Текст книги "Германий"

LIII

Скромные планы на 1983 год. Работа – основной источник жизни – у меня определена. Главное в ней – разработка технорабочего проекта КИП.

В ходе предпроектных и проектных работ были выполнены согласования:

– привязки объекта на местности, в городе;

– архитектурное оформление зданий комплекса Полигона;

– обеспечения комплекса энергоресурсами;

– сброса промстоков;

– численности работающих по обслуживанию технологии испытательных работ;

– экономическая безопасность.

Для проведения согласований выполнялись планшеты, рисунки, макеты, эскизы и разного рода пояснительная документация.

Комплекс Полигона включал в себя идею проведения испытаний средств вычислительной техники, начиная с элементной начинки, микроблоков, материалов, до отдельных вычислительных комплексов и, наконец, систем автоматизированного управления (АСУ), в том числе автоматизированных систем управления технологическими процессами атомных электростанций (АСУТП АЭС).

Как раз АСУТП АЭС и были взяты базой для разработки проекта.

Главным критерием испытаний была «наработка на отказ», которая определялась временем жизни испытуемого изделия или комплекса в часах, сутках и т. д.

Кроме испытательных работ в комплексе Полигона создавался УВЦ для подготовки кадров пользователей средствами ВТ (СВТ).

Для обслуживания клиентов при участии представителей заказчика СВТ при испытаниях и подготовке кадров предусматривалась гостиница с повышенным комфортом обслуживания на 750 мест.

В комплекс Полигона входят сам комплексировочно-испытательный Полигон (КИП); учебно-вычислительный центр, гостиница и безэховая камера.

В КИП главными составляющими предусмотрены 5 залов по 250 кв. м с полным обеспечением климатических и других нагрузочных испытаний.

В таких залах можно разместить для испытания систему или аликвотную часть системы (целесообразно сформированную) и проводить любые испытания по ТТ.

КИП – красивое шестиэтажное здание, в настоящее время недостроен и размещен он на углу Советского проспекта и улицы Вилесова. К нему внутри двора примыкает внушительных размеров пристроенное здание безэховой камеры.

Рядом, через переход, функционирует УВЦ. Гостиница выглядит в виде фундамента под здание. Есть там и вспомогательные здания.

В разработку технорабочего проекта Полигона я вложил немало творческого, интеллектуального труда и был сильно увлечен работой над проектом.

На любые вопросы проектировщиков я искал и находил ответы в Министерстве, Госплане, смежных отраслях, в органах власти. И ответы всегда были насыщены законченным решением. Поэтому и проектирование шло грамотно. И я, как бывший проектировщик, производственник и как научный сотрудник, прилагал немалые усилия и опыт для успеха дела.

В ходе проектных работ проводилась стыковка со строителями по размещению генерального подряда на строительство комплекса, в результате чего УВЦ вошел в план капвложений и его стройка раньше и успешно осуществилась. Стройку УВЦ сопровождал Горяников Б. А. – директор УВЦ.

СПРО строительством УВЦ меньше занимался, так как Горяников всю инициативу взял на себя.

И правильно сделал! «Любишь кататься, люби и саночки возить!» Большая заинтересованность Горяникова дала ему успех – УВЦ функционирует.

Дома немало забот: дача, бахча и пасека. Эти работы объемны и поглощают все свободное время. Но от них велика и приятность: ты получаешь продукты, созданные своими руками и высокого качества (и овощи, и ягоды, и мед, и другое), доставляли истинное удовольствие в ответ на затраченный труд.

В июле на машине из Донецка я привез домой Женю, Нину, Галочку и Борика. Как записано в дневнике: «Борик отличный мальчик!»

Поездка на дачу, бахчу, пасеку и все виды отдыха производили на внучат прекрасное впечатление. Особенно Борик всем восхищался: и арбузами, и дынями, и сетку одевал, чтобы смотреть, как пчелы работают на рамках в улеи. Ему-то уже 2-й годик, потому и интерес ко всему высокий и требовательный, по возрасту.

Хорошо было с детками, но в конце августа мы с Галой и детьми поехали в Донецк, пообщались со всеми; проводив детей в Москву, возвратились домой, в свою обитель. Грустновато было.

После недоразумения с наследованием из Н-Тагила стало меньше поступать информации, мало от папы, от Настеньки достаточно. Там установившееся состояние. Папа себя чувствует умеренно. Я продолжаю оказывать помощь денежными переводами. Письма от родственников Елизаветы Яковлевны прекратились. «Надо же, какая провокация!» – вспомнил я эпизод с разбирательством о наследовании.

Параллельно с крупными делами по КИП сотрудники вели работы по реконструкции компрессорной станции, станции очистки промстоков опытного завода, по смежным делам ремонтов школ, общежитий и помещений НИИУВМ.

Новохатний иногда всякое дерьмо (я так думал) кидал в СПРО. На этих прецедентах часто возникали трения с руководством, но они не мешали главное работе.

В порядке подготовки исходных данных для проектирования я знакомился с испытательными подразделениями в нашей отрасли и в смежных. И нашел более или менее солидную базу для испытаний в институте биофизики в Москве, в котором работает мой сын Зигфрид. При ознакомлении с ней (базой) с участием моего Зигфрида и зав. отделом доктором технических наук Кощеевым я увидел небольшую, но автономно всем обеспеченную базу для испытаний «на надежность» управляющих машин «Норд-100» и «Норд-200».

Эти «Норд-100» и «Норд-200» используются при проведении работ по теме: «Жизнь человека в экстремальных условиях» и, в частности, в условиях подводного или космического климата. На вопрос: «А почему вы не пользуетесь нашими машинами типа М-6000 или М-7000?» Кощеев подчеркнул очень высокую надежность «Нордов».

Мой Зигфрид активно участвует в этих работах и, как научный сотрудник, уже дважды плавал на подводной атомной лодке в Баренцевом море и со своей бригадой сотрудников изучал проблему выносливости моряков в подводной лодке в зависимости от того, курит или нет субъект.

Работа интересная, а выводы еще интереснее: курильщик в десятки раз слабее некурильщика переносит изменения среды дыхания.

По этим работам у Зигфрида появились в Сборнике работ института Биофизики «Физиология экстремальных состояний и индивидуальная защита человека» 1982 и публикации, и мне было приятно с ними ознакомиться и приобрести. «Толково и лаконично!» – так я оценил его публикации.

На этой хорошей ноте я и заканчиваю изложение воспоминаний о делах и настроениях, бывших у нас, в семье, в 1983 году.

LIV

После ухода из жизни Брежнева Л. И. Генеральным секретарем ЦК КПСС и Председателем Верховного Совета СССР всего один год был Ю.В.Андропов и тоже вскоре умирает, вместо него в феврале 1984 года стал Черненко Константин Устинович.

Такая частость сменяемости лидеров тоталитарного коммунистического режима, как Брежнев – Андропов – Черненко, наводила на мысль о приближающемся крахе советской системы управления.

Эта система себя исчерпала, она ничего не дала по улучшению жизни народа, привела к разграблению природных ресурсов великой страны, нравственному разрушению живущих в ней людей.

Поэтому и неудивительным было и то, что в среде руководства невозможно было подобрать не только надежного толкового руководителя, но даже человека с крепким здоровьем.

«Одно старье сидит в Политбюро и думает, из какого мрамора поставят ему бюст на его могиле!» Так думал каждый, но молчал. Нельзя было иначе, можно было только думать и молчать.

В мой дом пришло горе: 4 марта в 7.00 по местному времени (по московскому в 9.00) умер Папа. Об этом мне сообщила Настя по телефону в 16.30.

Ехать невозможно, не успеваю. Потому телеграммой Насте я сообщил свое соболезнование и свою скорбь.

Одновременно по телефону позвонил Ефанову, чтобы он посетил дом и передал мое соболезнование.

Причина смерти – инсульт, а по справке о смерти – атеросклероз сосудов сердца.

И вот, сегодня, 15 апреля 2001 года в часы написания данных страниц, в перерыве, за журнальным столиком мы с Галой слегка завтракаем.

«Мы не религиозны, но обряды религиозных праздников нам нравятся, да!» – говорит Гала.

Я сегодня встал в 5.00 и пишу свои воспоминания, они по записям в дневнике изложены тягостно.

И потому Галочка, глядя на меня и увидев передо мной дневник с черными строчками: «Сегодня же все-таки, Боренька, праздник, праздник Пасхи – а это, по преданиям, избавление, освобождение от любого рабства и насилия, можно же ради этого отдохнуть, а!?»

Она прошла в свои кухонные апартаменты и накрыла интересный стол: куличи, яблоки, мед, яйца, лимон, конфеты, вино. «Ну, иди же, соблюдем мы праздничный обряд; это не нарушит твоего материалистического отношения к жизни!» – говорит Гала.

И за столом мы вспомнили, что завтра, 16 апреля 2001, года нашему старшему сыночку Зигфриду – 50 лет, Юбилей пятидесятилетия.

Часом раньше мы позвонили в Москву, Жене и с ним переговорили, что делать с празднованием 50-летия Зигфрида.

В связи с тем, что он, Зигфрид, приехать не может, как намеревалось, они, Зигфрид и Евгений, отмечают праздник без нашего присутствия, а я по приезду в Москву в июле, привезу Зигфриду приветственный адрес и подарок.

Мама довольна таким обоюдным решением нас и Жени.

Угощая меня, она, перебирая наименования конфет, отмечает свое хорошее самочувствие.

«Да, молодец же она, Гала, наша мама!» – думаю.

Я понял ее намерение: организовав легкий завтрак, она хотела смягчить мои переживания в связи с изложением рассказа о кончине Папы.

В связи с этим я думал: «Ну, как же так, вчера был жив, и было все на уровне хорошем, уровне „терпимо“, а сегодня его уже нет! Зачем же ты, Природа, так со мной, в чем я или мой Папа виноваты?! Такие люди имеют право долго жить, сто и более лет. Неужели некому умирать? Ведь столько дряни ходит, бродит, преступничает, ничего не делает, только горе дает людям. А ты, Природа, даешь право жизни тому, кому она и не нужна! Где же твоя справедливость?!» – так мучительно и долго я переносил страдания после кончины Папы.

Похоронили Папу рядом с Мамой.

О похоронах Зигфрид – брат подробно мне написал в письме. «Надо его приблизить! – после прочтения письма. – Он в своих буднях как-то, стесняясь, затерялся!»

А у меня и тогда, да и сейчас, в воспоминаниях о Папе звучат слова:

«Ты запомни, сынок, золотые слова:

Хлеб всему голов, хлеб всему голова!»

В своем письме Сергею – брату я подробно и с анализом рассказал ему о судьбе наших родителей, о Родине и многом другом, что связывает кровных людей, братьев; и пригласил его приехать к нам, углубить наши контакты и посетить край, где мы родились.

Я понес такую тяжелую утрату уже второй раз: Мама, и вот теперь ушел Папа.

В память о себе они – Добрые и Великие Люди оставили Начало, по которому в их поколениях будет формироваться Рождение, Развитие, Здоровье и Нравственность!

На работе продолжается мною сопровождение разработки проектной документации КИП.

День рождения внучат: двухлетие, мы отметили денежными подарками на приобретение чего-нибудь по усмотрению родителей.

Галочке – внучке из дома направили поздравительную открытку и денежный перевод.

А сами, я, Зигфрид и Евгений, готовимся к Юбилею – шестидесятилетию со дня рождения нашей мамы, Галины Дмитриевны.

На праздник приезжали Зигфрид, Евгений, Дима и Нина.

И вот он пошел, наш великий праздник – шестидесятилетний Юбилей нашей Мамы.

Я подарил к нему стихотворение:

 
С днем рождения поздравляю,
Здоровья, Счастья от души желаю.
Пусть в дом к тебе всегда стучат —
Улыбки деток и внучат!
Как будто не было тех лет,
Когда ты в жизнь пришла в апреле,
Пытливым взором вняла свет,
Всплыла над Миром стройной елью.
Сначала елочкой была,
Галинкой звали тебя в доме.
Затем, как роза, расцвела,
Умом, и нежностью, и взором.
Учеба, общество, работа,
Дела текущие твои.
Твои улыбка, вид, забота
Давали право для любви.
Знакомство наше было кратким,
А чувствам нашим нет конца,
Твои достоинства и кротость
Счастливым сделали юнца.
Любовь пришла, сомкнув нас властно,
Сложила нам совместный путь.
Сегодня годы смотрят ясно
На счастье, радость наших судьб!
И Мамой стала как-то сразу,
Отдав себя сполна для них,
За много лет вложив им разум,
Здоровье, честь, заботу о других!
И бульбушата появились,
Сначала раз, потом и… три.
Внучата в бабушку влюбились
И в Москву… «Слезу ты, бабушка, утри!»
И нынче ты своим вниманием,
Заботой, чуткостью своей
Волнуешь нас, как в годы давние,
Спасибо же любви твоей!
Сама такую ж держишь норму,
Не в силах годы пыл сломить,
За эту силу, мужество и форму
Мы вечно будем тебя боготворить.
Тебе желаем быть такой же,
Быть вечно доброй, молодой.
Когда же нужно, быть построже,
Чтоб каждый знал, кто он такой.
Старания мы свои приложим,
Чтоб твои надежды оправдать.
Во всех делах тебе поможем,
Чтоб вровень, рядом, рядом стать!
 

Это стихотворение изложено на листьях родословного дерева, изображенного в приветственном адресе в честь 60-летия нашей мамы, нашей бабушки, Галины Дмитриевны.

Внучка Галочка прислала бабушке свое письмо, в котором слова приветствия и рисунки Галочки и Борика.

Химкомбинат в связи с Юбилеем в лице коллектива ОАСУ поздравительным адресом и торжественным обедом отметил 60-летие Галины Дмитриевны.

Антоненнко, Столяровы, Ефановы своими письмами, телеграммами тепло приветствовали нашего Юбиляра.

Теплые приветствия были от Несоленихиных из Н-Тагила.

В мае 1984-го в гости к нам вместе со мной из Москвы приехала Галочка, наша внучка, а затем приехал Евгений с Бориком. Вместе нам было интересно, и отпуск у Жени прошел хорошо.

Вскоре Нина приехала и после отдыха у нас она с ребятами уехала в Донецк, а Евгений – в Москву. И все это было как-то с чувством грусти.

На работе терпеливо и настойчиво продолжаю сопровождение проектных работ по КИП.

Частые и сложные поездки в Гипроприбор (Орел), в Главк (Москва) говорят о трудностях создания проекта как по технологическим, так и финансовым причинам. Медленно, но дело идет!

31 июля 1984 года к нам приехал мой брат Зигфрид из Богдановича Свердловской области. Мы увиделись после 10-летнено перерыва. Встреча состоялась в Луганске (он приехал поездом Свердловск – Симферополь).

На машине мы с ним с вокзала в Луганске выехали за город и остановились. Мне хотелось, и я это сделал, поговорить со своим младшим братиком обо всем, обо всем нашем семейном: о родителях, о нас, о Родине, о наших взаимоотношениях, о его семье, об Андрее (он служил в это время в армии).

После отъезда из Глазова еще в 1955 году наши общения были редкими и натянутыми. Надо было их откорректировать, на родственной основе и памяти о родителях вернуть к доброте, теплоте и постоянству. Мне это удалось.

К сожалению, Зигфрид почти ничего не знал о Родине, о судьбе папы и мамы, да и меня он за эти годы как-то потерял, мало знал обо мне, семье моей и детях.

Более двух часов под Луганском я рассказывал о деталях нашего с ним происхождения, а главное, о судьбе наших родителей, дабы пробудить у него больше интереса к его же судьбе.

Больше того, он почти ничего не знал и о ссылке, ему родители ничего не говорили об этом.

«Ну, почему? – спрашивал тогда я себя, беседуя с братом. – Не хотели травмировать что ли?! А напрасно!»

С папой у Зигфрида были туманные отношения. Папа как-то общался с ним, как с ребенком, мало разговаривал «по душам». Да и видел он его мало в то время особенно, когда Зигфрид рос ребенком, отроком, юношей. То тюрьма, то война, то длительные разлуки мешали папе ближе видеть младшего сына.

Потому он, Зигфрид, мало знал о нашей семье и о родителях.

«Упустил папа такую важную деталь, как духовная обработка младшего сына; у меня было этого достаточно!» – думал я, беседуя с Зигфридом.

И вот после общения с Галочкой и мной Зигфрид просит меня о поездке на Родину.

Поездом Красный Лиман – Армавир Краснодарского края, а затем автобусом до Лабинска. Вот мы и на Родине вдвоем с братом, моим младшим братиком!

В поисках дома дяди Филиппа мы натолкнулись на неожиданности: дом есть, а дяди Филиппа нет, да и тети Марины тоже нет. «А где же их дом?» – спрашиваю у новых хозяев дома. «У них новый дом, а на флюгере вырезано «Пергунов»! «Да, их дом самый большой и самый красивый на весь Лабинск!» – продолжается рассказ. «Пойдете по дамбе, на которой дорога в город, и увидите флюгер «Пергунов».

Мы с братом легко нашли флюгер «Пергунов» и стоим у калитки двора. Я вошел во двор и вижу молодую женщину. «Здесь живет Алексей Пергунов?» – спрашиваю. «Да, а вы кто?» – в ответ женщина. «Мы к вам в гости, мы Пергуновы!» – отвечаю. «Заходите!» – пригласила она нас. Тамара, с которой мы познакомились: «Побудьте, я позвоню Алеше на работу».

Вскоре появился и Алеша на «Москвиче» -пикапе.

Он мастер по ремонту холодильников и потому у него машина для поездок по району для их ремонта.

«Братья, здравствуйте, такая внезапная радость!» – взволнованно.

Глядя на крупного, прямо скажем, мощного мужчину, я вспомнил встречу с ним и дядей Филиппом в Н-Тагиле еще в 1948-м году. «Был хрупким и как-то замученным мальчиком, а сейчас мощь и красота! Сила все-таки Пергуновых, сила необычная!» – дважды подумал я о нем и всех Пергуновых.

У Алеши вторая семья: Тамара (жена) и Саша (сын).

Первая семья проживает в Усть-Лабинске. Там первая жена и дети: Таня – 16 лет и Зигфрид – 14 лет.

По информации Алеши дядя Филя умер в 1978 году, тетя Марина умерла в 1981 году.

Сестра его Вера Филипповна Дьяченко живет недалеко. У нее муж Анатолий и дети: Витя (студент), Зигфрид служит в армии. Сама работает зав. райсоветом.

Любовь Гавриловна Коротченко (Пергунова) тоже в Лабинске, у нее умер муж Николай, есть дети Неля и сын Александр. У Любови Гавриловны вторая семья, муж Анатолий Тимофеевич.

И еще! Тихон Дмитриевич Пергунов – двоюродный, или троюродный брат папы по потомству от Юдая Пергунова, мне не знаком.

И еще! Авилова Александра Гавриловна, дочь казака Авилова Гаврила Гапоновича, у которого воспитывалась и батрачила моя мама.

Вот такая информация и знакомство стали хорошей предпосылкой, чтобы собраться за гостеприимным столом во дворе Алеши.

За столом интересно – по смыслу, а богатство и обилие обеда – по казачьему принципу. Знакомство, шум, смех, а главное – рассказы: кто, где, как и т. д.

Я рядом с Тихоном Дмитриевичем и расспрашиваю его о папе, его происхождении. И, как я уже писал ранее, ничего от него не добился, кроме того, что мой папа, по его словам, был воспитанником своего дедушки.

На другой день, 5 августа 1984 года, на «Жигулях» Любовь Гавриловна и Анатолий Тимофеевич везут нас в станицу Костромскую. Остановились у нашего дома, в нем тогда был станичный Совет.

Я и Сергей вошли во двор, сели на бревно, лежавшее около бассейна.

Я Зигфриду рассказал о доме, в котором мы родились. Он был обескуражен моим рассказом о благоденствии в доме его рождения и той несправедливости, которую навязала нам, нашей семье советская действительность.

Случайно в поисках колодца Смирнова в станице мы познакомились с Мачульской (не помню имени и отчества, и в записях не нашел), дальней родственницей Пергуновых по женской линии.

Чем интересна была эта встреча? Рассказом о дедушке Смирнове, нашем с Зигфридом прадеде, в доме которого мы родились. Когда-то был богат, приехал из Самары, дом построил, держал мастеровых, воспитал внука (нашего папу), был добр и авторитетен не только в станице, но и в округе.

Приятно и с гордостью мы услышали рассказ о родителях нашей родной бабушки Ефросиньи Петровны. Но о ней ни звука! В чем дело? Интересно, загадочно! Жалко! Но так было!

А затем мы приехали в Лабинск, прощальные короткие встречи и 6 августа 1984 года мы поездом из Армавира до Константиновки и автобусом до Северодонецка приехали домой, напитанные колоссальным объемом информации о Родине, родных и родственниках.

Наш с Зигфридом анализ поездки на Родину был очень полезен, особенно, Сергею.

«Фамилию Пергуновых носить и Почетно, и Ответственно!» – делает выводы мой брат, очень опытный педагог-математик, имевший 30-летний опыт работы по воспитанию подрастающего поколения и понимающий ценность родства.

13 августа я еду в командировку в Москву и со мной едет Зигфрид. У него цель: повидаться со своими племянниками и их семьями. Так оно и было.

А затем 16 августа 1984 года мы проводили его с Зигфридом – сыном с Казанского вокзала в Богданович, домой.

Из Москвы я вернулся с грустью расставания с единственным братиком. Зигфрид – сынок заметил мои переживания и проводил меня домой.

Сделав некоторые подбивки (итоги) по работе и передав следующие дела Чернову, я 10 сентября ушел в отпуск на празднование своего 60-летнего Юбилея.

Тепло поздравили меня сотрудники приветственным адресом, еще теплее – родные и родственники. Приведу, к примеру, одно приветствие:

 
Жил да был у нас Тимофеев-князь,
А зовут его свет – Борюсенька.
Подрастил сынов своих,
Да и выпустил в стольный град.
Парни с дому  отлучились
И немедля поженились.
Загрустила жена князя Бореньки,
Где ж теперь искать счастья – доленьки?
Погоди, жена, брось печалиться,
Прилетят скоро ясны соколы,
Как сказал милый муж,
Так и сделалось.
Первой весточкой стала Галочка,
Внучка-умница, да разумница,
А потом детвора и посыпалась,
Успевай принимать, имена им давать!
Боря с Боренькой, да Васюточка.
Все глазастые, да румяные,
Удальцы, сорванцы, непоседушки,
Радость, счастье и копия дедушки.
Обовьют твою шею ручонками,
Прислонятся к груди головоньками,
Есть ли большая радость людская,
Когда дети тебя от души ласкают.
 

Ушли наши Юбилеи в нашу семейную Историю, как в жизни любого человека.

Хорошо, что мы в свои 60 смотримся, работаем, мечтаем, любим, к новому стремимся, ждем, надеемся, гордимся, вспыхиваем. Все это прекрасно! Мы живем, а это счастье!

На той черте отсчета тогда мы проводили наши Юбилеи!

Уход из жизни моего Папы – тягостное явление и трудно переживаемое. Спасибо, что наша сильная встреча с братом и наши Юбилеи смягчили переживания от потери дорогого человека – Папы. Память о нем постоянно жива!