Текст книги "Казак в океане"

– Капитан, испанцы поднимают белый флаг! Они сдаются! Ура! – закричал Галуа, зажимая ладонью цапнутое картечиной плечо.

– Прекратить огонь! Готовьсь к сцеплению! Абордажная команда, приготовиться к высадке! Подходим!

Не прошло и четверти часа, как суда сошлись бортами. Их скрепили, и абордажная команда тут же заполнила палубу призового судна. Испанцы сгрудились на шканцах с поднятыми руками, побросав оружие.

– Оружие собрать, припасы к нему перегрузить! Осмотреть судно! Пленных в трюм! Раненых к врачу! Но вначале пусть наших посмотрит!

Лука прошел в капитанскую каюту. Капитан лежал на койке с бледным осунувшимся лицом. Он был ранен в голову и в бок, врач, возившийся с ним, посмотрел на вошедшего вопросительным взглядом.

– Вы врач? Идите к нашим раненым. Ваши могут и подождать!

Врач, как показалось Луке, понял, побледнел, поторопился схватить свой ящик и удалился в сопровождении матроса.

– Капитан, я сожалею, но я не виноват в случившемся, – повернулся Лука к испанскому капитану. – Прошу не волноваться и выслушать. Надеюсь, вы меня понимаете?

Испанец прикрыл глаза в знак согласия.

– Очень хорошо, сеньор! Мне ничего от вас не надо, но вы сильно повредили мое судно, капитан. Придется вам оплатить его ремонт и прочие издержки. Где ваши деньги, сеньор?

Капитан смотрел на Луку тоскливыми глазами и молчал, пока юнга не показал пальцем на угол каюты, где стоял объемистый сундук с горбатой крышкой. Он был покрыт красивой резьбой и блестел позолотой. Медные обручи поблескивали в свете солнечных лучей, проникавших через высокое окно в корме.

– Жак, – обратился Лука к матросу, – открой и загляни внутрь.

В сундуке под слоем одежды лежали две шкатулки черного дерева с замками. Юнга уже предусмотрительно протягивал ключи, ожидать приказа он не рискнул.

– Тащи к свету, – бросил Лука. – Посмотрим, что там такое.

В одной шкатулке, что побольше и потяжелей, находилось несколько мешочков с дублонами и песо. Их было несколько тысяч, по прикидке Луки. В другой, поменьше, обнаружились драгоценности, определить стоимость которых Лука не рискнул.

– Сеньор, мы вынуждены забрать все, что нам необходимо, на свой корабль. Потом вы сможете продолжить свой путь, – Лука слегка поклонился и вышел из каюты.

На палубе его люди уже побросали мертвых за борт, раненых убрали, а у грот-мачты росла гора дерева, которое боцман отбирал для перегрузки.

– Боцман, найди их плотника. Если он не убит, пусть перебирается на наш корабль и занимается ремонтом. Узнай, кто еще может этим заниматься. Надо спешить. Скоро солнце сядет.

Боцман кивнул и побежал выполнять приказ. Скоро он направил двух испанцев с инструментами, и те тут же принялись стучать, пилить и тесать.

– Надо пробоину хорошенько заделать, – Лука осматривал судно. – Груз есть?

– Какой груз, хозяин? Это же военное судно. Припасы имеются, вино для офицеров отменное, – доложил Галуа, плечо которого белело свежей перевязкой.

– Распорядись хорошенько накормить негров! Припасов в избытке, и нечего жадничать. Как там доктор работает с нашими ранеными?

– Справляется, хозяин, – усмехнулся Галуа.

– Это хорошо.

К закату все огневые припасы, оружие и одежда были приготовлены для погрузки, но пробоина еще не была заделана. Галуа тщательно осматривал судно, поглядывал на свою палубу, где негры уплетали дармовую еду и скалили большие зубы. Выглядели они достаточно хорошо, и Лука подумал, что этот рейс себя очень даже оправдает. Плохо только одно – не подумали вовремя о том, чтобы привезти в усадьбу не только мужчин, но и женщин. Негры завели бы себе семьи, плодили бы детишек…

– Галуа, какой курс ты избрал для перехода через океан? – спросил Лука за несколько сот миль от островов Зеленого мыса.

– У островов течения будут благоприятствовать нам, и ветры устойчивые до самых берегов Южной Америки, хозяин. Я уверен, что это наилучший курс для нас. Ведь продовольствие на борту не бесконечно.

– За месяц дойдем до места?

– Обязательно, хозяин. Правда, в тех районах могут быть длительные штили. Однако время для них еще не наступило. Будем надеяться, что этого не случится. На островах или материке можно еще пополнить запас продовольствия.

– Что-то мы расходуем его в неимоверных количествах!

– Сами приказали кормить негров от пуза, месье Люк, – Галуа улыбнулся, но тут же сморщился от растревоженной раны.

– Беспокоит? – поинтересовался Лука.

– Бывает. Но дело идет на поправку. Испанский доктор дело сделал хорошо.

– У островов простоим не более двух дней. Хоть бы Бог избавил нас от еще одной встречи с испанцами или португальцами.

– Сейчас это один черт, хозяин. Испания до сих пор владеет своей соседкой и выкачивает из ее колоний все, что только может.

Лука окинул горизонт взглядом. Море было пустынно. Лишь на востоке едва угадывался берег. Альбатрос величаво плыл в вышине, даже не взмахивая крыльями. Было жарко и душно. Ветер дул слабый, судно тащилось не скорее четырех узлов. Пробило три склянки.

– Пора и перекусить, Галуа, – сказал Лука. – Облиться бы пресной водой, да жалко ее. Хоть бы дождь пошел.

На островах с трудом запаслись водой, раздобыли и немного продовольствия. Улизнули из-под обстрела с ближайшего испанского форта и взяли курс на запад.

Попутный ветер и течение позволяли делать до десяти узлов. Лука радовался скорому возвращению и отдыху. А главное – ему не терпелось проверить расчеты и проанализировать результаты предприятия. Хотя и сейчас он мог с уверенностью заявить о выгодности этого рейса.

Кончалась третья неделя плавания. Впереди в мыслях уже маячили давно ставшие родными острова. Перед утром пошел ливень. Рабов по партиям выводили на палубу, заставляли мыться. Это им самим нравилось.

– Как кстати этот дождь! – радовался Лука, вышагивая по полуюту. – Хоть немного пополним запасы воды. Старая уже отдает плесенью и затхлостью.

– Скоро и плаванию конец, хозяин, – отозвался Галуа.

Солнце разогнало туман, но сияло в небе как-то тускло и горячо.

– Не нравится мне небо, месье Люк, – заметил Галуа. – Все идет к штилю. Не дай бог застрять у самого дома!

Ближе к полудню ветер стих. Паруса повисли, духота становилась нетерпимой.

– Вот и накаркал беды! – зло бросил Галуа сам себе.

– И сколько времени может это продолжаться? – поинтересовался Лука.

– Сколько угодно Всевышнему. Я читал лоции, там сказано, что и две недели можно проболтаться в этом пекле, хозяин.

– Этак и продовольствия может не хватить! Вот дьявольщина! Зло берет!

Через два дня на горизонте появился парус. Чей-то корабль дрейфовал и постепенно приближался.

– Что за судно? – приставив зрительную трубу к глазу, спросил Лука.

– Отсюда этого не разглядеть, господин, – ответил рулевой. Он лениво посматривал на компас, трогал накалившиеся рукоятки румпеля, вытирал потную шею и отдувался.

– Боцман, выпускай негров на палубу! – распорядился Лука. – А то задохнутся в трюме! Партиями, как всегда. Подать забортной воды в трюм. Пусть его освежат!

В три приема негров выпускали на палубу и заставляли ходить вокруг мачт. Тень от парусов немного облегчала им жизнь. Бочка воды быстро иссякала, и казалось, что напиться неграм так и не удастся.

– Выдать каждому по полпинты разбавленного водой белого вина. У нас оно еще осталось.

Негры с жадностью пили эту кисловатую жидкость, блестели довольно глазами.

Перед закатом, когда небо расцветилось феерией красок, а солнце на некоторое время словно повисло над морем, Лука просмотрел горизонт.

– Действительно, мы сближаемся с тем далеким судном. Но определить его флаг пока невозможно. Оно явно побольше нашего, но дрейфует медленнее. Мы к утру подойдем достаточно близко, чтобы на шлюпке посетить его и обменяться новостями.

За два часа до полудня суда оказались в миле друг от друга. Это был английский корабль с невольниками на борту, вернее, в трюме. Суда обменялись приветствиями, пушечными салютами, а потом Лука приказал спустить ялик.

– Галуа, останешься за старшего, – бросил Лука. – Следи за порядком.

Лука с двумя гребцами отправился в гости.

Его приняли довольно любезно. Капитан и его помощник немного говорили на французском, а среди матросов оказался и настоящий француз. Так что поговорить они могли.

В тени паруса поставили столик, кок принес ром и вино, кофе для Луки, который от спиртного сразу же отказался, чем несказанно удивил хозяев, подал закуски, и прием начался.

– Дух у вас на борту уж очень тяжелый, – повел носом Лука.

– Две сотни негров внизу! Думаете, от них благовониями должно нести? – ответил капитан Хендриксон.

– Двести человек! – удивился Лука. – У меня на борту меньше сотни.

– Уже не двести, сударь. Половину уже скормили акулам. А теперь каждый час кого-нибудь да швыряем в море. Хоть бы с полсотни довезти до рынка.

И в подтверждение слов капитана двое матросов вытащили из люка труп чернокожего и швырнули его в море.

Лука отметил себе страшную худобу негра. Ребра его выпирали из-под кожи, чуть не прорывая ее.

– У вас на борту такая же картина? – осведомился помощник.

– Отчего же, я рассчитываю всех своих доставить живыми, сэр, – отозвался Лука.

– Да, хорошо вам! А мои мрут, гады, как мухи! Одни убытки понесем с этим штилем! – выругался капитан.

– Вы хотите сказать, что прибыли не будет, капитан? – спросил Лука с интересом и пытливо заглянул тому в глаза.

– Прибыль зависит от того, сколько мы тут проторчим. Вот в чем вопрос. Если штиль не окончится хотя бы завтра, то о прибыли можно будет забыть. Воды и жратвы почти не осталось.

– Капитан, несколько дней назад шел хороший дождь.

– Над нами лишь покапал. Вы были намного восточнее. Я это заметил по направлению бега туч. До нас он не дошел.

– Это печально, сэр. Я вам сочувствую.

Англичанин посмотрел на Луку, помолчал, потягивая трубку и запивая табачный дым ромом. Потом спросил без особой надежды:

– Вы не могли бы избавить меня от небольшой партии этих обезьян? Боюсь, что до рынка я их не довезу. А так вода экономится, да и с едой будет получше. Вдруг выживут, и я сумею сплавить этот товар на Барбадосе. Но ведь это три дня при попутном ветре, а штиль продолжается! Будь он проклят. До Дня Всех Святых так и не дойдем до места! Так что вы мне ответите на мое предложение, месье?

– Два-три десятка женщин я бы взял. Так ведь вы предложите мне полумертвых баб, толку от которых не будет.

– Сами можете выбрать, месье Люк, – вскочил с табурета капитан. – Хоть сей же миг я вам покажу товар! Соглашайтесь. Задаром отдам, лишь бы сохранить остальных. Договорились?

– Да у меня на борту у самого положение не лучше. Лишь с водой все в порядке, а еды едва хватает. Но посмотреть можно.

Англичанин с воодушевлением приказал выгнать на палубу всех женщин, которые еще находились в трюме.

Ходячие скелеты без всякой одежды столпились на баке. В их глазах читалось только одно – желание пить!

– Теперь вы можете понять меня, месье Люк, – торопился англичанин сторговаться. – По три соверена за штуку, и мы договорились! Идет?

– Простите, капитан, но за такой товар и соверена жалко. Они не доживут до ближайшего рынка. Одни убытки будут.

– Хорошо, что вы предлагаете? Назовите свою цену!

– Больше соверена дать не могу, если всех скопом. Сколько их тут?

– Двадцать две, сэр! – подбежал боцман с докладом.

– Вон те три бабы уже сегодня умрут, – продолжил гнуть свое Лука.

– Их можно откинуть, – тут же согласился англичанин. – Значит, по полтора соверена, месье?

– Увольте, капитан. Это слишком дорого для меня. Я не хочу терять свои кровные, сэр. У меня нет еды для их восстановления.

– Ваша окончательная цена, Люк? Говорите!

– Двадцать соверенов за всех и ни пенса больше, капитан.

Англичанин поговорил с помощником, повернулся к Луке и произнес со вздохом сожаления:

– Договорились, месье Люк! Ударим по рукам! Гоните деньги!

– С собой таких денег у меня нет. Отвезите женщин на мой корабль, там и получите плату в полном объеме, капитан.

Англичане спустили большую шлюпку, погрузили женщин и неторопливо погребли по застывшему морю.

Негритянки сами не смогли подняться на палубу, и их пришлось втаскивать. Для этого выгнали десяток негров из трюмов, и те с интересом и усердием выполнили это трудное и неприятное дело.

Лука отсчитал монеты, распрощался с капитаном, а тот на прощание заметил:

– Как вы умудрились сохранить негров в таком виде, Люк? Это просто непостижимо! Ну да это ваше дело, старина. Прощайте! Желаю успеха!

Шлюпка отчалила и удалилась. Лука проводил ее глазами, обернулся к негритянкам, произнес решительно:

– Облить их забортной водой. Принести воды и еды. Еды пока дать немного. А то и в самом деле помрут. Поместить всех на палубе в тени паруса!

Ночью одна негритянка все же умерла. Но остальные жили. Свежий воздух, пища и вода довольно быстро оживили их. А через два дня подул ветерок.

Быстро поправили обвисшие паруса. Судно двинулось на запад.

Ветер крепчал с каждым часом. Длинные волны бороздили океан. Скоро гребни их украсились пенными гребешками.

– Не дай бог шторм нас накроет! – Лука постоянно поглядывал на небо.

– Не должно, хозяин, – заметил Галуа. – Это просто свежий ветер, он лишь приблизит нас к острову.

Облака бежали по небу, временами затеняя солнце и бороздя море темными пятнами. Было не очень жарко, негры почти все время проводили на палубе, помогали матросам в работе со снастями. Женщины уже немного отошли от голода и выглядели чуть получше.

Поглядывая на негров, Галуа заметил с хитрой ухмылкой:

– Рабы все же не потеряли интереса к женскому обществу, хозяин. Гляди, как подкатывают к ним.

– Природа берет свое, Галуа, бороться с нею трудновато.

– Это точно! Мне тоже невмоготу стало. Видать, пришло время подумать и о семье, как вы думаете, хозяин?

– Согласен, Галуа. Тебе есть на что содержать семью. Да и годы… Тебе ведь лет сорок?

– Уже сорок пять. Да, это возраст солидный.

– Бросишь плавать, Галуа?

– Зачем? Еще поплаваю. Но хотелось бы завести свой дом, семью. Хочу сына.

– За чем же дело стоит? Это можно устроить.

– Придем на остров, обязательно поищу себе подругу. Смотаюсь в Сент-Джорджес, пригляжу мещаночку попригляднее и устрою свою жизнь. Будет кому меня поджидать из похода. А Консепсьон мне очень нравится. Тихий, ураганов почти нет, не то что на севере. Хочу купить небольшой участок земли, построить дом и жить себе в свое удовольствие.

За сотню миль до острова ветер изменился и стал противным. Пришлось то и дело гонять матросов на реи, тянуть то шкоты, то брасы, то бегать по пертам и вязать рифы. А перед самой северной оконечностью острова, когда до гавани оставалось не больше пятнадцати миль, он и вовсе стих. Легкие дуновения лишь слегка колыхали полотнища парусов.

Двигаясь со скоростью один узел, судно и за день могло не дойти до бухты. Все с нетерпением ожидали конца плавания, и эта задержка сильно действовала на нервы.

– Все! – воскликнул Лука. – Обогнуть этот мыс – и мы у входа в бухту! Это не больше двух часов пути. Скорее бы!

Судно бросило якоря вблизи берега, благо глубины здесь были достаточными.

– Спустить все шлюпки на воду! Грузите негров, сами грузитесь! Все на берег! Оставить двух вахтенных! Мы дома!

Вечером Лука и Катрин сидели за столом на веранде. Рядом возились дети, за которыми, как обычно, присматривали кормилица Марта и дед Макей.

– А помнишь ли, милый мой Люк, что ты сказал мне тогда, перед отплытием в Африку?

– И что же, Катрин?

– Ты обещал, что это будет твое последнее плавание, Люк. Так ты сдержишь слово?

– Конечно, милая. Теперь у нас есть все, что нужно, мы ни в чем не нуждаемся и можем быть спокойны за себя и за будущее детей. Я так давно хотел этого, Катрин, и вот наконец-то… Знаешь, я многое повидал в жизни, хотел быть воином и стал им, хотел повидать дальние страны, и вот я здесь, хотел стать богатым… Но я долго не мог понять, Катрин, что богатство что-то значит лишь тогда, когда есть с кем его разделить, кому передать. Теперь у меня есть и это, а большего грех и желать. Будем жить Катрин!

– Будем, милый мой Люк. Но вдруг кто-то захочет отнять у нас наше счастье?..

– Что же, тогда я снова возьмусь за мушкет. Да и друзья в беде не оставят. Верно я говорю, дядько Макей? – спросил вдруг Лука на давно забытом, казалось бы, украинском.

– Верно, сынку. Не может такого быть, чтобы оплошали казаки!

31 марта 1999 г.