Текст книги "Как много тайн мы скрываем"

– Я же тебе говорил, что они на 2 недели съебали?

– Ну, да.

– А сколько прошло?

– Бля, Макс, я со всей этой хуйней просто проебал ход времени. Я даже не знаю какой сегодня день, блять.

– Ты далеко встал то?

– Так прямо у парадной свободно было.

– Пиздец, Антон. Тут вчера менты были. Наверняка, сейчас все шманать будут. Если увидят тачку угнанную под окном, то сразу же поймут, что это кто-то из соседей. А у меня тут телек этот стоит. Надо тачку слить куда-то срочно.

Они сразу же побежали на улицу. Антон сел за руль, а Макс на пассажирское. Антон завел двигатель, включил заднюю передачу, сдал назад, чтобы развернуться, и заглох. Завел двигатель опять, но тот, проработав пару секунд, опять заглох. Повторный поворот ключа ни к чему не привел. Стартер крутил двигатель, но воспламенения топливовоздушной смеси в цилиндрах не происходило. Стрелка топливомера лежала даже ниже отметки нуля. Очевидно, что у них закончился бензин.

– Бля, Антон, как ты вообще сюда доехал с пустым баком? – спросил Макс.

– Да я хуй знает. Она едет и едет – ответил Антон. – Может, за бензином сходим на заправку?

– Не, нахуй. Надо быстрее ее оттолкать. Давай, где-нибудь в соседнем дворе ее пока бросим, а потом если получится, то увезем подальше куда-нибудь. Сейчас просто надо от дома подальше ее убрать.

Они начали отталкивать авто. Антон толкал сзади, а Макс со стороны водительской двери, одновременно управляя автомобилем.

– Ребят, вам помочь? Сломались? – послышался мужской голос сзади.

– Да не, бензин закончился – ответил Антон.

– Давайте, помогу – предложил мужчина.

– Спасибо – ответил Антон.

– Да не надо – одновременно с ним ответил Макс.

– Да я помогу – ответил мужчина, – мне нетрудно. Куда катим?

Макс со злобой посмотрел на Антона, как тогда, когда Антон расспрашивал его про машину при Маше.

– Да тут, в соседний двор. У меня там друг живет. Пока у него оставим, а потом мы заберем – соврал Макс.

Они откатили машину в соседний двор. Мужчина, помогавший им, попрощался с ними, и ушел по своим делам.

– Ты нахуя ему сказал, что нам помощь нужна, Антон? Ты бы ему еще представился. Нахуя нам лишние свидетели? – спросил Макс.

– Да, бля, я в такой хуйне обычно не участвую. Растерялся. Ты тоже хуйню творишь, так что не надо.

– Ладно, пойдем. Надеюсь, он нас не запомнит.

Взгляд Макса в тот момент напомнил ему то их двойное свидание, когда Макс посмотрел на него точно также.

– Слушай, чувак, а че там у тебя с Машей то? – спросил Антон.

– Да, братан, мы расстались через 2 дня после того свидания. Я жестко тогда забухал, она не выдержала и послала меня. Ты вспомнил, блять.

– Я не знал.

– Да, похуй. Пойдем к Мясникову.

Мясников – это было конспиративное имя нового дилера Макса. Они закупились у него метамфитамином, и поехали на этот раз к Антону. Раз уж никого не было у него дома, то можно было оторваться, как раньше.

В этот вечер они опять ушли в глубокий отрыв. Опять. Они даже не помнили, как закончился один день и начался другой. На следующее утро Антон проснулся от телефонного звонка. Голова сильно болела, и каждая нота отдавалась ему в висок. Он посмотрел на экран, звонила Алиса. Он обещал ей, что позвонит в приют, и сразу же сообщит ей. Но он не звонил. Ему некуда было звонить. Надо было что-то срочно придумать.

– Але, привет, Алис – сказал Антон.

– Привет! Ну, как? Ты звонил по поводу Чейзи? – спросила Алиса.

– Ааа… да, сейчас как раз ними разговаривал. Вот собирался тебе звонить.

– Я тебе уже раз десять звонила. Ты чего не отвечал?

Все предыдущие звонки Алисы Антон крепко проспал. Сон был настолько сильным, что он вообще ничего не слышал. Лишь только когда он начал просыпаться, он услышал мелодию вызова, которая все сильнее и сильнее врезалась ему в голову. Ему показалось, что он быстро ответил на этот звонок, но телефон звонил не меньше минуты прежде, чем Антон поднял трубку.

– А..Да? Я не знаю. Наверное, со связью что-то, у меня нет непринятых – ответил Антон.

– Да? Странно. Ну, так, что с Чейзи? – спросила Алиса.

– Ну… они отдали ее уже. Мне жаль, Алис. Сказали люди хорошие.

– Может… может, мы бы могли с ними связаться и все объяснить?

– Эммм, ну, они не дают контактов людей. Там, закон о персональных данных или типа того. Они еще сказали, что ребенок у них очень обрадовался.

Антон сочинял на ходу, и ребенка решил привлечь в свою ложь, чтобы надавить Алисе на жалость. Когда-то она тоже была ребенком, мечтающим о собаке.

– Понятно – грустно ответила Алиса.

– Ты как, вообще? Тебя выписывать не планируют пока? – спросил Антон.

– Пока нет, не знаю когда. У меня слабость постоянная. Мне каждый день что-то колют, дают таблетки, анализы собирают. Ничего толком не говорят.

– Понятно.

Рядом проснулся Макс, у которого также сильно болела голова. Он еще не понимал, где находится, и что сейчас происходит. Увидев Антона, он закричал:

– Братан, ну мы вчера и нахуярились!

– Кто это там? – спросила Алиса.

Антон посмотрел на Макса, и характерным жестом, приложив палец ко рту, попросил его быть потише, а потом показал на телефон, информируя его тем самым, что он сейчас разговаривает.

– Да это Макс. Он вчера у меня остался – ответил Антон.

– Ладно. Я пойду. Мне скоро опять уколы будут делать – сказала Алиса.

– Хорошо, я вечером тебе позвоню.

Отоспавшись, Макс уехал домой. Антон прилег отдохнуть. Делать ему больше было нечего. Примерно через час, ему позвонил Макс. От Антона до дома он обычно едет не более 50 минут. Значит, он совсем недавно приехал домой, и сразу же набрал Антона. Очевидно, что-то произошло.

– Да, Макс, че случилось? – спросил Антон.

– Братан, менты по хатам пошли. Меня сегодня не было, до меня не дозвонились, но меня сосед встретил на площадке. Расспрашивал. Короче, надо, во-первых, от телека избавиться, во-вторых, про тачку они, по ходу, еще не знают. Надо ее в гараж вернуть. Потому что, если вскроется, что еще и тачка пропала, то то хуй, который нам помогал ее толкать, нас сдаст. Он на районе где-то живет. Может, не в моем доме, но где-то недалеко. Я его часто вижу. Если там начнут расследование вести, он нас точно сдаст. Такие пидорасы в любое очко лезут. Я тебе отвечаю – ответил Макс.

– Так че делать то будем?

– Приезжай ко мне. Надо ночи дождаться. Бенза на заправке купим, зальемся. Ночью также, как увезли, так и завезем тачку. А телек надо как то вынести куда-то. Не знаю. На помойку нельзя. Лучше его с моста какого-нибудь скинуть, нахуй. Главное, вынести так, чтоб нас сосед не увидел.

– Блять, пиздос.

– Давай, дуй ко мне. Ты бенза сможешь купить по пути? Литров 5 хотя бы. Нам хватит до гаражей доехать.

– Чувак, я на заправках никогда не был.

– Да, блять, там заправщики есть. 50 рублей ему сунешь, он тебе зальет сам. Бутылку найди только. Есть у тебя 5-литровые?

– Ну, да, найду.

– Давай, едь, братан. Мы в этом вместе повязаны, вместе из этого дерьма и выпутываться.

– Бля, Макс, это твоя идея была хату соседа грабануть.

– Я тебя не заставлял. Просто предложил. Если забыл, то ты мне сам позвонил, потому что это тебе тачка нужна была. Так что нехуй сливаться. Едь ко мне.

– Да я не сливаюсь. Сейчас еду.

Антон нашел дома бутылку из под воды. Их у него было много. Если не считать алкоголь, то в остальном он вел достаточно здоровый образ жизни, и всем напиткам, газированным водам и сокам, предпочитал обычную воду. И так как пил он ее много, то покупал 5-литровыми бутылками. Так было выгоднее и проще. Он всполоснул ее под краном, хотя это было абсолютно бессмысленным всполаскивать бутылку из под воды водой, но он это сделал. Куда бы более правильным было просушить ее от воды, потому что попадание воды в двигатель машины чревато его поломкой, но Антон этого не знал, да ему сейчас это и неважно было. Главное сейчас, это вернуть машину на место, чтобы через нее следователи не смогли выйти на Антона с Максом.

Антон оделся, и поехал к Максу, прихватив с собой пустую 5-литровую бутылку. На ближайшей к Максу заправке, он подошел к заправщику, человеку в куртке с символикой этой заправки, патрулирующему между колонками, и попросил ему залить бензина в бутылку. Тот отказал, сославшись на то, что им запрещено разливать бензин в пластиковую тару. После того, как Антон дал ему 100 рублей, внезапно ни один запрет не стал действовать, и он налил ему полную бутылку бензина. После этого Антон пришел к Максу.

Они дождались ночи. Сначала Макс хотел вывезти телевизор на машине куда-то, то есть взять его с собой сразу же. Но потом решил, что важнее сейчас вернуть машину, а телевизор потом уж можно будет вынести. А если что, то и вообще разобрать на части, и вынести все по отдельности. Они пошли в соседний двор. Машина стояла там же, где они ее и оставили. Макс залил бензин в бак. Он же сел за руль и повернул ключ. Стартер немного впустую покрутил двигатель, пока, наконец, топливо не подкачалось бензонасосом в цилиндры, и тогда он завелся. Антон сел к нему в машину, и они поехали к гаражам.

Ворота гаражей так же, как и в ту ночь, когда они эту машину угнали, были слегка приоткрыты. В будке охранника горел свет, но там также никого не было. Макс вышел из машины и отодвинул ворота. Антон остался сидеть в машине. После того, как Макс открыл ворота, он подошел к шлагбауму, приложил электронный ключ к замку, но шлагбаум не открылся. Он сделал это еще раз, но в ответ на замке лишь загорался красный огонек. Видимо, кто-то в прошлый раз все же заметил, что на территорию гаражей ночью кто-то проник, а посмотрев записи с видеокамер, увидели, как они это сделали. Очевидно, там подумали, что раз у них был электронный ключ, то это кто-то из арендаторов гаража, поэтому не придали этому особого значения, а лишь ввели ограничения на работу электронных ключей с 6 утра до 11 вечера. Именно поэтому ключ сейчас и не сработал. Макс заглянул в окошко будки охранника. На столе был пульт с двумя кнопками, на которых нарисованы стрелки. Макс нажал на кнопку со стрелкой, направленной вверх, и шлагбаум открылся. Ограничения касались лишь работы ключей, а не шлагбаума в целом. Они заехали на территорию гаражей.

В этот раз им уже известен был путь, куда нужно ехать, поэтому они с первой попытки приехали к нужному гаражу. Макс запарковал машину, они вышли, и начали закрывать ворота, как в этот момент кто-то со стороны им крикнул:

– Эээ, вы кто? Как сюда попали?

Голос был старческий. Вероятно это охранник, делавший обход, заметил их.

– Дед, да мы просто машину приехали поставить. В будке там не было никого, мы бы спросили так – ответил Макс.

Этот старик подошел к ним ближе. На нем была одежда охранника, и что более странно, стало видно, что в руках у него было охотничье ружье. Охранникам не полагается боевое оружие, тем более охотничье ружье. Значит, у него оно было свое.

– Я вас не знаю. Это не ваш гараж. Вы че, пацанва? – сказал охранник.

– Да ты че, дед? Это наш гараж, вот ключи, можешь проверить – сказал Макс.

– Не пизди мне тут. Я знаю, чей это гараж. И не дед я тебе, а Владимир Иваныч – сказал он, и направил ружье в их сторону.

Макс сильно занервничал, увидев направленное на себя ружье.

– Слышь, дед – сказал Макс.

Тот в ответ сместил ружье еще больше в сторону Макса.

– Это…Иваныч. Владимир Иваныч – нервно говорил Макс.

– Николай – ответил тот.

– Ты только что сказал Владимир – сказал Макс ему, а затем обратился к Антону – Скажи же?

Антон не успел ничего ответить, его перебил охранник.

– Нет, не говорил. Вы обкурились что ли, сопляки?

– Да, сказал. Было же – Макс опять обратился к Антону.

– Да похуй сейчас, Макс – ответил Антон.

– На колени стали оба, гандоны. Я за таких, как вы, на войне воевал, а вы даже на работу нормальную не можете устроиться. Только б спиздить что-нибудь.

– На какой войне? Ты чё? – спросил Макс.

– На колени, я сказал – ответил он, нацелившись ружьём Максу в голову.

Они встали на колени, подняв руки вверх, хотя про руки он их не просил. Видимо, просто сработали инстинкты.

– Какая война? Ты на ветерана-то не тянешь – сказал Макс.

– Чеченская, блять – ответил он.

– Так причем тут мы и чеченская война? – спросил Макс.

Глаза охранника налились яростью. Очевидно, что это был больной вопрос для него, а сама война оставила на душе и сознание большой отпечаток. Вернувшись домой после войны, он так и не смог найти себя. Он отдал часть своей жизни этой войне. Потерял там друзей, а вернувшись домой, понял, что никто его тут героем не считает. Это война не нужна была никому. Кто-то выше решал свои интересы, повышал свои рейтинги среди населения ценой их жизней. Ему, в отличие от многих его товарищей, повезло, он там выжил. Но кому из них в итоге стало лучше, вопрос спорный. Он много пил, надеясь, что алкоголь заглушит ту боль и воспоминания, что остались от войны, но алкоголь делал только хуже. Под воздействием алкоголя наружу выходили те мысли, что в трезвости он прятал глубоко внутри. Вот и сейчас, в ночную смену, он выпил, не ожидая никого увидеть, но внезапно на его пути попались Макс с Антоном, и он посчитал, что именно они ему сейчас должны ответить, за что он тогда воевал.

– Заткнись, нахуй. Вот ты мне ответь… – начал говорить он, но Макс его перебил.

– Как я тебе отвечу, если я заткнуться должен? – сказал Макс.

– Тебе чё, смешно? – спросил он.

Он резко дернулся ближе к Максу, чтобы напугать его, но носком ботинка зацепился за торчавшую из земли арматуру. Он полетел вперед руками, в которых у него было ружье. Ударившись о землю, ружье вылетело у него из рук, и упало посередине между ним и Максом. Они с Максом встретились взглядами. Во взгляде охранника стало ещё больше злобы. Он был просто вне себя от ярости. Макс понял, что ситуация сейчас может стать ещё хуже, и решил, что нужно схватить ружье. Он никогда раньше не стрелял ни из ружья, ни из какого-либо другого оружия, но сейчас это было неважно. Главное, чтобы ружье не оказалось у охранника. Он прыгнул за ним, но охранник резким рывком успел схватиться за него одновременно с Максом. Они кувыркались на земле в борьбе за ружье. Антон все это время в оцепенении стоял на коленях. Макс с охранником сцепились на земле. Раздался выстрел. Громкий хлопок. Голова охранника резко дернулась назад. Макс вскочил. От головы, лежащего на земле тела охранника, начало растекаться темное пятно. Освещение было слишком плохим, чтобы с уверенностью сказать, что это была кровь, но было и без того понятно, что это была именно она.

– Блять – Макс застыл с широко раскрытыми глазами.

– Макс, ты чё, убил его? – спросил Антон.

– Нет – Макс покачал головой в горизонтальном направлении. – Нет, братан, он сам. Клянусь, я за ствол держался. За ствол.

– Эй, Иваныч, ты опять шмалишь по банкам? Иваныч? – кто-то кричал откуда-то из глубины гаражей.

Видимо, лежащий с простреленной головой охранник, сегодня дежурил не один. Услышав выстрелы, его напарник решил проверить, что случилось. Иногда так бывало, что у этого Иваныча, как говорится, уезжала крыша, и он начинал палить по бутылкам. Прямо на территории гаражей он начинал палить настоящими боевыми патронами по бутылкам и прочему мусору. Вот и сейчас его напарник подумал об этом, но все же решил проверить.

– Бля, Антон, надо съебывать – сказал Макс.

Макс побежал к последним в линии гаражам, чтобы там перелезть через забор. Антон вскочил и побежал за ним.

– Макс, ворота – крикнул ему Антон.

– Какие, нахуй, ворота, братан? Нас сейчас за убийство могут взять. Съебываем, нахуй – ответил Макс

Он перелез через забор, Антон перелез за ним. Спускаясь вниз, прежде, чем прыгнуть, он посмотрел на ворота гаража. Они были открыты. Они не успели их закрыть. Антон спрыгнул. И они побежали. Просто побежали. Непонятно куда. Макс бежал, а Антон бежал за ним. Антон совершено не переживал из-за убитого охранника, он верил Максу, что тот ничего не сделал, и что охранник сам нажал на спусковой крючок. Но он переживал, из-за того, что они не закрыли ворота. Ведь именно в этом был их план, чтобы никто не обнаружил, что машину угоняли. Рано или поздно, соседи захотят посмотреть на машину, не смогут найти ключи, приедут в гараж, а он открыт. И тогда-то через того мужика, который помогал им толкать машину, смогут выйти на них. Если бы они закрыли гараж, то никто бы ни о чем не догадался бы. Они бы, наверняка, подумали, что просто где-то потерялись эти ключи. В конце концом, Макс там им устроил бардак, а значит, в этом бардаке могли и ключи потеряться. Но их план был нарушен, ворота гаража не закрыты. На тот момент Антон еще не знал, что это не единственное, что пошло не по плану. Когда Макс на земле боролся с охранником, то у него из кармана выпал пропуск на работу. Там не было написано имени и фамилии, но эта информация была внесена на электронный чип, который был в этом пропуске. Пропуск остался лежать рядом с телом охранника, когда они убегали. В темноте они его не увидели. Да и просто, убегали в панике.

Они безостановочно бежали порядка 15 минут. Ни Макс, ни Антон в жизни не бегали столько, как сейчас. Но внутренние резервы организма позволили им пробежать столько времени без остановки. Наконец, Макс, бежавший первым, заметив, что Антон от него начал отставать, замедлил бег и в итоге совсем остановился. Антон его нагнал.

– Чё будем делать, Макс? Куда ты, вообще, бежал? – захватывая с каждым словом воздух, спросил Антон.

– Я не знаю, братан, просто подальше оттуда – также пытаясь отдышаться, ответил Макс.

– Так чё делать то будем? Мы ворота не закрыли. Понимаешь? Увидят тело, рядом гараж открытый. Менты ж это свяжут. Они же нихуя больше не умеют, кроме как очевидные факты друг с другом сопоставлять. Ты понимаешь, к чему я? Найдут владельцев гаража, а это сосед твой, тот и скажет, что их грабанули недавно. А это ещё один очевидный факт. Начнут идти по тачке, а там этот чепушила ебаный может вылезти, который нам тачку помогал толкать. Ты понимаешь?

– Да понимаю я, блять. Ты заебал – прокричал Макс.

– Так, а хули мы ворота-то эти не закрыли, Макс?

– Да потому что там второй охранник бежал. Братан, а если у него тоже ружье было? Его тоже мочить надо было?

– Да блять, мы б успели. Следы так не заметают.

– Хули ты сам не закрыл тогда?

– Я за тобой рванул. Ты рванул, и я за тобой. Блять, блять, бляяяять.

– Ладно. Нам залечь сейчас надо, наверное.

– И где залегать будем? У тебя квартира есть конспиративная может?

– Не, давай, у тебя? К тебе ж не пойдут. Они по соседям будут ходить, по району, а я там ебалом слишком много свечу. Если не мелькаться, то про меня никто и не вспомнит. Давай, у тебя, а?

– Ладно, давай, у меня. Надо тачку поймать, мы сейчас хуй доедем. Не ходит ничего уже.

– Да я такси закажу. Мы уже далеко убежали от гаражей, если че. С такси сейчас проще.

Макс через приложение на своем телефоне заказал такси, но он ошибся с номером дома Антона. Когда их привезли по нужному адресу, и они вышли, то Антон не обратил внимания, куда они приехали. Он был полностью погружен в мысли о произошедшем. Они вышли, и таксист уехал. Только после этого он поняли, что приехали не по тому адресу. Они решили, что еще раз такси вызывать бессмысленно, потому что пешком им идти не более 20 минут. Они пришли к Антону, и легли спать.

Следующую неделю, они на работу не ездили. Старались меньше выходить на улицу. Только в магазин за продуктами. Алиса все еще находилась в больнице, поэтому Макс мог спокойно оставаться у Антона. Через неделю сидения дома, уровень их тревожности достиг максимального значения. Им нужно было как-то расслабиться. Алкоголь не помогал, а ехать к дилеру Макса на район было слишком опасно. Тогда Макс решил, что нужно найти какого-то дилера где-то здесь, на районе у Антона. Они начали высматривать людей, которые потеряли что-то в кустах. Очевидно, что те искали закладки, и через них можно было выйти на человека, который эти закладки оставил. Но когда они начинали заводить с ними разговор об этом, то все сразу же уходили. Казалось, что эта идея обречена, пока однажды на лестничной площадке им не встретился молодой человек, отчаянно поднимающий все подоконники в поисках случайных закладок. У того не было денег, а тяга была сильная, поэтому он пытался найти закладки в старых местах, где раньше его дилер их оставлял. Но поиски были тщетны. Пообещав ему брикетик гашиша, Антон с Максом выведали у него информацию о дилере, у которого тот закупался. Теперь у них был дилер на районе у Антона, и они могли расслабиться.

Дни стали сменять один другой. Они просто потеряли счет дням. Антон в начале недели звонил на работу, и сразу же отпрашивался на всю неделю, говоря, что у него проблемы с Алисой и ей нужен уход. Макс же звонил на работу каждый день, придумывая каждый раз новую причину. Сначала его мучила диарея, потом он простыл, болела голова, ударился коленом, нужно помочь родителям, другу, потом снова живот. Отговорки уже пошли на второй круг. Фантазии уже не хватало, чтобы придумать что-то новое. У него закончились идеи. Вместе с идеями заканчивались и деньги.

Накурившись, Антон с Максом лежали в комнате, и просто смотрели телевизор. Была уже глубокая ночь, но они потеряли счет не только дням, но и часам. Они могли проспать весь день, а ночью встать, чтобы что-нибудь поесть. Антон часто не запоминал, как разговаривал с Алисой, потому что она будила его своими звонками, и он общался с ней чисто на автомате, отмечая лишь принятые звонки от Алисы и хронометраж времени у себя в журнале звонков. К счастью для него, на автомате он не рассказывал ей ничего лишнего, а просто обменивался стандартными вопросами – как себя чувствуешь? Когда планируют выписывать?

– Братан, а у нас дверь закрыта? – спросил Макс.

Антон посмотрел на межкомнатную дверь, которая была открыта.

– Ну, нет. А че? – ответил Антон.

– Да я про входную.

– Я не знаю. Наверное. А че?

– Ну, я подумал, прикинь, никто же не проверяет – закрыта дверь или нет? Ну, снаружи, типа ж, никто не ходит и не дергает за ручки.

– И че?

– Ну, бля, просто представь, что никто бы на ночь двери не закрывал. Ничего бы не изменилось, потому что все равно никто не проверяет, закрыты они или нет.

– Да и похуй.

– А вот и не похуй. Получается, что многие наши действия ни на что не влияют. Что ты закроешь замок на ночь, что нет. Результат будет одинаковым, наутро дверь открываешь ты сам, когда пойдешь на работу. События все равно происходят, вне зависимости от того, сделал ты так или так. Может, просто все предопределено за нас?

– Чувак, но ты же можешь открыть дверь настежь просто. Тогда точно кто-то войдет.

– Не, это уже другое событие, другие обстоятельства, и здесь уже надо рассматривать относительно другой системы координат. Ну, типа, здесь уже неважно – закрыл ты замок или нет, если дверь открыта настежь. Тут уже надо смотреть, ну не знаю – есть ли у тебя вторая дверь или нет. Ну, типа, закрыл бы ты ее или нет, но все равно кто-нибудь бы зашел. Я не знаю. Ну, здесь другие условия, другие обстоятельства. Просто есть действия, относительно которых твои действия не значимы. Может быть, это и называется судьбой.

– Может быть, чувак, я не знаю. Ты говоришь, а я слышу только шум, как будто море за окном шумим, а я лежу и завтра никуда не надо.

– Нам итак никуда не надо.

– Мне кажется, что мне 10 лет, и мы с родителями где-нибудь в Греции. Первая линия, и море прямо за окном. Маааам, принесешь мне соку?

Они пролежали так до самого утра. Просто не заметили, как заснули одновременно, а потом также одновременно проснулись. Каждому из них показалось, что они просто очень длинно моргнули. И так, проспав несколько часов, они продолжили разговор, как будто и не было этого перерыва.

– Я бы сейчас тоже сока попил, но у нас нихуя нет. У тебя, вообще, бабло осталось? – спросил Макс.

– Полтишок. Максимум – ответил Антон.

– Полтишок. Я помню, мелкий был. Мы жили на первом этаже. Не помню, сколько мне лет было, ну совсем мелкий пиздюк. Может лет 12. Предков не было дома, а я с котом бесился. Я чето залез на спинку кресла, а оно к окну стояло. Я вниз посмотрел за окно, а там полтишок лежит, прямо под окном. Я весь день ходил к этому окну и смотрел, а он лежал там. Этот полтишок ебаный. Я извелся весь, я думал – сходить или нет? А если я сейчас пойду, возьму его, и тут за ним придет тот, кто его потерял? Не обвинят меня в воровстве тогда? А если его заберет кто-то другой? Вообще, просто другой человек. Полтишок – это, конечно, не очень много, но тогда это было больше, чем сейчас, а я ж еще мелкий, так для меня это нормальные деньги были. Купил бы себе лимонада, чипсов. Весь день ходил, под вечер решился выйти. Он все еще там лежал. Выхожу, подбираю, а это 50 рублей банка приколов. Сука. Вот это обидно мне было. В школе всегда прикалывались с такими деньгами, но казалось, что реально с ними людей развести не получится. Что только лох полный на них поведется, и так обидно было, что этим лохом я оказался.

У Антона зазвонил телефон, прервав рассказ Макса. Это звонила Алиса.

– Антон, а ты за мной сегодня приедешь? Меня в 2 часа выписывают – сказала Алиса.

– Сегодня? Выписывают? Ого, как неожиданно – ответил Антон.

– Чего неожиданного-то? Мы же с тобой вчера говорили об этом. Ты что, забыл?

– А, да не, точно. Я просто только проснулся, не сразу понял, что происходит.

– Только проснулся? Ты что, не на работе?

– Нет, заболел немного. Взял пару дней отлежаться, но сейчас уже все нормально. Продуло, наверное. Бегаем же все время покурить.

– Понятно. Ну, ты меня встретишь?

– Да, встречу, конечно. Только без машины. Там, приятель Макса ее забрал уже.

– Да ничего, я себя уже нормально чувствую. Доедем и на метро. Ладно, я пойду, к врачу надо.

– Давай, я к двум буду у тебя.

Антон положил трубку, и на мгновение задумался. Затем обратился к Максу:

– Чувак, кажется, наша нычка накрылась. Алиса завтра выписывается. С ней мы не сможем здесь отсиживаться.

– Да я думаю, что мы нормально пересидели. Думаю, что все утихло уже. Если следаки по хатам и ходили, то уже все. Думаю, что можно возвращаться к обычной жизни.

Они собрались, и поехали. Антон в больницу за Алисой, а Макс к себе домой.

Встретив Алису, Антон обратил внимание, что она выглядела хорошо в плане здоровья, но слишком грустной, слишком отрешенной. В глазах не было радости, что она наконец-то едет домой. Все стало хуже, когда они вернулись домой. Потеря ребенка, а потом и потеря Чейзи очень сильно ударили по Алисе. Ей не хотелось ничего. У Алисы началась глубокая депрессия. Если в больнице это еще как то сдерживалось, потому что она находилась в чужом месте, ей постоянно делали какие-то процедуры, и ей просто некогда было думать о чем-то, то сейчас, вернувшись домой, и, не встретив там своего лучшего друга, она потеряла желание жить, и не видела смысла вообще ни в чем.

Ее настроение прослеживалось в ее отношении к людям теперь. Она всегда была вежлива и тактична к людям, но не сейчас. Подходя к дому, она обратили внимание на такую ситуацию – молодая девушка выходила из парадной с собакой. Ее пес подошел к ближайшей урне, понюхал ее и пометил. Навстречу ей, к парадной, шел мужчина. Он докуривал сигарету, и бросил окурок на землю, хотя урна была в паре шагов от него. После этого он сделал замечание девушке о том, что собаку нужно уводить подальше, чтобы они не справляли свою нужду, где попало. Девушка ничего не ответила, но за нее вступилась Алиса.

– Знаете, чтобы я хотела вам сказать? – спросила Алиса. – Во-первых, он пописал ни где попало, а отошел в сторону. Во-вторых, животные так общаются с миром. Мы не одни на этой планете живем, а делим ее со всеми обитателями мира. И если вы просто вешаете цифры на дверь своей квартиры, чтобы обозначить, что она ваша, то они помечают территорию. У них тоже идет постоянная война за территорию, как у людей, только менее ожесточенная, и в меньших масштабах. Они животные, у них так заведено, а мы же, люди, высшая ступень эволюции. Мы придумали экономику, государственность, право. Но это все очень сложно. В более приземленном отношении – мы придумали урны, чтобы бросать в них мусор. Мы, люди, высшая ступень эволюции, а не кошки или собаки. Но для некоторых это слишком тяжело, чтобы сделать два лишних шага и бросить свой сраный окурок в мусорку, а не на землю. Пройдет дождь, и метка, оставленная этим псом, смоется, а твой окурок так и будет лежать здесь год, два, три. В лучшем случаи его кто-нибудь подберет и выкинет. То есть сделает за тебя то, что должен был сделать ты. Но, тем не менее, ты, у которого не хватает извилин, чтобы не срать себе под ноги, считаешь, что имеешь право указывать людям, как им себя вести. Ты сам ведешь себя хуже животного, но при этом считаешь себя лучше. Когда у тебя будет гореть нимб над головой, от спины расправятся крылья, а вода не шелохнется от твоих шагов, тогда только ты можешь подходить к людям, и говорить им, как им следует жить. А пока со своими советами ты можешь только пойти нахуй.

Мужчина был ошарашен такой речью хрупкой, казалось бы, девушки. Пока он стоял в задумчивости, Антон подтолкнул Алису, и они пошли дальше к своей парадной. Антон не знал, чем ей помочь. Единственное, что он мог, это предложить расслабиться, и так как Алисе ничего уже не хотелось от жизни, то она согласилась. Ему даже не пришлось ее уговаривать. Он и не пытался, он просто вскользь заикнулся, и она согласилась. Она начала с ним употреблять наркотики. Пока она только курила с ним марихуану. Это не помогало расслабиться, как говорил Антон, но отвлекало мысли, переключало на что-то другое.

В пятницу и Антон и Макс вышли на работу. На выходные у каждого были свои планы. Антон помогал Алисе справиться с ее депрессией. Как он мог. А у Макса планов на выходные не было. В понедельник Макс на работу не вышел. Весь день Антон до него не мог дозвониться. Во вторник Макс сам ему позвонил. Он был в СИЗО. Ему грозило до 15 лет лишения свободы по статье 105 уголовного кодекса РФ, то есть за умышленное причинение смерти человеку. И охранник в гаражах тут пока еще был не причем.

События выходных для Макса складывались следующим образом. Всю субботу Макс мучился от сильной ломки. Он нашел дома заначку, и скурил ее. Но этого оказалось мало. Пойти к дилеру он не мог, потому что у него не было денег. Но в воскресенье, он не выдержал, и все же договорился с ним о встрече. Дилер знал Макса достаточно хорошо, и отношения у них были доверительные, поэтому он пустил его к себе. Когда выяснилось, что у Макса нет денег, и он пришел просить дать ему в долг, то дилер послал Макса подальше. Макс не смог этого вытерпеть, набросился на него, и в результате драки дилер, упав, ударился головой об стол, и потерял сознание. Макс подумал, что тот умер. Он решил, что раз уж он все равно влип, то можно обнести квартиру по полной программе, и вынес весь запас наркотических средств, которые смог обнаружить там. Чуть позже дилер очнулся, и, увидев, что его обнесли, позвонил своим покровителям. На Макса вышли очень легко. Макс был некрепкого телосложения, и на разборки с ним отправили одного человека. Тот поджидал его у парадной.