Текст книги "Жена для Чудовища, или Тайна рубинового цветка"

Глава 27

– Мелани, ты просишь иногда слишком много, – чуть помолчав, произносит Симус. – Ты слишком прекрасна, слишком… желанна. Я не готов нарушать собственные обещания.

Он делает шаг ко мне и касается кончиками пальцев моей щеки. От этого невесомого прикосновения по телу разбегаются тысячи мурашек, заставляя трепетать сердце.

– Не нарушай, – неловко улыбаюсь я.

Мне безумно хочется отвести взгляд, потому что смущение заполняет меня до самой макушки. Я понимаю, что то, о чем я сейчас прошу это бесстыдно, это неправильно. Ведь все, что между нами – временно, фиктивно. Но… почему-то сейчас очень остро.

Настолько остро, что сбивается дыхание, что становится жарко, несмотря на промокшее платье, что хочется, чтобы этот момент только продолжался.

– Я… Есть некоторые вещи, которые нельзя отыграть обратно. Это не фиктивный брак, который можно расторгнуть, – Симус скользит пальцами по моему лицу, касается губ, отчего я закрываю глаза, замираю, не в силах дышать. – Ты завтра будешь жалеть об этом.

Я чувствую, как тепло прикосновения спускается к основанию шеи, потом ниже и замирает в яремной ямочке.

– Не буду, – пристально заглядываю в его синие глаза. – Буду жалеть, если струшу.

– Моя смелая Мелани, – выдыхает Симус мне в губы, а потом целует.

Медленно, как будто у нас есть все время на свете. Сладко, чувственно. Зажигая огнем кровь, которая разносит это пламя во всему телу. Прикусывает нижнюю губу, потом верхнюю, я ахаю и вцепляюсь пальцами в насквозь мокрый камзол Симуса.

Меня кружит в вихре чувств, настолько ярком, что мне порой кажется, что это вовсе не я. Я не умею ощущать все так сильно.

Руки Симуса скользят по моей спине, развязывая и распутывая ленты корсета, стягивая его с меня. Легко, словно он уже делал это миллион раз. Хотя, если вдуматься, возможно, примерно так оно и есть.

Но я отгоняю от себя эти мысли. Они сейчас вообще не имеют ни малейшего значения.

Горячими пальцами Симус стягивает с моих плеч тяжелое, мокрое платье вместе с нижней сорочкой, оставляя совсем беззащитной и неприкрытой перед ним. Я на миг отстраняюсь, пытаясь трусливо прикрыться, но Симус не дает. За запястья он разводит мои руки в стороны и обжигающим, осязаемым взглядом бесстыдно ласкает тело.

– Ты прекрасна, – с поволокой и желанием в глазах произносит он.

Я смущенно сжимаю кулаки, отвожу взгляд, а потом понимаю окончательно, что отступать уже некуда. Да и не хочу. Потому шагаю вперед и теперь сама стягиваю с Симуса камзол, роняя его на пол.

Потом дрожащими руками расстегиваю пуговицы на рубашке и снимаю ее, позволяя себе не торопиться и насладиться прикосновениями к его идеальным рельефным плечам. Указательным пальцем провожу по завиткам метки Темного мага.

Он перехватывает мое запястье и целует его. Как раз там, где расположен рисованный браслет, который начинает поблескивать золотом. Это легкое прикосновение губ кажется таким интимно-чувственным, что трепет пробегает по всему телу, сосредотачиваясь горячим клубком внизу живота.

– Ты все же меня боишься, – произносит Симус, притягивая меня к себе и шепча на самое ухо. – Дрожишь.

– Какой же из тебя прожженный бабник, если ты не можешь понять причину дрожи? – неловко шучу я, чувствуя, как моя грудь прикасается к его телу.

Непривычное волнение, неприличные желания готовы захлестнуть меня с головой, а я и не против.

– Тогда мне нужно серьезнее изучить ее, – говорит мой муж, подхватывая меня под бедра и относя на кровать.

Прохлада простыней контрастирует с разгоряченной от страсти кожей, делая восприятие в сотни раз четче. Симус покрывает мое тело нежными, невесомыми поцелуями, тем самым только усиливая дрожь.

Его руки, его губы изучают, кажется, все изгибы моего тела, они будто находятся везде, не давая сконцентрироваться на каком-то одном ощущении. Выгибаюсь в стремлении быть ближе к Симусу, хотя, кажется, уже ближе невозможно.

Пытаясь зацепиться хоть за что-то, чтобы удержаться в этой реальности, я впиваюсь ногтями в спину своего мужа.

– Я знал, что ты невероятно отзывчивая и чувственная, моя Мелани, – шепчет он, покрывая шею поцелуями. – Ты как бутон огненного цветка, которому просто нужен был правильный уход, чтобы он раскрылся и зацвел. Моя…

Симус накрывает мои губы своими и ловит мой вскрик, когда он уверенно качается вперед. В голове проносится мысль о том, правда ли я осознаю, что произошло, но уже следующее движение моего мужа, теперь уже самого настоящего мужа, напрочь выбивает эти глупости из моей головы.

Он не напирает, дает мне возможность принять его, почувствовать, а потом неспеша, растягивая удовольствие, поднимает меня на пик таких ощущений, о которых я даже не догадывалась.

Я что-то шепчу или о чем-то прошу… Не разбираю ничего. Симус словно точно знает, где я больше всего хочу почувствовать его прикосновения. Каждое его движение становится все острее, пружина тягучего удовольствия затягивается все сильнее, и в миг, когда кажется, что я не выдержу больше напряжения, я распадаюсь на мелкие осколки, не уверенная в том, что смогу собраться обратно.

– Ты самая потрясающая, – шепчет Симус, следуя за мной и нежно прижимая к себе обессиленное мое тело. – Необыкновенная.

Я засыпаю в коконе его рук с абсолютно глупой улыбкой на лице, понимая, что больше всего меня радуют его слова: “Необыкновенная”. Сейчас, как никогда, хочется верить, что я не просто одна из череды его побед.

Солнце щекочет мой нос своими утренними шаловливыми лучиками, а я просыпаюсь от нежных и очень настойчивых поцелуев.

– Кто-то хотел смотреть восходы, – шепчет Симус, накрывая ладонью мою все еще очень чувствительную грудь. – И кто-то бесстыдно проспал в первое же утро.

– Наверное, это все из-за кого-то, кто долго не давал заснуть, – поворачиваюсь к своему мужу и заглядываю в его небесно-синие глаза. – А сейчас выспаться.

– Рядом с кем-то невозможно просто спать, – он убирает носом прядь волос с моего лица и целует около уха.

– Щекотно! – у меня вырывается забавный смешок, и я прижимаю плечо к уху.

– Если бы тебе не нужно было восстановиться, Мелани, – говорит Симус, – я бы точно не дал тебе выспаться. А сейчас я предлагаю тебе хорошо отдохнуть. Я узнаю, как там дирижабль, и позабочусь о завтраке.

Он еще раз сладко целует меня в губы и покидает нашу общую постель, а я утыкаюсь в подушку и засыпая, наслаждаюсь его удивительным ароматом.

Глава 28

– Да, все верно. Артефакт не понадобился, – сквозь сон слышу я голос Симуса, доносящийся снизу. – Я позаботился об этом.

– Ну вы на всякий случай… – голос вроде бы знакомый, но не могу понять, откуда. – Потому что так не бывает.

– Я нашел способ помочь ей, – сухо говорит мой муж. – Как я и предполагал, он оказался очень эффективным для восполнения магической энергии.

Второй голос молчит, потом кратко прощается, и хлопает входная дверь. Наступает тишина, в которой через открытое окно слышно, как поют птицы.

О чем был этот разговор? Обо мне? Кажется, да… В прошлый раз лекарь тоже что-то говорил о моем магическом истощении. Которого у меня просто не может быть.

Потягиваюсь и позволяю себе немного понежиться на кровати, думая о том, что непременно нужно будет уточнить, что имеет в виду лекарь и какой способ нашел мой муж. Может, я на него не буду согласна?

Гоню от себя мысль, что даже несмотря на ту ночь, что мы разделили с Симусом, это все временно. Во-первых, потому что срок нашего брака ограничен. А во-вторых – у меня даже надежды нет на то, что я смогла бы его удержать.

Даже если я не позволила себе вслух согласиться с Эйлин насчет того, что я слишком неопытна, чтобы долго быть интересной Симусу, это не значит, что она неправа.

Нет уж! Не позволю этим глупым мыслям портить хорошее настроение и яркие, сладкие воспоминания о ночи.

Заворачиваюсь в одеяло, спускаюсь с кровати, наступая на мягкий ворс прикроватного коврика, и подхожу к окну. После грозы солнце сияет так ярко, словно умылось вчера дождем.

Небо, очищенное от тяжелых облаков, приобретает насыщенный голубой оттенок, каплями дождя блестят и рассыпают повсюду яркие искры.

Как будто не было ночной бури, как будто мы не бежали, промокшие насквозь, как будто…

Ну уж нет. Все было! И я хочу запомнить этот день!

Глубоко вдыхаю свежий аромат зелени и влажной земли, а на губах появляется улыбка.

Я изначально знала, что будет в итоге этого брака, так почему не попробовать насладиться каждым его мгновением?

– Ты уже проснулась? – Симус почти неслышно заходит в комнату.

Он подходит сзади, отводит волосы и ласково целует за ухом, запуская колючий трепет по всему телу.

– Нет, – прикрываю глаза и запрокидываю голову, подставляя ему шею для цепочки поцелуев, которой он спускается к плечу. – Мне кажется, что я все еще сплю.

– Что я должен сделать, чтобы показать, что это не так?

Симус спускает с меня одеяло и прижимает к себе.

– Понятия не имею. Я бы сказала жениться, но мы уже женаты…

Из дома мы с Симусом выходим, только когда солнце уже начинает клониться к закату.

– Надеюсь, профессор Уолшеп не подумает, что мы забыли про него… Ты же обещал ему вчера прогулку, – говорю я, когда мы петляем по улочкам к особняку, где остановился профессор.

– Сегодня было слишком яркое солнце для прогулок, – буднично рассуждает Симус. – Это официальная версия для Уолшепа. Но на самом деле я не мог себе отказать в сладком.

Я краснею от его намека. С одной стороны, все совершенно нормально смотрится со стороны: у нас медовый месяц. С другой – он не мешал нам проводить много времени со своими спутниками на дирижабле.

А что, если кто-то догадается?

Глупости. Кто думает о том, что молодожены первые дни после свадьбы только и делали, что ругались. Ох, Вселюбящая! Когда же я успела пройти этот путь от ненависти к… влюбленности в настоящее Чудовище?

Оставшееся время мы проводим или прогуливаясь с Уолшепом, Дангером и Эйлин, или… наслаждаясь друг другом, не ограничивая себя.

Это место становится как будто моим маленьким раем, в котором время остановилось. В котором нет необходимости задумываться, что за сила стоит за Симусом и какие у него цели. В котором мы можем быть просто влюбленной парой. В котором мне не нужно отвечать на вопрос: “А что дальше?”

В день отлета я заранее собираю вещи, зная, что нам еще нужно зайти в Храм, чтобы забрать документы, которые нам должен был найти священнослужитель.

– Ты готова?

Симус, как обычно, идеально одетый (за исключением того времени, что мы проводили исключительно наедине), забирает запонки с кофейного столика и целует меня в щеку.

– Возможно, нам стоит прийти чуть пораньше, чтобы не толкаться в очереди, – произносит он и поправляет рукава.

Киваю и щелкаю застежками саквояжа, надеваю перчатки и поправляю пиджак.

Симус открывает дверь, галантно пропуская меня вперед, но внезапно останавливает рукой.

– Пожар! В Храме пожар! – слышатся крики со стороны города.

Глава 29

По улочкам города спешат взволнованные люди. Многие несут ведра, некоторые какие-то камни.

– Симус, как же… Как же так? – я растерянно смотрю на происходящее.

– Подожди здесь, – командует он так, будто привык это делать.

Не так, как ставил условия мне в самом начале, после нашей встречи. А именно как человек, командующий большим количеством людей.

– Стой… – хватаю его за рукав. – А что если опять как в дирижабле… Я боюсь.

Он накрывает мои пальцы, чуть сжимает их и смотрит мне в глаза:

– Нет, – Симус качает головой. – Только не теперь.

Мой муж выходит из домика, а потом и со двора, вливаясь в общий поток. Да, я знаю, что он может помочь им больше, чем вода, но мне так не хочется снова переживать, не хочется им делиться.

Следующие минут сорок проходят в тягостном ожидании и тревоге. Нет, это понятно, что пожар в храме совсем не то же самое, что на дирижабле, где от целостности конструкций зависит жизнь как минимум пары сотен людей.

Но ведь тут… Исторические фолианты, древние артефакты, прямые отсылки к общению людей и Вселюбящей.

А как же то, что нам обещал найти настоятель по поводу нашего вопроса? Неужели все надежды на то, что мы стали на несколько шагов ближе к отгадке, напрасны?

– Не беспокойтесь, леди Доггерти, – раздается рядом мягкий голос хозяйки домиков. – Лорд Доггерти бывал в гораздо более серьезных заварушках. Однажды мне даже пришлось его выхаживать около месяца…

Что? Так мне не показалось, что тут Симус чувствует себя как дома?

– А что с ним было?

– Он никогда не рассказывает, – пожимает плечами леди Виллоу. – Просто появляется и отсиживается какое-то время.

Ох, Праматерь… Кто же он? Какие еще секреты скрывает?

– Леди Виллоу, а вы не знаете, кем он…

– Нам пора, Мелани, – Симус, испачканный в саже и копоти, с несколькими ссадинами на лице, внезапно появляется за нашими спинами. – Дирижабль вот-вот отправится, не стоит всех задерживать.

Хозяйка улыбается и, кажется, подмигивает.

– Доброй вам дороги, – говорит она. – Надеюсь, что у вас не скоро появится повод заглянуть ко мне.

Симус берет меня за запястье, подхватывает саквояжи и тянет по брусчатке к пристани.

– Слишком быстро, я не успеваю, – запыхавшись, произношу я.

– Можем не успеть, а другой транспорт слишком долго ждать, – объясняет Симус и даже не поворачивается.

Это… неприятно.

– Но ты же как-то сюда попадаешь и отсюда выбираешься, – обида сквозит в голосе, даже несмотря на то, что я пытаюсь ее скрыть.

– Не забывай, моя милая жена, у нас медовый месяц. И… – его хватка становится чуть сильнее. – Даже если есть другие способы оказаться тут, нам нужно доиграть спектакль до конца.

Дыхание сбивается, на глаза наворачиваются слезы. Да как он?!

– Я тебя поняла, – цежу сквозь зубы. – Не забывать, что это просто спектакль.

Симус спотыкается, оборачивается напряженно, но ничего не отвечает.

Мы поднимаемся в дирижабль, но даже тогда Симус не выпускает мою руку, как будто боится, что я сбегу. А что, есть повод? Что-то случилось?

В коридорах висит запах свежеобработанного дерева, машинного масла и краски. Но все сверкает чистотой, не дающей ни одного намека на то, что на дирижабле произошла поломка.

Симус заводит меня в каюту, закрывает за собой дверь и только тогда отпускает руку.

– Мне кажется, ты переигрываешь, – стягиваю перчатки и смотрю на след от пальцев на своем запястье, прямо поверх золотящегося браслета. – Я до этого вроде бы спокойно слушала тебя и без рукоприкладства.

Он снова берет руку, пытаюсь вырвать ее, но он снова не отпускает. Только в этот раз держит намного аккуратнее, хмуро смотрит и касается красного следа кончиками пальцев. Чувствую прохладу, которая снимает неприятные ощущения, а браслет ярче золотится.

– Отпусти, – цежу я.

Симус качает головой и только сильнее притягивает к себе, прижимая к своей груди и зарываясь носом в макушку.

– Нет, – выдыхает он. – Точно не теперь.

– Ой, только не надо убеждать меня в том, что что-то поменялось! – фыркаю я, упираясь руками в грудь Симуса. – Тебе вовсе не нужно настолько достоверно делать вид.

– Перестань, Мелани, – произносит он тихо. – Что тебя так беспокоит?

– Все, – чувствую, как глаза увлажняются. – Даже когда я пытаюсь не думать о том, что все это временно, любая мелочь, например, возвращение в эту каюту, напоминают мне. И ты…

– Что я?

– Я так и не знаю, кто ты…

Глава 30

– Тебе безопаснее этого не знать, милая Мелани, – Симус закапывается пальцами в мои волосы, нарушая прическу. – Поэтому позволь подарить тебе счастливое окончание медового месяца.

По щекам бегут непрошенные слезы. Окончание. За которым последует что? Развод? Испорченная репутация? Слава разведенки, которую окрутил столичный сердцеед, а потом бросил в чужой стране?

О, Вселюбящая, зачем я позволила себе забыться? А ведь этот мерзавец предупреждал меня о том, что я могу пожалеть. Но что теперь?

– Документы из храма, конечно, получить не удалось? – без особой надежды спрашиваю я.

Это хоть как-то могло бы мне помочь, понять, что помимо фиктивного брака нас с Симусом связывает.

– Там был сильнейший пожар, – отвечает мой муж. – Мы едва успели вывести из храма всех послушников.

Что ж… Но я обязательно узнаю. Наверняка еще где-то есть хотя бы частичное упоминание подобного узора. Тем более я теперь точно знаю, что он связан с Праматерью.

Но не сейчас. Накатывает жуткая усталость: от переживаний, от неизвестности, от того, что все то, что давало мне повод улыбаться последние дни, осталось позади, в затерянном среди гор городке.

– Я хочу побыть одна, – выдыхаю я.

Симус отпускает меня и делает шаг назад. Я ухожу в свою комнату.

Оставшиеся два дня в пути я сказываюсь больной и не выхожу из комнаты. Симус почти все это время проводит в гостиной, разбирая какие-то бумаги или читая книги.

Он выглядит задумчивым и очень напряженным. Да он, даже играя в шахматы, более расслаблен! Как будто до этого у него был четкий план, которому он следовал, а сейчас все пошло наперекосяк.

Временами, когда я выхожу в гостиную и вижу его, запечатывающего какое-то письмо, или разбирающего бумаги, мне так и хочется закатить истерику. Все что угодно, только бы не чувствовать, как все то сближение, которое было между нами, словно рассеивается.

Да, это я первая его оттолкнула. Но он… Он же не стал удерживать и настаивать!.

Не узнаю себя. Раньше бы просто взяла и в лоб высказала все, что думаю. И ведь высказывала же! Говорила этому чудовищу, как ненавижу его. А сейчас…

Сейчас я сама не могу разобраться в своих чувствах, поэтому я не могу ничего ему сказать. И это жутко злит.

Каждое утро на столике, рядом с моими перчатками и запонками Симуса, появляются новые тома любимых мной романов, а еду приносит сам мой муж и четко следит за тем, чтобы я не пропускала ни одного приема пищи.

Да уж… Это явно не то счастливое окончание путешествия, которое я хотела бы.

Мы прибываем в Нуару на рассвете. Первые лучи солнца медленно озаряют городок, расположенный на перекрестке оживленных торговых путей.

Узкие мощеные улочки змеятся между живописными домиками с покатыми черепичными крышами. Фахверковые стены, украшенные затейливой резьбой, хранят истории многих поколений. Кованые вывески магазинчиков и таверн поскрипывают на легком утреннем ветерке.

Уолшеп договаривается с двумя экипажами, которые должны доставить нас к его особняку. Симус помогает мне взобраться в карету и устраивается напротив.

Все очень похоже на то, как было, когда мы ехали сразу после свадьбы к дирижаблю. Только тогда между нами с чудовищем было все ясно и понятно, то теперь…

Чтобы не смотреть на Симуса, выглядываю в окно. Мы проезжаем по узким улицам с разноцветными магазинчиками, через городскую площадь, где в воздухе витают ароматы свежей выпечки и утреннего кофе, мимо разномастного народа в длинных плащах, расшитых мистическими символами, и в строгих камзолах и пышных платьях.

В конце концов, мы выезжаем на окраину города, на холм. Тут возвышается роскошный особняк Уолшепа. Подъездная дорога, обрамленная старыми дубами и резными фонарями, петляет среди ухоженных газонов и цветников.

Сам особняк поражает своими размерами и загадочностью. Стрельчатые окна и ажурные балконы подчеркивают устремленность ввысь. Горгульи и химеры, притаившиеся под карнизами, словно охраняют покой обитателей. Над остроконечной крышей возносится причудливый флюгер, весело крутящийся под порывами ветра.

– Добро пожаловать! – профессор, приехавший с Эйлин и Дангером раньше, лично встречает нас. – Мой дом, как и мой сад, полностью в вашем распоряжении. Мои люди обязательно вам все-все покажут тут. А сейчас позвольте пригласить вас на завтрак.

Мы, естественно, принимаем приглашение. А я постоянно слежу за Симусом, который все еще выглядит очень напряженным, как тетива лука, которую вот-вот должны спустить.

Мы уже прибыли в город, но он так и не заговорил о расторжении брака. Либо он чего-то ждет, либо то, что мы приехали в гости к Уолшепу, и есть его цель. Точно… Мне же приходила мысль о том, что все было сделано именно для того, чтобы втереться в доверие к профессору.

Но зачем? Он хочет что-то украсть? Какие темные цели преследует Симус? И как долго он еще собирается мной пользоваться как прикрытием?

Когда прибывают наши вещи, оказывается, что с ними приехала и Элис. После короткого, но очень эмоционального разговора… взглядами, Симус разрешает ей остаться и уходит с ней, чтобы представить Уолшепу, как нашу личную служанку.

Это только утверждает меня в мысли, что между ними, вопреки всем заверениям Симуса, есть какие-то отношения. Или как минимум были.

Эта мысль царапает и бесит, как скрип металла по стеклу. Вот теперь точно хочется что-то высказать Симусу. И даже повод есть.

Меряю шагами гостиную наших апартаментов от одной стены до другой и обратно. Останавливаюсь только на секунду у журнального столика, чтобы положить туда по привычке перчатки. Задеваю небольшую стопку бумаг, которую Симус ни разу не оставлял просто так лежать, и она падает на пол. А листы разлетаются по всей комнате.

Тихо ругаюсь, присаживаясь, чтобы собрать. Но на первом же листе замираю: это переписанные от руки отрывки из книги, заверенные печатью храма. Это те самые документы, которые “не получилось” забрать!