Текст книги "Как много тайн мы скрываем"

Алиса отклонилась к окну, и наблюдала за дорогой. Боковым зрением она заметила, что мужчина правой рукой начал какие-то движения. Сначала она не придала этому значения, подумав, что возможно он что-то поправляет, ну или мало ли яички зачесались? В конце концов, мужчины постоянно чешут свои яички. Алиса замечала это частенько. Каждый думает, что делает это незаметно, едва уловимым движением кисти, но нет, от Алисиного взора ничего не уйдет. Поэтому она не придала этому значения. Но он продолжал эти движения. Алиса бросила быстрый взгляд в его сторону, в район кисти правой руки. Ей было очень интересно, что он там делает. Она кинула свой быстрый взгляд и обомлела. Нет. Ей, наверняка, показалось. Она не могла поверить. Ей показалось, что она увидела его член. Она никогда не видела мужской член вживую. Ну, так получилось, что ее больше интересовали книги. У Иры и Ани уже был секс, и их он не очень впечатлил. Естественно они все друг другу рассказывали. Возможно, поэтому Алиса никуда не торопилась с этим вопросом. Она все еще была девственницей, и до этого момента член она видела только в интернете на фото и видео, но ни разу вживую. Это было как что-то нереальное, неестественное, скорее, что она не поверила своим глазам, подумав, что ей показалось. Она посмотрела еще раз. Ей не показалось. Он не просто так там ковырялся, он ничего не поправлял, и не чесал яички, он вытащил свой член из ширинки. Кончик его члена торчал из ширинки. Он держал его тремя пальцами, и мастурбировал. Алису охватил шок. Она посмотрела на подруг. Они ничего не видели, сидели так же, как и Алиса мгновением раньше, откинувшись к окнам и наблюдая за дорогой. Она посмотрела на водителя. Он смотрел на дорогу. Левой рукой держал руль, а правой продолжал монотонно мастурбировать. У Алисы перехватило дыхание. Она набралась смелости, и спросила:

– Что вы делаете?

Она спросила очень робко, голос ее дрожал. Чувствовалось, что она напугана. Девочки сзади не поняли, что происходит, но оживились. Мужчина молчал. Он даже не подал виду, что услышал Алисы, просто проигнорировал ее.

– Что вы делаете? – уже громче спросила Алиса. Голос ее дрожал еще сильнее, она еле сдерживалась, чтоб не сорваться на плач.

– Ты чего, Алис? – спросила встревожено Ира. Мужчина по-прежнему молчал, смотрел на дорогу, и продолжал монотонно мастурбировать.

– Остановите машину – сказала Алиса.

– Алис, ты чего, что происходит? – спросила Ира. Она сидела прямо за водителем и ничего не видела. Аня сидела сбоку, она посмотрела на Алису, и увидела ее напуганный взгляд, направленный в район паха мужчины. Она тоже посмотрела туда, и увидела, что он мастурбирует. Она поняла, что происходит. Они ехали по оживленной улице, но его это не смущало.

– Остановите машину! – уже кричала Алиса. Она все еще сдерживалась от плача, но вот-вот готова была зарыдать.

Он начал замедляться. Начал замедлять автомобиль, так как впереди загорелся красный свет на светофоре, но ускорился с мастурбацией. Уже даже Ира начала понимать, что происходит, не видя, что конкретно, но видя характерные движения его правой руки. Машина остановилась на светофоре.

– Уходим! – крикнула Алиса, и они втроем выскочили из машины.

Алиса с Аней побежали в одну сторону, а Ира сперва дернулась в другую, в сторону проезжей части, но быстро опомнилась и побежала за подругами. Они не понимали, где они находятся, они просто бежали подальше от машины. Наконец, они остановились. Они посмотрели в сторону, откуда убежали. Машины со светофора уже уехали, и серебристый солярис, на котором они ехали, тоже. Они остановились, чтобы отдышаться. Наконец, Ира спросила:

– Что там было?

– Он сидел, дрочил – сказала Алиса.

– Он прямо там, за рулем, дрочил – подтвердила Аня.

– Жесть, а казался приличным человеком – сказала Ира.

– Фух, я чето испугалась. У меня в голове мысли, что нас сейчас в лес завезут, изнасилуют и закопают – сказала Алиса и нервно засмеялась. Подруги поддержали ее таким же нервным смехом.

– Где мы, вообще? Кто-нибудь знает? – спросила Ира, как будто кто-то ориентировался в этом городе. Все они здесь были впервые, и они понятия не имели, где они находятся.

Аня достала телефон, открыла навигатор. К счастью, они действительно ехали к вокзалу, и уже практически доехали. Навигатор рисовал меньше километра до вокзала. Иван или Толя действительно вез их туда, куда и обещал, просто оказался слишком озабоченным. Ненормально озабоченным. Он получал максимальное удовольствие от прилюдного самоудовлетворения, но не мог этого делать на улицах. По понятным причинам. Во-первых, кто-нибудь обязательно бы заснял его на видео, а в мире цифровых технологий видео могло разлететься по сети, и его могли увидеть его знакомые и близкие, от которых он, естественно, скрывал свои наклонности. Во-вторых, мог бы найтись какой-нибудь крепкий смельчак, который мог наказать его физическими увечьями за такие действия. А здесь три девочки, да еще и не местные, можно помастурбировать перед ними, и потом они навсегда исчезнут из его жизни. Достаточно просто представиться им другим именем, а машина, на которой он ехал, была взята в аренду. Вряд ли бы из-за обычной мастурбации кто-нибудь стал узнавать у компании, кто арендовал эту машину в то время. Да и не было на автомобиле никаких опознавательных знаков, что это машина арендная. Он не в первый раз проделывал такие вещи. Он даже не был на концерте. Просто караулил у той или другой площадки в поисках молоденьких девочек, ищущих такси. Обычно, они искали именно такси. Он подходил и предлагал свои услуги дешевле, чем предлагали таксопарки, мотивируя это тем, что ему просто по пути. Не всегда они были из других городов, чаще были местные, но он подвозил исключительно тех, кто жил в противоположных с ним концах города, чтобы риск встретиться с ними на улицах, был минимальным.

Быстрым шагом девочки дошли до вокзала примерно за 15 минут. До поезда оставалось около часа. Алиса позвонила домой. Ее мама уже почти спала, но все же дождалась звонка дочери. Алиса не рассказала ей ничего про порезанную куртку, про потраченные полностью деньги, и ничего не сказала про мастурбирующего перед ними в машине мужчину. На вопрос мамы – как прошел концерт? Она ответила – все отлично, мам, концерт просто супер. Она решила не рассказывать маме о случившемся не потому, что она была оптимисткой или сильной личностью, что ее это никак не задело. Нет, она просто побоялась рассказать об этом маме. Никто из подруг об этом не рассказал своим родителям. Они не обсуждали это между собой, рассказывать или нет, просто как то негласно так решили. Приехав домой, они больше не обсуждали эту поездку до вокзала, попытавшись оставить это в самых отдаленных уголках памяти, выведя на первый план положительные эмоции от самого концерта.

События пошли своим чередом. Эти события не повлияли на их общий настрой в плане концертной деятельности, и этот концерт не стал для них последним. После этого они посетили еще много концертов, только уже не выезжая за пределы родного города. Группы уже были масштабом поменьше, но эмоции всегда были одинаковые. Но, к сожалению, на эти эмоции всегда накладывался негативный отпечаток. Никто из них так и не воспользовался такси за это время. Они понимали, что они сели в машину неизвестно к кому, и что попасть в такую ситуацию в официальном такси практически невозможно, потому что через приложение всегда можно отследить какой таксист, когда и куда тебя вез. Но они не могли переступить через свой страх, поэтому стали пользоваться лишь услугами общественного транспорта.

Е

– Слушай, можешь выключить это говно? – сказал Антон, заходя на склад.

Он уже несколько месяцев работал в магазине и успел нормально освоиться. Он уже давно работал самостоятельно, и зарплата его теперь складывалась из оклада и личных продаж. Казалось бы, что ему нужно больше бегать по торговому залу в поисках клиентов, но он больше предпочитал скрываться на складе. Он уже хорошо знал ассортимент и все его характеристики, а даже если не знал, то мог со спокойной душой вешать лапшу на уши покупателям, рассказывая какие хорошие эти ботинки, или насколько технологичны эти штаны. Эти истины ему доходчиво объяснили после первой неученической зарплаты. Он несильно расстроился, получив ее, но коллеги, увидев его расчетный листок, ахнули. Никакой зависти, в плане зарплаты, у продавцов друг к другу не было. За месяц каждый из них делал примерно одинаковый объем продаж, и получали они, соответственно, примерно одинаковую зарплату. Кроме Антона. Его первая зарплата была очень низкой, она была на уровне Вики из женского отдела, но та при этом полмесяца была в отпуске, а он нет. Он получил такую зарплату, потому что практически не работал с покупателями. Этой зарплаты ему вполне хватало. Отец Антона, наконец, смог взять себя в руки и переступить через свои амбиции. Он устроился на работу. Не топ-менеджером, и не руководителем, туда пути у него были отрезаны. Он решил уйти от всего этого, и устроился простым охранником в торговом центре. Он перестал пить. Практически. Он, конечно, сильно потерял в зарплате, но человек такое существо, что быстро приспосабливается к неудобствам. И они с Антоном приспособились к такой жизни. Часть заработанных денег Антон отдавал отцу, часть оставлял себе. У него не было теперь ни девушки, ни друзей, поэтому тратиться особо ему было некуда. Конечно, коллеги ему быстро объяснили, как нужно продавать. Зарплата у него поднялась, но до среднего уровня так и не дотянулась, потому что периодически он все равно прятался на складе, избегая общения с покупателями. По сути, продажи у него пошли только от тех покупателей, которые нашли его сами. Ни к кому с вопросом – «чем вам помочь?», он ни разу не подходил.

Он много времени проводил на складе. Коллектив там был молодой. Начальник склада Витя немного старше Антона, а кладовщик Макс, и сервисник Митя, который тоже много времени проводил на складе, так и вообще были его ровесниками. Были там и люди постарше, например, дядя Саша, тоже кладовщик, был гораздо старше их всех, но был с ними, как говорится, на одной волне. Им там нравилось. Там не было покупателей, шныряющих между стеллажами, можно было свободно общаться, как хочешь и о чем хочешь. В торговом зале играла типичная «легкая» расслабляющая музыка, а здесь, на складе, они включали все, что хотели. Играл рок, играл реп, техно или драмэндбейс. Из колонок доносился мат, упоминались наркотики и алкоголь, в общем, все, что в торговом зале играть не могло. Ни у кого из них не было никакого особого предпочтения в музыке. Они просто слушали то, что им нравится. Приносили на флешках свои подборки, скидывали на компьютер в одну общую папку, и запускали ее в случайном порядке. Целый день у них играла совершенно разная музыка. И фонотека постоянно пополнялась. Звучали там даже «Земляне». Это дядя Саша привнес свой вклад.

Когда Антон зашел на склад, звучало что-то из русского репа. Он даже не успел расслышать, что там играет, просто на автомате сказал, чтоб Витя выключил. Так сложилось, что их общение свелось к постоянным подколкам, подъебам, как говорили они, друг друга. Они подъебавли друг друга, каждый каждого, всегда, не зависимо от ситуации и обстоятельств. Если был повод как то подъебать, они подъебывали. Если повода не было, но был заготовлен подъеб, то они подъебывали. Их общение естественным путем пришло к такому состоянию. Просьба о выключении музыки была тоже частью подъеба. Просто потому что это играла песня не из подборки Антона.

– Че? – переспросил Витя. Он сидел за компьютером, заполнял накладные, на пришедший только что товар.

– Я говорю – выруби эту хуйню – перефразировал свою просьбу Антон.

– Ты про Макса что ли? – спросил Витя, и посмотрел на Макса, который стоял в центре склада и сканером отщелкивал бирки, на только что пришедших футболках.

– Слышь – возмутился Макс, оторвавшись на мгновение от работы, и тут же продолжил, как ни в чем не бывало.

– А у тебя проблемы, проблемы? Может быть у тебя проблемы? А? Проблемы? Че ты? Че? А? – начал в шутку наезжать на него Витя.

– Да иди нахуй – ответил Макс. Посылание друг друга на хуй, или в другие места человеческого организма, стало неотъемлемым ритуалом их общения. Они это не обсуждали, но, кажется, что если за день ты не послал кого-то на хуй хотя бы 10 раз, то могла случиться беда. Что-то страшное, что-то, что исправить потом не получиться. Поэтому они старательно выполняли этот норматив, отвечая посылом практически на любой вопрос. По поводу и без. «Пойдем покурим? – пошел нахуй!», «Там машина пришла, надо разгрузить – пошел на хуй!», «У тебя шнурок развязался – иди в пизду!», «Возьмешь в рот? – иди в жопу!» Никто не обижался. Это просто было универсальным ответом на любой вопрос.

– Не, че? У тебя проблемы? Ты, может, хочешь выйти? А? – продолжал наседать на Макса Витя. При этом он даже не отрывался от компьютера.

– А че? – так же, не отрываясь от своей работы, спросил Макс.

– Не, просто если хочешь выйти, то выходи, я то не пойду – ответил Витя.

– Ах, ты сука – ответил Макс, и все посмеялись.

Антон пошел посмотреть, что можно забрать со склада в торговый зал. Ему больше нравилось работать с одеждой, чем с людьми, поэтому он частенько заходил на склад еще и с этой целью, чтобы проверить, что можно забрать. Но им только что пришла машина, которую надо было срочно разгрузить. Разгрузка машины всегда стояла в приоритете, поэтому они занимались сейчас только этим, и ничего не успели подготовить.

– Вы че тут, совсем не работаете что ли? – подколол их Антон, видя, что на самом деле они вообще не отрывались от работы.

– Неа, дрочим весь день – ответил Витя.

– Друг другу или вместе? Как вам больше нравится? – спросил Антон.

– Не, вместе, спиной друг к другу. Чтоб не видеть какой у кого. Это Витек предложил. Он боится, что увидит мой болтяра и обзавидуется – ответил Макс.

– Да чему там завидовать то? – спросил Витя.

– А, точно, ты же видел… когда в прошлый раз сосал у меня – ответил Макс.

– Ну, вы и гомики – заключил Антон, и ушел в торговый зал.

Он проходил по примерочным, собирал там одежду, оставленную покупателями, и развешивал ее по местам. Никто это не любил делать, а Антон любил. Время проходило быстрее, а покупатели чаще предпочитали обращаться к свободным продавцам, не трогая его. У них была специальная вешалка на колесах. Антон проходил с ней по примерочным, развешивал оставленную одежду на плечики, и вешал все это на эту передвижную вешалку. А потом ходил с ней по торговому залу в поисках нужного стеллажа. Сам он отвечал за отдел мужской одежды, но когда развешивал вещи, то приходилось заходить и на чужую территорию. В своем отделе он ориентировался хорошо, знал где какие штаны висят, куртки, футболки и прочее. Сначала он быстро развешивал все, что относилось к его отделу, а потом уже шел в чужие. Там это у него занимало времени больше, потому что приходилось долго искать место, где висит та или иная куртка. Когда они висят все в куче, одна за одной, то многие модели похожи друг на друга. В своем то отделе он видел модель, и шел к нужному стеллажу, а тут ему приходилось перебирать все, доставать и сравнивать – та это или не та куртка, те или не те штаны.

У него оставались две куртке из женского отдела на вешалке. Он уже минут десять ходил по женскому отделу в поисках нужного стеллажа с куртками. Иногда бывало такое, что просто совершенно не найти было нужной модели. Тогда он обращался за помощью к ребятам из этого отдела. Очень много черных курток, и все они похожи друг на друга. Он перебрал, казалось, уже все стеллажи. Попробовал уже даже поискать по брендам, но нужного стеллажа так и не нашел.

– …о, вон, свободный – услышал он женский голос где-то со стороны. «Надеюсь, это она не про меня» – подумал Антон, и посмотрел в сторону, откуда послышался женский голос. Девушка шла в его сторону, а рядом с ним не было больше никого из продавцов. Значит, она шла к нему. «Видимо, придется поработать» – подумал Антон. Он стоял за стеллажом, она приближалась к нему. Антон не успел хорошо рассмотреть ее, лишь успел заметить, что она была симпатичной, но увидел, наконец, стеллаж с куртками, который он так долго искал, и отвлекся. Да и если бы он не нашел этот стеллаж, то все равно бы не стал рассматривать ее, потому что считал это некультурным, во-первых, а, во-вторых, если самому смотреть на покупателя, то больше шансов, что подойдут именно к тебе. А это было не то, чего хотел Антон. Даже если и девушка симпатичная. Он услышал, как она крикнула что-то подругам. Он поднял глаза, чтобы посмотреть на нее, и увидел, что она остановилась, рассматривая куртки. Это был его шанс сбежать. Фактически она же к нему еще не обратилась, так что это не будет грубостью. Он быстро повесил куртку, вторую оставил на вешалке, и провалился вглубь стеллажей, в сторону двери склада. Быстрым шагом, пока она рассматривает куртки, можно уйти достаточно далеко, чтобы она не смогла его позвать. Он дошел до двери склада, и она его не окликнула. Осталось только приложить бейдж к электронному замку, и…все, он на складе. Это был удачный побег. Витя и Макс уже заканчивали принимать товар, пришедший им с машиной ранее. Витя уже не сидел за компьютером, а взял сканер и помогал Максу.

– Ну, че, гомики, как дела? – спросил Антон, обращаясь к Вите с Максом. Они не отвечали, а продолжали отщелкивать товар.

– Э, гомики, вы че, не слышите? – продолжал Антон. – Вы че, языки друг у друга в жопе оставили?

Они продолжали отщелкивать сканером товар, не обращая внимания на Антона. Он подошел ближе.

– Аааа, мегапидрило! – внезапно закричал Витя. – Макс, береги очко.

Макс кинул сканер в коробку с одеждой, и прикрыл руками свою пятую точку. Антон схватил эспандер-палку, лежавший рядом, приложил его себе между ног, имитируя член, и начал прыгать на Витю с Максом, пытаясь в шутку изнасиловать их этим эспандером. Они дурачились и смеялись. В таком ключе проходили практически все дни на работе. Точно все те, на которых у них пересекались смены. Казалось, что Антон нашел себе новых друзей. Правда, они ни разу не виделись вне работы, но на работе постоянно общались. Антону этого было достаточно, чтобы почувствовать себя счастливым.

Рабочий день подошел к концу. Директор по традиции собрал всех, кто доработал сегодня до конца смены, поблагодарил за работу, и отпустил домой. Все бы итак ушли домой и без его благословения, но у них был такой ритуал, якобы для укрепления корпоративного духа.

Антон, Витя и Макс вышли на улицу. Когда Антон работал неполную смену, то он ездил домой на метро, так же как и с утра, потому что на дорогах были пробки, и на метро выходило быстрее. Когда же он работал полную смену до закрытия магазина, то вечером уезжал домой на автобусе. Витя и Макс ездили на метро, но с Антоном по пути им было всего две остановки, а затем Антон пересаживался на другую ветку, поэтому большой разницы для него не было – ехать с ними на метро или одному на автобусе. Ему больше нравилось ездить на автобусе, а вечером без пробок, это получалось быстрее. Недалеко от торгового центра было автобусное кольцо. Конец маршрута автобуса, который идет прямо до его дома. Автобусы приезжали, стояли минут 10-20, в зависимости от времени дня, на кольце, разворачивались и ехали по обратному маршруту. Людей в это время, как и машин на дорогах, уже было мало, но Антон все равно садился в конце в самый дальний угол. В таком месте, даже когда много людей, обычно никто тебя не достает, и можно спокойно сидеть, и, например, читать книжку, как это делал Антон. В этот раз, Антон, как и во все предыдущие разы, сел на свое любимое место. Открыл на смартфоне книгу, которую он начал читать неделю назад, и погрузился в чтение. Ехать ему далеко, практически до противоположной конечной станции, поэтому он особо не напрягался, что может пропустить свою станцию. К тому же, на подъезде к дому, автобус проезжал мимо торгового центра, как раз того, в который изначально и планировал устраиваться Антон, и яркие светящиеся вывески на нем всегда били по глазам, отвлекая Антона от чтения. Поэтому он никогда не проезжал мимо своей остановки.

Он подходил к подъезду своего дома. На улице было очень темно. Фонари освещения на территории внутри двора не работали уже месяц как, и никто, похоже, не собирался их ремонтировать. К вечеру сильно похолодало. С утра уже было достаточно морозно, но ко времени, когда он подходил к дому, еще и усилился ветер. Вообще, ветер у его подъезда всегда был сильнее, чем за углом дома. С противоположной стороны, совсем рядом стоял еще один дом, и веер здесь ускорялся как в аэродинамической трубе. Здесь дуло даже когда на улице был полный штиль, ну а когда ветер был сильный, то тут задувало просто с сумасшедшей скоростью. Антон промерз, казалось, до костей. Все мысли были только о том, как поскорее зайти к себе в теплую квартиру. Он даже размышлял на счет теплой ванной. Впрочем, он размышлял о ней практически каждый раз, когда подходил к дому после тяжелого трудового дня, но потом дома, согревшись и отдохнув, бросал эту затею. Просто его согревала сама мысль, что он может прийти и окунуться в теплую ванну. Отец сегодня не работал. Обычно в такие дни он выпивал. Не напивался в хлам как ранее, а слегка выпивал, как он делал это еще до того, как его уволили. Антон открыл дверь, и зашел. Было слышно как в комнате негромко работает телевизор. Обычно, когда Антон так поздно приходил с работы, а отец не был на смене, то он уже в это время спал, было тихо. Когда он был на смене, то тихо было потому, что дома, соответственно, никого не было. Это стало привычным для Антона за эти месяцы. Сегодня же работал телевизор, и это было слишком необычно.

– Пап – спросил Антон, но в ответ ничего не услышал.

– Пааап – спросил он еще раз, но громче. В ответ опять ничего не услышал. Антон подумал, что отец, вероятно, спит. Он был пунктуальным и ответственным человеком, и всегда выключал телевизор, если чувствовал, что хочет спать. Именно поэтому всегда было тихо, когда Антон поздно возвращался с работы домой. «Неужели он опять сорвался и напился?» – подумал Антон. В коридоре стоял пакет из ближайшего алкомаркета, что только подтверждало догадки Антона. Нос у Антона немного согрелся, и он почувствовал запах. Точнее вонь. Пахло очень едко, какая-то смесь блювоты и мочи. Только этого Антону сейчас не хватало – убирать за обгадившимся пьяным отцом. Вероятно, он очень сильно напился, раз сходил под себя, и не стал убирать. Ну, не оставлять же его так? Антон спит с ним в одной комнате, он не выдержит этой вони до момента, пока отец проспится. А попробуй его сейчас разбуди. Антон подошел к комнате. Свет в ней не горел. Вероятно, он заснул еще днем, пока было светло. Была надежда, что он уже успел хоть немного проспаться, и Антон сможет его растолкать, чтобы тот пошел в ванную. Антон включил свет. Отец лежал на раскладном диване, головой к Антону, а ногами к телевизору. На своем диване, на котором он спит ночью. Кожа его была неестественного бледного цвета с синеватым оттенком. Антон сделал шаг, чтобы увидеть лицо отца. На груди и возле рта были пятна бордового цвета. Рядом с диваном стояла практически пустая бутылка вина. Похоже, он перепил вина, и блеванул на себя, пока спал. Антон испугался и отшатнулся назад. Под ногу попалась еще одна бутылка точно такого же вина. Она упала и покатилась. Бутылка была открыта, но из нее не вылилось ни капли. Она так же была пуста.

– Пап – испуганно спросил Антон.

В голове промелькнули самые страшные мысли. Он подошел, и потолкал его за плечо. Он никак не отреагировал.

– Пап – голос Антона задрожал.

Он начал толкать его сильнее, но отец никак не реагировал. Самые страшные мысли Антона стали уже казаться реальностью. Антон начал сильно трясти отца, но он не подавал совершенно никаких признаков жизни. Руки и голова его свободно болтались. Антон заплакал:

– Пап, пап, проснись, пожалуйста, папааа!

Отец не шевелился. Антон начал вспоминать уроки основ безопасности жизнедеятельности из школы, как измерять пульс. Он попытался нащупать артерию у отца на шее, но не почувствовал никаких пульсаций. Тогда он взял его запястье, сжал, приложив большой палец со стороны вен. Ничего не чувствовалось. Сама рука была очень холодной. Он проверил на своей руке, правильно ли он делает. Пульс чувствовался, вена отдавала ударами в палец. Он опять сделал тоже самое у отца, но рука была холодна и никаких ударов в вене. Антон упал на колени возле отца и зарыдал.

– Папа, папа – сквозь слезы говорил Антон.

Он склонился к нему. Коснулся свой головой его головы, а левой рукой обнял. И продолжал рыдать. Он уже все понял. Он, конечно, любил своего отца, как бы он не вел себя в те дни, месяца после увольнения, это не могло перекрыть все то, что было до этого. Антон прорыдал так минут 10, собрался с силами и позвонил в полицию и скорую. Полиция приехала где-то через час, после них приехала скорая. Как этот типично для наших органов правопорядка – тебе звонят и говорят, что здесь найден труп, а они приезжают только через час. А скорая приехала и того позже. А ведь Антон не врач, чтобы давать заключение, он мог ошибиться в своем диагнозе, и скорая помощь, приехав раньше, могла, вероятно, спасти ему жизнь, но «скорая» – это только прилагательное в названии, а «помощь» – так это и вообще просто случайный набор букв. Врач скорой помощи диагностировал смерть. К счастью для них позже на вскрытии выяснилось, что смерть наступила гораздо раньше, часов за 8 до приезда скорой помощи. Карма врачей не пострадала.

Восстанавливая события того дня, полиция пришла к выводу о том, что отец Антон вышел из дома около 11 часов дня. Антон в это время уже несколько часов как был на работе. В 11:20, согласно времени на чеке из магазина по продаже алкоголя, который они нашли в пакете этого магазина, он купил 2 бутылки недорогого вина. Это подтвердилось и по записям с камер магазина. Антон также подтвердил, что отец часто покупал это вино, потому что, по словам отца Антона, «пилось оно легко, как лимонад, а вкус такой приятный». Потом он вернулся домой и начал распивать это вино. Выпил первую бутылку, затем вторую. После этого уснул. Смерть наступила из-за аспирации рвотных масс около 4-5 часов вечера. То есть, выпив две бутылки вина, он заснул. Организм не принял такое количество алкоголя, и решил вывести его через рот. К сожалению, отец Антона в это время крепко спал на спине. Рвотные массы, поднявшись по пищеводу, не смогли полностью выйти наружу, и пошли назад, что привело к закупорке дыхательных путей. Скорее всего, он ничего не почувствовал, но умирал медленно, в течение 3-5 минут.

Антон не смог позвонить матери в первый же день. Он просто психологически не мог, да и физически был вымотан, так как провел практически весь день в отделе полиции, давая показания. На второй день он собрался с силами, и позвонил.

– Да, Антош, привет – ласково ответила на звонок мама. Голос ее был таким нежным и приятным, что Антону на мгновение полегчало.

Он звонил ей периодически, рассказывал как у него дела, интересовался как дела у нее. Он не рассказывал ей, что отца уволили, что он пьет теперь часто, просто говорил, что у них все хорошо. Сам отец с ней за все это время не говорил. Она думала, что он просто не хочет с ней разговаривать, все еще не готов вести диалог, а он не звонил, просто потому что был психологически сломан со всеми этими событиями, в том числе, конечно, и включая их расставание. Она не знала, что у них все пошло по наклонной, и, к сожалению, вниз. Она думала, что они все еще живут в той большой квартире, а отец Антона все еще работает в той компании. Но она тоже не рассказывала всего Антону. В частности, она не рассказала ему, что теперь живет вместе со своим коллегой по работе. В их квартире. В квартире, в которой вырос Антон в любящей семье. Теперь это была квартира его матери и неизвестного ему мужчины. Она думала, что он, как обычно, позвонил ей, чтобы узнать, как у нее дела. Она еще не знала, какие новости собирался сообщить ей сын. Легкость первых секунд быстро улетучилась, когда Антон заговорил:

– Мам – с трудом сказал Антон. За эти 2 дня он, казалось, выплакал из себя все, что мог, но оказалось, что нет. Едва он открыл рот, чтобы сообщить маме эту ужасную новость, как в горле моментально застрял ком. Он появился неожиданно и из неоткуда. Как только он произнес первую букву, ком этот как будто надулся внутри шеи. К глазам подступили слезы. Мама почувствовала тревогу в словах сына.

– Что-то случилось, Антоша?

– Да, мам, там папа, он, он… – Антон заплакал. Он не мог произнести вслух эти слова.

– Что случилось, Антон? – теперь уже с тревогой спрашивала мама.

– Мам, папа… он умер – сказал Антон.

В трубке на том конце повисла тишина. Она молчала с минуту. Потом, наконец, спросила:

– Антон, что случилось? Как? Я не понимаю… Что произошло? – она была явно обескуражена этим вопросом, и просто не знала, как реагировать. Она была готова ко многому, но точно не к этому. – На него напали? Или что? Как это могло произойти?

– Мам, он пьяный был…спал… рвотой захлебнулся – сквозь слезы ответил Антон.

Следствие закрыли быстро. Смерть была признана ненасильственной, все факты говорили об этом, и не было смысла держать тело в морге. Мама приехала к Антону на следующий день. Только тогда она узнала от него, как на самом деле обстояли дела у отца с работой. Они приняли решение не перевозить его тело домой, а похоронить там, на местном кладбище. Междугородняя перевозка трупов слишком дорого выходит. Они похоронили его уже через неделю после смерти. На похороны приехали еще двое его бывших коллег. Антон вернулся назад с мамой, в свой родной город, в свою родную квартиру. На работе его отпустили без отработки, даже не стали задавать лишних вопросов. Вопросы были только, когда он не вышел на работу в свою смену на следующий день после смерти отца. Антон долго не отвечал на звонки директора. Но потом перезвонил и все рассказал. На работе о трагедии Антона узнали раньше, чем мама Антона. Им Антону было рассказать проще, наверное, потому, что их с ним ничего не связывало. Это было как проговориться в пустоту. Конечно, тяжело, но не так, как сказать эту новость родной матери. Приехав домой, он обнаружил в своей квартире неизвестного человека. Это был тот самый коллега с маминой работы. Мама так и не рассказала Антону, просто не смогла, и теперь он был поставлен просто перед фактом. Каково это молодому человеку, только что потерявшему отца, узнать, что у его матери, оказывается, уже давно есть другой мужчина? Наверное, тяжело. Марина понимала это, но и понимала, что без Сергея, так звали этого самого коллегу, она уже жить не сможет. Поэтому Антон должен был узнать про него. Боль со временем уйдет, и он привыкнет к Сергею. Так надеялась Марина.