Текст книги "О воскресении мертвых"

12

Доказательство на основании причины будет то, если мы рассмотрим, случайно ли и напрасно сотворен человек или для чего-нибудь; если для чего-нибудь, то для того ли он сотворен, чтобы ему жить и оставаться в той природе, с какою он произошел, или для пользы кого-нибудь другого; если для пользы другого, то для пользы ли Самого Создателя или кого-нибудь иного из близких к Нему и удостоившихся бо́льшего попечения. Рассматривая это более общим образом, мы находим, что всякий благоразумный и приступающий к какому-нибудь действию по основательному обсуждению не делает напрасно ничего, если действует с намерением, но или для собственной пользы, или для пользы кого-нибудь другого, о ком он заботится, или для самого дела, к произведению коего он побуждается некоторым естественным влечением и наклонностью.

Например, – употребим сравнение, чтобы пояснить нашу мысль, – человек строит дом для собственной пользы, делает для быков и верблюдов или для других животных, в которых он нуждается, приличную каждому из них кровлю, не для собственной пользы, если судить по видимости, хотя относительно последней цели она именно имеется в виду, но ближайшим образом для пользы тех, о которых заботится; рождает детей не для собственной пользы и не для кого-нибудь другого из близких к себе, но для того, чтобы рожденные им существовали и жили сколько возможно, преемством детей и потомков утешаясь в своей кончине и думая таким образом обессмертить смертное. Так бывает у людей. И Бог, конечно, сотворил человека не напрасно – ибо Он премудр, а никакое дело премудрости не бывает напрасно – и не для собственной пользы, ибо Он ни в чем не нуждается (Деян. 17, 24–25); Тому, Кто совершенно ни в чем не нуждается, ничто из созданного Им не может служить к собственной Его пользе. Также и не для кого-нибудь из созданных Им творений Он сотворил человека. Ибо никто из одаренных разумом и суждением не сотворен и не творится для пользы другого, большего или меньшего существа, но для собственной их жизни и существования. И разум не находит какой-нибудь пользы, которая была бы причиною сотворения людей, ни для бессмертных существ, которые не имеют ни в чем недостатка и отнюдь не нуждаются для своего бытия ни в каком содействии от людей; ни для бессловесных животных, которые по природе своей подвластны людям и исполняют для них службы, какие каждому из них свойственны, а не созданы для того, чтобы пользоваться людьми, ибо несправедливо употреблять начальствующее и управляющее на служение низшим или разумное подчинять неразумным, которые не способны к начальствованию.

Итак, если человек сотворен не без причины и напрасно – ибо ничто из сотворенного Богом не напрасно, в отношении к намерению Создателя, – и не для пользы Самого Создателя или кого-нибудь другого из творений Божиих, то очевидно, что если смотреть на первую и общую причину всех вещей, то Бог сотворил человека ради Себя Самого, ради благости и премудрости, созерцаемой во всех созданиях, а если рассматривать причину, ближайшую к сотворенным людям, – для жизни самих сотворенных, и притом для жизни, которая не на краткое время возжигается, а потом совершенно угасает. Такую жизнь, по моему мнению, Бог уделил животным пресмыкающимся, летающим и плавающим или, вообще сказать, всем бессловесным; а тем, которые носят в себе образ Самого Творца, владеют умом и одарены разумным смыслом, Творец определил вечное существование, чтоб они, познавая своего Творца и Его силу и премудрость и следуя закону и правде, безболезненно пребывали вовеки с тем, с чем проводили предшествующую жизнь, находясь в тленных и земных телах. Те существа, которые сотворены для кого-нибудь другого, по справедливости перестают существовать, когда прекращают свое бытие те, для которых они сотворены, и не будут понапрасну существовать, так как в творениях Божиих напрасное не имеет места. Но те существа, которые сотворены для самого бытия своего и жизни, так как причина бытия соединена с самою их природою и усматривается только в самом их бытии, никогда не могут подвергнуться ни от какой причины совершенному уничтожению их бытия. Если причина их бытия всегда усматривается в самом их бытии, то всегда должно сохраняться созданное таким образом живое существо, делая и испытывая то, что ему свойственно, причем та и другая часть, из которых оно состоит, проявляется свойственным себе образом, именно: душа существует и пребывает с тою природою своею, с какой она сотворена, и совершает свойственное себе, а ей свойственно управлять телесными стремлениями и все, что происходит, всегда определять и измерять надлежащими признаками и мерами; а тело стремится по природе своей к тому, что ему свойственно, и принимает назначенные ему изменения, а после всех прочих, относящихся к возрастам, к виду, к величине, – и самое воскресение. Ибо воскресение есть некоторый вид изменения, и притом самый последний из всех; это – изменение того, что еще останется в то время, на лучшее.

13

Уверенные в этом не меньше, как и в том, что уже совершилось, и рассматривая свою природу, мы любим и эту жизнь, при всей ее скудости и тленности, как сообразную с настоящим состоянием нашим и твердо надеемся на жизнь в нетлении, которую не по человеческим выдумкам воображаем, обольщая себя ложными ожиданиями; мы веруем неложному ручательству – намерению Сотворившего нас, с каким Он создал человека из бессмертной души и тела, даровал ему ум и врожденный закон для соблюдения и сохранения того, что дано от Него и что потребно для разумной жизни; мы хорошо знаем, что Он и не создал бы такое живое существо и не украсил бы его всем для всегдашней жизни, если бы не хотел, чтобы эта тварь всегда пребывала. Итак, если Творец всего создал человека для того, чтобы он был причастником разумной жизни и чтоб он, сделавшись созерцателем Его величия и сияющей во всем премудрости, всегда пребывал в таком созерцании согласно с намерением Его и с природою, какую получил человек, то причина сего создания удостоверяет в непрерывности его существования, а непрерывность – в воскресении, без которого человек не существовал бы всегда. Из сказанного очевидно, как причиною создания человека и намерением Творца ясно доказывается воскресение. Если же такова причина, по которой человек введен в мир, то необходимо рассмотреть и то, что естественно или по порядку следует за этим. А по порядку исследования после причины сотворения следует природа сотворенных людей; за природою же сотворенных – праведный суд об них Творца и после всего этого – последняя цель их. Итак, исследовавши самое первое, нужно затем рассмотреть природу человеческую.

14

Доказательство истины учения или каких-либо предметов, подлежащих исследованию, сообщает неложную достоверность положениям тогда, когда заимствуется не откуда-нибудь извне и не из того, что кажется или казалось некоторым, но из общего всем и природного смысла или из связи производных истин с основными. Ибо дело идет или об основных истинах, и тогда нужно только указание на природный смысл, или о таких, которые естественно вытекают из первых, и об их естественной связи с ними; тогда нужно соблюдать в них порядок и показать, что действительно вытекает из основных или прежде доказанных истин, дабы не была пренебреженна истина и ее правильное доказывание, не было смешано или разорвано в своей естественной связи то, что по природе находится в порядке и разграничено. Поэтому, мне кажется, те, которые добросовестно занимаются настоящим предметом и хотят здраво судить, есть ли воскресение человеческих тел или нет, наперед должны внимательно рассмотреть силу каждого из идущих отсюда доказательств, и какое каждое из них должно занять место, что между ними первое, что второе, что третье и что – последнее из них. Располагая же их, на первом месте должно поставить причину сотворения людей, то есть намерение Творца, с каким Он сотворил человека; к ней потом естественно присоединить природу сотворенных людей – не потому, чтобы она была второстепенным доказательством, но потому, что невозможно зараз судить о том и другом, хотя они весьма близки между собою и представляют одинаковую силу в отношении к предмету. Когда этими доводами, как первыми, которые заимствуются от творческой деятельности Божией, несомненно будет доказано воскресение, тогда можно достоверность его подтверждать и доводами из Промысла Божия; я говорю о следующей каждому человеку награде или наказании по праведному Суду и о предлежащей цели человеческой жизни. Многие, рассуждая о воскресении, только третьему доказательству придают всю силу, думая, что причина воскресения – Суд.

Ошибочность этого ясно открывается из того, что все умершие люди воскреснут, но не все воскресшие будут судимы. Ибо если бы один только праведный Суд был причиною воскресения, то следовало бы, что ни сделавшие ничего ни худого, ни доброго не воскреснут, например самые малые младенцы. А между тем воскресение назначено как всем прочим, так и умершим в первом возрасте; и последние служат доказательством, что воскресение будет не ради Суда, как первой причины, но по намерению Творца и по природе сотворенных существ.

15

Хотя достаточно и одной причины, усматриваемой в сотворении людей, для доказательства того, что воскресение, по естественному порядку, следует за разрушением тел; но справедливо – не опускать ни одного из предположенных доводов, но согласно с тем, что сказано, показать для тех, которые сами не могут усмотреть, силу каждого из них, и прежде всего показать, какое значение имеет природа сотворенных людей, которая приводит к тому же убеждению и равно утверждает веру в воскресение. Если вообще природа человеческая состоит из бессмертной души и из тела, которое соединено с нею при сотворении, если ни природе души самой по себе, ни природе тела отдельно не даровал Бог самостоятельного бытия и жизни, но только людям, состоящим из души и тела, чтобы, с теми же частями, из которых они состоят, когда рождаются и живут, по окончании сей жизни они достигали одного общего конца, то душа и тело в человеке составляют одно живое существо, которое испытывает и свойственное душе, и свойственное телу, действует и исполняет то, что относится к чувственному или умственному постижению; и потому совершенно необходимо, чтобы такой состав всецело направлялся к одному концу, дабы все и во всех отношениях сходилось к одной гармонии и к общему согласию, – сотворение человека, природа человеческая, жизнь человеческая, действия и страдания, образ жизни и сообразная с природою последняя судьба. Если же есть единство и гармония во всем этом живом существе, если есть согласие между действиями души и отправлениями тела, то должна быть одинакова и последняя цель всего этого. Одна же действительно будет последняя цель, если живое существо, назначенное к известному концу, будет находиться в том же своем составе. Оно будет совершенно тем же живым существом, когда будет иметь те же все части, из которых состоит это живое существо. А части эти тогда только явятся в свойственном им соединении, когда те из них, которые разрушились, опять соединятся в состав живого существа. Образование же состава тех же людей по необходимости ведет к воскресению тел, умерших и разрушившихся; ибо без него те же части не соединились бы между собою по природе и не восстановилось бы естество тех же людей. Если ум и рассудок даны людям для уразумения умопостигаемых предметов, не только сущностей сотворенных, но и благости, премудрости и правды Того, Кто даровал их, то необходимо, чтобы, если продолжают существовать те предметы, для которых дан рассудок, пребывала и самая дарованная на сие способность суждения. А она не может пребывать, если не существует та природа, которая одарена ею и в которой она находится. Существо же, получившее ум и рассудок, есть человек – не душа сама по себе; следовательно, человеку должно оставаться всегда и состоять из души и тела; а таким пребывать ему невозможно, если не воскреснет. Ибо если нет воскресения, то не останется природа человеков как человеков. Если же человеческая природа не остается существовать, то напрасно душа связана с немощами тела и его состояниями, напрасно и тело удерживается от достижения того, к чему стремится, будучи направлено и сдерживаемо уздою души; напрасно существует ум, напрасна рассудительность и соблюдение правды или упражнение во всякой добродетели, напрасны законодательство и уставы и, вообще сказать, все то, что есть прекрасного в людях и для людей; или, лучше, напрасно самое сотворение людей и их природа. Если же решительно во всех делах Божиих и исходящих от Него дарах нет ничего напрасного, то совершенно необходимо, чтобы бессмертной душе соответствовало вечное пребывание и тела сообразно с его природою.

16

Пусть не удивляются, что жизнь, прекращаемую смертью и тлением, мы называем пребыванием – имея в виду, что не один смысл этого выражения и не одна мера пребывания, так как не одна и природа пребывающих существ. Ибо каждое из пребывающих имеет пребывание, сообразное со своею собственною природою, и никто не должен искать такого же пребывания у существ совершенно нетленных и бессмертных, так как существа совершеннейшие не равняются с низшими; и у людей нельзя искать такого неизменного пребывания. Те сотворены бессмертными от начала и нескончаемо пребывают по единой воле Творца; а люди по душе имеют от сотворения непрерывное существование, но по телу получают нетление после изменения. Таков смысл учения о воскресении. Имея его в виду, мы ожидаем и разрушения тела, следующего за жизнью немощной и тленной, и после него уповаем иметь пребывание в нетлении: таким образом, мы не равняем нашу смерть со смертью животных и пребывание людей с пребыванием бессмертных, чтобы чрез это нам не поставить неразумно природу и жизнь людей в один уровень с существами, совершенно различными. Итак, не должно сокрушаться, если усматривается некоторое неравенство в пребывании[7]7
  То есть с пребыванием чистых духов, Ангелов.


[Закрыть] людей, и ради того, что отделение души от частей тела и разложение частей разрывает непрерывность жизни, не должно отвергать воскресения. Ибо с ослаблением чувств и физических сил, которое естественно бывает во время сна, по-видимому, также прерывается жизнь, состоящая в сознательном ощущении, так как люди засыпают на известный промежуток времени и как бы снова возвращают к жизни – и, однако ж, мы не отказываемся называть такое состояние жизнью. По этой причине, я думаю, некоторые называют сон – братом смерти, не потому, чтобы производили их от одних и тех же предков или отцов, но – по одинаковости состояния умерших и спящих, по спокойствию и нечувствительности ко всему, что существует и происходит, и даже к бытию собственной жизни. Итак, если мы жизнь людей, несмотря на то что она подвержена таким изменениям от начала до разрушения и терпит перерывы от всех вышесказанных обстоятельств, не отказываемся, однако, называть тою же жизнью, то мы не должны отвергать и жизни, следующей после разрушения, которая приведет воскресение, – хотя она прерывается на некоторое время чрез разлучение души от тела.

17

Ибо такова природа людей; из начала и по мысли Творца она получила в удел подвергаться изменениям и имеет жизнь и пребывание не одинаковое, но прерываемое то сном, то смертью, то переменами в каждом возрасте, так как последующий возраст не обнаруживается ясно в предыдущем. Кто поверил бы, если бы не был научен опытом, что в безразличном и бесформенном семени заключено столь много и столь великих сил, такое разнообразие частей, возникающих и слагающихся в нем, как то: костей, нервов, хрящей, кроме того, мускулов, плоти, внутренностей и прочих составов тела? Ни во влажных семенах ничего этого не видно, ни у младенцев не замечается того, что обнаруживается у юношей, ни в возрасте юношеском того, что свойственно мужам зрелым, ни у сих последних того, что бывает у стариков. Хотя из упомянутых возрастов некоторые вовсе не обнаруживают, а некоторые неясно представляют естественную свою последовательность и перемены, происходящие в человеческой природе, однако те, которые не слепотствуют злонамеренно или по беспечности в исследовании дела, знают, что прежде всего должны быть брошены семена, что когда после образования из отдельных частей и членов плод явится на свет, наступает развитие первого возраста, после этого развития следует зрелость, после зрелости – упадок естественных сил, до старости, а потом разрушение одряхлевших тел. Итак, если здесь, хотя ни семя не представляет ясно начертанной жизни человеческой или ее вида, ни жизнь не обнаруживает последующего разрушения на первоначальные стихии, однако порядок естественных явлений внушает веру в то, что еще не удостоверено самими явлениями, тем более разум, исследуя истину в естественном порядке, удостоверяет в воскресении, имея надежнейшие и более сильные, чем опыт, основания к подтверждению истины.

18

Предложенные нами выше доказательства, подтверждающие воскресение, все одного рода, так как происходят из одного начала, а это начало у них – происхождение первых людей чрез сотворение; но одни из них утверждаются на самом первом начале, из которого произошли, а другие, вытекающие из природы и жизни людей, заимствуют свою достоверность от промышления Божия о нас. Ибо причина, по которой и для которой сотворены люди, находясь в тесной связи с природою человеческою, получает свою силу из сотворения; доказательство же, заимствуемое из правосудия, по которому Бот судит благочестиво и нечестиво живших людей, получает силу из назначения их; и хотя Суд и назначение людей происходят оттуда – от сотворения, но более утверждаются на промышлении. Раскрыв сколько можно первые доводы, хорошо доказать рассматриваемую нами истину и посредством последних: я говорю о предстоящей каждому человеку награде или наказании по праведному Суду и о цели человеческой жизни. И из этого нужно наперед поставить то, что естественно предшествует, и прежде рассмотреть мысль о Суде. Здесь присовокуплю только, по заботливости о надлежащей основательности и порядке в изложении, одно: что именно те, которые признают Бога Творцом всего, если хотят быть верными своим началам, необходимо должны допустить, что все сотворенное находится под сохранением и промышлением премудрости и правды Его, и, рассуждая таким образом, должны признать, что ничто ни на земле, ни на небе не изъято из управления и провидения Божия, но что попечение Творца простирается на все сокровенное и явное, малое и великое. Ибо все сотворенное имеет нужду в промышлении Творца и каждое существо в частности относительно своей природы и назначения, для которого оно создано. Я считаю делом пустого тщеславия входить теперь в подробности о том, что свойственно природе каждой вещи; но человек, о котором предлежит теперь говорить, как слабый, имеет нужду в пище, как смертный – в потомстве, как разумный – в правосудии. Если же каждая из этих потребностей свойственна человеку по его природе и он нуждается в пище для поддержания жизни, нуждается в потомстве для продолжения рода, нуждается в правосудии для законного приобретения пищи и потомства, то необходимо, чтобы как пища и преемство рода относятся к обеим частям его существа, так и правосудие простиралось на обе же части, то есть на всего человека, состоящего из души и тела, и чтобы весь человек подлежал Суду за все свои дела и получал за них награду или наказание. Если праведный Суд полагает возмездие за действия обеим частям и не одна душа должна получить возмездие за то, что сделано ею вместе с телом, – ибо она не сама по себе увлекается к грехам относительно телесных удовольствий, пищи или других чувственных благ и ни одно только тело, ибо оно само по себе не способно рассуждать о законе и правосудии, но человек, состоящий из того и другого подлежит Суду за каждое из своих действий; между тем разум не находит этого воздаяния ни в настоящей жизни, ибо в настоящей жизни нет его по достоинству, так как многие безбожники, преданные всякому беззаконию и нечестию, не испытывают несчастий до самой смерти и, напротив, те, которые жизнь свою проводят во всякой добродетели, подвергаются скорбям, обидам, клеветам, мучениям и всяким бедствиям, ни после смерти, ибо человек не состоит еще из обеих частей, пока душа отделилась от тела, а тело разложилось на то, из чего оно было составлено, и не сохраняет ничего из прежней своей природы или вида ни даже памяти о соделанном, – то следствие очевидно для всякого, именно, что надлежит, по апостолу, тленному сему и рассыпавшемуся облечься в нетление, дабы, когда умершие оживут чрез воскресение и опять соединится разделившееся или совершенно разрушившееся, каждый получил должное за то, что с телом соделал, благое или злое (1 Кор. 15, 53; 2 Кор. 5, 10).