед тем как потеряла его и, немного, двигалась, меняя положение своего тела… или кто-то делал это за неё… и от этого, оказался вымазанным кровью и другой бок… Ганнибал понял всё это поднимая и осторожно усаживая женщину, прислоняя её спиной к стене камней…, дабы кровь, текла не так обильно. Он осторожно оглядел её голову и понял, что женщина сама двигаться не могла и не сможет. Он увидел загнутую и сломанную, при этом, притянутую в её сторону, ветку. Видимо, она держалась за неё, пытаясь подняться…, но ветка сломалась и она, снова, упала на камни. Приложив к голове несколько широколистных лопухов, он поискал глазами то, чем ему завязать ей рану и…с удивлением обнаружил на другой стороне её тела оторванную полоску, даже не полоску, а ленту. Расшитую свастичным, солярным узором, будто кто-то уже приготовил её для перевязки… Ганнибал в удивлении осмотрелся, поминая о невидимом стрелке, но тут же сделал то, что и собирался сделать, осторожно обвязал голову раненой… Потом. он достал из-за пояса небольшой глиняный походный кувшин и влил ей в рот несколько глотков воды, увлажнив пересохшие губы.

– Вот так… Сейчас, я схожу за своим конём… Он рядом. И отправимся в ваше селение… – Произнёс он, пока, вливал влагу в рот раненой.

Женщине на вид было лет тридцать пять… Она была иберийкой и это угадывалось по её одежде. После того, как вода увлажнила ей губы она приоткрыла глаза и непонимающе огляделась вокруг. Взгляд её был помутнённым и блуждающим.

– Посиди, пока. Скоро полегчает. Только, не ложись! Пусть от головы отхлынет кровь…

В этот момент, позади Ганнибала хрустнула ветка. Он резко обернулся и в шаге от себя увидел… девушку. Она уставила ему почти в глаз наконечник стрелы, натянутого в руках тугого лука…

– Только попытайся сделать что-нибудь плохое! – произнесла та.

Ганнибал убрал свою руку с рукоятки меча, который не успел обнажить… Девушка подкралась удивительно скрытно…, как бесплотный дух.

– И не думал. – Ответил он, приветливо улыбнувшись, девушке. – Могла выйти и сразу! А не прятаться в кустах! Кто она тебе?

Ганнибал отстранился от женщины, пропуская к ней девушку.

– Это моя тётя. По маме. – Ответила та, беря за руку раненую.

Ганнибал посмотрел на застреленного орла.

– Ловко ты его! – заметил он. – А что же остальных?

– Стрела всего одна! Последняя. – Сухо произнесла девушка, с подозрением разглядывая Ганнибала.

Ганнибал, отметил про себя, что не видел ещё таких девушек. Ни красотой, ни отвагой, ни одеждой, совсем, не похожих на девушек из Карфагена. Да и здесь в Иберии, он не видел таких, за то время, кое уже провёл здесь. У девушки были светлые волосы, сплетённые в толстую косу. Она была украшена на конце, такой же лентой, какую он обнаружил у тела раненой. Видимо, девушка отплела её от косы. В остальном, она более не походила на девушку. Одета она была как охотник мужчина… И лук, лежащий рядом с ней, выглядел совсем не женским. Ганнибал удивлённо подумал, как такая хрупкая на вид девушка, может пользоваться им. Но орёл, пронзённый стрелой и виденный им, у самого глаза, наконечник стрелы, только что убранный в сторону, говорил ему о крепости её рук.

– Одна?! А где же остальные? – Ганнибал решил поддеть обидчицу, – небось, все расстреляла по орлам, впустую?

– Вроде… – не обиделась девушка, – расстреляла… и сама не заметила… что почти все… Только, не по орлам… По маврам.

Ганнибал замер:

– Врёшь!

– Вот ещё! Для чего?!

В этот момент, раненая зашевелилась.

– Что тётя Милена?! Надо, вставать и идти в селение… Только как… – Девушка, показывая расстройство, задумалась.

– Не надо никуда идти. – Ганнибал встал. – Мой конь недалеко. Мы перевезём её. Но всё же, как, вы здесь оказались?

Этот вопрос, заданный Ганнибалом, заставил отвлечься от размышлений девушку.

– Мы жили в соседней долине. За холмами! Вот за этим холмом, – Она показала на тот, на который ещё должен был подняться Ганнибал, – есть ещё два. За ними и было наше селение. Разнёсся слух, что мавры рыщут по округе. Люди ушли в леса. Так и мы с тётей пошли к её брату. Вот за этот самый холм, на котором мы находимся. Мавры всё же появились… до того, как мы миновали вон тот холм. – Девушка снова показала на тот холм, который должен был преодолеть Ганнибал, – Там я и оставила свои стрелы… В их телах… оставила. Потом, мы прошли сюда и поднялись на этот «вредный», несчастливый пригорок. Чтобы выбрать с него, рассмотреть самый короткий спуск на ту – его сторону… – Девушка показала рукой в сторону противоположного склона холма, – тётя Милена, оступилась и… вот…

Она снова взяла раненую за руку… и приложила её ладонь к своей груди.

Тётя Милена, немного придя в себя, попыталась улыбнуться.

– Я дойду, Агнис… дойду… – Прошептала она.

– Никто никуда не пойдёт. – Твёрдо заявил Ганнибал. – Сейчас, я приведу лошадь.

Он встал и сделал шаг в сторону откуда пришёл…

– Постой!.. – Агнис догнала его, – она не умрёт? Я вижу, что ты разбираешься в таких ранах! У тебя шрам… на голове…

Ганнибал увидел слезы на лице девушки, её испуг явно проступил сквозь девичьи черты и растерянность на них.

– Я не знаю, Агнис. – Ганнибал не хотел выдавать себя за знатока ранений. – Я не лекарь! А рана… Это… было давно… Но у нас в отряде есть хороший лекарь. Её надо увезти к нашему отряду. Он у подножия холма!.. Надо спешить! Отгоняй орлов! Это у тебя неплохо получается! Я скоро!

Ганнибал быстро заспешил обратной дорогой и, вскоре, исчез за поворотом скальной площадки.

– Нет. – Крикнула ему Агнис, – в селении дяди есть знахарь. Туда… повезём тётю!

Ганнибал не стал спорить, а только заспешил вниз к, оставленному там, жеребцу Малышу.

…Вскоре, они уже спускались со склона холма, выбирая путь более пологий, чем тот, по которому поднимался сам Ганнибал.

– … Я Агнис. А это тётя Милена. Надо попасть к брату тёти Милены и его жене Хлое…

Ганнибал слушал девушку и любовался её красотой и простотой в общении… Глядя в её глаза, он растворялся в них, почти не слыша, что она говорит. Она была не просто хороша собой, а безупречно хороша. Фигура была безукоризненна. А та самая коса, коя так удивила его сначала, подчёркивала её прямую, величавую осанку и такую же шею… Её ладони и пальцы были необычайно изящны и ловки. Чуть вздёрнутый нос и полные, налитые губы, подчёркивала мягкая, весёлая, даже, несколько, озорная, улыбка. Большие глаза поглощали Ганнибала своей глубиной, заставляя отвлекаться от разговора…

– … Ты что молчишь? Ты сказал, что в отряде есть лекарь? А в каком ты отряде? Я вижу ты не андалузец. – Наконец-то, пробились в его сознание последние вопросы из монолога Агнис.

– У нас настоящий лекарь. Он, как раз, андалузец. – Ответил Ганнибал, несколько смутившись своего, такого продолжительного, созерцания красоты, идущей рядом с ним, девушки.

– А чей это отряд? – не унималась Агнис.

Ганнибал, улыбнувшись, произнёс:

– Андалузский.

– Отряд андалузцев. – Агнис повторила слова Ганнибала, повернувшись к тёте, коя была поддерживаемая ими обоими на крупе лошади с двух сторон.

Сама же тётя Милена привалилась к шее жеребца Ганнибала… полу обхватив его шею.

После этих слов, тётя, чуть приподняв голову, произнесла:

– Я сама удержусь. Не поддерживайте меня. Мне уже лучше. Голова… уже не так кружится.

Агнис улыбнулась и посмотрела на Ганнибала, который, услышав эти слова, поправил поводья и обойдя лошадь, повёл её за собой идя на два шага впереди неё.

– А откуда, здесь, появились мавры? – спросил Ганнибал, не оборачиваясь.

Агнис удивлённо посмотрела на его спину.

– Ты не видел дымы, кои были по всей округе два дня назад?

– Дымы видел. Поэтому, мы здесь. Но, дымы были за перевалом. Здесь, их не было! Мы вчера искали их, как раз по дымам! – отреагировал Ганнибал, повернувшись к ней лицом.

Агнис величественно поглядела на него.

– Всё просто. Здесь, они не разводили «костров». Нет им в этом надобности. Они скрытно, пробираются в сторону Гелики. С пленными. Между прочим, с пленными андалузцами.

Это сообщение было совсем неожиданным для Ганнибала.

– С пленными говоришь… – Он задумался, опустив голову.

– А много пленных? – спросил он, после размышления, взглянув на Агнис.

Агнис пожала плечами.

– Точно не скажу… Сначала, видела более десятка. Мы с Миленой укрывались в зарослях, когда они показались меж чащобой.