Текст книги "Царское прошлое чеченцев. Власть и общество"

Процесс создания и преобразования органов административного управления шёл непрерывно, по мере занятия той или иной территории, в том числе и в разгар Кавказской войны. Принципы управления народами Северного Кавказа стали предметом рассмотрения и изучения российскими властями еще задолго до завершения Кавказской войны. Эти принципы складывались на основе устанавливавшейся практики отношений с кавказскими народами и находили отражение, как в инструктивных документах высших государственных ведомств, так и в виде отдельных проектов. В 1838 и 1839 гг. свое видение проблемы управления горцами представили Е.А. Головин и П.Х. Граббе, высшие представители военного кавказского командования того периода. Генерал-лейтенант, генерал от инфантерии Евгений Александрович Головин (1782–1858) в 1838–1842 гг. являлся командующим Отдельным Кавказским корпусом, а генерал-лейтенант Павел Христианович Граббе (1789–1875) в 1838–1843 гг. был командующим войсками на Кавказской линии и в Черномории.

При всех различиях содержащихся подходов, большинство предложений Е.А. Головина и П.Х. Граббе объединяет мысль о необходимости перехода еще в условиях нестабильности и военного противостояния на Северном Кавказе к выработке принципа единообразной политики в отношении северокавказских этносоциальных общностей. В «Общих предначертаниях генерал-лейтенанта Головина к покорению Кавказского края» был выдвинут ряд положений по переустройству кавказского управления. Первое из них касалось принципов и форм управления. При первоначальном введении российского устройства Е.А. Головин предлагал опираться на местных уроженцев: «В землях, которые войска наши проходить будут, устанавливать правление, употребляя преимущественно преданных нам мусульман», но оговаривал, что это касалось «мусульман тех провинций, которые находятся совершенно в нашей власти». Со временам в этих областях он считал необходимым «поставить уже русских чиновников». Второй проблемой, которую поднимал его проект, являлся вопрос о привлечении мусульманского духовенства с целью создания социальной опоры для распространения российского влияния. Он считал необходимым «везде, где только возможно, устраивать школы мусульман, для воспитания духовенства, чрез которое можно действовать на умы народа»³⁵⁹.

14 октября 1839 года П.Х. Граббе представил военному министру А.И. Чернышеву «Записку». В одном из ее разделов, который имеет название «Меры по управлению горцами», он обращал внимание Петербурга на то, что «первым предметом внимания начальства должно быть устройство правления на прочных и, сколько можно, единообразных началах для всех покорных и покоряющихся племен». Недостаток существовавшего к тому времени российского административного управления Граббе видел в том, что «отношения всех этих племен к нашему правительству были крайне неопределенны и неясны», т. е. выражались в том, что требования властей к местному населению поддерживались «силой оружия», а постоянных и точных письменных или словесных обязательств с их стороны не было и, в конечном счете «все управление ограничивалось предписаниями командующего Сунженской линии». П.Х. Граббе предложил образовать на Левом фланге Кавказской линии три главных приставства: кумыкское, чеченское и лезгинское, разделив их, в свою очередь, на частные приставства. Особое внимание П.Х. Граббе отводил созданию российской администрации в лице приставов. На эти должности должны были назначаться «чиновники благонадежные, знакомые с горцами и испытанной преданности правительству». Анализ представленных документов дает основание сделать вывод о том, что проблема выстраивания отношений с населением Северного Кавказа находилась в центре внимания Кавказских военных властей даже в самый тяжелый для России период Кавказской войныв конце 30-х гг. XIX века³⁶⁰.

К началу целенаправленного введения с конца 50-х гг. «военно-народного» управления у «мирных» горцев была установлена так называемая приставская система управления. В функции приставов, назначавшихся в отдельных горских обществах, входило посредничество между народами Кавказа и российской правительственной администрацией. Специальной инструкцией приставы обязывались следить за населением подчинённых аулов и не допускать их сношений с непокорными горцами. Приставы не вмешивались во внутренние дела горских народов и служили более «агентами и поверенными» русской власти, чем «начальниками и распорядителями» горцев ³⁶¹.

Во главе приставской пирамиды управления на Кавказе стоял главнокомандующий, ему подчинялся командующий Кавказской линией. При штабе командующего линией действовала особая Канцелярия для управления «мирными» горцами (в г. Ставрополе), занимавшаяся текущими делами. Среднее звено административной системы составляли приставы, низшее – старшины. Позитивную роль в динамике приживаемости нового аппарата управления играло стремление российской администрации к широкому привлечению, на первоначальном, послевоенном этапе, вайнахской знати к деятельности в административных и судебных учреждениях низшего, а иногда и среднего звена³⁶².

В связи с внедрением системы военно-народного управления указом императора были упразднены приставства, введённые в мирных чеченских селениях в ходе войны с Шамилём и являвшиеся основой системы управления народов Северо – Восточного Кавказа³⁶³. Приставская система была далеко не совершенной. На ее недостатки указывал еще А.П. Ермолов, предложивший в 1822 году в качестве альтернативы для горцев учредить Временный народный суд, наделенный как судебными, так и административными полномочиями. Постепенный отказ от приставского управления начинается в 50-е годы XIX века. Уже в 1852 году для Чечни, большая часть населения которой так и не приняла российских приставов, А.И. Барятинский разработал проект нового устройства, позже получившего название «военно – народного управления». Во главе Чечни А.И. Барятинский поставил российского офицера – «начальника чеченского народа», на нем лежали «заботы главного управления». Управление чеченцами российские власти осуществляли через окружных и сельских старшин, а также через Чеченский народный суд. После назначения А.И. Барятинского на пост наместника на Кавказе, введенная им в Чечне административная система была объявлена образцовой³⁶⁴. Положение о военно – народном управлении было высочайше утверждено 18 июля 1860 года. Интересно, что в процессе работы члены комиссии широко изучали иностранный опыт. В конце концов, наиболее приемлемыми для Кавказа были признаны основные принципы управления Алжиром, используемые Францией с 1848 года, где все управление территорией было подчинено военному начальству³⁶⁵. В 60–70 – е rr.XIX века административное развитие чеченского управления проходило в русле проводившихся на Кавказе реформ. Их реализации на территории Терской области мешала, по мнению руководства, существовавшая здесь военно – народная система управления. В связи с этим 1 января 1871 года был издан указ об упразднении военно-народного управления, отныне все жители области объединялись в единое управление³⁶⁶.

Исторический опыт России убеждает, что действительно значимые повороты государственной политики в административной сфере должны неизбежно доходить до уровня местного самоуправления. Наиболее эффективный путь состоит в поэтапном реформировании всей системы управления в режиме «снизу – вверх», а не наоборот, как это часто бывает на практике. Ибо трудно закладывать надежный фундамент, «возводя здание с крыши»³⁶⁷. Партнерство власти с населением, в том числе и через органы самоуправления, особенно необходимо в период серьезных государственных и общественных трансформаций, связанных с поиском дальнейшего пути развития общества и государства. При этом необходимо на деле признать право народа на участие во власти. Только при таких условиях создается подлинно демократическое государство, основанное на фундаменте народовластия. Государство берет на себя и действительно исполняет основную обязанность – защиту социальных, национальных, правовых интересов всех своих граждан. Оно обеспечивает гарантию безопасности страны и ее жителей, отстаивая приоритеты Отечества на международной арене, а народ через систему вертикали представительных органов, начиная с самоуправления, и ответственных перед ними исполнительных структур свободно решает, в каком направлении и с какой командой плыть «государственному кораблю» далее. При таком типе демократии институту самоуправления скрепляют всю конструкцию государственности страны³⁶⁸.

После завершения Кавказской войны веками складывавшаяся общественная система чеченцев вынуждена была адаптироваться к новым условиям, переходить в новые каналы развития. При этом, несмотря на все сложности вхождения в новую общественную систему, чеченцы смогли сохранить этническую идентичность, став органичной частью российского многонационального государства³⁶⁹. На первоначальном этапе царская администрация стремилась адаптировать дороссийские институты самоуправления без резкой, радикальной ломки. О степени развития системы самоуправления у народов Северного Кавказа свидетельствует тот факт, что их властные институты осуществляли, хотя и без четкого институционального разделения, все присущие им функции: законодательную, исполнительную и судебную. Опыт управления Северным Кавказом показал, что в условиях установления колониальной администрации и соответствующего правопорядка северокавказские общественные и судебные институты обнаружили значительную адаптивность к меняющимся историческим реалиям при сохранении целостности основ своей традиционной социальной организации. В русле общероссийской модернизации система самоуправления региона во второй половине XIX века подверглась существенным изменениям. Деятельность сохранившихся горских органов общественной власти стала все более регулироваться кавказской администрацией. Но надо учитывать, что воздействие внешнего фактора в то время не приобрело жесткого, проникающего в их недра характера³⁷⁰. Так, например, провозглашённое в 1859 году покорение Чечни в действительности, на первоначальном этапе, таковым не было, т. е. не заключало в себе общеизвестных признаков и последствий покорения страны³⁷¹. Было немало аулов, в которых ни разу после покорения края не были царские чиновники, в некоторых горных обществах Аргунского округа, назначенные российской властью наибы, даже не смели показаться³⁷².

Накануне присоединения чеченцы и ингуши занимали пространство в 10000 кв. вёрст, из которых почти половина являлась плоскостной территорией³⁷³. Чечня разделялась рекой Гойтой на Малую и Большую, и та и другая – частью плоская, частью гористая. Чеченская плоскость от Сунжи до подошвы гор имела наибольшую ширину – 20 вёрст³⁷⁴. По единогласным отзывам лиц, близко знавших край, горцев в действительности было в начале 70-х годов XIX века значительно больше официальной цифры в 410 тыс. человек, из которых 145 000 приходилось на чеченцев. Чеченский народ считался не только самым многочисленным на Северо – Восточном Кавказе, но и самым отважным и предприимчивым³⁷⁵. По некоторым сведениям в начале 60-х годов общее число чечено-ингушского населения могло быть не менее 200 000 человек³⁷⁶.

После завершения Кавказской войны крепость Грозная насчитывала 9 000 жителей. От Грозной до Петербурга было расстояние в 2404 версты, а до Москвы 1800 вёрст³⁷⁷. Средняя температура воздуха в 1885 году, в середине лета в Грозном достигала 28,1 градуса, во Владикавказе 25,4 градуса, в Ведено – 26 градусов³⁷⁸.

Ведено, одно время, было столицей имамата Шамиля, а в царский период являлось административным центром. Поселившись в Ведено, Шамиль строго запретил людям называть это место по-прежнему, дав ему новое название «Дарго – Ведено», чтобы показать русским, что если они взяли одно Дарго, то у него есть еще много других³⁷⁹. Шатой в послевоенный период являлся одним из самых многолюдных населённых пунктов горной Чечни. Он был населён русскими и чеченцами, здесь квартировался батальон пехоты и находились казармы для солдат³⁸⁰.

Образование и развитие Терской области

16 января 1860 года император Александр II утвердил «Положение», по которому Левое крыло Кавказской линии было переименовано в Терскую область. В рамках ныне существующего административно – территориального деления разрушенная в советское время Терская область включала район Кавказских Минеральных вод, Кабардино-Балкарскую республику, республику Северную Осетию – Аланию, республику Ингушетию, Чеченскую республику, а также равнинные районы на севере нынешней республики Дагестан – Кумыкскую плоскость, устье Терека, междуречье Терека и Кумы, включая Ногайскую степь³⁸¹.

В 1860 году из частей Дербентской и Тифлисской губерний была создана Дагестанская область³⁸². Хасавюртовский (или Кумыкский) округ был отделен от Дагестанской области и передан в Терскую область; в состав Дагестанской области округ вновь был включен только в 1909 году³⁸³. В 80-х годах XIX века министром финансов был поднят вопрос о том, чтобы с целью экономии упразднить Дагестанскую область, присоединив ее южные округа к Бакинской губернии, а все остальные – к Терской области. Однако это предположение встретило возражение со стороны Главноначальствующего А.М. Дондукова – Корсакова, отметившего, что из всех местностей Кавказского края именно Дагестанская область удовлетворяет условиям, необходимым для установления самостоятельной административной единицы³⁸⁴.

Терская область своей южной границей прилегала к главному Кавказскому хребту; восточной – к Каспийскому морю; на юге она граничила с двумя Закавказскими губерниями (Кутаисской и Тифлисской) и с Дагестанской областью, расположенными по южному и частью северному склону главного хребта; на востоке – с Дагестанской областью. Северными соседями Терской области являлись Ставропольская и Астраханская губернии, а на западе она граничила с Кубанской областью. Горское население Терской области в 3 раза превышало казачье³⁸⁵. Всё пространство, находившееся к северу от Главного Кавказского хребта и включавшее в себя Терскую и Кубанскую области, а также Ставропольскую губернию, с 15 февраля 1860 года стали именовать Северным Кавказом³⁸⁶. В 1868 году Комитет, учреждённый в городе Тифлисе для составления проектов «Положений» о Кубанской и Терской областях, внёс предложение – образовать на Северном Кавказе только две области – Кубанскую и Терскую, а Ставропольскую губернию распределить между ними, включив её территорию в их состав. Однако в управлении наместника Кавказского было принято решение о сохранении существовавшего деления на три административные единицы³⁸⁷.

Терская область в послевоенный период подвергалась частому изменению своих административных границ, как внешних, так и внутренних. На основании временных штатов военно-народного управления Терской области, высочайше утверждённых 25 декабря 1860 года, область разделили на шесть округов: Кабардинский, Владикавказский, Чеченский, Кумыкский, Ичкеринский и Аргунский³⁸⁸. 29 мая 1862 года было принято решение, по которому область разделили уже на восемь округов³⁸⁹. Позднее были приняты меры, с помощью которых ликвидировались прежние национальные наименования округов. Так, Кабардинский округ стал именоваться Нальчикским³⁹⁰.

Летом 1862 года было высочайше утверждено новое разделение Терской области в военном и административном отношении и новые штаты управления – по примеру Дагестана. Область разделили на военные отделы и округа³⁹¹. Определение и изменение границ округов предоставлялось на усмотрение наместника на Кавказе, который о распоряжениях своих доводил до сведения через Кавказский комитет – до императора³⁹².

Специфика межгосударственных и административных границ на Кавказе состоит в том, что они были созданы в результате территориальных реформ, проведённых правительством Российской империи. Исследователи, занимающиеся изучением проблем развития и функционирования границ выделяют ряд факторов, среди которых, в контексте данного исследования, наиболее важными представляются: историческая давность границы, её отношение к культурным и этническим рубежам, географический ландшафт, особенность экономических и политических процессов в приграничной зоне.

Наиболее важными линиями разграничения, помимо государственных, являются следующие границы: культурные – пределы распространения влияния культур (христианской, мусульманской и т. п.); этнические – «линии, разделяющие людей по идентификационному принципу “свой” – “чужой” на основе принадлежности к тому или иному этносу. Здесь необходимо отметить, что этнические границы формируются на основе субъективных представлений, имеющих распространение в среде данного этноса, сопредельных и других этнических групп, и в правящих элитах государств, на территории которых находится зона расселения этноса. Административные границы – линии, разделяющие территорию внутри государства на районы, управляемые властными структурами; политические – фактические пределы распространения влияния государства, которые могут не соответствовать границам де-юре. Проблема кавказских границ непосредственно связана с таким понятием, как «разделённые народы», которое так называет те этносы/народы, по территории расселения которых прошла граница. Так, в результате территориально-административных реформ второй половины XIX века часть чеченского народа отошла к Дагестанской области (чеченцы-аккинцы), другая часть вайнахов вошла в состав Тифлисской губернии (кистины). Земельно-территориальные споры царскому правительству не удалось решить даже в начале XX века³⁹³.

В отличие от Закавказья и Дагестана внутренние административные границы в пределах Терской области являются во многом имперской исторической новацией. В строгом смысле, это первые границы в данном регионе, имеющие устойчивую институциональную нагрузку четких территориальных рамок, в которых соответствующие инстанции / лица выполняют рутинные процедуры администрирования, судопроизводства и т. д. В силу относительной новизны таких границ, они более изменчивы и зависимы от меняющихся приоритетов административной политики империи. Существенно то, что этнические границы в Терской области к началу 1860-х годов также являются в значительной мере результатом имперской военно-поселенческой «инженерии». Конфигурация ареалов расселения этнических групп в Терской области – итог военных действий, вынужденных миграций, организованного расселения казачества и т. п.³⁹⁴.

В годы Кавказской войны вся Чечня была разделена Шамилем на особые округа, называвшиеся наибствами. Каждым наибством, состоявшим из нескольких аулов, круглым числом около 1000 дворов, управлял наиб. Наибы назначались самим Шамилем и избирались из лиц, представленных имаму. При наибах состояли отряды мюридов, которые содержались за счет жителей наибств. Кадии и старшины избирались народом, но по представлению наибов и утверждались в своих должностях Шамилем. Все население мужского пола разделялось на десятки, члены которых были обязаны наблюдать за поведением друг друга и в случае чего-либо подозрительного сразу доносить наибу. В чеченских селах были поселены семьи подданных Шамилю дагестанцев, которые также были обязаны следить за поведением местного населения³⁹⁵. Деятельность российской окружной администрации была в основном направлена на сохранение старых общественно-политических институтов и хозяйственных форм. Окружные и участковые органы власти представляли собой полувоенные институты управления, совмещавшие хозяйственные, административные, судебные, военные и полицейские функции. Такая политика проводилась с целью изоляции горцев от общероссийского общественного движения³⁹⁶.

Количество чеченцев в начале XVIII в. достигало, по подсчетам В.М. Кабузана, примерно 60,0 тыс. человек, а ингушей – 6,0 тыс. человек. А на рубеже XIX в. на всем Северном Кавказе проживало 262,2 тыс. человек, среди которых оказалось 118 тыс. чеченцев и 11,1 тыс. ингушей. Русское же казачье население составило на землях Чечено-Ингушетии в 20-е годы XVIII в. примерно 5 тыс., в 80-е годы – 5,1 тыс., в начале XIX в. – 16,6 тыс. человек. Таким образом, в начале XVIII в. чеченцы достигали 84,5 % (60 тыс. чел.) и ингуши 8,5 (6,0 тыс.), а русские – 7,0 % (5 тыс. чел.) всего населения региона. В течение первой половины XIX в. (между 1795 и 1858 гг.) население Чечено-Ингушетии увеличилось на 72,8 % (со 145,7 до 260,4 тыс. чел.). Численность чеченцев (с учетом проживающих в отошедшем к Дагестану Хасав-Юртовском округе) увеличилась со 118 до 190 тыс. человек, хотя их удельный вес и понизился с 81 до 73 %. Зато одновременно растет численность и доля ингушей (с 11,1 до 28 тыс. человек, или с 6,7 до 10,8 %) и русских (с 16,6 до 42,4 тыс. человек, или с 11,4 до 16,2 %).

За рубежами своих административных районов в Терской области, чеченцы жили в Дагестане, в Грузии, в основном в Тионетском и Тушетском округах Тифлисской губернии с 40-х годов XIX в. (50-е годы XIX в. – 2,5 тыс., 1865 г. – 3,1 тыс. и 1897 г. – 2,3 тыс. человек) и, в очень небольшом числе, в Азербайджане³⁹⁷. На юге Тушетский хребет отделял Чечню от близкородственных нахоязычных цоватушин (бацой), входивших в Тушинское общество (Тушети) Грузии. Они, как и грузиноязычные чагма-тушинцы, исторически входили в состав Грузии и исповедывали христианство. К середине XIX века в Панкисском ущелье Кахетии за счет выходцев из верховьев Шаро-Аргуна складывается «кистинская» община³⁹⁸.

Немного чеченцев-аманатов проживало в России. Важным средством распространения и проведения колониальной политики царизма являлось аманатство или заложничество, возникшее одновременно с соприкосновением России с северокавказскими горцами и вызванное общими мотивами русской ориентации на горскую феодальную и родовую знать. С началом колониальной политики царизма, т. е. с XVII в. аманаты содержались в русских крепостях, и они фактически были заложниками царизма. Выдача своих сыновей, в качестве заложников, стала обязательным условием принятия того или иного владения Дагестана, Чечни, Кабарды и Ингушетии в русское подданство. В крепостях для аманатов открывали школы, где их учили грамоте и русскому языку. Институт аманатов являлся своеобразной «школой», периодически выпускавшей не только сторонников русского царизма, но и хороших агитаторов среди горцев за русскую ориентацию.

Аманатов добровольно давали России все народы Северного Кавказа, за исключением чеченцев. Последние, несмотря на неоднократные требования России дать аманатов, каждый раз отвечали категорическим отказом. В 1764 г. чеченцы писали кизлярскому коменданту Потапову: «Ныне владельцы наши нападками от нас аманаты требуют и мы, все чеченские старшины, собрав все стариков и молодых людей, на совете постановили, что владельцы наши… в российскую сторону от нас в аманаты давать вознамерились, а народ наш не согласился и аманатов дать не может. От владельцев аманатов возьмите, а нас в покое оставьте…». Больше того, чеченцы заявили, что они над собою не признают ни власти поставленных над ними владельцев, ни власти самой России. «Известно Вам да будет, – заявляли они, – что мы от государыни уклонились»³⁹⁹.

После завершения войны на Кавказе функционировали три военных отдела, одно отдельное управление и одно городовое управление. Отдельное управление начальника округа Минеральных вод и Владикавказское городовое управление действовали на основании особых, для них составленных «Положений»⁴⁰⁰.

Чеченский округ состоял из Большой и Малой Чечни, сюда также вошло Качкалыковское общество. В Аргунский округ входили общества: Шатоевское, Чантинское, Чеберлоевское и Шароевское. Ичкерия вошла в состав Ичкеринского округа. Нагорный округ состоял из обществ: Салатовского, Ауховского и Зандакского. 1 сентября 1862 года вместо существовавших в Чеченском округе наибств, были образованы новые наибства: Ачхоевское, Урус-Мартановское, Аргунское, Автуринское, Надтеречных деревень и Качкалыковское. Кроме существовавших в Аргунском округе трёх наибств: Чантинского, Шатоевского и Чеберлоевского, было создано четвёртое наибство – Шароевское. Нагорный округ был образован 1 октября 1862 года из участков Кумыкского округа: Ауховского, Салатовского и Зандакского⁴⁰¹.

При издании временных штатов военно-народных управлений от 2 сентября 1865 года, Терская область включала в себя следующие военные отделы:

А) Западный; б) Средний отдел, состоящий из округов: Чеченского, с шестью наибствами: Ачхоевским, Урус-Мартановским, Аргунско-Автуринским, Надтеречным и Качкалыковским; Аргунского, из четырёх наибств – Чантинского, Шатоевского; Ичкеринского с двумя наибствами – Даргинским и Веденским; в) Восточный отдел; из округов: Кумыкского и Нагорного, с тремя наибствами – Ауховским, Салатовским и Зандакским⁴⁰².

Уже к 1866 году император разрешил закрыть Восточный и Западный отделы, сохранив округа в Терской области. Средний отдел, как гласит документ, «по причине неустановившегося ещё отношения чеченского населения», было принято сохранить⁴⁰³. При новом устройстве Терской области (30 декабря 1869 года) было образовано семь округов: Владикавказский, Георгиевский, Веденский, Кизлярский, Хасав-Юртовский, Грозненский и Аргунский. Окружные управления были сосредоточены в городах: Георгиевске, Владикавказе, Кизляре, крепости Грозной и в укреплениях: Ведено, Шатой и Хасав-Юрт⁴⁰⁴.

С 30 декабря 1869 года определение и изменение границ уездов и округов начальники областей и губернаторы представляли наместнику Кавказа, который о своих распоряжениях через Кавказский комитет сообщал императору⁴⁰⁵. 20 февраля 1877 года была изменена граница Кизлярского и Грозненского округов. К Грозненскому округу была причислена станица Червлёная⁴⁰⁶. 14 декабря 1877 года наместник изменил границу Веденского и Хасав-Юртовского округов Терской области. Из ведомства Веденского округа были изъяты аулы Бильты и Галай-Отар, о чём, через Кавказский комитет, сообщалось императору⁴⁰⁷. В 1877 году в состав Хасав-Юртовского округа входила часть горной Чечни. Чеченцы (ауховцы) занимали 6 селений, где проживало 8060 человек. В 15 сёлах чеченцы жили вместе с кумыками. Кумыки составляли 48,3 % от общего населения Хасав-Юртовского округа, аварцы -15,8 %, чеченцы – 13,9 %, ногайцы 13,1 % и русские 7,2 %⁴⁰⁸.

В 1878 году в состав Терской области входило 7 округов: Владикавказский, Кизлярский, Грозненский, Хасав-Юртовский, Моздокский, Аргунский, Веденский и 4 города – Моздок, Георгиевск, Грозный и Владикавказ⁴⁰⁹. После многолетних и многочисленных обсуждений высочайшим Указом от 21 марта 1888 года было утверждено новое территориальное деление и административное управление Терской области⁴¹⁰. По Указу 1888 года был упразднен национальный признак, лежавший ранее в основе названий округов. Военно-Осетинский округ был переименован во Владикавказский, Чеченский – в Грозненский, Кабардинский – в Нальчикский, Кумыкский – в Хасав-Юртовский, Ингушский – в Назрановский⁴¹¹. С 1 мая 1888 года вступал в силу закон, по которому область делилась на три отдела: Кизлярский, Пятигорский, Сунженский и четыре округа – Нальчикский, Владикавказский, Грозненский и Хасав-Юртовский⁴¹². При этом Веденский и Аргунский округа вошли в состав Грозненского округа взамен отошедших от него станиц: Грозненской, Петропавловской, Ильинской, Ермоловской, Романовской (бывшей Горячеводской), Червлёной, Николаевской, Калиновской, Менанской, Савельевской, Наурской, Ищёрской, Галюгаевской, Стодеревской. Это было сделано, чтобы оградить казачество от «разлагающего» влияния горцев. Учреждения военного и гражданского управления казаками сливались воедино. Решено было сёла и аулы с не казачьим населением оставить в ведении округов, а казачьи станицы передать отделам начальников округов⁴¹³. Чеченские селения, находившиеся на правой стороне реки Терек, которые предполагалось присоединить к Кизлярскому и Пятигорскому отделам, выделялись в особый участок и временно оставлялись в ведении начальника Грозненского округа⁴¹⁴.

Деление Терской области на округа и отделы производилось для того, чтобы ограничить всякое общение между народами. Станицы Кизлярского отдела полностью изолировали северную часть Грозненского округа от его остальной территории⁴¹⁵. Казачьи станицы Сунженского отдела полностью располагались на территории Владикавказского, Нальчикского, Назрановского, Грозненского и Веденского округов. Очевидно, такое расположение казачьих станиц было одним из ярких проявлений колониальной политики царизма. Оно в большинстве случаев создавало своеобразный казачий клин, рассекая на изолированные части земли одного и того же народа, затрудняя, таким образом, экономические другие связи между этими частями, ибо эти связи было запрещено осуществлять через земли казачьих станиц⁴¹⁶.

Горские округа, согласно новому положению, делились на участки, а казачьи отделы – по признакам комплектования воинских единиц – на сотни и полки⁴¹⁷. С 1 января 1899 года Терская область была разделена на 4 отдела: Пятигорский, Моздокский, Кизлярский, Сунженский и 4 округа – Владикавказский, Хасав-Юртовский, Нальчикский и Грозненский⁴¹⁸. Начальник области, являвшийся также наказным атаманом, пользовался правами начальника дивизии и в непосредственном подчинении ему стоял войсковой штаб, а по гражданскому управлению ему принадлежали все права и обязанности, присвоенные губернаторам. Для облегчения работы начальника Терской области в исполнении его обязанностей, при нём состоял помощник, который заведовал местными войсками и в случае отсутствия заменял начальника области⁴¹⁹.

Утверждение России на Северном Кавказе, связанное с военно-казачьей колонизацией края, обусловило главное направление в административном устройстве региона – создание здесь двух крупных казачьих войск: Кубанского и Терского⁴²⁰. 19 ноября 1860 года было образовано Терское казачье войско, главное управление которого располагалось в городе Моздоке. Высочайшим приказом от 6 августа 1865 года был образован Кавказский военный округ с военно-окружным управлением, на основании общего «Положения», с дополнительными к нему правилами. С введением этого «Положения» и упразднением Главного штаба армии, преобразовали и управление командующих войсками в Терской и Кубанской областях, где полевые войска изъяли из заведования командующих войсками и образовали управление на общих основаниях для дивизий и артиллерийских бригад. Все эти реформы обусловили собой законченность преобразований Кавказской армии, подвели округ под один уровень с округами внутренней России. Терское казачье войско управлялось его наказным атаманом (начальником Терской области) генерал-лейтенантом, с полномочиями, зачастую превышавшими права начальника дивизии⁴²¹. Все важные мероприятия на Северном Кавказе царское правительство проводило, опираясь на социальные верхи горцев. Одним из путей использования их было привлечение на службу в армию и милицию, где их материальное и политическое положение становилось в зависимость от отношения к службе⁴²².