Текст книги "Как много тайн мы скрываем"

– У меня не болит спина – ожидая услышать все тот же механический женский голос в трубке, ответил Антон.

– Я очень за вас рада – голос в трубке был женским, но отнюдь не механическим, а, наоборот, очень живым. Он был похож на голос Екатерины из отдела кадров – я с Антоном разговариваю?

– Ой, да, извините. Мне просто сейчас спамщики названивали…

Слышно было, как она усмехнулась:

– Это Екатерина из отдела кадров, я звоню вам сообщить, что вашу кандидатуру рассмотрел директор магазина, и вас приглашают завтра к нам офис для оформления. Если вы, конечно, еще не передумали.

– Нет, нет, не передумал. Хорошо, я буду.

– Отлично, тогда ждем вас завтра с 8 до 12.

– Я понял.

– Ну, все, тогда до встречи завтра.

– Спасибо. До свидания.

Антон толком не успел ничего понять. Это было так неожиданно, что он даже не успел заволноваться. Ну вот, кажется, одной проблемой стало меньше. А там он, наверняка, с кем-нибудь и подружится. Главное не влюбляться, а то опять придется уезжать и расставаться. Да, откровенно говоря, Антон и не собирался ни в кого влюбляться, даже не было желания найти девушку. Даже хотя бы для удовлетворения физических потребностей. Разрыв с Катей дался ему очень тяжело, и еще раз впутываться в такое он пока морально не был готов.

В замочную скважину кто-то вставил ключ, и замок провернулся. «Кто-то открыл дверь?» – Антон напрягся. Время было около часа дня. Никого кроме Антона в это время никогда не было дома. Пульс участился. Антон осторожно вышел из комнаты в коридор. Надо было бы хоть что-то тяжелое с собой взять. Боевыми искусствами Антон не занимался. В теории, конечно, знал, как бить людей, но дрался только в детстве, и все это было несерьезно. Открылась входная дверь. Ручка второй двери повернулась, дверь начала открываться. Антон хотел закричать, подумав, что это может напугать грабителя, или кого либо, кто бы там ни был. Или соседи бы услышали его крик и прибежали на помощь. Но кто может быть дома в час дня в понедельник? Разве только домохозяйки или пенсионеры. Из-за двери показалась рука. Сердце забилось еще сильнее. Рука потянулась к выключателю. Свет включился, дверь открылась, это был отец Антона. С Антона как гора с плеч свалилась, как будто кто-то смыл с него огромный груз. Он выдохнул.

– О, привет, Антон. Ты чего такой?

– Привет, пап. Да не ожидал, что кто-то придет. Думал, грабители лезут – сказал Антон и засмеялся.

Отец тоже посмеялся, но в глазах была какая-то озадаченность.

– А ты чего так рано?

– Да сегодня пораньше с работы ушел. Дела все уже сделал.

– Понятно. А я на работу устроился.

– Это хорошо, Антон, это хорошо.

Антон был так рад той новости, что его взяли на работу, что даже и не подумал, что как так могло получиться, что его отец 3 недели работал с утра и до позднего вечера, а тут неожиданно закончил все свои дела до обеда. Отец соврал ему. Он не закончил все свои дела, его просто уволили. Эта ступенька, на которую он должен был подняться, оказалась совершенно не ступенькой. Это была ловушка. И подставил его бывший коллега, его бывший заместитель. У него была дружеская связь с директором этого филиала, и от него он узнал, что его директор по направлению заключил очень невыгодную сделку для их компании. Фактически, их компания отработала бы этот контракт без прибыли, а учитывая инфляцию, ведь платежи были разбиты частями на несколько лет, и возможные риски, так еще и в убыль. Однако он вовремя успел уйти на повышение еще до того, как начались обязательства по исполнению контракта. Вот тут то и понадобился козел отпущения. Внутри филиала все знали об этой ситуации, и никто не захотел такого «повышения». Отец Антона ничего не знал об этом, и его заместитель, который давно считал, что он достоин занимать должность выше, провернул все так, как будто отец Антона ушел на повышение, а сам он, естественно, занял его освободившуюся должность. В первые дни как только отец Антона вышел на работу, на него свалились все эти проблемы, которые он пытался разрешить, задерживаясь допоздна. Но ничего решить там уже было нельзя, контракт подписан, а его просто сделали виновным. Таким образом, директорат филиала сохранил свое лицо перед советом директоров компании, подставив вполне неплохого сотрудника. Они вышли сухими из воды, а совет директоров решил, что им не нужен такой человек, который приносит компании убытки, и уволили отца Антона. Все бы ничего, но у них длинные руки и языки, широкие связи на верхах, и, обидевшись на него, толком даже не разбираясь в ситуации, просто обрезали ему все возможности для того, чтобы занимать руководящие должности в дальнейшем, где бы то ни было.

На следующий день он, конечно, рассказал все Антону. Невозможно было скрывать это с учетом того, что он вдруг начал сидеть дома вместо работы. Конечно, новость стала неожиданной для Антона, но отец успокоил его, сказав, что вскоре найдет новую хорошую высокооплачиваемую работу. У него хорошее резюме и большой опыт. Он тогда еще не знал, что следующие два месяца он будет безрезультативно рассылать свои резюме по различным крупным компаниям, но никто его даже не пригласит на собеседование. Затем он переключился на компании поменьше, но и там ему путь был отрезан. Он впал в депрессию. У него, естественно, были накопления, поэтому поначалу их жизнь никак не изменилась, но чем дольше он искал работу, тем сильнее у него развивалась депрессия. Теперь он стал пить не только по выходным, но и в будние дни. Денег оставалось все меньше, а работу он так и не мог найти. Пойти как Антон, работать продавцом, он не мог, статус не позволял, но он постепенно опускался все ниже и ниже в социальной иерархии. Им пришлось переехать в квартиру поменьше. Та, которую снимала ему компания, была большой двухкомнатной. Сначала, он договорился с хозяином квартиры, и стал платить ему сам, чтобы ему с Антоном не пришлось никуда съезжать. Но, поняв, что она им стала не по карману, они переехали в однокомнатную квартиру. Благо для Антона, он нашел квартиру в соседнем доме, таким образом, Антону не пришлось менять своего распорядка дня. Теперь в семье он работал один. Он старался, по возможности, брать больше смен, потому что ему тяжело было в его выходные дни находиться целый день в одной комнате с депрессивным отцом. А когда тот еще и начал пить безостановочно, то все и совсем стало плохо. Отец Антона понимал, что деньги заканчиваются, и, пропивая их, он просто еще, можно сказать, смывает их в унитаз. Но депрессия была сильнее. Он оказался в такой ситуации, в такой яме, в которой никогда не оказывался. Антон все это видел, но никак не мог ему помочь, он просто не знал как.

Через два месяца у Антона закончился испытательный срок на работе, и его перевели на полную ставку. Сегодня он впервые выходил на работу, неся личную ответственность, за свои действия в торговом зале при общении с покупателями. Он выучил большую часть ассортимента, характеристики товаров, знал схему разговора, по которой ты подводишь покупателя к тому, чтобы он обязательно купил аксессуары к своей покупке. Он все это знал, но так ни разу и не осуществил личной продажи. Он старался увиливать от покупателей, прятался на складе, в крайнем случаи звал своего наставника. Сегодня его наставник пошлет его подальше, если он опять его позовет. Он предупредил его об этом накануне. С сегодняшнего дня Антону придется работать самому. В принципе, он давно был к этому готов, просто боялся сделать шаг. Сегодня время пришло.

Д

«Механическое движение относительно. Когда мы говорим о движении каких-либо сил, то необходимо указывать относительно каких других тел перемешается это конкретное тело…»

– Боже, кому нужна эта физика? – со вздохом отчаяния спросила Алиса.

– И не говори – согласилась с ней Ира.

– Да и вообще это странно, по-моему, ни у кого на юридическом факультете нет ни математики, ни физики – добавила Аня.

Лекция шла в большой аудитории, совместно с инженерно-техническим факультетом. Девочки сели втроем на третьем ряду. Они бы сели дальше, но задержались на перерыве, и когда пришли в аудиторию, то все лучшие места на задних рядах уже были заняты. Свободны были только первые три ряда. Близко сидеть им было очень некомфортно, потому что они обычно любили поговорить на парах вроде этой. Вводный курс физики, который в принципе проходят в школе, им поставили по непонятным причинам. Возможно, деканат хотел увеличить количество часов для преподавателя, чтобы можно было поднять ему зарплату, но как это сопоставлялось с государственной программой обучения – непонятно. Но это были внутренние дела университета. Студентам оставалось просто принять это и пережить.

«Рассмотрим понятие абсолютно твердого тела…»

– Абсолютно твердое тело у меня в штанах – перешепнулись ребята с четвертого ряда позади девочек.

«…это такое тело, у которого расположение его частиц не меняется при движении. Это понятие вводится для того, чтобы упростить решение ряда задач…»

– Я слышала, что физику часы нужны, или человеко-часы. Не знаю. Короче, он, вроде как, докторскую пишет, а там, как будто, надо, чтоб у тебя количество часов и студентов было определенное. Ему не хватало. Вот нас ему и пихнули – продолжила Аня.

– Да, я тоже это слышала, но мама говорит, что так не могли сделать. Учебный план заранее составляется на год и регистрируется в министерстве образования – сказала Ира. Мама Иры была домохозяйкой. Выйдя замуж за отца Иры, она родила сначала Иру, а потом еще двух девочек с интервалом в 2 года между каждой. В перерывах между этими беременностями она на работу не выходила. Родив третью девочку, и, решив, что детей им хватит, она поняла, что уже привыкла сидеть дома и не работать. Так и осталась домохозяйкой. Достоверно она не знала практически ничего, но всегда на все имела свое мнение. При этом человека, более упертого, чем она, найти тяжело. Если ее мнение будет отличаться от мнения собеседника, но при этом он будет ей приводить в доказательство голые факты, собственный опыт, интернет и вообще все, что угодно, если ее мнение при этом отличается, то переубедить ее будет невозможно. Ира не рассказывала подругам про такие особенности характера мамы, поэтому они часто принимали за истину то, что говорит им мама Иры.

– Ну да, наверное это правильно. Просто странно, что она у нас началась вообще на втором курсе – сказала Алиса.

– Чем отличается траектория от пути? Кто мне может сказать? Может девушка в розовой кофте с третьего ряда? – внезапно обратился преподаватель к Алисе. Он точно обращался к Алисе, потому что в розовом худи на третьем ряду сидела только Алиса. – Вы с подругами там так живо общаетесь с самого начала, наверное, мою лекцию обсуждаете?

– Можно и так сказать. Извините – виновато ответила Алиса.

– Ну так и чем отличается траектория от пути? – преподаватель был настойчив. Он не любил, когда кто-то общается на его лекциях. Да, а кто любит, когда ты что-то рассказываешь, а тебя не слушают? А если еще и заглушают тебя при этом. К счастью, девочки общались негромко, а тембр голоса у них достаточно высокий и не способен заглушить громкий бас преподавателя.

Алиса задумалась:

– Ммм… мне кажется это синонимы…

– Вы, наверное, с экономического?

– С юридического.

– С юридического. Извините – к гуманитарным специальностям он относился как то с пренебрежением. Считал, что числа гораздо важнее слов. А все эти, ну, они могут только языком чесать. И смешивал их всех в одну кучу. Но при этом он был все же вежливым человеком, поэтому извинился, что перепутал ее факультет. Хоть и сделал это намеренно. Конечно, в экономике тоже много чисел, но это не те числа. Они описывают твои деньги, твое состояние, а те числа, которые он любил, описывают мир. Возможно, за мелочность взглядов, он и не любил гуманитарные науки. Хотя что бы он делал без них этих наук? Просто рисовал числа на доске полтора часа? Нет, он так же чесал языком, как и гуманитарии, но не замечал этого. Как будто это как то отличается.

– Наверное, с юридической точки зрения, это действительно синонимы, но не с инженерной. Может быть, с ИТФа кто-нибудь хочет ответить?

На первых рядах обычно сидели самые вовлеченные в учебу студенты. Их преподаватели обычно любили больше всех, потому что они, как правило, старались участвовать с ними в диалоге. Все же неприятно, когда ты задаешь вопрос, а тебе на него никто не отвечает. А эти ребята всегда что-то отвечали. Не всегда правильно, но, по крайней мере, они пытались. Таким образом, выстраивался живой диалог. Один из таких парней с первого ряда ответил:

– Ну, траектория – это линия, по которой движется объект, а путь – это расстояние, которое он пройдет по этой траектории.

– Совершенно верно. Давайте запишем – и он начал диктовать медленно, по словам – траекторией называется совокупность последовательных положений, которые занимает материальная точка при движении. А путь – это скалярная величина, равная расстоянию, пройденному этой материальной точкой, вдоль ее траектории.

Хоть Алиса и училась на юридическом факультете, и все эти сложно составленные предложения должны быть для нее не в редкость, хоть она и читает много книг, и постоянный поток слов перед глазами для нее не в новинку, но от лекций по физике, с кучей определений и формул, ей всегда хотелось спать. Она еле дотянула до перерыва, чтобы не уснуть. Перерыв между второй и третьей парой у них был большой, целых 30 минут. Можно было успеть сходить в столовую и пообедать, но они с подругами покупали в буфете по сосиске в тесте и брали в вендинговом автомате по чашечке кофе. Преподавательницы, смотря, как они каждый день поедают булочки, и не толстеют при этом, с трудом сдерживали зависть. Но возраст и генетика делают свое дело. Возможно, лет через 5 для них эти булочки также будут под запретом. Но сегодня они едят булочки и запивают кофе.

– А вы знали, что в хороших кофейнях к кофе еще приносят чашечку с водой? – спросила Аня.

– Это еще зачем? – спросила Алиса.

– Ну там в кофейном зерне 2 алкалоида. Кофеин и еще какой-то, я забыла.

– Теин? – добавила Ира.

– Не, это, по-моему, одно и то же – продолжила Аня, – но что-то похожее. Так вот, кофеин сосуды суживает у всех органов, а у почек расширяет. А потом эффект кофеина проходит, и начинает действовать вот этот второй алкалоид. А он наоборот все делает. Ну, и получается, что у почек кровоток сначала увеличивается, а потом уменьшается. А воду если выпить минут через 20-25 после кофе, то это не даст почкам…ну, короче, водно-солевой баланс восстановится. Ну, это только у зернового кофе.

– А растворимый, конечно же, из пластика делается? – с усмешкой спросила Алиса.

– Да не, из зерна, просто его там обрабатывают. В итоге кофеина в нем практически нет, вот только этот теобромин. О, вспомнила, теобромин. Короче, от него там только хуже. Бодряка нет, нарушение водно-солевого баланса, и вообще, спать от него хочется больше, чем не спать. Короче, если нужно взбодриться, то только заварной кофе.

– Откуда ты все это знаешь? – уточнила Ира. Аня постоянно рассказывала какие-то факты, жизненные и не очень. Иногда это было в тему, как сейчас с кофе, иногда совсем просто от балды, как когда она в магазине косметики при выборе праймера решила рассказать, что мясо лучше жарить отдельными кусками на большом огне. Если дело касается стейков. Если накидать много мяса на сковородку, вплотную друг к другу, то оно даст сок. В итоге мясо сварится в этом соке, и стейки получатся вареными и резиновыми. А если поджарить их отдельными кусками, чтобы они не соприкасались друг с другом, на хорошо разогретой сковороде, то сок запечется внутри куска, и стейк получится нежным и вкусным. Очень полезная информация при выборе праймера.

– Да я не знаю. Где-то читала, наверное – ответила Аня. На самом деле все мы каждый день видим много разной информации, просто немногие из нас все это запоминают. Пропускают информацию через себя и забывают, а Аня запоминала.

– А вы слышали, что в ноябре Flying Dragons приезжают? – спросила Алиса.

– Да, я слышала, – ответила Ира – но они же не к нам.

– Да ну и что? Это всего лишь одна ночь на поезде – сказала Алиса.

Девочки были большими фанатками этой группы. Они слышали все их песни, следили за всеми новостями. Следующим шагом фанатизма было бы ходить в мерче от этой группы, но они считали, что это как то слишком позорно. Т.е. как бы все, с кем они общаются, знают, что они слушают Flying Dragons, для них это не был чем-то постыдным, но надевать футболку с солистом группы или с названием группы и расписанием их мирового турне… ну зачем? Они считали это каким-то излишним показушничеством. Сами они знали, что любят эту группу. Если кто-то их спросит, то они без колебания ответят, что да, они их слушают и любят. Но надевать их футболку, это как будто насильно всем показывать – смотрите какая я, я люблю вот этих, а вы даже не знаете кто они такие, вот такая я особенная. В России группа действительно мало популярна. Такие наряды, это при любом раскладе лишнее внимание – подойдет ли к ним кто-нибудь с вопросом – а что это за группа? или просто скажет – а я тоже их фанат. Им достаточно было их троих в их фанклубе.

– Ну, вы прикиньте, когда еще Flying Dragons приедут в Россию? – продолжила Алиса. – Ну, даже если и приедут, то мы по любому должны быть среди тех, кто был на их первом концерте в России. А если больше и не приедут, так и на единственном. Прикиньте, потом внукам будем рассказывать – и она скорчилась, изобразив старушку. Она подняла правую руку в локте с вытянутым указательным пальцем, как делают, обычно, когда дают советы, и затряслась, как будто у нее болезнь Паркинсона. Как будто у всех стариков болезнь Паркинсона, хотя она встречается максимум только у 4% людей в возрасте старше 85 лет. Она затряслась, и дрожащим голосом, таким с хрипоцой и подвизгиваниями, сказала – вот знаешь внучок, а я ведь на единственный концерт флюинг дрэгоньс ходила…

– А он тебе – Ба, а это кто? – ответила Ира.

– Совсем бабка из ума выжила – добавила Аня, и они засмеялись.

– Ну, серьезно, девчонки, я уже даже все продумала. Садимся на ночной поезд. Можно было бы ехать на дневном скоростном, но это в 3-4 раза дороже. Ну, че нам? Мы ж молодые, лучше сэкономим деньги. Приезжаем утром, зайдем где-нибудь поедим, макдональдсы там и прочее круглосуточные есть. Потом погуляем по городу, зайдем поедим. Опять погуляем, еще поедим и на концерт. А после концерта на ночном поезде домой.

– Отличный план – с сарказмом ответила Ира. – во сколько поезд приезжает?

– Ну, там по-разному. Ну, самый поздний где-то около 12.

– Ну, вот и прикинь, мы с 12 будем на ногах. Концерт, наверняка, часов в 8 вечера? То есть 8 часов нам ходить, а потом на концерт… боюсь, никакого удовольствия мы там не получим

– А может после поезда в хостел какой-нибудь заселиться? Ну, чисто полежать, да в туалет сходить? – предложила Алиса.

– А есть ведь там всякие пространства, молодежные тусовки, ну типа как пришел, за кофе заплатил, и сидишь, сколько хочешь – предложила Аня.

– Ну а это вариант, кстати – согласилась Ира.

– Там и зарядки есть, и можно не только посидеть, но и полежать. Можно погулять по городу пару часов, а потом туда приехать. Посидим там тоже пару часов, телефоны зарядим, отдохнем, и двинем на концерт. Я согласна – сама подвела итог своей мысли Аня.

– Я тоже согласна – сказала Алиса.

– А родители? – спросила Ира. – Ваши вас отпустят? Я, вот, в своих сильно сомневаюсь.

– Да, и мои тоже вряд ли согласятся – сказала Аня.

– Да и мои вряд ли, но попробовать стоит – сказала Алиса. – Давайте попробуем уговорить?

Девочки согласились действовать единым фронтом. До концерта еще больше двух месяцев, но билеты нужно купить заранее. Они, конечно, не горячие пирожки, но разлетаются так же быстро. А чтобы купить билеты, надо заранее знать, что их всех троих отпустят, все же билеты стоят не три копейки. Они решили, что каждая из них скажет родителям, что родители подруг их уже отпустили. Их родители не были знакомы, поэтому вероятность того, что они свяжутся, и их небольшой обман выйдет наружу, минимальна. В конце концов, если все сойдется так, как они запланировали, то получится, что они и вовсе никого не обманывали, а просто сказали правду наперед. Первыми сдались родители Алисы, при условии, что Алиса всегда будет на связи. Мама не очень хотела ее отпускать, видимо припоминая свой опыт, но Андрей ее уговорил. Чтобы Алиса напилась до такого состояния, чтобы ничего не помнить, должно, очевидно, произойти что-то неестественное на планете. Например, снег в разгар лета, или же скорее в какой-нибудь Перми или Самаре должен извергнуться вулкан. Вероятность такого практически нулевая, как и вероятность того, что Алиса потеряет над собой контроль в пьяном угаре. Опасность была только в том, что на улице к ним мог кто-нибудь пристать, но Алиса их убедила, что они все же не глупые малолетки, а уже достаточно опытные подростки, и понимают, что в злачные места заходить не нужно, а нужно держаться людных мест, потому что в людных местах всякие отморозки и гопота побоится приставать из-за того, что кто-нибудь из прохожих сможет за них заступиться. В наше время мало людей, которые стали бы заступаться за незнакомых им людей, даже когда видят, что обижают маленьких девочек, но все же вид толпы всегда отпугивал маргинальных личностей от совершения антисоциальных поступков. Позже по тем же причинам и на тех же условиях согласились и родители Ани, и родители Иры.

Куплено 3 билета на концерт. Далее надо было купить билеты на поезд. Они уже почти купили билет на 0:12, приезд намечался в 8:30. Это раньше, чем они планировали, но других билетов не было. Они все откладывали покупку билетов на поезд, потому как это было очень рано, т.е. еще плюс 4 часа к их гуляниям, и уже собирались просить у родителей денег на скоростной поезд, как однажды Ира увидела, что именно в этот день запустили дополнительный поезд в 5:42. На месте они будут в 2 часа дня, а это еще даже лучше, чем они планировали. Неожиданная удача. Это было еще более приятно с учетом того, что ни у кого из подруг, родителей нельзя было назвать богатыми. Им итак уже удалось у них выпросить билеты на концерт, не самые дешевые, кстати, билеты на поезд и деньги на карманные расходы. А тут еще бы пришлось просить дополнительно деньги на дневной скорый поезд, который стоил в несколько раз дороже. Но неожиданная удача сыграла им на руку. В 2 часа дня они будут на месте. Недалеко от вокзала есть торговый центр, в котором, наверняка, будет фудкорт. Там они запланировали поесть, а потом немного прогуляться по городу. К 4-5 часам они должны будут приехать в арт-пространство «витражи», где можно будет не только попить кофе, но и отдохнуть, зарядить мобильные телефоны, спокойно сходить в туалет. Ну и около 6 часов вечера можно будет выдвигаться в сторону концертной площадки. От этого арт-пространства можно было дойти пешком примерно за час небыстрым шагом. Обратный поезд в 11 с небольшим вечера. На него они должны были успеть без проблем. Девочки были очень скрупулезны в подготовке, и пытались учесть все возможные ситуации. Это был, в принципе, их первый концерт в жизни, не считая детских утренников, и им хотелось, чтобы все прошло гладко. Они были готовы практически к любым изменениям. Если бы в торговом центре вдруг не оказалось фудкорта или он был бы закрыт, то в радиусе 2 км они отметили на картах себе еще 20 ресторанов быстрого питания, рассортировав их условно по группам значимости, от макдональдса до шавермы. В случаи задержки с перекусом, они готовы были сократить культурную программу. А если арт-пространство будет закрыто, то в запасе у них было еще 2 места, где можно было отдохнуть и подзарядить телефоны. В телефоны, на всякий случай, были закачаны оффлайн карты. У старшей сестры Ира выпросила внешний аккумулятор. На всякий случай. Все было готово и просчитано. Осталось только дождаться ноября.

До концерта оставалась неделя. На улице уже выпадал первый снег. Он быстро растаял, но среднесуточная температура уже не поднималась выше 3-5 градусов, а ночью так и стабильно был минус. Многие уже переоделись в зимний вариант одежда, а Алиса так и подавно. В отличие от своих подруг, которые до последнего ходили по-осеннему, Алиса поменяла куртку на зимнюю, надела шапку, шарф и перчатки в первый же день, как только утром, выходя на учебу, увидела замерший иней на траве. До этого она наблюдала все еще зеленую траву на газоне, не смотря на то, что уже шел ноябрь, а в то утро трава окрасилась белым цветом. На асфальте были наледи, водители скребками счищали с лобовых стекл замерший конденсат. Для Алисы это был знак, что пора утепляться. У нее всегда был слабый иммунитет. Стоит ей немного перемерзнуть, как она тут же заболевала. Болезни у нее всегда проходили долго и очень изнуряющее, потому со временем она просто приспособилась к тому, что лучше подготовиться заранее. «Лучше перебздеть, чем недобздеть» – говорил ей Андрей, и она это принципу следовала. Главное, что это работало. Она перестала болеть, но не начинала расслабляться. Вот и в то утро, выйди на улицу, она тут же вернулась домой, чтобы переодеться. Из-за этого она даже немного опоздала на учебу, но эта жертва была оправдана. На следующий день потеплело, и утром газоны опять зазеленели, но Алиса переодеваться обратно в осеннее не стала. Она не любила болеть, в прочем, никто не любит, да и тут еще совсем скоро такое большое событие в их жизни. Нужно было беречься, и она береглась.

Алиса вернулась с учебы. Сегодня после занятий, они заходили в гости к Ире. Уроков было задано немного, они быстро их сделали, и дальше принялись в очередной раз обсуждать детали предстоящего путешествия и концерта. Это немного затянулось, но они совсем потеряли ход времени, поэтому, когда Алисе позвонила мама, чтобы узнать, где Алиса задерживается, то они сильно удивились, увидев на часах маленькую стрелку на цифре 8. Голос у мамы был очень встревоженный. Алиса подумала, что это из-за того, что она сильно задержалась, не предупредив маму. Пришлось спешно прощаться и ехать домой. Около 9 вечера Алиса вернулась домой. В коридоре ее встретили мама и Андрей. Они были очень напряжены, Алиса думала, как им объяснить, почему она не предупредила, что задержится, чтобы не обидеть маму. Сказать, что она просто забыла, будет неправильно. Алиса хорошо знала маму, для нее это будет очень обидно. За Андрея она не переживала, он никогда не обижался. Он мог ее наругать за проступки, потому что переживал за нее, но никогда не обижался, даже когда она позволяла себе сказать лишнего в его адрес. Она за это его очень любила. Он был строгим, но добрым, и очень рассудительным.

– Мам, мы… – начала Алиса. Она не знала еще что скажет, может сказать, что часы сломались, может соврать, что много домашки было, и они хотели все доделать, но ведь все равно можно было предупредить.

– Алиса – перебила ее мама. – Про твоего отца новости появились.

Это фраза, как неожиданный удар по голове. Как будто огромная бетонная плита рухнула сверху. В глазах помутнело на мгновение. Она уже забыла кто он такой, и как выглядит. Она потратила столько усилий, чтоб перестать думать о той ночи, но прошлое как молния врезалось в ее настоящее. Какие новости? Он возвращается? Или может он умер? Как бы плохо это не было, но Алиса надеялась, что мама скажет, что он умер. Она не хотела больше появления его в их жизни. У них теперь есть Андрей, он для Алисы настоящий отец.

– Мне сегодня из милиции звонили… полиции… не важно. В общем, его сажают на 15 суток сейчас. За мелкое хулиганство. Где-то он там пьяный что-то сделал. Я не запомнила, да и не хотелось мне уже ничего слушать тогда. В общем, новости такие – она тяжело вздохнула.

– Понятно – ответила Алиса.

– Мы решили, что нужно тебе сказать – сказала мама.

– Почему они тебе позвонили? Это он сказал? – спросила Алиса.

– Нет, они сами меня нашли. Он сказал, что у него никого нет, но они в паспорте увидели штамп о браке. Ну, и нашли меня.

– Понятно… А где он? Где-то в городе? Далеко?

– Где-то на востоке города. Я точно не знаю, но это далеко от нас. Мы решили тебе сообщить, чтобы ты была готова, и предупредить, чтобы ты лучше б на восток города не ездила. Просто, чтобы ты была готова. Я не думаю, что он нас будет искать, но все же лучше быть готовым.

– Хорошо, мам, я поняла.

Тогда, 11 лет назад, когда Коля ударил Машу, и она потеряла сознание, он сбежал. Сбежал, потому что был уверен, что убил ее. Он некоторое время жил у друзей, но так как у него не было ни денег, ни работы, друзьям он быстро надоедал, и они «мягко» просили его съехать. Одни, вторые, третьи. Потом он непродолжительное время пробомжевал, но, все же поняв, что без еды, а это значит без денег, ему не выжить, он нашел подработку. Устроился на стройку. Неофициально. Там и жил некоторое время в вагончике вместе с нелегалами. Там же работали и русские мужики. На одном пьяном застолье, один из них предложил Коле пожить у него за умеренную плату. Он жил в спальном районе на востоке города. Район не самый благополучный, у самых неподготовленных людей от увиденных ужасов сводило челюсти. Все же не везде можно было увидеть, как открыто ширяются наркоманы прямо за мусорным баком, а здесь это было нормой. Полиция для статистики периодически сажала кого-то из наркоманов, но по большей части закрывала на все это глаза, потому что, во-первых, большинство из них итак сами сторчаться рано или поздно, а тюрьма их все равно не вылечит от зависимости, а во-вторых, они сами имели долю с этого нелегального бизнеса. Коля сам был не из элиты общества, поэтому такой район его более, чем устраивал. Он уже полгодам стабильно работал на стройке и, соответственно, получал хоть и маленькую, но стабильную зарплату. Это была самая продолжительная работа Коли за всю его жизнь. Жизнь в одном вагончике еще с 5 нелегалами ему не очень нравилось, и Коля согласился. Его собутыльник быстро пожалел о своем предложении – буквально через неделю, он застал свою жену голую в постели с Колей. Возможно, они, конечно, просто заснули вместе, а разделись, потому что было очень жарко. Сами они ничего не помнили, так как были в усмерть пьяные. Практически наверняка в таком состоянии у них ничего не было, просто сработали инстинкты. Хозяин квартиры, разозлившись, хотел наброситься с кулаками на Колю, но внезапно схватился за грудь. Давление за грудиной переросло в сильную боль, в глазах появилась паника. Ему стало тяжело дышать, голова закружилась, он сел на пол. Он попросил их вызвать ему скорую, но пока эти двое в сильнейшем опьянении пытались сообразить, как это сделать, прошло не меньше получаса. Ему стало гораздо хуже. Когда приехала скорая, он уже был без сознания. Врачи пытались спасти ему жизнь, но он умер через 2 дня, не приходя в сознание, на аппарате искусственного дыхания. Коля просто остался жить с овдовевшей женщиной. Они не обсуждали с ней это, он просто стался. Она ничего ему не сказала, либо потому что боялась его, либо потому что боялась остаться одна.