Текст книги "Любовь властелина"

– Ну что еще? – вздохнула она утомленно и даже, можно сказать, мученически, показывая всем видом, что еще слишком близка к Богу, чтобы не простить подобное нарушение сладостной интимности.

– Я весьма созалею, но послусай, нузны ведь ссипсики для спарзы!

Опершись о диван, она медленно встала на ноги, как будто с сожалением уходя с тайного свидания. Она повернулась и устремила на него взор, еще сияющий небесной чистотой.

– Я знаю это, друг мой, – проговорила она с нежным упреком в голосе. – На ужинах у ван Меелебеке, это высшая бельгийская аристократия, я очень тесно общалась с ними до свадьбы, мы всегда пользовались такими щипчиками, когда ели спаржу. – Певучие интонации свидетельствовали о благородной печали, ностальгии по незабвенному роскошному прошлому. – Позавчера я их купила полдюжины.

– Обо всем-то ты подумала, дорогая. Вот только я не умею пользоваться этими проклятыми ссипсиками.

– Ипполит, не мог бы ты, пыжалста, выражаться попристойней?

– Да ведь там надо эти пальцы в кольца просовывать, я обязательно перепутаю, какой куда палец.

– Ты посмотришь, как я это делаю, – сказала она с лучезарной улыбкой: дитя Божье, охваченное любовью к ближнему, любовью нескончаемой и все преодолевающей. – А теперь оставь меня, пыжалста. Я еще не закончила, – добавила она, опустив глаза, с целомудренной улыбкой изменницы.

Он вышел на цыпочках. Остановившись на лестничной площадке он пригладил усы, приводя их линию в соответствие с очертаниями жиденькой бородки. Нет, ясно как день, ему не удастся управиться с этими щипчиками. Лучше будет постараться застать Марту одну и попросить ее отложить ему отдельно немного спаржи на завтра.

– А завтра я уз вам гарантирую, сто отыграюсь: буду есть эту спарзу руками!

XVII

Устремившись на пронзительный зов мадам Дэм, он вошел, запыхавшись, в комнату, где его супруга, вновь раздевшись до лифчика и приняв позу безутешного страдания, вдыхала английские соли.

– Сто слусилось, дорогая?

– Случилось то, что эта особа, от которой ты без ума…

– От какой я особы без ума?

– От этой… аристократки! Я только что от нее. Это, конечно, не назовешь разговором, она меня не удостоила чести войти, я стояла под дверью! Она, понимаешь, на пианино играла! Я вежливо постучала, и знаешь, что она мне ответила? Что не может открыть, потому что она голая! Дословно! Ты представляешь, играть Шопена голышом! Может, такие привычки у женевской аристократии! Голая, в пять часов вечера! А я, мадам Антуанетта Дэм, урожденная Лееберг, я должна была снести это оскорбление и говорить с ней через дверь! Я вынесла все ради Диди, если бы дело не касалось нашего бедного мальчика, я бы ей это так не спустила, будь она хоть десять раз д’Обль. Я ей сказала кротко… – тут она изобразила ангельский голос: – «Вы скоро будете готовы?». Ты же знаешь мой характер, мою вежливость, воспитанность. И вот что она мне ответила, эта особа, для которой ты не жалеешь улыбочек и которая тебе кажется такой очаровательной… – Она мельком взглянула в зеркало. – Эта особа ответила мне дословно… – Тут она состроила зверскую гримасу и изобразила противный голос: – «Я плохо себя чувствую. Не знаю, спущусь ли вечером к ужину». Таким тоном, какой я даже не могу изобразить, настолько он мне несвойственен. В общем, особа королевских кровей! А между тем есть д’Обли, которые едва сводят концы с концами, но все равно, кстати, ее не принимают. Выплясывают, понимаешь, пасад’обль, тоже мне, знать выискалась! Ох, я так и думала, что этот брак плохо кончится! А сколько денег она из него вытянула! Все эти путешествия на Лазурный Берег! А какие он ей дарил подарки! Вот я у него разве прошу подарки? Помяни мое слово, она его разорит! Помнишь ванную комнату специально для мадам? Когда мы сюда приехали, здесь были две ванные комнаты, одна на первом этаже для нас, другая для молодоженов на втором, по-моему, вполне достаточно. Но нет, мадам не пожелала делить ванную с мужем, может, это ей внушает отвращение! Мадам пожелала свою персональную ванную комнату. Короче, прынцесса! Отдельная комната, отдельная ванная! В итоге бедный ребенок заплатил за эту третью ванную четыре тысячи триста девяносто пять франков! Когда я думаю о несчастных индийцах, голодающих и бездомных! Ну, и что ты на это скажешь?

– Я как ты, дорогая. Наверное, две ванны вполне достатосьно.

– Говорить «ванны» неправильно. Образованные люди говорят «ванные комнаты», я же тебе уже объясняла! Это свидетельствует об образовании, принадлежности к обчеству. Ладно, короче. А эти дорогие рестораны, в которые он ее водит! Что же ты молчишь?

Он сглотнул, кашлянул и покорился.

– Это тосьно, когда есть свой дом, нет смысла ходить по ресторанам, в этом я с тобой согласен.

– Нет, ну она хороша, эта особа! Я задаюсь вопросом: зачем она вообще ему нужна! От брака с ней ему не было никакой выгоды! Она же даже не познакомила его ни с кем, ты меня слышишь, ни с кем из ее так называемого высшего обчества. Что ты на это скажешь?

– Это тосьно.

– Выражайся яснее. Что точно?

– То, сто ты сказала.

– Ипполит, должна заметить тебе, что ты никогда не даешь удовлетворительной оценки поведению этой личности.

– Да, бусенька, я даю удовлетворительную оценку.

– Тогда вырази свою мысль поточнее, пыжалста.

– Ну, я утосьняю, сто во всем с тобой согласен.

– В чем во всем?

– Сто нехоросо, сто она делает, – выдавил несчастный, промокая платком вспотевший лоб.

– Ты долго не мог решиться это признать. Бедный ребенок, она крутит им как хочет. Вот что значит, нас не было рядом, когда он с ней познакомился. Потому что, поверь, будь я в то время здесь, этой свадьбе было бы не суждено состояться! Я бы ему быстро сняла шоры с глаз, и он не угодил бы в ловушку!

– Соверсенно верно, – сказал месье Дэм, обещав себе завтра же купить невестке подарок, красивый ножик для бумаги из слоновой кости, и тайно вручить.

– А как тебе нравится эта идея не спускаться сегодня к ужину?

– Но если она плохо себя сюствует?

– Если бы она плохо себя чувствовала, она бы не играла голышом Шопена! Я вынуждена отметить, что ты по-прежнему ее защищаешь.

– Да нисколько, дорогая.

– Короче, я надеюсь, что ты меня тоже будешь оправдывать, если мне вдруг однажды взбредет в голову играть Шопена голышом!

– Но я никого не оправдываю!

– Я, конечно, не из д’Облей! Я всего-навсего из семьи, в которой никогда не случалось скандалов! Я знаю, о чем говорю. – Она с силой вдохнула английскую соль, затем метнула на него испепеляющий взгляд. – Одна из д’Облей в свое время их достаточно устроила! Я ничего больше не скажу, чтобы не осквернять уст такими историями! – («А твоя сестра и фармацевт?» – осмелился про себя возразить ей месье Дэм.) – И вообще, нормально она себя чувствует. Это все, чтобы нас позлить, чтобы нам показать, что д’Облей не волнуют такие выдающиеся гости.

– Которые зарабатывают семьдесят тысяч золотых франков в год, – сказал месье Дэм, желая показать себя с хорошей стороны.

– Не в этом дело. Он выдающаяся личность. Даже если бы он ничего не зарабатывал, он был бы выдающейся личностью.

– Конесно зе, – согласился месье Дэм. – Послусай, я пойду сам поговорю с Ариадной.

– Да уж, конечно, иди опять с ней любезничай! Я тебе запрещаю, слышишь! Не бывать такому, чтобы господин Ипполит Дэм на коленях умолял вздорную девчонку, родственница которой… ну, я знаю, о чем говорю! Если она не выйдет к ужину, мы без нее прекрасно обойдемся! Слава богу, Диди прекрасно может поддержать беседу.

– Да и ты, мусенька, в беседе любого за пояс заткнес, – сказал бедный трусишка. – За словом в карман не полезес. И потом, у тебя сарм.

Она деликатно вздохнула и с выражением преисполненной достоинства тихой грусти поставила на место флакон с английской солью.

– Ладно, хватит думать об этой особе, она того не заслуживает. Подойди ко мне, я поправлю тебе галстук, он съехал набок.

– Но ответь мне, засем ты сняла красивое платье для торзеств, которое тебе так идет?

– Я заметила, что оно сзади помялось. Марта мне его сейчас гладит. Услышав звонок во входную дверь, она в спешке набросила кимоно, по которому ползали огнедышащие драконы, и побежала на лестницу. Опершись бородавчатыми руками на перила, она наклонилась в пролет и спросила, кто там. Вытаращив глаза, растрепанная и вспотевшая служанка прокричала с нижней ступеньки, что это «хаспатин нашшот ушина».

В этот момент прозвонил будильник, и мадам Дэм все поняла.

– Вы хотели сказать метрдотель?

– Та, матам.

– Пусть подождет. Послушайте, Марта, – добавила она вполголоса, – не забывайте то, что я вам сказала, не отходите от него ни на шаг. Ясно?

Быстренько посетив то место, которое она именовала buen retiro, она спустилась вниз как раз в тот момент, когда половину пятого пробили стенные часы из Нешателя, драгоценная собственность месье Дэма, гордившегося тем, что, по слухам, на эти часы смотрел сам Наполеон, когда приезжал в Швейцарию. Преисполненная собственной социальной значимости, мадам Дэм вошла в кухню величественно, как броненосец. Как только она увидела этого мастера экстракласса, пятидесятилетнего плохо выбритого человека, который доставал свой фрак из картонного чемодана, она сразу почуяла в нем врага и решила немедленно показать ему, кто хозяин в доме.

– Ужин должен быть сервирован в восемь часов. Гость придет в половине восьмого. Это господин заместитель Генерального секретаря Лиги Наций. Когда вы откроете ему дверь, ведите себя с ним как полагается с такой важной персоной. – (Мастер экстра-класса слушал с непроницаемым лицом, и она решила, что он себе на уме. Чтобы поставить его на место и показать, с кем он имеет дело, она протянула ему одну из карточек с меню. Закончив читать, он, не сказав ни слова, с тем же непрошибаемым видом положил карточку на стол. Какой наглый тип. Ну ладно, подождет он своих чаевых.) – Кроме икры, которая не отмечена в меню, мы заказываем ее отдельно, все принесут в шесть часов от ресторатора Росси, очень известный торговый дом.

– Я знаю, мадам.

– Основную работу по разогреванию сделает повар от Росси. Вам нужно будет только подать.

– Очевидно, мадам. Это моя работа.

– Вы можете уже начать накрывать на стол, естественно, по всем правилам. Нас будет пятеро, включая господина заместителя Генерального секретаря. Я передала ключ от столовой служанке, она вам поможет. Салфетки сложить как обычно, веером.

– Что-что, мадам?

– Я говорю: сложить салфетки веером, как мы обычно делаем для приемов.

– Сложить веером? Хорошо, мадам. Однако я хочу обратить внимание мадам на то, что так уже давно не делают. Для обеда салфетку просто складывают и кладут на тарелку. Для ужина салфетку кладут на маленькую тарелочку для хлеба, она просто складывается и в нее заворачивается маленький хлебец, и ставят ее слева от тарелки для супа, поданной заранее. По крайней мере, так всегда делали у его королевского высочества господина герцога Немурского, которому я служил в течение десяти лет. Но если мадам желает, я могу сложить ей салфетки как угодно, веером, зонтиком, сумочкой, велосипедным колесом, лебедем и даже создать имитацию верблюда. Как мадам захочет, я весь к ее услугам.

– Я не придаю такого значения этим мелочам, – сказала мадам Дэм, красная как рак. – Делайте как хотите. Это все пустяки.

Выпятив челюсть, она вышла с важностью и величием собственницы, закованная в корсет собственной значимости, с высоко поднятой головой, машинально проведя три раза рукой по заду, как бы приласкав его, но на самом деле чтобы убедиться, все ли там прилично и не задралось ли кимоно во время пребывания в том заведении, которое ее муж называл «одно местесько» или же «место, куда король песком ходил».

– Ерунда какая-то это ее меню, – сказал мастер экстра-класса Марте. – Раковый суп, да потом омар, да ко всему этому еще икра, на что это похоже! А потом сладкое мясо, а потом еще бекасы и гусиная печенка! Намешали чего ни попадя, сразу видно, люди непривычные. Составить меню ужина – целое искусство, должна быть логика! А это меню еще распечатали на пяти листках! И смех и грех! И ради такого меня еще заставили прийти в полшестого, когда ужин в восемь! О-ля-ля, чего только в жизни не бывает!

Увидев какой-то текст в рамочке над раковиной, он надел очки и вгляделся в маленький стихотворный шедевр, который мадам Дэм переписала каллиграфическим почерком и который по ее личному указанию служанка должна была читать каждое утро.

 
На кухне, словно в чистом поле,
Над нами Божье око бдит,
Сил не жалейте, доброй воли,
И Он за то вознаградит:
В семье здоровье и порядок,
Как каждый день и час хорош!
За дело, дева, труд так сладок.
Ведь что посеешь, то пожнешь.
 

(Стихотворение мадам Т. Комб.)

– Значит, этот стих висит здесь для вас?

– Да, месье, – сказала Марта, прикрыв рукой беззубую смущенную улыбку.

Он сел, скрестил ноги, развернул газету и погрузился в изучение спортивной хроники.

Уязвленная до глубины души салфетками герцога Немурского, она пыталась переварить всю эту историю, маяча в коридоре, ведущем в прихожую, с единственной целью: выяснить, когда же этот тип соизволит повиноваться. Чтобы как-то оправдать слежку, она бесцельно переставляла предметы с места на место, имитируя уборку, вне себя от ярости: приходится дожидаться, когда же обслуживающий персонал все же настроится поработать. Она торчала там минут десять, а этот тип даже не начал накрывать на стол! Ничего себе пример для Марты, которая теперь увидит, что можно безнаказанно ослушаться хозяйку! Может, вернуться в кухню и повторить приказание? Мерзкий проходимец вполне способен ответить, что спешить некуда, еще нет даже шести часов. Тогда уж она точно упадет в глазах Марты. Или позвонить в агентство и попросить прислать другого метрдотеля? Они наверняка ответят, что сейчас нет под рукой другого мастера экстракласса. К тому же телефон стоит в коридоре, и этот тип услышит разговор и станет вести себя еще хуже, чтобы отомстить. Она связана по рукам и ногам благодаря прихоти пролетария с картонным чемоданом. Насчет имитации верблюда – это явно был гнусный намек. Вот уж впрямь, да здравствует Муссолини!

И снова круглая головенка с глазами навыкате и утлой бородкой свесилась с перил и сообщила, «сто первое надо есть не спеса, наполняя лоску лис наполовину». Преисполнившись решимости наказать его, но не желая скандалить на лестнице, она поднялась, вцепилась в руку мужа и потащила его, ошалевшего от такого напора, по направлению к спальне. Прикрыв дверь, она выместила на нем всю ярость за мастера экстра-класса и герцогские салфетки.

– Пожалуй, с меня хватит! – сказала она, стиснув зубы. – Сделай милость, уберись отсюда! Снимай войлочные подошвы и отправляйся в сад! И оставайся там, пока я тебя не позову!

Бедный маленький изгнанник недолго бродил по улице. Если кто-то пройдет мимо, хорошо же он будет выглядеть в саду в смокинге! Он спрятался в маленький заброшенный павильон, но там было абсолютно нечего делать. Чтобы как-то убить время, он сел на тележку, такой милый до невозможности, и принялся напевать «Над горами всходит солнце», потом запел «Бей, барабан», потом «О вольные горы», потом «Скалы и ветер», потом «Старый замок». На этом его запас патриотических песен был исчерпан, и он решил заглянуть в подвал – там всегда было чем заняться. Он выглянул, убедился, что дорога свободна, и живо смылся.

В подвале он тут же нашел массу интересных занятий. Консервы были разложены как-то бессмысленно, он распределил их по категориям и объемам, это заняло некоторое время. Затем старой шваброй он смахнул паутину. Затем сел на ступеньку лестницы, ведущей наверх, и сказал все, что он думает об Антуанетте.

Он прислушался. Да, это была она. «Ипполит, ты где? Ку-ку, Ипполит, ку-ку». Кукуканье всегда было признаком хорошего настроения. Он открыл дверь подвала, вышел в сад и бросился на зов, беззлобный как цыпленок, довольный возвращением в милое его сердцу жилище. «Я узе иду!», – крикнул он.

На пороге входной двери стояла она, такая импозантная в длинном шуршащем платье, похожая на вдовствующую императрицу со своей черной бархоткой на шее, и она была с ним мила, поскольку очень понравилась себе в зеркале. О давешнем карантине уже и речи не было, она даже взяла его под руку. Ему было несколько стыдно после того, что он себе позволил.

В спальне она без всякой едкости заметила, что он изрядно запачкал свой смокинг. Он объяснил ей, что разбирался в погребе, и она его похвалила. Она даже настолько раздобрилась, что тщательно почистила его щеткой, при этом мясная фрикаделька на шее болталась в такт движениям над черной бархоткой. Он послушно поворачивался, вне себя от радости. Она вообще-то добрая, его Антуанетточка.

– Как ты осяровательна в этом платье, мусенька. Ты выглядись как юная девуска.

Она вновь напустила на лицо меланхоличное, романтическое выражение и принялась работать щеткой еще энергичней.

– Знаешь, приходил повар. Чудесный юноша, воспитанный, полная противоположность этому мэтру. Кстати, я тебе не рассказала последнюю выходку этого типа. Он наконец удосужился накрыть на стол.

– Ты ему сказала сложить салфетки веером?

– Так уже давно не делают, дорогой мой, это вчерашний день. Сейчас принято просто складывать салфетку, заворачивать в нее хлебец и класть слева от заранее сервированной тарелки для первого. Короче, этот проходимец: как я уже сказала, когда ты меня перебил, он наконец удосужился накрыть на стол. Некоторое время спустя я пошла взглянуть на столовую, чтобы убедиться, все ли в порядке, и представь себе, я застала этого типа, он раскачивался в моем кресле-качалке! Это же кресло тетушки Лизы!

– Какой ужас!

– Повернись, я тебе спину почищу.

– И что ты сделала?

– Я решила попросить указания свыше.

– И что?

– Я получила указание свыше ничего не предпринимать, чтобы в последний момент не случилось скандала, поскольку искать замену уже поздно. Я и сама так думала! Я заранее предугадала волю Всеведущего! Ах, Ипполит, дорогой, что только нам не приходится терпеть от низших классов! Ну вот, ты теперь в порядке, – заключила она, откладывая щетку.

– Огромное спасибо, – сказал он и поцеловал руку супруги, и она, растроганная такой галантностью, вновь затуманила чело выражением легкой печали.

– Но как только в столовую вошел Диди, ситуация тут же изменилась! – вдруг провозгласила она звенящим голосом. – Как только этот фанфарон увидел мужчину в доме, он тут же встал и, уж поверь мне, тут же проследовал на кухню. Все потому, что у Диди такой внушительный и авторитетный вид. Ах, какое счастье, что я в своей семье могу опереться на плечо настоящего мужчины!

– Значит, Адриан вернулся?

– Какой ужас, ну конечно, я забыла тебе сказать! Как раз когда ты был в подвале.

– А он видел Ариадну?

– Да, вроде бы она была в хорошем настроении и надевала шикарное вечернее платье. Вот уж впрямь флюгер. Ну вот. Адриан просто великолепен в своем новехоньком смокинге. Он уж постарался, малыш! Столько всего принес! Свечи для освещения, дневного света! Шесть оловянных подсвечников! Прелесть, прелесть, как в театре, знаешь, или на шикарных приемах! И цветы – красные, белые, синие, – наш гость же француз! Прекрасная идея, ты не находишь?

– Конесно, – сказал месье Дэм. Ему было не по себе.

– А вино, которое он ездил менять! Он хотел только самые лучшие сорта! Его не проведешь, месье Адриана Дэма! И можешь поверить, они и не пикнули! И вдобавок шесть бутылок шампанского, отличнейшего, и большое ведро для льда, и сам лед, конечно! Он обо всем подумал, бедный малыш! И главное – черная икра! Высшего качества! И английский хлеб для тостов! И он даже подумал о лимонах, для икры, все как надо. Кстати, черная икра в меню не помечена. Ты, пожалуй, сейчас ее мне здесь наверху впишешь, имитируя печатный шрифт. Или нет, и так видно будет, что есть икра. Вообще замечательная идея с икрой, правда?

– Конесно, – сказал месье Дэм.

– Его начальник будет доволен. В конце концов, Диди ему всем обязан.

XVIII

Нет не спущусь нет не хочу видеть этого типа пусть скандал ох как мне хорошо в ванне слишком горячо но я это обожаю тра-ля-ля жаль жаль не получается свистеть как следует как мальчишка ох мне так хорошо с собой держа их руками я их люблю я взвешиваю их в руках я ощущаю их чудесную твердость ох как они мне нравятся в глубине души я люблю себя как мы любили друг друга с Элианой в девять десять лет зимой шли в школу держась за руки в ледяном тумане я сочинила песню мы ее мрачно бубнили пели вот мороз трескучий а мы по дороге бредем вот и все и дальше сначала вот мороз трескучий ох какая красивая голая женщина которая могла бы при этом быть плохим мужчиной так или же да да я спущусь я устрою за столом скандал я буду его оскорблять я расскажу что он сделал я швырну ему в голову графин да которая могла бы и мужчиной быть я бы хотела как-нибудь покурить сигару посмотреть стоп это плохое слово я не хочу его говорить мне так хочется его сказать нет не скажу нет не скажу я бы съела шоколадную конфету и я когда ее буду есть так на него посмотрю перед тем как положить ее в рот я ее поверчу так и сяк и потом съем и потом сначала я посмотрю на него поверчу так и сяк и ам он со своей доброй улыбкой со своими подарками я часто такая с ним злая Господи помоги мне быть примерной супругой ох его собачий взгляд когда он превращается в собачку когда смотрит на меня серьезно заботливо близорукая собачка с ясными намерениями ну когда он хочет мной попользоваться ужасно что самое смешное это что он чихает когда с ним все такое случается когда он становится собачкой он обязательно непременно чихает два раза апчхи апчхи и я говорю себе конец готово уже собачка не отвертишься будет делать на мне свою гимнастику и смешно когда он чихает и грустно при этом потому что сейчас начнется он залезет на меня зверек сверху зверек снизу но последний раз он изобрел новую систему очень смешную он сначала меня немного покусывал я подумала похоже на игривого пекинеса очень неприятно почему я ему не сказала чтобы он не покусывал чтобы его не обидеть нет нет нет надо сказать нет но еще ведь меня весь этот ужас притягивает как в автобусе когда засмотришься зачарованно на какого-нибудь урода и смотришь нет я ему позволяю делать так из жестокости потому что он смешон ох по какому праву этот чужой человек по какому праву он делает мне больно особенно сначала как раскаленным железом ох не люблю мужчин нет нет и потом какая дурацкая идея какая глупость вводить это эту штуку это эту штуку в кого бы то ни было в того кто не хочет кому от этого больно это так красиво типа наслаждение когда описывают писатели неужели вправду есть идиотки которым нравится этот кошмар ох ужасно его собачье пыхтение а-а-а на мне как это может его так привлекать и мне еще хочется расхохотаться когда он на мне копошится такой весь красный деловитый брови насуплены потом пыхтение а-а-а очень увлеченно неужели это впрямь вызывает восторг туда-сюда это же смешно и потом как-то недостойно и еще он делает мне больно дурак и мне его все равно жалко бедный так старается так активно двигается так много сил тратит и не подозревает что я за ним наблюдаю и осуждаю его я не хочу его унижать но не могу удержаться и не говорить каждый раз Диди Диди чтобы отмерить ритм его качания туда-сюда отмерить ритм движения бедняги сверху меня отмерить его дурацкие движения просто невероятно вперед-назад вперед-назад абсолютно бесполезные движения Диди Диди Диди я повторяю про себя мне стыдно я себя ненавижу он бедный такой славный но что я не могу и это длится длится он на мне Ариадне д’Обль как безумец как дикарь ох как уродливо прости я сожалею прости бедный малыш как ужасно его собачье пыхтение ааа какая-то собачья свадьба собачий брак это все из-за моего неудачного самоубийства все раздражает все все время раздражает а он ни о чем не подозревает нет нет а я не могу ему сказать ведь жалко его уходи убирайся и на мне происходит все это бесчестье и наконец готово эпилепсия смешная такая эпилепсия господина занимающегося подмандатными территориями он испускает каннибальские крики на мне потому что он кончил и вид такой что ему все это очень нравится и потом он плюхается возле меня задыхаясь до следующего раза все кончено нет не кончено потому что он теперь приклеивается ко мне липкий потный и говорит мне тошнотворные нежности это еще хуже ох мне обрыдло не могу больше замучили его истории продвижение по службе коктейли ножи в спину Трафальгарский прорыв а все таки он трогательный бедный чистый в этой своей грязной лужице ох немного горячей воды пожалуйста да спасибо хватит но он меня раздражает будь осторожна дорогая дождь идет дорога скользкая езжай не спеша и всегда надоедает что недостаточно тепло оделась и потом его мания все время до меня дотрагиваться это меня выводит из себя что мало ему ночи и его мания то и дело спрашивать у меня совета и еще и еще как то недавно с зубной щеткой в руке он пришел с полным ртом зубной пасты Риасечка ты не забыла принять тонизирующую таблетку это выводит меня из себя наша дурацкая поездка в Египет он записывал в блокнот про монументы династии чтобы потом прослыть интеллектуалом блистать перед кретинскими Канакисами Рассетами жуткая египетская архитектура старье сплошное уродские колонны дурацкие пирамиды и все этим восхищаются I think I am quite abnormal я даже не помню таблицу умножения особенно восемью семь и девятью шесть только с помощью сложения Папа как я его уважаю Папа тоже о ужас на маме и они тоже как животные Папа тоже пыхтит по-собачьи а-а-а как же это возможно наверное так делают все люди иначе бы не рождались дети месье и мадам Тюрлюрлю счастливы сообщить вам о рождении сообщить о рождении маленького Тюрлюрлюшки какая наглость так признаваться всем вокруг и все вокруг считают нормальным приличным это объявление о рождении да все занимаются этим кошмаром и потом через девять месяцев им не стыдно в этом признаться все даже вполне респектабельные люди днем вполне одетые и все эти министры которые произносят речи в Лиге Наций о мире во всем мире днем эти министры серьезные одетые а ночью раздетые они гарцуют на своих бедных женах но никто даже не усомнится в этой клоунаде и все их слушают даже никто не расхохочется когда они полностью одетые сообщают что от имени правительства а короли тоже и перед ними все кланяются как будто они никогда не гарцевали и королевы улыбаются приветствуют будто на них никто не гарцевал никто их не использовал я бы хорошо сделала отстегала бы его кнутом высекла белые рубцы на спине хоть сказала ему что он хам а то бы дуэль укокошил бы бедного Диди бедный Диди каждый раз как кто-нибудь помирает его взгляд поднимается к небу вроде там еще одна звезда вот какой он мой муч а не мой муж не люблю называть его на ты это как-то для меня неестественно я должна себя принуждать эта Хаггард-то уж конечно там в гроте дядюшка Гри скоро дорогой мой истинный христианин а мамаша Дэм это эрзац фальшивка дядюшка Гри святой все хватит об этом Тетьлери я любила ее она была благородной но и смешной но ведь деточка только одни атеисты и паписты ходят в кафе она никогда не хотела никогда не хотела ходить в театр потому что это выдумки ложь эти актрисульки из театра когда у них берут интервью на радио всегда говорят конечно же вместо да они думают что конечно же это более значительно более точно более живо более интеллектуально чем просто да и потом если их спрашивают о творческих планах а у них нет ближайшего контракта они в жизни не признаются они говорят ах знаете мне прежде всего необходимо отдохнуть где-нибудь на свежем воздухе или говорят есть серьезные планы но я вам не могу о них рассказать я суеверна или говорят таким кокетливым лукавым плутоватым тоном а это пока секрет еще горячей воды я теперь люблю совсем горячую ну какой мерзкий тип вечно в гостинице у него нет даже своего дома ни кола ни двора а актрисульки на радио не говорят что пьеса прошла с успехом а говорят что дырка от бублика публика была очень мила они всегда называют какого-нибудь знаменитого актера который играл в той же пьесе и говорят что он прекрасный товарищ чтобы показать что с ним на короткой ноге бродит по миру как Вечный жид когда их спрашивают о роли в будущей пьесе они говорят о я ужасная неверная жена или я такая милая благоразумная девушка и потом такой ужаснейший якобы тонкий смешок кошмар что за ахинею я несу в ванной а хуже всех это звезды эстрады крики толпы мозг с горошину конечно она предложила отвезти его на своей машине в его этот «Ритц» для всяких мужско-женских штучек а Диди бедняжка волнуется когда я поздно приезжаю он выходит на дорогу меня встречать дорогая я так волновался что ты могла попасть в аварию это меня раздражает тсс не говорить об этом никогда последняя спица в колеснице отныне примерная супруга Хаггардиха хотите я покажу вам этот грот там такие сталактиты говорит с ним нежным плачущим голоском склоняется к нему изображает его зазнобу такую беззащитную вопрошающую готовую учиться у него а потом восторженную если он ей ответил ох у нее подлый обожающий взгляд Аве Цезарь изображает деточку чтоб ему понравиться презираю женщин вот во мне очень мало женского в «Ритце» голая противная а ее муж в это время болеет гриппом это ужасно такое желание говорить грубые слова все же я хорошо воспитана все из-за этого ох я я я независимая девственная строгая костюм для маскарада ты знаешь Диана охотница я его сохранила дорогая моя Элиана ты мне его придумала сшила и мы вместе пошли на маскарад к Армиотам помнишь ты Минерва я Диана помнишь когда я надела венок из кувшинок короткая туника голые ноги сандалии со скрещивающимися лентами я ходила по комнате с колчаном за плечами королева лесов бросившая Актеона на растерзание собакам я я я любимые кони мчатся по ветру в далекой Скифии даже они не грустней и не строже меня вечером когда был приручен орленок я я всегда можно если эта Антуанетта опять будет говорить уосым вместо восемь взять да потянуть за ее висячую фрикадельку чтобы посмотреть насколько прочная и эластичная ох конечно отскочит дзынь об шею а то порвется лопнет увы запрещенное наслаждение нельзя себе позволить или заставить ее угрожая пистолетом танцевать медленный вальс ох хватит ох я одна в комнате я Электра и у меня плач в Микенах а еще я Брунгильда я покинутая на острове Изольда я к тому же страдалица я идиотка я еще Элиана такая иногда кулема с робким странным смехом что делать это правда смешные такие наши сценки на чердаке я страстная Федра Элиана наперсница я кретинка Дездемона Элиана Отелло ох до чего ж Дездемона кретинка только ноет не может защититься а Отелло черномазый дикарь вы что не видите что это Яго все подстроил вы дурак набитый дорогой мой не смогу ему сказать он так печется о своей карьере это будет для него катастрофа он был так доволен когда этот тип с ним разговаривал и потом его было так жалко когда начальник его отругал нет я не осмелюсь испортить ему эту историю с повышением нос мой между прочим очень красив мерзкий хам идиот эта история про безумные глаза графином в голову немедленно подлый лгун с моим носом все в порядке он выразительный и никаких там а вот ваш нос огромен ну уж конечно этот шнобель нравится Хаггардихе она его покрывает поцелуями по всей длине и флаг ей в руки ей часу мало весь его охватить а то глядишь она на нем повиснет как рыбка на крючке иногда Элиана была Ипполитом или же Эноной а тот другой один раз было возможно а потом вовсе невозможно я сошла с ума но да да да все из-за дружбы хоть это появилось в моей жизни и потом дурацкое тщеславие что хоть кто-то меня желает что ох это грубое слово да немного подразвестись нет бедный малыш он бы так страдал такой дедушка который чудесно утешал бы меня и я бы ездила к нему в дом где он живет один дом окруженный соснами на скале к дому ведет аллея из странных деревьев мой тайный дедушка он бы играл на фисгармонии а звук еще доносился бы когда он перестанет играть он так вежливо приподнял бы ермолку добрый старик еще горячей воды еще пожалуйста мороз в этой ванной она всегда говорит пыжалста я бы сидела на его коленях он гладил бы морщинистой рукой волосы обожаемой внучки нет скорей милой бабушки в одиноком доме ох ох ох это гнусно но я так хочу сказать это слово кричать это слово крикнуть его в окно да если она не повиснет на нем как рыбка на крючке шикарно было бы отстегать его хлыстом чтоб он вопил от боли вопил мой дорогой вопил да чтоб вопил и умолял меня остановиться в слезах и с такими забавными гримасами умоляю вас мадам прошу прощения на коленях а я бы смеялась о ля ля на коленях и без монокля он бы умолял меня сжав руки с мерзким выражением ужаса на лице но я дзынь дзынь прямо по лицу о ля ля какие гримасы он корчит нет дружок нет пощады только я его привяжу чтоб он не причинил мне зла чтоб хлестать его столько сколько мне заблагорассудится закусывая шоколадными трюфелями после каждого удара хлыста ему трюфель мне да точно цепи на руки и на ноги тоже и для пущей прочности одну большую поперек туловища крепко вмурованы в стену и дзынь дзынь он умоляет меня но я непреклонна ох слезы текут из его глаз дзынь дзынь слезы но нет пощады слезы льются по щекам Йогурта Бен Солаль Бен Шаляй-Валяй но отважная юная дева хлещет его хлыстом без жалости и на подлом лице Йогурта красные полосы становятся белыми выступают рельефно и он душераздирающе кричит но бесстрашная и прекрасная юная дева хлещет его непрестанно дзынь дзынь будете знать как иметь такой шнобель говорит ему очаровательная юная дева с сарказмом ох как ему досталось он еле держится на ногах он уже даже не может плакать повис как тряпка и вот я снимаю с него цепи алле оп вперед в синагогу лечите раны огромный нос на маленьких лапках увы не такой уж огромный у него нос ох еще горячей воды пожалуйста спасибо дорогая она дергает свою мясистую фрикадельку чтобы ему понравиться идеальная подружка вместо того чтоб сказать благодаря кому она говорит благодаря кого или даже благодаря кем а еще вместо пожалуйста она говорит пыжалста или даже пыжалыста она командует Богом она ему приказывает чтоб погода была хорошая чтоб она не болела чтоб он продвинул Диди по службе и самое главное она приказывает ему давать ей указания чтобы она делала то что ей хочется делать когда она спрашивает у Бога стоит ли ей заняться этим делом можно быть уверенным что он ей ответ да дружочек займись idem когда она спрашивает у Бога есть ли у нее моральное право поехать отдыхать в горы Бог всегда ей отвечает конечно же у тебя есть право бедняжка Антуанетта с твоими-то головными болями короче Бог делает все что она хочет и она вполне довольна его услугами Бог у нее на все руки дядя Агриппа совсем не такой ох ох у ее мужа температура сорок а у него эта графиня у окна бедная элегантная графиня ожидающая каждый вечер у окна всю свою жизнь и в полночь больше нет надежды он не придет она выскальзывает из вечернего платья оно падает на пол ох бедняжка даже не умывшись на ночь бросается в постель и лишь подушка наперстница ее слез все цветы все фрукты попусту и назавтра все начинается снова но иногда он приезжает на лошади и эта дуреха бросается ему на грудь прикрыв глаза от страсти и долгий темный бьющий крыльями поцелуй но потом он оскорбляет ее бросает на землю бьет нещадно Дицшу нравится кошмарный Мопассан как он может там столько ужасных вещей которые его восхищают греческий нос придает дурацкий вид идиотская улыбка Джоконды какого черта мамууля с двумя «у» ответ два «у» это чтобы лучше тебя съесть дитя мое ох мне достаточно меня самой со всеми моими мыслями они бегут со всех сторон как ягнята на зов пастуха я одна никого не надо ни на дом у меня же есть мой отшельник он приходит когда я хочу ох мне тесно в моей коже она мне узка спуститься дать ему пощщечину звучную такую с двумя «ща» надо успокоиться попробовать этот способ со стеной нет лучше способ с прыжком я на высоте седьмого этажа я прыгаю в окно вот я уже прыгнула готово я в воздухе о ля ля в пустоте все конец упала на бетон жестко жестко чпок ничего не сломала но везде больно очень помогает теперь способ с человечком но с закрытыми глазами чтоб было достоверней ночь зима белое безмолвие передо мной маленький приличный буржуа в котелке он карабкается по дороге я сзади него я достаю мой пистолет я закрываю глаз я прицеливаюсь маленький буржуа бесшумно падает на снег я наступаю на него он мягкий этот способ хороший успокаивает но он ненадолго надо несколько маленьких буржуа в три часа ночи лошадка зеленщика в сыром холоде коленки слабые спросонья трясется рысью как-нибудь качая головой такая умная послушная идет куда хозяин скажет трясется туда-сюда всю ночь по той же дороге не упрямится все как хозяин захочет бедная лошадка ох в прошлый раз у Джонсонов вместо того чтоб сказать до жизни в браке я сказала до жизни в овраге глянь глянь нет молчи это подло я не хочу глянь глянь нет это нехорошо ох слушай еще один раз и больше никогда глянь глянь папа растратил состояние в спекуляциях это мне дядюшка Гри сказал а как совершать спекуляции надо обратиться в банк но что им сказать ох спекулировать такое слово неприличное тяжелое вроде Хаггард иди-ка спекульни статуей Сфинкса самки у входа в гостиницу «Россия» на улице Монблан когда я ходила на урок музыки я останавливалась и смотрела на эту львицу с головой и бюстом женщины у нее были тяжелые груди они меня смущали мне было лет тринадцать я вспоминала о них в постели когда мне было шестнадцать семнадцать мы с Элианой обожали Жана-Кристофа Ромена Ролана там было все что надо двум маленьким протестанткам язычницам пуританкам была музыка была смутная религиозность вполне приемлемая была чувственность художника были жизненные правила благородного человека и был музыкальный гений этого кретина Жана-Кристофа которого мы безумно обожали две маленькие идиотки с Сержем без особого энтузиазма только с моим отшельником который и так далее и еще с Варварой но с Варварой я не догадывалась что это из области так далее так далее Серж умен но не больно-то когда он во мне я говорю ему что он сбился с пути мне никогда не нравилось с ним целоваться не так как с Варварой я любила касаться ее груди я верила что это дружеская привязанность вот дурочка только с отшельником все хорошо мадам Дэм уродливей чем подсолнух ох эти жуткие подсолнухи любимые цветы старых дев мамаша Дэм говорит Ныпылеон ох ох глянь я ему сказала один раз мой муж мой муч да через «че» его это сочинение кошмарно бездарное он перед тем как начал читать спросил а тебе не будет скучно я ответила ну что ты наоборот он сказал мне спасибо дорогая потому что знаешь в глубине души я пишу для тебя ну я тогда начну сядь поудобнее он сказал поудобнее чтоб я хорошо слушала чтоб не упустила ничего из его шедевра и потом может быть чтоб меня настроить доброжелательно и потом он откашлялся и потом сквозь очки он убедился во внимании публики и он с трепетом начал читать свое сочинение нараспев завывая чересчур театрально нажимал на шипящие на свистящие на зубные согласные он растягивал слова чтоб было поизысканней время от времени бросал на меня взгляд чтоб проверить я слушала с застывшей улыбкой на губах бедняжка когда он почувствовал что интерес ослаб он стал читать быстрее но так же монотонно убаюкивающе бедняжка это ужасно я не решилась ему признаться это просто будет катастрофа если он узнает я чувствую к нему нежность на четвертой странице он остановился чтобы зажечь трубку в душе ожидая комплимента ох когда он закончил весь такой довольный моими похвалами он захотел ох такой смешной в эти моменты вроде спешащего по делам озабоченного быка что я люблю так это курить и рассказывать себе всякие невероятные истории я люблю рассказывать что я как-то раз или еще лучше сигарета потухает и я ее потухшую держу во рту как рабочий-электрик один раз я слышала как рабочий на дороге говорил бордель Господень у меня потом начались такие чудесные мечтания шестью девять пятьдесят три или пятьдесят четыре в конце концов цифрой больше цифрой меньше Тетьлери называла кино кабаре скорей горячей воды звезды это глаза тех кто давно умер каждый раз как кто-то умирает и поднимает глаза к небу раз и еще одна звезда когда я была маленькая я боялась Христа из-за Страшного Суда жутко боялась что он наступит летучая мышь прошлой ночью звали ее наверное Золетта куда летите мамзель Золетта куда летите у меня малыш у меня два малыша у меня три малыша там в садике я лечу в садик своими лапками хватаю три мушки для малыша для двух малышей для трех малышей умереть неплохая идея озеро останется а я умру почему бы ему не выколоть глаз когда я была маленькая я говорила вместо птичка ворона типчка койова я говорила Эйяна смои типчка койова ох Варвара я обожала спать с ней целовать ее и всякое такое но мы не отдавали себе отчета что ох ох ох как мне надоели его Трафальгарские прорывы его личные дружбы с шишками эта история со звездами которые глаза покойничков уже два раза вспоминала хорошо быть малышкой которая увидела типтчку койову а еще в цирке когда вышли клоуны я начала рыдать и еще я закричала когда слона стали заставлять встать на колени ох как бы мне хотелось быть плоской как доска вот я плоская а мой отшельник сгибает меня пополам потом в четыре раза как складывают ткань кладет в свою котомку это мужчина но без всякой растительности и когда мы приходим в тенистый оазис он раскрывает сумку и разворачивает меня это так прекрасно ох мне нечем заняться мне надо работать везет бедным им все время надо работать или основать орден по спасению падших девушек мы бы назывались рыцарки чистоты я была бы главой ордена все рыцарки красавицы чтобы чистота стала привлекательной шикарная униформа но волосы зачесаны назад чтоб была строгость опять обычный идиотизм этого мало для меня вернуться на путь истинный машинистки с накрашенными ногтями и под ними слой грязи в три миллиметра и еще их излюбленные разговоры мадам Бовари потому что хороший фильм и еще Анна Каренина тоже потому что с Гретой Гарбо маленькая лошадка ростом с мой палец хорошенькая мускулистая скачет по кругу по круглому столику он придет получить компенсацию вот так миленький возьми кусочек сахара нет целый это много живот заболит копошится на мне такой увлеченный не буду больше повторять Диди когда он двигается туда-сюда не буду больше думать о маме и папе которые этим занимаются но это же так ведь Элиана ведь я ночью папа на маме это ужасно родители так не должны Варвара наверное я поэтому так тебя любила странно я почти никогда не думаю о брате о бабушке вот что мне надо личико как печеное яблочко в морщинах добрая живет одна в доме на вершине холма я пойду к ней в гости она меня утешит угостит кофе с молоком ветер стучит в окна но нам хорошо в тепле что с тобой Ариадна не знаю бабушка я несчастна мне чего-то такого хочется дорогая тебе нужна настоящая подруга вот подруга которой я расскажу все что меня радует за которую я жизнь отдать буду готова а не то чтобы меня насиловал чужой человек да деточка моя я понимаю я тебя понимаю но может быть ты ее встретишь эту великую дружбу съешь пока шоколадку спасибо бабушка не хочу тогда иди поиграй пока на улице погуляй с куклой нет я хочу быть счастливой но когда девушка так красива она должна быть счастливой а к чему мне эта красота я ни на что не пригодна мечтаю на ходу вот и все ох все время только рассказывать себе всякие небылицы это неинтересно а если написать работу про Амиеля этот Амиель занудная глупая улитка со всеми его махинациями ради удачной свадьбы что делать удалиться от мира шале в горах и богоискательство нет пожалуй в Гималаи нет там холодно и трудно дышать и потом что я там одна буду делать на такой высоте во французских романах герой всегда идет мыться в туалет а не в ванную комнату что же они никогда не моются у ирисов женский запах цветы это спальня с одной дамой и многими господами всем повезло Дэмиха она смакует будущую жизнь жудущую бызнь радостно порхает в своих горчичного цвета кальсонах я их видела мужские кальсоны висели сушились в саду ей несказанно повезло потому что она не знает что нет загробной жизни и она не знает что как помрет так и помрет и никакого тебе продолжения и ни к чему было столько молиться ох мартовские коты соседская кошечка я раньше была в ужасе от кошачьих любовных игрищ а теперь мне кажется в этом что-то есть битвы котов шипение замедленные балетные движения дуэль японских самураев очень увлекательно не битва а состязание угрожающих поз опасная грация у Джонсонов они все каждый выступил назвав мимоходом влиятельного знакомого но только не черный монокль он почти ничего не говорил изображал высокомерное отчуждение скучал в тишине предаваясь якобы глубоким размышлениям ох кучка кретинов у Джонсонов так довольны когда узнали что английский министр разгневался и ударил кулаком по столу это так важно столько слуг сплошная пустота я фея Пустота владения девлания все только для меня карликовые козочки почти ничего не говорил в любом случае вас не примут в Ашэспэ[7]7
  HSP – высшее протестантское общество.


[Закрыть] только с черного хода и то вряд ли вот право тупострадалец что их и правда так травят нет нет не говорить так это несправедливо имя какое-то аптечное мне пожалуйста две таблетки солаля очевидно считается гениальным сидеть со скучающим видом возможно и впрямь некоторых женщин привлекает такой тип мужчин мрачный тип с глазами турецкой танцовщицы невероятно не хотелось бы его встретить в темном переулке возле арабского базара она изображала маленькую девочку чтобы ему понравиться эта склоненная к нему голова когда она предложила проводить его в грот ей хотелось делать с ним всякие гадости ох бедный идиот Хаггард у Джонсонов весь вечер изображала такую миленькую девчушку беззащитную любопытную чтобы он почувствовал себя на высоте чтоб ему понравиться и если он говорил хоть слово она смотрела ему в рот что все эти женщины находят в мужчинах я не понимаю эти волосы на руках и потом каждый мужчина все лучше других знает еще у мужчин плоские груди которые ни на что не годны просто комплект сосков у женщин грудь гораздо красивее они нас имитируют но это как карикатура а мы вот у них ничего не заимствуем все наше при нас ох маленький малыш шлепнулся на землю и я его подняла а потом он забрался на ковер оживился фру-фру фру-фру и потом он нашел что-то на ковре коробочку и взял ее своими ручонками и показал ее мне смои мама смои говорит он ну и что и к чему все эти ночные упражнения наиболее мрачные мысли о жизни посещают меня когда я чищу зубы такие безупречные и бесполезные и тогда перед тем как начать чистить я кладу книгу на полочку возле умывальника и я читаю и чищу чищу и читаю чтобы занять чем-нибудь мозг чтобы не думать мрачные мысли чтобы прогнать нет не прогнать а хотя бы приглушить вперед сучка подбирает монокль который он нарочно уронил ей это нравится у меня лицо вытянутое как будто внутри рука которая его растягивает в крайнем случае всегда можно покончить с собой мне бы нравилось целовать мои груди кончики сосков долго но увы невозможно можно свернуть шею ладно хорошо пусть придет но сначала горячей воды чтоб было приятно вот теперь закрыть глаза чтобы полностью погрузиться в себя хорошо все себе рассказать главное не менять позы а то не получится итак я одна в закрытой комнате всегда одна целыми днями жду совсем голая так более торжественно он целыми неделями не приходил я караулю у окна вот я вижу идет весь в белом идет быстро по пыльной слепящей дороге кажется что он не ступает по земле босыми ногами он уже близко я такая чистая совершенно обнаженная но вовсе не плоская вот время пришло готово он переступил барьер он святой он царственный он властелин отшельник я на коленях очень серьезная верная ученица вот он передо мной но он не смотрит на меня не замечает очень важно надо чтобы он мной слегка пренебрегал иначе не получится я рядом с ним ничто лишь один ласковый взгляд подобие улыбки и он больше не пренебрегает это так трогательно доброта и улыбка гордеца и вот я обезумела я его служанка но при этом таинственная близость когда в конце концов он принимает меня но в этот момент не глядя на меня он говорит о Боге устремив глаза ввысь он учит меня пути истине и жизни я слушаю на коленях такая чистая он уже не говорит он стоит возле меня потому что знает что сейчас произойдет я так взволнована я склоняюсь перед ним кланяюсь глубоко потом я встаю я ищу кувшин душистой благовонной воды душистого масла это более торжественно но потом руки жирные как-то глупо мыть руки с мылом во время ритуала это нарушит очарование тогда ладно благовонной воды вот я вернулась обнаженная с кувшином я по прежнему благоговею он по-прежнему царственный он не замечает меня надо чтоб не замечал итак я на коленях я осторожно лью воду на его босые ноги в дорожной пыли осторожно распускаю волосы они по ритуалу очень длинные моими длинными волосами я вытираю священные ноги я делаю это долго-долго ох это так хорошо он позволяет мне делать это потому что так нужно я обожаю это еще еще теперь я целую ноги он позволяет мне это делать он не карает меня за мою дерзость губы приникли к священным ногам долго долго потом я поднимаю голову и вижу его чудную улыбку его всепрощающую улыбку я ох я дрожу приближаясь к нему я иду потому что он разрешил чтобы я да я ох это так прекрасно еще еще меня еще ох мой властелин еще еще вас еще властелин во мне.