Текст книги "Пока летит пуля"

Кризи включил телевизор и нашел последние известия. Спустя пять минут в комнату деловито вошла Блонди с подносом, на котором стояли кофеварка с горячим кофе, чашка и рюмка с коньяком.

– Ты есть будешь?

– Я уже поужинал. Иди занимайся своим делом.

– Сегодня только с одним типом могут быть неприятности, – сказала Блонди. – Он обычно приходит около часа. Это военный атташе чилийского посольства. Настоящий мачо. Моим девочкам иногда сильно от него достается. Он договорился с Николь встретиться в час. Она в седьмой комнате.

Сообщив это, она вышла из комнаты.

* * *

Кризи выпил кофе, пригубил коньяку и погрузился в мир катастроф, смертей и увечий, о которых вещали с экрана телевизора. Бейрут, Западный берег Иордана, Кашмир, Эфиопия, Шри-Ланка. Со всех концов планеты эфир доносил скорбные вести.

В половине второго зажглась лампочка седьмой комнаты. Чтобы оказаться там, Кризи понадобилось шесть секунд. Распахнув дверь, он услышал приглушенный стон. Николь лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку. Верхом на ней сидел мужчина.

Кризи закрыл за собой дверь и сказал:

– Хватит. Слезай.

Мужчина обернулся. Похоть на его лице сменилась выражением ярости. Мужчина был крупным и чрезвычайно волосатым. Черные густые волосы покрывали его спину, грудь, руки и ноги. Сунув руку под пиджак, Кризи спокойно стоял около двери.

– Слезай с нее, – сказал он, – одевайся и уходи.

Мужчина грязно выругался по-испански. Кризи ответил ему на том же языке:

– Я плевал на твою дипломатическую неприкосновенность.

Он вынул из кобуры «беретту».

Чилиец снова выругался и слез с женщины. Она перевернулась на спину – длинное тело, длинные ноги, длинные черные волосы. Когда она взглянула на чилийца, в глазах ее горела ненависть.

– Что произошло? – спросил Кризи.

– Он хотел мне заплатить дополнительно, – ответила Николь, – чтобы сделать мне больно. Тысячу франков. Я отказалась. Но он все равно сделал, что хотел. Завтра этот подонок уезжает и больше сюда не вернется. Он специально все рассчитал.

Мужчина одевался. Он клял Николь на все лады. Говорил он, путая французские и испанские слова. Разъяренная Николь стала подниматься с постели. Ее остановил голос Кризи.

– Не двигайся. Лежи как лежала.

Чилиец завязал галстук и надел пиджак. Сорока ему еще не исполнилось, был он физически крепким, судя по всему, очень следил за собой.

Подойдя к Кризи, он взглянул ему прямо в глаза и прорычал с ненавистью:

– Если бы не твоя пушка, ублюдок, я бы тебе руки быстро укоротил.

Кризи открыл дверь, бросил «беретту» на ковер в коридоре, спокойно захлопнул дверь и протянул обе руки вперед.

– Сделай одолжение.

Чилиец осклабился в ухмылке.

– На трусливую курицу ты не похож, – сказал он.

Кризи ухмыльнулся в ответ.

– Тебя бойцовым петухом тоже никак не назовешь.

Он спокойно смотрел, как взгляд чилийца, приблизившегося к нему почти вплотную, замутняется ненавистью. Когда дипломат снова заговорил, голос его звучал мягко, почти дружески.

– Ладно. Мне неприятности не нужны. Эта сучонка того не стоит. – Он улыбнулся и поднял руки раскрытыми ладонями вперед. – Мир, договорились?

– Как тебе будет угодно.

Кризи заметил, как чилиец внезапно сжал правую руку в кулак и развернулся для удара. Он отклонился чуть влево, и кулак чилийца рассек воздух в дюйме от его лица. В следующее мгновение дипломат получил сильнейший удар по корпусу и мешком свалился на пол. Кризи ударил его по лицу. Мужчина лежал на спине без сознания. Из носа и рта у него текла кровь. Кризи склонился, взял его левую руку и положил запястьем себе на правое колено. После этого резко ударил по запястью ребром ладони.

Николь услышала хруст кости. Через пять секунд, когда правая рука чилийца была сломана и в локте, хруст повторился.

Кризи поднял на нее глаза. Лицо ее было белым как мел. Она перекрестилась и пробормотала что-то неразборчивое.

– Сходи за Блонди, – сказал он. – Скажи ей, что надо вывезти «багаж».

Николь накинула на себя красный махровый халат. По дороге к двери она переступила через лежавшее на полу тело чилийца, потом склонилась и плюнула ему в лицо. После этого улыбнулась и сказала Кризи:

– Завтра ему домой вылететь не придется.

* * *

Кризи лег в три. В четверть четвертого раздался тихий стук в его дверь: Николь вошла в том же красном халате. Она села на край кровати и взглянула на него. В комнате было тепло, прикрывавшая его простыня оставляла грудь открытой. Николь провела по ней рукой, коснулась шрамов. Потом сбросила халат.

Посмотрев на него сверху вниз, она прошептала:

– Блонди сказала мне, чтобы я понапрасну не тратила время – со шлюхами ты любовью не занимаешься.

Он пристально на нее посмотрел, затем откинул простыню и легонько похлопал ладонью по постели рядом с собой. Когда она легла, он погасил свет. Через несколько минут Николь, перекинув руку через его грудь, уже спала. Ее голова покоилась на его плече. Хотя Блонди и оказалась права, заснула Николь умиротворенной: спать вместе и не заниматься любовью – не в этом ли проявляется высшая степень близости между мужчиной и женщиной?

Глава 16

Обычно полковник Джомах вызывал Ахмеда Джибриля к себе в кабинет в управлении разведывательной службы сирийских военно-воздушных сил. Однако на этот раз он решил сам нанести визит в штаб-квартиру Джибриля. Полковник позвонил ему и сообщил, что скоро прибудет.

Подъехав к базе на черном «мерседесе» без номерных знаков, полковник обратил внимание на стоявших у входа охранников – как своих, так и тех, которые служили во ФНОП-ГК. Всего их было около дюжины. Он знал, что на втором этаже стоявшего на противоположной стороне улицы дома в двух комнатах находились и другие охранники, вооруженные тяжелыми пулеметами.

Миновав ворота, черный «мерседес» въехал во двор базы. К машине тут же подошли два автоматчика, заглянули в салон автомобиля и, узнав полковника, дали водителю знак следовать дальше.

Джибриль собственной персоной сошел по ступеням крыльца. На нем прекрасно сидел дорогой итальянский костюм. Тепло обняв полковника, он взял его под руку и проводил в дом.

Когда они вошли в кабинет Джибриля и удобно устроились в мягких креслах, полковник сказал:

– Я получил еще одно сообщение от нашего человека из посольства в Париже.

Джибриль отметил про себя дурной тон полковника. Как правило, арабы никогда не начинают беседу с изложения сути дела. Сначала принято обмениваться обычными любезностями.

Однако он ничем не выказал недовольства. Вместо этого он жестом показал адъютанту, сидевшему у двери, чтобы тот принес им кофе.

– И что, он передал вам какую-нибудь существенную информацию? – спросил он полковника.

– Да, он назвал имя человека, готового сообщить нам важные сведения.

– Как же зовут этого потенциального информатора?

– Джозеф Ролинз.

Память у Ахмеда Джибриля была феноменальной. Он прикрыл глаза и с минуту напряженно пытался отыскать в памяти названное полковником имя. Потом покачал головой.

– Это имя ничего мне не говорит.

– Для меня тоже оно было пустым звуком. Однако во французской службе безопасности у нас есть свой человек. Он отыскал досье на этого малого. Оно оказалось совсем небольшим. Либо он сам служил наемником, либо имеет с этой братией тесные контакты. Он американец, но живет в основном в Европе. Наш человек в посольстве договорился с этим Ролинзом о встрече.

В этот момент в кабинет вошел адъютант с подносом, на котором стоял кофейник и чашки. Полковник подождал, пока он разливал кофе, и когда адъютант вышел из комнаты, продолжил.

– Американцу этому примерно пятьдесят. Держался он очень уверенно. Сказал, что знает имя человека, причем человека очень опасного, которого наняли, чтобы убить организатора катастрофы сто третьего рейса компании «Пан Американ».

Джибриль улыбнулся.

– Видимо, полковник, ты имеешь в виду того гения, которому удалось установить на этом самолете бомбу.

Полковник тоже улыбнулся и кивнул.

– Да, операция эта была проведена мастерски.

– Что еще говорил этот занятный наемник? – спросил Джибриль.

– Что проект финансирует какой-то очень богатый американец, жена которого тоже летела сто третьим рейсом. Так вот, этот богатый американец будто бы нанял для выполнения задания человека, который, если верить утверждениям Ролинза, – один из самых опасных типов на Земле.

– Имя его он назвал?

– Нет. За его имя и за имя американского нанимателя он хочет сто тысяч американских долларов.

Джибриль ненадолго задумался, потом усмехнулся и произнес:

– Но ведь никто не сможет доказать, что ответственность за эту катастрофу несу я.

– До поры до времени, – ответил полковник. – От агента во французских спецслужбах нам известно, что круг подозреваемых они сузили всего до двух людей – Абу Нидаля и тебя.

Полковник развел руки в выразительном жесте.

– Мы предполагаем, что Ролинз через алжирское посольство в Париже обратился с аналогичным предложением и к Абу Нидалю. Это предположение, вероятно, подтвердится через несколько дней.

Джибриль снова задумался, потом сказал:

– Что же мы будем делать?

Ответ полковника прозвучал почти нежно.

– Ахмед, ты ведь получил за эту работу пять миллионов долларов. Полагаю, ты еще не все деньги успел потратить?

– Пока нет, – усмехнулся Джибриль. – Я только этим идиотам ливанцам дал по пятьдесят тысяч. Они взяли на себя весь риск.

– На мой взгляд, у тебя есть два варианта. Во-первых, ты можешь заплатить. Во-вторых, дать распоряжение людям из твоей организации или ее филиалов в Европе, чтобы в Париже они схватили Ролинза и выбили из него оба имени. Но тут я тебе не помощник – мы сейчас должны держаться тише воды ниже травы. Мой человек в Париже назначил встречу с Ролинзом через четыре дня – именно тогда ему надо будет передать твой ответ. Если решишь платить, мы, естественно, поможем тебе перевести деньги.

– Интересно, – задумчиво произнес Джибриль, – что станет делать Абу Нидаль, если получит такое же предложение.

Полковник покачал головой.

– Платить он не станет. Во-первых, Абу Нидаль знает, что эту акцию организовал ты; во-вторых, положение его сейчас осложнилось, и свободных денег у него нет; и в-третьих, он этого не сделает по чисто принципиальным соображениям – ему очень не нравится, когда кто-то начинает его трясти. – Голос его снова сделался вкрадчивым. – Но ты, Ахмед, не такой. Ты умнее Нидаля, а в последнее время у тебя дела все время идут в гору, а потому и денег у тебя больше.

Джибриль был человеком тщеславным. В его улыбке сквозило самодовольство.

– Полковник, – сказал он, – буду тебе очень обязан, если твой человек из посольства в Париже заключит эту сделку. С деньгами заминки не будет. Еще раз могу сказать, что я перед тобой в долгу.

* * *

В среду, в три часа дня, в доме на Гоцо раздался телефонный звонок. Леони сняла трубку аппарата, стоявшего в кухне.

– У тебя все в порядке? – спросил Кризи.

– Да, все просто отлично.

– А у Майкла?

– Все замечательно. Сейчас он на Мальте. Я его утром подбросила к шестичасовому парому.

– Он себя прилично ведет?

– Да, конечно. Он каждое утро готовит мне чай с тостами и приносит в постель, моет посуду после еды и много занимается. Читает все, что ты велел ему прочесть. Каждое утро сотню раз проплывает бассейн, даже когда поздно возвращается после дискотеки.

Какое-то время на другом конце провода царило молчание. Потом Кризи удовлетворенно произнес:

– Может быть, он уже стал мужчиной.

Она улыбнулась.

– Думаю, так оно и есть. Две недели тому назад его привезла домой в шесть утра одна англичанка.

– Какая она?

– Не знаю. Я ее не видела, только слышала, как они говорили.

В голосе Кризи послышалась напряженность.

– Он ее приглашал в дом?

– Нет. Я только слышала, как он ее благодарил, когда она уезжала. Она прокричала ему в ответ: «Не за что».

– Звучит убедительно.

Леони с улыбкой сказала:

– Может, он просто благодарил за то, что она подбросила его до дома?

– Я в этом сильно сомневаюсь.

– Кстати говоря, – добавила она, – теперь Майкл один ходит на дискотеку.

– А почему без Джойи?

– Пару недель назад Джойи заходил к Марии в Надур и пропустил там по стаканчику с ее родителями. Он просил передать тебе, чтобы ты скорее возвращался и помог ему достроить дом.

В ответ она услышала, как Кризи рассмеялся.

– Передай ему, что я приеду дней через пять-шесть. И скажи, пусть делает арки. Кто-нибудь звонил?

– Да, мужчина. Боб Дайнз. Звонил сегодня утром. Просил передать тебе, чтобы ты с ним связался.

– Хорошо.

* * *

Тихонько напевая знакомый мотив, она снова занялась жарким из кролика, которое готовила на ужин. Леони давно уже перестала считать дни, оставшиеся ей до отъезда, жизнь на Гоцо нравилась ей все больше. Несколько дней назад она ездила за продуктами в супермаркет. Рядом с кассой стояли лотки с яйцами. Она положила дюжину в тележку, но сидевшая за кассой девушка сказала ей:

– Нет, эти вы не берите, возьмите лучше оттуда. – Она весело ей подмигнула. – Их только что привезли, они более свежие.

Потом, когда она зашла в лавку зеленщика, продавщица помогла ей выбрать лучшие овощи, а за картошкой даже сама сходила в подсобное помещение – там, по ее словам, у них хранится картофель для самых уважаемых покупателей.

По воскресеньям, несмотря на отсутствие Кризи, они с Майклом обедали у Шкембри. Они с Лаурой стали настоящими подругами. В первое воскресенье Джойи пригласил на обед свою невесту Марию. Она пришла к Шкембри в первый раз, очень всего стеснялась и нервничала. Джойи, кстати, тоже. Леони обратила внимание, как тактично Пол и Лаура помогали девушке преодолеть неловкость. Пол вспоминал молодые годы, похождения, в которых участвовал и ее отец. Рассказывал он так занимательно, что скоро девушка заливалась веселым смехом. А после вынес из дома Библию и заставил ее поклясться, что она ничего не будет передавать отцу.

В следующее воскресенье Леони с Лаурой ходили смотреть дом, который перестраивали Джойи с Кризи. Всю дорогу они болтали на разные темы. Лаура, в частности, рассказала ей о двух своих дочерях. Старшая – Джулия, вышла замуж за друга Кризи, жившего в Италии, и через несколько лет попала в автомобильную катастрофу. Младшая, Надя, погибла во время взрыва самолета.

Говорила она внешне спокойно, но когда Леони задала ей какой-то вопрос о Кризи, Лаура покачала головой и произнесла:

– Все, что ты хочешь узнать о Кризи, спрашивай у него самого. – Она улыбнулась, чтобы Леони не обиделась. – Он привык жить в своей скорлупе, и вытащить его оттуда бывает ой как нелегко… Хотя, кто знает… может быть…

Глава 17

Из Люксембурга в Лондон Кризи вылетел вечерним рейсом. В гостиницу «Гор» он приехал незадолго до полуночи. Там его ждало сообщение о том, что Боб Дайнз будет в баре в половине первого. Кризи отнес сумку в свой номер, включил телевизор, стал смотреть. Последние известия он слушал, принимая душ. Через двадцать минут Кризи спустился в бар.

Невысокий мужчина с волосами песочного цвета приехал на пять минут раньше срока. Он всегда приезжал за пять минут до назначенной встречи. В руках он держал вместительный портфель.

В углу бара сидела молодая парочка. Они держались за руки и всем своим видом показывали, что очень друг в друга влюблены. Какое-то время Боб Дайнз пристально за ними наблюдал, потом, убедившись в том, что им было совершенно наплевать на окружающих, сказал Кризи:

– Я, пожалуй, выпью двойную порцию виски с содовой. Время у меня сейчас такое – очень напряженное.

Кризи заказал ему виски, а себе – коньяка «Реми Мартен». Когда ночной портье ушел в холл, Дайнз негромко произнес:

– У меня есть для тебя две новости, имеющие отношение к делу Локербай.

– Какие же? – спросил Кризи.

– Я говорил уже тебе, что Питер Флеминг – отличный полицейский… и очень упорный. Эксперты, по крупицам восстанавливающие самолет и его содержимое, наверное, лучшие в мире. Они уже нашли чемодан, в котором лежала бомба, и определили, в каком аэропорту этот чемодан попал в багажный отсек. Эксперты ФБР, которых туда прислали, говорят, были поражены результатами работы и тщательностью англичан. Уже определены некоторые из вещей, лежавших в чемодане вместе с бомбой. Питер Флеминг выяснил, что они были сшиты на одной из фабрик Мальты. Ему даже удалось отыскать магазин, где их продали – в городке Слиема, в магазине «Мэри'с хаус». Продавщица этого магазинчика вспомнила, что за несколько недель до катастрофы над Локербай эту одежду купил какой-то араб.

– Мальта, – пробормотал Кризи. – Совсем близко от дома.

– Да, – согласился Дайнз. – Это особенно важно, если учесть, что и нам, и немецким спецслужбам давно известно, что уже многие годы ФНОП-ГК имеет там свое отделение. При Минтофе Мальта поддерживала очень тесные связи с Ливией. Чтобы въехать на Мальту, ливийцам даже виза не была нужна. Поэтому неудивительно, что там остались филиалы таких группировок, как ФНОП-ГК. Их поддерживают на острове ливийские организации такого же рода.

– Разве у них там до сих пор существуют конспиративные группы? – спросил Кризи.

– Да, нам известна по крайней мере одна такая группа, деятельность которой в настоящее время заморожена. Кроме того, у нас есть сведения и о том, где расположено отделение Фронта. – Он постучал пальцем по портфелю. – Здесь полный отчет. Позже прочтешь его и уничтожишь. Все указывает на то, что катастрофу над Локербаем организовали люди из ФНОП-ГК и лично Ахмед Джибрил.

– Скорее всего так оно и есть, – задумчиво произнес Кризи. – Ты, кажется, сказал, что у тебя две новости.

Человечек кивнул.

– Да. Вторая касается разведслужбы сирийских ВВС. Это самое мощное подразделение в сирийской разведке, тесно связанное с самим президентом Ассадом. Мы знаем, что в Европе они сотрудничают с ФНОП-ГК, используя его членов в основном для грязной работы, – некоторых их агентов выявили как наша служба, так и контрразведки Германии и Франции. Эти агенты работают под прикрытием сирийских посольств. За ними круглосуточно ведется наблюдение. Один из них, Мервад Квикас, служит в парижском посольстве под видом торгового атташе. Недавно он дважды встречался в бистро с неким американцем. Первый раз – шесть дней назад. Тогда они только разговаривали. Во время второй встречи, четыре дня спустя, Квикас передал американцу пакет, а американец Квикасу – конверт.

– Ты знаешь, кто этот американец?

– Да, – ответил Дайнз, – и ты тоже. Первую их встречу мы засняли на пленку, во второй раз нам это не удалось.

Набрав кодовый номер на числовом замке портфеля, Дайнз открыл его и вынул фотографию. Он передал ее Кризи, который бросил на нее беглый взгляд и пробормотал:

– Джо Ролинз. Я же оставил этому подонку подъемные. Тебе известно, где он сейчас околачивается?

– Да. С момента их первой встречи его тоже взяли под наблюдение. Между первой и второй встречей он снимал комнату в занюханной гостинице в том районе Монпарнаса, где околачивается много всякого сброда. Сразу же после второй встречи он оттуда съехал и остановился в «Пласа Атене».

– Да, этот выродок так и должен был поступить, – с горечью заметил Кризи. – Вы все еще держите его под наблюдением?

– Да.

– Есть какая-нибудь возможность на несколько часов снять его, скажем, завтра вечером?

Боб Дайнз покачал головой.

– Слежку ведет наше парижское отделение. В их работу я вмешиваться не могу. А если я это сделаю и, паче чаяния, в то время, когда наблюдение будет снято, Джозеф Ролинз по какой-то причине скончается, у меня могут быть серьезные осложнения.

* * *

Кризи поднялся к себе в комнату и позвонил в Брюссель. Ему ответил Рауль.

– Позови к телефону Блонди.

– Это ты?

– Это я.

– Спасибо тебе за пару переломов. Этот подонок получил свое.

– Я так и понял.

Через минуту трубку взяла Блонди.

– Мне нужна помощь Николь, – сказал Кризи. – Если можно, я просил бы ее завтра быть в Париже.

– Что-то серьезное?

– Да нет, ничего особенного. Мне надо, чтоб она сняла тут одного мужика. Пусть оденется поэлегантнее, чтобы никто на нее косо не смотрел ни в одном парижском ресторане. Ей нужно будет произвести впечатление дамы из высшего света. Дело довольно рискованное. Так ей и передай.

– Где ей надо быть?

– Ей будет заказан номер в гостинице «Пласа Атене». Вселиться ей туда надо под чужим именем по фальшивому паспорту. Она получит его позже у Штопора. На утро послезавтра ей будет забронирован билет «Ибериан Эйрлайнз» на четыреста двадцать второй рейс до Барселоны. Там ей нужно на три дня лечь на дно перед возвращением в Брюссель. Когда она прилетит в Париж, пусть возьмет в аэропорту такси, приедет в гостиницу и ждет меня там в номере. Может заказывать себе в номер все, что ей заблагорассудится, только скажи ей, чтоб никуда не выходила, просто сидела там и ждала меня. Я свяжусь с ней завтра ближе к вечеру. Позаботься, пожалуйста, о ее билетах и дай ей с собой три тысячи долларов наличными. С тобой я свяжусь позже.

– Она там будет.

* * *

Джо Ролинз вошел в бар «Пласа Атене» в восемь часов. Он знал толк в роскоши и умел получать от нее удовольствие, когда ему позволяли средства. Программу на вечер он уже составил. Сначала Джо собирался пропустить стаканчик-другой в баре, потом поужинать в «Ла Пупуль», оттуда пойти на последнее представление в «Крэйзи Хорс», чтобы немного разогреться, и закончить ночь в «Бабетте» с самой привлекательной девицей.

Народу в баре было много, все были одеты с иголочки. Сюда стекались сливки местного общества и богатые туристы. Натренированный глаз Ролинза тут же остановился на женщине, одиноко сидевшей в дальнем конце стойки бара. Всем своим существом источая шарм, он ящеркой проскользнул к бару и устроился на свободном табурете рядом с прекрасной незнакомкой.

У бармена Джо заказал виски «Макэллэн» двадцатипятилетней выдержки. По украшениям и манере одеваться он тут же заключил, что женщина принадлежит к высшему обществу. Элегантное вечернее платье из синего шелка мягко облегало ее точеную фигуру. В драгоценных камнях Ролинз немного разбирался. Он отлично понимал, что нефритовый медальон на золотой цепочке, покоившийся на пышной груди, стоил небольшое состояние, а бриллианты в браслете, надетом на левое запястье, были настоящими, причем высокой чистоты. Их было никак не меньше, чем на десять карат.

Он решил идти к цели с места в карьер, не тратя даром времени.

– Вы здесь одна, – спросил Джо, – или ждете кого-нибудь?

– Я жду мужа, – холодно ответила женщина. – Но, к сожалению, он вернется только завтра.

Заметив ее акцент, Джо поинтересовался:

– Вы француженка?

– Бельгийка.

– Остановились в гостинице?

– Да, обычно мы заказываем номер в «Ритце», но сейчас отель забит. Там полно арабов.

Чтобы добиться своего, Джо Ролинзу понадобилось полчаса. Так по крайней мере ему казалось. Отвечая на ее вопросы, он сказал, что работает международным юристом высокого класса и находится в Париже по контракту с Ай-би-эм, распутывает одно сложное дело, связанное с патентами. Потом, уводя разговор в сторону, он проговорил:

– Обычно, бывая в командировках, я предпочитаю ужинать в одиночестве, следуя изречению Гюльбенкяна о том, что лучший ужин – это ужин вдвоем, на котором присутствуешь ты и вышколенный до блеска официант.

С печальной улыбкой женщина произнесла:

– А я терпеть не могу ужинать в одиночестве.

Они решили вместе отправиться в «Ла Пупуль». Во время ужина Джо как бы невзначай время от времени касался ее руки и плеча. Один раз его нога вроде бы случайно задела под столом ее ногу. К тому времени, когда им принесли кофе, он чувствовал себя почти победителем. Он уже знал, что ее супруг, который был на двадцать пять лет старше ее, занимал пост вице-президента крупной сталелитейной корпорации. Джо почувствовал, как его наполняет желание и решил разжечь его еще сильнее.

– После ужина я собирался сходить на последнее представление в «Крэйзи Хорс», – сказал он, снова прикоснувшись к ее руке. – Для вас такое путешествие не будет слишком рискованным?

Она улыбнулась и покачала головой.

– Одна бы я, конечно, туда пойти не решилась… хотя рисковать мне нравится.

После безупречного представления в «Крэйзи Хорс», насладившись пленительной красотой выступавших девушек. Джо Ролинз был готов отправиться хоть на край света. Однако ее номер в «Пласа Атене» был гораздо ближе. Вероятно, она рассудила, что так им будет удобнее. Когда они вошли в холл, женщина ему тихо сказала, что после любовных утех она предпочитает оставаться в постели.

Открыв дверь своего номера, она пригласила его войти и мягко проворковала:

– Тебе очень хотелось сегодня ночью позабавиться – ты получишь это удовольствие, только не совсем так, как ты на это рассчитывал.

Дверь за ним захлопнулась. Он смотрел на большую двуспальную постель и на сидевшего на ней Кризи, который держал в правой руке направленный на него пистолет с глушителем. Негромко сказанные им слова, казалось, повисли в комнате. Джо Ролинз услышал в них свой смертный приговор.

– Я ведь оставил тебе подъемные, Джо… И все-таки ты это сделал.

Джо почувствовал себя так, будто удавка уже была наброшена на его шею. Его трясло от страха.

– Что я сделал, Кризи?

Кризи бросил ему фотографию. Джо кинул на нее беглый взгляд – на снимке он был запечатлен в ресторане вместе с Мервадом Квикасом.

Теперь он точно знал, что живым из комнаты не выйти.

– Что ты выбираешь, Джо, – легкую смерть или мучительную? У меня впереди вся ночь.

Джо Ролинз пытался что-то сказать, но не мог. Его глаза были прикованы к дулу пистолета.

– Ты сказал им, как меня зовут? – спросил Кризи.

Ролинз кивнул.

– Ты назвал им имя Грэйнджера?

Ролинз снова кивнул.

– Ты связывался с Абу Нидалем?

Ролинз опять кивнул.

– Он тебе заплатил?

Ролинз отрицательно покачал головой.

– Значит, ты выложил им все, что знал, а я узнал то, что мне было нужно. Заплатил тебе Джибриль. Я так понимаю, деньги эти у тебя лежат в ванной.

Ролинз кивнул. Дуло пистолета и глаза Кризи словно парализовали его.

Выстрел прозвучал, как негромкий разрыв хлопушки. Пуля вышла точно между глаз.

Кризи открыл дверь номера. В коридоре стояла Николь. Он жестом пригласил ее зайти. Взгляд женщины остановился на распростертом на полу теле. Кризи повесил на ручку двери табличку с надписью «Просьба не беспокоить» и запер дверь.

– У тебя есть ключ от его номера? – спросил он.

– Лежит у него в кармане.

Кризи нагнулся, вывернул карманы костюма Ролинза и нашел ключ. Передав его Николь, он сказал:

– Пойди в его номер, зайди в ванную комнату и обыщи ее. Там ты найдешь пакет с деньгами, скорее всего где-нибудь за унитазом. Принеси его сюда.

Вернулась она через пять минут с толстым конвертом. Тело уже было накрыто длинной белой купальной простыней, с одного конца которой расплывалось большое красное пятно. Кризи пересчитал деньги. В конверте оказалось около семидесяти пяти тысяч долларов затертыми пятидесятидолларовыми купюрами. Он отсчитал двадцать тысяч, положил их обратно в конверт и передал Николь.