Текст книги "Как много тайн мы скрываем"

– Че случилось то? – нехотя спросил Леша.

– Да она сука просто. Тупая пизда, вот и все.

– Нормально ты так ее. Изменила что ли? – приободрившись, спросил Леша. Пообсирать кого-то он любил. Здесь-то он может разойтись, это тебе не утешать кого-то.

– Да не. Я ей просто рассказал про переезд, а ее понесло. Типа – я тебя ждать не собираюсь, и все это ей нахер не надо и блаблабла. И, короче, сама расстаться предложила. Ну, то есть, даже не предлагала, а просто сказала, что мы расстаемся. Я сначала подумал, что может и ничего еще, перебесится, да отойдет. Но потом чето прикинул – а нахрен мне такая нужна, которая ждать не готова?

– Ну, правильно, чувак. У меня хоть бабы и нет, но я бы такую тоже послал.

– Как будто бы это она меня послала.

– Да и в пизду ее.

– Да, пошла нахуй – они чокнулись банками и выпили.

– Хороший тост – сказал Леша, и они засмеялись. – Ты когда уезжаешь то?

– В конце месяца.

– Надо будет наебениться напоследок.

– Конечно.

У Леши зазвонил телефон:

– Алле… да…да ничего, пиво пью с другом…да не, ничего серьезного…

«Серьезно? Ничего серьезного?» – подумал Антон – «да я же тебе душу тут изливаю, я же уезжаю скоро. 2-3 недели и мы, может даже целый год, не увидимся, а ты говоришь – ничего серьезного».

– Да конечно подъеду. Какие проблемы? – продолжал говорить по телефону Леша. – Да, давай. Увидимся, братан.

В этот момент Антон осознал, что он не единственный друг у Леши. Ну, то есть и Леша был у него не единственным другом, но он считал их лучшими друзьями, а Леша, похоже, так не считал. Ведь для Леши Антон просто «чувак», а тот, с кем он говорил по телефону – «братан». Антон точно знал, что у него здесь не было родного брата, да и вообще родственников у него здесь не было, а значит, это был просто друг. Хороший друг. Видимо, лучше, чем Антон. Леша положил трубку и обратился к Антону:

– Слушай, чувак, мне ехать надо.

Опять «чувак». А ведь они еще даже по первой банке пива не допили.

– Да, конечно, Лех, давай! Увидимся же еще?

– Да, увидимся. Ну, ты же на пары еще придешь?

– Ну, да… приду – уныло ответил Антон. Он уже не думал ни о какой учебе.

Они попрощались, Леша положил вторую банку пива в карман куртки и ушел, а Антон так и остался сидеть на лавочке. Один. Допил банку пива, а вторую оставил на скамейке. Может кто-нибудь ее и допьет. Ну, как минимум, местных бомжей она точно порадует.

В понедельник он не поехал на учебу, да и во вторник тоже. Заехал в среду в университет посреди дня, чтобы написать заявление на академический отпуск, и больше в университете не появлялся. Он сидел днями дома, залипая в телевизор. Дни тянулись очень медленно. За все это время никто из друзей ему не позвонил, чтобы узнать как он, где пропадает. Леша не позвонил даже, чтобы собраться на прощальную вечеринку. Так в итоге он остается один. С отцом, конечно, но один. А проблем уже становится не одна, а много. Отец зарабатывает достаточно, чтобы обеспечить Антона, но никакие деньги не способны заполнить пустоту в душе. Без друзей, без девушки и с кипой проблем, потому что теперь надо решить, поступать в новый институт или найти работу, Антон вступает в новый этап своей жизни. Во всей этой суматохе с переездом, он забросил учебу, ему просто не хотелось ничего, не то, что учиться, и он решил, что нужно найти работу, просто для того, что отвлечься от всего, что произошло в последнее время.

В

Алиса родилась в небогатой семье. Ее папа с самого детства был трудным ребенком, и с ранних лет состоял на учете в милиции. Мама была просто наивной девочкой, влюбившейся в хулигана. Случайный секс после дискотеки, и вот уже в животе прорастает зернышко новой жизни, которое потом назовут Алисой.

В клубе играла электронная музыка. Маша с подругами танцевала практически в центре зала, а Коля с друзьями стоял в баре, попивая толи отвертку, толи еще какой-то алкогольный коктейль. Собственно, алкоголя перед этим было выпито немало, поэтому качество выпиваемого алкоголя сейчас было не так уж важно. Годы юные, кровь бурлит, да и алкоголь еще подстегивает. Не то, чтобы Маша была самой красивой из подруг, но вполне симпатичной. Да и не нужна была Коле самая красивая, нужна была самая доступная. А что еще нужно пацану в 17 лет? А Маша весь вечер на него смотрела. Когда бы он ни повернул голову на нее, он встречал на себе ее взгляд. Друзья еще подначивали:

– Ну, че, Колян, выебешь ее?

– Да я кого угодно выебу – заплетающимся языком ответил Коля. – Я и не таких ебал.

Друзья засмеялись. Про колины похождения они знали в основном только из рассказов. Не сказать, что у Коли не было девушек, были, но не столько, сколько он рассказывал.

– Че ржете, дибилы? Думаете, мне слабо? – грубо сказал Коля, попытавшись перебить их смех, но они все равно смеялись.

– Да ты че? Она весь вечер на тебя смотрит. Тут стопроцентный верняк.

– Сам знаю – он допил свой коктейль, вытер губы рукавом, и направился в сторону Маши.

Подруги Маши, увидев целенаправленное, но не очень твердое и слегка пошатывающееся, движение Коли в их сторону, заблаговременно отошли в сторону, оставив все Колино внимание Маше. Но не очень далеко, все же интерес есть интерес. Коля подошел к Маше, и какое-то время просто молчал, пытаясь сообразить с чего же начать разговор.

– Привет! – наконец, прокричала Маша Коле.

– Что? – спросил Коля. Музыка играла очень громко, и Коля не расслышал.

– Привет – прокричала Маша еще громче.

– Ри…Что? – он опять ничего не расслышал.

Тогда она наклонилась поближе к его уху и опять прокричала:

– Я говорю – привет.

– А, привет! – наконец услышал Коля. – Я Коля.

– Я Маша.

– Ты там это, очень красивая. Мне нравишься. Там… фигура у тебя классная, и все, вообще, короче. Хаа. Может, выпить чего-нибудь хочешь?

Коля не очень умел делать комплименты. Возможно, сейчас это была одна из самых красочных его фраз. Маша улыбнулась.

– Спасибо. Можно выпить чего-нибудь.

Они пошли к бару. Подруги Маши внимательно следили за развитием событий со своих мест, а друзья Коли, которые были у бара, с небольшим смущением быстро разошлись по разным углам клуба.

– Чего будешь? Я угощаю.

У Коли не было постоянной работы, он периодически где-то подрабатывал. Иногда даже что-то подворовывал. Ну а какой работе может думать молодой парень? Он хотел только веселиться. «Я хочу получить от жизни все» – с юношеским максимализмом частенько говорил он. Именно поэтому он не пошел в университет. Ну, это с его слов, на самом деле, он понимал, что его предел техникум, но и туда он поступать не стал. Родители не стали настаивать, потому что просто не знали, как с ним справиться, и уже давно пустили ситуацию с ним на самотек. На днях он удачно подработал в порту, заработал немного денег, но для него этого достаточно, и поэтому сегодня гулял. Гулять, как говорят – на широкую ногу, он любил.

– Я буду виски с колой – смущенно ответила Маша.

– Виски с Колей, хааа – пошутил Коля. Маша тоже посмеялась. Дальше разговор не клеился. Но Маше не нужно было много, она особо не пила, и поэтому один бокал сделал свое дело – она поплыла. Да и бармен опытный, он знает, чего хочет Коля, и поэтому добавляет больше виски, чем обычно. Через 15 минут язык у Маши уже заплетался, она была максимально расслаблена. Коля все это время неспешно потягивал пиво из пластикового стакана.

– Может по шоту? – предложил Коля. Маша уже не контролировала себя и готова была согласиться на все.

– Давай, по шоту.

Два шота, и Маша уже еле стояла на ногах и совсем ничего не соображала. В таком состоянии она, конечно, больше нравилась Коле. Бери ее, как хочешь, делай с ней, что хочешь. А Коля Маше просто нравился. Он не был суперкрасавчиком, вполне себе мужественное лицо, но…с зачатками бороды на щеках и подбородке. Такие зачатки, похожие на кусты на газоне с проплешинами. И усы. Совсем еще юношеские. Мягкие и редкие. Но он был достаточно крепко сложен. Генетика, практически отсутствие подкожного жира, и постоянная работа руками, физический труд, несмотря на алкогольные излишества, сформировали у него неплохую мускулатуру. Хорошая фигура и уверенность в себе затмили перед Машей его явные недостатки, и она в него тупо втюрилась. Не влюбилась, нет, а просто втюрилась. Скорее всего, через месяц другой, если бы он не подошел, она бы про него не вспомнила. Но он подошел, и сейчас она была сильна пьяна. Сильно пьяна и втюрена, и не отдавала отчет своим действиям, поэтому и согласилась пойти с ним в туалет, когда он ее туда позвал. Скорее всего, она понимала, что он ее явно ведет туда не для того, чтобы она покараулила дверь кабинки, пока он писает. Скорее всего, понимала, но пошла.

Они зашли в кабинку, он закрыл дверь. Маша хотела целоваться, но он развернул ее спиной к себе и наклонил. Она уперлась лицом в стенку, потому что сил опираться руками у нее не было. Он задрал ей юбку. Она услышала, как лязгнула пряжка его ремня и звук раскрывающейся ширинки. Он сдвинул ей трусы на левую ягодицу. Мгновение, и он вошел в нее. 30-40 секунд интенсивных движений, и все закончилось. Маша толком ничего не поняла. Она чувствовала только его дыхание сзади, и, казалось, нескончаемые толчки в спину. Но они закончились быстро. У нее был секс до этого, но не в таких условиях и не в таком состоянии.

– Блять, пиздец – испуганно сказал Коля спустя мгновения после того, как кончил.

– Чего? Ты чего?

– Да не, ничего.

Он не успел вовремя вытащить. Он кончил настолько резко, что просто не успел, и сперма частично осталась в Маше. Испугавшись возможной ответственности, он решил ретироваться. Он быстро надел штаны и убежал, а Маша осталась одна. Она некоторое время еще постояла в кабинке, пытаясь прийти в себя. Ей стало очень плохо, она еле сдерживалась, чтобы не блевануть. Коля убежал, и в последующие дни она его не видела.

Спустя 3 недели месячные, которые должны были начаться по плану так и не начались. Тест на беременность показал две полоски. Маша не знала, что делать. Она была еще несовершеннолетней, и поэтому не могла сделать аборт самостоятельно. Да и не знала она куда идти и что делать. Она рассказала все родителям. Родители поверить не могли, что их дочь на такое способна. Но что сделано, то сделано. Они были резко против аборта, и за Машу решили, что она будет рожать. Растить ребенка одной будет тяжело, поэтому решили найти Колю. Найти его им не составило особого труда. У Машиного папы были друзья в милиции. Точнее один хороший друг, майор милиции, который дал приказ своим подчиненным его найти. Они опросили бармена, опросили весь персонал клуба, и так как Коля часто посещал этот клуб, то практически все его знали. Кто-то назвал его фамилию, и все, дальше все было совсем просто. К несчастью Коли он давно состоял на учете в милиции, поэтому найти его место жительства было легко. С Колей провели воспитательную беседу, если это можно так назвать, а по-честному, ему просто пригрозили, что посадят его в тюрьму, если не жениться на Маше. Тестов ДНК никто тогда не делал, доказать, что ребенок его было бы очень сложно, и Колю просто запугали. А что может сделать молодой пацан против матерых мужиков, да еще и в погонах. Так и зарождается нелюбовь к правоохранительным органам. Хотя у Коли с ними дела обстояли неладно задолго до этого.

Стать родителями в 18 лет никто из них не планировал, и жениться так рано отец Алисы точно не собирался. Но ребенок изменил все планы. Срочная свадьба, и их буквально заставили жить вместе. Стерпится, слюбится. Не стерпелось, не слюбилось. Ее отец не любил ее мать, и ожидаемо, ходил налево. Потом стал часто напиваться. Они постоянно скандалили прямо у нее на глазах. Однажды, он ее ударил так сильно, что она потеряла сознание.

– Ты опять пьяный пришел?

– Ну, пьяный. И че?

– Ну, Коль. Давай подошьемся?

– Тебе надо, ты и подшивайся, дура. А я пил, пью и буду пить.

– Ну, ты посмотри, на кого ты похож стал.

– На Бреда Питта, ха. Это, вообще, он на меня похож – язык его сильно заплетался, голос хрипел. Слова, произнесенные им, разбирались с трудом. Маше приходилось напрягаться, чтобы понять, что он говорит. Алиса стояла в коридоре и слышала весь разговор.

– На какого Бреда Питта? Да от тебя воняет как от бомжа. Ты где был последние два дня?

– Слышь, ты за базаром своим следи, коза тупая – очень агрессивно ответил Коля. – А где я шлялся, тебя ебать не должно. Где хочу, там и шляюсь. Я человек свободный…

– Ты на работу устаиваться собираешься? Алисе одежда нужна новая. Она же растет.

– Собираться не устраиваюсь. Ой, т.е. наоборот, устраивась, устраивае, устравить… короче, ебал я твою работу, и ребенка твоего, и всех вообще вас ебал.

Он никогда не называл Алису дочкой. Поначалу, он пытался строить из себя хорошего мужа, благо беременность у Маши протекала легко, но когда Алиса родилась, то начались проблемы. Ночные подъемы, пеленки, зубы, Алиса много болела, а у Маши не хватало сил и нервов в первые недели после родов. И именно в этот момент, Коля решил, что все это ему не нужно. Это ответственность. Большая ответственность. Коля любил свежий ветер, и делать только то, что он хотел. А здесь пришлось бы себя ограничивать. И он сделал выбор – пусть Маша разбирается сама. А он будет жить так, как привык и как он хочет. Но жить ему было негде, постоянно перебиваться где-то у друзей он не мог, поэтому возвращался домой. Иногда пропадал на несколько дней, но потом неизменно возвращался. Дома ему было невыносимо находиться, и со временем он стал пить больше и больше. Все это привело к тому, что иногда он начал спать на улице. Просто допивался до такой степени, что не мог дойти до дома, и засыпал где-нибудь на скамейке. Или под скамейкой. На постоянной работе он по-прежнему не работал, периодически перебиваясь на подработках. Денег естественно не хватало, он часто выклянчивал их у Маши. Получив желаемое, опять пропадал.

– Лучше дай мне 500 рублей, и я пойду.

– Нету у меня. Да и что такое говоришь? – уже с надрывом в голосе, готовая заплакать, говорила Маша. – Это, вообще, и твой ребенок.

– Я тебя ноги расставлять не просил. Сама раздвинула.

– Ну и козлина же ты! – со слезами на глазах сказала Маша.

– Заткнись, дура – закричал Коля. Замахнулся на нее рукой.

– Ну, давай, ударь меня еще!

– Заткнись, ты, мразь. Заткнись, сука.

– Ты ничтожество. Был никем и остался никем.

– Заткнись, сука тупая!

Он схватил ее за волосы, и дернул в сторону. Алиса испугалась, заплакала и закричала:

– Отпусти ее, пожалуйста! Отпусти!

– Отпусти, мне больно! – кричала Маша.

– Просто не пизди, тварь.

Он ударил Машу, она закричала. Алиса испугалась и спряталась в комнате под столом. Она слышала, как мама кричала от боли, а папа просто кричал что-то невнятное. Несколько глухих ударов, металлический звон и звук бьющейся посуды. Удар, мама закричала очень сильно. Потом еще удар и еще. Глухой стук, как будто мешок картошки упал на землю. И тишина. Десять секунд тишины показались Алисе вечностью. Потом быстрые шаги, входная дверь хлопнула. Алиса очень сильно испугалась. Она не знала, что там произошло, но боялась худшего, что папа убил маму. Она хотела выйти, но страх был сильнее. А вдруг это мама ушла, оставив Алису, а папа сидит там на кухне? Она забилась еще дальше под стол и просто ждала, когда хоть что-то произойдет. Она просидела так до утра следующего дня, пока мать не очнулась и не начала звать Алису.

– Алиса, Алиса! – вдруг послышался Алисе испуганный мамин голос.

– Мама, мама! – испуганно, но все же с облегчением кричала Алиса. Она не знала, что все же страшней – что папа убил маму, или что мама убежала, и оставила ее одну с отцом. Но ни того, ни этого не произошло. Алиса выбежала к маме. Мама сидела на полу возле кухонного стола. На лбу была запекшаяся кровь. На полу также была засохшая лужа крови. Алиса бросилась в объятия мамы. Мама крепко прижала ее к себе. По всей кухни были разбросаны столовые предметы, валялись осколки битой посуды. Отца не было. Оказалось, что это он сбежал. Его шаги слышала Алиса. Он сбежал в туже минуту, как мать потеряла сознание. На часах сейчас было 5:42. Алиса на всю жизнь запомнила это время, потому что в эти минуты ее жизнь навсегда изменилась. Именно в этот час и эти минуты она поняла, что отца в их семье больше не будет. Если не мать, то она сама не пустит его в их дом. Конечно, она была маленьким ребенком и не смогла бы ему противостоять по настоящему, но решимости дать ему отпор в ней было больше, чем в ком-либо. В эти минуты она смогла вздохнуть. Заново вздохнуть полной грудью. 5:42 – самое время, чтобы начать новую жизнь. Жизнь без нелюбящего отца, отца-алкоголика, отца, который бьет мать. Он сам ушел и больше они его не видели.

Шло время. Они жили вдвоем, и жизнь налаживалась. Медленно, но налаживалась. Жизнь без такого отца уже была счастьем. Мама встретила нового мужчину. Хорошего, любящего. Без звезды в небе. Обычный работяга на заводе, но он заботился о них.

Маша ехала в метро после работы домой. Как всегда уставшая. Она очень много работала, часто оставалась на переработки, чтобы заработать побольше денег. За переработки ей платили не в полуторном размере, как положено, а по обычной ставке, но Маша не жаловалась. Она боялась потерять работу. У нее не было образования, она окончила школу, а потом родилась Алиса. Ей просто некогда было учиться. Она не знала ни бухучета, ни программирования, да и вообще навыков у нее было немного. Она не могла работать врачом, учителем, инженером или кадровиком, потому что у нее не было образования. Она не умела делать макияж, маникюр или прически, потому что для этого тоже надо пройти хотя бы курсы, на которые у нее не было времени. Она не могла работать охранником или грузчиком по физическим способностям. У нее не было прав, поэтому она не могла пойти работать в такси. Не было талантов, чтобы сниматься в кино. В общем, не было ничего, чтобы рассчитывать на хорошую работу. Самое главное, у нее не было хорошей самооценки. В конце концов, многим работам сейчас можно научиться в процессе. Конечно, не людей лечить или детей учить, но тем же продавцом или кассиром легко, администратором или менеджером, и многим кем еще. Но она боялась, и держалась за свою работу, поэтому она никогда не жаловалась на свою работу, на недоплаты за переработки, за зарплату в конверте, за сокращенный обед и укороченный отпуск. Она просто работала, чтобы были деньги, чтобы обеспечить, в первую очередь Алису, едой и одеждой, а потом уже и себя. В целом, зарплаты ей хватало, чтобы покупать не самые дешевые макароны и одеваться не на рынке, а в магазинах, не в премиум-брендах, конечно, но и не в ноунеймах.

Она садилась на крайней станции своей ветки, и всегда шла в последний вагон. Немного людей доходило до конца станции, поэтому шансы спокойно сесть на сиденье были велики. Поезд подъехал, двери открылись. Она зашла в вагон и села на ближайшее сиденье. Сумку поставила на колени. Слегка откинула голову назад, глаза прикрыла, чтобы немного вздремнуть. Ехать минут 20 до пересадки, можно немного вздремнуть, главное, не проспать. Двери закрылись, и поезд тронулся. Сегодня нужно еще что-то приготовить поесть. Алиса уже пытается готовить сама, но у нее это получается не очень хорошо. Впрочем, погреть еду в микроволновке она может, пожарить яичницу или, на крайний случай, сварить макароны, тоже. Но не питаться же постоянно одной яичницей? Маша планировала сделать пюре и пожарить котлет. Для этого еще нужно зайти в магазин. Дел много, поспать совсем некогда, поэтому она пытается поймать любую минуту, чтобы вздремнуть.

– Девушка, вы не проспите? – послышался мужской голос. Маша приоткрыла глаза, и увидела улыбающегося мужчину напротив. Она не была уверена, сказал ли это он или ей приснилось, потому что она на мгновение провалилась в сон.

– Я говорю – вы свою станцию не проспите? Хотите, я вас разбужу, когда надо? Мне до конечной, так что точно раньше не сойду – спросил он. Он смотрел в ее сторону и очень мило улыбался. В глазах его была какая-то по-настоящему домашняя теплота и доброта. Маша посмотрела по сторонам, рядом с ней никто не сидел, значит, он точно обращался к ней.

– Ой, нет, нет, спасибо. Я не сплю, так, дремлю. Я все контролирую – ответила Маша. Она улыбнулась ему в ответ и слегка усмехнулась. Усмехнулась не с издевкой, а так по-дружески, но слегка смущенно. Она видела его впервые, но он показался ей таким знакомым, таким своим.

– Ну, хорошо, не буду тогда вас отвлекать.

Маша опять улыбнулась, и прикрыла глаза. Такие тактичные люди, а тем более мужчины, ей давно не попадались. Она слегка приоткрыла один глаз, чтобы взглянуть на него, возможно, это вымирающий вид мужчин, надо запомнить, как он выглядит, он смотрел в другую сторону. Маша закрыла глаза, и снова провалилась в сон.

– Осторожно, двери закрываются – прорвалось в сон объявление. Голос сначала звучал очень далеко и глухо. Ощущение как будто говорили в унитаз, а потом слова резко ворвались в голову отчетливым голосом. Маша не поняла, что произошло, она ведь буквально только что закрыла глаза, и поезд не мог доехать до следующей станции так быстро. Она с трудом открыла глаза. Знакомое освещение станции, знакомая облицовочная плитка на стенах. Поезд тронулся. Через окно поезда медленно, но постепенно ускоряясь, начали пробегать рекламные щиты. Взгляд зацепился за женщину с колье на рекламном постере ювелирного салона. Она видела ее уже, казалось, миллион раз. Каждый раз, когда шла вдоль платформы к переходу. Это ее станция. До нее только что дошло – это ее станция. Она проспала. Поезд уже ехал, она понимала, что она не успела, но все равно машинально вскочила и дернулась к двери. Она также резко остановилась, как и резко вскочила. Теперь придется ехать назад одну станцию. Она тяжело выдохнула.

– Я же говорил – давайте разбужу – все также улыбаясь, сказал мужчина, который сидел напротив нее, когда они сели на конечной станции. – По вам видно было, что вы очень сильно спать хотели. Я ни в коем случаи не злорадствую, не подумайте.

Он уже не сидел напротив нее, а стоял у двери. Людей в вагоне стало очень много, и он решил, что у него здоровья еще достаточно, и что он может еще постоять, а сидят пусть те, кому хуже, или кто сильно устал.

– Да ничего, я, я… – Маша засмущалась и не смогла больше ничего сказать. Она молча простояла до следующей станции. Рядом с ним. Непонятно почему, но ей было комфортно рядом с ним. Она не разговаривала с ним, потому что они не были знакомы, но внутренние ощущения были другими. Она не знакомилась с мужчинами после знакомства с Колей. А после 8 лет брака с ним так и вообще потеряла интерес к мужчинам, и даже появился некий скрытый страх перед ними. Она старалась избегать любых встреч с мужчинами. Виделась только с коллегами по работе, да и с теми практически не общалась. Все свое внимание она сосредоточила на Алисе. Но сейчас все было как то по-другому. От него шло какое-то тепло. Он казался таким родным, таким близким, как будто они были пришиты нитками друг другу. До следующей станции он не сказал ей ни слова, а только изредка посматривал на нее все с той же доброй улыбкой. Выходя, она оглянулась, он смотрел на нее.

Через 2 дня, в пятницу, они снова встретились в том же вагоне на тех же местах. Мужчина приветственно качнул Маше головой, припоминая события двухдневной давности. Маша кивнула ему в ответ. Вчера она не закрывала глаза, боясь проспать, все же она теряет 5-6 минут на перегоне, если опять проспит свою станцию. Тогда практически наверняка она потом не успеет на свой автобус, и ей придется ждать минут 20-30 следующего, либо ехать с двумя пересадками, но по времени она все равно потеряет минут 10, да и по деньгам еще. Поэтому просыпать свою станцию ей не хотелось. Но сегодня здесь опять был тот мужчина, и хоть она не просила его ее разбудить, и сам он ее об этом не спрашивал, но она знала, что он ее разбудит на нужной станции, если она проспит. И она закрыла глаза.

– Девушка, я думаю это ваша станция – услышала Маша голос мужчины. Он уже опять не сидел на сиденье, а людей в вагоне было много. Он стоял рядом с ней, и негромко говорил ей на ухо:

– Девушка, вы не проспите опять?

Она открыла глаза и увидела, что она действительно уже подъехала на свою станцию.

– Ой, спасибо! Опять проспала – сказала она мужчине и негромко слегка сдержанно засмеялась. Он засмеялся в ответ. Двери открылись, она вскочила и побежала к выходу.

– Я Маша – сказала она мужчине, и вышла из вагона. Мысль сказать ему свое имя пришла ей настолько неожиданно, что она даже не подумала, что, возможно, он тоже скажет ей свое имя, и выскочила из вагона. Возможно, отсутствие опыта знакомства сыграло свою роль, или же стеснение, и она убежала, не узнав, как же его зовут. Но она не расстроилась, потому что была уверена, что они встретятся еще.

– Я Андрей – сказал мужчина негромко, понимая, что она все равно уже не услышит, так как убежала достаточно далеко, да и в метро слишком много посторонних шумов. Он просто сказал это, потому что посчитал, что это будет выглядеть достаточно забавно со стороны. Он махнул ей вслед рукой, но она бежала к переходу и не оборачивалась. А потом толпа людей совсем скрыла ее из вида. Двери закрылись, и он уехал дальше.

Выходные у Маши прошли на эмоциональном подъеме, в радостном ожидании. Она не понимала, чего точно она ждет от встречи с этим мужчиной, имени которого она не узнала, но она давно уже не ждала понедельника с таким нетерпением. Она была уверена, что встретит его опять вечером в понедельник, потом во вторник, потом в среду, в четверг, может быть в пятницу. Его не было всю неделю. Она ездила в одно и тоже время. В одно время уходила с работы, в одно время доходила до метро, и спускалась к поезду. Все в одно и то же время, все равно также как и на прошлой неделе, когда они с ним встретились дважды. Но на этой неделе они не встретились. И на следующей неделе они тоже не встретились. Маша подумала, что он не захотел с ней общаться, потому что она убежала тогда, не узнав его имени, и под конец второй недели перестала ждать встречи с ним. Вечером в понедельник она, как обычно, уставшая, села в вагон. За две недели она уже привыкла садиться на одно и то же место, и сейчас села туда же, но только сейчас она уже не ожидала никакой встречи.

– Вы тут без меня не просыпали больше? – вдруг услышала она, так хорошо запомнившийся ей, голос. Он прошел мимо нее, и присел на то же место, на котором сидел тогда. Все та же улыбка, и та же теплота в глазах и голосе. И в этот момент Маше показалось, что они не виделись не две недели, а целую вечность. Сердце у нее забилось сильнее, ее бросило в жар на мгновение. Она улыбнулась.

– Нет. А я думала, что мы больше не увидимся, вас давно не было.

– Да нет, я заболел просто. Простудный сезон, где-то подцепил.

– Выздоравливайте!

– Так я уже.

– Это хорошо – и она со спокойствием закрыла глаза. Он снова появился в ее жизни. И пускай это всего 25-30 минут в день, но внутри у нее появилось какое-то спокойствие. Каждый день все было одинаково. Он садился напротив нее, здоровались. Немного улыбались друг другу, а потом она засыпала. При подъезде к ее станции он ее будил. В пятницу он неожиданно сел рядом с ней.

– Я Андрей, кстати. Я же так и не успел тогда представиться – начал он разговор.

– А я Маша.

– Да, я помню.

– Вы извините, я тогда торопилась на автобус, поэтому и убежала – она совсем немного его обманула. Конечно, она торопится всегда на автобус, но в целом у нее есть пару минут в запасе, но не могла же она ему сказать, что убежала тогда, потому что застеснялась, потому что растерялась, не зная, что делать дальше. – А потом вас не было 2 недели, а потом…я не знаю… ну, как то повода не было.

– Да и не нужны поводы. Я вас, надеюсь, несильно напрягаю? Я могу пересесть как обычно, и не отвлекать вас.

– Да нет, не нужно, все нормально – Маша сама не заметила, но улыбка на ее лице растянулась уже, казалось, во всю ширину, и не сходила с лица с самого начала разговора. Двери закрылись, поезд тронулся, стало очень шумно и они замолчали. Они сидели молча, периодически посматривая друг на друга, и смущенно улыбались, как будто им по 17 лет. На следующей станции зашло много людей, а на следующей зашло бы еще больше, и тогда бы Андрею пришлось встать, чтобы уступить место более страждущим, и у него бы не было возможности поговорить с Машей. Он глубоко вздохнул, и спросил:

– А что вы делаете сегодня вечером?

– Я домой еду, к дочке – и в этот момент она сильно расстроилась. Ей было так хорошо, когда он находился рядом, но он не знал до этого, что у нее есть дочь. Это может его отвернуть от нее. Мало кому нужны чужие дети. Она не думала об этом до этого момента, но когда произнесла вслух, на нее как будто камень упал. Она не сказала ничего плохого ему, но ей показалось, что она только что грубо отшила его.

– Дочка? – немного неуверенно и слегка расстроено спросил Андрей. – Она, наверное, такая же красивая, как и вы?

– Спасибо – Маша засмущалась. – Но она красивее.

– Вы извините, я не знал, что вы замужем. Я не видел кольца у вас на пальце, и подумал… – расстроено, но сдержанно сказал Андрей.

Он, конечно, смотрел на нее, когда она спала, и видел, что на правой руке на безымянном пальце у нее не было кольца. Не было даже следа от кольца. Маша сняла кольцо в тот день, когда Коля сбежал от них. Официально они не были разведены, т.е. она все так же была замужем за ним, но фактически они уже давно не были мужем и женой. Она не знала, что с ним, и знать не хотела. Когда он ушел, она не стала писать заявление в милицию, потому что не хотела его видеть, поэтому его так никто и не искал, соответственно, он не был объявлен пропавшим без вести, а значит и подать на аннулирование брака она не могла. Она не подавала заявлений в ЗАГС на официальный развод, так как боялась, что его могут найти, и он снова появится в их жизни. От одной этой мысли ей становилось плохо. В первое время после его исчезновения, она каждый раз боялась, что, вернувшись домой, она увидит его там. Но время шло, а он так и не появлялся, и страх со временем поутих.

– Ой, нет, нет, я не замужем. Мы с мужем давно… с бывшим мужем давно разошлись – растерянно ответила Маша. Она, конечно, соврала на счет того, что муж бывший, но она не хотела его напугать второй раз. Не самое удачное начало для знакомства – сначала, сказать, что у тебя есть дочь, а потом, что есть муж, но ты не знаешь, где он, потому что несколько лет назад он, чуть не убив тебя, сбежал, и больше не появлялся, а ты попросту даже и не знаешь, что с ним и где он. А вдруг он и вернется завтра? Поэтому она соврала, назвав его бывшим.