Текст книги "Германий"

На работе идет проверка полиамидной пленки в качестве подложки для гибридной технологии.

И еще одно важное событие: Зигфрид по телефону пригласил нас на семейный обед по случаю бракосочетания с Ларисой Столяровой. Он свадьбу, как таковую, вообще отвергал.

И вот мы в Москве, в семье Мироновых (Сергей Иванович, Анна Яковлевна, Евгений и Оля, и их Матвеева Евгения Алексеевна – бабушка, в постриге Ермиония – дальняя родственница графа Андрея Матвеева). Затем из Березово Рязанской области приехали Столяровы: Василий Яковлевич, Мария Яковлевна (папа и мама Ларисы), Иван Яковлевич (дядя Лары).

Лариса Столярова живет у Мироновых со школьных лет; окончила Императорское техническое училище; работает преподавателем в техникуме.

Знакомство Зигфрида и Лары случайное, быстрое, но эффективное. И вот они вместе.

«У нас Галой тоже быстро, проникновенно и оказалось вечно!» – размышляю про себя. «Да и в этом ли дело? Лишь бы любовь!» – продолжаю думать.

И вот праздничный стол, за ним мы все и хорошо всё идет. «Пора моему старшему, ведь ему 29-й, пора сформировать семью!» – заключаю про себя. А сам и Гала со мной активно работаем с детьми и новыми родственниками.

У нас сложилось хорошее впечатление о нашем новом знакомстве. Мы убедились в надежности на успех в семейном развитии Зигфрида и Ларисы.

Зигфрид после проб работы в НИИ-9, в НИИ-10 и др. остановил свой выбор и оформился в институт биофизики, который вел работы в области космонавтики и, в частности, по подготовке космонавтов к космическим полетам.

При встрече с Костиным в Москве тогда же мне было предложено искать для меня работу в Минцветмете и попросил Владимир Николаевич прислать ему мои личные документы.

В связи с определением детьми местожительства в Москве, меня заинтересовало предложение Костина. Но дома при обсуждении этого предложения и возражении Галины Дмитриевны покидать Украину, я отказался от идеи переезда в Москву. А ждать ответ на мои документы продолжал.

На работе большая деловая победа: сдан опытный образец БИС ПЗУ К155 РЕ 21—24, в создании которого по технохимии и фотолитографии участвовала моя и группа и я сам. В связи с получением опытного образца коллектив исполнителей и руководителей НИР по теме получил поздравление от руководства НПО «Импульс»!

30 декабря 1979 года по телефону переговорили с ребятами (Зигфридом, Женей, Ларой и Ниной), все у них хорошо, взаимные поздравления по случаю встречи Нового, 1980, года завершили наш телефонный разговор.

И в целом, 1979-й был хорошим годом для всех нас:

– выполнены работы по двум темам;

– число сотрудников, работающих под моим руководством по НИР, – 21 человек;

– Нина и Зигфрид стали инженерами;

– образована семья Зигфрида и Ларисы;

– очень важная встреча состоялась с папой в Н-Тагиле;

– обследование в институте утвердило мое настроение о моем здоровье;

– были у меня встречи с моими старыми друзьями по работам на СХМЗ;

– отметили 55-летие Галочки и она стала пенсионером:

хорошо отметили 50-летие семьи Антоненко в Мелитополе.

L

Продолжаются работы и в 1980 году по НИР с получением новых образцов ИМС на разных носителях.

От детей из Москвы приходят хорошие вести: обе молодые семьи продолжают осваивать нелегкую жизнь столицы.

Костин возвратил мои документы с отрицательным ответом о моём трудоустройстве в Минцветмете. «Ну и хорошо!» – подумал я. Затем предложили золотой прииск на Дальнем Востоке, но я отказался.

Информация от ребят, и их делах, особенно от Зигфрида, радует.

На работе повышается моя компетентность по работам создания ИМС на ситале, полиимидной пленке и по получении ИМС методом диффузионного внедрения трех– и пятивалентных элементов (бор и сурьма) и фотолитографии.

Образцы ПЗУ РЕ 21—24 показали высокое качество работ нашего коллектива. Мы надеялись на развитие работ НИР и на изготовление малых серий ИМС для опытно-промышленной проверки.

Чувствуя, что работы по твердотельной технологии изготовления ИМС глохнут, так как тема приходит к ее завершению, я возобновил контакт с Костиным, Устиновым, Бородаем (он теперь первый зам. министра цветной металлургии СССР) по вопросу моего перехода на работу в Минцветмет. В командировке, в Москве, идет работа по этому делу. Рассматривалось два варианта: Николаевский алюминиевый завод и трест «Северовостокзолото».

Была у меня встреча с Проскуриным Иваном Ефимовичем (инструктор ЦК КПСС). Все встречи определили рассмотрение моей кандидатуры на работу в Минцвентмет на одно из двух названных выше предприятий.

Я вошел также в контакт с Потаниным Владимиром Петровичем (вместе работали на п/я 38) – начальником Главка Минсредмаша, предложив ему себя для работы. Он также положительно отреагировал на поиск.

По предложению Галкина Н. П., тоже с ним работали вместе на п/я 38, я предложил свою кандидатуру Некрашевичу Всеволоду Степановичу – директору филиала НИИ-9 в Электростали Московской области. Переговоры с Некрашевичем состоялись в МПК116) (ГСПМ-12). Он взял мои документы, предложив мне должность главного инженера института в Электростали, но с условием о разговоре с Мезенцевым (зам. министра) о переводе меня в Минсредмаш обязателен.

Почему я об этом «запуске» моих намерений рассказал? Да потому, что в свои 56 я был таким же энергичным и настойчивым, как и в 20 – 30 – 40. Ради своих намерений, «поднял» людей думать обо мне и они под моим прессингом были озабочены моим трудоустройством. Я не достиг цели в этой пробе, но свои силы проверил, они были довольно весомы, в том числе и для среды высокосановных руководителей.

В доме Мироновых я встретился с большим коллективом родни: Зигфрид, Евгений, Лара, Нина, маленькая Галочка (ей уже почти 4? Евгения Алексеевна; Сергей Иванович, Анна Яковлевна, Евгения, Оля. Хороший стол, хорошие разговоры обо всем и соответствующие планы и пожелания.

Информация из Н-Тагила положительная, я доволен адаптацией папы в его возможности по состоянию его здоровья.

Открыта новая тема по отделу: «Разработка пленочных резистивных наборов разных номиналов на ситаловой подложке». Я руководитель темы. Мое беспокойство о продолжении работ и вообще о работе руководство нейтрализует новыми нагрузками.

«Мои тормошения вызывают положительное ко мне отношение!» – с удовольствием я отметил открытие темы по наборам резисторов (НР). Я сформировал группу специалистов под руководством Лубенского, и согласно сформированному сопроводительному листу, мной разработанному, пошла новая работа.

Мы получили наборы резисторов. Но мне этого мало!

На майские праздники приехали ребята (Зигфрид и Лара). Встреча была короткой (4 дня), но интересной. Мы хорошо вместе отдохнули, пообщались. Лара произвела приятное впечатление. Мы рады такому общению и рады за них.

В селе Нижняя Покровка (под Старобельском) мы взяли участок земли под бахчу. Появилась новая забота, которая потребовала в качестве оплаты за землю под бахчу прополку кормовой свеклы.

Работы оказалось много, но разнообразие нас устраивало. Весь отпуск, 36 рабочих дней, мы провели на даче и бахче. Интересно и оздоровительно!

В июле приезжали в отпуск Зигфрид и Лара. Они пробыли у нас 10 дней и уехали, оставив нам в подарок фотографии. Они намерены посетить Столяровых в Березово (там папа и мама Ларисы).

Евгений стажируется на должность механика цеха. Он закончил учебу и его «двигают» по карьерной лестнице.

«Заслужил, видимо!» – я. У меня были встречи с его руководством, мнение у него о Жене высокое, как о специалисте и организаторе.

В сентябре приехал Евгений и, побыв у нас неделю, уехал в Гагры (Черное море), где отдыхали Нина и Галочка.

После отдыха на Черном море Евгений, Нина и Галочка приехали к нам. Вскоре Нина уезжает в Москву (на работу), а Евгений и Галочка остаются дома, у нас. Но вскоре, также проводили и их в Москву.

Слезы нашей мамы при расставании стали частыми, а мне жаль ее: «Да все ведь так и должно быть!» – успокаиваю ее.

По приглашению Зигфрида и Лары мы едем на праздник к ним: отметить первую годовщину их бракосочетания.

Мы в Москве, нас встретили дети и мы опять у Мироновых. Да, действительно, дом Мироновых стал базой наших встреч, телефонных переговоров. Этот дом сделал ближе наших к ним детей и к нашему дому в Северодонецке.

Состоялся у меня разговор с Сергеем Ивановичем и Анной Яковлевной (она заслуженная учительница РСФСР¹¹⁷⁾)

Орденская книжка Мироновой Анны Яковлевны г. Реутов, Советская 25 кв 71

Орден Красного Знамени

о квартире для ребят, об их отселении. Я дал согласие на финансирование приобретения для них кооперативной квартиры. Анна Яковлевна, как заслуженный человек, взяла на себя хлопоты по оформлению внеочередного включения Зигфрида в жилищный кооператив.

Я был очень доволен таким решением Анны Яковлевны. И вообще эта женщина, ставшая второй мамой Лары, очень много сделала для развития семьи Зигфрида и Ларисы. Да и воспитание Лары прошло под неустанным покровительством и руководством Анны Яковлевны.

А затем мы: я, Гала, Зигфрид, Лара и Оля (младшая дочь Мироновых) поездом выехали в гости к Столяровым в Березово.

Этот родственный клан подарил стране мощнейшую педагогическую династию в уже трех поколениях из 8 человек для детских садов, школ, техникумов, мединститута, МГУ, Физтеха и Сорбонны и 5 кандидатов наук и 3 докторов наук. Откуда такая мощь и сила? Обратимся к истокам.

Слева Столяров В. Я. Фрагмент картины «В учительской»

известного художника Кубарева. Вячесла́в Григо́рьевич Ку́барев (25 января 1941 года, Ливны, Орловская область) – советский российский художник-график, художник, педагог, профессор. Заслуженный художник РФ (1999). Лауреат Премии Ленинского комсомола (1976). Член СХ СССР с 1967 года.

эту школу закончила в 1913 г с похвальной грамотой бабушка Ларисы Матвеева Евгения Алексеевна (иермонахиня катакомбной церкви Ермиония), дед которой Анисим принадлежал к роду Кирилла Ивановича Матвеева, бывшего воеводой при царе Иоанне Васильевиче Грозном. Из этого рода происходил Артамон Сергеевич Матвеев, 1625—1682, русский государственный деятель, «великого государя ближний боярин», глава Посольского приказа, руководитель русского правительства в конце царствования Алексея Михайловича. Сын его Андрей Артамонович Матвеев, 1666—1728, возведен в 1715 году в графское достоинство Священной Римской империи. Этот графский род угас со смертью холостого сына А.А.Матвеева, подполковника графа Федора Андреевича, 1696—1734.

LI

И вот дневник 1981 года открывается проблемой «работа». Тема по БИС ПЗУ закрыта и мне, как специалисту, трудно применить свои знания. Что-то надо делать. И я формирую разговор с руководством НИИУВМ.

По телефону Зигфрид сообщает о нормальном ходе всех дел у них с Женей. А 27 февраля 1981 года Зигфрид по моей просьбе и просьбе моего папы посетил папу от имени всех нас. Подарки дедушке были щедрыми. Зигфрид там пробыл неделю и Настенька с папой остались довольны.

Как сообщил по телефону из Москвы по просьбе папы он, Зигфрид, отправил нам контейнер с мотороллером. Зачем? У нас машина есть!

Когда-то я давал папе деньги на покупку мотороллера с коляской и он много лет пользовался им для своих хозяйских дел. Но, а теперь, в связи с болезнью он ему стал не нужен. Я построил на даче гараж и в нем до сих пор стоит мотороллер папы, как память о нем.

В Нижней Покровке мы снова взяли участок под бахчу. Бахча¹¹⁸⁾ – отличное дело, мы выращивали много сортов арбузов и дынь. Тогда было обилие бахчевых культур у нас. Это было и интересно, и оздоровительно.

Одновременно, с бахчей я увлекся пчелами и в 1982-м стал пчеловодом. Моя пасека, 10—12 семей пчел, стала очень серьезным занятием, и мы вынуждены оставить бахчевые дела и основать стоянку пчел в Суходоле около Чабановки в Айдарском районе, в 25 км от Северодонецка.

Ну, а пока в 1981-м бахча есть, и мы на ней и пчел держим под присмотром Летучего Николая Архиповича по кличке «Архипович». У него тоже и бахча, и пасека. Мои пчелы потом пару раз зимовали на дворе у него в Воеводовке.

На работе над резистивными наборами мы выполнили много проб, чтобы получить изделия заданных номиналов. Шума много, а сама работа незначительна и не удовлетворяла меня.

В конце июля приехали к нам Настенька с Женей и Зигфрид с Ларисой. Время, проведенное с ними, оставило в памяти хороший отпечаток. Таких встреч больше не было, а Настенька и Евгений уже больше к нам не приезжали.

10 августа Настенька с Женей самолетом из Луганска улетели домой, а 16 августа Лара и Зигфрид тоже уехали в Москву.

И тоже так вот вдвоем они, Зигфрид и Лара, больше не приезжали. На то были весомые причины, о них – ниже.

В разговоре с Резановым о моей работе была затронута проблема создания в НПО «Импульс» испытательной базы для проверки, как опытных образцов ВТ, так и серийных изделий вычислительной техники. Эта проблема не однократно обострялась в институте, объединении и Минприборе, но решения о создании такой базы нет.

«Борис Тимофеевич, посмотри материалы у Лиманского и свое мнение сообщи мне», – просит Резанов.

Лиманский Том Иванович (заведующий испытательным отделом) дал мне папку с перепиской, пожелтевшей от времени. Явно видно, что этим делом никто не занимался толком и оно заброшено.

«Так такая же переписка и не могла дать ожидаемого решения!» – я Резанову. «Ну раз так; Борис Тимофеевич, как ты смотришь, если эту работу ты возьмешь на себя? У тебя же опыт колоссальный и Минприбор ты знаешь, и проектировщиков тоже еще по корпусу БИС?!» – Резанов мне. «Если да, то мы наш разговор продолжим с Новохатним», – продолжает Резанов.

«Если я соглашусь, то нужно создать какую-то структуру, аппарат ведь нужен, дело-то крупное!» – говорю Резанову. «Ну, разумеется!» – он. На том наш разговор закончился.

А я, досконально изучив содержание той замухрованной папки с перепиской от 1968 года, сформировал предложение для разговора с Новохатним.

Суть этого предложения: войти в какое-то постановление СМ СССР, чтобы, опираясь на него, можно было инициировать проблему проектирования и строительства испытательной базы через систему централизованных капиталовложений Союза.

А вот и весомая причина неприезда к нам Зигфрида и Ларисы вдвоем: наша Ляля (мы ее так звали и зовем) ожидает наследство. Мы все: и Зигфрид, и мы с Галой, и Столяровы, и Мироновы долго ждали этого дня, когда наша Ляля станем мамой. И вот теперь мы все опять ждем, ждем ее здоровья для того, чтобы это произошло, чтобы Лара стала мамой.

И тяжелая новость пришла к нам в дом: приехал Евгений с Галочкой из Донецка и сообщил о сильной болезни внучки, которая называется астматический бронхит.

Пробыв некоторое время у нас, Евгений с Галочкой улетели в Москву.

Разговор с Новохатним обрел более широкую форму по созданию структуры под моим руководством: «Нужно тогда брать всю перспективу развития объединения!» – считает он. «Развитие опытного завода, новые площади под СПЗ, испытательная база и другие вопросы, перспектива всегда есть и будет», – формирует мысль Новохатний. «Все это правильно, но нужен аппарат и Положение о структуре, только не ОКС!» – говорю ему. «ОКС у нас есть», – отвечает. «Тем более!», – я говорю.

И директор дал задание Подвезько Александру Васильевичу (зам. ген. директора объединения по экономическим вопросам) подготовить приказ о создании структуры по перспективе развития объединения.

В ноябре Зигфрид прилетел домой, и мы оформили аккредитив на оплату за кооперативную квартиру. Мы были очень довольны, что эта затрата пошла целевым направлением в дело, на приобретение квартиры для наших деток.

А как же Евгений? «Сынок, а ты, – по телефону ему, – давай и ты вступай в жилищный кооператив, я буду тебя финансировать!» «Папа, я заработаю квартиру сам, у меня есть основания для этого!» – отказался Евгений.

На заседании парткома согласована моя кандидатура на должность заведующего сектором перспектив развития. Мне это нравится, так как я по-прежнему считаюсь научным работником, а функции внушительные, структура по всему НПО «Импульс».

Приказом по объединению от 9 декабря 1981 года я назначен заведующим сектором перспектив развития объединения (СПРО). «Создана структура, теперь ее нужно укомплектовать кадрами и местом размещения», – решаю.

До конца года идет обработка специалистов внутри объединения для перевода в СПРО. Одновременно, набираю вопросы перспектив в институте, опытном заводе, знакомлюсь с планом капвложенний СПЗ.

Будучи в командировке в Минприборе, в Главке (Иванников Иван Алексеевич – зам. нач. Союзэлектронмаш), на совещании у Смирнова Евгения Борисовича (нач. Главка), в ГУПИКСе, знакомлюсь с наметками планов строительства объектов НПО «Импульс».

Встреча с детьми прошла хорошо и озабоченно в связи с болезнью внучки и состоянием Ларисы. «Зигфрид и Евгений очень заботятся о своих близких, как и я, это хорошо!» – доволен поведением сыновей.

Дома все в порядке. Я рассказал Галине Дмитриевне о своих делах, делах детей, мы подготовились к встрече 1982 года.

LII

Прямо в начале года, 1982—го, я в уже новом амплуа еду в командировку в Москву по проблеме разработки технорабочего проекта расширения объектов НПО «Импульс» (СПЗ, опытный завод и испытательная база).

В Москве при проработке вопросов в Главке и Союзтехноприборе все осталось сложным и не получило желаемого решения. Нужно готовить документы!

Мои же семейные встречи с детьми прошли нормально.

На работе с участием специалистов отработано наименование испытательной базы – Комплесировочно-испытательный Полигон (КИП). При участии моем и Маслюка Степана Алексеевича (гл. инженер НПО «Импульс») дано указание руководителям подразделений подготовить технические требования (ТТ) для исходных данных по разработке технорабочего проекта КИП.

Родственники жены папы (сын и невестка Елизаветы Яковлевны), пользуясь его добрым расположением, требуют от него оформления наследования имущества на его жену. И с этой целью сначала требовали моего приезда, а затем написанием письма в ГК КПУ с просьбой, чтобы меня обязали приехать в Н-Тагил и оформить соответствующие документы.

Видимо, они (родственники Елизаветы Яковлевны) подозревали во мне наследника, хотя я об этом и не думал. Там же, рядом и Настенька, и Сергей и их дети.

Учитывая мое хорошее отношение к папе, люди решили использовать меня в качестве оформителя наследования на Елизавету Яковлевну.

Ни Настя, ни Сергей об этой провокации против меня не знали.

По просьбе горкома КПУ я был вынужден выехать на место «происшествия», в Н-Тагил. С собой пригласил сына Зигфрида.

В Н-Тагиле после изучения проблемы, а она была: папа находился на учете попечительского Совета района города. Я пришел к выводу, что провокация против меня была организована невесткой Елизаветы Яковлевны потому, чтобы не допустить возвращения своей свекрови (Елизаветы Яковлевны) в ее же собственную квартиру в случае смерти папы.

«Ну, надо же, какой глубокий подлый смысл имела провокация против меня, вот тебе и быдло!» – размышлял я после разбирательства.

Документами, которые я получил в соответствующих органах, я убедил папу и его жену о их праве решать вопрос наследования через попечительский Совет.

Сам же от оформления наследования отказался, сославшись на то, что у папы есть еще дети кроме меня.

От своего участия в наследовании я тоже отказался в пользу Настеньки.

С таким результатом «общения» с папой, попрощавшись с ним, я уехал домой.

В секторе перспектив развития уже работали Чернов, Ушкало, Бейлик Светлана Ефимовна, Проноза Александра Степановна. И каждый имел свой участок работы как в подготовке НТД, так и в сопровождении исполнения НТД в натуре и, в частности, по реконструкции станции нейтрализации промышленных стоков опытного завода.

Полигоном же я занимался лично сам, привлекая как своих, так и сотрудников института, заинтересованных в размещении своих подразделений в зданиях КИП.

Местом размещения СПРО сначала была комната на 2-м этаже административной части корпуса БИС, а затем на 2—м этаже опытного завода вычислительной техники (ОЗВТ).

Предварительная проработка показала, что КИП будет строиться в 73-м микрорайоне в составе самого полигона, учебно-вычислительного центра (УВЦ), лаборатории электромагнитной совместимости (безэховая камера) и гостиницы по обслуживанию слушателей УВЦ и приезжающих в НПО «Импульс» пользователей ВТ. Гостиница предусматривалась и с компонентами иностранного сервиса (комфорта).

В Москве у детей интересные дела: Лара и Нина с 22 марта лежат в одном родильном доме №15 в Пролетарском районе столицы.

И вот по телефону 29 марта 1982 года Зигфрид сообщил нам о том, что Нина в 14.20 родила мальчика, вес 2900, я в трубку кричу Зигфриду «Ура!» А затем он же в ночь на 30-е сообщил о том, что Лариса в 22.55 родила первого, а в 23.05 – второго мальчика.

Вот таким образом в один день, 29 марта, у нас родились три внука.

«Ура!» «Колоссально!» «Какое счастье!» «Спасибо вам, дорогие детки, за такой громадный подарок! Большое спасибо!» – так восклицали мы с Галиной Дмитриевной тогда, в тот день рождения наших внучат.

Так записано и в дневнике тех дней.

Вес близнецов: первого – 2950, второго – 2700.

Снова 30-го мара звонит Зигфрид, и мы с ним договорились о выезде нашей мамы в Москву, чтобы поддержать их во всех делах.

По проектированию строительства КИП я еду в Москву, где с Иванниковым, Смирновым, Сергеевым (гл. инженер Главка) был отработан один из вариантов рассмотрения в Минэнерго СССР119).

Рассмотрение в Минэнерго привело к тому, что нужно добиваться решения министра Непорожнего, которому подготовлено мной письмо за подписью министра Шкабардни М. С. со ссылкой на Постановление ЦК КПСС и СМ СССР о развитии атомной энергетики и, соответственно, АСУТП АЭС120).

Галина Дмитриевна в Москве с 5 апреля, я – с 13-го. Все дни мы в Москве с детьми и внучатами.

Нину выписали из родильного дома 6-го апреля, Ларису – 20-го.

После обустройства внучат, оформления метрических документов, мы с Галой 23 апреля выехали домой.

Мы стали сразу трижды дедушкой и бабушкой трех внуков: Борика, Борика, Васи – двух Борисов и Василия Пергуновых.

Ошеломленные рождением в один день троих внучат, мы с Галой не могли сразу осознать колоссальность, оригинальность этого события. А когда стали поступать приветствия со всего Союза: Москва, Урал, Украина (из городов и сел, где кто-то жил из родственников, друзей и знакомых), мы поняли, что этот случай мог быть единственным на земле в тот день рождения наших внучат.

И невольно рождались восхищения и эмоциональные вспышки.

О, Боги неба и солнца, жизни и развития, любви и счастья, вы, символы всепобеждающей Матери-Природы, сделали нас самыми счастливыми людьми на Земле! О, Боги, много раз мы кланяемся вам!

В качестве одного из примеров приветствий привожу текст на древне-славянском языке:

«Ой ты, гой есi весь народ честной!

Ты послушай-ка вестi новые, доселе неслыханные!

Как у нашего сотрудника, да Борiса Тимофеевiча, в одiн день трi внука появiлося.

Появившiсь, улыбнулiся, да прiзналi тут же дедушку!

В iнституте такого не было, а, возможно, i в целом граде, да i в мiре тоже!

Поздравляем сердечно дедушку, по-доброму все завiдуя!»

Автор этого отличного изречения Старов Валерий Иванович вложил в эту фразу мысль об оригинальности явления на свет моих внуков.

Я был, и остаюсь ему признателен за этот подарок! Дата этого изречения Старова В. И. тоже 29-го.03.82 г. Это тоже символично, как отзвук друзей и товарищей на сильный звук Природы!

Оригинал и фотокопия этого приветствия хранятся у меня, как архивная ценность.

Под воздействием этого яркого и приятного удара Судьбы и дела пошли активнее, удачнее, даже в таком трудном деле, как разработка технической документации создания комплексировочно-испытательного Полигона.

Я снова в Москве по вопросу финансирования проектных работ. Минприбор, Минэнерго, Госплан СССР и другие ведомства не до конца понимают назначение полигона для опробования средств автоматизации. «Надо готовить в исходных данных на проектирование конкретное изложение в них назначение объекта!» – решаю для себя.

Встреча с детьми и внучатами вдохновляет.

Зигфрид стал участником Всесоюзной научно-технической конференции по теме: «О жизни и работе Человека в экстремальных условиях». «Это хорошо, назидательно!» – про себя.

Евгений тоже прочно укрепился, как руководитель среднего звена в литейном производстве ЗИЛа.

Дома приятно и добротно, Гала, понимая, что я снова в таком же трансе с полигоном, как в свое время на СХМЗ (почти), сосредотачивает свое внимание на меня: «Да все у тебя получится; я же знаю, ты не отступишься, пока не добьешься положительного результата!» – успокоительно вещает она мне.

На даче, бахче и пасеке много дел, но они – база отдыха. На них я не устаю, а получаю новый заряд.

Работа над полигоном не требовала производства товара в физических единицах и была интеллигентной работой, но трудность получить разрешение на финансирование объекта, не обещающего натурального товара, была велика.

Я отказался от всех попыток перехода на другую работу, даже в Минцветмет, сосредоточив свое внимание на Полигоне. «Это будет моим новым вдохновением по новой проблеме, меня захватывающей! Это действительно, почетная перспектива, и я ее сделаю реальной, технорабочий проект Полигона будет!» – уверил я себя.

СПРО укомплектовался полностью специалистами – 9 человек – вполне достаточно, чтобы обслуживать ведомые мной проблемы. Да и самостоятельно люди брали на себя вопросы. Мои функции и высокий уровень подчиненности (руководству объединения) позволяют привлекать подразделения института для решения текущих дел. А их уйма! Вот и хорошо!

Помимо полигона и реконструкция опытного завода, и всякого рода работы по ремонтам, школам, связям с СПЗ и другое. Всё решали сотрудники очень часто самостоятельно без моего участия. Я только глобальные вопросы брал на себя, а остальное делалось без меня.

«И им интересно, и мне не надо вникать в разные мелочи!» – решил я.

5 июня из Москвы к нам самолетом прилетели Зигфрид, Лара, Борик, Василек. Здорово!

При проверке у медиков стало ясным, что ребята хорошо развиваются.

Зигфрид улетел в Москву на работу, а Лара с детками остается у нас.

Ради этого я с 22 августа ухожу в отпуск. Мы оформили ребят на детскую кухню, я постоянно пользуюсь машиной для их обслуживания. Возим их на свежий воздух, по городу, занимаемся дома.

29 августа я вышел на работу, мне вскоре удалось оформить и разместить задание на проектирование КИП. Это было очень важным.

Зигфрид приехал домой на учебу в учебно-вычислительный центр по изучению ВТ. Это хорошее сочетание: учеба и быть с нами, да еще и с детками.

По делам снова еду в Москву.

И вот событие, но уже Союзного масштаба. 10 ноября 1982 года умер Леонид Ильич Брежнев, Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР.

Я узнал об этом, уже будучи в Москве, от Иванникова (он одновременно секретарь партбюро Союзэлектронмаша). Он мне: «Борис Тимофеевич, ждем уточнения о смерти Л.И.Брежнева, в Минприборе гостей не принимаем, решай, куда ехать, но тебе нужно из Москвы выбыть на период похорон». «Ясно», – говорю.

И вечером я поездом выехал в Киров, а на следующий день, после пересадки, приехал в Кирс (город на севере Кировской области) по вопросу поставки кабеля для СПЗ.

15 ноября состоялись похороны. Я вечером того же дня возвратился в Москву, а 22 ноября вернулся домой.

Поездка была очень результативной, все вопросы решены.

После полугодия пребывания у нас Зигфрид, Лара и повзрослевшие детки – Боря и Вася, улетели домой, в Москву, а нам оставили много фотографий.

Вот так необычно прошел 1982 год.