Текст книги "Этногенез и ассимиляция. Психологические аспекты"

Когда в племени много родов, возникает промежуточная структура, которую этнографы называют фратрией (что по-гречески означает «братство»). Фратрия – это объединение нескольких родов (генос) внутри племени (филы). Члены одной фратрии обязаны брать в жены женщину из другой фратрии. Например, в гомеровские времена на территории Аттики (с центром в Афинах) жили четыре племени. Каждое из них делилось на три фратрии, а каждая фратрия состояла из тридцати родов[21]21
  См.: Сергеeв В. История Древней Греции. М., 1939, c. 50, 97.


[Закрыть]. Мы думаем, что для понимания этнической истории каждого народа следует выяснить подобные структуры, существовавшие в различные истерические времена. Без этого невозможно также понять этнопсихологические аспекты этой истории.

Фактически фратрия – это не что иное, как маленькое племя в составе большого, но с одним важным различием: как на род, так и на фратрию, распространилось право экзогамии. Получается, что внутри одной фратрии роды уже не могли обменяться женщинами. Это очень интересно, но для психологии важнее всего выяснить мотивацию создания таких структур, запретов и установления границ между группами. Знали ли древние люди, или хотя бы люди гомеровских времен, что от близкородственных браков рождается больше детей с наследственными дефектами?

А теперь рассмотрим племя, о котором мы были вынуждены говорить уже при рассмотрении семьи и рода. Племя возник в раннем палеолите и по-существу является первым полноценным типом этноса. Первые племена состояли из архантропов (древнейших людей), живших до появления неандертальцев. Племена занимали определенную территорию. Их члены вели совместное хозяйство и говорили на одном языке, имели сходный быт. Все это обусловило также психологическое сходство людей. Люди, составлявшие племя, или действительно имели родственные связи или верили в то, что являются родственниками. В племенах еще не было антагонистических социальных классов, поэтому культура племени была единой[22]22
  См.: Чебоксаров Н. Н., Чебоксарова И. А. «Народы. Расы. Культуры. 2-е изд., М.,»Наука", 1985, с. 70.


[Закрыть]. Все же в племенах, наверняка, существовала внутренняя дифференциация ролей.

Различия между разными племенами архантропов, как считают специалисты, в культурном и других отношениях были невелики. По-видимому, между племенами не было комплексов различий, как в настоящее время существуют между этносами. Однако уже существовали различия в языке (речи) и бытовой культуре. «Эти стада-сообщества были включены в цепь культурной и языковой непрерывности. Сама такая диффузность, непрерывность культуры, по мнению С. А. Арутюнова, уже снимает вопрос о возможности каких-либо этнических делений в столь отдаленную эпоху.»[23]23
  Бромлей Ю. В., Подольный Р. Г., указ. соч.,с. 157. Арутюнов С. А. Этнические общности доклассовой эпохи. – В кн.: Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. М., 1982; Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., «Наука», 1983, Очерк 11.


[Закрыть]

Такие племена, обладавшие лишь "неустойчивым и аморфным” подобием этнических общностей, специалисты называют протоэтносами, т. е. прототипами, самыми первоначальными видами этносов. Правда, даже при сходстве бытовой культуры разные племена могли иметь духовные и религиозные различия[24]24
  См.: Тайлор Э. Б. Первобытная культура. М., «Политиздат», 1989.


[Закрыть]. В племенах уже существовала организация власти, куда входили военачальники, верховный вождь, народное собрание, совет старейшин и другие властные структуры. Племена имели общий диалект, общие религиозные представления и мифологию, имя и обряды.

Племена состоят из фратрий, которые, в свою очередь, как мы уже видели, делились на роды. Это означает, что племена имели довольно сложную структуру. Считается, что племена были древнейшими этническими общностями людей современного вида[25]25
  Чебоксаров Н. Н., Чебоксарова И. А., указ. соч., с. 70–71.


[Закрыть]. Но более правильно было бы сказать, что в древнем мире чаще всего встречались, в качестве этносов, племенные союзы (соплеменности).

Важным шагом в этногенезе и развитии современных наций явилось появление союза племен, который некоторыми авторами обозначается также одним словом: соплеменность. Такие образования обычно создавались как адаптивные ответы на новые ситуации жизни, для разрешения стоящих перед племенами трудных задач, которые отдельные племена в одиночку решать не могли. Речь идет, в первую очередь, о необходимости защиты от более мощных врагов. Необходимость создания племенных союзов особенно остро стояла тогда, когда племена переходили к земледельческой и скотоводческой деятельности. Накапливались богатства и враги, особенно кочевники, узнавали об этом. Эти хищники из рода человечества всегда были готовы на разбой и погромы. Земледельчество и богатство делают племена более уязвимыми и они должны объединить свои усилия для надежной самозащиты. К созданию соплеменностей толкает племена также возрастающая плотность населения, более частое общение между племенами, осознание их вождями своих общих целей. В первую очередь в подобных ситуациях объединяются родственные племена. Они совместно воюют не только для защиты, но и с целью грабежа.

Племена, образующие союз, обычно говорят на диалектах одного и того же языка и имеют общие признаки культуры. "Именно такие соплеменности и представляют собой основные этносы, или народы, эпохи первобытнообщинного строя", – пишут известные антропологи Н. Н. и Н. А. Чебоксаровы[26]26
  Чебоксаров Н. Н., Чебоксарова И. А., указ, соч., с. 71.


[Закрыть].

Образование племенных союзов имело место с древнейших времен и продолжается до сих пор. Приведем несколько примеров из литературы. Юлий Цезарь воевал в Галлии с войском Верцингеториса, которое состояло из нескольких кельтских племен. Нация воевала против союза племен и победила.

"В Северной Америке перед самым приходом колонизаторов был образован союз из шести могущественных родственных племен: сенека, каюга, онондаца, онейда, могауки и тускарора. Его инициатором, согласно легенде, был тот самый Гайавата, вождь могауков, о котором сложена знаменитая "Песнь о Гайавате". Этот союз стал известен в Европе под именем Лиги ирокезов, его представителей называли просто ирокезами.”[27]27
  Бромлей Ю. В., Подольный Р. Г. Человечество – это народы, с 164.


[Закрыть]

Для борьбы против португальских колонизаторов в XVI веке сложился союз из племен тунинамба, гайтаки и других. "Союз принял гордое имя "мамойо" – хозяева земли. Его возглавил беглый раб.”[28]28
  Там же, с.165.


[Закрыть]

Существуют племенные союзы у бедуинов Аравийского полуострова, у других кочевых этносов Передней Азии и в различных других странах мира. "Общественная организация кочевников строится по общинно-племенному принципу. В арабских странах племенная форма организации сохраняется у бедуинов (например, племена аназа, шаммар и др.), в других странах – у юрюков, туркмен, курдов, луров, бахтиаров, кочевых пуштунов, белуджей и др. Наряду с отношениями эксплуатации сохраняются общинно-племенные традиции в виде кровной мести, племенной взаимопомощи, общинной демократии.”[29]29
  Этнография. Под ред. Ю. В. Бромлея и Г.Е. Маркова. М., «Высшая школа»,1982, с.75.


[Закрыть] Таким образом, в некоторых частях мира племена и их союзы, как этапы этнического развития, сохраняются до сих пор. По уровню этногенеза группы населения разных стран находятся на различных этапах.

О племенном и соплеменном этапе этногенеза современная наука знает очень много интересного в частности потому, что до сих пор этот уровень сохранился, особенно у тех народов, которые отстали в своем культурном развитии. Когда англичане завоевали Австралию и Тасманию, там царили древние родовые порядки. Вот что пишут об этом антропологи: "Так, например, австралийцы делились на отдельные племена, общее число которых достигало 500. Численность разных племен колебалась от нескольких сот до нескольких тысяч человек. Большинство этих племен представляло собой, по-видимому, уже племенные объединения – своего рода народы, или этносы, первобытного общества. Именно такими общностями, состоящими из отдельных небольших племен, были, по-видимому, наиболее известные племенные группы австралийцев: камиларои, курнаи, нарриньеры, аранда, варрамунга, кариера, ньоль-ньоль и др. Границы между этими общностями часто бывали расплывчатыми и неопределенными. Соседние племенные группы мало отличались друг от друга по своим хозяйственным и культурно – бытовым особенностям. Отдельные люди могли переходить из одного племени в другое."[30]30
  Чебоксаров Н. Н., Чебоксарова И. А., указ, соч., с. 71.


[Закрыть]

Далее авторы высказывают более спорные утверждения. С подобными утверждениями мы встретимся также при рассмотрении результатов исследований шведского этнографа Яна Линдблада, проведенных в Южной Америке. Н. Н. и И. А. Чебоксаровы пишут: "У австралийцев не было ни племенных вождей, ни племенных советов, ни каких-либо других форм постоянной племенной организации. Но каждое племя имело свое название, территорию, свои особые обычаи, обряды, предания о происхождении и другие этнические традиции. Отдельные племена большей частью говорили на диалектах одного языка, характерного для целой группы родственных племен, т. е. для первобытного этноса."[31]31
  Чебоксаров Н. Н., Чебоксарова И. А., указ. соч., с. 71.


[Закрыть] Но зная социально-психологические закономерности групповой динамики[32]32
  См. например: Cartwright, D. and Zander, A. (Eds.) Group Dynamics: Research and theory. 3rd Ed., New York: Harper and Row, 1968; Shaw M.E. Group Dynamics. Mc Graw – Hill Co., New York, 1971. Austin W.G. and S. Worchel (Eds.). The Social Psychology of Intergroup Relations. Brooks/Cole, Monteray (California), 1979, etc.


[Закрыть], мы вправе задать себе целый ряд вопросов: Возможно ли существование пленен без вождей или хотя бы без неформальных лидеров? Кто управлял процессами выполнения обрядов? и т. п. Утверждения, подобные вышеприведенным, свидетельствует о том, что племена следует вновь исследовать с привлечением результатов современных социологических и социально-психологических исследований и методов этих наук. Тем не менее нет сомнения в том, что австралийские племена были более древними и с более примитивной культурой, чем те североамериканские племена, о которых выше мы говорили, и которые образовали уже мощные племенные союзы. Примитивностью характеризуются как культура и познавательные процессы, так и социальная структура племен.

Племена являлись субэтносами этноса более высокого уровня развития – союза племен.

Исследователи племен предполагают, что каждый его член знал и осознавал свою принадлежность как к племени, так и к союзу племен, к народу. А это свидетельствует уже о наличии развитого этнического самосознания.

Прежде чем завершить данный раздел, приведем еще один отрывок из книги Н. Н. и И. А. Чебоксаровых уже о славянских племенах. Племенные общности восточных славян составили основу древнерусского этноса. Авторы упоминают вятичей, кривичей, ильменских словен, радимичей, дреговичей, древлян, полян и других. Из германских племен в древности и средние века были известны свевы, остготы, лангобарды, бургундцы, франки, саксы, аллеманы, баварцы и другие. Позднее эти соплеменности объединились и составили германскую нацию.

Во всех этих случаях для этнопсихолога особый интерес представляет развитие и уровни этнического самосознания, явления, которое подробно рассматриваются нами в другой книге[33]33
  См.: Налчаджян А. А. Этнопсихология (введение в науку). Ереван, 2002.


[Закрыть]. Здесь отметим, что на этапе образования племенных союзов и перехода на уровень национальности и нации у каждого этнофора могут существовать одновременно индивидуальное, племенное, соплеменное и национальное самосознание. Одновременно может существовать также расовое самосознание, если в этносе есть ясное представление о собственном расовом статусе.

Когда создается союз племен и составляющие его племена начинают сливаться в единое целое, постепенно возникает и формируется новый, более высокий вид этнической группы – народность. Процесс формирования народности – определенный, очень сложный, обычно длительный этап этногенеза, важный шаг в сторону возникновения высшей формы этнического сообщества – нации. В племенные союзы могли войти племена, говорящие как на одном языке или на его диалектах, так и на разных языках. Во втором случае формирование народности, а затем и нации – более трудный процесс. Такие союзы нередко распадались после того, как решали стоящие перед собой задачи. Таковыми могли быть совместная защита, завоевание новых территорий и т. п.

Превращению союза племен в народность способствует наличие ряда условий: 1) Обладание общей территорией или открытость границ между племенными территориями, следовательно – некоторое ограничение действия территориального инстинкта (“территориальности"); 2) Общий язык и, отсюда, легкость общения и обмена сведениями; 3) Наличие государственности, общих органов управления и олицетворяющих власть лиц (старейшин и их совета, короля и т. п.); 4) Общих элементов культуры (религии, мифов, представлений об общем происхождении и т. п.).

Именно таким племенным союзом, довольно быстро превратившимся в народность, была Киевская Русь, которая, по предположению ряда авторов, была уже союзом племен. "Русские летописцы перечисляют по именам восточнославянские племена, вошедшие в состав Киевской Руси. Но, по-видимому, и поляне, и вятичи, и дреговичи, и древляне, и некоторые другие этнические образования, упомянутые в летописи, к моменту образования единого государства представляли собой уже не племена, а союзы племен. Об этом можно судить, в частности, по масштабу занятых этими этническими общностями территорий."[34]34
  Бромлей Ю. В., Подольный Р. Г. Человечество – это народы, М., "Мысль”, 1990, с 166.


[Закрыть]

Не превратился в народность союз племен, во главе которого стоял Атилла. Союз этот получил название гуннов или Гуннским союзом племен и состоял из гуннов, тюркских племен, германцев, славян, кельтов, угрей и других. Все эти этнические группы говорили на разных языках, имели каждая свою особую культуру и не могли сливаться и положить начало новой этнической общности. В военном отношении в определенный отрезок времени они были могущественными. Но их союз в конце концов был разбит более мощным союзом.

Известным в истории союзом племен явились скифы, населявшие юг Восточной Европы. В этом союзе, существовавшем примерно две тысячи лет назад, видную роль играло одно племя, которое Геродот называет царскими скифами[35]35
  См.: Геродот. История в девяти книгах. "Наука”, Лен., 1972, c. 188.


[Закрыть]. Как отмечают Ю. В. Бромлей и Р. Г. Подольный, общая мощь скифского союза оказалась так велика, что они выиграли войну у могущественного персидского царя Дария. О походе Дария в страну скифов и его поражении подробно рассказывает Геродот. Только сарматскому союзу племен удалось одержать победы над скифами.

Как заметили этнологи, превращение союза племен в народность особенно быстрыми темпами идет там, где, кроме общности языка, появляется государство. "Оно способствует общности экономических, социальных и иных интересов сближающихся племен, придает их союзу более прочную форму.”[36]36
  Бромлей Ю. В., Подольный Р. Г., указ. соч., с. 166.


[Закрыть] Если, однако, конкретизировать этот вопрос, следует задать себе по крайней мере следующие вопросы: а) Какая форма правления и какой тип государства более благоприятны для ускоренного перехода от племени и племенных союзов к народности и нации? б) На различных этапах истории одного и того же народа могут ли наблюдаться обратные процессы, т. е. переход от уровня нации и народности к уровню племен? Например, в Армении после потери государственности в V веке н. э., а также после падения Анийского государства, появились так называемые «провинциальные автономии» в составе Византийской империи. Это был шаг назад в развитии армянского этноса по сравнению с временем существования могущественного царства Тиграна Великого и даже государства Аршакидов.

Вывод может быть следующим: этническая история народа не всегда является только прогрессивным процессом эволюции и (или) скачков, перманентным переходом от низших форм этносов к высшим их формам. Процесс этот – очень сложный и противоречивый, сильно зависящий не только от внутренних тенденций и потенциалов развития этносов, но и от внешних условий. Столкновение с более могущественным этносом может свести на нет результаты многовекового развития по восходящей линии.

Переходу от племенных союзов к народности и нации способствуют, наряду с вышеперечисленными факторами, еще и производственные, экономические связи между входящими в союз племенами. Очень верно отмечают этнологи, что экономические связи приводят к нивелировке первоначальных этнических различий между племенами, к их сближению и выработке у них общих черт.

Когда племена или другие этнические группы, которые составляют союз, по своим антропологическим чертам и по культуре (языку, традициям и т. п.) очень различны, то создание нового этноса или суперэтноса (как вскоре увидим) невозможно. Невозможно формирование нового типа этнофора (например, "советского человека”)[37]37
  См.: Смирнов Г. Л. Советский человек. Формирование социалистического типа личности. М., 1973.


[Закрыть]. Силовые же методы и ложная, искусственная идеология лишь усугубляют конфликты и различия, что приводит к дезорганизации и все новым столкновениям. Такой подход, более реалистический, позволит лучше понять те процессы, которые в последнее десятилетие 20-го века происходили на территории СССР, Югославии и ряда других стран. Нельзя соединить то, что несовместимо.

Народность приобретает, по сравнению с племенем или племенными союзами, новую социальную структуру. Людей в народности связывают друг с другом не только (и не столько) родственные и брачные отношения, сколько политические институты, государство. В составе народности образуются общественные классы, противоречия которых тоже ослабляют родственные связи.

Когда народности существуют в составе государства, этнические процессы ускоряются. В составе единого государства разные этносы подчиняются одинаковым законам, воспринимают общие представления и символику, участвуют в общегосударственных делах (строительстве больших объектов, в управлении страной, в войнах и т. п.). Все это способствует консолидации этносов, особенно если они по своим основным признакам близки и разделяют общую историческую судьбу. Надо иметь также в виду, что после перехода на уровень народности в обществе могут сохраняться также племена и их союзы. В принципе в каждом сложном в этническом отношении обществе различные типы этносов сосуществуют[38]38
  См.: Чебоксаров Н. Н. Чебоксарова И. А., указ. соч., с. 76.


[Закрыть]. Народности, которые живут в национальных государствах, по-существу являются этническими меньшинствами. В своем этногенетическом развитии они, по разным причинам, отстали от ведущего, т. е. господствующего этноса. Такие этнические группы стремятся существовать как можно дольше и как можно автономнее (например, армяне в США, баски – в Испании и многие другие этносы). Но судьба большинства из них, по-видимому, ассимиляция в среде господствующего этноса. Подробнее о таких группах речь будет идти в главе о маргинальности. Это те этносы, которые стремятся стать этнонациями, но это не всегда им удается.

Прежде чем перейти к рассмотрению нациогенеза, рассмотрим особенности одного архаического этноса, который был исследован известным шведским биологом и этнографом Яном Линдбладом.

§ 5. Об одном архаическом племени: акурио

Жизнь и особенности племени акурио, живущего в Южной Америке, подробно исследованы и описаны шведским ученым Яном Линдбладом в двух книгах[39]39
  Линдблад Ян Человек – ты, я и первозданный. М., «Прогресс», 1991, с.19: Результаты исследования племени акурио более подробно изложены в его книге: “Каменный век и белые индейцы" (1977). Но этой книги у нас под рукой не было во время работы над настоящим трудом.


[Закрыть]. В 70-х годах в Южной Америке был обнаружен племенной союз циннас-ларгас (широкие пояса). Но в среду этого «большого племени» уже проникли элементы современной культуры и начали разрушить его архаические структуры. А вот племя акурио осталось вне разрушающего влияния, так как еще в далеком прошлом, из-за какого-то конфликта с соседними племенами, оно ушло в глубины лесов и жила в совершенной изоляции несколько сот лет. Они, люди племени акурио, до сих пор пользуются каменными топорами и другими простейшими орудиями позднего палеолита (каменного века).

Племя акурио состояло всего из 70 человек. Это охотники-собиратели, настоящие первобытные люди. Они живут в суровых условиях дождевого леса Бразилии, поэтому мужчины с трудом достигают пятидесятилетнего возраста, а женщины – едва до сорокалетнего.

Как живут люди этого племени? "Прежде всего – Свободно!” – восклицает Ян Линдблад и продолжает: " Взрослый акурио никому не подчинен, им никто не управляет; понятие «вождь» отсутствует у южноамериканских охотничье-собирательных племен. Можно кого-то увлечь за собой на охоту или рыбную ловлю, но приказать нельзя. Более того: «Члены такой группы не знают предводителей и все же сотрудничают. Так им велит разум, другого способа выжить нет. Каждый мужчина делает то, что считает нужным. Женщина, пожалуй, не так свободна в своих действиях, но во всяком случае она сама выбирает себе партнера и отца своих детей.»[40]40
  Линдблад Ян, указ. соч., с. 19.


[Закрыть] Но возникает вопрос: если женщина «не так свободна», и если есть сотрудничество между членами племени, то в любом случае есть какие-то разновидности власти, есть силы, управляющие этим сотрудничеством как социальным процессом. Или другой вопрос: кто разбивал племя на группы по 15–20 человек для того, чтобы легко было продвигаться по лесу и охотиться? Как и кто определил, кто в каждую из этих групп должен был войти? Ян Линдблад пишет, что группы иногда собирались вместе, а затем опять расходились. Но кто и как (или что, т. е. какие факторы) определили устойчивость этих групп, пусть относительную?

Собственность, какой бы скудной она ни была, была общей. Поэтому Линдблад называет царившие в племени порядки "коммунизмом."[41]41
  Указ. соч., с.20.


[Закрыть] Когда кому-либо удается убить дичь, она идет на «общий стол», т. е. принадлежит всем.

Я. Линдблад отрицает существование власти одного человека над другим, но все же подтверждает существование такого явления, как престиж. Он отмечает, что охотник не получает материальной выгоды от своей удачной охоты, "но престиж его вырастает.”[42]42
  Указ. соч.,с.20.


[Закрыть] Но, согласно современным социально-психологическим представлениям, если у одних членов группы больше престижа, чем у других, то первые становятся более влиятельными. Это означает, что у них появляется власть над другими и именно поэтому таким мужчинам легче найти себе женщин: более того, женщины племени акурио сами ищут именно таких мужчин.