Текст книги "В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле"

В новом десятилетии Центр развивал работу по прежним фундаментальным направлениям, осваивал новые темы. Все большее место в его деятельности стали занимать геополитические проблемы, в то время как электоральная тематика после 2003 г. была постепенно оставлена. Кратко представлю тематику наших исследований в последние годы.

(1) Геополитические концепции и императивы нового геополитического положения России.

На разнообразном географическом и социологическом материале мы попытались доказать, что геополитическое положение страны определяется, во-первых, ее «объективным» местом в системе многообразных внешних связей. Во-вторых, оно зависит от «зазора» между местом, которое отводят стране международное сообщество и внешние партнеры, и местом, которое она занимает на карте мира в представлении собственных граждан.

В целом наши сограждане склонны видеть мир в «розовом свете» – большинство стран, по их мнению, дружественны России («нет плохих народов, есть только плохие правительства»). Однако в их сознании существуют «ось добра», пролегающая примерно между Хельсинки и Дели, и «ось зла», включающая, прежде всего, США и ряд стран Среднего Востока (Иран, Ирак, Афганистан).

Специальное место было отведено анализу и способам формирования образа России, остающемуся в западных газетах резко негативным. Эта часть исследований нашла отражение в монографии «Мир глазами россиян: мифы и внешняя политика» (2003) и многих статьях в отечественных и зарубежных научных и общественно-политических журналах.

(2) Адаптация нового российского пограничья к меняющейся геополитической ситуации и потенциал трансграничного сотрудничества.

Была поставлена задача выявить роль государственных границ в национальном и государственном строительстве в новых независимых государствах, рассмотреть представления о границах как элементе политической и этнической идентичности и оценить воздействие расширения ЕС на ситуацию в пограничье России. Были проанализированы европейский опыт трансграничного сотрудничества и перспективы создания еврорегионов на западных рубежах России. Мы выяснили, что разрыв в социально-экономических показателях между приграничными регионами России и соседних государств существенно углубился.

Полевые исследования проводились в регионах, граничащих с Эстонией, Финляндией и Китаем. Почти ежегодно мы выезжали на разные участки российско-украинского порубежья, которое благодаря сотрудничеству с украинскими друзьями (А. М. Кирюхин, И. Г. Савчук и др.) мы имели возможность изучать с обеих сторон границы. В 2011 г. вышла наша книга «Российско-украинское пограничье: 20 лет разделенного единства».

(3) Перспективы полицентрического развития России: федеральная столица и региональные центры.

Наши «московские» проекты органично переросли в серию проектов по крупным межрегиональным центрам России. Мы убеждены, что в таком крупном и разнообразном федеративном государстве, как Россия, крупнейшие города – межрегиональные центры должны стать локомотивами развития для нескольких соседних субъектов РФ. Это способствовало бы укреплению целостности страны и усилению интеграционных тенденций. Формирование крупных центров межрегионального влияния способно уменьшить территориальные диспропорции, политическую напряженность и потенциал конфликтов. Сверхвысокая концентрация ряда важных функций в столице – угроза устойчивому развитию страны.

(4) Непризнанные государства в современном мире и бывшем СССР: проблемы соседства, географические факторы развития и легитимность. Эта тема – развитие выполненного нами в начале 2000-х гг. проекта о Приднестровском конфликте. Поставлены задачи определить воздействие политического статуса Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха на их хозяйство, сравнить уровень жизни населения в них с соседними регионами, оценить межэтнические отношения и легитимность политических режимов, взгляды населения на перспективы этих республик. Для этого в 2009–2010 гг. проведены уникальные представительные опросы.

Еще с конца 1990-х гг. мы стали широко использовать в наших исследованиях социологическую информацию и методы. Были организованы несколько общероссийских опросов, а также опросы, экспертные интервью и фокус-группы в Москве, пяти регионах Северного Кавказа, в Белгородской и Харьковской областях, Ленинградской и Псковской областях. В этой деятельности Центр опирался на сотрудничество с Фондом «Общественное мнение» (ФОМ) и Аналитическим центром Юрия Левады.

Как и раньше, практически ежегодно мы организуем международные мероприятия – совместные экспедиции или небольшие рабочие семинары с нашими зарубежными коллегами, участвующими в совместных проектах. На них мы всегда приглашаем «посторонних» экспертов и специалистов, в том числе и из других городов. Такие семинары прошли не только в Москве, но и Екатеринбурге, Ростове, Ставрополе, Владикавказе, Махачкале. Удалось также организовать и довольно крупные конференции с несколькими десятками иностранных участников.

Дело в том, что еще в 1996 г. меня избрали председателем Комиссии МГС по политической карте мира, наконец, переименованной не так давно в Комиссию по политической географии. В 2000 г. коллеги предложили мне остаться на этом посту на второй возможный по уставу срок – до 2004 г. Наша комиссия – одна из крупных (около 500 членов из 70 стран) и наиболее активных в МГС. В ней немало ученых с мировым именем. Я считал своим долгом созвать несколько конференций в России. Это впервые удалось сделать в Ставрополе с помощью нашего доброго друга, проректора Ставропольского университета В. С. Белозерова, а затем при содействии нашего коллеги В. А. Горбанева на базе МГИМО в Москве. В 2006 г. меня избрали вице-президентом, а затем первым вице-президентом МГС. Одна из сессий его исполкома прошла в Москве. Конечно, в этих мероприятиях самое деятельное участие принимали сотрудники нашего Центра.

Сотрудники лаборатории, 2011 г. Слева направо: А. А. Гриценко, А. А. Герцен, М. В. Зотова, В. А. Колосов, ТА. Галкина, Ф. А. Попов, О. И. Вендина, А. Б. Себенцов.

Используя заглавие известной книги Э. Рязанова, можно задать себе «юбилейный» вопрос: что удалось и что не удалось сделать за истекшие 17 лет? Удалось, как нам кажется, быть первыми в разработке многих актуальных тем, которые затем были подхвачены и изучены – возможно, глубже – другими коллективами и авторами.

Удалось сохранить работоспособный коллектив. Если использовать любимый пункт в отчетах разного рода комиссий, то, по всей видимости, мы пока конкурентоспособны на «мировом уровне» – по крайней мере, если судить по числу публикаций в строго рецензируемых международных журналах и выступлениях на разных конференциях и конгрессах. За 17 лет существования Центра его сотрудниками было опубликовано 22 книги, в том числе 10 зарубежных или совместных изданий; 620 статей, в том числе более трети из них в международных и зарубежных изданиях; десятки аналитических записок и докладов. Только за последние пять лет (2006-2010) вышло около 500 научно-популярных и педагогических публикаций (статей в энциклопедиях и журналах, брошюр и др.). Защищено шесть кандидатских диссертаций и одна докторская. Мы работали над грантами, поддержанными не только РФФИ или РГНФ (они у нас есть постоянно) и другими российскими организациями, но и Европейскими рамочными программами, Национальным научным фондом США, государственными научными фондами Франции, Нидерландов, Институтом Открытое общество (Прага), Фондом Джовании Аньелли (Италия).

По-моему, совсем неплохо, если учесть крайне ограниченное число активных «штыков» и непреходящую скудость бюджетного финансирования. Если кто-то говорит о «низкой эффективности» РАН, пусть посчитает среднее число и среднюю стоимость публикации в международном журнале у нас и наших западноевропейских и американских коллег! Известно, что именно по числу публикаций в международных журналах (а не монографий!) сейчас оценивают за рубежом научные коллективы.

По академическим меркам, наш коллектив молод. Четверым сотрудникам меньше 30. Тем не менее, мы потеряли много молодежи. Среди них были способные аспиранты и докторанты. Они успешно начинали работу над диссертациями, но были вынуждены ее бросить: прожить на академических хлебах без внешней поддержки невозможно. Не всех, не всегда и не в должной мере удавалось поддерживать за счет различных проектов и заказных работ. Возможности финансирования по нашей основной работе за все эти годы нисколько не расширились. Более того, государственные фонды – РФФИ и РГНФ – не раз недоплачивали нам десятки тысяч рублей по грантам. Заказных работ стало меньше, поскольку консалтинговый бизнес давно уже сформировался и редко нуждается в «аутсорсинге». Нередко именно поэтому наши бывшие товарищи встали перед дилеммой: либо профессиональный консалтинг с хорошей оплатой, либо академические исследования. Та же дилемма, в сущности, стояла и перед нами как научным подразделением. Можно было по крайней мере с конца 1990-х гг. специализироваться по какой-либо одной крупной проблеме – например, в пограничных исследованиях или «геосоциологии». Такая специализация сулила определенные преимущества в перспективе, но означала риск остаться без грантов в ближайшее время. Поэтому приходилось работать по достаточно широкой тематике. В этом были и плюсы («академическая» широта видения, необходимость постоянно искать новые темы), и минусы. Что получилось – то получилось.

В. А. Соколова и Л. В. Щекина (записи бесед с А. В. Дроздовым)
Наша библиотека

Я сижу и читаю поэта. В зале[11]11
  Герой «Записок» пишет о читальном зале Национальной библиотеки Франции.


[Закрыть] много людей, но их не замечаешь. Они – в своих книгах. Время от времени они пошевеливаются между страниц, как спящий между двух снов поворачивается во сне. Ах, как же хорошо быть среди читающих.

Райнер Мария Рильке. «Записки Мальте Лауридса Бригге»

Когда в 1956 г. я закончила институт, меня оставили в Москве и направили в ВИНИТИ. Когда я туда пришла, то там было место временное – там у них сотрудница в декретный отпуск ушла. Я попросила направить меня на постоянную работу. И вот меня посылают в Академию наук, в старое здание[12]12
  Это Александрийский или Нескучный дворец, бывшая усадьба князя Н. Ю. Голицына.


[Закрыть], потому что оттуда поступила заявка, что нужна сотрудница в библиотеку Института географии. И мне там говорят: «Направляем в Институт географии, так как Вы – географ».

Здесь было все совсем по-другому, не так как сейчас. Я сразу все здесь полюбила, потому что все это было очень камерно. Я ведь до десятого класса болталась в Библиотеке им. Ленина. Потом был десятый класс, институт. А здесь для меня это было нечто домашнее и уютное.

Тогда здесь работала чудесный человек – Вера Александровна Гиппенрейтер. Она, между прочим, училась в одной школе с А. Н. Формозовым и СЮ. Геллером. И сотрудники библиотеки, и читатели – это было единое целое. Они приходили сюда с самого утра и сидели все время. Читальный зал и библиотека – все было в одной комнате. Кое-кто сидел на антресолях. В основном молодежь.

Но внизу за столами места всегда были заняты: Э. М. Мурзаев, Я. И. Фельдман, СЮ. Геллер, А. Н. Формозов, Б. Л. Дзердзеевский – вот эта вся плеяда. Я ведь училась по их учебникам.

В отделе абонемента.

Начинала, как и все новички, с работы на абонементе. Но я сразу библиографией занялась под «крылом» Елены Александровны Степановой.

В библиотеку ходили все – вся дирекция, заведующие отделами, знаменитые ученые. Для них библиотека была, по-моему, родной дом. Они всю периодику, все новые книги брали, в общем, всю новую литературу. Григорьев приходил. Там была такая банкетка низенькая, садился на нее и читал. Разговаривали все шепотом. Теперь, с появлением компьютера и Интернета, в читальном зале народу не так много.

Замечательным был наш Библиотечный совет. Тогда еще существовала подписка, но деньги были скудные, и надо было выписывать только то, что очень нужно. Совет рекомендовал разные книги. Но каждый отстаивал свой журнал, труды по своей специальности. Караваева, например, всегда отстаивала «Почвоведение». Это не были люди дирекции, не были заведующие отделами. Это были специалисты по всем областям географии.

Как и раньше, так и сейчас наша библиотека – это часть БЕНа, Библиотеки по естественным наукам Академии наук СССР (теперь России). Это ее отдел в Институте географии.

Постоянной заботы требовали и требуют наши каталоги. Этим делом руководила Елена Александровна. Тогда классификация была только общая – метеорология, гидрология и т. д. – без подразделений, без региональной части. То есть она была, но по республикам – внутри не было деления на дисциплины. И эта структура была задана «сверху» – есть специальные требования по классификации. Но одно дело это библиографическое описание, есть обязательные данные, которые обозначены в книге, ты обязан их отобразить в библиографическом описании. А систематизация допускает некоторую свободу. Некоторые книги издаются со схемой систематизации – ты ею можешь пользоваться, но можешь дополнить. Я дополняю теми рубриками, которые там необязательны. Но я считаю, что для нас они обязательны! Для библиографов, работающих с географической литературой. Потому что можно поставить просто геоморфология и все, а можно раздробить. Дать перекрестные ссылки.

Сейчас в библиотеке появились новые, молодые сотрудники, они компьютеры знают. Так что новые поступления заносятся в компьютер, а затем выставляются на сайте.

Когда я пришла, уже все было в современном виде, при мне начались только переезды из одних подвальных хранилищ в другие, а все эти комнаты были, они не менялись.

Но менялись фонды. Самые большие поступления были в 1970–1980-е годы, включая и валютные подписки. Это началось с приходом нового директора БЕНа – А. Г. Захарова, он новую жизнь вдохнул в старый БЕН, и мы вышли на международные позиции, он наладил общее взаимодействие с зарубежными библиотеками и издательствами.

Наша же более узкая инициатива действовала в 1950-е годы. Тогда мы осуществляли большой книгообмен со многими зарубежными организациями. Они получали наши издания на русском, на английском, на немецком языке и так далее…

Был у нас еще большой фонд трофейной литературы, основную часть которого вернули, как это положено. Елена Александровна Степанова лазила по полкам, тушью замазывала их штампы, чтобы не было видно, что мы книги из их библиотек забрали. Вот мы им книги возвращали, а они нам много новой литературы присылали.

В то время мы получали много литературы. Я пришла – и вот эта вся литература была на полках. А изначально библиотека создавалась так.

Во-первых, на покупку литературы отпускали деньги в Институте, даже валютная литература какая-то покупалась, небольшая, конечно, часть. И дарили, конечно же, ученые. Свои личные библиотеки передавали. Вот от кого мы получали книги: от Милькова, от С. Н. Рязанцева, от А. В. Живаго… Из ФБОНа (библиотека АН по общественным наукам), из Воронежского университета, Иркутского биолого-географического института, научной библиотеки при Иркутском университете.

Во-вторых, очень много литературы было получено из БАНа (Библиотеки Академии наук в Ленинграде). Ведь Институт оттуда в Москву приехал.

У нас самый книгочей – это был В. М. Гохман. Он потом стал председателем Библиотечного совета. Он всегда заходил смотреть новые книги, у нас здесь стоял сервант с выставкой новых поступлений. Вот он, бывало, придет и все с нами говорит-говорит, а сам все смотрит. Здесь Майя Иосифовна сидела – говорит ему: «Вениамин Максович, а я видела – Вы взяли книгу…», а он в ответ: «Ну, я же только посмотрю», и так тихонечко ее подмышечку. И уходит, говоря «я скоро принесу». И, конечно же, забывал, а мы напоминали…

Потом, бывало, придет из книжного магазина, а в руках несколько книг, показывает: «Вот, посмотрите. Так интересно!» Мы говорим ему: «Тут всего столько! Когда же вы все это читаете!?» Он в ответ: «Зачем читать! Я просматриваю. То, что интересно я читаю, а что так…»

Еще Алеша Ретеюм очень много времени проводил у нас. Он и сейчас наш читатель. Даже когда он из Института ушел, мы ему разрешили библиотекой пользоваться. Он сам лазает по полкам. Все знает, все помнит. Иногда приходит и спрашивает: «Я помню, что это здесь стояло, а теперь где?» Он хорошо знал подвал. Он вообще все знал.

Разрастался фонд и требовались дополнительные помещения. В последнем подвале, в Кадашах, мы оказались вот как.

Сначала мы были на Пятницкой улице, там у нас был первый подвал, сейчас там какой-то Международный банк. Потом оттуда мы переехали на Полянку, мы там короткое время были, теперь там сделали какое-то отделение милиции. Потом переехали на Кадаши. Мы там какое-то время побыли и нас оттуда вытеснили, потому что туда наши биологи приехали. Потом, когда Кадаши отобрали, нам отдали комнату архива. И все равно все разместить было невозможно. Пришлось много дуплетной литературы передать другим. Ну и читальный зал пришлось занять вот этими шкафами, и в шкафах разместить литературу. А в старые годы, когда у нас не было дополнительных помещений, шкафы стояли по коридору – у бухгалтерии, в отделе кадров, у кабинета Григорьева, там – где сейчас Тишков сидит, там тоже стояли…

В 1970–1980-е годы, когда научная и общественная жизнь в Институте бурлила, когда экспедиции (одна интереснее другой) манили во время отпусков сотрудников библиотеки (в качестве поваров и лаборантов) в различные путешествия, активность читателей достигала наивысшего показателя. Чтобы поработать в читальном зале, нужно было до открытия библиотеки собраться у дверей, чтобы успеть занять столик в читальном зале (на всех не хватало мест). В отдельные дни читателям разрешалось поработать в служебном помещении.

Можно сказать, что экспедиционная жизнь наложила свой отпечаток на наших читателей – неприхотливость в условиях работы, которая сохранилась до сих пор. Наши ученые работают в любой обстановке, лишь бы найти уголок, где можно присесть и прислониться. Иногда, прямо у полки, просматривая издания. А однажды, в нашей комнате 14, на антресолях состоялись экзамены по специальности для аспирантов. Как мы тогда переживали за испытуемых!

В 1950-х годах в библиотеке жил котенок, который вносил в повседневную жизнь некоторое разнообразие. На перекладинах стульев болтались подвешенные бумажные бантики, чтобы котенок не мешал работать.

В 1990-е годы на вахте Института поселился кот, который освоился в обстановке очень быстро, и все ему очень понравилось, видимо кот был «ученый». Большую часть времени кот проводил в библиотеке. Наверное, он чувствовал здесь себя хозяином, так как совершенно бесцеремонно мог расположиться на любом стуле или даже на чьих-нибудь коленях. Любил подремать и на подоконнике среди цветов.

Конечно, кот был не бескорыстным. От угощенья никогда не отказывался. Но и помогал нам – совершал обход всех библиотечных комнат, так как мыши иногда беспокоили нас. А на антресолях его приходилось сопровождать, так как кот мог схалтурить, т. е. подняться и тут же спуститься с лестницы. А уж если честно обходил все углы, мы его поддерживали хвалебными словами и чем-нибудь вкусненьким.

1933

Поступления: книг – 403; журналов – 901. Составление алфавитного каталога карт: 800.

Составление списков для выписки иностранных монографий, периодики иностранной и русской на 1934 год.

Комплектование… покупка у букинистов и в различных издательствах.

1935

Проведена работа по составлению географического и предметного систематического каталога.

1938

Площадь библиотеки 61,4 кв.м. Составление аннотированной библиографии; переводы; выставки по специальным заданиям.

1939

Получена дополнительная комната (ком.16), что дало возможность освободить часть библиотечного помещения под читальный зал.

1940

Сотрудники библиотеки, в порядке помощи сотрудникам ИГ, делали переводы со шведского, итальянского, немецкого языков.

За счет увеличения рабочего дня просмотрены и расписаны поступившие в 1940 г. номера «Книжной летописи».

Было организовано три выставки: «К 60-летию товарища Сталина»; в помощь теоретической конференции по 4-й главе Краткого курса ВКП(б); выставка работ Ю. М. Шокальского.

1941

Дальнейшая работа во 2-м полугодии проходила с перерывами в июле, октябре, частично в ноябре, когда происходила упаковка библиотеки и частичная отправка книг в Алма-Ату.

Закончена перестройка библиотечной комнаты, поставлены шкафы, оборудован в отдельной комнате читальный зал.

Приведен в порядок алфавитный каталог, оформлен и систематизирован региональный каталог.

По специальному заданию составлен список литературы по Уралу и Крыму – 210 назв.

1942

Приведение в порядок помещения в подвальном этаже для занятий зимой.

Проверка библиотеки. Составление актов и карточек с учетом «на месте», «упаковано» и «увезено».

Вся текущая работа продолжалась: покупка, подписка, обмен, обработка литературы, роспись статей, каталоги и картотеки, выдача литературы, работа с межбиблиотечным абонементом (МБА).

1943

Приняты и расставлены на места книги, вернувшиеся из Алма-Аты. Выставки литературы: «Материалы к книге товарища Сталина «О Великой Отечественной войне»; литература к семинару «Русская географическая школа». Тематические справки с подбором литературы:

• По заданию военных организаций подобран картографический материал для этнографической карты;

• для ЦК ВКП(б) – «Растительность Казахстана»;

• для товарища Арманда – по Японии;

• для Ленинской библиотеки – «О медных месторождениях Карадага»;

• для товарища Когана – опубликованные в 1943 году работы сотрудников ИГАНа.

1944

Составлен список лакун иностранной периодики за 1941-1943 годы.

Заказаны иностранные монографии.

Проведен заказ на русскую и иностранную периодику.

1945

Тематические справки с подбором литературы:

• размещение промышленности в капиталистических странах (литература с 1937 года для товарища Васютина) – 285 названий;

• Западный Казахстан (Актюбинская область, Гурьевская область, Западно-Казахстанская область) – геоботаника, геология, хозяйство для товарища Буяновского – 281 название;

• промышленность СССР (Прикамье и Донецкий бассейн) для товарища Меерсона – 40 названий;

• овцеводство (литература с 1860 года на русском и иностранных языках) для библиотек: Ленинской, СОПС, ООН, ВАСХНИЛ – 408 названий.

План выполнен частично, так как зимой 1944-1945 годов и весной 1945 года не было электрического света с утра до 14 часов. Выдача книг и вся работа в эти часы была затруднена. Кроме того, в апреле 1945 года был ремонт всего здания, в том числе и библиотеки.

1946

Принят и разобран большой фонд репарационной литературы. Всего 19785 единиц. Отобраны книги и начата их обработка для библиотеки ИГАНа и для других библиотек.

По МБА получали литературу из 39 библиотек, выдавали в 46 библиотек, в том числе иногородние библиотеки (Воронежская государственная библиотека, библиотека Саратовского государственного университета).

Выпущен информационный бюллетень: № 1(5) – 630 названий; № 2(6) – 329 названий; № 3/4(7/8) – 985 названий (Информация взята из «Книжной летописи», летописи журнальных статей, поступлений в библиотеку ИГ, с витрин новых поступлений в другие библиотеки).

Тематические справки: «Пенеплен» – 69 названий; «Ледниковая эрозия» – 411 названий; «Изображение рельефа на картах» – 54 названия; «Экономическая география Монгольской Народной Республики» (литература 19-20 вв.) – 125 названий; «Овцеводство СССР (дополнение)» – 15 названий.

Две выставки: на агитпункте к выборам в Верховный Совет РСФСР, к 100-летию со дня рождения А. И. Воейкова – 500 книг.

1956

Увеличилось комплектование литературой по смежным наукам. Увеличилось количество тем по изучению капиталистических стран. Дирекция института выделила деньги на покупку отечественной литературы для организации книгообмена с иностранными географическими учреждениями. Налажен книгообмен с 20 географическими учреждениями. Сотрудники библиотеки посещают выставки новых поступлений других библиотек (Государственного океанографического института, редакции издательства отдела Военно-Топографической службы Управления Генерального Штаба Вооруженных сил СССР, 4-ое Геологическое управление, Научно-картографической части Главного управления геодезии и картографии и др.) для последующего информирования сотрудников ИГАНа. При библиотеке организован кружок по изучению английского языка, который посещают и сотрудники библиотеки СОПСа и ОГГН. Кружок вела сотрудница нашей библиотеки И. М. Аксельрод.

По МБА получали литературу из 44 библиотек, выдавали в 65 библиотек.

1957

В Ленинграде удалось приобрести большое количество изданий за старые годы, которые представляют существенный интерес для работы Института, какими являются «Известия» и «Записки Всесоюзного Географического общества», удалось собрать полностью все недостающие тома. Приобретены «Записки» Кавказского, Оренбургского и Сибирского отделов Русского Географического общества, являющиеся библиографической редкостью. Кроме того, библиотека бесплатно получила большое количество изданий Географического общества для международного книгообмена. Работу в Ленинграде закончить не удалось из-за малого срока командировки. Библиотека надеется получить еще одну командировку для отбора литературы из бронированного фонда, на что имеется разрешение директора Библиотеки Академии наук (БАН) Г. А. Чеботарева. Удалось получить также его согласие на улучшение снабжения нашей библиотеки литературой по международному книгообмену, проводимому БАН. Результатом этой деятельности явилось удовлетворение заявки на иностранные журналы на 70 %.

Значительно расширился книгообмен, проводимый нашей библиотекой. Библиотека систематически обменивалась научной литературой с 23 учреждениями и крупнейшими географами зарубежных стран. Кроме того, проводился, и разовый обмен, который насчитывал 28 точек. В отчетном году библиотека отправила в порядке обмена 324 единицы на сумму 3102 рубля 35 копеек и получила в обмен 507 на сумму 4302 рубля 05 копеек. Это не учитывая высланных в ноябре месяце из Америки 35 ценнейших географических монографий, сумма которых, по всей вероятности, составляет не менее 175 долларов (700 рублей). Для приобретения изданий, посылаемых за границу, библиотека воспользовалась списанием в макулатуру литературы, оставшейся на складе «Академкниги» и безвозмездно приобрела около 3000 единиц на сумму 29000 рублей. Полученная литература пользуется громадным спросом за границей.

В 1957 году библиотека переплела около 1600 единиц. Проведена очень большая и трудоемкая работа по изъятию из фонда книг, атласов и журналов, ранее принадлежавших Лейпцигскому институту страноведения, в количестве 3400 единиц.

По сравнению с 1956 годом, количество выданной литературы несколько снизилось. Это объясняется, на наш взгляд, увеличением числа дней, когда научным сотрудникам разрешается работать вне Института, а также за счет 60 сотрудников, находящихся в двухгодичной зимовке по программе МГГ.

На абонементе организована картотека отказов, в которой фиксируется наиболее спрашиваемая литература, отсутствующая как в самой библиотеке, так и в других библиотеках Москвы. При составлении заказов на следующей год литература, имеющаяся в картотеке, включается в списки.

В 1957 году количество библиотек, у которых мы получаем литературу по МБА, значительно расширилось. По сравнению с прошлым годом мы использовали фонды 53 библиотек и выдали 65 библиотекам. Среди библиотек, с которыми имеется МБА, библиотеки Львовского, Казанского, Саратовского государственного университетов, Кольский филиал АН СССР и ряд других. Литературой библиотеки Института географии пользуются и такие крупнейшие библиотеки, как Библиотека им. В. И. Ленина, Библиотека АН СССР в Ленинграде, ФБОН и другие.

В отчетном году ИГАН отправил в Арктику и Антарктику четыре больших группы научных сотрудников для работы по МГГ. Срок командировки три года. Библиотека подобрала этим группам небольшие библиотечки необходимой литературы из книг, имеющихся в достаточном количестве экземпляров. Иногда этот принцип нарушался, но с руководителями групп была достигнута договоренность, что при установлении первой же связи с ними книги будут возвращены, а туда направлены новые.

Текущие выставки новых поступлений пользовались широкой популярностью и с большим интересом просматривались не только сотрудниками Института, но и работниками редакционно-издательского отдела Военно-топографической службы Управления Генерального штаба вооруженных сил СССР, Арктического института и ряда других учреждений.

Библиографическая работа несколько изменила свое направление и продолжалась по пути подготовки библиографических изданий типографским способом. Закончен отбор и библиографическая редакция материала «Ежегодника географической литературы». В декабре месяце весь материал передан научным редакторам. Работа над «Ежегодником» несколько затянулась, так как вместо запланированных трех тысяч названий их набралось более шести тысяч.

Подготовлена региональная схема, которая использовалась для вспомогательного указателя «Ежегодника», а также частично и для регионального каталога. Указанную схему у библиотеки запросил Институт научной информации, который использовал ее для своего реферативного журнала, а также высылал, для этой же цели, в Брюссельский Институт статистики.

В фондах библиотеки. Первое издание знаменитого словаря Брокгауза и Эфрона.

1959

Отсутствие необходимой площади в здании ИГАНа привело к тому, что в различных местах г. Москвы Институт имеет 4 различных крупных отдела. Библиотека выделила этим отделам литературу по их профилю и передала на абонементы назначенных для этой цели научных сотрудников.

Библиотека систематически с помощью членов библиотечного совета проводила чистку своих фондов от ветхой и непрофильной литературы. За отчетный год было списано 1427 единиц и более 600 подготовлено к списанию.

1963

Всего в Библиотечном совете 14 человек. Председателем его являлся многие годы подряд Л. Г. Каманин. Члены Библиотечного совета: А. И. Будаговский, В. И. Булавин, Г. Н. Витвицкий, В. М. Гохман, С. В. Кириков, И. В. Комар, А. А. Минц, Ю. М. Модель, В. С. Преображенский, Е. В. Рогачева, Л. Р. Серебрянный, Л. Н. Соболев, Н. Г. Фрадкин. В 1963 г. проведено два заседания Библиотечного совета, на которых обсуждались следующие вопросы: план и отчет библиотеки, профиль комплектования библиотеки, отражение литературы в систематическом и региональном каталогах. Библиотечному совету было доложено об итогах отчета библиотеки перед Бюро Библиотечного совета Президиума АН СССР. Многие члены Библиотечного совета являлись постоянными консультантами в вопросах организации справочного аппарата библиотеки. Г. Н. Витвицкий, Л. Р. Серебрянный, В. М. Гохман помогали в отборе статей для отражения их в каталогах. В. М. Гохман для отдела комплектования иностранной литературой Московской библиотеки АН СССР просмотрел картотеку справочников по отдельным странам (555 карточек) и выбрал, что необходимо МБАН. Эту работу В. М. Гохман делал совместно с М. Б. Горнунгом. Кроме того, В. М. Гохман и Г. Н. Витвицкий помогли уточнить список необходимых библиотеке иностранных журналов.