Текст книги "Клаудио Раньери. Да здравствует Клаудио!"

РАНЬЕРИ УМЕЛ ЛАДИТЬ С НАЧАЛЬНИКАМИ И УПРЯМЫМИ РУКОВОДИТЕЛЯМИ КЛУБОВ, КОТОРЫЕ ЛЮБИЛИ ДАВАТЬ «ЦЕННЫЕ СОВЕТЫ».

В результате на протяжении всего первого сезона в «Фиорентине» у Раньери буквально вошло в привычку заменять Руя Кошту в каждом матче. Для португальского футболиста, который привык видеть себя лидером и стремился к ответственности, это было непросто. Однажды в Виченце ему пришлось покинуть поле за двадцать минут до окончания матча – тогда он направился прямо в раздевалку и не смог сдержать своих эмоций. Со злости он опрокинул столы, разбросал форму по полу и начал крушить все, что только можно было.

И Раньери, и Руй Кошта были упрямыми. Тогда пришлось вмешаться Антенуччи. «Мне приходилось играть хорошего полицейского. Каждый раз, когда его заменяли, я старался поговорить с ним как можно скорее, дабы избежать того, что произошло в Виченце, – рассказывает он, – в конце концов, Руй Кошта успокоился, ведь на самом деле Клаудио никогда не терял веру в него». Теперь, когда Руй Кошта стал спортивным директором «Бенфики», они очень сблизились с Раньери. Несмотря на то, что в прошлом один из них был начальником, а другой подчиненным, несмотря на разницу в возрасте, они, по мнению обоих, стали настоящими друзьями.

Также в немилость Раньери попал еще один игрок, его лучший бомбардир Батистута. Он был известен, поэтому в его случае все было несколько иначе, нежели с Батиголем, который не делал того, что от него требовалось на поле. Болельщики обожали Батистуту: он забивал множество голов, играл самоотверженно, и на него можно было положиться. Дело было в другом. «Клаудио был с ним слишком прямолинеен, возможно, даже немного суров, – рассказывает Антенуччи, – он сказал ему перестать делать свою работу так, словно он был рабочим на фабрике, который трудится от звонка до звонка. Он требовал от него большего: взять команду за грудки и сделать так, чтобы его услышали. Стать рупором команды, ее невидимым лидером».

Раньери верил, что Батистута был создан для этого, но иногда он вел себя чересчур вежливо со своими товарищами по команде, особенно с новичками. Он хотел, чтобы Батистута показал свой характер, а не просто был первым. Он играл в составе «Фиорентины» намного дольше остальных и был не просто игроком, а настоящей иконой.

Раньери добился от обоих футболистов того, чего хотел. Батистута забил двадцать шесть голов и был признан лучшим бомбардиром Высшей лиги, повторив рекорд шведа Курта Хамрина. Руй Кошта осуществит бесчисленное количество голевых передач. «Фиорентина» заняла десятое место, что было достойным результатом для команды, недавно вышедшей в Высшую лигу.

Команда развивалась и подавала надежды. Они занимали второе место по забитым голам среди команд элитного дивизиона, однако их защита хромала до такой степени, что вошла в тройку самых худших. СМИ постоянно говорили о центральном защитнике, Марсио Сантосе, который недавно завоевал Кубок мира в составе бразильской сборной, но никак не мог освоить итальянский стиль игры. Однако Раньери знал, что дело было не только в нем, а во всей команде. Он также знал, что эту проблему необходимо решить, поскольку «Фиорентина» уверенно набирала обороты, а ни одна по-настоящему хорошая команда не могла себе позволить пропускать по два гола в каждом матче Высшей лиги и при этом показывать такие же хорошие результаты.

Летом 1995 года Марсио Сантос ушел из «Фиорентины», и руководство подписало контракт с двумя новыми центральными защитниками: Лоренцо Аморузо из Бари и Паскале Падалино из Фоджи. Им было двадцать три и двадцать два года соответственно, и они не были первыми, кто перешел в «Фиорентину» из команды Франко Барези, однако они были настроены очень решительно, жаждали играть и хорошо поддавались тренировкам. Руководство также перекупило Стефана Шварца, игрока «Арсенала». Шведский футболист был выносливым, умным и готов был пробегать целый день. Иногда его называли фиорентинским Н’Голо Канте.

Благодаря новым игрокам и профессиональному росту вратаря, Франческо Тольдо, команде удалось укрепить свои позиции в защите. Тольдо играл в «Фиорентине» уже третий сезон и недавно в составе сборной стал победителем Чемпионата Европы среди молодежных команд. В команду его пригласил Пеллиццаро в тот год, когда «Фиорентина» еще играла во втором дивизионе. Впоследствии он станет одним из лучших вратарей в мире.

В том сезоне «Фиорентина» заняла третье место, набрав равное количество очков с «Лацио», уступив «Ювентусу» и «Милану». Разрыв между двумя футбольными корифеями и остальными командами был значительным, однако флорентинцы не теряли надежды. Эффективное сотрудничество между телевидением и Высшей лигой принесло известность целой плеяде футбольных команд («Ювентусу», «Милану», «Интеру», «Роме», «Лацио», «Парме» и «Фиорентине»), которая прославилась под названием «семь сестер». Считалось, что эти клубы тратили больше всего средств. Разумеется, все относительно, и, чтобы достичь уровня остальных, «Фиорентине» предстояло еще расти и расти. Вот почему очередной успех в 1995/1996 году значил так много. «Фиорентина» вышла в финал Кубка Италии, где им предстоял матч с «Аталантой», которая считалась довольно посредственной командой. Поэтому победа «Фиорентины» в домашнем матче лишь с небольшим перевесом в одно очко (1:0) вызвала беспокойство о предстоящей встрече в гостях. Однако еще благодаря двум забитым голам команда по сумме очков выиграла со счетом 3:0, и Раньери получил свой долгожданный кубок высшего ранга.

Для клуба это был первый кубок за последние 25 лет. Тем же вечером они вернулись домой с наградой. Когда они приземлились в аэропорту около трех часов ночи и включили свои мобильные телефоны, всем пришло одно и то же сообщение: «Срочно приезжайте к “Франки”».

«Артемио Франки» был домашним стадионом «Фиорентины». Порядка 10 000 болельщиков, которые не смогли приехать на матч, смотрели игру на большом экране, установленном на стадионе одной из местных компаний телевещания. Однако большинство фанатов «Фиорентины» смотрели матч дома по телевизору или в барах и ресторанах и после финального свистка высыпали на улицы города. Многие из них, ведомые невероятным воодушевлением, не сговариваясь, отправились на стадион «Франки», несмотря на то, что никакого мероприятия там не намечалось. Полиция решила, что еще порядка нескольких тысяч человек присоединятся к тем, кто смотрел матч на большом экране. Они собирались дать им время выплеснуть свои радостные эмоции, обежав вокруг зрительских трибун, а затем разогнать их по домам.

Футболисты прекрасно знали, что делать: взяв с собой кубок, они, не задумываясь, тут же отправились на стадион, чтобы поприветствовать болельщиков. Воцарилась полная неразбериха. Команда сделала круг почета, купаясь в овациях толпы, однако дальнейшего плана действий у них не было. В конце концов, никто заранее не готовился к этому событию, все случилось довольно спонтанно. Они даже попытались попинать мяч в свое удовольствие, но народу было слишком много. Болельщики повалили на поле. Толпа слилась в крепком объятии.

Сотрудники безопасности и здравоохранения не одобрили подобный жест. Силы правопорядка также были от него не в восторге. Но поводов для беспокойства не было. Все присутствующие наблюдали невероятную картину городского патриотизма и неподдельной взаимосвязи между игроками и болельщиками. Действо продлилось до утра, но в каком-то смысле оно никогда и не заканчивалось.

В следующем сезоне на «Фиорентину» возлагали большие надежды, особенно после победы над «Миланом» в Суперкубке Италии, аналоге английского Суперкубка. Этим же летом вступило в силу «Правило Босмана», снимающее любые ограничения на количество иностранных игроков в команде при условии наличия у них европейского гражданства. Многие клубы воспользовались этой возможностью и потратили на трансферы невероятные суммы, в отличие от «Фиорентины», которая решила остаться при своих, пополнив состав лишь бельгийцем бразильского происхождения Луисом Оливейрой и еще несколькими игроками. Позже выяснилось, что состав следует обновить еще раз.

Отчасти проблема состояла в том, что болельщики «Фиорентины» так любили некоторых игроков, что неосознанно возлагали неоправданно высокие ожидания на всю команду. Возможно, Батистута действительно был лучшим нападающим в мире, а Руй Кошта – одним из самых одаренных распасовщиков, но это не означало, что остальные футболисты были так же хороши. И все же из-за своей безрассудной любви к команде болельщики считали всех ее игроков великими. Поэтому, когда «Фиорентина» не выигрывала матчи каждую неделю, многие стали винить в этом именно Раньери.

А виновником этого стал человек, мнение которого имело наибольшее значение – Витторио Чекки Гори. Он разительно отличался от своего отца, который был истинным джентльменом. Подтверждением тому служат выдвинутые ему обвинения в совершении преступлений, а также тот факт, что он разорил клуб ради собственных интересов. Чекки Гори-младший питал слабость к нападающему Ансельмо Роббиати, которого прозвали Спадино, или «маленький меч». Он, безусловно, был одаренным игроком, однако обладал худощавым и хрупким телосложением. Увидев его, Раньери сразу понял, что он не сможет регулярно играть по девяносто минут. По крайней мере, не при таких объемах нагрузки, которых Раньери требовал от своих футболистов.

В довершение ко всем неприятностям Чекки Гори-младший, в отличие от отца, мало что смыслил в футболе. Или, если быть точнее, его знания находились в зачаточном состоянии. Возможно, на него повлияло его прошлое в шоу-бизнесе, однако он был твердо убежден в том, что для увеличения количества побед необходимо увеличить число нападающих на поле. Роббиати был нападающим, к тому же, по мнению Гори, одним из лучших нападающих, следовательно, Раньери был сущим глупцом, когда отказался взять его в команду. На самом деле Роббиати часто выходил на поле, однако играл больше на заменах или появлялся в критические моменты. Чинквини, спортивный директор «Фиорентины», рассказывает: «Я сидел рядом с Чекки Гори во время игр. Я наблюдал как за игрой, так и за ним. Каждый раз, когда он вставал, мне приходилось также срываться с места и бежать с ним наперегонки, пытаясь перехватить его, ибо он подбегал к тренерской трибуне и начинал кричать на Раньери, причем не важно, касалось ли дело Роббиати или других игроков. Я пытался остановить и успокоить его или же чем-нибудь просто отвлечь и уговорить не вмешиваться в ход матча. Так происходило каждую игру. Иногда моя кампания была успешной, иногда нет. И если я не успевал, или не был достаточно убедителен, или же он не мог сдержать свой гнев, то тренеру доставалось по полной».

Иногда во время матчей Чекки Гори словно становился сумасшедшим фанатом. Перила стадиона «Франки» напротив ложи директора сделаны из мрамора. Он мог забраться на них так, что все игроки на поле видели его, и начать играть на публику, причем делал он это намного чаще, нежели критиковал футболистов или выражал свое недовольство. Дело дошло до того, что однажды болельщики на фанатской трибуне встали и начали скандировать: «Витторио! На перила!» и не останавливались до тех пор, пока он не сделал этого, за что публика одарила его бурными овациями. Это было по-детски, очень глупо и не приносило никакой пользы. А самым ужасным было то, что Чекки Гори не понимал, что болельщики смеются не вместе с ним, они смеются над ним.

Раньери умел ладить с начальниками и упрямыми руководителями клубов, которые любили давать «ценные советы». Он имел подход ко многим миллиардерам: к Чекки Гори-старшему и семье Сенци в «Роме», к Ферлено в «Наполи» и Хесусу Хилю в «Атлетико», к Дмитрию Рыболовлеву в «Монако» и Роману Абрамовичу в «Челси», однако Витторио Чекки Гори раздражал и утомлял его.

И тем не менее в этом сезоне Раньери, общаясь со СМИ, совершил ключевую ошибку. Впредь он никогда не допускал подобных промахов. На пресс-конференциях тренерам Высшей лиги приходилось проходить сквозь огонь и воду, подробно отвечая на определенные, иногда строго формальные вопросы, касающиеся тактики. Такой «ритуал» проводился каждую неделю, даже если команда выигрывала матч.

Раньери, разумеется, всегда принимал участие в таких пресс-конференциях. И вот в один прекрасный день наступила его очередь отвечать на вопросы. Журналисты переключили свое внимание на Раньери, так как его команда недостаточно «занимала публику». Это классическая уловка, к которой прибегают СМИ, так как для многих нет ничего более увлекательного, чем хороший результат.

«Хотите развлечений? Так идите в театр, – сказал Раньери, – там можно вдоволь повеселиться. По крайней мере, об этом говорит цена входного билета. А здесь, в «Фиорентине», мы прежде всего думаем о результатах».

Его речь развязала руки журналистам, став мощным оружием, которое СМИ использовали против него самого, и окончательно убедила Чекки Гори в том, что Раньери больше заботила защита, нежели нападение. К тому же это лишь подкрепляло слухи, которые распускали небольшие, но влиятельные и заметные группы завистников и конкурентов, о том, что консерватизм тренера мешает развиваться звездной команде. Обычно Раньери не обращал внимания на подобную критику, однако некоторые комментарии о «Фиорентине» больно ранили его. Но больше всего его задел транспарант на фанатской трибуне стадиона «Франки», который гласил: «Раньери, как насчет еще одного магического трюка? Исчезновения?» Это была некая игра слов, так как в Италии тренера часто называли «маго», то есть маг.

Все это произошло менее чем через год после того, как 35 000 человек в три часа ночи пришли поддержать команду на стадион «Франки», и именно в то время, когда для «Фиорентины» начался второй самый успешный сезон в Европе после победы на Кубке обладателей кубков в 1961 году.

«Фиорентина» прошла в полуфинал Кубка обладателей кубков в 1996/1997 году, одержав победу над многими соперниками, в том числе и над «Бенфикой» в четвертьфинале. После домашнего матча Чекки Гори был крайне недоволен тем, что Роббиати вышел на поле лишь на последних тридцати минутах. Следующим соперником «Фиорентины» в полуфинальном матче была «Барселона» во главе с Бобби Робсоном. Помогал легендарному тренеру из Ньюкасла амбициозный молодой португалец, который позже еще не раз встанет на пути Раньери. Звали его Жозе Моуринью.

В нападении у «Барсы» играли Луиш Фигу, Христо Стоичков и бразилец Роналдо, что, кстати, является доказательством того факта, что еще до знаменитой троицы «МСН» (Месси, Суарес, Неймар) в каталонской команде существовали атакующие тандемы. СМИ очень интересовало, каким же образом Раньери справится с ними, особенно с Фигу, который был на пике своей футбольной карьеры. Многие считали, что итальянцы прибегнут к сложной тактике защиты по всему полю. После пресс-конференции за день до матча особенно назойливый и настырный журналист Алессандро Риалти решил незаметно пробраться в отель, где остановился Раньери, и поймал его у бассейна.

«Ну давайте же. Расскажите мне, как вы собираетесь остановить Фигу, – не унимался Риалти, – кто будет блокировать его?»

Раньери, который был поражен наглостью Риалти, ответил: «Нет, я ничего вам не скажу».

«Нет, скажете», – выпалил Риалти прямо в лицо Раньери.

«Не скажу!»

Крупный и коренастый Риалти схватил Раньери за грудки и прорычал: «Говорите!»

Раньери не знал, ударить Риалти или рассмеяться. Все происходящее казалось просто невообразимым. Журналист, которого Раньери прозвал «моржом», практически оторвав его от земли, гневно пыхтел. Вполне возможно, что оба они прямо в одежде упали бы в бассейн. И в этот момент Раньери осознал всю абсурдность ситуации. Он очень уважал Риалти, и на протяжении долгого времени оба они оставались хорошими друзьями, но внезапно его осенило: под давлением работы и сложившейся ситуации (полуфинал против «Барселоны» на стадионе «Камп Ноу») он перестал контролировать себя.

Все, что Раньери мог сделать, – это засмеяться и выпалить: «Пускедду! Это будет Пускедду! Ты псих! Псих!» Ошеломленный Риалти отпустил Раньери. Пускедду был талантливым футболистом, играющим на позиции левого защитника, который в течение года периодически играл за «Фиорентину». Для итальянской команды это была самая важная игра, и все, что смог сказать Раньери, было Пускедду?

Раньери, неловко смеясь, обнял Риалти. Казалось, что крепыш действительно сожалеет о случившемся.

«Подожди и увидишь…» – прошептал ему Раньери перед тем, как поскорее скрыться из виду, на прощанье подмигнув журналисту.

Возможно, этот инцидент никак не повлиял на то, что случилось на следующий день, однако он помог Раньери расслабиться и улыбнуться, а ведь именно этого ему так не хватало. Выбрать Пускедду оказалось поистине ловким ходом. Одаренный защитник приложил все усилия, так что Фигу едва удавалось коснуться мяча. «Фиорентина» сыграла вничью (1:1), хотя и заслуживала большего. Роббиати вышел один на один с вратарем «Барсы», Витором Баией, готовясь забить гол, когда немецкий арбитр, Бернд Хайнеман, принял странное решение дать финальный свисток до того, как нападающий «Фиорентины» смог ударить по мячу. К тому же он дал Батистуте сомнительную желтую карточку, из-за которой аргентинец вынужден был пропустить следующий ответный матч.

Без своего лидера в ответном матче «Фиорентина» не смогла противостоять «Барселоне». Благодаря двум голам, забитым в первом тайме Фернандо Коуту и Пепом Гвардиолой, каталонцы, которые позже станут чемпионами, одержали победу над итальянцами.

Раньери не любит размышлять о том, что было бы, если бы ситуация сложилась иначе, однако многие болельщики «Фиорентины» до сих пор считают, что, если бы не свисток арбитра, который не дал Роббиати пробить, и не желтая карточка, из-за которой Батистута вынужден был пропустить следующий матч, итальянцы стали бы обладателями Кубка кубков. И если бы это произошло, возможно, карьера Раньери сложилась бы совершенно иным образом и вовсе не потому, что в таком случае Чекки Гори было бы намного сложнее избавиться от него. Просто в то время Кубок кубков был для Раньери главной целью, которой он так и не смог достичь. Кроме того, что «Фиорентина» заняла девятое место, отношения с Чекки Гори стали просто невыносимыми. Любящий читать нравоучения и эгоцентричный президент «Фиорентины» раздражал Раньери, постоянно перебивая его и выдвигая ему различные ультиматумы. Это было настоящей пыткой.

В конце сезона Чекки Гори пригласил Раньери и Антенуччи на ужин на свою роскошную виллу в Риме. Они знали, что их ждет. Это было странное место для встречи. Если ты собираешься кого-то уволить, то обычно выбираешь более официальное место, например офис. Вовсе не обязательно устраивать ужин в своем доме, разумеется, если ты не хочешь продлить мучения человека, поставив его в крайне неловкое положение. Антенуччи вспоминает, в каком брюзгливом и недовольном настроении встретил их Гори. Беседа не удавалась. После закусок он начал рассуждать о проблемах «Фиорентины» в этом сезоне и поносить ошибки, которые, по его мнению, допустили Раньери и его команда. В этот вечер его голос звучал особенно грубо, а монолог казался бесконечным.

«Я просто принялся за свой ужин в тишине. Я не мог смотреть на него или на Клаудио, – рассказывает Антенуччи, – казалось, что его нравоучения были частью наказания».

Раньери посмотрел ему прямо в глаза и сказал: «Слушайте, я мог бы сделать все, что вы хотите, но я не согласен ни с одним словом из тех, что вы произнесли сегодня. И поэтому я отказываюсь это делать».

Можно только догадываться, усугубила ли эта беседа сложившуюся ситуацию или же наоборот, но слова Раньери возымели обратный эффект. Возможно, они, наоборот, разрядили обстановку. В любом случае Раньери больше никогда не пришлось выслушивать нравоучения Чекки Гори.

7
Синьор Ринальди покоряет Валенсию

Они были прямой дорогой к Кубку УЕФА, и Раньери чувствовал, что клубу необходимо выйти на уровень европейского футбола

Осенью 1997 года у президента «Валенсии», Франциско «Пако» Роига, возникла проблема. Клуб видел себя в тройке самых крупных и значимых клубов страны после «Реала» и «Барселоны», однако с конца 70-х они не завоевывали никаких наград. Многие болельщики превозносили любимую команду даже выше их реального уровня, что тоже было проблемой. В 1990-х годах руководство клуба потратило немало средств на покупку тренеров и игроков. Они пригласили победителей европейских кубков (Гуса Хиддинка) и кубков мира (Карлоса Альберто Перрейру), а также умудренных опытом людей (Луиса Арагонеса) и молодых мечтательных восходящих звезд (Хорхе Вальдано). Они также не скупились на таких футболистов, как Ромарио, Ариэль Ортега, Андони Субисаретта и Валерий Карпин.

И все было бесполезно. Вальдано начал тренировать команду в прошлом ноябре и умел убедительно заговаривать зубы. СМИ любили его и его воодушевляющие рассказы о свободном атакующем футболе, его романтичные метафоры о том, что игра – это жизнь и борьба между личностью и обществом. К сожалению, он сделал игру «Валенсии» скорее красивой и интересной, нежели результативной. Сезон 1997/1998 года начался для него чередой поражений. В третьем матче «Валенсия» играла в гостях с «Расинг Сантандером» на стадионе «Эль Сардинеро».

Роиг понимал, что вскоре, возможно, ему предстоит уволить Вальдано, если результаты не улучшатся, и знал, что сделать это будет непросто. Он был эффектным, умным и хорошим оратором, и болельщики, несмотря на поражения, любили его. Или, по крайней мере, они внимали его призывам набраться терпения и верили его заверениям о том, что «красивая игра» в конечном итоге принесет свои плоды. Потому что добро всегда побеждает зло, а красота – уродство. На самом деле вторая часть фразы не принадлежит Вальдано, однако он всегда как бы намекал на это.

В то время уже действовало «Правило Босмана», и все ограничения на количество иностранных футболистов – граждан ЕС на поле были сняты, однако если иностранцы не были гражданами ЕС, то на площадке их могло быть не больше четырех. На 20-й минуте второго тайма «Валенсия» проигрывала со счетом 2:1, и тогда Вальдано решил заменить бразильского нападающего Марселиньо Кариоку на испанского защитника, Фернандо Касереса. В таком решении не было ничего необычного (команда терпит поражение, и тренер меняет нападающего на защитника), кроме того, что в тот момент на поле находились уже четыре футболиста, считавшихся иностранцами: Мирослав Джукич, Ариэль Ортега и Горан Влаович, которые играли с самого начала матча, а также Клаудио Лопес, который вышел на замену. Итого с Кариокой их получалось пятеро.

Как только бразилец появился на поле, стадион начал перешептываться. Болельщики умело обыграли эту ситуацию: «Валенсия» смело нарушает правила. Вальдано в панике попытался исправить ситуацию и заменить Джукича так, чтобы на поле остались только четыре иностранца, однако он уже сделал три замены, поэтому выпустить на площадку другого игрока он не мог. «Валенсии» пришлось играть вдесятером.

Роиг увидел достаточно. Все мы совершаем ошибки, но это было уже чересчур. Как можно было элементарно не досчитать до четырех? Это и стало поводом, которого он так давно искал, чтобы уволить Вальдано. На его место предложили кандидатуру Раньери. Роиг, как он сам рассказывал позже, практически ничего не знал о Раньери, поэтому он, расспросив о нем других игроков, пригласил к себе в офис Амедео Карбони, итальянского защитника «Валенсии», чтобы узнать его мнение.

«А что я могу сказать? – спросил Карбони. – Я никогда его не встречал, поэтому ничего плохого сказать не могу. Я поговорил с некоторыми своими товарищами, которые знакомы с ним, и они отзываются о нем положительно. Но мне, как игроку, кажется немного странным то, что я вмешиваюсь в эту ситуацию».

Роигу хватило этого, чтобы через несколько дней отправиться в Рим и встретиться с Раньери. И снова итальянский тренер очаровал владельца испанского клуба во время их беседы. Роиг был поражен отчасти потому, что вспомнил, как в 1992 году на стадионе «Месталья» под руководством Раньери «Наполи» разгромил «Валенсию» со счетом 5:1. Поначалу Раньери колебался, однако его привлекала возможность получить новый опыт, и он принял предложение о работе.

В Испании местные СМИ представили его как сурового специалиста, для них он был полной противоположностью Вальдано. Отчасти именно так отозвался о нем Роиг, который имел вспыльчивый характер и относился к клубу как к своему чаду. Вальдано избаловал футболистов, и они совершенно разленились. Им нужен был строгий командир, и Раньери отлично подходил на эту роль: он научил бы их дисциплине и порядку. Подобная характеристика Раньери удивила бы тех, кто видел его в «Челси» или «Лестере», но это произошло лишь потому, что людям, малоизвестным в СМИ, приписывают надуманный образ, который часто не соответствует действительности. Так распространяется информация, на основе которой создается некий стереотип. Отклонение от этого стереотипа подобно развороту на 180 градусов на борту авианосца, то есть, иными словами, требует огромных усилий.

На тот момент было абсолютно очевидно, что Роиг едва ли близко знаком с Раньери, потому что, торжественно представляя нового тренера и описывая его достижения во всех подробностях, Роиг ошибся в его имени. Причем не раз и не два.

«Роиг поднялся и произнес: «Встречайте господина Ринальди, – вспоминает Карбони, – мы рады приветствовать господина Ринальди… Господин Ринальди добился больших успехов в Италии… Вскоре господин Ринальди заявит о себе… Передаю слово господину Ринальди… У кого-нибудь есть вопросы к господину Ринальди? Я так никогда не хохотал». Роиг продолжил звать его «Ринальди» даже после того, как журналисты, обратившись к нему, произнесли его имя верно. А Раньери был слишком вежлив, чтобы поправлять Роига.

Раньери заступил на пост в сопровождении своих постоянных помощников: Антенуччи и Пеллиццаро, а также спортивного тренера, Роберто Сасси, и попытался изучить все, что было можно в максимально сжатые сроки. Тот клуб, который перешел под его руководство, напоминал скорее некий кружок по интересам, в котором были любимчики. Некоторые игроки отлынивали от тренировок в течение всей недели, но чудесным образом к выходным приходили в форму. «Старичков» считали богами, а новичков – незваными гостями. Раньери знал, что ему предстоит внести серьезные изменения в состав команды и, возможно, пригласить новых футболистов. Первое, что поразило его больше всего, было то, насколько большинство футболистов физически плохо подготовлено. Да, многие талантливые игроки считали, что их навыков будет достаточно, а спортивная подготовка не имеет никакого значения. Сасси подошел к делу практично и ввел дополнительные спортивные тренировки дважды в день. Игроки отнеслись к его предложению без особого энтузиазма, но, возможно, это было именно то, что им нужно.

Однако спустя две недели Раньери изменил систему тренировок. Он сделал это по просьбе одного из «ветеранов», знаменитого вратаря Андони Субисарреты. «Он подошел ко мне и застенчиво сказал, что скучает по своим детям, – рассказывает Раньери, – тренировки заканчивались поздно вечером, и когда он возвращался домой, дети уже спали. Он попросил меня настолько мило, что я не мог отказать ему». Компромисс был достигнут. Теперь тренировки, которые, однако, стали более интенсивными, проходили только раз в день по утрам.

Карьера Раньери в «Валенсии» началась с поражения в матче против «Реала», и тогда Раньери заметил еще целый ряд недоработок. Помимо недостаточной физической подготовки хромала еще и скорость. Кроме того, игроки не только медленно двигались, но и медленно обрабатывали мяч.

«Видно, что вам нравится то, чем вы занимаетесь. Вам нравится владеть мячом и передавать пасы, – сказал он своим игрокам, – однако, думаю, забивать вам нравится еще больше. И я докажу вам, что количество голов увеличится, если мы будем делать меньше передач и перемещать мяч быстрее».

Для команды это стало настоящим испытанием.

«Мы знали, что нам предстоит вывернуть команду наизнанку, – рассказывает Антенуччи, – начинать нужно было с их профессионализма».

Сложнее всего было справиться с Ромарио и Ортегой. Ромарио был звездой на Кубке мира 1994 года и лучшим бомбардиром в «Барселоне», «команде мечты» Йохана Кройффа. Его удары были самыми фатальными для вратаря соперника. Он был приземистым и коренастым, при этом не выглядел очень сильным. Он редко менял бег трусцой на нечто более быстрое до тех пор, пока рядом с ним не оказывался мяч. Тогда он срывался с места, опережал защитника и забивал. В тридцать один год он совершенно не горел желанием упорно работать. Гораздо больше его привлекали другие вещи, например вечеринки.

Ортега был типичным аргентинским игроком. Его прозвали «Эль буррито», или «ослик». Он был очень талантлив и творчески подходил к игре, но ему совершенно не нравилось бегать. Отбирать мяч у соперника ему нравилось еще меньше, и он постоянно требовал, чтобы ему отдавали пас. Ортега подписал контракт с «Валенсией» этим летом, а на Ромарио Роиг потратил кругленькую сумму годом раньше. Однако ни один из них не подходил Раньери.

«Когда они приходили на тренировки, с ними непременно что-то случалось, – рассказывает Антенуччи, – то нога, то мышца, то паховая область. Я думаю, они вообще тренировались только по четвергам и пятницам».

Раньери критически оценил ситуацию и начал действовать. Требовалось научить футболистов дисциплине, и впервые в Испании он проявил себя как плохой Клаудио. Однажды он ворвался в раздевалку и подлетел прямо к Ромарио. Бразилец рассказывал о том, насколько этот сезон был важным для него, ведь он вместе со своей сборной собирался повторно завоевать Кубок мира, который должен был пройти во Франции.

«Ты хочешь снова стать чемпионом мира? А как ты собираешься это сделать, если ты развлекаешься с десяти вечера до восьми утра?»

Раньери развернул настоящую разведкампанию, чтобы собрать информацию о его ночных вылазках. В Валенсии все хорошо знали о привычках Ромарио. Он приходил домой под утро, когда большинство людей собирались на работу, переодевался, шел на тренировку и придумывал себе ту или иную болезнь. Отпросившись, он возвращался домой, чтобы вздремнуть, пообедать и насладиться послеполуденной сиестой. Затем в десять вечера он шел ужинать и всю ночь зависал в клубе. На следующий день ситуация повторялась.