Текст книги "Казак в океане"

Взвесив на руке кочергу, Лука в пять минут взломал ящики. В одном из них лежали мешочки с монетами и небольшие шкатулки с драгоценностями. Лука все сложил в узел из шторы, прикрыл ящики и, потушив свечу, вышел из кабинета.

– Все готово! Собирайся, товарищ! – сказал он, оказавшись опять в спальне. – Свяжи эту образину и заткни ему пасть покрепче.

Когда Савко выполнил приказ и дополнительно связал очень крепко так и не пришедшую в себя женщину и де Казена, Лука окинул комнату взглядом и промолвил:

– Кажется, все правильно. Пошли, – и повернувшись к губернатору, добавил: – Можете считать меня непорядочным человеком, уважаемый. Но ведь вы обязательно попытаетесь и дальше преследовать меня, мою любимую женщину и моих детей, поэтому вам придется отправиться на кладбище раньше времени. Прощайте, капитан де Казен.

Лука коротким ударом вогнал кинжал в грудь губернатора, резко повернул его в ране и вытащил лезвие. После такого никто и никогда живым не оставался, но и долго не мучился, смерть наступала мгновенно.

Лука с Галуа покинули спальню и, подсвечивая себе свечкой, вышли к двери во двор. Потушили свечу, позвали тихонечко Галуа и окунулись в темноту ночи.

Вместе пройдя изрядное расстояние от губернаторского дома, друзья решили разделиться. Лука с Галуа возвращались на корабль, а Савко – в усадьбу на лошади, которую все это время сторожил где-то мальчишка-негритенок. При этом он и знать ничего не знает и ведать не ведает о том, что произошло этой ночью. Встретив Луку утром, когда тот на корабле подойдет к усадьбе, он точно так же, как и все остальные, с ним здоровается, обо всем расспрашивает и внимательно выслушивает все, что Лука сочтет нужным рассказать.

На том они и разошлись.

Шагах в ста от причала Луке и Галуа повстречались два стражника.

– Кто такие? Чего ночью шляетесь без огня?

– Господа, – начал Лука, приближаясь к стражникам, – позвольте объяснить.

– Кто вы, отвечайте немедленно! – Старший стражник потянул франтоватую шпагу из ножен.

Галуа метнулся к нему. Его кинжал вошел в тело как-то легко, а Лука уже выхватил пистолет и, направив его на второго стражника, сказал примирительно:

– Лучше веди себя потихоньку, без шума, и ты останешься жить. Смотри, что случилось с твоим чрезмерно шустрым товарищем. Брось оружие!

Стражник не посмел и пикнуть. Он осторожно положил шпагу и пистолет на мостовую и приподнял руки.

– Свяжи его и заткни рот, – приказал Лука Галуа. – Пусть полежит, пока с ним не случилось то же, что с его напарником. И собери оружие – пригодится.

Стражник молча дал себя связать по рукам и ногам, глядел выпученными от страха глазами, как бандиты, которых он так и не рассмотрел по причине темноты и жуткого перепуга, удалялись к морю, и молил Бога, что избавился от ужасной участи товарища, истекающего кровью.

– Черт! – выругался Лука. – Не хотелось делать этого, но…

– Да ладно, хозяин! Чего уж там? Пока все идет отлично. Лишь бы так было и дальше.

Лука не ответил на пустые разглагольствования нового товарища. Они уже подошли к лодке, в которой сидели гребцы в ожидании хозяина.

– Хозяин, мы уже собрались идти вас разыскивать, – сказал один из них.

– Да вот мы и сами нашлись, – буркнул Галуа. – Отваливай, приятель!

Через час судно уже вытягивалось из бухты при слабом ветре. Огни его были потушены. Жители только утром начнут обсуждать необычное происшествие, случившееся в городе.

Глава 6

Утром судно было вблизи усадьбы.

– Интересно, что там происходит? – спросил сам себя Лука, прильнув к окуляру подзорной трубы. – Ушли ли солдаты? Могли и уйти, узнав о нашем исчезновении. Но как это проверить?

– Проще всего спустить большую шлюпку, посадить человек двадцать с мушкетами и высадиться, хозяин, – предложил решительный Галуа. – Против такого войска наш сержант наложит в штаны и предпочтет ретироваться.

– И то верно, – согласился Лука. – Самюэль, приблизимся к причалу и высадимся. Хочу узнать подробности и попрощаться с друзьями. Да и Колена надо прихватить. Парень он нужный.

– У него ведь здесь семья, – возразил Самюэль. – Согласится ли?

– Посмотрим. Семью можно взять с собой.

Лука с вооруженными матросами, оставив на борту капитана с рабами, высадился на берег, где его уже поджидали негры. С ними Лука заметил и Савко. Тот махал руками, приветствуя. На лице его играла довольная усмешка.

– Здравствуй, Лука, здравствуй, Галуа! Ну и как вы добрались? Что еще вчера приключилось?

– О чем это ты, товарищ? – усмехнулся Лука. – Мы люди мирные, тихие. И вообще с корабля не сходили. Пришлось, правда, заколоть одного стражника и связать второго, но, может, это нам с Галуа просто приснилось?

– Приснилось, хозяин, – поддакнул тот понятливо. – Ох как много я за свою жизнь таких снов повидал.

– Ну а здесь-то что? Меня все дожидаются или надоело им это?

– Не бойся, Лука! Солдаты ушли еще с утра! Привет тебе от всего честного народа! Особенно от деда Макея. Уж он-то сокрушался за тебя изрядно.

– Он что, уже знает, что мы пришли назад?

– А как же? Уже доложили. Гонец прискакал, как только заметили ваши паруса. Спешит сюда. Ты ведь не станешь нас навещать в усадьбе?

– Рискованно, Савко. Лучше побуду здесь, поближе к судну. Что тут было?

– Переполох, Лука! Сержант готов был всех растерзать, да что можно было поделать? Бродили, мол, тут какие-то недобитые индейцы, которые и помогли удрать Катуари с детьми и кормилицей. Поди их теперь сыщи в лесу-то. А вот усадьбу твою теперь обязательно конфискуют. Ты потерял почти все, Лука!

– Не скажи. Мы с тобой позаботились о том, чтобы с пустыми руками не остаться. Так что с деньгами все обойдется. Плохо, что приходится покидать уже насиженное место. Да побыстее надо сматываться. Только вот где теперь поселиться? Во французских пределах опасно. А в других не хочется – языка не знаю, да и вообще…

– Понимаю тебя, Лука. А по мне, так чем новее, чем необычнее, тем интереснее. Вон и Колен с этим согласится. Верно, Колен?

– Лука, а ты не хотел бы вернуться на родину? – спросил Назар, подойдя к другу и пожимая тому руку. Лицо его было серьезно, неулыбчиво.

– Привет, друг! Что дед Макей запаздывает?

– Торопится, Лука. Да стар стал. Неповоротлив и ленив. Но прибежит.

– Как сложатся ваши дела, Назар? Не отразятся ли мои трудности на вас?

– Боюсь, что может так случиться, Лука. Особенно после ночной прогулки и беседы с губернатором, о которой так красиво Савко рассказал. Это было бы очень плохо. Мне так не хотелось бы менять место жительства. Уже привык и мне здесь нравится.

– Я согласен с тобой. Мне еще хуже, но я надеюсь на то, что все сложится хорошо. Придется немного поплавать в поисках лучшего места. Если найду, обязательно приду сюда и расскажу. Возможно, вам и понравится рядом со мной жить. Обещаю.

– Спасибо, но надеюсь, что этого не случится. А тебе желаю благополучия.

Они вошли в дом, негритянки уже приготавливали обильный не то завтрак, не то обед. За большим столом все едва поместились, и начался прощальный обед на веранде, обвеваемой морским ветерком.

Дед Макей не отходил от Луки, заглядывал ему в глаза, хотел что-то сказать, но ему постоянно кто-нибудь мешал, и он лишь вздыхал, махал рукой и вяло ковырял душистое мясо руками, выискивая кусочки помягче.

Вечером Лука отправлялся на корабль. Он не хотел рисковать, да и надолго расставаться с Катой и детьми.

– Назар, я хотел бы с тобой совершить небольшую сделку, – молвил он на прощание. – Не могли бы мы с тобой обменяться неграми? У меня на борту их два десятка, но они еще ничего не умеют. Я тебе их даю, а ты мне десяток из наших общих по моему выбору.

– Это и твои негры, Лука, – ответил Назар. – Я согласен. Завтра можно это проделать спокойно.

– Тогда договорились. Сегодня же переправлю тебе всех новых, пусть обживаются.

Утром Лука с несколькими вооруженными людьми выбрал десяток негров поздоровей, отправил их на судно, погрузил продовольствие, дрова, воду, оружие, что нашлось в усадьбе и не было конфисковано сержантом. В последний момент Колен решил присоединиться к нему, заявив:

– Негритянка мне надоела, детей нет, чего мне сидеть тут и ждать, что и я попаду под подозрение? Иду с тобой, Люк! Берешь?

– Еще спрашиваешь, Колен? Конечно! Вон и Савко идет. Жаль деда оставлять здесь. Привык я к нему.

– Чего меня оставлять, сынок? Я с тобой! Что мне тут делать? Сидеть сидмя и ждать смерти? Лучше я буду нянчить твоих деток. Бери, сынок, обузой не буду. Да и старость может на что-нибудь сгодиться.

– Дед Макей! Этого я не ожидал! Рад, очень рад твоему решению. Собирайся!

– Чего мне собираться? Люлька всегда со мною, сабельку уже захватил, остальное на мне и при мне. Десять монет я уже взял у Назара. Я готов!

Лука покидал усадьбу с тяжелым сердцем. Было жалко, обидно, но другого выхода он не видел.

На судне все было забито грузами и людьми. Для такого малого суденышка около тридцати человек слишком много. Однако Лука посчитал, что чем больше, тем лучше. Неизвестно, что им сулит недалекое будущее.

Прозвучал прощальный пушечный выстрел, и скоро мыс скрыл от глаз пристань и толпу людей на берегу.

Ката неподвижно стояла на полуюте. В глазах застыли тоска и печаль. Она так и не попрощалась со своим народом, с теми, кто остался на Доминике. Да и на этом острове еще скрывались в отрогах вулкана Суфриер несколько десятков загнанных и обреченных карибов. Их участь была понятна ей.

Перед сном Лука поцеловал Кату и сказал, понимая, что ей неприятно будет это услышать:

– Мне необходимо зайти на Сен-Мартен, милая.

– Без этого никак нельзя? – встрепенулась она.

– Там наше дело осталось, милая. Больше ничто не связывает меня с этим островом. А средства нам могут понадобиться. И большие, раз у меня корабль.

– Я понимаю и согласна, хотя мне и неприятно.

– У нас все будет хорошо, – сказал Лука.

Каждый день Лука требовал, чтобы весь его экипаж овладевал приемами боя. Для этого он заставлял матросов ежедневно упражняться в стрельбе из мушкетов, а канониров стрелять из пушек. На палубе стояла кутерьма, грохот, и часто команды приходилось орать в рупор, чтобы перекрыть шум учений.

Ката часто сама брала в руки мушкет, палила из него, потирая ушибленное отдачей плечо, за что Лука ей постоянно выговаривал:

– Посмотри, какой синяк у тебя на плече, Ката! Зачем тебе это? Лучше из пистолета пали. У меня как раз есть для тебя подходящий, совсем маленький. Он не так тяжел.

– Я хочу тоже овладеть оружием белых, Люк! Это может пригодиться в любой день. А на борту наши дети.

– Не женское это дело, Ката. Ты меня пугаешь. А детьми пусть побольше занимаются кормилица Марта и дед Макей.

– У них это хорошо получается, Люк. А дед просто потешный. Он так плохо говорит по-французски, что его трудно понять. Почему это так?

– Старый он, Ката. У вас тоже ведь не все хорошо овладевают чужим языком. Помнится, только ты да Жан и научились говорить по-французски. Остальные запомнили лишь десяток-другой слов и этим ограничились. Я и сам с трудом научился. Зато Назар говорит без акцента. Вот это способности!

В Филипсбурге Ката наотрез отказалась сойти на берег и поселиться в доме Луизы. Это не удивило Луку. Он уже знал твердый характер Катуари. Не настаивал, но потом отвез ее в Мариго на французской стороне.

– Здесь ты познакомишься с местным обществом, развлечешься, пока я буду заниматься делами. Это будет тебе интересно, Ката. И полезно, – добавил он.

Она согласилась с неохотой, но перечить не стала. Прежняя закваска и суровое воспитание давали свои плоды.

– Постарайся надолго меня здесь не оставлять, – просила Ката. – Это тот дом, где поселился бывший пират, о котором ты мне рассказывал?

– Тот самый, Ката. Здесь живут две молодые девушки. Они тебе составят компанию, познакомят с обычаями и привычками. Должна же ты привыкнуть к ним. Это не больше чем на неделю. Или десять дней. Потерпи, любовь моя индейская! – И поцеловал ее в губы долгим поцелуем, ощущая, как ей нравится этот европейский обычай.

– Мне не нравится, что ты сказал «индейская»! Я просто твоя жена, белая, если хочешь, – и Ката засмущалась, чем сильно удивила Луку.

– Неужели ты стала причислять себя к белым? Это мне приятно слышать!

– В какой-то мере, Люк. Разве я не права?

– Конечно, права! Я очень рад, очень!

Прибежали девушки, подождали пока Люк попрощается, не дождались и спросили при нем:

– Мадам, вы не согласитесь с нами пройтись по лавкам? А то нас одних не пускают. Просим вас, мадам!

– Она пойдет, девочки! – улыбнулся Лука. – Я уже ухожу и оставляю эту мадам на ваше попечение, а чтобы вам было веселее, возьмите по золотому экю на сладости. Только не говорите отцу, а то он меня отругает.

– Спасибо, месье Люк! Вы очень добры! Мадам Ката, мы вас будем ждать.

– До скорого свидания, дорогая моя. – Он поцеловал ее и удалился.

Жан уже ждал его в бричке.

Неделя пролетела очень быстро, и Лука едва успел привести дела в относительный порядок вместе с управляющим мессиром Бертраном.

Он спешил за Катой. Судно почти было готово к отплытию, и дело было за его женщиной.

Она встретила его радостным вскриком, чем поразила Луку. Это уже явно здешнее влияние. По-видимому, общество горожанок потихоньку изменяло эту сдержанную и спокойную дикарку.

– Ката, ты выглядишь просто восхитительно! – не смог удержаться от восклицания Лука. – Эти две проказницы так изменили тебя?

– Мне неловко, Люк. Я сопротивлялась.

– Не огорчайся! Тебе очень все идет. Так красиво смотришься. Наверное, и поклонники появились? – улыбнулся он весело.

Ката покраснела, потупила глаза.

– Ты что? Это правда, про поклонников? Ха-ха! Вот забава!

– Не смейся, но это так, Люк. Ты уехал, и ко мне привязался один господин.

– И ты его чуть не убила, ха-ха-ха!

Она побледнела, но ответила тихо:

– Мысль такая была, но девочки отговорили.

– И правильно сделали! Ты-то тут при чем? Это же не ты к нему, а он к тебе подкатывался, этот самый некий господин. Не печалься! У белых это в порядке вещей. И не стоит придавать этому значения, Ката. Это вроде невинной, но приятной игры между мужчиной и женщиной. Называют это флиртом. Он, как правило, ни к чему не обязывает.

– И ты так играешь, Люк? – вскинула она на него синие глаза, и в них Лука прочитал беспокойство и зародыш гнева.

– Конечно, Ката! Но это было задолго до знакомства с тобой. Успокойся!

– А с твоей первой женой ты тоже так играл?

– Все начинается, как правило, с игры, Ката. Потом пара смотрит, что из этого получается. Большинство после этого расстаются, но некоторые продолжают встречаться, возникает любовь, и они вступают в брак и создают семью.

Ката надолго задумалась. А Лука покровительственно обнял ее и приник к холодным трепетным губам.

– Какая сложная у белых жизнь, Люк, – вздохнула она.

– Ты привыкнешь, Ката! Я верю в тебя! Ты уже многое переняла, осталось совсем немного! Вот устроимся на новом месте, и ты всему научишься. Мне ведь тоже нелегко было приспособиться к новой жизни.

Они вернулись через день и тут же стали собирать вещи. Судно было готово к отплытию. Она так и не посмотрела дом Луизы, но и о продаже его не заикнулась, хотя Лука этого ожидал.

– Ката, ты должна пойти со мной в банк. Я хочу показать тебе, как ты сможешь воспользоваться нашими деньгами.

– Зачем это, Люк? – встрепенулась она. – Разве нам нужны деньги?

– Деньги всегда нужны, милая моя дикарка. У нас без денег человек ничего не значит, и никто его не будет уважать. Это необходимо, любовь моя!

Управляющий отделением попросил Кату поставить подпись на бланке.

– Простите, господин, но она не умеет писать. Может, какой-нибудь знак?

– Можно и знак, месье, но она должна запомнить его и суметь воспроизвести.

– Ката, ты должна поставить вот здесь свой знак. Придумай его и запомни. И надо научиться его рисовать. Иначе денег ты не получишь.

Она долго не могла понять, что от нее требуют, а главное – зачем. Но все же с трудом согласилась.

– Ты вначале попрактикуйся рисовать, Ката.

Она неумело взяла в руки перо гуся, осмотрела его и осторожно начала рисовать какой-то сложный рисунок.

– Ката, знак должен быть простым. Вот, гляди, как я рисую свой. – И Лука быстро расписался на клочке бумаги, на котором она рисовала. – Так и ты постарайся нарисовать. Просто и быстро. Но обязательно запомни знак.

После некоторых усилий Ката поставила закорючку и вздохнула облегченно.

– Пусть мадам не потеряет этот клочок бумаги. Там ее знаки, и это облегчит ей задачу, – улыбнулся управляющий. И добавил, глянув на Люка: – А вам желаю побыстрее внести очередной взнос, месье Люк. Вы у нас ценный клиент. Желаю удачи! Мадам, месье! – И он галантно поклонился.

– Тебе срочно необходимо учиться читать и писать, Ката, – сказал Лука, когда они вышли на улицу.

– Наверное, это трудно, Люк, – взглянула она на него.

– Трудновато, но возможно. Ты уже неплохо говоришь и, думаю, без хлопот сможешь освоить грамоту. Будешь вместе с Жаном этим заниматься. Договорились?

Она согласно кивнула.

Лука зарегистрировал судно в Филипсбурге и мог рассчитывать на некоторые послабления в голландских землях. Однако испанцы были слишком озлоблены на голландцев и при случае не остановятся от захвата.

– Люк, изменений в курсе не будет? – спросил Самюэль, как только Лука поднялся на борт.

– На Мартинику, Самюэль! Там нехватка товаров, и мы можем выгодно расторговаться. Заодно заглянем на Гваделупу и Доминику, – ответил Лука и взглянул на Кату.

– Мы будем на Доминике? И я смогу посетить своих?

– Посмотрим, милая Ката. Загадывать трудно. Но на Гваделупу обязательно завернем. Мне хочется узнать, что с моей усадьбой. Да и доля моя достаточно большая у Назара. Возможно, она мне понадобится.

Гваделупа показалась на шестой день плавания. Вулкан Суфриер выплывал из моря величественно и гордо. Вот и низменный Грен-Тер с его перешейком и уже не такими редкими плантациями сахарного тростника.

– Убери почти все паруса, Самюэль, – распорядился Лука. – Вечереет, и мы с таким ветром будем на месте ранней ночью. Лучше прийти утром. Ложись в дрейф до утра.

Утром, еще солнце не поднялось из-за гряды гор, паруса зашелестели, надулись слабым ветром. Судно двинулось к бухте. С восходом заметили знакомый мыс. Лука позвал Кату.

– Смотри, Ката, наш мыс виден! Мы уже дома!

– Не хочу я смотреть на него, – недовольно буркнула женщина и отвернула голову к кормилице. – Как поели дети, Марта?

– Хорошо, госпожа. Им на судне хорошо! Свежий ветер, чистый воздух! Им, я думаю, это нравится. Макс очень непоседливый, госпожа.

– Он мальчик и должен все время двигаться, иначе как он станет мужчиной?

Вскоре Марта вынесла детей на палубу. Макс стал тут же вертеть головой, бормотать что-то невразумительное, тянуть руки в сторону острова, темневшего в двух милях восточнее. Лоранс сидела спокойно, лишь любопытно таращила на все глаза. Лука взял Макса, поиграл с ним, поговорил, потом поменял его на Лоранс. Та оживилась, стала тянуть ручку к усам и, схватив за них, улыбнулась.

– Люк, тебя Лоранс больше любит, чем меня, – шутливо заметила Ката.

– Ну и хорошо! Пусть любит. Я ее тоже очень люблю. Она меньшая и достойна такого отношения. А Максим слишком озорной растет. И какой крепкий! Как ручкой схватил твой палец! Весь в бабку. Та у нас была крепкой, не уступала деду. Жаль, что ни деды внуков, ни внуки дедов никогда не увидят. Плохо это!

– А я на что? – подал голос дед Макей. – Чем не дед этим бесенятам? Идите ко мне, я вами займусь!

Судно стало на якорь в миле от берега, Лука посмотрел на него в подзорную трубу. Там стояли люди, но разобрать, кто это, было трудно. Он понял лишь, что они не вооружены.

– Спустить ялик! Колен, Галуа со мной! Взять оружие.

На берегу Луку встретили негры и какой-то незнакомый ему европеец. Он вышел вперед, представился настороженно:

– Совер. Эжен Совер, мессир. Управляющий. С кем имею честь?..

– Я Люк, бывший владелец этой усадьбы. Чья она теперь? – Лука внимательно осмотрел пожилого мужчину лет пятидесяти. Он был черен, зарос бородой до глаз, которые смотрели с подозрением и опаской.

– Ее купил у властей мессир Морлиер. Знаете такого?

– Слыхал. А как соседи, друзья мои?

– Должен сказать вам, мессир, что и им грозит что-то, хотя я ничего конкретного больше не знаю. Мессир Назар готов продать усадьбу. Особенно теперь, когда расследуется убийство губернатора де Казена. Ваших друзей допрашивали, много спрашивали о вас.

– Понятно. Теперь и их выживают, значит. Плохо, очень плохо, месье Совер.

Лука помолчал, а затем сказал как бы безразлично:

– Приготовьте мне пару быков для прокорма команды и несколько мешков маиса и маниока, месье. А я навещу Назара. Галуа, проследи за выполнением. И веди себя прилично. Это все-таки уже не мои быки и маис.

– Сделаем, хозяин, – с готовностью отозвался Галуа.

Лука нашел неоседланную лошадь, вскочил на нее и помчался в усадьбу к Назару. Голова работала четко. Он решил забрать друга с собой на обратном пути и готов был прямо сейчас уговорить его.

– Слыхал, что дела твои здесь неважные, Назар, – после приветствий проговорил Лука. – Я иду на Мартинику, загляну на Доминику, а на обратном пути вернусь к тебе. Если решишься, то можешь рассчитывать на мое гостеприимство.

– Трудное это будет решение, Лука. Я ведь уже здесь обжился. Но, возможно, ты прав. Ко мне подступают со всех сторон. Продохнуть не дают. Просто и откровенно выживают. Расспрашивали, где я был в ночь убийства губернатора, что делал, кто подтвердить может. Про тебя интересовались, но я утверждал, что ты всю ночь был в море и никак не мог оказаться в Бас-Тере. Сколько времени ты будешь отсутствовать?

– Недели три. Успеешь за это время покончить с продажей усадьбы?

– Ничего не обещаю, но подумаю, Лука. А ты не проходи мимо. Загляни ко мне. Кстати, увидишь знак опасности на мысе, если так получится. Негр помашет темным полотнищем. Тогда сам решишь, как поступить.

– Договорились, друг! Я буду здесь обязательно.

Лука вернулся к своей бывшей усадьбе лишь к вечеру. Заметил, как шлюпка отваливает от причала с грузом продовольствия. Управляющий с тоской в глазах спорил с Галуа и Коленом, но негры неторопливо продолжали работать.

– Мессир! – кинулся управляющий к Луке. – Это грабеж! Хозяин с меня три шкуры сдерет! Сжальтесь! Они берут втрое больше, чем вы приказали!

– Я же сказал, что все это уже не мое, месье Совер. И не мне теперь решать. Спрашивайте с этих грабителей. – И он подмигнул своим матросам.

Уже в темноте судно, подняв паруса, растворилось в ночном море.

– Ката, мы зайдем на Доминику на обратном пути, – говорил Лука Катуари на палубе ранним утром, когда на горизонте уже темнела слабо видимая полоса берега. – Слишком много груза у нас, и я хочу от него избавиться. Возможно, на Гваделупе придется загрузиться новым.

– Я согласна, однако нетерпение мне покоя не дает. Но я подожду, Люк. – И она вскинула на него синие встревоженные глаза.

Вулкан Мон-Пеле возник на горизонте и медленно наплывал, весь в кудрявых зарослях лесов. Облака белыми барашками обтекали его вершину, иногда заслоняли, и она терялась среди их хаотических стад.

После полудня бросили якоря на рейде Сен-Пьера. Городок живописно поднимался по склону берега, весь в зелени пальм и других деревьев. От него веяло весельем, беззаботностью и покоем.

– Какое приятное место, – сказал Лука, показывая Катуари на улицы, аккуратно карабкавшиеся по склону. – Здесь хорошо бы поселиться. Но слишком близко от Гваделупы.

– А мне нравится вид на вулкан. Как величественно он возвышается над городом! Ты прав! Красивые у нас острова! И все они уже не наши, – с грустью закончила Ката. – Белые завоеватели все присвоили!

– Не надо об этом, Ката. И всегда помни, что это и есть история. Ваш народ ведь тоже отвоевал эти острова у араваков. Так что обижаться не стоит.

– Это так, – вздохнула женщина, – но все же жаль потери. Мы давно привыкли к этим островам и не хотели ничего другого. И тут пришли белые люди!

– Не стоит расстраивать себя, Ката. Этим делу не помочь. Успокойся.

Она грустно улыбнулась и прислонила голову к его плечу.

В Сен-Пьере пришлось простоять почти две недели, торговля шла вяло. И лишь к концу второй недели удалось сбыть груз с небольшой прибылью. Лука был недоволен.

– Хоть нашел немного груза для Доминики, – с некоторым облегчением проговорил Лука. – Будет на что закупить продовольствие для команды.

– Зачем тебе такая большая команда, Люк? – спросила Катуари. – С судном и половина ее может отлично управиться.

– Чем еще отбиться от пиратов, Ката? Это надежнее.

– С неграми? Да они тут же побросают свои мушкеты, и ты останешься почти один. Тебе не отбиться с таким воинством!

– У меня не только негры, Ката. Есть и кое-что понадежнее. Например, ты!

Лука засмеялся, но Катуари не успокоилась.

Два дня спустя Лука приказал сниматься с якорей.

При противном ветре судно три дня добиралось до Доминики. Груз продавали и выгружали в четырех селениях, и это занимало много времени. Лука нервничал, обещанные три недели прошли, а он все еще так далеко от Гваделупы.

Наконец подошли к тому берегу, где располагалось селение карибов, соплеменников Катуари.

– Если не возражаешь, то я одна посещу своих, – просительно сказала она.

– Это не опасно? Я буду переживать и волноваться за тебя.

– И напрасно, Люк. Я пробуду с ними самое большее два дня и вернусь к тебе, детям. Мне о многом надо поговорить со своими соплеменниками. Хочу убедить их изменить отношение к жизни. Как ты учил меня, Люк.

В конце второго дня несколько пирог причалили к борту судна. В одной из них сидела улыбающаяся Ката в индейском наряде, в других громоздились корзины с кокосовыми орехами, початками и зерном маиса, маниоковой мукой, картошкой, тушками ощипанных птиц и поросят.

– Люк, принимай подарки! Это передают тебе мои соплеменники в знак дружбы и уважения! – Ката сияла радостью, тянула руки к детям, спешила подняться по трапу на палубу. – Милый, я так скучала! И по тебе, и по деткам. Все хорошо?

– Урагана не было, а остальное не имеет значения, Ката, – он помог ей взобраться на борт. – Надо же, сколько продовольствия! И где только твои карибы его достали? Спасибо, милая!

Лишь в сумерках удалось перегрузить все на судно, одарить индейцев подарками и поднять якоря. Предстоял довольно опасный переход, а ветер по-прежнему был не совсем благоприятным. Впереди поджидали коварные островки Ла-Сент с опасными рифами и ужасными ураганами, приходящими из открытой Атлантики.

В полдень третьего дня стали на якорь вблизи усадьбы.

Лука внимательно осмотрел в подзорную трубу местность, мыс, но ничего подозрительного не обнаружил.

– Все спокойно. Самюэль, готовь шлюпку. Колен, Галуа, возьмите пять матросов и на берег. Я с вами. Оружия берите побольше.

На берегу их встретил обеспокоенный месье Совер. Он тут же взмолился:

– Мессир! Прошу вас больше не грабить меня! Я и так должен теперь хозяину слишком много за прошлое ваше посещение. Я не ожидал, что вы снова посетите нас. Мне вовеки не расплатиться.

– Не хнычь, Совер! Ты сумеешь свое добыть. Усадьба достаточно богата для этого. Наверстаешь потерю. Зажарь лучше хорошего бычка, а то команда уже соскучилась по настоящему ужину. Торопись, а то попрошу Галуа заняться этим.

– Хорошо, хорошо, мессир! Я уже бегу, – заторопился управляющий и умчался.

– Савко, поедешь со мною к Назару. Надо узнать, что он надумал.

– С удовольствием, Лука. Я готов.

Назар встретил их радостно, но с упреком:

– Почему так запоздали, ребята? Я уж думал, что ничего не получилось, и у вас возникли-таки неприятности с властями.

– Все нормально, Назар. Просто ветер был не тот, да и торговля шла медленно. Так ты продал усадьбу?

– Продал, Лука! – вздохнул горестно Назар. – Жду вас. Приготовил продовольствие, но боюсь, что мы у тебя не поместимся.

– Савко, гляди-ка на этого пана! Уже тесно ему на палубе! Забыл, как перебивались, идя через океан? Вот что значит привычка к хорошему. Она сразу и прочно засасывает тебя! Ничего, поместимся. Бог даст, добудем корабль побольше. Нужно лишь время!

– Что ты задумал, Лука? – спросил с беспокойством Назар.

– Ты знаешь, Назар. Я хочу всего лишь найти подходящее место для жительства. Больше ничего.

Полночи доставляли на борт груз Назара. Он состоял в основном из продовольствия. Утром с бризом вышли в море. И тут Ката сказала Луке таинственно, отведя его в сторонку:

– Я только сейчас вспомнила, милый, нечто важное для тебя.

– О чем это ты, Ката? Говори, ты меня заинтриговала.

– На склоне вулкана, или Большой горы, как говорят карибы, у них был спрятан небольшой клад на всякий случай. Например, откупиться или оружие купить.

– И что с того? Ты знаешь, где он спрятан?

– Конечно, Люк! От меня у них секретов не было. Вот я и подумала, что раз у белых без денег нет ни свободы, ни уважения других людей, то можно было бы добыть его.

– Но это же не твои сокровища, Ката!

– Теперь это не имеет значения, Люк. Никому они уже не понадобятся. Все, кто знал о них, уже погибли. Осталась одна я.

– И ты готова на это пойти, Ката? – удивился Лука.

– Хочешь, чтобы они достались когда-нибудь белым незнакомым людям? Я так не хотела бы. Хотя мне и не особенно это по душе, но я готова их присвоить. Ведь они пойдут на благо моей дочери, а она все же немного карибка. Ты осуждаешь меня, Люк?

Он повел бровью, ответил:

– Сам не знаю, Ката. Это так неожиданно слышать от тебя. И далеко это?

– Дня четыре надо идти, если ничего непредвиденного не случится по дороге, Люк.

– Это будет весьма опасно, Ката. Нам могут повстречаться люди.

– Что с того? Можно отговориться разными причинами. Никто ведь не знает, что клад существует.

– Я понял, что ты настаиваешь на его поисках?

– Вроде этого, Люк. Если ты решаешь, то пора остановить корабль. Мы и так слишком удалились от горы. Придется возвращаться назад.

Лука долго думал, потом крикнул Самюэлю:

– Эй, капитан! Курс в обратную сторону! Лови ветер удачи, он нам благоприятствует сейчас!

Самюэль недоуменно пожал плечами, но команду отдал.

Матросы бросились к снастям, они громко кричали для облегчения работы. Судно с неохотой сделало широкий круг, паруса ухватили в свои объятия ветер и понесли корабль на юг. Этим курсом идти было легко – ветер был попутным.

Миновали бухту Буйант и вечером легли в дрейф до утра.

Никто ничего не знал, все лишь недоумевали, почему хозяину пришла в голову такая несуразнаямысль.

А Лука после полуночи разбудил Колена, Савка и Галуа. Они с недовольством смотрели на хозяина и молча слушали его приказ.

– Взять оружие, продовольствие на неделю с небольшим и в путь.

– Куда это? – спросил Савко в недоумении.