Текст книги "Альвы"

Таня тоже заметила «хвост» и до хрипа в моторе надавила на педаль. Я вновь открыла рот, в преддверии нового вопроса, но ничего спросить не успела. Нечто просвистело снаружи и сбило боковое зеркальце с моей стороны.

Пуля! Черт! Куда ты завез нас, Сусанин-герой?!

– Эй, ты! Достань ту черную сумку с заднего сиденья! – Короткова указала пальцем за спину.

Не теряя времени, я раскрыла ничем не приметный рюкзачок и выдала лишь тихое «ой!» при виде очередного сюрпризика.

Это что? Пистолет?!

Таня, обернувшись, расплылась в улыбке.

– Вот за что обожаю своего учителя, так это за трезвый ум!

– Что мне с этим делать?! – я покрутила пистолет в руках.

– Ну ты совсем! Стрелять, что же еще?

Стрелять! Что я, похожа на завсегдатая тиров?!

На вытянутой руке я выставила оружие вперед и в недоумении оглянулась на сосеку. А вдруг я выстрелю и попаду в кого-нибудь из людей? И что, этот человек умрет?! Что-то не хочется мне пока становится убийцей…

– Стреляй, дура! – завопила Короткова, увидев мое смятение, – Знаешь, там такая кнопочка есть!.. Или меняйся со мной местами и крути баранку!

Я притормозила, оценивая, что лучше: выстрелить или же сесть за руль и угробить нас обеих. Выбирая из двух зол меньшее, я все же остановилась на первом и плавно нажала на курок. Руку больно одернуло от отдачи.

Послышался звон, и в следующий миг заднее стекло рассыпалось фейерверком осколков.

– Молодец, так держать! – продолжала глумиться надо мной Татьяна, – Это стекло нам было абсолютно незачем!

Стараясь не обращать внимания на издевательства водителя, я выстрелила еще пару раз. Пули затерялись где-то в темноте, зато в ответ нам пришел целый залп снарядов. Один из них даже зацепился за спинку моего сидения, и мне удалось его как следует рассмотреть.

Пуля. Самая настоящая. Прямо как в боевиках.

Великолепно.

– Кто за нами гонится? – я попыталась внести хоть какую-то ясность в происходящее.

Лицо Татьяны в какой раз за сегодняшний вечер исказилось в ее любимой ухмылочке.

– Как, а ты до сих пор не поняла? Присмотрись-ка получше к их машинке!

Последовав совету Тани, я одним глазом выглянула из-за спинки кресла и стала изучать поверхность белого микроавтобуса. Из-за кромешной темноты это было не так-то просто, но первый же попавшийся фонарь сразу внес ясности в картину.

Красные полоски, крестики, нерабочая мигалка на крыше… Ё-моё! Да это же «скорая помощь»! Теперь-то все ясно! Таня – псих, а за нами гонятся санитары, чтобы забрать ее, а заодно и меня, в дурку… Стоп! Что-то тут не так… А почему санитары вооружены? Новый метод борьбы с психами?

– Будешь стрелять – аккуратней, мы въезжаем в город! – предупредила Короткова, когда очередная пуля скрылась во мраке, так и не достигнув своей цели.

Увы, предупреждение не произвело на меня должного эффекта. Снаряды как улетали в стороны, так и продолжили улетать.

Может, они летят мимо оттого, что я не вижу куда стреляю? Но вылезти из-за спинки кресла у меня попросту не хватало духу. Страх схлопотать пулю в голову брал свое. Мне было боязно вытаскивать руку лишний раз, не то что все тело.

Ситуация такая не слишком меня радовала. Моя трусость и неспособность помочь Тане могла выйти нам обеим большим боком.

Старательно перебарывая свои страхи, я высунулась из-за кресла.

Давай же, сосредоточься…

Выстрел.

Я скрылась за спинкой, едва курок был спущен. Сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть из груди. Зато вот по звукам бьющегося стекла стало понятно: разбито лобовое стекло преследователей.

Ликуя первой победе, я снова выглянула на линию огня.

Но что это? Где санитары со смирительными рубашками? Почему за рулем «скорой помощи» сидит молоденький паренек, смахивающий на панка, а рядом девчонка такого же вида держит в руках нечто похожее на автомат?

Пока я рассматривала наших пресдеователей, Таня вдруг резко притормозила.

– Дальше пути нет. – Категорично заявила она.

И правда, впереди красовалась кирпичная стена.

Вслед за нами притормозила и «скорая помощь».

– Сиди здесь и не высовывайся! – приказала мне Короткова. – Если что… – соседка схватила черный рюкзак и выудила оттуда складное карманное зеркальце. – Вот. Откроешь это.

– Зачем?.. – не поняла я, – А ты куда?..

Татьяна не ответила. Просто вышла из автомобиля, громко хлопнув дверцей. Мне ничего не оставалось, кроме как наблюдать за происходящим. События стали разворачиваться с аховой стремительностью.

Парочка, гнавшаяся за нами, тоже покинула машину. И, что самое удивительное, автомата в руках девушки уже не было.

– Мы с Тамарой ходим парой, санитары мы с Тамарой? – приветствовала их Таня.

– О нет, мы не санитары, мы всего лишь два добрых мирных прохожих, – расплылась в улыбке девушка. – И мы не причиним тебе никакого зла, если ты добровольно отдашь нам свой ключ.

– Ну и шли бы вы, прохожие…

– Заметь, ты сама отказалась решить эту проблему мирным путем! – Тамара сдвинула брови к переносице и устремила на Короткову свой недоброжелательный взгляд. Если бы взглядом можно было расстрелять, то на месте ее противницы осталось бы решето.

Не меняясь в лице, она поднесла правую ладонь к запястью левой руки и стала с особым недовольством теребить свой браслет. Браслет этот был весьма причудлив. На толстую металлическую проволоку, обвивавшую руку крест-накрест, были прикреплены бордовый камень, блекло мерцающий в темноте, и костяная черепушка размером с детский кулак.

– Оставь свои игрушки в ближайшем детском саду, – хмыкнула Таня. – Или боишься, что без них я слишком быстро с тобой расправлюсь?

Тамара с ленцой взъерошила волосы.

– Какие мы смелые и самодовольные. Не трать силы попусту, твои выкрутасы меня не впечатлят. Чем быстрее я убью тебя, тем быстрее ключ окажется в моих руках.

– Вот это оптимизм! – усмехнулась Таня. – О ключе ты можешь забыть.

– А это мы еще посмотрим, – Тамара сделала неуловимое движение рукой.

Послышался гулкий щелчок металлической застежки – Тамара расстегнула свой браслет и с лихвой подкинула его вверх.

Тот на мгновение завис в воздухе, а после – подлетел к пареньку, молча стоявшему рядом с Тамарой. Проволока стала светиться, с каждой секундой все отчетливее. Начал изменяться и ее размер. Очень скоро радиус пространства, охватываемого ею, был уже больше метра. Теперь по этой светящейся окружности, словно поезда по рельсам, стали вращаться камень и череп: с каждым мгновением все быстрее и быстрее, каким-то чудесным образом не сталкиваясь, хоть и летели навстречу друг другу. Уже через несколько секунд их скорость стала такой, что я еле различала их в потоке оранжевого света, которым они окутывались. В какой-то момент «рельсы» неуловимо скользнули к земле, а оттуда ввысь метра этак на три, оставляя за собой цилиндрический световой след вокруг незнакомца. Цилиндр вспыхнул багровым пламенем, и трансформировался в четырехметровое создание, от головы до пят состоящее из огня. По очертаниям, это существо напоминало того же паренька. Только казалось, будто бы он был одет в длинную юбку.

Я испуганно вжалась в спинку сиденья.

Что здесь, черт побери, происходит?

Короткова же, напротив, спокойно наблюдала за превращением. Вид ее был настолько равнодушен, будто подобную картину ей приходилось видеть раз по десять на дню. А то и по двадцать.

– Ну все, шоу закончилось? – апатично поинтересовалась она, – Что, даже прощального салюта не будет?

– С радостью организую его на твоих похоронах, – заверила ее Тамара, – Олег в атаку!

Олег двинулся к Тане. Двигался он на удивление быстро для такой громадины. Казалось, он не идет, а резво плывет по асфальтированной дорожке.

Словно громовержец с древних полотен, исполин занес руку для удара. Но в правой ладони Татьяны полыхнула тонкая полоса малинового света. Момент – и светящаяся нить приняла обличье длинной, острой шпаги. Не дожидаясь, пока удар достигнет своей цели, Короткова быстро провела шпагой по воздуху, словно очерчивая подле себя незримую границу. Граница заискрилась все тем же малиновым светом, и его мощный поток отбросил исполина на несколько метров назад. Сама же Таня в два прыжка оказалась около Тамары, атакуя ее рубящими ударами.

Атаки Тани Тамару не смущали. Она рьяно, но с внешним спокойствием отбивалась от них, создавая заслоны из материи, по виду напоминающей тот самый багровый огонь, которым было окутано тело Олега. Защита ее нередко переходила в атаку, и то и дело получалось так, что Тамара и ее исполин наступали одновременно.

Силы явно были неравными, но за счет того, что Короткова постоянно отгоняла Олега, шансы на ее победу были не такими уж и призрачными. Фехтовальные приемы, коими она атаковала своих противников, поражали своей изящностью и опасностью одновременно. Казалось, будто бы она родилась со шпагой в руке. Она подскакивала словно сайгак, подсекая противников шпагой так, будто бы это был кнут, а не клинок. В прыжке она кувыркалась так, как будто воздух был для нее столь же осязаем и плотен, как и земля или камень.

Однако в какой-то момент, Таня в который раз отвлеклась, отгоняя огненное существо. И именно в этот миг Тамара быстро щелкнула пальцами. От силуэта ее отделилась еле заметная тень. Тень эта коснулась земли и превратилась во вторую Тамару.

Короткова обернулась назад и так же продолжила атаковать – теперь уже муляж соперницы – вовремя не заметив, что настоящий противник исчез из ее поля времени. Тут-то она и прошляпила момент, когда Тамара нанесла удар со спины.

Не думаю, что Татьяна сразу догадалась, откуда появилась мощная струя пламени, налетевшая на нее. Но отвернуться от этой напасти Таня не успела – огонь с силой ударил ее в спину, опаляя кожу и сбивая с ног.

Двойник, выполнивший свою работу, мгновенно исчез, однако ситуацию это ничуть не улучшило. К распластавшейся на асфальте Коротковой уже на всех парах мчался Олег, планирующий добить свою жертву.

Догадываясь, что Татьяну сейчас попросту убьют, я не на шутку растерялась. Понимая, что срочно нужно что-то делать, я не придумала ничего лучше, чем выскочить из машины на глаза убийц. И тотчас же зажала рот и нос, чтобы не задохнуться от запаха гари, витающего в маленьком переулке. Отовсюду валил густой едкий дым – видимо, Олег и его хозяйка ненароком подожгли что-то во время битвы.

Мое появление не прошло незамеченным.

– Олег! У нас еще гости! – донесся до моих ушей крик Тамары. – Куси!

Огненное существо, повинуясь своей хозяйке, резко изменило траекторию своего полета и направилось в мою сторону.

Отлично, от Тани-то я его отвлекла! Но что теперь делать мне самой?..

Не найдя решения умнее, чем рвать когти, я со всех ног ломанулась по темному переулку. Увы, исполин оказался куда быстрее и проворнее меня.

Очень скоро я поняла: это финал. Последним вестником моей скорой смерти стал лежачий полицейский, появившийся на моем пути. Зацепившись за него носом сапога, я распласталась посреди дороги.

Холодный городской асфальт оказался куда жестче, чем лесная трава. Рядом со мной, звонко звякнув об дорожку, упал какой-то предмет. Рука сама собой схватила нечто металлическое.

Складное зеркальце! Что там говорила Короткова?

Надежда блеснула в моей душе. Пальцы нажали на зажим, открывающий зеркало.

Ничего не произошло.

Если, конечно, не считать, что воздух стал нагреваться – Олега от меня отделяла всего пара-тройка шагов. Я зажмурила глаза.

Вот теперь точно конец.

Глава 2. Леди Гея

Ге́я (др.-греч. – «земля») – древнегреческая богиня земли.

Проснулась я от луча солнца, упавшего на мое лицо. Даже сквозь закрытые веки, мои глаза превосходно улавливали этот вновь возникший свет.

Интересно, который час? Вероятно, еще совсем рано, иначе меня давно бы уже подняла Камилла, последние пару месяцев начинающая утро с шаманского танца с бубном. Впрочем, и ранее сестрица вскакивала ни свет, ни заря, развивая бурную деятельность электровеника, скрещенного с барабашкой.

Сейчас же в доме наблюдалась полнейшая тишина. Было даже слышно, как за окном заливаются трелью птицы, как ветер колышет листву деревьев… Эх, хорошо!

Но кто же тогда открыл занавески, если все еще спят? Или я сама забыла их закрыть, когда ложилась вчера?..

Внезапно, над головой моей нависла чья-то тень. Секунды две-три темная фигура закрывала солнце, а потом вдруг исчезла. Поток света снова ударил в лицо.

– Кер, а давай ее саблей потыкаем? – послышалось рядом.

– Совсем дебил?! А вдруг она живая еще…

От неожиданности я подскочила и мгновенно разлепила веки.

Но что это? Куда делась моя комната?

Со всех сторон меня окружал лес. Высокие деревья, с виду смахивающие на самшиты, были от корней да макушек обвиты тонкими лианами и плющом. Их могучие корни вздымались над землей, переплетаясь в дивных узлах и утопая в пушистых мхах. Земля подле них полнилась кустарниками, хвощами и огромными папоротниками. Вся растительность здесь имела слегка непривычный взгляду цвет – темно-зеленый, с нотками изумрудного.

В воздухе витала сырость – где-то неподалеку, судя по звукам, катила свои воды маленькая речушка или же ручей. Оттуда же доносилось «закадровое» жужжание насекомых.

Нет, это был не Канареевский лес, привычный моему глазу. И даже не средняя полоса России. Из всех сравнений, пришедших в голову, больше всего это место походило на заповедные леса колхиды.

Да вот только как я могла попасть туда за ночь из Забобровска?..

Однако мое удивление возросло еще больше, когда из всех живых существ, не считая мелких светящихся жучков, рядом обнаружился лишь попугай размером с крупного кота. Птица сидела на лиане, перекинутой между двумя деревьями, и я никак не могла понять: как тонкое растение выдерживает вес подобной туши.

Поразил меня и окрас его перьев. Голова была вишневой, хохолок из трех длинных перьев – желтым, туловище – красным. Крылья плавно переходили от зеленого к ультрамарину, а хвост и вовсе был фиолетовым. Ни один из видов попугаев, виденных мною ранее, не равнялся с его насыщенной палитрой. Единственный, кто благодаря буйству красок, стыковался в воображении с увиденной особью – так это «Блудный попугай» из советской мультипликации.

Однако будь он хоть серо-буро-малиновым, это всего лишь птица.

А где же люди, чьи голоса я слышала здесь?..

Минуточку, а как я здесь вообще оказалась?

– Вот видишь! Всё-таки живая! А ты говорил труп, труп!.. – прищурив правый глаз, прочирикал попугай. Голос у него оказался звонким, немного кряхтящим на согласных, из-за чего казалось, будто он повторял одну букву по нескольку раз.

– Ты умеешь разговаривать? – изумилась я.

Попугай активно закивал головой.

– А сможешь ответить на пару моих вопросов?

– Для тебя, красавица, все что угодно. – Согласилась умная птица, приправляя свою речь наигранным акцентом. Тот отчего-то проассоциировался в моей голове с вольным Кавказом.

– Вот и чудненько! – я приободрилась, тем более что красавицей меня ранее никто не называл, разве что чудовищем. – Тогда первый вопрос: где мы сейчас находимся?

Птица призадумалась и, повернув голову вбок, обратилась к стоящему рядом дереву:

– Знаешь точное название этого архипелага?

– Вряд ли дерево знает… – тяжкий вздох вырвался из моей груди.

Кто бы мог подумать, что у птички не все дома?

– Дерево? – возмущенно откликнулся не так давно звучавший голос. – Я не дерево!

Я с изумлением стала озираться по сторонам.

– Да ладно, ладно, не пугайся. – Голос стал более миролюбивым.

Рядом с попугаем, словно из ниоткуда, появился загорелый паренек. Ростом он был не очень высок. Худощав. Длиннорук. Лицо слегка вытянутое, нос картошкой. Карие глаза с задоринкой смотрели по сторонам.

Откуда-то эта задоринка показалась мне знакомой, да и вообще, закрадывалось легкое чувство, будто я уже знаю его в лицо.

Каштановые волосы паренька были коротко пострижены, а над левым виском начиналась длинная африканская косичка, тянущаяся до уровня локтей. Толщиной коса едва превосходила мизинец, да и то благодаря плотной фиолетовой нитке, вплетенной в нее. На кончике косички покачивался зажим в виде перевернутого на бок месяца, испещренного мелкими витиеватыми узорами. Месяц тоже отчего-то показался мне знакомым, но я старательно отогнала это наваждение.

Одет незнакомец был в светлый костюм, похожий на тренировочное кимоно. Наверное, по природе своей он был белым, да только в виду отсутствия надлежащего ухода, выглядел почти как натуральный бежевый.

Однако больше всего меня потряс меч в руках незнакомца. За слегка изогнутое лезвие мой мозг наспех окрестил его катаной, хотя других сходств с оружием самураев тот более не имел. С той же вероятностью назвать его можно было и турецкой саблей, но и этот вариант вряд ли бы оказался верным.

Впрочем, такие тонкости не слишком волновали меня на данный момент.

Потому что тут-то я перепугалась не на шутку. Именно психов с холодным оружием мне сейчас и не хватало!

Господи, куда я попала?! Животные говорят человеческой речью, а люди так вообще возникают из воздуха и в открытую таскают с собой мечи! Кому рассказать – не поверят! Если, конечно, еще удастся это кому-нибудь рассказать. Того и смотри, порубят на мелкие кусочки…

– Ой ё… – только и выдавила я. И тихонько начала пятиться назад. Медленно-медленно, пока не осознала, что удираю от странной парочки со всех ног.

– Стой! Куда?! – опасения мои оправдались, и незнакомец в кимоно бросился за мной в погоню, – Кера, не дай ей сбежать!

За спиной послышалось нарастающее хлопанье крыльев. Темноволосый бежал явно медленнее, чем я, а вот попугай, летящий по воздуху, имел все шансы догнать. Впрочем, последний мне страха как раз-таки и не внушал. Оружия у него при себе не наблюдалось, да и, весовые категории у нас явно были разными.

Даже если он догонит меня, то вряд ли сумеет остановить.

На последний счет я, оказывается, ошиблась. Этот печальный факт посетил ум уже после того, как птица впилась когтями в мои волосы, больно царапая кожу головы. Я завопила и судорожно принялась скидывать животное с макушки, невольно замедляя бег. Фатальной ошибкой стало именно промедление – стоило мне сбросить скорость, как второй преследователь оказался рядом, и тотчас же сбил меня с ног. Ликующий вопль начинающего маньяка пронесся по лесу.

Едва я шлепнулась на траву, как уже ощутила неестественную скованность в движениях. Руки мои в рекордные сроки оказались связаны за спиной.

– Голову держи! – скомандовал попугаю незнакомец в кимоно.

Сам он запустил руку в карман брюк и извлек оттуда пробирку с мутноватой синей жидкостью. Не успела я понять, что к чему, как тот быстро оттянул мое левое веко и плеснул содержимым пробирки мне в глаз.

– Да вы чего творите вообще!!! – заорала я, принимаясь часто моргать. Жидкость щипала страшнейшим образом, в какой-то момент лес поплыл яркими пятнами, и мне вообще показалось, что я слепну.

– Хм, странно, – незнакомец в кимоно задумчиво почесал затылок. – Блики не исчезают.

– А, может, у нее линзы? – предположил попугай.

Веко мое снова оттянули, и на этот раз принялись копошиться в глазу грязным пальцем.

Я заорала еще громче.

– Нет никаких линз… – растерянно резюмировал преследователь, и вдруг обратился уже ко мне, – А чего тогда убегала?

– Вы совсем больные?! – возопила я и пустилась в отнюдь не литературные тирады.

– Ну прости-прости, – в голосе незнакомца промелькнуло искреннее чувство вины, – Мы думали ты одна из них, а ты – наша… Да и сама подумай: одна в чащобе, невесть откуда взялась, а при виде нас – бежать. Чего нам еще думать надо было?..

Руки мне спешно развязали. Я села на траве и принялась тереть ноющее веко. Глаз уже не щипало с той силой, что прежде. Но и приятного все равно было мало.

Попугай наконец-то отпустил волосы и, совершив круг почета в воздухе, приземлился на плечо своего приятеля. Тот стоял напротив и молчал, задумчиво постукивая пальцами по рукояти меча.

Заметив мой беспокойный взгляд, скользнувший по лезвию, он плавно отвел руки в сторону – подальше от его рукояти. А после и вовсе соединил их в замок на уровне груди. Скорее всего, этот странный человек пытался показать, что применять оружие не собирается.

– Да ладно, ладно, успокойся. – он попытался включить миролюбие, – Мы тебя больше не обидим… Предлагаю познакомиться, я – Никита. – Парень протянул мне ладонь. – А тебя как зовут?

– Амелия. – буркнула я. Внезапная приветливость этого странного человека сильно меня дезориентировала, но и не сказать, что особо порадовала.

– А покороче как? – поинтересовался Никита. Никакой враждебности в его голосе более не прослеживалось.

– Наверное, Мия. – Усмехнулся попугай с ветки.

– Можно и так. – Я кивнула. Сокращение показалось мне не таким уж и плохим.

– А это Кера. – Никита указал в сторону пестрой птицы.

Попугай нахохлился.

– Сам представиться могу. – Огрызнулся тот в сторону невидимки, но тут же прочирикал совершенно на другой интонации, – Иннокерий, но только для вас просто Кера.

Договорив, он спрыгнул на землю. Золотистое сияние окутало птицу. Когда оно рассеялось, передо мной предстал еще один паренек. Ростом он был чуть выше Никиты. Шатен. Глаза – зеленые, широко распахнутые, а нос в профиль напоминал птичий клюв.

Откровенно говоря, я ожидала, что по исчезновению сияния Кера превратится в гигантского попугая, окутанного огнем, последовав примеру Олега. Поэтому наблюдала за его метаморфозой крайне спокойно. Изумление настигло меня лишь в тот момент, когда вместо ожидаемого исполина я увидела перед собой обыкновенного человека.

– Милая леди чем-то опечалена? – поинтересовался Иннокерий.

Я вздохнула, с облегчением находя, что глаз уже почти не щиплет, и от него уже можно оторвать руку.

– Милая леди наткнулась на двух извергов-мучителей в лесу… А еще она не знает, куда попала, и хочет домой.

– Так это не проблема! – Кера потянулся, словно был котом, а не попугаем. – И откуда же наша прекрасная дама?

– Из Канарейкино, – я смущенно кашлянула. Признаваться, из какой я прибыла дыры, мне не особо хотелось.

– Откуда? – на лице Иннокерия отразилось искренне недоумение.

– Забобровск, – до меня запоздало дошло, что не многие, наверное, слышали про наш захолустный поселок.

– А это где? – недоумение с лица мальчика-попугая так и не исчезло.

– В России! – обозлилась я.

– Россия?… Что-то знакомое… – окончательно добил меня Иннокерий.

Я застыла, разинув рот.

Он что, издевается?

– Погоди-ка… Ты, случаем, не из человеческого мира? – голос Никиты прозвучал скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Мира? – глаза мои округлились, – Ты ведь не хочешь сказать, что мы сейчас находимся в каком-то другом мире?

Никита вздохнул.

– Боюсь, что это именно так.

Глаза мои округлились еще больше. Хотя, теперь они, скорее, напоминали уже не круг, а самый настоящий квадрат.

Так, либо у этих двоих действительно не хватает кого-то дома, либо…

Нет, такого просто не может быть! Какой еще другой мир? Это же бред полнейший! Может, это я с ума сошла? Может, это у меня кого дома не хватает?

Ну ладно, допустим, я закрою глаза на собственную мнительность и поверю в то, что существует еще один некий мир, на задворках человеческого. Но скажите мне, тогда, на милость: как человек, не обладающий никакими паранормальными способностями, может из одного измерения перенестись в другое?!

– Ладно, допустим, я поверила, что миров два, но…

– Не два. Всего их семь. Называются по-разному, населены разными существами, но все находятся на поверхности одной планеты.

– Это вроде как на соседних материках? – во мне вдруг совсем не к месту проснулось географическое любопытство.

– Нет, – отрицательно покачал головой Никита, – По сути своей они напоминают калейдоскоп. Стоит повернуть механизм, и картинка меняется.

– В смысле?

– Как бы тебе объяснить попроше… Рисовать любишь?

Я кивнула.

– Так вот, представь тогда, что ты взяла карандаш и нарисовала на листе бумаги замок. Это будет один мир. Но точно так же ты можешь стереть свой рисунок, и на его месте изобразить цветочную поляну. Или морской риф: все что угодно. И это уже будет другой мир. Но лист бумаги останется прежним. Точно так же, располагаются все семь миров нашей планеты. От рисунка реальность отличается единственной деталью – в одно и то же время ты и рисуешь, и находишься в кадре собственного рисунка. Хотя вернее, ты запускаешь процесс замены картинки, а не рисуешь. Ведь пейзажи, окружающие нас, уже существуют. Ты просто выбираешь, в какой из рисунков хочешь попасть вместо стертого. Но сам лист, при этом, остается одним и тем же. Поэтому, сделав шаг в одном мире, ты делаешь этот шаг сразу во всех семи.

Слова нового знакомого с какой-то заторможенностью долетали до моих ушей.

Замки, калейдоскопы… Параллельные миры… Ущипните меня за коленку, да посильнее – до чего же я сейчас хочу открыть глаза в своей мягкой кроватке и обнаружить, что всё это было обыкновенным сном!

Голова шла кругом. Казалось, будто я слышу, как трещат по швам мои шаблоны.

А сами бы вы легко поверили в то, что реальность оказалась вовсе не такой, как вы ее представляли. Или не такой, какой вам ее предлагали представлять?

– То-то я смотрю, странные вы какие-то люди…

– Мы и не люди. Мы – Альвы. – Ответил вдруг вместо Никиты Кера. Голос его прозвучал настолько серьезно, что даже «акцент» и тот куда-то исчез.

Кто?

А-львы? Они что, еще и во львов превращаются?..

– То есть, становиться попугаями и огненными гигантами – это для вас нормально?

Никита вопросительно поднял бровь, однако, узрев в ответ лишь мое замешательство, вновь перехватил нить разговора.

– Слышала что-нибудь об эльфах? – поинтересовался он.

– Об эльфах? – я, словно в замедленном кадре, кивнула, – Ну, да… только они тут при чем?

– Эльфы – это альвы глазами людей, – снова вставил свое словечко Кера, и на этот раз былая интонация вернулась к нему. – Только сильно идеализированные. Иными словами, наши основные качества баснословно преувеличили. Затем нас приукрасили внешне, а напоследок назвали похожим по звучанию словом.

– Мы не такие фантастические существа, как придуманные человечеством эльфы. На самом деле, мы очень похожи на людей. Но мы не люди, – продолжил разъяснять Никита. – Мы лучше видим. Острее ощущаем. Быстрее бегаем. В разы лучше переносим холод. Умеем использовать энергии, окружающие нас. Мы часто носим с собой оружие, и с детства учимся обращаться с клинками… Нам приходится. Потому как наш мир, Леди Гея, помимо альвов, населен еще и некритами. Есть и другие расы, но они встречаются реже… только суть не в этом. Альвы черпают свою жизненную силу из всего живого, некриты же – из мертвого и бездушного. Природа альвов состоит в созидании и упорядочении, а некритов – в разрушении и полной деструктуризации. Это два диаметрально разных народа, изничтожающих друг-друга испокон веков ради собственного выживания. Не так давно минули времена, когда весь наш мир полностью был охвачен кровопролитной войной за место под солнцем. Тогда оба народа чуть не вымерли, и сейчас проводить в открытую масштабные боевые действия запрещено законами обоих государств. Но локальные стычки, носящие характер дуэлей или небольших потасовок, нет-нет да случаются. Поэтому мы и носим с собой железо. А те гиганты, о которых ты недавно обмолвилась – это элементалы, слуги некритов и их основное оружие. Они заменяют им мечи, а зачастую и магию.

Я примолкла, переваривая полученную информацию. Слишком много вопросов крутилось в моей голове. Однако я почему-то спросила первое, что оказалось на языке.

– Но почему раньше люди не попадали в ваш мир?

– Не попадали? Почему? Откуда-то ведь возникли в вашем мире сказки про эльфов. Так что, кто-то попадал… Точнее, транспортировался. Перемещения между мирами у нас принято называть транспортацией. И воспользоваться ею может представитель любой расы. В том числе и человеческой. Конечно, если в его руки попадет стронциево зеркало – артефакт, который используется, чтобы отправиться в другой мир. Обработанная определенным способом поверхность стронциевой руды способна создать коридор между пространствами и переместить в параллельный мир того, кто держит зеркальце. И зеркалу совершенно неважно, в чьих именно руках оно окажется – человека ли, альва, некрита или кого еще. Оно транспортиует любого. Обычно зеркала делают складными, стронцием вовнутрь, и с прочной застежкой, чтобы они перемещали своего хозяина лишь в нужное ему время. Это самый удобный способ перемещения. И самый часто используемый. Но есть среди нас и те, кто владеют телепортацией на таком уровне, чтобы странствовать между мирами. Случалось и так, что они соглашались провести человека с собой. Только это реже. Альвы, приводящие в наш мир людей, часто об этом сожалели.

– Сожалели о чем? – по спине моей пробежался холодок.

– Понимаешь ли, люди – странные существа. Многие наши ученные бьются над вопросом, почему при практически одинаковом образе жизни, коренное население человеческого мира живет лишь один век, когда населения остальных миров – тысячелетие.

– Сколько?! – я перебила рассказ альва, – Это сколько же тебе тогда лет?..

– Пару недель назад справил шестидесятилетие. – Никита улыбнулся.

– А по-человечески?

– По-человечески это примерно шестнадцать. С рождения альвы живут первые пятьдесят лет, как люди до пяти, то есть один десяток – один год. Потом, еще за десяток, они взрослеют сразу на одиннадцать лет, почти как и люди, с их сокростью. Получается, шестьдесят – это уже вроде как пятнадцать-шестнадцать. Следующие сорок лет – до ста – альвы взрослеют куда медленнее: год за двадцать лет. В восемьдесят им исполняется семнадцать, а в сто – восемнадцать. Дальше еще медленнее: в сто пятьдесят альвам исполняется девятнадцать, и только в двести лет – двадцать. А после двухсот все снова упрощается: как и в начале жизни, один десяток – один год. То есть, если хочешь узнать человеческий возраст альва, которому за двести, просто выкинь из числа последнюю цифру. Правда все это весьма относительно, ибо после пятидесяти данные мерки пригодны разве что для внешних сравнений. На степень зрелости они не влияют – мы взрослеем, подолгу оставаясь юными лицом.

У меня от такой информации голова пошла кругом. Неужели он думает, что я запомню все это?..

– А покороче никак?

– Увы. – Альв отрицательно замотал головой. – А тебе, как я понимаю тоже примерно шестьдесят?

Я вздохнула. Ну как после проведения такого длинного экскурса можно забыть, что общаешься с гостьей из другого мира?

– Вообще-то я человек.

Кера, молча слушавший наш разговор, ухмыльнулся.

– А дойди-ка ты до ручья и посмотри на свое отражение.

Повелительная интонация нового знакомого не слишком мне понравилась. Однако, все же решив последовать его совету, я направилась вниз по склону, на размеренный звук журчания воды.