Текст книги "Селение Горыни"

Пришло время рассказать об отселенцах подробнее.

Своим величием человек может превзойти даже Россию. Но это редко, почти невозможно, и не требуется. Тем более, что человек долго развивается. Наиболее полного мировоззрения человек достигает к 17—20 годам. То есть его чувства, ощущения и вкусы свежи в это время и в это же время остры. Но именно в этот период человек наиболее глуп… Даже такой человек, как любой юный горынич (горынянка), который с первых дней жизни приучается разговаривать на разных иностранных языках, который в школе каждый урок проводит с учителем-методистом иностранного языка, сколько уроков, столько и языков отрабатывается на уроках физики, русского языка и литературы, химии, биологии и прочая, прочая, прочая, прочая. Ребята-горыничи владеют десятками иностранных языков. Они начинают учить их с детских пелёнок. По методике, основанной на единстве общих оснований в группах языков – индоевропейских, индотюркских, дальневосточных (китайский, японский, вьетнамский) и других. Они в яслях одновременно разучивают слово мама и папа (атя и матя) на всех языках, включая русский. Выучив эти слова, они принимаются за другие. Ко времени службы в армии они успевают закончить высшее учебное заведение и защитить диссертацию. По Договору с Минобороны ребята служат исключительно в одном роде войск. Было время, когда служили в войсках ПВО. В последние годы служат в космических войсках, на должностях младших офицеров. И вот даже у таких ребят, в головах больше романтики, чем рассудка или зрелого рационального ума. Что же спрашивать об обычных детях России? В любви они сущие телята. В отношениях с девушками они робки и безынициативны. В девушке они видят только лицо. Её глаза, кроткий облик. И они далеки от соотношения общей картины её фигуры с её же отдельными рисунками бедер, ног, живота, грудей. Разве они видят что-то в движении девушки, в её походке? Они не способны оценить даже всю полноту прекрасного, открытого в губах её рта. Была бы жердь с прекрасными глазами, этого достаточно, чтобы они влюбились. Разве они ведают в женщине то, в чём досконально осведомлены мужи? Не ведают, например, почему по мере обнажения женщины, теряется её мнимая тайна, но взамен возгорается в яви жгучее чудо желания? Не ведают, например, почему самое кроткое из божественных совершенств – женщина, может оборотиться в самое ярое и кровожадное животное, более опасное и горячее, чем дикий зверь? Разъяренная женщина сочетает в себе хищность зверя, птицы и крокодила. Молодёжь должна знать, откуда берётся ярость. От недостатка любви. Любящая женщина никогда не бывает хищницей. Впрочем, возможно, что юношам этого знать и не требуется от природы. Но столь же беспомощны они в практике жизни. Они экспрессивны, и экспрессия заменяет им ум. Вспыхнул и готов тут же осуществить. Поэты и поэтессы в них лишь с начальным биологическим образованием. Впрочем, незачем им пенять, сами были балбесами, знаем…

Человек начинает что-то соображать в смысле своего ума только тогда, когда им овладевает идея своего предназначения. И тогда он начинает творить своим умом, опираясь на инструменты знаний, чувств, ощущений, эмоций и вкусов. Печально, что у большинства населения мира из всего сказанного ныне преобладают лишь вкусы и аппетиты. Родившись развитыми, как люди, они умирают недоразвившимися. Но только не в Горынях. Здесь молодые люди получают сполна всю академию знаний до 25 лет. Опыт Выборов тому способствует. 25 лет – первый рубеж зрелости. А какие ещё рубежи отмечаются в Горынях, которые должна знать молодёжь? Ещё отмечается средняя дата совершеннолетия – семидесятилетие. Эта дата открывает дверь в мудрость. Это ещё не итог, а самая содержательная часть жизни. Мудрец не всегда мудр. Мир мудрости не означает необходимости говорить мудрыми словами. Хотя и не отрицает этой необходимости. Мудрые мысли, подобно жемчугу, образуются постепенно. Немудрые мысли, просим прощения, текут постоянно, как сопли во время простуды. Так же образуются и слова. Жемчужина мысли образует жемчужину слова. Текучая слизь обыденных мыслей образует жидкость обыденных слов.

Мудрость вообще-то непредсказуемая из наук. Да и наука ли мудрость? Однако предполагается, что в мире мудрости переосмысливается мир зрелости. Извлекаются ошибки и выводы. Мудрость – это мера разумности во всём: в работе, в отношениях с людьми, в любви и пр. Мир разумности – это и есть мир мудрости. По-другому сказать, мир разумности составляет миротворение и миротворчество. С 70-летней даты начинается возможность быть избранным в Совет старейшин. Старейшины совета не получают жалования или зарплату, но до своего избрания они лелеют ожидание, что будут избраны в этот престижный орган. Последняя важная дата, самая радостная и безрадостная – это столетие. Молодёжь о ней не стремиться думать. Столетие пышно празднуется всем родом и, часто, селением. Этот праздник тяжелее похорон. На ещё живого и, можно сказать, цветущего гражданина, изготовляют муляж и публично топят его в реке… Вот уж язычники так язычники! Прошли тысячи лет, а они ещё «мочат» жертвы в воде. Это есть продолжение праздника. После этого столетние граждане самостоятельно уходят в подземелье рода, чтобы там материализоваться в скелет и в тлен. Высшей неправи трудно придумать. Но её придумали только в Горынях. И она неукоснительно осуществляется. Таким нелепым путём регулируется родонаселение в Горынях. Это второй акт регулирования. Первый – отселение, второй выселение, выпроваживание истлевать в телесах, полных духа и мышц. Так и хочется им сказать, что, мол, с умом задумано, да без ума делается. От Внука до рядового горынича, сравнительно с гражданами Земли, все наделены мощной энергетикой любви. Природа не терпит отношений полов без совокуплений. Совокупления украшают отношения. Красотой им служит любовь. А любви много не бывает. Они пользуются своим преимуществом до самой смерти, ибо они отправляются умирать в расцвете эросной энергетики. Умирая в вечность, они умирают несправедливо здоровыми, что, по их единодушному мнению, есть самое несправедливое в Горынях. Но Внук умирает в том же несправедливо расцветном возрасте, то есть в том же возрасте ста лет, как и все, под одну и ту же прощальную музыку скорби. Кому же адресовать протест? Некому пенять, и некому было тыкать пальцем в лицо. Такова была воля богов, низринутая на горыничей в виде счастья и несчастья «в одном флаконе». Самое удивительное, что после отхода старца (старицы) в подземелье, никто не проверял или, точнее, до новых холодов не беспокоил те мощи. Почему? Видимо, знали причину. Скорее всего, первый раз секрет обнаружился во время холодов какого-то периода, когда обновляли родовые подземные места и очищали их от костей своих предков. А костей-то не оказывалось… С тех пор и повелось, все делают вид, что зная, ничего не знают. И спокойно ожидают своё столетие, творя бессмертие на разных уровнях своего понимания. Неплохо. Или всё же так кажется?

Самые дотошные селяне, конечно, пронюхивали обо всём, но разглашать секрет обозначало навлечь на себя немилость Внука, вплоть до отселения. Посмертная правь состояла в том, что никто из стариков и не думал досрочно разлагаться и рассыпаться. Все они, после опыта и истории периодических холодов, знали подгорную акваторию Горыней так же хорошо, как и нагорную. Все они уносили ноги подальше от родимого края, где они прожили сто лет счастливой жизни, и доживали вдали, может быть, ещё сотню лет… И, может быть, во главе со Внуком! Была ли она там счастливой, не знаем. Доподлинно можно пользоваться смутным слухом, будто возраст старых выселенцев не поддаётся подсчёту, поэтому их и выселяют. Чтобы Горыни не состояли из одних старейшин. Если так, берем слово назад. С умом задумано, с умом и осуществляется. Главный секрет всегда в Горынях не договаривается. Главный секрет с «выселенцами» состоит в том, что столетние мужи, здоровые как младенцы, уходят живыми в бессмертие, завершая диалектику смысла жизни. А в обывательском понимании хотя бы та польза, что в Горынях нет кладбища и нет забот о его содержании. А зачем? Своих предков они и так поминают едва ли не наравне с богами. В сущности, кладбище для них не более формализма. Как бы то ни было, о других местах проживания, использующих этот же способ выселения живых старцев, неизвестно.

Когда рассматриваешь феномен Горыней, возникает один вопрос, окрашенный в красно-коричневый цвет железного занавеса, в своё время отделявшего СССР от Европы и остального мира. По существу, Горыни тоже отделили себя от остального мира своеобразным занавесом. Смягчим оттенок – не они отделились, а их отделила «зона». Каким образом в этих условиях может развиваться сообщество большой или небольшой численности? И спросим, а были ли несогласные с данным порядком внутри Горыней? Были ли такие граждане, которые не находили места в системе творческих ценностей Горыней и горыничей? Не будем называть их диссидентами. Достаточно понятия несогласные. Были. Их негласно считали середнячками, поскольку они недостаточно искусно владели луком или не отличались в танцах (плохие танцоры), не выделялись поэтическим даром и ещё у них находили разные мелочи, чтобы обосноваться. При своих «недостатках» они имели такие же развитые амбиции. Они желали быть лучшими в сравнении с лучшими из лучших, но оставались рядовыми селения. И здесь приступим к ответу на первый вопрос. Занавес был. Но он не был идеологическим занавесом. Для горыничей всю их историю был свободен выход из племени. Пожалуйста, путь тебе чист, княже!.. И это меняет всё дело. Для них во все времена двери селения были открыты. Открыты в одну сторону. Часть людей пользовалась этими дверьми, их с почестями провожали, для того, чтобы никогда с ними больше не встретиться. Эти люди называются отселенцами. Звучит красиво: отселенец, отселенцы, переселенцы! Что-то созвучное с сенцами, с экселенцами… Отселенцы знали свою судьбу и удалялись из Горыней с горечью и с надеждой. Они выходили в большой мир России, невольно пополняя и укрепляя этническое ядро русского народа. В обычных городах и столицах Руси и России эти середнячки делали стремительную карьеру. Имея высшее образование и знание языков, они не пропадали втуне. Их никто не тормозил. Они легко вживались в политическую систему государства и шли в гору. Без исключения они занимали высокие руководящие должности, о которых не мечтали горыничи. Они становились вельможами, министрами, полководцами, знатными инженерами, живописцами и прочими деятелями. Они возглавляли обкомы, крайкомы, райкомы. Они были орденоносцами и Героями. Всё у них было – у них не было вечности. Жить им приходилось как обычным людям. Может быть, некоторые из них жили более насыщенно, чем хотели горыничи. Но у них, в отличие от горыничей, не было одного-двух важнейших стимулов сородичей: на них уже не распространялся столетний иммунитет жизни, и их результаты жизни гибли в пучине и в невзгодах светского бытия. Никто не писал их деяний, никто не хранил их открытий, никто не заботился об их родословии, а сами они об этом забывали; не до того. Будучи отрезанными ломтями, они не могли возвратиться в Горыни, даже повидаться со своими сородичами, С матей и с атей они увидеться не могли. Почему? Табу. В какой-то мере им завидовали горыни. А они завидовали горыням. Чему завидовали горыни? Завидовали раздолью отселенцев. Где хочешь, там и живи, где хочешь, там и твори. А тут! А тут они были докторами и кандидатами наук, тоже были орденоносцами и Героями, их труд был исключительно творческим, в сущности, они занимались собой, ежегодно они путешествовали по миру, отбирая из него достижения прогресса, в полной мере они творили. Они настолько сжились со своим селением, что большинство из них, может быть, все, идентифицируются с селением как с целым и представляют себя вместе с ним. А это более важно, чем просто родина. Но, как бы ни рассказывать об отселении, следует понимать – одновременно это не только миграционная мера, но и репрессивная мера селения, сосредоточенная в руках Внука. Другие меры воздействия имеют моральную силу – они принадлежат Языцам. Но в них тоже есть наказательная статья, и она опять выводит горыничей к власти Внука. Но это и всё. Ни тюрьмы, ни милиции, ни прокуратуры в Горынях нет, только Внук и Языцы. Это явление кто как хочет, тот так пусть и понимает. Важнее проникнуть в смысл отселения.

В других точках мира гарантий долголетия не предусматривалось, дело было в руках самих живущих и их богов. Правители России, самое бо́льшее, ставили цель продлить жизнь россиян до 75 лет. Дающие и сулящие всегда полагают, что дают и сулят много. Берущие и мнящие всегда знают, что берут и возьмут мало. И на этом спасибо. Какие 75 лет, если в России только 5 миллионов грязноруких и грязноголовых больных бомжей, не живущих более 3—4 лет «на воле»! Хотя, как известно, долгожители есть и в России, но, в основном, народ умирает в средненьком возрасте. Как бы повели себя люди, назначь им Господь Бог гарантию в сто лет жизни? Теперь можно сказать, что они были бы недовольными, как и горыни. Пользуясь иммунитетом, могла бы увеличиться безнаказанная преступность. Стало быть, чтобы не разжигать страстей, в Горынях был заведён именно этот жёсткий порядок. Уходишь – уходи обделённым историей. Не уходишь – владей всем, чем владеют горыни. Об отселенцах, как и о горынях, были записи в энциклопедиях, но они были ничтожно короткими, и энциклопедии устаревали, переиздавались и забывались. И отселенцы уходили из жизни задолго до ста лет, в летах 70—80 от роду, не прожив целого поколения. Были ли исключения в сроках жизни? Были. Некоторым удавалось прожить больше 100 лет, но в каждом поколении их были единицы. Они выходили из заколдованного круга, разорвав его собственной волей, а может быть, волей всё тех же богов. Самое удивительное, все подобные единицы людей были на перечёте Внуков. В то время как отселенцам не позволялось даже гостить в Горынях, эти счастливцы отслеживались Горыниными на предмет их генеалогии. Через семь поколений по мужской линии, их отпрысков призывали обратно в Горыни. Для обновления крови горыничей. Счет и учёт вёлся только за теми, кто переходил столетний рубеж. Правда, тут были и другие детали. Не всякого отпрыска из столетнего рода брали обратно. Русская принадлежность была обязательной. Милый облик, интеллект, физическая консистенция были также обязательны. Совсем не мало. Какая-то естественная евгеника. Но то, что было известно о евгенике, в советское время припахивало расизмом. В Горынях расизма не существовало. Наоборот, русский народ обогащался от отселенцев, в свою очередь, обогащая их своей кровью. Ловко. Отпускать, чтобы отпускаемые набрались свежих кровей, и возвращать обогащённых. Через семь поколений и даже позже, в зависимости от состояния родной крови прапрародителей отселенцев. Чувствуется! Каждый род был заинтересован отселять своего дитя в странствие, чтобы забрать к себе его отпрыска со свежей кровью через каких-то 170—200 лет. А женщин могли возвращать и раньше, поскольку женские поколения вращаются возле 18 лет, то есть чаще, чем у мужчин с их 25-летним периодом. Что значит чаще? Они быстрее выходили замуж, и от этого периода строилось их «поколение». Перешагивать столетний рубеж им было обязательно тоже. Но практика такова, что женщин фактически не отселяли. Не пускали дети. Надо рожать и воспитывать. Некогда прохлаждаться. Если отселяли, то в составе рода или племени родичей. Дети-отселенцы, включая женский пол, входили в систему отчёта, не зная об этом. Дожил до ста лет – ты на примете. Значит, не исключение в вечность, а возрождение на высшем витке генеалогии. Каждый род формально отселял (выгонял, отчислял) свою кровь для своего продолжения во времени, то есть опять – для бессмертия. В этом случае дочька (внучка) от столетних при необходимости тоже возвращалась в селение, в основном, с кем-нибудь из родственников; её «брали» как рожаницу чистой крови. Такой порядок к суду не призовёшь и нравственно не оклевещешь. Но кто и как вёл их учёт и перечёт? По энциклопедиям не отследишь. И НКВД-КГБ-ФСБ, ЦРУ не помогут. Этот вопрос можно объяснить по-разному. Внуки могли использовать свои ТТ, тонкие технологии. Имели ли они на это право? Какое право? Право на что? Данное кем? Когда? Адреса, пароли, явки!.. Но то, что в новейшее время называется инновационными технологиями, нанотехнологиями, то в Горынях, у Горыней существовало тысячи лет. Отсюда все их права. Многие ТТ не вызывали никаких вопросов или недоумения, поскольку изобретались и конструировались самими горыничами. Зато некоторые из них самими горыничами относились к сфере святых духов предков, якобы с которыми Внуки имели прямые контакты. Здесь и следовало искать адреса, пароли и явки. Богопослушные горыничи и горынянки не молились Богу, не осеняли себя крестами и подшучивали над религиозными обрядами некоторых стран. Но эти же высокообразованные горыни абсолютно верили в посланников Бога Рода, в чистых духов предков. Сознательный фанатизм их веры доходил до того, что духи предков якобы изволяли себе шёпотом руководить Внуком, чтобы он строго и просто управлял ими. Что Внук один использует психическую технологию, а они лишь материализуют её в прикладных производствах. Что Бог, по своему замыслу, не даёт им тайную силу духа, которой владеет Внук. Только одному покоряется Сила Духов. Он проверен веками. Он не подведёт. У него нет злых и корыстных целей. Трудясь по программе Бога, он не богаче их и смертен, как и они. Везде, где возникают интересы Горыней, там возникают ТТ. Лес охраняют ТТ. Авиатехнику в аэропорту охраняют ТТ. Студенческий дом в городе охраняют ТТ. Торговые Ряды охраняют ТТ. Они нередко ставили себя на место Горыни – Внука. Как бы они распорядились столь всемогущим даром небес? Они далеко уходили в своих представлениях. Например, мужчины, обладая повышенной энергетикой эроса, прежде всего, хотели бы обладать многими прекрасными женщинами. И уже в мыслях у них были соперники, которых они, ууу!, хотели бы устранить… Обладая большой энергией любви, да с помощью духов, горыничи могли вообще погибнуть как мифические атланты, позволившие себе размножиться до несметных чисел и погрызавших друг друга из-за обладания женщинами. Бог утопил их. Но что-то оставил для Внука… Тут их останавливал самоконтроль: вот оно как, даже на малом примере так опасно обладать внеземной силой духов. А сколько материальных и властных влечений! Сколько мстительных вожделений! В порыве зла или ненависти можно такое устроить! Не случайны же алчности абрамовичей и говзонов, «олигархов с большой дороги», обладающих миллиардами денег, землями, сотнями особняков и квартир, золотом, картинами, машинами – и им всё нет и нет удержу, ибо мало. Алчущий денег деньгами не насыщается. Он вообще ничем не насыщается. А если им предоставить силу космических духов? Да они истребят всё вокруг, превратив планету в первобытное состояние, а потом и её уничтожат. На этом честолюбивые вожделения горыней успокаивались и не возобновлялись. Так они верили Горыне и так доверялись ему. А когда кто-то из них проявлял каприз или неповиновение, у него то ли от страха, то ли на самом деле, начинала болеть голова, и его тошнило. Так тоже происходило, когда кто-то из «чужих» пытался проникнуть на территорию Горыней. Отступив на пару шагов, у того прекращались боли. Сунется вновь, боли ещё сильнее. Эксперименты далее не продолжались. Уж очень завидно, очень хочется заглянуть туда, где по кромке леса выгуливаются медведи, лоси и другие животные. Когда появились снегоходы, любителей сходу преодолеть препятствие было тьма. Но они разбивали свои мотосани и ломали себе головы – стена их не пропускала. Мистический страх овладевал храбрецами, и они панически ретировались. Однако в атеистической повсеместной бюрократии России всякие ссылки на чудеса считаются лженаукой и им не то, что не верят, их ещё чуждо третируют. Поэтому не разобрались и в ХХI веке, что есть Душа и что есть Дух, что есть субординация между ними, что они обладают минимальной энергией, что сама вселенная нуждается в духах и в Боге и в других вопросах, посмеиваясь над которыми, учёные остаются невеждами.

Другой способ учёта «обогатившихся» отселенцев принадлежал самим родовым горыничам. Они ревниво следили за генеалогией не только непосредственных членов рода, но и опосредственных членов рода, способных к возвращению на родину. И тут они мало уступали самому Внуку. Они точно отслеживали пути-дороги своих детей и детей их детей, и когда надо им, они согласовывали с Внуком вопрос возвращения необходимых людей. Теперь возвратившийся человек (можно с семьёй) приобретал статус возвращенца…

Приведённые прямые и околесные рассуждения указывают на то, что «железного занавеса» у горыничей не было. А естественный биопатогенный пояс, окружавший селение, их не травмировал. Ибо привыкли. Социально-психологический климат способствовал разрядке противоречий методом отселения. И возвращение горыничей после заданий, разрешённых выходов и торговых экспедиций ещё более способствовало крепости этого уникального поселения. Напротив, горыничи имели просторный выход в великий мир, а в свой благополучный мирок никого из разрушителей, включая реакционные внешние власти, они не пропускали. А если ещё рассматривать пирамиду или Храм Богов, хозяевами которой считались горыничи, то вопрос о занавесе снимался как риторический. Остался один аспект поставленного вопроса. Могли ли точно так же выжить большие сообщества людей и отдельные государства? Есть положительные примеры. По схожему принципу развивалась и развивается Япония. Японии никто не мешал. А тех, кто пытался мешать, она разными способами изолировала или уничтожала. В принципе, уже сейчас вырисовывается предварительный вывод: главное не мешать, а в остальном, то есть как им жить, общества и сообщества разберутся сами. Во всяком случае, так кажется.