Текст книги "Север против Юга"

Это как раз и обсуждали Джемс Бербанк с Кэрролом и Стэннардом, поджидая возвращения разведчиков, высланных на границу плантации.

Долго дожидаться им не пришлось.

В половине пятого с северной границы плантации вернулись запыхавшиеся разведчики.

С севера к Кэмдлес-Бею двигался вооруженный отряд. Была ли то милиция или просто вооруженный городской сброд, который, соблазнившись возможностью грабежа, взялся привести в исполнение постановление Тексара о вольноотпущенниках? Решить этот вопрос было пока невозможно, во всяком случае отряд был большой – человек около тысячи, – и защитники плантации не могли оказать ему длительного сопротивления. Можно было, однако, надеяться, что даже после взятия штурмом ограды Касл-Хаус сможет продержаться еще некоторое время.

Нападающие не пытались, очевидно, высадиться прямо в Кэмдлес-Бее, ибо это сопряжено было с большими трудностями, а переправились через реку ниже Джэксонвилла на пятидесяти лодках. Для переправы понадобилось совершить три-четыре рейса.

Джемс Бербанк, стало быть, мудро поступил, сосредоточив всех своих негров у ограды парка, так как оборонять все границы плантации было совершенно невозможно. Ведь нападающие были хорошо вооружены и в пять раз превосходили своею численностью защитников Кэмдлес-Бея.

Кто же был вожаком нападающих? Сам Тексар? Вряд ли. Слишком неосмотрительно было бы с его стороны становиться во главе своей шайки, когда его партии грозило скорое прибытие федералистов. Если же он все же на это отважился, значит план его был таков: истребить или забрать в плен все семейство Бербанков, разграбить плантацию, а потом скрыться куда-нибудь в глушь на южную окраину Флориды – хотя бы, например, в Эверглейдс, где его трудно было бы найти.

Такая опасность, самая страшная из всех, особенно тревожила Джемса Бербанка, и он принял заранее меры к тому, чтобы миссис Бербанк, Алиса, Ди и Зерма укрылись на Кедровом Утесе, в миле от Кэмдлес-Бея. Если бы пришлось оставить Касл-Хаус в руках врагов, Бербанк тоже ушел бы с друзьями на Кедровый Утес дожидаться там прихода федералистов.

Вот почему в бухте Марино на всякий случай среди камышей была спрятана лодка с двумя гребцами. Но прежде чем расстаться с семьей, если это станет необходимым, нужно защищаться, продержаться еще несколько часов – хотя бы до ночи. Тогда, пользуясь темнотой, лодка сможет проскользнуть незамеченной вверх по реке, избежав преследования шныряющих по ней подозрительных челнов.

11. ВЕЧЕР 2 МАРТА

Джемс Бербанк, его друзья и большинство негров готовы были встретить противника. Они только ждали нападения. Были приняты все меры, чтобы сперва дать отпор врагу из-за ограды парка, а если нападающие все же прорвутся – укрыться в стенах Касл-Хауса.

Около пяти часов явственно стали доноситься крики и гул человеческих голосов – наступающие, очевидно, подошли довольно близко: северная часть поместья была уже занята врагами. На горизонте над лесом поднимались клубы густого дыма – горели разграбленные и подожженные злодеями негритянские хижины, обитатели которых, лишь накануне получившие свободу, а с нею и право собственности на свой скарб, не успели его спрятать в надежном месте. Возгласы гнева и отчаянья раздались среди негров. Банда грабителей, ворвавшись в Кэмдлес-Бей, разграбила все их добро.

Между тем шум и отдельные крики становились явственнее. Небо на севере охвачено было зловещим заревом, словно там садилось солнце. Клубы горячего дыма долетали порою до самого дома. Слышался треск горящего сухого дерева на лесных складах. Потом раздался страшный грохот: на одной из лесопилен взорвался паровой котел. Опустошение и разгром царили на плантации.

Джемс Бербанк, Кэррол и Стэннард стояли у входа в ограду, впуская последние отступающие отряды негров. С минуты на минуту можно было ждать штурма. Усилившаяся стрельба показала, что враги уже приблизились к ограде. Им это было сделать нетрудно: ближайшие деревья росли не далее чем в пятидесяти ярдах от частокола и служили для наступающих прекрасным прикрытием – пули начали залетать за ограду прежде, нежели можно было разглядеть врага.

Посоветовавшись с друзьями. Джемс Бербанк решил ввести всех негров за ограду парка. Там, под прикрытием частокола, поместив ружейные стволы между его заостренными вверху кольями, они будут стрелять по атакующим. Когда же, перебравшись через речку, враг попытается взять штурмом ограду – им удастся, быть может, его отбросить.

Приказание Бербанка было исполнено. Негры вошли за ограду. Уже собирались запереть ворота, как вдруг Джемс Бербанк, выглянув в последний раз за частокол, заметил бежавшего со всех ног человека, который, по-видимому, искал убежища в Касл-Хаусе.

Вдогонку ему из леса было послано несколько пуль, однако его не задевших. Мгновенно перебежав мост, он очутился за оградой, вход в которую был тут же накрепко закрыт.

– Кто вы такой? – спросил у него Джемс Бербанк.

– Служащий вашего джэксонвиллского знакомого, мистера Гарвея, – отвечал он.

– Мистер Гарвей прислал вас с каким-нибудь поручением?

– Да, но только мне не удалось сразу переправиться через реку – везде стояли дозорные.

– И вы, не возбуждая подозрений, присоединились к нападающим и явились сюда вместе с ними?

– Да. За милицией идет целая толпа грабителей… с ними-то я и пришел. Улучив минуту, я бросился бежать к ограде, но они догадались и пустили мне вслед несколько выстрелов…

– Хорошо, мой друг. Спасибо. У вас, конечно, есть ко мне письмо от мистера Гарвея?

– Вот оно, извольте.

Джемс Бербанк взял записку и прочитал ее. В ней мистер Гарвей рекомендовал Бербанку своего посланца, Джона Брюса, как человека вполне надежного и преданного. Выслушав его. Джемс Бербанк узнает, что нужно предпринять для спасения своих близких.

В это время за оградой грянул залп. Нельзя было больше терять ни минуты. Нужно было торопиться.

– Что же поручил вам мистер Гарвей передать мне? – спросил Бербанк.

– Во-первых, что через реку в Кэмдлес-Бей переправились тысячи полторы вооруженных джэксонвиллцев, – отвечал Джон Брюс.

– Я и сам так думал. Еще что? Конечно, всем этим сбродом командует Тексар?

– Неизвестно, – отвечал Джон Брюс. – Мистеру Гарвею удалось только узнать, что Тексар уже сутки как исчез из Джэксонвилла.

– Ну, наверное этот негодяй опять замышляет какую-нибудь гнусность, – заметил Бербанк.

– Мистер Гарвей того же мнения, – сказал Джон Брюс. – Впрочем, Тексару нет надобности лично приводить в исполнение свой приказ об изгнании освобожденных негров.

– Да ведь они не приказ приводят в исполнение, а грабят и жгут! – с негодованием вскричал Бербанк.

– Вот именно, – сказал Джон Брюс. – Поэтому мистер Гарвей полагает, что вам и вашему семейству лучше немедленно покинуть Касл-Хаус и укрыться где-нибудь в безопасном месте.

– Касл-Хаус может выдержать осаду, – возразил Бербанк. – И мы покинем его лишь в самом крайнем случае. Что нового в Джэксонвилле?

– Ничего, мистер Бербанк.

– Войска северян еще не двинулись к границам Флориды?

– Со времени занятия Фернандины и бухты Сент-Мэриса новых продвижений не было.

– Для чего же, собственно, вас прислали ко мне?

– Чтобы предупредить вас, что изгнание негров только предлог, а главная цель Тексара – разорить плантацию и взять вас в плен.

– Неужели вы так и не сможете мне сказать, здесь ли сам Тексар, или нет? – настаивал Бербанк.

– Не смогу. Ни мистеру Гарвею, ни мне не удалось это выяснить.

– Среди нападающих есть милиция. Не знаете ли, какова ее численность?

– Человек сто, не больше, – отвечал Джон Брюс. – Но ведь и все эти городские подонки, которые за нею следуют, все эти закоренелые преступники тоже вооружены Тексаром. А они способны на любое насилие. Повторяю вам, мистер Бербанк, мистер Гарвей считает, что вы должны как можно скорей уехать из Касл-Хауса. Он поручил мне предложить вам от его имени свой коттедж в Хэмптон-Редс; он находится, как вам известно, милях в двенадцати отсюда вверх по реке, на правом берегу Сент-Джонса. Там вы можете укрыться на несколько дней…

– Да, знаю, знаю…

– Я могу проводить вас туда тайком, со всем вашим семейством, теперь, пока еще не поздно, если вы покинете Касл-Хаус.

– Я очень благодарен и мистеру Гарвею и вам, но в этом нет еще пока необходимости, – сказал Бербанк.

– Как вам угодно, мистер Бербанк, – ответил Джон Брюс. – Я остаюсь в вашем распоряжении на тот случай, если вам понадобятся мои услуги.

Начавшийся в это время штурм заставил Джемса Бербанка прервать беседу.

Послышался громкий залп, хотя нападающих из-за деревьев еще не было видно. Пули градом сыпались на частокол, не причиняя, однако, большого вреда.

У Бербанка и защитников плантации было лишь около полусотни ружей, и ответить на обстрел они могли лишь редким огнем; но зато выстрелы их были более меткими, и ряды милиции, шедшей впереди, заметно поредели.

С полчаса продолжалась эта ружейная перестрелка, причем перевес был скорее на стороне защитников Кэмдлес-Бея. Затем нападающие пошли на приступ. Атаку они повели в нескольких пунктах одновременно. Через протекавшую вокруг ограды речку были переброшены бревна и доски, взятые с подожженных затем лесопилен; понеся при этом немалые потери убитыми и ранеными, злодеи добрались до ограды. Они пытались взобраться на нее, подсаживая друг друга, но перелезть через ограду им не удалось. Негры, разъяренные поджогом хижин, мужественно отражали нападение. Но все же было ясно, что защитникам Кэмдлес-Бея не справиться с противником, превосходящим их численностью. Однако до наступления темноты перевес был на стороне защитников Кэмдлес-Бея; никто из них не был убит, лишь несколько человек были легко ранены. Ни Джемс Бербанк, ни Уолтер Стэннард, хотя оба они и не щадили себя, не были даже задеты пулей. Только Эдварду Кэрролу, раненному в плечо, пришлось уйти в дом, где миссис Бербанк, Алиса и Зерма окружили его заботой.

Ночная тьма пришла на помощь нападающим. Под покровом мрака человек пятнадцать самых отчаянных подобрались к потерне и принялись рубить дверь топорами. Она не поддавалась, и им так и не удалось бы пробраться за ограду; но благодаря дерзкой вылазке одного из бандитов в ограде образовалась брешь.

Загорелась одна из надворных построек, а с нею и та часть палисада, которая к ней примыкала.

Джемс Бербанк кинулся туда не для того, чтобы попытаться погасить пылающую ограду, а чтобы преградить доступ врагу. При свете пожара он увидал, что какой-то человек, выскочив из-за ограды, кинулся к реке и перебежал на другой берег по наваленным доскам и бревнам.

Прячась в прибрежных камышах, этот человек пробрался, очевидно, в парк со стороны Сент-Джонса, залез в одну из конюшен и, рискуя погибнуть в огне, поджег там охапку соломы, чтобы одновременно загорелась и часть ограды. Так образовался пролом. Тщетно Бербанк со своими товарищами пытался заградить его. Сквозь открывшуюся брешь хлынули сотни нападающих и мигом наводнили весь парк. В начавшейся рукопашной схватке с обеих сторон было много убитых. Гремели выстрелы. Касл-Хаус был вскоре окружен со всех сторон Негры после упорного сопротивления были вытеснены из парка и обращены в бегство превосходящим их численностью врагом. Они укрылись в окрестных лесах. Нельзя было их обвинять за это, они храбро сражались, пока могли, и уступили в этой неравной схватке только силе противника. Продолжая сражаться, они были бы только перебиты все до единого.

Джемс Бербанк, Уолтер Стэннард, Пэрри, помощники управляющего, Джонс Брюс и несколько человек оставшихся с ними негров укрылись за стенами Касл-Хауса.

Было уже около восьми часов вечера. На западе небо совершенно потемнело, а на севере освещено было ярким заревом пожара.

– Надо бежать, бежать немедленно, – сказал Джемс Бербанк, поспешно входя в дом с Уолтером Стэннардом. – Возьмут ли Касл-Хаус силой, будет ли он осажден – оставаться вам здесь опасно. Лодка готова! Надо уезжать! Жена, Алиса, умоляю вас, поезжайте с Ди и Зермой на Кедровый Утес! Там вы будете в безопасности, а мы присоединимся к вам потом.

– Едемте с нами, отец, – умоляла Алиса. – И вы тоже, мистер Бербанк.

– Да, Джемс, поезжай с нами! – просила и миссис Бербанк.

– Я?! – воскликнул Бербанк. – Чтобы я оставил Касл-Хаус этим негодяям, покуда есть хотя малейшая возможность защищаться! Мы еще продержимся… нам легче будет защищаться, зная, что вы в безопасности.

– Джемс, ради бога!

– Нельзя иначе!

Толпа с ревом и воплями приближалась к дому и атаковала главный фасад со стороны реки; под ударами нападающих затрещала дверь.

– Уезжайте! – вскричал Джемс Бербанк. – Теперь темно, вас не увидят. Уезжайте же! У нас просто руки опускаются, пока вы здесь!.. Бога ради, уезжайте!

Зерма пошла вперед вместе с Ди; миссис Бербанк, судорожно обняв на прощанье мужа, Алиса – отца, вышли вслед за Зермой и спустились по лестнице в подземный ход, ведущий к бухте Марино.

– Ну, друзья, – сказал Джемс Бербанк, обращаясь к Пэрри, его помощникам и нескольким оставшимся с ними неграм, – теперь, когда женщины ушли, будем биться до последней капли крови.

Защитники разместились в нижнем этаже у окон главного фасада и открыли стрельбу по нападающим, которые засыпали стены дома градом пуль. Осажденные стреляли реже, но без промаха, так как вели огонь по густой толпе. Толпа рвалась к входу, старалась выбить дверь. Она, однако, не поддавалась. На этот раз нельзя было пробить брешь и помочь толпе ворваться в дом; каменные стены – не деревянный частокол.

Но вот, пользуясь сгустившимся мраком, человек двадцать грабителей пробрались цепочкой к входу и с удвоенной яростью обрушились на дверь. Однако ни топорами, ни ломами взломать ее не удалось. За эту попытку несколько человек поплатились жизнью: сквозь амбразуры боковых окон их легко было подвергнуть перекрестному огню.

Положение осажденных становилось все серьезнее: у них кончались патроны. Ведь большую часть зарядов израсходовали за время трехчасовой осады Бербанк и его друзья. Необходимо еще продержаться, но как это сделать, если нет патронов? Неужели уйти и оставить Касл-Хаус на разграбление этим мерзавцам, которые обратят его в груды развалин? А ведь иного выхода не останется, если им удастся взломать расшатанную уже дверь. Сознавая все это, Бербанк хотел все же еще подождать. Ведь в любой момент может что-нибудь случиться. Теперь уже не приходилось бояться за жену и дочь, за Алису Стэннард. Мужчинам оставалось бороться до конца с этой шайкой грабителей, поджигателей и убийц.

– Патронов хватит только на час! – сказал Джемс Бербанк. – Что ж, друзья, будем отстреливаться до последнего заряда и не сдадим Касл-Хаус!

Не успел он сказать это, как издалека донесся глухой грохот.

– Пушечный выстрел! – вскричал Бербанк.

С запада, из-за реки, снова послышался орудийный выстрел.

– Еще один! – сказал Стэннард.

– Внимание! Тише! – остановил его Бербанк.

Ветер донес до Касл-Хауса звук третьего пушечного выстрела.

– Уж не сигнал ли это из Джэксонвилла, чтобы отозвать нападающих? – предположил Уолтер Стэннард.

– Возможно. Там, вероятно, что-нибудь неладно, – согласился Джон Брюс.

– А если эти три пушечных выстрела долетели до нас не из Джэксонвилла… – начал Пэрри.

– Значит, стреляют пушки северян! – вскричал Бербанк. – Быть может, эскадра вошла уже, наконец, в Сент-Джонс и идет вверх по реке?

Что ж? Было вполне возможно, что Сент-Джонс или его устье оказались в руках федералистов.

Но нет! Три пушечных выстрела донеслись несомненно с батареи Джэксонвилла, так как других за ними не последовало. Стало быть, никакой схватки между эскадрой северян и конфедератами ни на равнинах графства Дьювал, «и на реке Сент-Джонс не произошло.

Несомненно, то был сигнал к отступлению. И он, видимо, дан был отряду милиции, который орудовал в Кэмдлес-Бее. Пэрри, подойдя к боковому окну, вдруг закричал:

– Они уходят!.. Уходят!

Все бросились к среднему окну и приоткрыли его.

Удары топором в дверь действительно прекратились, выстрелы смолкли. Нападающие уходили прочь. Вопли и рев, еще слышимые снаружи, стали доноситься глуше.

В Джэксонвилле, по-видимому, что-то случилось, и власти подали сигнал, чтобы вернуть милицию в город. Три пушечных выстрела были условным знаком, предупреждавшим конфедератов об опасном для них движении эскадры. Вот почему осада была немедленно снята и толпы грабителей кинулись прочь. Они уходили теперь по опустошенным полям поместья, дорогами, освещенными заревом пожара, и вскоре переплыли реку на лодках, поджидавших их двумя милями ниже Кэмдлес-Бея.

Шум толпы постепенно смолк в отдалении. Ружейная пальба прекратилась, и на плантации воцарилась мертвая тишина.

Часы показывали половину десятого. Джемс Бербанк с друзьями спустился в холл. Там на диване лежал Эдвард Кэррол; он был легко ранен, но ослабел от потери крови.

Ему рассказали обо всем, что случилось после данного из Джэксонвилла сигнала. Теперь, хотя бы на время, можно не бояться банды Тексара.

– Да, конечно, – сказал Бербанк. – Но произвол и насилие все же одержали победу. Этот мерзавец хотел разогнать моих освобожденных негров – и разогнал. Чтобы отомстить мне, решил опустошить плантацию – и от нее осталось одно лишь пепелище.

– Джемс, – сказал Уолтер Стэннард, – ведь могло быть и хуже. Никто из нас не погиб, защищая Касл-Хаус. Ваша жена, дочь, моя Алиса – в безопасности, а ведь они могли попасться в руки этих злодеев.

– Вы правы, Стэннард, возблагодарим за это всевышнего. Но Тексар не останется безнаказанным, он мне ответит за пролитую кровь.

– Не напрасно ли сестра, Алиса, Ди и Зерма ушли из Касл-Хауса? – сказал Кэррол. – Знаю, момент был опасный! И все же я предпочел бы, чтобы они сейчас были здесь, вместе с нами!

– Как только рассветет, я отправлюсь за ними, – отвечал Бербанк. – Они, вероятно, в смертельном страхе, и нужно их успокоить. Посмотрим, стоит ли их сейчас же забрать обратно в Кэмдлес-Бей или же оставить еще на несколько дней на Кедровом Утесе.

– Да, не следует торопиться, – сказал Стэннард. – Нет еще полной уверенности, что все уже кончилось. А пока в Джэксонвилле хозяйничает Тексар, мы всего можем опасаться…

– Вот почему я и хочу быть осторожным, – ответил Бербанк. – Пэрри, позаботьтесь, чтобы незадолго до рассвета была готова лодка. Мне нужен будет только один гребец…

Джемс Бербанк не успел договорить.

Душераздирающий, отчаянный призыв на помощь заставил его умолкнуть.

Крик раздался в парке, с расстилавшейся перед окном лужайки.

– Отец!. Отец! – донеслось оттуда.

– Это Алиса! – вскричал Стэннард.

– Новое несчастье! – воскликнул Бербанк.

Все кинулись к двери и мгновенно выскочили наружу.

В нескольких шагах от дома стояла Алиса, а подле нее неподвижно лежала на земле миссис Бербанк.

Ни Ди, ни Зермы с ними не было.

– Где девочка? – в тревоге крикнул Джемс Бербанк.

При звуке его голоса миссис Бербанк приподнялась. Говорить она не могла и только простерла руку в сторону реки.

– Они похищены!

– Да, Тексаром, – с трудом выговорила Алиса и без чувств упала на траву рядом с миссис Бербанк.

12. ПОСЛЕДУЮЩИЕ ШЕСТЬ ДНЕЙ

Когда миссис Бербанк и Алиса вступили в подземный ход, ведущий к бухте Марино, Зерма шла впереди них, неся на одной руке Ди, а в другой держа фонарь, слабо освещавший беглянкам путь. Дойдя до выхода из подземелья, Зерма попросила миссис Бербанк ее подождать. Она хотела сперва удостовериться, на месте ли лодка с двумя гребцами-неграми. Открыв дверь из подземного хода, она вышла наружу и направилась к реке.

Прошла минута – только одна минута, – и вдруг миссис Бербанк и Алиса хватились малютки.

– Ди! Ди! – закричала миссис Бербанк, рискуя выдать врагам свое присутствие.

Девочка не откликнулась. Привыкнув всюду ходить за Зермой, она последовала за нею и тогда, когда та пошла к бухте. А мать этого не заметила.

Вдруг раздались чьи-то стоны и крик. Предчувствуя беду, обе женщины, забыв о себе, выскочили наружу и бросились к реке, но, добежав до нее, увидали лишь уплывавшую лодку, которая быстро исчезала во мраке.

– На помощь! На помощь!.. Это Тексар! – кричала Зерма.

– Тексар! Тексар! – закричала также и Алиса, указывая рукою на человека, освещенного заревом пожара и стоявшего на корме лодки, которая вскоре скрылась совсем из виду.

Наступила тишина.

Оба негра-гребца лежали на берегу мертвыми.

Тогда, обезумев от горя, миссис Бербанк бросилась к берегу, не переставая звать дочь. Алиса побежала следом за нею. Но никто не откликнулся на отчаянный вопль матери. Лодки уже не было видно. Она скрылась, поглощенная ночною тьмой, или, быть может, переплыв реку, причалила где-нибудь у «левого берега.

С час металась по берегу миссис Бербанк, тщетно разыскивая дочь, и, наконец, свалилась обессиленная. Алисе с трудом удалось ее поднять и повести, почти понести, домой. Вдали, со стороны Касл-Хауса, слышались ружейные выстрелы и временами дикие вопли осаждающих. И все же необходимо было направиться в ту сторону и вернуться в Касл-Хаус тою же дорогою. Но вот вопрос: кто им отворит дверь, ведущую из дома в подземный ход? Удастся ли Алисе достучаться?

Молодая девушка вела миссис Бербанк, которая от горя и усталости не сознавала, что делает и куда идет. Двигаясь вдоль берега реки, они вынуждены были то и дело останавливаться. Они могли с минуты на минуту натолкнуться на банду грабителей и попасть им в лапы. «Не лучше ли подождать утра?» – думала Алиса. Нет, это не годится: миссис Бербанк нуждается в уходе, в помощи, ей непременно нужно быть в Касл-Хаусе.

Алиса решила идти не обычною дорогой вдоль реки, а напрямик – через луга, прямо на зарево пожара, поднимавшееся над горящими негритянскими хижинами; так им удалось добраться до парка.

Тут силы окончательно покинули несчастную женщину, и она снова упала на землю, подле Алисы, которая и сама едва держалась на ногах.

Осада дома была уже в это время снята, и милиция ушла из парка, а за ней и толпа грабителей, ее сопровождавшая. Не слыша больше криков и выстрелов, Алиса решила, что Касл-Хаус взят мятежниками и все его защитники погибли. Отчаяние овладело ею, она застонала, призывая на помощь отца, и упала на землю.

Этот-то крик и услыхали Джемс Бербанк и его друзья. Они выбежали в парк, нашли обеих несчастных женщин и узнали обо всем, что случилось в бухте Марино.

Шайка Тексара ушла, им не грозит уже опасность попасть в ее руки – но что из того? Ужасное несчастье постигло их! Ди, малютка Ди, была во власти Тексара!

Вот что рассказала Алиса прерывающимся от рыданий голосом. Вот что услыхала, придя в себя, горько плачущая миссис Бербанк. Вот что узнали Джемс Бербанк, Стэннард, Пэрри и их товарищи. Бедная малютка похищена и неизвестно куда увезена злейшим врагом своего отца! Что могло быть ужаснее и какие еще жесточайшие горести ждали в будущем эту семью?

Это известие поразило всех словно ударом обуха.

Миссис Бербанк отнесли в ее комнату и уложили в постель. При ней осталась Алиса.

Джемс Бербанк и его друзья, сидя внизу в холле, обсуждали, что им предпринять для освобождения Зермы и Ди из рук Тексара. Да, несомненно, преданная мулатка не щадя себя будет до последней капли крови бороться за спасение ребенка! Но ведь она пленница негодяя, обуреваемого жаждой мести, и может поплатиться жизнью за показания, которые дала против него на суде. И Бербанк винил себя в том, что велел жене и дочери уходить из Касл-Хауса, не обеспечив им вполне безопасного пути. Случайно ли оказался Тексар близ выхода из туннеля? Конечно, нет; наверное, он как-то узнал о существовании в Касл-Хаусе подземного хода и принял меры на тот случай, если осажденные решат покинуть дом, воспользовавшись этим тайным выходом. Он привел с собой на правый берег реки свою шайку, прорвавшуюся за ограду парка, и, заставив Бербанка с семьей укрыться в стенах дома, сам с несколькими соучастниками отправился, вероятно, в бухту Марино. Там он напал неожиданно на двух негров-гребцов, охранявших лодку, и велел их прикончить; криков несчастных никто не услышал – их заглушала стрельба и вопли осаждающих. Затем испанец стал терпеливо ждать. Когда из подземного хода вышли Зерма и Ди, Тексар, вероятно, подумал, что миссис Бербанк, ее муж и их друзья еще не покинули Касл-Хаус, и, решив ограничиться хоть этой добычей, похитил ребенка и мулатку, спрятав обеих пленниц в таком месте, где их невозможно было бы найти.

Каким еще более жестоким ударом мог поразить негодяй семью Бербанков? Он точно вырвал сердце у отца и матери ребенка.

Страшную ночь пережили Бербанки. К тревоге их о девочке и Зерме присоединялась еще неуверенность в дальнейшей судьбе самих обитателей дома. Осаждающие ушли, но разве можно поручиться, что они не вернутся со свежими силами, чтобы принудить к сдаче уцелевших защитников дома? Этого, к счастью, не случилось. Ночь прошла спокойно, и нового нападения не последовало.

Как важно было бы узнать, однако, по какой причине раздались накануне три пушечные выстрела и почему осаждающие так неожиданно отступили, когда им стоило подождать только еще какой-нибудь час – и штурм увенчался бы полным успехом. Не вошла ли действительно флотилия федералистов в устье Сент-Джонса? Не овладели ли Джэксонвиллом канонерки Дюпона? Для Джемса Бербанка и его друзей это было бы, конечно, счастьем. Тогда они могли бы приняться за поиски Зермы и Ди, возбудить преследование против Тексара, а если тот не успел еще сбежать со всеми своими соучастниками, обвинить его в беззаконном нападении на плантацию и в похищении мулатки и ребенка.

Теперь Тексар не мог бы уже доказать свое алиби, как сделал это на суде в Сент-Огастине, о котором мы упоминали в начале нашего повествования. Если испанец и не стоял лично во главе шайки, напавшей на Кэмдлес-Бей, – этого посланец мистера Гарвея не смог подтвердить Бербанку, – то в похищении Зермы и Ди участвовал сам – ведь Зерма успела крикнуть его имя, когда ее увозили на лодке. Да и Алиса разглядела его на корме, прежде чем лодка скрылась из виду.

Федеральное правосудие заставит заведомого преступника признаться, куда он увез свои жертвы, и покарает его за совершенные им преступления.

Но, увы! Предположение Бербанка о приходе эскадры северян в Сент-Джонс ничем не подтвердилось. Третьего числа из бухты Сент-Мэриса не вышло еще ни одно из федералистских судов. Это следовало из новостей, которые были доставлены в тот день одним из помощников управляющего, ездившим на тот берег. Близ маяка Пабло не проходил еще ни один корабль. Действия северян ограничивались пока занятием Фернандины и форта Клинч. Очевидно, коммодор Дюпон решил продвигаться в глубь Флориды с крайней осторожностью. Что же касается Джэксонвилла, то там по-прежнему господствовала партия мятежников. После похода на Кэмдлес-Бей испанец снова появился в городе и организовал там оборону на случай, если канонерки Стивенса будут форсировать устье Сент-Джонса. Пушечные выстрелы, вернувшие его с шайкой грабителей в город, были, по всей вероятности, ложной тревогой. Впрочем, нового нападения ожидать не приходилось. Разве для Тексара не было довольно и того, что он уже сделал? Плантация была разорена, лесопильни сожжены, негры, потерявшие все свое добро, разогнаны. Малютка Ди похищена у отца с матерью, и напасть на след ее похитителя было невозможно.

Джемс Бербанк сам в этом убедился, когда, объехав весь правый берег реки вместе с Уолтером Стэннардом, он даже в самых незначительных бухтах не нашел ни малейшего следа похищенных. Оставалось только обыскать левый берег.

Но возможно ли было это сделать теперь? Не лучше ли подождать прихода северян? Благоразумно ли оставлять больную миссис Бербанк, Алису, раненого Эдварда Кэррола? Ведь Касл-Хаус мог подвергнуться новому нападению.

Ужаснее всего было то, что Джемс Бербанк не мог подать жалобу на Тексара ни за опустошение плантации, ни за похищение Зермы и Ди. Тексар был теперь правителем города, и приходилось, стало быть, жаловаться ему самому на него же. Итак, оставалось только ждать, пока в Джэксонвилле не водворится законный порядок.

– Джемс, – утешал друга Стэннард, – что и говорить – девочка в опасности, но вы все же не должны забывать одного… что с нею Зерма, которая не пощадит…

– Своей жизни, я знаю… Зерма готова умереть за Ди, верно. Ну, а если она умрет – тогда что?

– Выслушайте меня, дорогой Джемс, – ответил Стэннард. – Я много об этом думал и пришел к заключению, что Тексару невыгодно доводить дело до крайности. Он еще не убрался из Джэксонвилла, а покуда он там, не думаю, чтобы он пошел на какое-нибудь насилие над своими пленницами. Малютка для него – заложница, порука его собственной безопасности в случае победы северян. Ведь за бесчинства в Джэксонвилле и за разорение плантации такого сторонника Севера, как вы, Джемс, его, разумеется, притянут к суду, вот он и хочет хоть сколько-нибудь оградить себя от неприятных последствий. Поэтому можете быть уверены, что Зерма и Ди будут целы и невредимы, а тем временем придут сюда Шерман и Дюпон.

– Когда же они, наконец, придут?! – воскликнул Бербанк.

– Не сегодня так завтра… Повторяю вам, Ди – гарантия безопасности для Тексара. Он для того и похитил ее, зная к тому же, что наносит вам тем самым страшный удар, – в чем он не ошибся, мой бедный друг.

Рассуждения Уолтера Стэннарда, в сущности довольно справедливые, не могли, однако, ни убедить, ни утешить Джемса Бербанка. Однако он понял только одно: для утешения жены ему нужно говорить то же, что говорил ему Стэннард. Бедная женщина была так убита горем, что приходилось опасаться за ее жизнь. Вернувшись домой, Бербанк пустил в ход доказательства, которые самого его не убедили.

Тем временем Пэрри и его помощники делали обход разоренной плантации. Зрелище было потрясающее и произвело, казалось, очень сильное впечатление даже на Пигмалиона, который сопровождал управляющего во время обхода. Этот «свободный гражданин» не пожелал бежать в леса с другими неграми, разогнанными Тексаром; терпеть там холод и голод – такая свобода его мало прельщала, – он предпочел остаться в Касл-Хаусе, готовый в случае надобности разорвать свой документ об освобождении, как это уже сделала Зерма.

– Что, Пиг? Видишь? – твердил ему мистер Пэрри. – Плантация разорена, все наши мастерские разрушены. Вот что значит дать свободу чернокожим.

– Мистер Пэрри, ведь я в этом не виноват, – возражал Пигмалион.

– Напротив, очень виноват. Если бы ты и тебе подобные вместо того, чтобы слушать болтунов, восхвалявших свободу, сами протестовали бы против идей Севера и взялись бы за оружие, чтобы дать отпор федералистам, мистеру Бербанку никогда бы и в голову не пришло освобождать вас и над Кэмдлес-Беем не стряслась бы беда.