Текст книги "Как много тайн мы скрываем"

Такой график, обилие кофе и вредной еды усугубили, начавшиеся проблемы с желудком у Антона. Однажды, во время работы он почувствовал сильную боль в верхней части живота. Такую, пронизывающую его, как будто, насквозь. Он сначала не придал этому значения, но боли повторялись каждый день, а потом начинались уже с утра. Иваныч заставил его сходить к врачу. В итоге его направили на гастроскопию. Сергей был как раз гастроэнтерологом, раньше ему помогала мама Антона. Он работал в районной поликлинике, и Антон попал как раз к нему на прием. Он не очень хотел, но когда терапевт дал ему номерок с фамилией врача, то Антон ничего не заподозрил, потому, как просто не знал фамилию Сергея. Только на осмотре он вспомнил, что мама была медсестрой у гастроэнтеролога, а этим гастроэнтерологом был Сергей. Сергей был из его прошлой жизни, и встреча с ним оживила в Антоне воспоминания о матери. Она вскрыла рубец, который Антон понемногу уже перестал замечать. После этой встречи он к врачам больше не ходил, чтобы избежать возможности подобной встречи.

Сергей выявил у него язву желудка и двенадцатиперстной кишки. Он прописал ему Де-нол, гевискон и диету. Ничего жирного, жареного, копченого. Ничего того, чем обычно питался Антон. Котлетки на пару, отварной картофель, нежирное мясо в сваренном виде, легкие овощные супы. Антон смог продержаться 5 дней на такой диете. Этого хватило для Де-нола и гевискона, чтобы подлечить и прикрыть образовавшиеся язвы. Антон снова перешел на фастфут. Он решил, что если он не будет есть всякие гамбургеры и картошки фри, а будет покупать готовые обеды, типа котлетки с пюрешкой, гуляш с макарошками, и прочее, то все будет хорошо. Это и действительно было немного полезнее, и какое-то время Антона живот не беспокоил. Но потом опять заболел. Он решил, что опыт у него теперь в этом есть, поэтому он может заняться самолечением. Антон начал пить Де-нол пачками, превышая необходимую для него дозировку, чтобы избавиться от болей в животе.

Антон пил Де-нол очень много и очень долго. В организме скопилось слишком много висмута. Настолько много, что у него развилась энцефалотопия. Антон не обращался к врачам, а сам ставил себе диагнозы. Поскольку одним из симптомов энцефалотопии является головные боли, то Антон, решив, что у него обычные мигрень, начал пить обезболивающие. В основном – спазмалгон. На фоне энцефалотопии и постоянного употребления обезболивающих препаратов, а также энергетиков, у него началась аритмия сердца. Периодически пульс резко подскакивал без видимых на то причин. Здесь уже Антон верно поставил себе диагноз. Начитавшись в интернете, чем лечить аритмию, он пошел в аптеку за дронедароном. Там у него спросили рецепт, которого у него, конечно же, не было, и отправили в дальний путь без таблеток. Он обошел еще несколько аптек, зная, что не везде аптекари так принципиальны, и могут продать рецептурный препарат без рецепта, но везде получил отказ. Тогда он решил спросить ребят:

– Слушайте, пацаны, а ни у кого знакомых в аптеке нет?

– А че, боярышник на районе тебе уже не продают? – спросил Макс.

– Да, не, боярышник без проблем. Мне, короче, дронедарон купить надо – ответил Антон.

– Это че за хуйня? – спросил Кирилл.

– Да, блять, короче, это от сердца. Ну, че то у меня бывает как начнет сердце колотить. Прям ебашит так, что кажется, что выскочит сейчас. Я почитал, пишут, что это аритмия. А от аритмии дронедарон лучше всего подходит.

– Это тебе врач прописал? – спросил Кирилл.

– Да какой врач? Говорю же в интернете прочитал. Нахуй этих врачей. Один геморрой только. 21 век, братаны, все давно уже написано в интернете.

– Слушай, так тебе не дронедрадон этот твой нужен, тебе бы просто расслабиться. Может тебе косячка достать?– предложил Макс.

– Да ну, нахуй, не хочу я в эту хуйню вляпываться даже.

– Ой, да ладно тебе. Марихуана не наркотик, косячок не преступление. Она привыкания не вызывает. Во всех развитых странах она легализована. Врачи ее в лечебных целях прописывают. Только у нас надо ныкаться, боясь, что тебя менты в любой момент могут принять – сказал Макс.

– Ну, короче, знакомых ни у кого нет в аптеке? – уточнил еще раз Антон.

– Нет, но способ один есть – сказал Макс.

– Это какой? – поинтересовался Антон.

– Короче, не знаю, смотрел ты или нет, но на большинстве таблеток написано – отпуск по рецепту. А по рецепту продают только некоторые, большинство просто так продают – сказал Макс.

– Ну, да, я видел, но дронедарон мне ни в одной аптеке не продали – ответил Антон.

– Ну, да. Это потому что у них есть условно три списка – продолжид Макс. – Первый, это который строгой отчетности. Там обязательно нужен рецпт от врача с печатью. Они под отчет сдают. Третий…

– А как же второй? – перебил его Кирилл.

– Да погоди ты, не тебе рассказываю. Хотя, ты тоже запоминай. Третий, это который вообще никому, нахуй, не нужен. Там написано – по рецепту, а они болт положили на это. Никаких отчетов они по ним не сдают, а сами таблетки не опасные, но, типа, ходовые. Если они за каждую такую таблетку будут рецепт просить, они нихуя не заработают. И есть второй список. Золотая середина. Ни туда, ни сюда. Вроде как строгой отчетности по ним нет, но могут и спросить за них. Вот если твой дронедарон в этот список попадает, то способ есть его купить.

– А откуда ты знаешь? – снова Кирилл его перебил.

– Да у меня бывшая в аптеке работала – ответил Макс. Он повернулся к Антону:

– Но там не вариант, вообще, к ней обращаться. Мы жестко расстались.

– Че такое? – спросил Антон.

– Да я с подругой ее переспал – сказал Макс.

– Да лаааадно. Ну ты даешь – засмеялся Кирилл. Антон также смехом его поддержал.

– Да, бля, я не виноват, но там подруга была, дойки у нее были ебаааать какие – Макс прикрыл глаза, и изобразил как он с наслаждением и явным возбуждением гладит грудь подруги его бывшей девушки.

– Да и, короче, сука она была – продолжил Макс.

– Бывшая? – спросил Кирилл.

– Да, не. Подруга ее. Она сама ко мне постоянно лезла. Не, ну вот вы, парни, стали бы к моей девушке подкатывать? – спросил Макс у ребят.

– Нет, конечно – ответил Кирилл.

– Нет – согласился Антон.

– А она постоянно ко мне подкатывала, стоило только Лере отойти. Ну не сука?

– Сука, конечно – в один голос ответили Макс с Кириллом.

– Короче, че там с этим секретным способом? – спросил Антон.

– Ну, да. Короче, вот такие лекарства врачи часто выписывают просто на бумажках. Подпись свою ставят и все. Фишка в том, что у врачей не бывает просто блокнотиков из магазина. Ну просто, я вот ни разу не видел.

– В смысле? У них какие-то волшебные блокноты? – спросил Антон.

– Ну, можно и так сказать. Короче, всякие компании, которые таблетки производят, им блокнотики подгоняют. А там реклама на листках, ну такая, на заднем фоне, типа там средство от геморроя или простаты. Они просто на таких листках пишут, подписывают и тебе дают. Короче, если такой блокнот раздобудешь, то сможешь купить много лекарств, которые просто так не продают. Сам напишешь, а когда рецепт у тебя спросят в аптеке, то сделаешь глупое лицо, глаза как у кота из Шрека, и типа – вот, мне врач дал, вот это надо? – и Макс изобразил того самого кота из Шрека.

Ребята посмеялись.

– Они часто берут эти листки как рецепты. Но это только, если это, вот из этого второго списка этот дронедарон – закончил мысль Макс. Антон спросил:

– Ну, и где мне взять такой блокнот? В магазинах же не продают.

– В интернете, братан, в интернете. На сайтах с объявлениями продаются эти блокноты. Ты че, думаешь, ты один такой, кому надо купить что-то без рецепта? Ты только не ходи в одну и туже аптеку постоянно. Рано или поздно узнают, что эти рецепты поддельные. Конспирация, осторожность. Все такое.

– Да, понятно – ответил Антон.

– Ну, ты все же над косячком подумай. Это все от нервов у тебя. Одну плюшечку выкурил, и все, все тревоги уйдут, сердечко будет биться ровно ровно.

– Ладно, я пока попробую свои методы – ответил Антон.

Вечером Антон в интернете нашел человека, продающего такие блокнотики, у себя на районе. Стоят недорого, но, собственно, достаются они им и вовсе бесплатно. Он купил у него один блокнот. Тут же выписал себе рецепт, и отправился проверять способ на работоспособность в ближайшую аптеку, в которой он еще не был. В первой же аптеке его постиг успех. Он смог купить сразу несколько пачек дронедарона. Сердце перестало биться аритмично, но остальные проблемы усилились. Боли в желудке, головные боли, да и к тому же к этому добавился еще и кожный зуд. Нестерпимый кожный зуд. У Антона чесалось все, постоянно и везде.

В конце концов, на одной из посиделок у Антона Макс все же уговорил его покурить с ним. Они часто устраивали вечеринки у Антона. Макс и Кирилл снимали квартиры, и при любом небольшом шуме соседи жаловались хозяевам квартиры. Максу из-за этого уже 2 раза пришлось сменить квартиру. Кириллу повезло больше, он отделался только предупреждением. У Антона же была своя квартира, поэтому никто не мог их выгнать за небольшой шум из его квартиры. Они особо и не шумели, просто некоторым соседям, в принципе, не нравится, когда в квартире собирается больше одного человека. Поэтому и жаловались. А ребята обычно просто собирались, чтобы попить пиво. Кирилл с Максом выкуривали плюшку, а Антон, как правило, просто наблюдал за ними, потягивая пиво. В этот раз он тоже решил попробовать.

– Ну, че может попробуешь? Ты уже чешешься весь. Это точно от нервов, братан – предложил Макс Антону.

– Да, бля, давай – сказал Антон.

Макс протянул ему пластиковую бутылку, в которой на кончике сигареты тлел сплющенный диск гашиша. Бутылка была наполнена дымом.

– Сразу не выдыхай – сказал Макс. – Пусть дым наполнит тебя.

Антон сделал вздох. Задержал дым внутри на несколько секунд и выдохнул.

– И чего? – спросил Антон.

– Ничего, ничего. С первого раза не всех берет. Пару тяг еще сделаешь и почувствуешь – ответил Макс.

Через пару тяг Антон и вправду почувствовал, что он перестал замечать зуд. Он просто ушел, как будто его и не было. Внутри прорастало что-то такое радостное, непоколебимое и спокойное.

Каннабиоиды, содержащиеся в гашише, проникают в кровь. Через сосуды они распространяются по всему организму, вызывая его полную интоксикацию. Гашиш оказывает прямое воздействие на психику человека, создавая мнимое впечатление спокойствия, хотя на самом деле при его употреблении учащается сердцебиение, а дыхание затрудняется. Но воздействие на психику перекрывает эти очевидные недостатки.

Антона охватила не то, что эйфория, но чувство абсолютной беззаботности. Его не волновало больше ничего, ни родители, ни проблемы со здоровьем, ни деньги, абсолютно ничего. Все просто исчезло. И он подсел. Хоть ребята и говорили, что он не вызывает привыкания, но Антон подсел. Да и сами они плотно сидели на нем. Хоть и говорили, что могут спокойно не курить, но при этом курили постоянно. Они и сами были уверенны, что если надо, то они смогут не курить, просто сейчас не было в этом необходимости. Они сами не заметили, как перестали замечать что-то хорошее в жизни, не накурившись. И Антон угодил в эту же ловушку. Он теперь всегда курил с ними. Они могли курить даже на работе, когда кого-то из них накрывала депрессия, ну или просто хотелось поднять настроение.

Благо достать они могли всегда. Однажды, Антон ходил с ними к одному такому дилеру. Мелкий барыга, который торговал наркотиками на районе для более крупных дилеров. Схема была простая. Макс или Кирилл писали сообщение барыге, которого звали Коля, что он хочет получить посылку, и отмечали в посылке, что он хочет. У барыги Коли были свои шифровки, он прикрывался кондитерским производством, видимо, основываясь на название своего самого ходового товара – плюшек. Но плюшки уже были у всех на слуху, поэтому он проявил немного изобретательности, выдавил из своего воображения все, что смог, и получил свой шифр. Например, пару пирожков – это 2 брикета гашиша («плюшки»), кусочек Наполеона – это грамм героина, барбариски – эфедрин, а крекеры – очевидно Крек. Он не раскладывал закладок, а торговал прямо из окна своей квартиры.

Кирилл с Антоном, стояли неподалеку, а Макс пошел к точке продаж. Барыга Коля жил на первом этаже. Окна у него выходили во двор. Его двор был ограничен с четырех сторон домами, но в отличие от трех других домов, прямо перед его домом была небольшая аллейка. Возможно, когда то она задумывалась как место для семейных прогулок, но время все изменило. Теперь там были просто неухоженные разросшиеся кусты, куча сухих веток и мусор. Мусор везде. Некоторые даже из окон просто сбрасывали туда свои пакеты с мусором. Из-за зарослей его окно практически не было видно из других домов. В поле зрения попадало только одно окно, поэтому Коля считал, что его прикрытие максимально эффективно, и что если кто-то из того одного окна и видит, что к нему под окно постоянно кто-то подходит, то он вряд ли что-то сделает. Это же всего лишь одно окно из сотни другой.

Пятнадцатью минутами ранее Макс написал Коле, что у него вскипел чайник, и он хотел бы попить чаю с друзьями. А чай без пирожков, как говорят, деньги на ветер. Пару пирожков им хватит на троих. Они никогда не брали много, потому что ходить по улице с наркотиками в кармане не очень безопасно. Обычно брали одну, чтобы выкурить сразу, и одну на потом. У Колиного окна стояла небольшая лесенка. Многие ставят такие лесенки для своих кошек, чтобы те могли гулять на улице. У Коли же эта лестница стояла для своих клиентов, которых он и называл котятами, чтобы те могли подняться и протянуть руку к нему в окно. Макс приподнялся на лесенке, сунул руку с деньгами в окно, Коля взял деньги и положил ему в руку пакетик с двумя таблетками гашиша. Продажа состоялась, а момента передачи наркотиков никто не видел. Таким образом, Коля рассчитывал, что его не смогут привлечь за распространение, так как доказательств не будет.

Антон сходил с ними лишь однажды, потому что барыга жил на районе у Макса с Кириллом. Те жили недалеко друг от друга, и от Коли, соответственно. Антон же жил далеко от них, и обычно к Антону они приезжали уже закупленные, а Антон лишь скидывал денег в общий котел. Такие тусовки у них стали регулярными – алкоголь и гашиш.

За полгода на складе Антон более, чем освоился. Он стал не просто таким же сумасшедшим, как и все там, а даже хэдлайнером всей этой психбольницы. После вчерашней вечерники он немного проспал, и не успел на развозку. Ему пришлось добираться на городском автобусе. Естественно, на работу он опоздал. Он зашел на склад, Кирилл с Максом уже были там. Утро, как обычно, начиналось неспешно. На скамеечке сидел Ярик. Веселый мужик, уже ближе к 50 годам, бывший военный. У него постоянно были какие-то смешные истории. Вот и сейчас он сидел на скамейке и рассказывал, остальные слушали:

– … а мне это огородничество ну нахуй вообще не всралось. Но командир замплока говорит – «Ну, что ты Ярик, это же свежие овощи. Польза, здоровье». Я ему – « Михалыч, да я эти огурцы, ну, вообще не люблю». «Приказ замполка. Не обсуждается». Ну, ладно, думаю, нахуй. Огурцы, так огурцы. Соорудили эту теплицу там с двумя сослуживцами. Ну, у каждого своя. Эти мне говорят – «Слушай, Ярик, завтра ночью поедем навоз пиздить». Навоз. Ночью. Пиздить. Я стою и думаю – че, вообще, происходит? Когда в жизни я не туда повернул, что сейчас мне предлагают ехать пиздить навоз. Я спрашиваю – «А навоз то нам нахуя?» «Ну, как? Ты чего? Это же удобрение. Огурцы лучше расти будут». Я говорю – «А нельзя просто в теплице насрать? Или может вон там, по полю пройдем, там коров пасут, насобираем. Обязательно пиздить?» «Да не, ты че, там не такой навоз». А там неподалеку от части, теплицы были. Ну, такие, типа промышленные. И навоз прямо лежал там за забором невысоким. Я говорю – «А если нас поймают? Как это, вообще, будет? Офицера красной армии поймали за воровством навоза». «Ой, Ярик, да ниче там не поймают. Его там и днем не охраняют. Ночью просто, чтоб не видел никто». Ну, ладно, блять. Хуй с вами. Договорились на 3 часа ночи. Я как долбоеб, с мешком, прихожу к 3 часам ночи к ним, к дому. Я просто картину представил, что если в окно кто-то смотрит, а там стоит офицер ночью под фонарем с пустым мешком. А у меня одежды другой не было, только армейская. Стою их жду, а эти опёздалы проспали. Я, короче, простоял там минут 15. С этим мешком ебаным. Плюнул, ушел домой спать. А они проснулись в 4 утра, и пошли пиздить навоз. На утро мне потом говорят – «А ты че с нами то не пошел?» Я говорю – «А мы на сколько, блять, договаривались? Я вас ждал, как долбоеб, под этим фонарем». Они посмеялись. Ну, короче, посадил я огурцы без удобрения. Потом там ближе к урожаю меня командировали на 2 недели уже даже не помню куда. Через 2 недели я, короче, возвращаюсь, а надо мной смеются – «Смотрите, какие у Ярика там огурцы выросли. Такие даже на закуску не возьмут». А я ж за ними, ну вообще не следил. Ну там насыпал семян, землей присыпал и все. Поливал только. Я захожу в теплицу, а у меня там как вот пальмы стоят, а на них висят огурчики маленькие, корнишоны. Ну, их реально на закуску даже не взять…»

Сама интонация рассказа у Ярика была очень заразительна, поэтому во время его спича смеялись абсолютно все. В этот момент зашел Иваныч, бригадир, и перебил Ярика:

– Так, воспользуюсь случаем, пока Сани сегодня на работе нет. У него завтра днюха. Будем ему, там, скидываться по 100 рублей? В конвертик.

– Да я предлагаю просто его не чмырить завтра. В честь праздника – предложил Антон.

Все посмеялись, но все же по 100 рублей сбросились. Традиция у них такая. Именинник на эти деньги проставлялся. Как правило, уходило больше, а они просто часть расходов ему компенсировали. Компенсация такая условная, так как эти 100 рублей скидывал каждый для каждого, просто это было размазано по всему году, а имениннику конкретно в день рождения получалось не сильно потратиться. Все отдали по 100 рублей, и разошлись по складу со своими заданиями.

Антон собрал несколько паллет с товаром, и решил найти ребят, чтобы сходить на перекур. Они, как раз тоже его искали.

– Ебать, ну ты и крыса – встретил Антона Макс.

– Че, че? Я не понял – удивился Антон.

– Да не, просто страшный ты, говорю, как крыса – уточнил Макс.

– Ааа, понял. Ну, че? Пойдем, покурим? – предложил Антон.

– Идем – согласился Макс. У него зазвонил телефон:

– Алло. Да? Ой, да идите нахуй – ответил Макс в трубку, и сбросил звонок.

– Хуя себе, ты жесткий – сказал Антон, – если б я не знал, что ты лошара сифозный, то может быть даже испугался.

– Да, это робот звонил. Очередную хуйню предлагают – ответил Макс.

– Ну, понятно, что не человек, а иначе бы ты тут лебезил в трубку, и на все соглашался – сказал Антон.

– А ты, вообще, знаешь, что у роботов тоже душа есть? Им тоже обидно – сказал Кирилл.

– Да, короче, блять. Вас тоже, что ли, послать? – спросил Макс. – Тема тут, короче есть. По подарку Саньку. У меня кореш, короче, есть, звукарем работает на одной концертной площадке. Говорит, может провести нас на любой концерт бесплатно. Ну, чисто на танцпол.

– У тебя есть кореш, который нас может провести на любой концерт, а ты нам о нем говоришь только сейчас? – удивился Кирилл.

– Да, бля, мы с ним со школы не общались. Вообще причем. А он мне тут на днях написал чето. Поговорили, разговорились, ну вот он и рассказал – ответил Макс.

– Ну, и как это с подарком Саньку вяжется? – спросил Антон.

– Да очень просто. Мы ему, короче, дарим проходку на концерт, с него простава – ответил Макс.

– Чето какой-то так себе подарок, с учетом того, что мы туда бесплатно пройдем – сказал Антон.

– Ты с утра вообще предлагал просто его не чмырить – заметил Кирилл.

– И то верно – согласился Макс. – Там минималка – косарь входной билет стоит, а мы ему бесплатно.

– А нам точно бесплатно или с нас тоже простава? – спросил Кирилл.

– Да не, вы же мои кореша. С вас проставу брать не могу – ответил Макс, – просто в жопку потом поцелуете.

– А, ну, хорошо. Так то, как обычно – ответил Кирилл.

– Так, а с чего ты решил, что Саня вообще захочет пойти на концерт? – спросил Антон.

– Да ты гонишь? Он же тусовщик вообще конченый. Рейвер ебаный. Я с ним как-то ходил на одну тусовку. Его вообще не остановить было. Он, в принципе, за любую движуху. Ему даже похуй че там играет. Хоть дискотека 80-ых. Он упорится и будет ебашить до потери пульса – сказал Макс.

– Ну, тогда забились. Короче, завтра не чмырим его, и плюс с нас проход на концерт – заключил Кирилл.

– Ну, вы и суки, конечно – сказал Антон.

– Подожди, чего ты сказал? – спросил Макс.

– Я говорю, что козлы вы вонючие, конченные – сказал Антон.

– Да не, повтори, как ты сказал – суки – попросил Макс.

– В смысле, зачем? – удивился Антон.

– Ты че, шепелявишь? – спросил Макс.

– Нет. Че это? – удивился Антон.

Он никогда не шепелявил. В детстве у него были небольшие дефекты речи, но это касалось буквы «р». Да и то, нельзя было сказать, что он сильно картавил, просто в некоторых словах проглатывал ее. Но мама с ним тогда позанималась. Ему хватило одного дня, чтобы справится с этими недостатками. Больше проблем с произношением звуков за ним не наблюдалось. Собственно, к этому и не было предпосылок, у Антона был правильный прикус. Слова Макса сейчас сильно удивили Антона, и он начал задумываться над буквами, которые произносит.

– Ну, скажи – сука – попросил еще раз Макс.

Антон подумал над буквой «с» в слове «сука», о том, как нужно складывать язык при произношении, чтобы звук получался четким. Это оказалось очень сложно. До этого, за подобные вещи всегда отвечала вегетативная нервная система, но сейчас Макс фактически одной фразой внес сомнения в мозг Антона.

– Шука – сказал Антон.

Он сказал, и услышал, как он вместо «с» буквально прошипел букву «ш». Губы, язык, они сложились так, как никогда не складывались.

– Бля, точно – посмеялся Кирилл.

– Шука? – повторил, изображая шепелявость, Макс. – Как мы раньше-то не замечали?

– Бля, идите на хер, я не шепелявлю – ответил Антон.

Так, одной фразой, люди, которых Антон называл друзьями, поселили в нем сомнения в его произношении. Теперь каждый раз, когда приходилось говорить какое-то слово с буквой «с», особенно, если оно на «с» начиналось, Антон задумывался. Для него теперь стало просто невозможным не шепелявить, потом что ему каждый раз приходилось задумываться, как сказать это слово, чтобы не прошепелявить. И как это обычно и бывает, получается сделать ровно так, как ты не хотел. Макс с Кириллом со временем привыкли к тому, что Антон теперь шепелявит, и перестали над ним постоянно смеяться, а лишь периодически его подкалывали по этому поводу, видимо, просто когда больше не находили причин, чтобы над ним постебаться. Да и зачем что-то искать, когда всегда можно посмеяться над недостатками человека? Антон им никогда не рассказывал, но он сильно обиделся на них из-за этого, ведь теперь ему всю жизнь придется жить с этим недостатком. Поначалу он еще надеялся на то, что это как то временно, что это он сейчас задумывается над каждым словом, что потом все вернется на свои места, и он опять не будет шепелявить. Но в сознании слишком глубоко засели эти мысли, и со временем Антон с этим смирился.

Как и предполагал Макс, Саня был согласен на любую движуху. Ближайший концерт был в пятницу. На субботу никто из них не стал брать смену, чтобы можно было отлежаться после пятничной гулянки. А погулять они планировали очень бурно. Ближе к концу рабочего дня Антон, Макс и Кирилл решили, что им нужно поднять настроение перед концертом, а заодно собраться с мыслями. Без выкуренной плюшки им этого сделать, ну никак, не получается.

На территории склада, на улице, была целая система мусорок. Мусора там было много, и одного бака там явно бы не хватало. Поэтому там была огорожена целая территория для этого. Все было сделано удобно для мусорщиков, чтобы можно было приехать, поставить чистый контейнер, забрать грязный и уехать. В большинстве же дворов сейчас по такой схеме им работать не получатся. Из-за напаркованных повсеместно машин, им приходится сначала сгружать чистый мусорный бак где-нибудь в стороне, потом забирать грязный мусорный бак, сгружать его опять где-нибудь в стороне. Затем возвращаться за чистым баком, который они оставили где-то в стороне, но не там, где грязный, ставить его на его место, потом возвращаться за грязным баком, и только потом можно уезжать на городскую мусорку. 4 лишних действия, да еще и в условиях ограниченного пространства. Здесь же, на территории склада, для них все было сделано в идеальных условиях. Никто, никогда не занимал там место. Ребята часто там, за мусорками, курили, потому что камер там не было, а те, что стояли на самом здании склада, сквозь мусорные контейнеры видеть не могли, и никто не видел, чем они там занимались. Хотя многие знали.

Они покурили, и пошли назад, искать Санька, чтобы договориться с ним о том, как они пересекутся вечером. Они зашли на склад. Практически у входа висит информационная табличка с указаниями, что нужно делать в случае пожара. На ней написано – «уголок пожарной безопасности»

– Бля, держите меня, я ей уебу сейчас, нахуй – внезапно сказал Макс, посмотрев на эту табличку.

– Чего? Чего? – удивились Антон с Кириллом.

– Че это за хуйня, вообще? Какой, нахуй, это, вообще, уголок? Вы, вообще, уголок видели? Вот это – уголок – Макс показал на выступ на колонне.

– Вот это – уголок – он показал на выступ на другой колонне.

– А это, вообще, угол – он подошел к углу комнаты, – а это, блять, хуйня, это не угол и не уголок, это даже не уголочек, не угололочишка. Это просто, блять, стена. Прямая. Нахуя людей то обманывать?

– Да ладно ты, выдохни. Пусть идет своей дорогой. Она нас не трогает, и мы ее не трогаем – сказал Антон.

– Ладно – согласился Макс. – Хы, блять – Макс дернулся еще в сторону этой таблички, но Кирилл его удержал, и они ушли.

Саня сидел в комнате, которая предназначена у них была для обедов. В той самой комнате, рядом с которой изначально и работал Антон, когда устроился тогда еще временно на склад. Он сидел там, и ел банан.

– О, слышь, дай банана – попросил Кирилл.

– Да ты гонишь? – спросил Антон. – Он же жлобяра. Он тебя за использованный пакетик чая убьет, а ты банан просишь.

– Это верно – согласился Саня, – из банана могу тебе кожуру только дать. И то, только понюхать. За деньги. Че хотели то?

– Ну, че, едем сегодня? – спросил Макс.

– Едем, конечно – согласился Саня.

Они поехали сразу после работы. По пути они выпили еще по паре баночек пива. Саня уже начал проставляться. У концертной площадки Макс позвонил своему другу. Им пришлось подождать минут 20 на улице у черного входа, а потом друг Макса вышел, и проводил их внутрь. На танцполе уже было много людей. Громко играла музыка. Саня исчез в толпе практически сразу же.

– Бля, куда делся этот упырь? – спросил Макс.

– Не знаю, ладно, пойдем, может, подцепим кого? – предложил Кирилл.

И они втроем двинулись в глубь толпы. Минут через 20 безуспешных попыток познакомится с кем-то из девушек, их внезапно нашел Саня.

– Ты куда исчез, хороняка? Мы только зашли, а тебя и след простыл – спросил его, первым увидевший, Антон.

– Да все огонь, пацаны. Я достал – прокричал сквозь музыку Саня.

– Что достал? – спросил Антон.

– Что надо. Места знать надо – ответил Саня, и показал пакетик, в котором были разноцветные не то бумажки, не то кусочки ткани.

– Это что? – спросил Антон.

– Кислота, чувак – ответил ему Макс.

– Точно – подтвердил Саня. – Короче, под язык кладешь и ждешь.

– Бляяяя – засомневался Антон.

– Не обламывай, чувак. Я ж проставляюсь – ответил Саня.

Он достал из пакетика один кусочек, и засунул его себе в рот. Протянул его парням. Кирилл с Максом сделали тоже самое. Антон на секунду другую задумался, но потом плюнул на все и решил, что раз сегодня они гуляют, то значит, что можно и попробовать, и тоже положил себе кислоту в рот.

– Под язык, чувак, под язык – напомнил ему Саня.

Минут 15 Антон не чувствовал вообще никаких изменений. Но вдруг он начал замечать, как музыка волнами из центра зала поплыла прямо к нему. Эти волны взрывались каждый раз, когда в музыке громыхали басы. Они подплыли к Антону, и вонзились ему прямо в грудь. В этот момент его охватила невероятная радость. Цвета вокруг стали очень яркими, неестественно яркими. Он мог поклясться в этот момент, что слышал, как стены с ним разговаривают. Они говорили ему, чтобы он не останавливался, чтобы он был быстрее, еще быстрее, еще быстрее, быстрее, быстрее, быстрее, быстрее… Антон не любил танцевать, но начал двигаться в такт музыке. Как ему казалось, в такт. Его движения были абсолютно хаотичными. Если бы он начал двигаться еще немного быстрее, то можно было бы подумать, что у него случился приступ эпилепсии. Время для него стало проскакивать невероятными шагами. Он только что был на танцполе, но внезапно обнаружил себя в баре с шотом в руке, еще мгновение, и он снова на танцполе. Еще мгновение, и он снюхивает дорожку героина с крышки унитаза. В следующий раз он уже был на улице. Клуб закрыт, они пытались доехать домой. Чтобы немного взбодриться Макс предложил выкурить еще одну плюшку. Он взял ее с собой, потому что знал, что на входе их обыскивать не будут. Антон сделал тягу, но концентрацию внимания это не вернуло, а, наоборот, сделало еще хуже.

– Поехали ко мне – сказал Антон. – Чето отоспаться надо, походу.

– Возьмем тачку. Я ебал, в метро нас повяжут 100%, мы угашенные все в говнище. Где Саня, вообще? Куда этот пидр опять пропал? – спросил Макс.

– Да он, наверное, уже домой съебал. Поехали к Антону. Надо тачку поймать – сказал Кирилл.

Они приехали к Антону, и сразу же легли спать. Антон, Макс и Кирилл. Практически всю субботу они проспали, лишь изредка просыпаясь, чтобы сходить в туалет. К вечеру субботы Антон более менее отоспался. Вставать не хотелось. Он лежал и смотрел в потолок. Макс с Кириллом, казалось, еще спали. Похмелье было ужасное. Вечеринка вчера вышла из под контроля.

– Чел, у тебя есть че пожрать? – послышался голос Макса.

Антон повернул голову, посмотрел в сторону Макса с Кириллом. Те лежали вдвоем на раскладном диване. Кирилл еще спал, а Макс смотрел на Антона.

– Пожрать то есть че? Спрашиваю – повторил Макс.

– Пожрать? Бля, да, наверное, нихуя. Можно приготовить что-нибудь. У меня там макароны есть. Пельмени еще остались – сказал Антон.

– Пойдем, посмотрим. Я бы супа поел. У тебя нет супа? – спросил Макс.