Книга: Год смерти Рикардо Рейса - Жозе Сарамаго

Португалец Жозе Сарамаго (1922-2010) стал для меня тёмной лошадкой и абсолютно белым листом. Не знала об его творчестве, принципах, художественном стиле вообще ничего. В итоге для знакомства с писателем выбрала не самую популярную его вещь, ту, что точно не на слуху, как, к примеру, его знаменитые романы: "Слепота" и "Евангелие от Иисуса". Почему мой выбор пал на это малоизвестное произведение, объясняется просто и вполне укладывается в несколько строчек цитаты, предваряющей саму книгу:

С обреченностью джойсовского Леопольда Блума герой Сарамаго бродит и бродит по Лиссабону. Параллели с «Улиссом» здесь возникают не только, когда речь идет о сюжете.

Завлекалочка сработала на ура, еще бы: мне ведь пообещали ни много ни мало историю очередного - какого там уже по счёту? - Улисса (ох уж эти хитрые маркетологи, точно знающие, чем привлечь доверчивого читателя и на каких струнах его души сыграть. Полагаю, едва ли не половина моего виш-листа - их заслуга). Улисса, того самого, очаровавшего меня месяцем раньше. Один из самых знаменитых романов двадцатого века (это я про Джеймса Джойса) теперь позабуду точно нескоро, а потому мимо новой трактовки пройти никак не смогла.

Годы идут, всё течёт, всё меняется... А они всё так же устало бредут по земле - оторванные от дома, всеми непонятые, кем-то забытые, потерянные, чувствующие себя (и часто совершенно напрасно) бесконечно одинокими. Эти бесчисленные Улиссы нескончаемых улиц больших городов...

Улисс, правда, из героя Сарамаго вышел своеобразный, непривычный (сразу скажу, что в памяти моей он останется на всю жизнь исключительно Рейсом, а не Рикардо. Звучное красивое мужское имя для меня ассоциируется исключительно с мексиканскими мыльными операми, которые к главному герою, сами понимаете, не имеют абсолютно никакого отношения). Будто бы в противовес джойсовскому или даже на контрасте с ним.

Рейс, в отличие от Блума, рамками города не стеснён, не ограничен ни в коей мере этими географическими условностями. К его услугам - весь мир - огромный, необъятный и столь же непонятный при этом, временами здорово пугающий и всё чаще заставляющий задумываться - и героя, и читателя - о вещах глубоко философских (тайны бытия и смерти, любви, темы родины, эмиграции, отцовства - о чём мы только здесь не порассуждаем в компании этого строго врача-поэта).

Числа "один", кажется, в его лексиконе нет вовсе. Он разрывается между двумя странами, двумя профессиями (я так и не поняла, кого здесь больше - доктора или литератора, один лечит тело, второй - строчками своих стихов исцеляет душу), двумя по-своему прекрасными женщинами. Жизнь, эта известная любительница сложных выборов и парадоксов, попеременно перетягивает его, подобно канату, то в одну сторону, то в другую, прямо противоположную. Рвётся хрупкая ниточка-связь между субличностями героя, истончается душа, усталая, неприкаянная; становится всё сложнее отличать истинное от ложного, подделку от настоящего. Ты сам словно та подделка, жалкая копия, недоделанный врач-поэт, водящий сомнительную дружбу со странными сущностями.

Смерть без спроса входит в твою жизнь на равных, ведёт долгие разговоры, намекая при этом на что-то. Мистика становится обыденной и такой привычной, уже практически не удивляя. Принимаешь как должное, ни минуты не сомневаясь в обратном.

Уверенность Рейса передаётся и читателю: вовсю отдаёшься на волю сюжету и перестаёшь замечать то, чего вроде бы в жизни не бывает, не может быть по определению. Вдыхаешь, помимо своего желания, этот полуразложившийся запах смерти - забвения, тлена, пустоты и - вот же всё-таки странное создание человек! - начинаешь ждать с нетерпением, подобно главному герою книги, новых встреч с нею, словно приближающих неотвратимое.

Нет, он пока ещё жив - этот респектабельный эмигрант, променявший в одночасье Бразилию на Португалию, сбежавший от революции, думающий найти долгожданное счастье на родине, на которой не был уже долгих шестнадцать лет. Он, в свои сорок восемь, пока всё ещё нравится женщинам (Марсенда и Лидия врать не станут), он успешен и довольно богат, администрация и прислуга отеля, в котором он остановился, очень дорожат им как ценным клиентом. Он пока ещё в состоянии вести долгие увлекательные беседы с постояльцами и новыми знакомыми на самые разнообразные темы. Политика, искусство, отношения мужчины и женщины, та же философия - нет для него запретных, как нет, по видимости, и запретных деяний: нормы морали размываются так быстро. Катится лёгкая, ничем пока не омрачённая жизнь, кажется, так будет всегда, вот только что-то неуловимое тяжёлое будто витает в воздухе. Грозовое предчувствие чего-то страшного отравляет существование, а вскоре и жизнь начинает лететь под откос...

И вот здесь для меня и кроется главное, по сути, различие между двумя запутавшимися в своих жизнях мужчинах. Джойсовкий Блум для меня растёт в глазах к концу книги, сарамаговский Рейс - падает. Ошибка за ошибкой, неприкрытый снобизм, думание вместо действий, нерешительность... Стирается многогранная до этого личность, растворяясь в неумолимом потоке времени.

Грустные ощущения охватывали меня к финалу истории, впрочем, вполне предсказуемому. Вместе с тем концовка романа казалась закономерным итогом, светлым и в чём-то даже обнадеживающе-вдохновляющим. Жирная и чёткая точка порою лучше этой вялотекущей серой неопределённости бытия, этого бессмысленного прозябания. Уж лучше - прямиком в Вечность...

Красивый во всех смыслах роман завораживает прелестью слога и сюжета, захватывает сразу и не отпускает до конца. Однозначно советую тем, кто любит великолепно написанную серьёзную литературу, заставляющую думать и учащую сопереживать.

В первую очередь он посетил могилу умершего недавно поэта Фернандо Пессоа. Завел шашни с горничной Лидией. Обратил внимание на молодую девушку с рукой как плеть - Марсендой.

Начал бродить по Лиссабону, читать газеты. Иногда писать стихи и беседовать с призраком умершего поэта.

В принципе, если бы не предисловие - мы бы не знали, что Рикардо Рейс - гетероним Фернандо Пессоа.

Гетерони́м (от др.-греч. ἑτερώνυμος heterṓnymos < έτερος — другой + ὄνομα — имя; англ. Heteronym) — имя, которым автор подписывает часть своих произведений, выделенных по какому-либо признаку, в отличие от других произведений, подписываемых собственным именем или другим гетеронимом.

Написано столь мной любимым стилем Сарамаго. Без прямой речи, длинные ветвистые предложения.

1 путь. Вопрос о реальности персонажа. Если это личность, выдуманная другим человеком для того, чтобы иметь возможность выпускать произведение с другой стилистикой. И когда тот, кто тебя выдумал - умирает - тебя тянет к месту захоронения. Зачем? Чтобы тоже исчезнуть?

В принципе, из названия романа ясно - что это "последний" год героя. То есть, его не станет. Он просто исчезнет как след? Или он уже стал живым человеком с собственным опытом и воспоминаниями и смерть его будет от чего то совсем другого. Сердечного приступа, ножа злоумышленника или в камере.

В то же время, в книге упоминаются другие гетеронимы поэта, которые не вернулись в Португалию. О них они говорят, как о каких то старых друзьях (говорят Рикардо Рейс и Фернандо Пессоа)/

2 путь. В принципе, понятно, зачем автор ввел в повествование призрака. Он как собеседник, с которым герой может обсудить и то, что твориться в мире (а в мире Германия, становления Рейха, восстание в Испании) или вопросы, связанные с моралью (спать с одной, любить другую).

3 путь. Путь газет и наблюдения того, как диктатор превращается путем прессы в национального героя. Врет ли пресса.

Примечателен один из диалогов Рикардо с Лидией. Они говорят противоположные вещи. Он делает выводы из того, что ему говорят в газете, а она в том, что говорит ей брат.  у того и у другого - все вторично и не является правдой, а просто отзвуком, отражением чужой правды и чужого мнения.

Интересна линия с тем, как героя вызывают в местную КГБ на допрос. Зачем, с кем, что хочет. Их забота - защитить режим от хулы, от треволнений, революций.

Интересен эпизод со спуском корабля, на который приехал диктатор. И моряки подшутили, спустили корабль раньше, опозорив его божественность и то, что все в стране происходит согласно его воли.

И потом рыщут агенты и аресты/допросы/тюрьмы.

И необычно, что все это заканчивается бунтом именно матросов. Глупой гибелью массы людей.

4 путь. Рассуждение о патриотизме. О гитерлюнде. О молодежи, которая стремится к смерти, к славе.

И на фоне всего этого теряется история Марсенды и Лидии. Двух женщин, которых он любил в последний год своей жизни. И любови тут разные. Одна ДонКихотская. Марсенда как дама для рыцаря, его Дульсинея. Истеричная женщина, рука которой перестала жить после смерти матери и быстрой замены отцом (тот нашел любовницу). Конечно, тут не помогут ни припарки, ни гальванация, ни божественное. Тут надо разобраться в любви и сексе. Но дальшее поцелуя никуда не идет. Хотя он как Дон Кихот - бросается на ветряную мельницу, в поисках ее. И не находит. Только теряет.

И тут, когда рядом "Дульсинея" - разве ценится любовь так легко доставшейся ему Лидии?

Очень странная, полная смыслов книга. Тут так много всего, что я даже всего, всех смыслов и не нашла. Полная сарказма и размышлений. Например, о величии португальского народа. Или о бессмысленности веры. Или о бестолковости врачевания. Или о том, как меняется мнение о тебе, достаточно одного письма из органов. И про одиночество, которые мы сами себе создаем.

Снизила оценку за две вещи:

1. За то, что иногда было скучно

2. За конец. Может я его не поняла. Но я не поняла, почему именно в этот миг это случилось. Как случилось - согласна - это объяснимо. Но почему именно здесь - непонятно.

Вот встал, поел хлебцов, выпил кофе, нарядился в костюм и пошел гулять по улицам Лиссабона. А куда кто идет? А кого хоронят? Дождь сегодня или жарко? И все для убивания времени. Что вижу, что слышу, что думаю об этом. Дальше будет незначительное развитие коммуникаций, даже увлекательный переезд из гостиницы в съемную квартиру. Потом, опять поел, но на этот раз не очень. Вокруг бурлит жизнь, но нашему созерцателю это все как смена картинок перед глазами. Что бы не ограничиваться узким кругозором визуального потребления реальности, нам расширят и уплотнят ее газетным содержанием. Мне кажется, я поняла что автор сделал. Где-то заполучил подшивки газет за год, указанный в названии книги, и давай нас снабжать хроникой разной степени важности событий в виде потока сознания газет, если бы у них было сознание.

Есть в этом полезность, можно увидеть Лиссабон, чем он бурлит. Все лучше, чем слушать как урчит в животе у главного героя. Или в сердце, или еще кое-где. Какой-то недостойный объект наблюдения для читателя. Неинтересный. Я все понимаю, хоть обычный человек, хоть гетероним достоин быть героем, но.. скучно. А местами еще и бесит. Своей ленью, нерешительностью, бесцельностью, никчемностью. Прелестью. Бросить читать было жалко, а вдруг что-нибудь произойдет в ним в конце-концов? Или он как-нибудь оправдается за свою бестолковость и бездействие вкупе с шаблонным романтизмом. Но предложения все длиннее, хроника событий из газет все фатальней, а он все ленивее, нерешительнее, бесцельнее, никчемнее. Жизнь зовет, но ему некогда. Прелесть в кубе. И вот, последняя страница. Наконец-то! Паломничество в посредственные берега личности Рикардо Рейса завершено. Чуда не случилось. А может, как раз, это и было чудо? Как хорошо, второй день, а я не мучаюсь больше вместе с ним. Отбыла мучение. Год жизни с Рикардо Рейсом за неделю был вариантом исполнения анекдота про «купи козу». Теперь, когда я ее «продала» я испытываю настоящее блаженство, читая ровные тексты писателей, которые Несарамаго. Они мне кажутся примитивно простыми, я себя ощущаю всемогущей прелестью, понимающей все. Даже сложные нормативные документы, написанные убористым текстом, без абзацев, мне кажутся песенкой. Видимо, впадание в прелесть это заразно.

Буду ли я еще читать этого автора? Если будет предстоять поездка в Португалию и я захочу впасть в ее прелесть - думаю, да. Но не зарекаюсь.

История, написанная известным и многими любимым португальцем, в которой с самого начала известно её окончание, следуемое из названия, тем не менее интересна именно этим обстоятельством, как и собственно отсутствие какой-бы то ни было динамики здесь становится дополнительным плюсом и своеобразным бонусом. Да и возможна ли какая-либо динамика в условиях, когда почивший писатель встречается в этом миру с тем, кого создал при жизни и который должен был уйти вместе с ним ? При этом все выглядит настолько логичным и достоверным, что становится своего рода той находкой, которая способна не просто украсить роман, но придать ту незабываемую и необходимую ноту, способную выделить его из череды множества и приблизить к соответствию формы и содержания. Тут настолько все продумано до последней мелочи, что читая, не возникает и тени сомнения в возможности существования подобного. Само появление, обстоятельства встреч и разлук, беседы, затрагивающие одинаково равно вопросы личного и мирового пространства, мироощущения и мироустройства, исчезновение и постепенное стирание граней между прошлым и будущим, продуманы до мелочей, одновременно эфемерны и чудесно реальны, способные увлечь и погрузить в своего рода транс, задуматься, соглашаться и спорить в зависимости от высказываемых мыслей. Но при этом абсолютно не навевают грусти, так как полны иронии и зиждутся на многовековом опыте, доступном перешагнувшим черту.

Незабываемая и интригующая "встреча" Творца и Творения происходит на фоне бурных событий международного и внутриполитического значения. Роман прекрасно иллюстрирует многие произошедшие в тот момент и имеющие далеко идущие последствия для Европы, да и для всего мира, события. Ситуация в Германии и исподволь нарастающая с каждым днем угроза, гражданская война в Испании, обстановка в самой Португалии и многое другое - все это оказываются звенья одной цепи, особенно, когда видишь это на расстоянии. Это тоже тот необходимый плюс романа, который с лихвой окупает отсутствие динамики и как такового сюжета. Хотя вроде - бы, есть главный герой, его отношения с женщинами и взаимодействие с миром и обществом, работа и быт. Но все это фон для главного, истории, которая вполне могла бы быть.

Книга полна изумительных находок, дарящих возможность полнее почувствовать драматичность складывающейся ситуации в Европе и в отдельно взятой стране, являющейся собственно её частью, выйти за пределы привычного и почувствовать прелесть новизны и возможность кажущегося невозможным. Эти находки разбросаны по страницам и не дают заскучать в потоке своеобразного стиля автора, к которому нужно привыкнуть, а возможно, просто расслабиться и постараться получить удовольствие от того, чего кажется, не может быть.

P. S. Для любителей аудиокниг есть прекрасная начитка в исполнении мэтра Вячеслава Герасимова. Его теплый голос и мягкие интонации как нельзя лучше подходят к тексту романа и описываемому в нем.

Жозе Сарамаго, скорее всего, стал более известным, благодаря своему произведению «Слепота», которое было экранизировано режиссёром Фернанду Мейреллишем в 2008 году. Фильм показался нудным и пресным, а вот книга запала в душу. Хотя, возможно, широкая слава пришла и в более раннее время, к примеру, после выхода «Евангелие от Иисуса», за которое португальский автор получил Нобелевскую премию. Короче говоря, неважно когда большинство узнало о Сарамаго, важно то, что он оставил после себя в этом мире. А оставил он потрясающие, рассказанные невероятно красочными сложноподчинёнными предложениями, романы, которые отрешают читателя от реальности и погружают в свою вселенную, порой фантастическую, но никак не скучную. Не спорю, к Сарамаго нужно быть подготовленным, а иначе могут возникнуть недобрые мысли, типа «и вот так будет написана вся книга?», «где диалоги?», «пятьсот страниц нескончаемого монолога???» Диалоги присутствуют и они потрясающие. К слову, очень позабавила сцена разговора в службе государственной безопасности: «...давайте вы будете отвечать на вопросы и всё у нас будет хорошо. Хорошо». Да и с приходом злосчастной повестки, возникло ощущение тревоги, будто повестку прислали тебе прямо домой, и желание узнать почему, зачем и что ожидает нас впереди росло с каждой страницей. Любовные линии, связанные с Лидией, покорной женщиной, Марсендой, страдающей физическим недугом, идеально вписываются в общее повествование, создавая атмосферу романтики, разбавляя серое существование Рейса красочной авантажной декорацией. Как и регулярные встречи с Фернандо Пессоа, этакое общение с призраком, добавляющее налёт мистики. Очень интригует. Что ещё? Да многое. Чтение газет по вечерам; обеды в гостинице и косые взгляды её персонала; щепотка лицемерия со стороны Сальвадора; сотрудник ПВДЕ, пахнущий луком; стихи Рикардо Рейса, так и оставшиеся в столе; посещение могилы своего Создателя; книга Герберта Куэйна «Бог лабиринта», гетеронима Хорхе Борхеса... Жозе Сарамаго неповторим. «Год смерти Рикардо Рейса» - это плотный, наполненный сталью и железобетонном, небоскрёб. Каждый элемент изящен, каждое слово точно в цель. Не пугайтесь своеобразного стиля этого гения. Просто представьте: автор садится напротив Вас и начинает излагать историю. Наслаждайтесь. Великолепная книга!

Как же мастерски Сарамаго передал именно это ощущение! Ощущение неопределенности - что есть реальность? Лиссабон? Вполне. Браганса? Очень может быть. Лидия? Шут ее знает. "Бог лабиринта"? Сомневаюсь. Какая же все-таки удивительно непонятная история. Какой загадочно непостижимый персонаж. Фернандо Пессоа и Рикардо Рейс. Вас двое или вы - один? Что есть сие повествование? Продукт угасающей в момент смерти мозговой активности? Почему искусственно созданная личность представляется настолько живой и реальной? Почему бы ей не сгинуть сразу, как только почил ее создатель? Почему в центре истории находится она, а не творец? Почему она продолжает дышать полной грудью, когда по всем законам логики должна была стать прахом? Чем гетероним заслужил отдельного романа? Почему именно Рикардо Рейс? Да, поэт. Да, раним. Да, неглуп. Но все же. Мне он видится вполне заурядным человеком со своими слабостями, потребностями и маленькими тайнами.

Тем не менее, роман завораживает. Или нет. Скорее не сам роман. В романе нет чего-то захватывающего, пробирающего до кончиков пальцев, запускающего щупальца в самое твое нутро. И в этом парадокс. Вернулся человек на родину после длительного отсутствия. Бродит по улицам, встречает людей. Заводит интрижку. Вяло, неспешно, вальяжно, местами скучновато... Но как же здорово все это описано, как искусно подобраны слова и как тонко использован юмор. Даже узнаваемая пунктуация автора, не признающего прямую речь, как никогда вписывается в эту историю. Словно все происходит в голове Фернандо Пессоа. И нет необходимости разграничивать, с чьего языка слетает та или иная реплика. Все одно. Сплошным текстом, который порою сложно дочитать до точки. Не в смысле, что все так плохо, а потому что предложение, длиною в полторы страницы - самое обычное дело. А какая впрочем разница? Надо просто читать и наслаждаться, проникаясь каждым словом, понимая что какое ни возьми, оно находится на своем месте и появляется в свое время. Этакая магия языка. Словно завороженный ты следуешь за Рикардо Рейсом по лиссабонским улочкам, наблюдаешь за простым людом, проникаешься атмосферой приближающегося несчастья, витающего в воздухе напряжения и предчувствия чего-то поистине страшного. При этом ты-то знаешь, чего, а вот они еще нет. Они еще до этого не дожили. И даже представить не могут масштабов катастрофы. Но это не важно, т.к. книга все-таки не о том. Она интересна своими тут и там мелькающими зарисовками быта, традиций, нравов времени. Она интересна своеобразной любовной линией. Две женщины - две противоположности, при этом, обе очень достойны. (И здесь я имею в виду личностное достоинство, а не пытаюсь выставить их достойной партией главному герою, ибо, по мне, так он не достоин ни одной). Мне никогда не понять первую (при том, что ее покорность, беспрекословность, полное принятие душой ситуации, как она есть - вызывают восхищение), и , напротив, прекрасно ясны резоны второй (тогда как ее натура, такая хрупкая и ранимая, не всегда импонирует). И, наконец, она (книга) интересна своей главной загадкой - как могли встретиться те, кто встретиться не мог просто по логике вещей? Для этого романа обязательно нужно созреть. Он ждал своего часа на моей полке с десяток лет. (Срок, разумеется, у каждого будет свой). При первой попытке я одолела около половины, и не найдя захватывающего сюжета просто отставила его подальше, не оценив ни языка, ни юмора автора. Но, как ни странно, несмотря на то, что в то время повествование казалось мне неимоверно скучным, я достаточно хорошо помнила часть истории, прочитанную еще тогда - лет десять назад. Что это если не показатель качества текста? Я бы хотела вернуться к роману еще лет через десять и найти в нем то, что зарыто очень-очень глубоко, то, что пока еще мне не по зубам. В этом тексте удивительно все, от выбора героев до последнего знака препинания. И читалось также удивительно долго, порою нудно, но оно того определенно стоило.

Вы что-нибудь поняли? Нет? Я бы и сама не поняла, но ничего с собой поделать не могу. Чувствую себя примерно как поэт Иван Бездомный, пытающийся описать известный всем случай на Патриарших прудах, уточняя, что Берлиоз – это не композитор.

Поэтому, пока я еще не попала в психушку и не уехала в какую-нибудь Бразилию или, там, в Эквадор, спешу вам сказать: «Год смерти Рикардо Рейса» - это шедевр. Абсолютная гармония формы, стиля и содержания. Торжество слова и языка. Изысканный сплав поэзии и прозы. Мастерски разыгранная партия игры в бисер. Роман из тех, что если окажется с читателем на необитаемом острове одной единственной книгой, то сможет оказать такое влияние, что ни разу не пожалеет такой читатель ни о своем долгом одиночестве ни об отсутствии других книг рядом. Хотя бы потому уже не пожалеет, что всякий перевернувший последнюю страницу романа– уже совсем не тот, кто книгу читать начинал, а тем, кто мне не верит Жозе Сарамаго прямо говорит, что

… завершитель – это всегда не тот, кто начинает, даже если оба носят одно и то же имя, только оно одно и остается постоянным. Лучше всего «Год смерти…» подходит для так называемого «медленного чтения», когда пускаешься в плавание по волнам романа без ограничений сроков и безо всяких обязательств (мой ехидный гетероним (только не говорите, что не знаете такого слова, вы же не я, в конце-то концов) намекает, что особенно убедительно эти слова звучат от человека, второй год, играющего в «Долгую прогулку»), с одним лишь ощущением неизбежности грандиозного приключения впереди. Помните это чудесное в «Питере Пэне»: «Должно быть, смерть — самое грандиозное приключение»? Нет-нет, я никого сейчас не пугаю. Не каждый, кто прочтет роман Сарамаго – умрет. Точнее, умрет, конечно, каждый, но вовсе не от этого, ведь нам давно уже разъяснили, что человек – смертен, и это даже не плохо, а плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!

Дать хороший совет гораздо проще, чем следовать ему самому, потому собственное моё чтение романа было вовсе не медленным как плавание из далекого Рио-де-Жанейро в Лиссабон на славном корабле «Хайлэнд Бригэйд», а, напротив, стремительным, хоть и бестолковым, как прыжки честных жителей Алентежу, покусанных бешеных котом. Ну а как было мне не подпрыгивать, если раздирало меня во время чтения противоречие: отложить книгу до тех пор, пока не прочту всего Пессоа, не буду хорошо знакома с Камоэнсом, Кальдероном, де Кейрошем, ду Бокаже, Госалвесом Диасом, «Письмами португалской монахини», не вспомню Сервантеса, Вергилия и Данте, не прочту хотя бы пару книг по довоенной истории Португалии и прочее и прочее или же, помня о смертной своей природе, дочитать «Год смерти…», пока ещё жива, а то мало ли… Всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят, вот и я по прошествии пары сотен страниц избавилась от своих сомнений, потому что:

Человек должен прочесть все, или немногое, или сколько сможет, а большего от него с учетом быстротечности жизни и присущего миру многословия и не требуется.

Книга о книгах, роман(ы) в романе, высокая поэзия и проза жизни, сплетённые в изумительный узор, диалоги (если не споры) Творца с Творением. Думаете всё это – изысканное блюдо исключительно для гурманов от литературы? Вовсе нет. Роман Сарамаго хорош и как простое питательное блюдо, как история человека на фоне истории общества, как рассказ о Лиссабоне, пронизанный любовью к этому чудесному городу (и я хочу и буду еще гулять по Лиссабону с томиком Сарамаго), как любовная история, как трагическая повесть о человеческой слепоте и (про)зрении. Книга универсальна, как и все настоящие Книги.

У тех, кому сугубо личное кажется слишком мелким и неважным для «большой литературы», будет возможность поразмышлять об общественных и исторических процессах: религия, национализм, фашизм, социальное расслоение, тем для размышлений хватит не на один год жизни. Или смерти. А вот сейчас совсем личное – я очень хочу, друзья, чтобы вы прочитали этот роман, а потом пришли ко мне поговорить. И, чувствую, что я буду подобно Рикардо Рейсу заказывать в ресторанах еще один бокал вина или чашку кофе для возможного собеседника…