Текст книги "Имя рек. 40 причин поспорить о главном"

Бесконечный Голливуд

Который год нам говорят: захватчики. Пришли, говорят, на чужую землю. Донбасс, говорят, чужая земля для вас. И Крым – чужая, ворованная.

В 1654 году произошло воссоединение Украины с Россией. Ну, или аннексия Украины, если угодно.

Что было дальше, давайте вкратце вспомним.

В 1655 русские войска освобождают от поляков территорию Белоруссии. В 1667 под юрисдикцию России перешёл Смоленск и окружающая его область с городами Дорогобуж, Белый, Красный, а также Невель, Себеж, Велиж, Северские города, левый берег Днепра, Киев.

В 1686 году состоялось подписание с Польшей трактата «Вечный мир», передающего России территорию Запорожья. В 1696 году капитулировала турецкая крепость Азов, открывающая России выход к Азовскому морю. В 1702 году наши взяли Шлиссельбург. В 1703 году – Выборг и Ригу. В 1714 году – присоединили Аландские острова.

В 1721 году был подписан Ништадский мирный договор со шведами, по которому России достались территория Эстонии, Латвии, Выборгская губерния, часть Южной Финляндии.

В 1723 году Россия получила от Персии всё побережье Каспийского моря с Дербентом, Баку, провинциями Гилян, Мазандеран и Астрабад.

В 1726 году под российскую юрисдикцию перешла часть бывших персидских владений на Восточном Кавказе. В 1731 году началось присоединение Казахстана к России.

В 1743 году под власть России переходят финские провинции Кюменгард, Вильманстранд и Нислот. В 1756 году алтайские зайсаны пишут обращение о добровольном вхождении в Российскую империю – и Алтай тоже становится частью России.

В 1772 году случился первый раздел Польши.

В 1783 году Россия по просьбе Грузии берёт её под своё покровительство.

В 1791 году произошло присоединение Крыма.

В 1793 году по Петербургской конвенции Россия получает территорию Центральной Белоруссии и Западной Украины.

В 1795 году – в состав России отходят Западная Белоруссия, Литва, Курляндия.

В 1801 году Россия приобретает земли на северо-востоке Каспия. В 1802-м – Аварское ханство, в 1806-м – Бакинское ханство. В 1805 году начато присоединение Армении, а в 1810-м – Ингушетии.

В 1812 году была присоединена Бессарабия. В 1815 году – царство Польское целиком. В 1829 году – румынские княжества. В 1846 году – большинство казахстанских земель.

В 1858 году был подписан Айгунский договор, «уточнивший» границу России с Китаем, – по нему всё левобережье Амура от реки Аргуни до устья признавалось собственностью России (в общественном сознании в Китае и сейчас, в XXI веке, эти земли воспринимаются незаконно аннексированными). В 1860 году Пекинский трактат утвердил передачу России рек Амура, Уссури и протока Казакевича.

В 1855–1863 территория современной Киргизии была отвоёвана у Кокандского ханства и вошла в состав Российской империи.

В 1868 году уже всё Кокандское ханство, а также Бухарский эмират признали вассальную зависимость от России. В 1873 году по их пути пошло Хивинское ханство, также став русским протекторатом. В начале 1880-х были покорены племена воинственных туркмен.

Такова краткая история России.

Здесь остановимся, потому что нас уже хотят перебить.

Но мы заранее знаем, что нам сейчас сообщат. Нам желают рассказать, что это раньше так было, но после Второй мировой мир уже не решает проблемы подобным образом. Прогрессивное человечество разочаровалось в насилии.

Давайте тогда ещё подкинем статистики, исключительно для размышления.

В период с 1900 по 1941-й в мире произошло 24 вооружённых конфликта.

Потом во всю мощь разразилась уже начавшаяся мировая война, а по итогам её началось: one earth, one world, one peace.

Но всё это касалось по большей части хиппи, которые рылись друг у друга в волосах, разыскивая там семена и злаки. Потому что в 1945–1970 годах на планете случилось уже 97 военных конфликтов – то есть, в три с лишним раза больше, чем в первой половине века!

Думаете, дальше пошло на спад? Нет! Только в 1998 году в мире произошло 28 вооружённых конфликтов.

На финал тысячелетия планета одномоментно переживала 35 войн. К подавляющему большинству этих войн, так или иначе, прямо или опосредованно, имели отношение «мировые демократии» – благополучно научившие весь мир толерантности, политкорректности, миролюбию и прочему благолепию.

США, собственно, даже не скрывают своей бурной военной деятельности: весь Голливуд работает на то, чтоб показать, как доблестно эти парни строят демократии по всему миру.

Люди постарше помнят: когда начали валить СССР, нам доходчиво объяснили, что, если мы успокоимся и прекратим издеваться над миролюбивыми соседями, везде воцарится тишина.

Тем временем происходило что-то совсем другое.

В 1989 году состоялось вторжение США в Панаму. В 1991 году международная коалиция во главе с США «освободила» Кувейт от Ирака. В 1992 году США пришли в Сомали – с миротворческими, естественно, целями. В 1994 году состоялось вторжение США на Гаити – военная операция по установлению власти проамериканского президента Аристида получила официальное название «Поддержка демократии». В 1992–1998 годах ВВС США наносили многочисленные удары по Ираку.

В 1999 году НАТО ковровыми бомбардировками «убеждало» Югославию отказаться от своих исконных земель в Косово – совершенно бесстыдно, с массированными ударами по гражданским объектам и мирным, далёким от локального конфликта территориям, с сознательными атаками химических объектов, с использованием радиоактивных бомб с обеднённым ураном.

В 2001 году началась война США против Афганистана, официально продлившаяся до 2014 года, но так и не закончившаяся по сей день. (Между тем, наши прогрессисты несколько лет подряд носили туда-сюда плакаты с надписью «Сирия – второй Афган», но имели в виду почему-то СССР, а не США; кто-нибудь расскажет, почему так?)

В 2003 году началась Иракская война, в которой погибли свыше 650 тысяч иракцев.

В 2004 году США снова посылали войска на Гаити и в Сомали. В Сомали так или иначе военные действия продолжались до 2010 года. В 2011 году началось вторжение в Ливию – и по его итогам вот уже десять лет на территории некогда крепкого и благополучного государства, лидера региона по уровню жизни, мы наблюдаем хаос гражданской войны. В 2015 году США пришли в Йемен.

Здесь мы снова отдаём себе отчёт, что́ расскажут нам наши трогательные прогрессисты в ответ на всё перечисленное.

Что они «отвечают только за свою страну». Это они Россию так называют – «своей страной».

Ну, верим, верим.

Знаете, никто не желает сказать, что военное разрешение вопросов – это хорошо, нравственно.

Это плохо, безнравственно.

Просто когда вы, дорогие читатели, слышите про «аннексии», «прогресс», «мир так больше не делает», «после Второй мировой всё изменилось», «не стоит приводить в пример девятнадцатый век, когда на дворе двадцать первый», – помните, что это доводы для бедных разумом.

Вас просто разводят.

Сами-то они всё знают и про one world, и про one peace.

Демократический мир воюет, делит, перераспределяет, отдаёт власть подконтрольным правительствам, сносит целые города, топчет инакомыслящих. И при этом смотрит на вас честными глазами.

Всё, что они хотят от нас: чтоб мы проиграли и сдались. А они продолжили дальше свой бесконечный Голливуд. Где бравые ребята в какой-то там Африке или Азии снова отстреливают голову очередному тирану. И мы болеем за этих бравых ребят.

Я хочу болеть только за своих. Это нормально.

Русофобия, простая и действенная

Философ Алексей Хомяков в середине позапрошлого века отмечал: «В Европе стали много говорить и писать о России… И сколько во всём этом вздора, сколько невежества! Какая путаница в понятиях и даже в словах, какая бесстыдная ложь, какая наглая злоба! Поневоле родится чувство досады, поневоле спрашиваешь: на чём основана такая злость, чем мы её заслужили? Вспомнишь, как кого-то мы спасли от неизбежной гибели; как другого, порабощенного, мы подняли, укрепили; как третьего, победив, мы спасли от мщенья и т. д.».

И далее: «В нас беспрестанно говорит тёплое участие к судьбе нашей иноземной братии, к её страданиям, так же как к её успехам; к её надеждам, так же как к её славе. И на это сочувствие, и на это дружеское стремление мы никогда не находим ответа: ни разу слова любви и братства, почти ни разу слова правды и беспристрастия. Всегда один отзыв – насмешка и ругательство; всегда одно чувство – смешение страха с презрением».

«Странно, что Россия одна имеет как будто привилегию пробуждать худшие чувства европейского сердца», – удивлялся Хомяков.

Как нас воспринимали тогда?

Французский журнал «Univers catholique» уверял, что, согласно учению греческой и русской церкви, стоит только сварить тело покойника в вине, чтобы доставить ему Царствие Небесное.

(Мы до сих пор в это верим. Сейчас дошли до того, что живых спиртуем и уже на земле обеспечиваем Царствие Небесное.)

Английский духовный журнал «Church Quartеrly Review» писал, что лучший кавалерийский полк в России убежит от сотни английских заключенных, впервые посаженных на лошадей.

(Хотелось бы на это посмотреть.)

Немецкие говоруны той поры утверждали, что, когда гнали Наполеона во время Заграничного похода, немцы шли впереди, а двести тысяч русских – позади, и только мешали им.

(Одно непонятно: почему же Наполеон отступал всё-таки от Москвы? Увидел бы первого немца – и обратно в Париж сразу бы сбежал.)

«Мнение Запада о России… выражается в громадном успехе всех тех книг, которых единственное содержание – ругательство над Россиею, а единственное достоинство – ясно высказанная ненависть к ней», – писал Хомяков.

Актуально! Даром что 150 лет прошло.

В России привыкли считать, что основными распространителями русофобии являются США и Великобритания, а из последних страшных врагов помнят немцев. Но даже немцев, тем более американцев и англичан, здесь врагами не считают, и уж, конечно, забыли про конфликты со шведами, поляками и турками, с которыми мы воевали больше всех. В Турцию вся желающая дешёвого загара Россия ездит на курорты.

Традиционно, и чуть ли не более других наших ближних и дальних соседей, в России любят Францию, и менее всего считают французов врагами, даже памятуя о Наполеоне.

Между тем специалисты уверяют, что ключевую роль в создании мировой русофобии новейшего времени сыграла именно Франция.

Миф о природной склонности русских к аг– рессии часто связывают с появлением липового завещания Петра Великого. Фальшивку эту создали во время правления Людовика XV, в 1760-х годах, французские дипломаты при участии польских и венгерских аристократов, а также видных представителей самостийной Украины. Отличная компания!

Именно тогда Людовик XV выдвинул идею союза Франции, Пруссии, Польши и Турции с целью создания щита от России, – основываясь при этом на фальшивке, и отлично зная об этом.

Сфабрикованный документ вскрывал, цитируем, «великий русский замысел завоевания большей части Европы».

В этом тексте можно обнаружить крайне любопытные и небесполезные мысли.

Пётр Великий, согласно документу, завещал «…поддерживать русский народ в состоянии непрерывной войны, чтоб русский солдат был закалён и не знал отдыха».

Вот они нас с тех пор и поддерживают, мировые наши соседи, – всё о русском солдате беспокоятся.

Чем сильней поддерживают, тем больше сами пугаются.

На этот документ опирался Наполеон. В 1812 году, накануне вторжения в Россию, он заказал французскому публицисту Шарлю Луи Лезюру пропагандистскую книгу о России – самой, цитируем «абсолютной и неограниченной» тирании на земле. Фальшивое письмо Петра было приведено именно там.

Зададимся вопросом: а мы хоть раз вели себя подобным образом? Придумывали фальшивки, чтоб напасть на кого-то?

Нет, мы так не делали. Фальшивки – не наш конёк. «Иду на вы» – можем сказать. Но врать так постыдно – в голову не приходило.

Несмотря на то, что ещё в 1879 году было доказано, что завещание Петра – липа, президент США Трумэн в начале «холодной войны» всё равно ссылался на него, объясняя действия теперь уже Сталина.

С тех пор в мире появились сотни фейковых документов о нашей агрессии: завалы и залежи лжи.

И это, как и в прежние времена, – работает.

Помню, когда в августе 2008 года я приехал во Францию, каждый встреченный мной французский журналист спрашивал у меня, зачем Россия напала на Грузию.

Сначала я посмеивался, потом понял, что это не смешно. Практически все европейские медиа писали, что войну начали русские.

В течение пятидневной войны почти ежечасно в отделы международных новостей поступали пресс-релизы: «Россия продолжает наносить удары по гражданскому населению»; «Тбилиси, столица Грузии, подвергся массированной бомбардировке»; «Сбитый российский самолёт оказался ядерным»; «Поставки энергоносителей в Европу оказались под угрозой, поскольку Россия сбрасывает бомбы близ нефтепроводов»; «В страну не пропускают гуманитарный груз – партию пшеницы»; «Захватнические российские силы приступили к оккупации Грузии»; «Правительство Саакашвили отправилось в Гаагу с иском, где содержатся обвинения в этнических чистках».

Какие термины, Господи милосердный: «жертвы среди мирного населения», «ядерный», «гуманитарный», «оккупация», «этнические чистки»!

Они так работали, работают и будут работать: вот что надо понять.

Тупо, в лоб, без стеснения. Спокойно, без зазрения совести.

Так складываются стереотипы, которые изменить уже не удастся.

Надо смириться с этим.

В 2016 году в лондонском метро повесили биллборды с цитатами из русской классики. Вот одна из них:

«Аристократизм, либерализм, прогресс, принципы… бесполезные слова! Русскому они не нужны». Автор: Иван Сергеевич Тургенев. Роман «Отцы и дети».

В оригинале фрагмент звучит несколько иначе: «Аристократизм, либерализм, прогресс, принципы, – говорил между тем Базаров, – подумаешь, сколько иностранных… и бесполезных слов! Русскому человеку они даром не нужны».

Базаров говорил не о том, что русский человек беспринципен. Он говорил, что мы не нуждаемся в чужих словах, равно как и в попытках навязать нам вульгарное западничество.

Английские пропагандисты, как обычно, слукавили.

Но если англичане так решили про нас, значит, иначе и быть не может.

Повторяем: «Аристократизм, либерализм, про– гресс, принципы… бесполезные слова! Русскому они не нужны».

И ещё: «Русский солдат должен быть закалён и не должен знать отдыха от войны».

Всё поняли про себя? Соответствуйте.

Это не мы придумали. Это они настаивают на том, чтоб мы так выглядели.

Нам несложно.

Ещё раз про генетическое отребье

Одна известная светская дама сказала недавно, что живёт в стране «генетического отребья», – имея в виду, конечно же, Россию.

Её высказывание наделало много шума.

У неё спросили, что конкретно она имела в виду.

Она ответила, что в ходе революции 1917-го, Гражданской войны, коллективизации, репрессий и Великой Отечественной войны здесь погибли самые лучшие, самые пассионарные люди – а вместо них осталась всякая малопривлекательная и не очень адаптированная к цивилизации и демократическим ценностям шелупонь. Проще говоря, совки.

Голубую кровь и белую кость перевели, теперь одни коряги и пиявки повсюду.

Характерно, что Русско-японскую, подавление революции 1905–1907 годов, последствия столыпинских реформ и Первую мировую войну эта дама в своих объяснениях не упоминала: там, видимо, погибали не пассионарии, а так себе материалец – незнатный, плёвый.

Что ж, поговорим на эту тему, но примеры попробуем взять со стороны – так, кажется, результат получится куда интересней.

Вот, скажем, Франция.

В период массовых казней после начала Великой французской революции, с 5 сентября 1793-го по 27 июля 1794 года, там погибло до сорока тысяч человек.

Были казнены Людовик XVI, Мария Антуанетта, герцог Орлеанский, лидеры жирондистов, лидеры дантонистов, лидеры эбертистов, лидеры фельянов, химик Антуан Лавуазье, поэт Андре Шенье и многие другие.

Историк Патрис Генифе, подсчитав всех так или иначе погибших по политическим мотивам в наиболее активный период революции, а также вандейских мятежников и солдат правительственных войск, павших в боях с ними, предположил, что «…общий итог Террора насчитывает, следовательно, минимум 200 и максимум 300 тысяч смертей». Это составляло 1 % от всего населения Франции на тот момент, где жило 28 млн человек. В процентном отношении, заметим мы, это сопоставимо с чудовищным сталинским террором 1937–1939 годов.

Во Франции тоже, как мы помним, террором всё не завершилось – начались наполеоновские войны.

Наполеон воевал с разными государствами Европы с 1799 года до 1815-го: ганноверская кампания, война третьей коалиции, или русско-австро-французская война 1805 года, война четвёртой коалиции, или русско-прусско-французская война 1806–1807 годов, война пятой коалиции, или австро-французская война 1809 года, Отечественная война 1812 года, война шестой коалиции европейских держав против Наполеона и, наконец, Сто дней, завершившиеся разгромом Наполеона при Ватерлоо.

Историк Рише писал о 3 миллионах «жертв ненасытной гордости Наполеона». Есть расчёты Ланьо: он насчитал 2 миллиона убитых солдат и офицеров. Есть также цифры начальника рекрутского управления при Наполеоне – Д’Аржанвилье, определившего число погибших французов в 1 млн 750 тысяч человек.

(При любом раскладе наполеоновские войны привели к тому, что французские мужчины… стали в среднем на несколько сантиметров меньше ростом. Перебили основной мужской генофонд!)

Готова ли наша светская дама сказать, что к середине XIX века Франция была «страной генетического отребья»? Ведь были казнены, погибли, умерли от ран самые «пассионарные», политически активные, деятельные, мужественные.

Тем более ничего ведь во Франции не завершилось и после низложения Наполеона.

Страна эта, как известно, ввязалась в Крымскую войну 1853–1856 годов, где потеряла порядка ста тысяч убитыми и умершими от ран и от болезней.

Затем была Франко-прусская война 1870–1871 годов – конфликт между империей Наполеона III и германскими государствами. В ходе войны Франция потеряла 78 тысяч солдат и 590 тысяч мирных жителей убитыми. Ещё 61 тысяча французов умерли от болезней.

Вскоре после заключения перемирия с Пруссией в Париже начались волнения, вылившиеся в революцию и установление самоуправления, длившегося 72 дня. Мы знаем это как Парижскую коммуну. Во главе коммуны стояли объединённые в коалицию неоякобинцы, социалисты и анархисты.

Коммуна, как известно, проиграла. В 1871 году либеральное правительство Тьера менее чем за два месяца уничтожило, в том числе проводя массовые расстрелы, в одном только Париже и пригородах до 35 тысяч человек, среди которых были – женщины и дети 7–14 лет.

Хотя, может быть, какие-то там социалисты не всеми числятся по разряду «пассионариев», тем более если они дети. Убили и убили.

В Первую мировую войну общее количество умерших и пропавших без вести французов составило 1 млн 398 тысяч человек.

Вполне возможно, французы к тому времени уже были вполне уверенными, что, если дело так пойдёт, они вообще не вырастут. Посему во Вторую мировую повели себя несколько, что ли, неожиданно.

К началу Второй мировой войны Франция располагала третьей по количеству танков и самолётов армией в мире, уступая только СССР и Германии. Общая численность французских войск насчитывала более двух миллионов человек – воюй не хочу.

Теперь загибайте пальцы, считая, сколько дней воевали французы.

10 мая 1940 года немецкие войска перешли границу Нидерландов и Бельгии. В тот же день французские войска вошли в Бельгию. Первое столкновение немецких и французских войск произошло 13 мая. 25 мая главнокомандующий французскими вооружёнными силами генерал Вейган заявил на заседании правительства, что надо просить немцев о принятии капитуляции.

15 дней они воевали!

8 июня немецкие войска достигли реки Се– ны. Утром 14 июня немецкие войска вступили в Париж. 17 июня 1940 года состоялось первое – десятиминутное! – заседание правительства Франции, возглавляемого маршалом Анри Петеном. Министры единогласно проголосовали за капитуляцию. Две недели на войну, один месяц и семь дней на всю эту катавасию с наступлениями и десять минут на капитуляцию. Вот это подход!

И если Советский Союз к июню 1941 года был уже на добрую половину «страной генетического отребья», которое умудрилось четыре года героически воевать, то кем же была тогда Франция после ста пятидесяти лет войн и революций с такими сногсшибательными результатами? Очень интересно.

Может, отребье лучше воюет?

Впрочем, что мы про Францию да про Францию.

Возьмём, к примеру, США, и снова зададимся несколькими вопросами.

В США, как известно, есть коренные жители – индейцы. В своё время с ними воевали на истребление, и теперь они составляют 1,6 % населения страны.

Ещё в США живут негры, у которых тоже была непростая судьба.

Только за 1661–1774 годы из Африки было вывезено свыше 10 млн рабов, из которых 9 млн погибло по дороге. Не всех их везли в США, но многих – именно туда.

По состоянию на 1860 год из 12-миллионного населения пятнадцати американских штатов, где сохранялось рабство, – четыре миллиона были рабами. Из полутора миллионов семей, живущих в этих штатах, более 390 тысяч семей – имели рабов. Задумайтесь: в каждой четвёртой семье – рабы; ну поразительно же.

Учитывая то, что, во-первых, лучшие из индейцев погибли в боях с ковбоями, во-вторых, лучшие из негров умерли по дороге из Африки или сгинули в последующей борьбе за свою свободу, а в-третьих – сами Штаты зачастую пополнялись эмигрантами с откровенно криминальными наклонностями, мешавшими им спокойно жить в Европе и в Азии, вправе ли мы назвать и США тоже «страной генетического отребья»?

Рискнёт ли, наконец, наша светская дама произнести такое по поводу Израиля, чей народ, прежде чем собраться на своей новой-старой земле, пережил в XX веке Холокост?

Может она или нет – ответьте мне! – сказать, а потом спокойно, снисходительно, со своей фирменной улыбкой доказывать какому-нибудь израильскому журналисту, что она ничего такого не имела в виду?

Да хоть даже и о Германии – сможет ли нечто подобное она сказать, пусть даже и в ироническом контексте?

Ведь у немцев в XX веке были и две мировые войны, и революции, и путчи, и прочий террор – короче, если у нас тут, в России, проживает одно генетическое отребье, то отчего бы у немцев всё сложилось как-то иначе?

Знаю, знаю, знаю и заранее готов предугадать ответ нашей светской дамы на все эти вопросы.

«Я отвечаю только за собственную страну», – скажет она.

«Пусть, – скажет она, улыбаясь, – французы, немцы, американцы и прочие за себя отвечают сами».

Да-да, мы помним.

Если перевести этот ответ с аристократического на обычный русский, то звучит он так: «Хамить можно только русским. Русским всё равно».