Текст книги "Убийство Роджера Экройда"

– Ваш дядя был один в кабинете?

– Да. Доктор Шеппард уже ушел.

– А вы случайно не заметили, было ли открыто окно?

Флора покачала головой.

– Не могу сказать. Шторы были задернуты.

– Да, действительно. А ваш дядюшка выглядел и вел себя как обычно?

– На мой взгляд, да.

– Не могли бы вы рассказать, что в точности происходило между вами, пока вы находились в кабинете?

Флора помолчала, словно собираясь с воспоминаниями.

– Я вошла и сказала: «Спокойной ночи, дядя, я иду спать. Устала я сегодня вечером». Он что-то пробурчал в ответ, тогда я подошла и поцеловала его, а он сказал что-то вроде: как хорошо я выгляжу в этом платье, а потом велел мне исчезнуть, потому что он очень занят. Ну, я и ушла.

– А он просил, чтобы его больше не беспокоили?

– Ах, да! Совсем забыла. Он сказал: «Передай Паркеру, что мне больше ничего не нужно, и пусть мне вечером никто не докучает». За дверью я увидела Паркера и передала ему дядино распоряжение.

– Все верно, – кивнул инспектор.

– А вы не могли бы сказать, что именно было украдено?

– Мы не совсем… уверены, – нерешительно сказал инспектор.

В глазах девушки обеспокоенное выражение сменилось настоящей паникой. Голос звучал напряженно:

– Что случилось? Что вы от меня скрываете?

Двигаясь бесшумно и неуловимо, как умеет лишь он один, Гектор Блант встал между девушкой и инспектором. Она беспомощно протянула руку, и майор взял ее обеими руками, успокаивающе похлопывая, как будто она была маленьким ребенком. Флора подалась к нему, словно его флегматичная несокрушимая особа сулила ей поддержку и защиту.

– Плохие новости, Флора, – негромко произнес Блант. – Плохие для всех нас. Ваш дядя Роджер…

– Что с ним?

– Для вас это будет ударом. Мужайтесь. Бедняга Роджер мертв.

Флора отшатнулась от него, ее глаза расширились от ужаса.

– Но как? – прошептала она. – Когда?

– Боюсь, это случилось вскоре после того, как вы с ним простились, – хмуро сказал Блант.

Флора поднесла руку к горлу, вскрикнула, и я метнулся к ней, чтобы подхватить, пока она не упала. Она лишилась чувств. Мы с Блантом отнесли девушку в ее спальню и уложили в постель. Затем я велел ему разбудить миссис Экройд и сообщить о случившемся. Вскоре Флора пришла в себя. Я дал ее матери указания, что нужно сделать, и снова поспешил вниз.

Глава 6
Тунисский кинжал

Я наткнулся на инспектора, когда тот выходил из двери, ведущей в кухню и людскую.

– Как себя чувствует молодая леди, доктор?

– Уже лучше. С ней сейчас ее мать.

– Ну и слава богу. А я допрашивал слуг. Все в один голос утверждают, что никто посторонний сегодня не заходил в дом через заднюю дверь. Но дело в том, что ваше описание этого незнакомца малость расплывчато. Нам нужно что-то конкретное, за что можно зацепиться.

– Боюсь, не смогу вам помочь, – извиняющимся тоном сказал я. – Понимаете, ночь была довольно темной, к тому же воротник плаща у этого парня был поднят, а шляпа надвинута на глаза.

– Хм, – сказал инспектор. – Похоже, он не хотел, чтобы кто-то разглядел его лицо. Уверены, что никогда его раньше не встречали?

Я ответил отрицательно, но не так решительно, как раньше – вспомнил свое смутное впечатление, что в голосе чужака слышались какие-то знакомые интонации. Довольно сбивчиво я попытался объяснить это инспектору.

– Значит, голос был грубый, простонародный?

Я согласился, но тут же мне пришло в голову, что эта грубость была какой-то преувеличенной, явно наигранной. Если, как говорит инспектор, незнакомец пытался скрыть лицо, с таким же успехом он мог попытаться подделать и выговор.

– Не могли бы вы снова пройти со мной в кабинет, доктор? Хочу еще кое о чем вас расспросить.

Я не возражал. Инспектор Дэвис отпер дверь, ведущую в апартаменты Экройда, а когда мы прошли в коридорчик, снова повернул ключ в замке.

– Мы же не хотим, чтобы нас беспокоили, – мрачно сказал он. – Или, паче того – подслушивали. Итак, рассказывайте. При чем тут шантаж?

– Шантаж! – вскричал я, пораженный до глубины души.

– Паркеру померещилось? Или вы о чем-то таком говорили?

– Если Паркер слышал наш разговор о шантаже, – медленно сказал я, – он должен был подслушивать прямо под этой дверью, прильнув ухом к замочной скважине.

– Более чем вероятно, – кивнул Дэвис. – Я, знаете ли, провел дополнительное расследование – выяснял, чем был занят сегодня вечером Паркер. Сказать по правде, не нравится мне, как он себя ведет. Этот субчик явно что-то скрывает. А когда я решил прижать его, он струхнул и залопотал нечто невразумительное о шантаже.

Я мгновенно принял решение.

– Очень рад, что вы затронули этот вопрос. Я колебался, не зная, стоит ли откровенничать. Вообще-то я уже собирался все вам рассказать, только ждал подходящего момента. Теперь он представился.

И я тут же поведал о событиях сегодняшнего вечера – все, что изложено на предыдущих страницах. Инспектор слушал очень внимательно, изредка кое-что уточняя.

– Невероятнейшая история, – сказал он, когда я закончил рассказ. – Так значит, письмо исчезло? Это плохо пахнет. Таким образом теперь у нас есть то, что мы искали – мотив.

Я кивнул:

– Понимаю.

– Вы сказали, мистер Экройд намекнул вам, что подозревает кого-то из своих домашних? «Домашние» – довольно растяжимое понятие.

Я решил выдвинуть собственную гипотезу:

– А вы не думаете, что под него попадает тот же Паркер?

– Весьма правдоподобно. Он подслушивал у двери, когда вы выходили из кабинета. Позже мисс Экройд наткнулась на него, когда прощалась с дядюшкой. Предположим, как только она наконец убралась с дороги, Паркеру представилась еще одна попытка. Он вошел, ударил Экройда ножом, запер дверь изнутри, вылез в сад через окно и обогнул дом, чтобы войти в боковую дверь, которую заранее оставил открытой. Как вам такая версия?

– Тут есть лишь одна неувязка, – медленно сказал я. – Экройд намеревался прочесть письмо сразу после моего ухода. Узнав, что шантажист – Паркер, он не стал бы еще целый час сидеть в задумчивости и листать страницы. Он тут же вызвал бы Паркера, обвинил его и устроил бы великолепнейший скандал. Не забывайте, Экройд обладал холерическим темпераментом.

– Допустим, он не сразу прочитал письмо, – возразил инспектор. – Мы знаем, что в половине десятого с ним в кабинете кто-то был. Этот посетитель появился сразу после вашего ухода, а ушел перед тем, как мисс Экройд вошла пожелать дяде спокойной ночи. Что ж, в таком случае до десяти у мистера Экройда не было времени заняться письмом.

– А как же телефонный звонок?

– Звонил, конечно, Паркер – вероятно, он не подумал о том, что дверь осталась запертой, а окно открытым. Потом вспомнил или же просто запаниковал, вот и решил отрицать, будто что-то об этом знает. Вот вам и разгадка, доктор.

– Ну, может быть, – протянул я, все еще не убежденный.

– В любом случае, правду об этом телефонном звонке мы выясним на коммутаторе. Если окажется, что звонили отсюда, то никто кроме Паркера не мог этого сделать. Будьте уверены, Паркер – тот, кто нам нужен. Но никому ни слова об этом, иначе мы его спугнем еще до того, как соберем все доказательства. Я прослежу, чтобы он от нас не ускользнул. А пока сосредоточимся на вашем таинственном незнакомце.

Инспектор встал из-за письменного стола, за которым сидел верхом на стуле, и подошел к неподвижной фигуре в кресле у камина.

– Орудие убийства может послужить зацепкой, – заметил он, подняв на меня взгляд. – Судя по виду, оно совершенно уникально – какая-то восточная диковинка.

Он наклонился, внимательно разглядывая рукоять кинжала и я услышал, как он удовлетворенно хмыкнул. Затем очень осторожно взялся за лезвие чуть ниже рукояти и извлек клинок из раны. Держа оружие так, чтобы не прикасаться к рукояти, он поместил его в широкую фарфоровую вазу, стоявшую на каминной полке.

– Да, это явно произведение искусства, – заметил инспектор. – Не думаю, что отыщется много подобных ему.

Кинжал и впрямь был очень красив. Сверкающий клинок, сужающийся к острию и рукоять, украшенная филигранью искусно переплетенных металлических полосок. Инспектор осторожно коснулся пальцем лезвия и скорчил одобрительную гримасу.

– Вот это заточка! – воскликнул он. – Даже ребенок играючи мог бы воткнуть его в человека, точно в брусок масла. Опасная игрушка.

– Могу я теперь как следует осмотреть тело? – осведомился я.

– Валяйте, доктор. Оно в вашем распоряжении.

Я провел тщательный осмотр.

– Ну, и каково ваше заключение? – спросил инспектор, когда я закончил.

– Не стану перегружать вас медицинской терминологией, прибережем ее для дознания. Удар нанес правша, стоявший позади жертвы, смерть, скорее всего, была мгновенной. Судя по выражению лица покойного, я сказал бы, что он не ожидал нападения. Вероятно, он умер, так и не узнав, кто его убийца.

– Дворецкие умеют ступать мягко, как кошки, – сказал инспектор. – С этим преступлением не будет много мороки. Посмотрите на рукоять этого кинжала.

Я посмотрел.

– Осмелюсь предположить, что вы ничего эдакого не замечаете, но я вижу их совершенно ясно. – Он многозначительно понизил голос. – Отпечатки пальцев руки!

– Я догадался, – кротко сказал я.

Не понимаю, какой реакции он ожидал – разве что вообразил, что я совсем уж тупица. В конце концов, я читаю детективы и газетную хронику, интеллектуальные способности у меня выше среднего уровня. Вот если бы на рукоятке обнаружились отпечатки пальцев ноги – тогда другое дело! В таком случае я смог бы выразить надлежащее изумление и благоговение.

Однако я остался спокоен, чем явно разочаровал инспектора. Прихватив фарфоровую вазу, он пригласил меня сопроводить его в бильярдную.

– Хочу выяснить, не может ли мистер Джеффри Реймонд сообщить нам что-нибудь об этом кинжале, – пояснил Дэвис.

Снова заперев за собой дверь из холла, мы направились в бильярдную, где обретался Джеффри Реймонд. Инспектор протянул ему вазу с уликой.

– Вы когда-нибудь видели раньше эту вещицу, мистер Реймонд?

– Ну… кажется… да нет, я почти уверен, что этот сувенир подарил мистеру Экройду майор Блант. Он привез этот кинжал из Марокко – нет, из Туниса! А что, это орудие преступления? Невозможно! Просто не верится! И все же – вряд ли найдется другой такой же кинжал. Разрешите, я позову майора Бланта?

И, не дождавшись ответа, выскочил из комнаты.

– Симпатичный молодой человек, – отметил инспектор. – Такое честное, открытое лицо.

Я согласился. За два года, что Джеффри Реймонд прослужил у Экройда, я ни разу не видел, что бы он был не в духе или чем-то раздосадован. И, кстати, зарекомендовал себя как превосходный секретарь.

Спустя пару минут Реймонд вернулся вместе с майором.

– Я был прав! – выпалил с порога Реймонд. – Это тунисский кинжал!

– Майор Блант его еще даже не видел! – запротестовал инспектор.

– Увидел, как только вошел в кабинет, – сказал невозмутимый Блант.

– И сразу же узнали?

Блант кивнул.

– Вы об этом ни слова не сказали, – с подозрением покосился на него инспектор.

– Момент был неподходящий, – ответствовал майор. – Если сболтнуть лишнего в неподходящий момент – беды не оберешься.

Пристальный взгляд инспектора ничуть не потревожил его безмятежное выражение лица.

Наконец инспектор перестал буравить его глазами, хмыкнул и поднес вазу с кинжалом поближе к Бланту.

– Вы совершенно уверены, сэр, что можете опознать этот кинжал?

– Абсолютно. Даже не сомневайтесь.

– А не могли бы вы сказать, сэр, где обычно хранилась эта… диковинка?

На этот вопрос ответил секретарь.

– В гостиной, в витрине для редкостей.

– Что? – вскричал я. Тут уж все уставились на меня.

– Ну, доктор? – ободряюще спросил инспектор.

– Нет, ничего.

– Ну же, доктор? – повторил инспектор еще более ободряюще.

– Да глупости это, – виновато сказал я. – Просто вечером, когда я пришел к ужину и входил в гостиную, то услышал, как хлопнула крышка этой самой витрины.

На лице инспектора поминутно сменяли друг друга выражения подозрительности и недоверия.

– С чего вы взяли, что это была крышка витрины?

Я был вынужден пуститься в подробные объяснения – длинные, утомительные объяснения, которых я всей душой стремился избежать.

– А когда вы рассматривали коллекцию, этот кинжал был на месте? – спросил наконец инспектор.

– Не знаю. Я его не заметил, но, разумеется, он вполне мог там и лежать.

– Позовем-ка экономку, – заключил инспектор и позвонил.

Через несколько минут Паркер привел в бильярдную мисс Рассел.

– Не помню, чтобы я подходила к витрине для коллекций, – сказала экономка в ответ на вопрос Дэвиса. – Я заглянула в гостиную, чтобы убедиться, что цветы в вазах свежие. Ах, да, вспомнила! Я увидела, что витрина открыта, а это, конечно, непорядок, так что, проходя мимо, я опустила крышку.

Она с вызовом взглянула на инспектора.

– Понятно, – кивнул тот. – А когда вы закрывали витрину, вы не заметили там вот этот кинжал?

Мисс Рассел без всякого трепета взглянула на орудие убийства.

– Не могу вам точно сказать. У меня не было времени глазеть на безделушки. Господа должны были спуститься с минуту на минуту, и я хотела поскорее уйти.

– Спасибо, – сказал Дэвис. Казалось, он колеблется, решая, какие еще вопросы можно задать, но мисс Рассел предпочла истолковать это сомнение в свою пользу и выплыла из комнаты.

– Ну и мегера, – поежился инспектор, глядя ей вслед. – Так, дайте подумать. Значит, этот столик с редкостями стоит у окна, так вы сказали, доктор?

За меня ответил Реймонд:

– Да, возле левого окна.

– А окно было открыто?

– Они оба были приоткрыты.

– Ну, не думаю, что стоит копаться дальше, выясняя, кто открывал и закрывал крышку. Кто угодно – пока что назовем его просто Некто – в любое время мог достать этот кинжал, а когда именно это произошло, не имеет особого значения. Я вернусь позже вместе с начальником полиции, мистер Реймонд. А до той поры ключ от этой двери останется при мне. Хочу, чтобы полковник Мелроуз увидел все как есть. Насколько мне известно, он гостит где-то на другом конце графства и домой его ожидают лишь утром.

Инспектор бережно взял вазу с кинжалом.

– Надо очень тщательно ее завернуть. Это важнейшая улика в деле.

Когда спустя несколько минут мы с Реймондом покидали бильярдную, секретарь вдруг хихикнул и дернул меня за рукав. Я проследил за его взглядом. Инспектор беседовал с Паркером. Казалось, Дэвиса очень интересует мнение дворецкого о его карманном ежедневнике.

– Грубая работа, – шепнул мне на ухо Реймонд. – Так значит, главный подозреваемый – Паркер? Не снабдить ли нам инспектора наборами наших отпечатков?

Из лотка с колодами на игральном столе он вытащил две карты, тщательно вытер их шелковым носовым платком, затем протянул одну мне, а другую крепко сжал сам. И с ухмылкой передал их инспектору.

– На добрую память, – сказал он. – Номер один – доктор Шеппард, номер два – ваш покорный слуга. Сувенир от майора Бланта вам доставят утром.

Юность всегда жизнерадостна. Даже жестокое убийство работодателя и доброго друга не могло заставить Джеффри Реймонда унывать слишком долго. Наверное, так и должно быть. Не знаю. Сам я давно утратил эту душевную гибкость.

Домой я вернулся очень поздно, надеясь, что Кэролайн уже спит. Мне следовало знать ее лучше.

Она поджидала меня с кастрюлькой горячего какао. Пока я его пил, сестра выуживала из меня информацию о событиях этого вечера. Мне удалось умолчать о шантаже, но о том, как был обнаружен труп, пришлось поведать все до мельчайших подробностей.

– Полиция подозревает Паркера, – сказал я, вставая из-за стола и мечтая о том, чтобы поскорее добраться до постели. – Кажется, против него есть серьезные улики.

– Паркер! – фыркнула моя сестрица. – Ерунда! Этот инспектор, должно быть, круглый дурак! Паркер! Скажете тоже!

И, закончив беседу на этой маловразумительной фразе, мы разошлись по спальням.

Глава 7
Профессия нашего соседа

На следующее утро я до неприличия сократил время визита к пациентам, торопясь поскорее завершить обход. Оправданием может служить лишь то, что, к счастью, у меня на тот момент не было тяжелобольных. Когда я вернулся, Кэролайн дожидалась меня в прихожей.

– Здесь Флора Экройд, – объявила она взволнованным шепотом.

– Кто? – Я с трудом скрыл изумление.

– Она очень хочет повидать тебя. Сидит уже полчаса.

Я проследовал за Кэролайн в нашу маленькую гостиную.

Флора в черном платье сидела на диванчике у окна и нервно сплетала и расплетала пальцы. Я был потрясен тем, как изменилось ее лицо – казалось, с него схлынули все яркие краски. Но когда девушка заговорила, голос ее звучал спокойно и твердо.

– Доктор Шеппард, я пришла просить вас о помощи.

– Конечно, он вам поможет, дорогая! – пообещала Кэролайн.

Не думаю, что Флора так уж радовалась присутствию Кэролайн при нашей беседе. Уверен, она предпочла бы поговорить со мной наедине. Но, кроме всего прочего, она явно не желала терять время, поэтому смирилась с ситуацией.

– Я прошу вас сопроводить меня в коттедж «Лиственницы».

– «Лиственницы»? – с удивлением переспросил я.

– Повидать этого забавного человечка? – в унисон воскликнула Кэролайн.

– Да. Вы же знаете, кто он?

– Мы решили, что он бывший парикмахер, – признался я.

Голубые глаза Флоры распахнулись до предела.

– Да ведь это Эркюль Пуаро! Неужели вы его не знаете? Прославленный частный детектив! Говорят, он творил чудеса – прямо как сыщики из романов. Год назад он вышел на пенсию и переехал жить сюда. Дядя знал, кто он такой, но пообещал никому не рассказывать, потому что мсье Пуаро жаждал покоя.

– Так вот оно что, – медленно произнес я.

– Вы, конечно, слышали о нем?

– Безусловно, я старый осел и отстал от жизни, как не устает напоминать мне Кэролайн, но об Эркюле Пуаро я, тем не менее, слышал.

– Уму непостижимо! – изрекла Кэролайн, уж не знаю по какому поводу – возможно, поражаясь собственной неспособности узнать правду.

– И вы хотите пойти и повидаться с ним? – с расстановкой спросил я. – Но зачем?

– Не корчи из себя идиота, Джеймс. Конечно же для того, чтобы поручить ему расследовать это убийство, – выпалила моя сестрица.

Но я вовсе не корчил из себя идиота. Просто Кэролайн не всегда понимает, к чему я клоню.

– Вы что же, не доверяете инспектору Дэвису?

– Конечно же не доверяет. И я тоже! – отрезала Кэролайн.

Можно было подумать, что убили дядю Кэролайн.

– И с чего вы решили, что он возьмется за ваше дело? – продолжал я. – Сами же говорите – он окончательно ушел на покой.

– Вот именно. Так что придется его уговорить, – бесхитростно ответила Флора.

– Вы уверены, что поступаете разумно? – спросил я, все еще хмурясь.

– Конечно разумно! – снова встряла Кэролайн. – Я сама пойду туда с ней, если она пожелает.

– Не обижайтесь, мисс Шеппард, но я предпочла бы, чтобы меня сопровождал доктор.

Флора отлично умеет в нужных случаях выражаться начистоту. Кроме того деликатными намеками Кэролайн все равно не проймешь.

– Видите ли, – девушка тактично постаралась смягчить свою прямолинейность, – ведь именно доктор Шеппард обнаружил тело, к тому же он врач и может сразу же сообщить мсье Пуаро все детали и подробности.

– Понимаю. – Кэролайн сдалась, но была разочарована.

Я взволнованно прошелся взад-вперед по комнате.

– Флора, послушайтесь моего совета, – сказал я очень серьезно. – Не впутывайте сюда еще и этого сыщика.

Флора вскочила с дивана. Ее лицо заливал гневный румянец.

– Я знаю, почему вы так говорите! – закричала она. – И как раз по этой причине я так тороплюсь встретиться с мсье Пуаро! Вы боитесь! А я – нет! Я знаю Ральфа куда лучше, чем вы!

– Ральф? – всполошилась Кэролайн. – Причем тут Ральф?

Никто из нас не обратил на нее внимания.

– Может быть, Ральф слабак и бесхребетный дурак, – продолжала Флора. – Пускай в прошлом он наделал глупостей, пусть он даже совершал довольно скверные поступки – но на убийство он не способен!

– Нет-нет! – воскликнул я. – Я никогда и не думал ни о чем подобном!

– Тогда зачем прошлой ночью вы заходили в «Три вепря»? – в лоб спросила Флора. – По пути домой? После того, как обнаружили тело дяди?

Я смешался и умолк. Напрасно я надеялся, что мой визит останется незамеченным.

– Как вы об этом узнали? – ответил я вопросом на вопрос.

– Рано утром я сама отправилась в гостиницу, – сказала Флора. – От слуг я слышала, будто он остановился там…

Я прервал ее.

– Вы что же, не знали, что он приехал в Кингс-Эббот?

– Нет. Для меня это было полнейшей неожиданностью. Я понятия не имею, зачем он приезжал. В «Трех вепрях» мне сказали то же, что, как я понимаю, сообщили и вам: он ушел вчера около девяти вечера, но так и не вернулся.

Она с вызовом встретила мой взгляд и, будто прочтя в нем невысказанные мысли, крикнула:

– Ну, а что в этом такого? Он мог отправиться куда угодно! Мог даже вернуться в Лондон!

– Оставив все свои вещи в гостинице? – мягко спросил я.

Флора топнула ногой.

– Все равно. Этому должно найтись простое объяснение.

– И поэтому вы решили обратиться к Эркюлю Пуаро? Не лучше ли оставить все как есть? Поймите, ведь полиция вообще не подозревает Ральфа! Они копают совсем в другом направлении.

– Как бы не так! Именно под Ральфа они и копают! – воскликнула девушка. – Сегодня утром из Кранчестера прикатил инспектор Ре́глан – мерзкий плюгавый проныра. Когда я утром пришла в «Три вепря», оказалось, он там уже побывал. Слуги рассказали мне, о чем он их спрашивал. И он явно подозревает Ральфа.

– В таком случае, следствие пошло совсем другим путем, – задумчиво сказал я. – Значит, этот Реглан не согласен с Дэвисом, что убийство совершил Паркер?

– Паркер! Еще чего! – снова фыркнула моя сестра.

Флора подошла и положила руку мне на плечо.

– О, доктор Шеппард, давайте сейчас же отправимся к этому мсье Пуаро, он обязательно выяснит правду.

– Моя дорогая Флора, – сказал я, с нежностью кладя свою руку поверх ее. – А вы уверены, что мы хотим знать эту правду?

Она устремила на меня серьезный взгляд и торжественно кивнула.

– Вы не верите в него, – сказала она. – А я верю. Вы не знаете его так, как я.

– Конечно же он этого не делал! – вмешалась Кэролайн. Бог ведает, каких усилий ей стоило хранить молчание так долго. – Ральф порой бывает сумасброден, но он милый мальчик и у него прекрасные манеры.

Меня так и подмывало сообщить Кэролайн, что большинство знаменитых убийц получили отличное воспитание, но присутствие Флоры мешало это сделать. Решимости у девушки ничуть не убавилось, и я был вынужден уступить. Раз уж ничего не поделаешь, следовало удрать прежде, чем нас настигнет очередной залп откровений моей сестры, начинающийся ее излюбленным «Конечно».

Дверь «Лиственниц» открыла пожилая служанка в громадном бретонском чепце. Выяснилось, что мсье Пуаро дома.

Нас препроводили в маленькую опрятную гостиную, обставленную со скрупулезной симметрией. Не прошло и двух минут, как появился мой вчерашний знакомец.

– Мсье ле доктёр, – улыбнулся он. – Мадемуазель.

Он поклонился Флоре.

Я решил, что сам изложу наше дело:

– Вероятно, вы уже слышали о трагедии, которая случилась вчера вечером.

Улыбка сбежала с лица Пуаро.

– Разумеется, я слышал. Это ужасно. Мадемуазель, я соболезную вам от всей души. Чем могу служить вам?

– Мисс Экройд, – сказал я, – хочет, чтобы… чтобы вы…

– Чтобы вы нашли убийцу, – звонко и внятно сказала Флора.

– Понятно, – сказал маленький человек. – Но ведь, насколько я знаю, полиция уже ведет расследование?

– Они могут допустить ошибку, – сказала Флора. – И мне кажется, они собираются сделать это прямо сейчас. Пожалуйста, мсье Пуаро, не могли бы вы нам помочь? Если… если это вопрос денег…

Пуаро поднял руку.

– Умоляю вас, мадемуазель. Дело не в этом. Не подумайте, что я вовсе не придаю значения деньгам. – В его глазах мелькнул лукавый огонек. – Я уважаю деньги и всегда уважал. Но вы должны четко уяснить себе одну вещь: если я возьмусь за это расследование, я доведу дело до конца. Знайте, хорошая ищейка никогда не бросает взятый след! Как бы в конце концов не пожалеть, что вы не оставили все в руках местной полиции.

– Я хочу знать правду, – сказала Флора, глядя ему прямо в глаза.

– Всю правду?

– Всю правду.

– Тогда я возьмусь за дело, – тихо сказал человечек. – И надеюсь, что вы не раскаетесь в принятом решении. А теперь расскажите мне все в деталях.

– Доктор Шеппард справится с этим лучше, – сказала Флора. – Он знает больше, чем я.

Исполняя возложенное на меня поручение, я начал подробнейшее повествование, включавшее все факты, которые я уже изложил ранее. Пуаро внимательно слушал, изредка задавая вопросы, но по большей части храня молчание и глядя в потолок.

Я закончил на том моменте, когда мы с инспектором покинули Фернли-Парк прошлой ночью.

– А теперь, – сказала Флора, – расскажите ему все о Ральфе.

Я заколебался, но ее повелительный взгляд не позволил мне промолчать.

– Значит, прошлой ночью по дороге домой вы заглянули в эту гостиницу – «Три вепря»? – подытожил детектив, когда я завершил свой рассказ. – А зачем?

Я помедлил, а когда снова заговорил, то тщательно обдумывал каждое слово.

– Я решил, что кто-то должен сообщить молодому человеку о смерти его отчима. Когда я уехал из Фернли, мне пришло в голову, что, возможно, никто, кроме меня и мистера Экройда, даже не знал, что Ральф остановился в деревне.

Пуаро кивнул.

– Совершенно верно. И это единственная причина, по которой вы наведались туда, а?

– Других причин мне не требовалось, – сухо сказал я.

– А вам не хотелось… как бы это сказать… успокоиться по поводу этого юноши?

– Что вы имеете в виду?

– Думаю, мсье доктор, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, хотя и притворяетесь, что это не так. Полагаю, вы испытали бы большое облегчение, если бы выяснилось, что капитан Пейтон весь вечер провел у себя в номере.

– Ничего подобного, – отрезал я.

Маленький детектив грустно покачал головой.

– В отличие от мисс Флоры, вы не испытываете ко мне доверия. Но это неважно. Важно то, что капитан Пейтон пропал при очень подозрительных обстоятельствах. Не буду скрывать – это выглядит скверно. И однако же, все может иметь вполне невинное объяснение.

– И я говорю то же самое! – с жаром вскричала Флора.

Пуаро больше не касался этой темы и решил немедленно отправиться в полицейский участок. Он попросил меня сопровождать его и познакомить с офицерами, которые ведут расследование. А Флоре предложил вернуться в усадьбу. Мы согласились с этим планом и немедленно приступили к его выполнению.

Инспектора Дэвиса мы нашли на крыльце полицейского участка – вид у него был безутешный. С ним был начальник полиции графства полковник Мелроуз, и еще один человек, в котором я, вспомнив описание Флоры, без труда опознал «плюгавого проныру» инспектора Реглана из Кранчестера.

С Мелроузом мы давно знакомы. Я представил ему Пуаро и объяснил ситуацию. Начальник полиции был явно раздосадован, что к делу привлекли частного детектива, а инспектор Реглан – тот прямо почернел от злости. Зато Дэвиса раздражение вышестоящего начальства, кажется, весьма утешило.

– С этим убийством все ясно, как божий день, и нам ни к чему, чтобы под ногами путались любители, – буркнул Реглан. – Подумать только, ведь любой дурак мог бы догадаться, что произошло вчера вечером, – он бросил мстительный взгляд на бедного Дэвиса, который встретил его, не моргнув глазом. – И мы бы не потеряли понапрасну двенадцать часов!

– Разумеется, родные мистера Экройда вправе предпринимать любые шаги, которые сочтут нужными, – сказал полковник Мелроуз. – Но мы не можем допустить вмешательство посторонних в ход официального расследования. Разумеется, я осведомлен о превосходной репутации мсье Пуаро, – вежливо добавил он.

– Что поделаешь? Полиция себя рекламировать не вправе, – сухо сказал Реглан.

Пуаро сумел разрядить обстановку.

– Сказать по правде, я окончательно удалился от дел и даже не помышляю о возвращении к прежней профессии, – заверил он. – Больше всего я опасаюсь огласки и посему вынужден просить вас, джентльмены: если мне посчастливится внести свой вклад в разгадку этой тайны, мое имя не должно упоминаться.

Лицо инспектора Реглана немного просветлело, да и полковник заметно оттаял.

– Слышал о ваших замечательных удачах, – сказал он.

– У меня большой опыт, – скромно ответил Пуаро. – Но львиной долей своих достижений я обязан представителям закона. Я безмерно восхищаюсь вашей английской полицией и сочту за честь оказать содействие инспектору Реглану, если он позволит мне помочь.

Лицо Реглана окончательно разгладилось.

Полковник Мелроуз отвел меня в сторону.

– Судя по тому, что я о нем знаю, этот малышок и я впрямь добивался поразительных успехов, – вполголоса сказал он. – Конечно, нам не хотелось бы привлекать Скотленд-Ярд. Реглан мнит, что напал на след и разгадка у него в кармане, но я не вполне разделяю его уверенность. Видите ли, я знаю… эээ… представителей заинтересованной стороны лучше, чем он. Кажется, ваш знаменитый сосед за лаврами не гонится, а? Поработает с нами из-за кулис, так сказать?

– К вящей славе инспектора Реглана, – торжественно подтвердил я.

– Ну что ж, – бодро возвысил голос Мелроуз, – нам следует ввести мсье Пуаро в курс дела.

– Благодарю вас, – поклонился Пуаро. – Мой друг, доктор Шеппард, упомянул, что вроде бы на подозрении был дворецкий?

– Сущий вздор, – мгновенно отреагировал Реглан. – Эти напыщенные слуги из богатых домов до того трусливы, что ведут себя подозрительно даже когда ни в чем не виноваты.

– А что же отпечатки пальцев? – заикнулся я.

– Они совершенно точно принадлежат не Паркеру. – Инспектор криво усмехнулся и добавил: – И не вам доктор, и не мистеру Реймонду.

– А что насчет отпечатков капитана Ральфа Пейтона? – негромко спросил Пуаро.

Втайне я восхитился, как он сразу же взял быка за рога. Оценил это и инспектор Реглан – в его глазах явно мелькнуло уважение.

– Вижу, вы не промах, мистер Пуаро. Уверен, работать с вами будет одно удовольствие. Мы обязательно сравним их, как только нам удастся найти самого молодого джентльмена.

– По-прежнему считаю, что вы ошибаетесь, инспектор, – благодушно заметил полковник Мелроуз. – Я знаю Ральфа Пейтона с его детских лет. Он никогда не унизится до такого вульгарного поступка, как убийство.

– Всякое бывает, – сказал инспектор ничего не выражающим тоном.

– А какие у вас улики против него? – поинтересовался я.

– Вчера вечером вышел из гостиницы часов в девять. Около половины десятого был замечен в окрестностях Фернли-Парка и с тех пор его никто не видел. В последнее время испытывал серьезные денежные затруднения. В номере обнаружена пара спортивных туфель на рифленой подошве. У него две такие пары, практически одинаковые. Сейчас пойду и сравню их со следами на подоконнике в кабинете. Там под окном дежурит констебль – следит, чтобы никто ничего не трогал.

– Мы все немедленно отправимся туда, – заявил полковник Мелроуз. – И мсье Пуаро с нами, не так ли?