Текст книги "Клаудио Раньери. Да здравствует Клаудио!"

3
Закаленные югом

В Италии тех, кто без страха высказывает свое мнение и не преклоняется перед сильными мира сего, называют schiena dritta, что дословно переводится как «прямая спина», или «несгибаемые». Таким был Раньери

Итак, Раньери отправился в небольшой круиз через Мессинский пролив на Сицилию. Как и девятью годами ранее, когда он оставил «Рому», он вновь ушел из команды и встретился со своим старым другом, Джанни ди Марцио, который на тот момент тренировал «Катанию». «У нас была сильная команда, и мы стремительно шли к Высшей лиге, – рассказывает ди Марцио, – но мне не хватало опытного лидера, кому я мог бы доверять и кто понимал бы мою систему». Решение взять Раньери оказалось верным. Он стал капитаном и в третий раз за свою футбольную карьеру попал в Высшую лигу. Однако все было не так просто, как некоторые думали. «Катания» завершила сезон с таким же количеством очков, как «Комо» и «Кремонезе», которые заняли последнее, третье место, позволяющее команде двигаться дальше.

Небольшой плей-офф, в котором каждая команда сыграла бы по одному разу с каждым из соперников, позволил бы определить победителя. Это была Италия 1980-х годов, и каждый матч превращался в настоящую героическую схватку. После двух безрезультатных ничьих (0:0) в третьем матче «Катания» одержала победу над «Комо» со счетом 1:0. Любопытно (хотя, возможно, и слишком жестоко), что в матче против «Комо» Раньери пришлось лицом к лицу схлестнуться с Паланкой, своим старым товарищем по команде и партнером в исполнении «олимпийских» голов. На этот раз с углового Паланка забить не смог. Возможно, Раньери слишком хорошо его знал.

По возвращении в Высшую лигу Раньери ждало горькое разочарование. Первые две встречи для «Катании» закончились ничьей, а затем команда скатилась в нижнюю часть турнирной таблицы. Ди Марцио отстранили от должности, и Раньери не смог смириться с этим. «Он направился прямиком в офис президента нашего клуба, Анджело Массимино, и заявил, что тот совершил ужасную ошибку, – вспоминает ди Марцио, – однако на этом он не остановился. Он повторил то же самое на камеру. Он сказал, что мое увольнение – это серьезная и глупая ошибка». «Клаудио повел себя как настоящий мужчина, – добавляет ди Марцио, – ничто не мешало ему сидеть тихо и не высовываться. Но вместо этого он встал за меня стеной. Я никогда не забуду этого поступка».

В Италии тех, кто без страха высказывает свое мнение и не преклоняется перед сильными мира сего, называют schiena dritta, что дословно переводится как «прямая спина», или «несгибаемые». Таким был Раньери. Президент «Катании», властный миллионер, самостоятельно сколотивший свое состояние, привык к тому, что его боготворят. Его до глубины души возмутило, что кто-то может прямо в лицо заявить ему о его неправоте. А уж то, что этот бунтарь повторит то же самое на публике, где болельщики и СМИ могут вмешаться и также высказать свое мнение, было за гранью дозволенного. Многие считали, что для Раньери карьера в «Катании» окончена. Однако произошло нечто невероятное. Президент Массимино поручил новому тренеру, Джовану Баттисте Фаббри, сформировать состав команды и разработать новую тактику игры так, словно ничего и не произошло. Да, Раньери был непокорным. И в какой-то степени он унизил своего президента, раскритиковав его публично. Однако он был очень смелым. Или, как говорят итальянцы, «имел яйца».

Массимино был недоволен поведением Раньери, но уважал его. Возможно, «Катания» медленно, но верно опускалась до второго дивизиона, возможно, он действительно совершил ошибку, отстранив ди Марцио от должности, однако команда не собиралась сдаваться без боя. А если им предстоял этот бой, Массимино хотел, чтобы генералом на поле стал именно Раньери. Иногда «плохой Клаудио» приходился очень кстати. Когда его карьера катилась под откос, «хороший Клаудио», смиренно принимающий несправедливость или ошибку, которая наносит непоправимый вред команде, – это то, что нужно было Раньери меньше всего.

Он продлил контракт с «Катанией» еще на год, но было ясно, что в команде он не останется. Массимино, возможно, уважал его прямолинейность год назад, но после того как команда опустилась до второго дивизиона, ожидался пересмотр состава. Президенту совершенно не хотелось иметь дело с 33-летним ветераном, который оценивал каждое его решение. К тому же Раньери и сам был готов уйти. Однако никто не ожидал, что он начнет играть за «Палермо» – клуб, который на протяжении многих лет был основным соперником «Катании» в борьбе за сицилийское футбольное первенство, и, что еще удивительнее, ради этого перейдет в третий дивизион.

За всю историю Сицилии соперничество между этими городами практически не прекращалось. Долгое время длился спор о происхождении святой Агаты. Историкам неизвестно, родилась ли она в Палермо, или в Катании, однако мы точно знаем, что ее предали мученической смерти за то, что та до конца осталась верна христианству (около 250 г. н. э.), и то, что Агата была захоронена на Сицилии. Она является одной из защитниц Палермо и святой покровительницей Катании. Чтобы разрешить конфликт, католическая церковь предложила жителям Палермо выбрать в качестве покровительницы святую Розалию. Она жила на 990 лет позже святой Агаты и умерла в 1170 году. По крайней мере, в данном случае историки уверены, что она родилась и умерла в Палермо.

Сегодня праздник Святой Розалии по понятным причинам широко отмечается в Палермо. В 1623 году город охватила эпидемия чумы. Горы трупов заполонили улицы, и несмотря на молитвы святой Агате, люди продолжали умирать тысячами. Молодая швея, Гиролама ля Гаттута, была при смерти, когда, согласно легенде, к ней явилась святая Розалия и вытерла пот со лба девушки. Вскоре она пошла на поправку, а святая Розалия предстала перед другими жителями города. И к 1625 году чума отступила.

У Палермо появилась новая героиня, и, несмотря на то, что она не была официальной покровительницей, она стала самой почитаемой святой в городе. А что касается святой Агаты, многие жители остались верны ей в обоих городах.

Палермо вдвое больше Катании, к тому же он является столицей острова, однако Катания, расположенная на восточном побережье Сицилии, ближе к материку и остальной части Италии. Исторически «Палермо» был более крупным клубом, и команды в основном играли в разных дивизионах, однако тот факт, что они не противостояли друг другу на футбольном поле, лишь укреплял их соперничество, которое родилось еще в 1910 году на Кубке вызова Липтона. Турнир получил свое название в честь сэра Томаса Липтона, который стал известен благодаря производству чая (Lipton), и до начала Первой мировой войны в нем принимали участие команды с юга Италии. У сэра Томаса была привычка изготавливать кубки на заказ (все они названы в его честь) и дарить их организаторам спортивных состязаний. Так, он выступил спонсором Трофея Томаса Липтона, праотца чемпионата мира, увидевшего свет в 1909 году, в котором приняли участие сборные Швейцарии, Германии, Италии и Англии. В 1905 году он также подарил Южной Америке Кубок Липтона, за который с тех пор борются Уругвай и Аргентина. Еще один Кубок Липтона оказался в руках победителей ежегодных соревнований по гребле, которые проводились в Канаде. Однако наибольшую известность он приобрел (не считая своей чайной империи) за то, что сделал европейские соревнования частью Американского Кубка посредством Королевского Ольстерского яхт-клуба, который он спонсировал. Однако в этом деле он так и не преуспел вплоть до самой своей смерти в 1931 году, хотя его может утешить тот факт, что до 1983 года США упорно защищали кубок, пока не потерпели окончательное поражение.

ДА, РАНЬЕРИ БЫЛ НЕПОКОРНЫМ. И В КАКОЙ-ТО СТЕПЕНИ ОН УНИЗИЛ СВОЕГО ПРЕЗИДЕНТА, РАСКРИТИКОВАВ ЕГО ПУБЛИЧНО. ОДНАКО ОН БЫЛ ОЧЕНЬ СМЕЛЫМ.

Итак, вернемся к футболу. Раньери стал основной опорой «Палермо», игроки которого приложили все усилия, чтобы как можно быстрее перейти в следующий дивизион.

«Он прекрасно ладил с нашим тренером, Томом Розати, – вспоминает Джанни де Бьязи, который позже стал тренером «Албании», – Розати хотел видеть его в команде и дал ему полную свободу в защите. Тогда Раньери стал играть исключительно как свободный защитник. Нет, он не переходил в полузащиту и не вел игру (возможно, для этого у него просто не хватало навыков), однако его выносы мяча от ворот всегда были точно спланированы». «Он знал, когда и что сказать в раздевалке, чтобы разрядить обстановку или же, наоборот, усилить накал страстей, когда это было необходимо», – добавляет де Бьязи. Именно это умение сослужит ему добрую службу в его тренерской карьере.

«Палермо» прекрасно отыграл первую половину сезона и уверенно шел к переходу во второй дивизион. Футболистов объединяли командный дух и прекрасный эмоциональный настрой, поэтому игроки решили вместе отметить новогодний сочельник, устроив большую вечеринку в уютном местечке за городом.

«Это было настоящее празднество, – вспоминает журналист Сальваторе Герачи, бывший корреспондент газеты Corriere dello Sport, который в тот вечер был назначен распорядителем церемонии, – все словно немножко сошли с ума. Раньери был в центре внимания, он с удовольствием пел на сцене, а затем, в качестве шутки, вылил целое ведро воды мне на голову. Казалось, что вечеринка продлится до самого утра, однако чуть за полночь он ушел. Он хотел подготовиться к утренней тренировке. Таков был Раньери. Настоящий профессионал своего дела».

Команда заняла второе место, что позволило ей перейти во второй дивизион. Однако, несмотря на успех на поле, через некоторое время случилось нечто ужасное. Для многих события того года стали тяжелым и мучительным испытанием.

Президент клуба, Роберто Паризи, родился в Турине, а затем, став предпринимателем, переехал в Палермо и наладил успешный бизнес в сфере освещения и муниципальных услуг, которыми пользовалась местная администрация, в том числе и власти Палермо. Он был очень ответственным человеком, настоящим трудоголиком, но тремя годами ранее ему пришлось пережить ужасную трагедию – его жена и дочь погибли в авиакатастрофе недалеко от острова Устика.

Эта катастрофа остается одной из самых загадочных. Она не давала покоя итальянцам в 1970–1980-х годах. 27 июля 1980 года жена и дочь Паризи, а также еще семьдесят один пассажир летели из Болоньи в Палермо, когда внезапно корпус самолета разрезало пополам. Самолет упал недалеко от острова Понза. Выживших не было. До сегодняшнего дня точной причины крушения установлено не было. Существуют различные теории: от бомбы, заложенной на борту самолета, до того, что он по ошибке был сбит в ходе воздушно-военной перестрелки между силами НАТО и ВВС Ливии. В ходе расследования возникли подозрения на укрывательство того факта, что самолет пропал с радаров. Впоследствии десятки военных и государственных чиновников были признаны виновными в попытке воспрепятствовать осуществлению правосудия и в даче лжесвидетельских показаний. Однако до сегодняшнего дня причина крушения остается неясной.

Спустя пять лет после этой трагедии ранним утром Паризи ехал на работу на автомобиле с личным водителем. Внезапно они оказались между двумя другими машинами, из окон которых пятеро гангстеров открыли огонь, расстреляв самого Паризи и его водителя. Позже выяснилось, что мафия, которая, к несчастью, заправляла делами на острове на протяжении всего XX века, пыталась шантажировать его. Через двенадцать лет ренегат Эмануэле ди Филиппо пошел на сделку с прокурором и взял вину за убийство на себя. Благодаря сотрудничеству со следствием он получил всего лишь пятнадцать лет тюрьмы.

Джанни де Бьязи рассказывает о том, как всех шокировала эта новость. «Мы ехали на гостевой матч, когда узнали об этом, – вспоминает он, – это было просто ужасно, мы все были потрясены до глубины души. Паризи был невероятным человеком, который мужественно отказался пресмыкаться перед организованной преступностью». Однако это была не единственная трагедия, которая потрясла клуб. Ранее в этом же сезоне у Розати диагностировали последнюю стадию рака. «Мы все знали об этом, но он никогда не говорил на эту тему, за что мы очень уважали его, – говорит де Бьязи, – он был для нас как отец. Ему не нужна была наша жалость, и он не хотел, чтобы мы волновались. Мы были его сыновьями, его мужами. Он защищал нас так, как только мог».

Розати был очень душевным человеком и с особой нежностью относился к Раньери. Он умер следующим летом, меньше чем за два месяца до того, как «Палермо» прошел во второй дивизион. Антонио Валентин Анджелилло, бывший игрок сборной Аргентины, который в свое время стал лучшим бомбардиром Высшей лиги, забив 33 гола в 32 матчах, стал новым тренером команды, однако без Розати все было не так, а без Паризи инвестиции в «Палермо» прекратились.

«Я плохо ладил как с Анджелилло, так и после его отстранения от должности с его преемником Фернандо Венерандой, – вспоминает Раньери, – все постепенно шло к концу». В течение того года Раньери периодически пропускал матчи. В силу возраста его легко было упрекнуть в плохой игре, к тому же он был занозой для неуверенных в себе тренеров. Каким-то чудом «Палермо» остался во втором дивизионе, но самое плохое еще было впереди. Клуб оказался втянутым в коррупционный скандал, из-за которого команда автоматически опустилась до низшей лиги. Хотя это в любом случае не имело такого большого значения. После смерти Паризи инвесторы вывели свои капиталы, и следующим летом клуб обанкротился.

Раньери опять пришлось искать новую команду, однако какие перспективы могли ждать тридцатипятилетнего футболиста?

«Я хотел продолжить играть и знал, что смогу, по крайней мере, еще год или пару лет», – вспоминает Раньери. Он вернулся в Рим и начал тренироваться с юниорами «Ромы», взяв лишь небольшой отпуск, чтобы отправиться на виллу в Калабрию. И вновь ему на помощь пришел ди Марцио. Через общего друга он встретился с президентом команды «Вигор Ламеция», имевшим большие планы на клуб, который в то время не участвовал в футбольной лиге. Ему нужен был тренер.

РЕЗУЛЬТАТЫ НЕ ЗАСТАВИЛИ СЕБЯ ЖДАТЬ. «ЛАМЕЦИЯ» БЫЛА ЧЕМПИОНОМ В СВОЕЙ ЛИГЕ И НЕ ПРОИГРЫВАЛА ДВАДЦАТЬ МАТЧЕЙ ПОДРЯД.

Ди Марцио уговорил его взять Раньери. Это было идеально, так как Ламеция находилась в сорока минутах езды от Копанелло и Раньери даже не нужно было переезжать. Ди Марцио заехал к Раньери, чтобы сообщить ему эту новость. Однако поначалу Раньери отнесся к такому предложению без энтузиазма. Его привлекала возможность стать тренером, однако он не был пока готов оставить карьеру футболиста. К тому же его не радовала перспектива опуститься до уровня рядовых региональных команд и покинуть профессиональный футбол. Однако ди Марцио, помимо всего прочего, был замечательным парламентером. Он убедил Раньери в том, что это отличный шанс попробовать себя в роли тренера.

«Я всю ночь думал над его предложением, – вспоминает Раньери, – на следующее утро я принял решение. Что ж, попробую стать тренером и посмотрю, что из этого выйдет». Разумеется, он был все тем же Раньери, который думает на шаг вперед. И он настоял на том, что он хочет быть не только тренером, но и игроком. Таким образом, он стал одним из первых итальянцев современной эпохи, подписавших контракт играющего тренера. Он считал, что все еще может играть. Ведь несколько месяцев назад он выступал во втором дивизионе, неужели теперь он не сможет справиться с командой на три уровня ниже?

В клубе ему сообщили, что они не согласны ни на что другое, кроме как на немедленное попадание в футбольную лигу. Раньери это устраивало, он не боялся подобного испытания. Однако он все еще не был уверен в том, что готов стать тренером. «Если из этого ничего не выйдет, по крайней мере, я получу бесценный опыт», – сказал он себе. Тем не менее Раньери даже и представить себе не мог, что его настолько увлечет новая работа. Несмотря на свой контракт играющего тренера, который вошел в историю, он ни разу не вышел на поле. Он был полностью погружен в свою новую деятельность.

В те времена, особенно в 1980-е гг., в южной Италии у команд не было ни специалистов по лечебной физкультуре, ни спортивных тренеров, поэтому Раньери приходилось делать все самому. Он тщательно изучал всевозможную литературу и претворил в жизнь ряд нововведений. Он ратовал за пунктуальность и организованность, и даже несмотря на то, что игроки были любителями, рассчитывал, что они будут вести себя как профессионалы, вплоть до того, что каждый раз, представляя клуб, станут носить официальную форму «Ламеции».

«Он заставил нас почувствовать собственную важность, почувствовать себя лучше, чем мы были на самом деле», – рассказывает Антонио Гатто. В то время Антонио был шестнадцатилетним полузащитником, которого Раньери отобрал из молодежного состава, чем уже заявил о своих дальнейших планах на молодого футболиста. Обычно региональные команды состояли из игроков за тридцать, и то, что шестнадцатилетний, пусть и талантливый, мальчик (а Гатто действительно был хорошим игроком, хотя ему не прочили карьеру профессионального футболиста даже в низших дивизионах) выйдет на поле, казалось просто сумасшествием.

«Раньери не волновала иерархия, – рассказывает Гатто, – он одинаково относился и к молодежи, и к ветеранам. Кроме того, он считал нас профессионалами, уважал нас». Его человечность говорила сама за себя. Когда Фабио Фрашетти, капитан команды, получил травму колена, Раньери любезно отвез его к доктору в Катандзаро, где с ним обходились по-королевски. А когда Фрашетти пришел в уныние, пригласил его в гости. «Я был знаком с ним всего лишь несколько недель, но он сделал все, чтобы помочь мне. Он даже пригласил меня отобедать с его родными, – рассказывает Фрашетти, – он хотел, чтобы мы были одной большой семьей». Раньери рассказал игрокам «Ламеции» о тактике игры, которая была чужда итальянцам того уровня. Большинство итальянских клубов следовало стандартной схеме блокировки соперника: два человека берут на себя двух нападающих оппонентов, а за ними следует свободный защитник. Однако другие европейские команды уже перешли к тактике зональной блокировки. Для традиционного итальянского образа мышления, ориентированного прежде всего на безопасность, это было воплощением зла, которое все же постепенно вторгалось на их территорию. Футболист Арриго Сакки за год до этого одержал победу в третьем дивизионе в составе небольшой «Пармы», а удалось ему это только благодаря системе зональной блокировки, от которой отказались многие тренеры, уверяя, что такая тактика – это настоящее самоубийство. Впоследствии Сакки стал тренером «Милана», дважды завоевавшего титул чемпиона Европы благодаря своей легендарной зональной защите, автором которой стали такие игроки, как Франко Барези и Паоло Мальдини.

Раньери решил открыть для Калабрии тактику зонального прикрытия. «Для многих игроков схема зональной защиты стала радикальным изменением прежней техники игры, – вспоминает Гатто, – но не для меня. Его тренировки казались мне очень веселыми, в основном потому, что мяч летал по всему полю, в отличие от привычной нам тактики: бесконечных однообразных пробежек».

Результаты не заставили себя ждать. «Ламеция» была чемпионом в своей лиге и не проигрывала двадцать матчей подряд. Вскоре президент клуба сообщил, что хочет внести некоторые изменения в состав персонала. Раньери считал, что такая перестановка в середине сезона была лишней, и не хотел сотрудничать с теми, кого пытался навязать ему клуб. Некто, знакомый с этой историей, окрестил ее «гадкой». К сожалению, тренерам регионального футбола на юге Италии частенько приходилось сталкиваться с подобными ситуациями. Несмотря на успех команды, Раньери подал в отставку, не дожидаясь Рождества. Команде удалось попасть в дивизион выше.

«Я не знаю подробностей этой истории, но нам всем было искренне жаль, что он ушел», – рассказывает Гатто. Фрашетти также признается, что не в курсе ситуации, единственное, что ему известно, так это то, что Раньери ушел «не по игровым причинам».

Раньери был опечален тем, что ему придется оставить команду, однако он понял, в чем состоит вся соль работы тренера. В какой-то момент он осознал, что если он и останется в футболе, то только в качестве тренера. Начало было положено.