Текст книги "Политический красный крест"

Первая глава посвящена истории Московского общества помощи политзаключенным – (Политического Красного Креста). Рассматриваются причины, обусловливавшие возникновение Политического Красного креста, история его создания, его уставные документы, организационная структура и источники финансирования этой неправительственной гуманитарной организации. Описываются система демократического управления Политического Красного креста и деятельность его структурных подразделений по оказанию юридической, финансовой и гуманитарной помощи политзаключенным, а так же по обеспечению функционирования самого общества.

Излагается порядок организации статистической деятельности Общества (квантитативный анализ результатов этой деятельности произведен во второй главе). Особое внимание уделено персональному составу Политического Красного Креста: известным деятелям культуры и революционно-демократической общественности, участвовавшим в деятельности Московского общества помощи политзаключенным, деятелям Политического Красного Креста, известным нам только или преимущественно по своей работе в этой организации, а так же количественному росту рядов Политического Красного Креста в период его деятельности. Рассматривается (географическое) расположение пеницитарных учреждений, попавших в сферу деятельности Московского общества помощи политзаключенным, и связи активистов Политического Красного Креста с аналогичными группами и отдельными правозащитниками в других регионах России. Анализируются взаимоотношения Политического Красного Креста и органов советской власти в 1918–1922 годах и взаимосвязь этих взаимоотношений с различными коллизиями внутриполитической жизни Советской России в те годы. Завершается глава изложением причин и обстоятельств ликвидации общества.

Вторая глава посвящена квантитативному анализу опросных листов московского политического красного креста, исследованию имущественного и образовательного уровня лиц, подвергавшихся репрессиям со стороны советских органов государственной безопасности в начале 20-х годов нашего века, партийной принадлежности подобных лиц, характерных обвинений, выдвигавшихся следователями системы ВЧК и другим проблемам, нашедшим отражение в вопросах вышеназванных анкет. К сожалению, и по сей день изучение истории политзаключенных России в новейшее время нередко проводится на основании единичных источников, что с высокой степенью вероятности ведет к случайности выводов.

Рассмотрение феномена политзаключенных в Советской России исключительно с точки зрения известных политических деятелей и немногочисленных представителей (образованного) меньшинства, способных, с одной стороны, фактом своего ареста вызвать определенную реакцию в органах юстиции, политического сыска и правозащитных организациях, а с другой стороны, отразить свои злоключения в мемуарах, письмах, публицистических статьях и т. д., способно дать не вполне объективное представление о рассматриваемом феномене и исказить историческое видение. Общее, всестороннее представление о корпусе советских политзаключенных могут дать только массовые источники, вернее – результат их (массовых источников) исследования. Комплексный системный подход, ориентированный на использование количественных методов, дает возможность реконструировать реальную структуру изучаемого феномена, включающего в себя как образованное меньшинство, так и безмолвное большинство и вписать рассматриваемый феномен в контекст социальных и политических процессов эпохи. Накопленный в советской и российской историографии опыт применения количественных методов в историческом исследовании позволяет решить эту задачу [44]. В нашем случае массовым источником, количественный анализ которого способен нам дать комплексную картину исследуемого феномена советских политзаключенных, является комплекс Опросных листов политзаключенных, содержащейся в фонде Политического Красного Креста [45].

Сравнительно недавно появилась работа, посвященная исследованию Опросных листов политзаключенных – статья Э. Е. Ушвицкой («Жертвы политических репрессий в России. 1918–1922 годы» [46, с. 284–292]. К сожалению, эта работа не избавлена от ошибок как в плане фактологическом, так и в плане корректности квантативных исследований. Так, например, причиной прекращения деятельности Политического Красного Креста, согласно, Э. Е. Ушвицкой, стало то, (что сам статус политического заключенного стал все более расплывчатым) [46, с. 285], а вовсе не административные меры со стороны властей. Требует уточнений характер механической выборки, на основании которой Э. Е. Ушвицкая осуществляла количественный анализ базы данных, она почти не приводит в своей работе кросс-таблиц, остановившись на этапе анализа простейших распределений.

В нашей работе мы постарались избежать подобных упущений. Рассмотренный массив источников был без изменений и потерь информации введен в память компьютера в рамках СУБД «Q & A 4.0», где и составил изучаемую базу данных. Последующая обработка базы данных велась в рамках пакета статистических программ (SPSS РС+), являющегося ПК-версией широко известного пакета (SPSS), предназначенного для машин класса mainframe.

Исследование вылилось в ряд этапов.

Первым этапом обработки информации был расчет простейших распределений, в ходе которого был определен (удельный вес) каждого кода в соответствующей переменной. Следующим этапом стало перекодирование базы данных, проводимое с целью свести к минимуму число кодов в каждой переменной. Рекодирование проводилось в двух направлениях: во-первых, однородные по смыслу коды объединялись в один код, охватывающий всю категорию, к которой относятся первоначальные коды; во-вторых, коды, дающие менее 2 % положительных ответов сводились, каждые в своей переменной, в код (прочее). Это позволило произвести группировку кодов. После рекодирования простейшие распределения были перерассчитаны. Завершающей стадией математической обработки информации стало составление кросс-таблиц, выявляющих степень взаимосвязанности и взаимообусловленности различных признаков и факторов, отраженных в Опросных листах. Степень корреляции данных определялась как визуально, так и с помощью специально разработанного алгоритма для подобных задач – коэффициента Крамера. Так как исследование корпуса Опросных листов, представленное во второй главе, носит экспериментальный характер, имеющим своей целью в первую очередь, демонстрацию информационных возможностей источникового массива и основные пути его изучения, автор позволил себе ограничиться рассмотрением случайным образом образовавшегося субкомплекса в 100 опросных листов.

Глава 1
Организационные основы деятельности Политического Красного Креста

§ 1. Общественно-политическая ситуация, воззвавшая создание Политического Красного Креста

Данная глава посвящена истории Московского общества помощи политзаключенным – Политического Красного Креста, организованного весной 1918 года и прекратившего свою деятельность осенью 1922 года. Суть деятельности данной организации заключалась в оказании помощи политическим заключенным Советской России.

В отечественной истории рассматриваемого периода нет и не было организации, подобной Политическому Красному Кресту. Это был, возможно, первый пример организованной помощи людям, преследуемым за политические убеждения в России 20-х годов XX столетия.

Главным при изучении истории Политического Красного Креста и связанной с ним более широкой проблемы – о власти и интеллигенции в послеоктябрьской России – является, очевидно, анализ политической обстановки и взаимоотношений власти и общества. Учитывая исключительную непримиримость В. И. Ленина по отношению к своим политическим противникам, правильным будет предположение о том, что эти «взаимоотношения» будут вестись не на жизнь, а на смерть.

Поскольку до 1917 года в России существовало множество общественно-политических организаций («партий насчитывалось более 150-ти» [47], «профсоюзов – до 2-х тысяч» [48]), то большевики не могли не принимать их во внимание. Выступая за всеобщее избирательное право и созыв Учредительного собрания до революции, большевики, взяв власть, стремились сохранить ее в своих руках любой ценой и сохранили путем установления в стране однопартийной диктатуры. Никакая диктатура не обходится без насилия и жестокости.

Но размеры и формы пролетарской диктатуры превзошли все мыслимые пределы. Положение усугублялось еще и тем, что в стране была экономическая разруха, голод и безработица, сопутствующие ей, крайняя политическая нестабильность и война, как внутри страны, так и за ее пределами.

В этих условиях Политический Красный Крест пытался противостоять насилию и попранию прав личности, защитить и помочь людям, чьи политические взгляды расходились со взглядами политической системы элиты того времени.

В формирующейся новой политической системе общества организациям подобного типа не было места. Как правило, такие объединения не встречают поддержки со стороны власти и всегда находятся в оппозиции к правящему режиму. Тем более, что члены Политического Красного Креста были близки к социал-демократам, а некоторые состояли членами партии эсеров; партии, с левым крылом которой сотрудничали большевики и взаимодействие с которой определяло внутриполитическую жизнь страны первых лет Советской власти. После того, как партия большевиков пришла к власти, она последовательно и постепенно стала вытеснять все остальные политические организации из сферы общественной жизни.

Борьба с политической оппозицией стала одним из главных факторов, направленных на удержание власти большевиками. 28 октября (10 ноября) 1917 года специальным декретом были запрещены оппозиционные периодические издания: «День» – издание умеренных социалистов, «Речь» – печатный орган партии конституционных демократов, «Новое время» – крупнейшая ежевечерняя газета, «Вечернее время», «Русская воля», «Народная правда» и «Биржевые ведомости» [49, с. 120].

Следующим в ряду законов, ограничивших инакомыслие, стал декрет от 28 ноября (11 декабря) 1917 года. Он касался непосредственно партии конституционных демократов, объявлял их «врагами народа» и, согласно ему, члены руководящих учреждений этой партии подлежали аресту.

Создание Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, саботажем и преступлениями по должности (ВЧК) 7 (20) декабря 1917 завершило начальный этап борьбы с политическими противниками. Именно ВЧК – «центральный орган, объединяющий деятельность местных чрезвычайных комиссий планомерно проводящих в жизнь непосредственную борьбу с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности на всей территории Российской Социалистической Федеративной Советской Республики» [50] – стала главным карательным учреждением, с помощью которого партия большевиков установила власть в стране.

Во главе ВЧК по предложению В. И. Ленина был поставлен видный деятель большевистской партии, член ее Центрального Комитета Ф. Э. Дзержинский.

Правовой основой для деятельности Всероссийской чрезвычайной комиссии стал декрет об организации ВЧК по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, принятый Советом Народных Комиссаров 7 (20) декабря 1917 и Положение о Всероссийской и местных чрезвычайных комиссиях по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности от 2 ноября 1918 года [50]. Установив Всероссийскую чрезвычайную комиссию в прямое подчинение СНК, правительство тем самым поставило ее в один ряд с другими центральными органами управления и наделило большими правами и полномочиями. Поначалу ВЧК осуществляла розыск и вела предварительное следствие. Возбужденные ею дела передавались на рассмотрение в ревтрибуналы.

В 1917–1920 гг. в стране судебные органы были представлены тремя видами судов: общими, революционными трибуналами и революционными военными трибуналами. Преступления, квалифицируемые как контрреволюционные, рассматривались революционными трибуналами. Следственные органы и комиссии ВЧК оказывали ревтрибуналам «существенную помощь» [51].

Декрет о суде № 1 от 24 ноября 1917 года [52] и Инструкция Наркомата юстиции от 19 декабря 1917 г. «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его заседаний» [53] были теми основополагающими правовыми актами, на принципах которых действовали данные судебные органы. Под контрреволюционными преступлениями, согласно упомянутым выше документам, подразумевались следующие: организация восстаний против Советской власти, активное противодействие или неподчинение Советскому правительству, призыв к действиям подобного рода, саботаж, злоупотребление служебным положением и все остальные действия, направленные против Советской власти. За указанные выше преступления были предусмотрены различные виды ответственности: от денежного штрафа и общественного порицания до конфискации имущества, обязательных общественных работ и лишении всех политических прав. Смертная казнь в Инструкции не была упомянута. Сотрудников ревтрибуналов избирали Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, они же определяли и состав следственной комиссии при ревтрибуналах. Кроме ревтрибуналов, в осложнившейся летом-осенью 1918 года внутриполитической обстановке, органы ВЧК активно способствовали решению определенных уголовных дел путем внесудебной расправы с применением высшей меры наказания (см. Постановление НКЮ РСФСР от 16 июня. 1918 года) [54].

В русле установления жесткой политической диктатуры со стороны партии большевиков лежит и роспуск Учредительного собрания – народного представительства, за скорейший созыв которого выступала большевистская партия и левые эсеры до октября 1917 года. В связи с изменившимися политическими условиями Учредительное собрание теперь только мешало партии, пришедшей к власти, и поэтому 6 (19) января декретом ВЦИК оно было распущено.

В феврале 1918 года ВЧК получила дополнительные полномочия, по которым она пользовалась правом на расстрел в отношении бандитов и крупных спекулянтов.

Это было связано с тяжелым положением страны, как на внешнеполитической арене, так и на внутреннем фронте. 18 февраля 1918 года было начато австро-германское наступление. Вражеские войска дошли до Нарвы и Пскова. Внутри страны из-за неустойчивой политической обстановки резко возросли бандитизм, мародерство, спекуляция.

Широко известный декрет от 21 февраля 1918 года «Социалистическое Отечество в опасности!» был направлен в первую очередь на усиление обороноспособности страны. Согласно ему, все население прифронтовых районов («рабочие, крестьяне, все работоспособные члены буржуазного класса, мужчины и женщины» [55]) направлялось на рытье окопов под руководством военных специалистов. Тех, кто сопротивлялся, должны были расстреливать. Этот декрет предоставлял Всероссийской чрезвычайной комиссии основу для репрессивных мер против «неприятельских агентов, спекулянтов, громил, хулиганов, контрреволюционных агитаторов, германских шпионов», которые подлежали расстрелу на месте преступления. Неопределенные правовые границы декрета способствовали различным злоупотреблениям со стороны чекистов.

Летом 1918 года положение страны еще больше ухудшилось. Теперь кроме немецких оккупантов уже американские, английские и французские войска воевали на территории советской России. Японцы высадились на Дальнем Востоке и в Приморье. Кроме интервенции, ухудшению обстановки в стране способствовала гражданская война. В Сибири, на Урале, в Поволжье были образованы «всероссийские правительства», главной цепью которых было свержение власти большевиков и установление демократической республики.

Внутри страны сложилась невыносимо тяжелая обстановка: усиливающийся голод, мятежи и восстания в деревнях, хозяйственная разруха, полное расстройство финансово-кредитной системы, постоянные выступления против советской власти со стороны многочисленных политических противников. 5 сентября 1918 года Совет Народных Комиссаров принял постановление «О красном терроре» [56]. Этот небольшой по объему, но очень емкий по содержанию документ обосновывал политику террора по отношению к противникам советской власти.

В нем говорилось, что «при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью», что следует усилить деятельность ВЧК. В отношении контрреволюционеров декрет предусматривал изолирование их в концентрационных лагерях и применение ко всем лицам, «прикосновенным к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам», высшей меры наказания – расстрела. Кроме того, в декрете указывалась необходимость широкого опубликования имен всех расстрелянных и обоснование этого приговора, но в действительности данное положение выполнено не было.

С обеих сторон, с «красной» и с «белой» расстреливались массы рабочих, крестьян, белогвардейцев, красноармейцев – страна испытала ужасы как «белого», так и «красного» террора. И. З. Штейнберг в своей книге «Нравственный лик революции» цитирует официальный отчет о жертвах красного террора, приведенный в Известиях ЦИК от 6 февраля 1920 г. № 26 в статье М. Лациса.

По обвинению в контрреволюционной деятельности расстреляно 7068, по преступлениям по должности – 632, спекулянтов – 217 и по уголовным делам – 1204 человека [57].

Но не только репрессивно-карательные меры применялись по отношению к политическим противникам. Широко использовались методы революционного насилия, выражавшиеся в ограничении социальных прав; лишении продовольственных карточек, что в сущности обрекало людей на голодную смерть; денежные штрафы; заключение в тюрьму; заключение в концентрационный лагерь до окончания гражданской войны; отправка на фронт и другие.

Постепенно, по мере увеличения со стороны новой власти насилия по отношению к своим противникам, по мере расширения силового воздействия на различные группы населения, но в первую очередь, на «лиц, принадлежащих к богатым классам,… владельцев… недвижимостей, акций и денежных сумм свыше 1000 рублей, а равно служащих в банках, акционерных предприятиях, государственных и общественных учреждениях» [58], по мере роста сопротивления со стороны служащих государственного аппарата мероприятиям советской власти тюрьмы стали заполняться арестованными, так или иначе противодействовавших новому правящему режиму. Среди людей, которые попали в тюрьму, были не только уголовные преступники, но и лица, принадлежавшие к различным политическим партиям и объединениям. В этих условиях, когда партия большевиков начала преследовать своих противников, в Москве группой интеллигенции была создана общественная организация, получившая название Политический Красный Крест. Политический Красный Крест стремился всеми законными средствами и силами ограничить все разрастающееся насилие, противостоять политике диктатуры пролетариата и защитить, насколько это возможно, права людей, подвергнувшихся арестам и попавшим в тюрьмы из-за своих политических взглядов и убеждений.

§ 2. Создание Политического Красного Креста

В январе 1918 года по заданию инициативной группы московской интеллигенции, воспитанной еще на этических принципах народничества, в Петроград выехал Михаил Львович Винавер с целью получить официальное разрешение на образование данного общества, попытаться его зарегистрировать.

Сложность данного мероприятия состояла в том, что со стороны нового правительства не последовало никакого нормативно-правового акта в отношении общественных организаций. Поэтому, сознавая необходимость каким-либо образом получить законные основания для дальнейшего продолжения своей деятельности, многие общества стремились зафиксировать свой юридический статус в новых органах власти.

Итак, в начале 1918 года M. Л. Винавер выехал в Петроград и в наркомате юстиции встретился с главой этого комиссариата.

В соответствии с соглашением между большевиками и левыми эсерами от 9 декабря 1917 года, партия левых эсеров получила семь мест в коалиционном правительстве, в то время этот ответственный пост занимал член Центрального Комитета левоэсеровской партии, настоящий парламентский лидер и блестящий полемист, чья популярность выходила за рамки столичных трибун, человек, которому не было еще и тридцати лет, Исаак Захарович Штейнберг. Как ни странно, его образование соответствовало профилю его деятельности. Ранее он был помощником присяжного поверенного.

Об этом человеке стоит рассказать подробнее.

Штейнберг Исаак-Нахман Захарович(13.07.1888 г. Двинск – 02.01.1957 г. Нью-йорк). Из купеческой еврейской семьи. Получил высшее юридическое образование. Владел многими иностранными языками. В 1910 г. опубликовал книгу «Учение о преступлении в Талмуде» на немецком языке. С 1906 г. член партии социалистов-революционеров. В марте 1907 г. арестован и осужден на 3 года ссылки в Сибирь, которая была заменена высылкой за границу. Учился в Московском (1906–1907) и Гейдельбергском университетах (1907–1910). После возвращения в Москву получил место помощника присяжного поверенного, участвовал в работе Московского юридического общества, сотрудничал с журналом «Юридический вестник», «Народной газетой», с изданием «Наша жизнь». Выставлялся кандидатом на выборах в IV Государственную Думу.

В январе 1915 г. выслан в Уфу, где в 1917 г. возглавил губернский орган партии социалистов-революционеров. В 1917 г. стал членом ЦК партии. На 2-м Всероссийском съезде Советов крестьянских депутатов (26.11–10.12.1917 г.) избран в Исполком Всероссийского съезда крестьянских депутатов. После объединения Советов крестьянских депутатов с рабочими и солдатскими депутатами (янв. 1918 г.) стал членом ВЦИК. По решению ВЦИК от 12.12.1917 г. – нарком юстиции.

Кроме этого Исаак Захарович Штейнберг заведовал отделом личного состава и управления тюрем, являлся редактором отдела уголовного судопроизводства. 19 декабря подписал Инструкцию ревтрибуналу о «прекращении системы репрессий против лиц, учреждений и печати» и направил соответствующую телеграмму Советам всех уровней.

В декабре 1917 – январе 1918 г. СНК несколько раз рассматривал претензии Штейнберга в адрес ВЧК. 31 декабря СНК по его инициативе принял решение разграничить функции ВЧК и Следственной комиссии при Петросовете. 11.01.1918 по его предложению СНК постановил расследовать деятельность членов коллегии НКЮ – большевиков Козловского М. Ю. и Красикова П. А., обвиненных Штейнбергом в противозаконной деятельности. 23.02.1918 на объединенном заседании фракций РКП(б) и ПЛСР(и) во ВЦИК выступил против Брестского мира.

В марте 1918 г. вышел из СНК и 19 марта выехал в составе Южной делегации ЦК ПЛСР(и) в Курск для организации партизанских отрядов. Затем – Харьков, Ростов-на-Дону, участвует во Всеукраинском съезде Советов в Екатеринославе. Вместе с Камковым Б. Д. и Карелиным В. А. стал организатором Главного военного штаба левых эсеров. Заочно был избран в правительство «Донской советской республики» и кандидатом в «Повстанческую Девятку». 22.12.1918 – инициатор антиправительственной левоэсеровской демонстрации на похоронах Прошьяна П. П. 12.02.1919 арестован ЧК по обвинению в «заговоре» против Советской власти. 4,5 месяца пробыл в Бутырской тюрьме. Там дописал книгу «От Февраля по Октябрь 1917» с детальным анализом текущих политсобытий. В октябре 1919 ЦК ПЛСР(и) по его предложению утвердил циркуляционное письмо к членам партии об отказе «от вооруженной борьбы с правительственной партией коммунистов». Выступил за «советскую», а не «пролетарскую демократию».

В январе 1922 арестован дома, как заложник за Спиридонову, но затем отпущен. В июне 1922 на пленуме Моссовета призвал его участников к организации независимых Советов и профсоюзов. В 1923 г. выехал за границу для участия в Венском Интернационале, после чего ВЦИК лишил его советского гражданства. Представитель заграничных дел ПЛСР и Союза эсеров-максималистов в Международном Бюро рев. Соц. партий. Входил в состав объединенного комитета защиты заключенных революционеров в России.

До 1933 жил в Германии, работал в левонародном издании «Скифы», был удостоен премии Общества Гете за ряд пьес и книг в 1928 году. Позднее эмигрировал в Великобританию, во время второй мировой войны – в США.

Политические партии России. Конец XIX – первая треть XX века.

Энциклопедия. – М., 1996. С. 705–707.

Исаак Захарович Штейнберг принял М. Л. Винавера и выразил поддержку его просьбе. 30 января 1918 года нарком юстиции подписал служебную записку в Комиссариат по судебным делам с рекомендацией «отнестись внимательно к предложению тов. Винавера о создании „Политического КК“ в Москве» и с указанием того, что «в Петрограде есть уже такой, и он прекрасно работает» [59, л. 1].

Разрешение наркома юстиции послужило правовым основанием для возникновения общественного объединения. Организационно Политический Красный Крест был создан весной 1918 года. И хотя мы не располагаем сведениями о государственной регистрации Московского общества помощи политическим заключенным, тем не менее косвенное указание на дату основания имеется в документе «Обращение Комитета Политического Красного Креста в Правление Центрального рабочего кооператива», где сообщается, что «с 14 марта текущего года [документ датирован 17 мая 1919 года] возродившийся Московский Политический КК вступил во второй год своего существования» [59, л. 31]. Таким образом, 14 марта 1918 года в Москве группой лиц, «давних общественных работников» [59, л. 31] в количестве 51 человека был учрежден Политический Красный Крест.

Все учредители по своему социальному положению принадлежали к интеллигенции. Среди них, по профессиональной принадлежности, преобладали присяжные поверенные и мировые судьи, то есть специалисты с высшим юридическим образованием. В процентном отношении они составляли 25,4 %, то есть четверть всего состава учредителей общества. Остальные были врачами, литературными работниками, либо служащими. Преобладание правоведов объясняется тем, что перед революцией 1917 г. в среде русской интеллигенции юристы занимали значительное место. Профессия адвоката принадлежала к одной из самых престижных в дореволюционной России.

В первые месяцы после революции октября 1917 г. большинство юристов России (судьи, присяжные поверенные, адвокаты, государственные служащие) открыто выступили против большевиков. В ноябре 1917 г. на общем собрании Петроградского совета присяжных поверенных была принята резолюция, в которой выражались: протест против ареста членов Временного правительства, неприятие узурпации власти большевиками, требование провозгласить Учредительное собрание единственным верховным органом власти России [60].

Собрания юристов, подобные петроградскому, прошли во всех крупных городах России, в том числе в Москве, Киеве, Харькове. Но в дальнейшем, вплоть до середины 1918 года, наблюдался процесс постепенного оживления правовой деятельности: часть юристов начала сотрудничать с новой властью, однако большинство из них не нашли работы при новом режиме. Закон об адвокатской корпорации, принятый 7 марта 1918 года как часть Декрета № 2 о суде [61] предусматривал замену старой адвокатуры коллегиями правозащитников. Однако, за редким исключением, такие коллегии нигде не были созданы.

Адвокаты не имели возможности заниматься практической работой из-за отсутствия законов, регулирующих их деятельность. Таким образом, участвуя в работе Политического Красного Креста, московские юристы – учредители общества – получили возможность реализовать свое призвание, свое профессиональное предназначение – защиту прав граждан.

Однако, не только юристы были учредителями ПКК. Среди них мы встретим известнейшие имена:

– Кропоткин Петр Алексеевич – князь, революционер, один из основоположников анархо-коммунизма;

– Вересаев Викентий Викентьевич – русский писатель и общественный деятель;

– Пешкова Екатерина Павловна – деятель российского революционного движения, жена A. M. Горького;

– Муравьев Николай Константинович – известный юрист, заместитель министра юстиции последнего состава Временного правительства.

В состав учредителей общества вошли:

– Павел Николаевич Малянтович – правовед, министр юстиции Временного правительства;

– Екатерина Дмитриевна Кускова – исключительная личность, революционерка, публицист;

– Софья Владимировна Панина – из старинного графского рода, наследница одного из крупнейших состояний России, известная благотворительница, член ЦК партии кадетов;

– Александр Семенович Тагер и Михаил Львович Винавер – высококвалифицированные и авторитетные юристы; Алексей Николаевич Бах – ученый-биохимик, участник революционного движения, народоволец.

Состав общества постоянно пополнялся. Для вступления в него было достаточно двух рекомендаций от действительных членов Политического Красного Креста. К концу 1918 года численность Московского общества для помощи политзаключенных уже составила 226 человек.

Рост количества членов ПКК в 1918 году

Интересно, что динамика соотношения юристов и представителей других профессий осталась приблизительно на том же уровне – 25,2 %.

О лицах, принятых в общество в 1918 году, нельзя не сказать поподробнее. Их имена известны всем. Это:

– Иван Алексеевич Бунин, замечательный русский писатель,

– его старший брат, тоже писатель – Юрий Алексеевич Бунин,

– русский историк, чьи работы только в последнее время стали широко известны на родине Сергей Петрович Мельгунов,

– врач, основатель социальной психиатрии Петр Петрович Кащенко,

– бактериолог Петр Николаевич Диатроптов.

Наряду с ними в обществе работали десятки менее известных русских интеллигентов: врачи, литераторы, педагоги.