Текст книги "Дневники. Письма. Трактаты. Том 1"

[Нюрнберг, 21 марта 1509 года]

Любезный господин Якоб Геллер. Прочитал внимательно Ваше письмо. Да будет Вам известно, что с пасхи я все время усердно пишу Вашу картину, но не надеюсь закончить ее до троицы. Ибо я положил много трудов на одну эту вещь.[181]181
  В тексте: «auf ein einig ding». Иногда эта фраза интерпретируется иначе: «на каждую деталь этой картины».


[Закрыть] Я не стану Вам об этом много писать, но я надеюсь, Вы сами увидите, сколько трудов я на нее положил[182]182
  О чрезвычайной тщательности подготовительной работы к этому алтарю свидетельствуют многочисленные штудии, сохранившиеся в различных собраниях.


[Закрыть]. Не беспокойтесь также насчет красок, ибо я израсходовал на нее красок более чем на 24 гульдена. И если уж они не хороши, я полагаю, Вы нигде не найдете лучших. И я трачу на это много усилий и времени, хотя это мне и невыгодно и задерживает меня. Вы должны мне также поверить, что, говоря по совести, я не стал бы делать второй такой картины менее чем за 400 гульденов, ибо, если даже я получу от Вас столько, сколько я просил, я больше израсходую и проживу за такое долгое время. Можете судить, как выгодно идут мои дела. Но все эти затруднения не помешают мне довести до конца это дело себе и Вам во славу, дабы картину могли увидать многие живописцы, которые, может быть, объяснят Вам, хороша она или плоха. Поэтому имейте терпение еще короткое время, ибо картина в нижней части совсем готова, только еще не покрыта лаком, наверху же надо доделать еще несколько ангелочков. И я очень надеюсь, что она Вам понравится. Я допускаю также, что она может не понравиться иным ценителям искусства, которые предпочли бы какую-нибудь мужицкую картину. [183]183
  В тексте: «Baurntafel». Ланге и Фузе толкуют это выражение как «алтарная картина для деревенской церкви» (см. Lange – Fuhse, стр. 54). Однако нам кажется более правильным перевести здесь «мужицкая картина», по аналогии с употреблением Дюрером слова «bSurisch» в значении «мужицкий», т. е. грубый, в трактате о пропорциях.


[Закрыть] Об этом я не печалюсь, я жду похвал только от людей понимающих. И если Мартин Гесс [184]184
  Мартин Гесс – франкфуртский живописец.


[Закрыть] будет хвалить ее Вам, Вы этому вполне можете верить. Вы можете также расспросить некоторых друзей, которые ее видели, они скажут Вам правду, как она выглядит. Если же, когда Вы увидите ее, она Вам не понравится, я оставлю картину себе. Ибо меня очень просили, чтобы я продал эту картину, а для Вас написал другую. Но я далек от этого и намерен честно сдержать данное Вам обещание. Также и Вас я считаю честным человеком и надеюсь на Ваше письмо, не сомневаюсь также, что Вам понравится мое усердие. Итак, готов служить Вам, чем могу. Писано в Нюрнберге в 1509 году в среду после второго воскресенья великого поста [21 марта].

Альбрехт Дюрер

VI

[Нюрнберг, 10 июля 1509 года]

Любезный господин Якоб Геллер. Из Вашего письма Гансу Имгофу я узнал о Вашем неудовольствии из-за того, что я до сих пор не прислал Вам картину. Я очень огорчен этим, ибо пишу Вам истинную правду, что я все время усердно работал над этой картиной и никакой другой работы в руках не держал. И, может быть, я давно бы ее закончил, если бы захотел с ней спешить. Но я надеялся таковым усердием доставить Вам удовольствие, а себе – славу. Если же получилось иначе, то я очень сожалею об этом. И так как Вы пишете дальше, что если бы Вы не заказали мне раньше картину, Вы никогда бы этого не сделали, а также, что я могу оставить картину себе, то на это я Вам отвечу: даже если бы я должен был потерпеть убыток на этой картине, я пошел бы на это, чтобы сохранить Вашу дружбу. И если Вы раскаиваетесь в сделанном и предлагаете мне оставить картину у себя, то я согласен и сделаю это охотно. Ибо я могу выручить за нее на 100 гульденов больше, чем дали бы мне за нее Вы. Но впредь я не взял бы и 400 гульденов, чтобы написать еще одну такую же. И я тотчас же готов был вернуть 100 гульденов, которые я получил раньше от Ганса Имгофа, но он не захотел взять их без Вашего согласия. Так что Вы можете поручить ему или кому Вам будет угодно принять 100 гульденов, и я их тотчас же уплачу. Вы не должны иметь из-за этой картины никакого убытка или огорчения. Ваше доброе расположение мне гораздо дороже, чем картина. Остаюсь всегда, если Вам угодно, Вашим добровольным слугой.

Писано в Нюрнберге во вторник [перед] днем св. Маргариты [10 июля] 1509 года.

Альбрехт Дюрер

VII

[Нюрнберг, 24 июля 1509 года]

Любезный господин Якоб Геллер. Ваше письмо, адресованное мне, прочитал. И так как Вы пишете, что не имели намерения отказываться от картины, то я на это скажу, что я не могу знать Ваших намерений. Но когда Вы пишете, что, если бы Вы не заказали картину, Вы бы этого больше не сделали и что я могу оставить ее у себя так долго, как захочу, я не могу понять это иначе, как выражение вашего сожаления об этом деле, на что я Вам и ответил в моем последнем письме. Но по просьбе Ганса Имгофа и принимая во внимание, что Вы заказали мне эту картину, а также потому, что мне было бы приятнее, чтобы она стояла во Франкфурте, чем где бы то ни было в другом месте,[185]185
  Дюрер особенно заботился об упрочении своей славы во Франкфурте, где в дни ярмарок собиралось много приезжих и где он часто продавал свои работы.


[Закрыть] я согласен послать ее Вам на 100 гульденов дешевле, чем я мог бы получить за нее. Ибо хотя сначала Вы и заказали мне ее за 130 гульденов, Вы помните, о чем я Вам после того писал и Вы мне. И я почти хотел бы, чтобы я написал ее такою, как Вы мне заказали. Она была бы готова в полгода. Но принимая во внимание, что Вы меня обнадежили, а также желая Вам услужить, я работал над нею около года и израсходовал на нее на 25 гульденов ультрамарина. И могу сказать Вам истинную правду, что при том, что Вы мне даете за эту картину, я должен еще потерять на ней свое. Выручать один и тратить три – так я долго не выдержу. Но поскольку я теперь знаю, что вы не хотите такого моего разорения, то, хотя я могу выручить за нее по меньшей мере на 100 гульденов больше, чем от Вас, я готов выслать Вам ее без промедления. И если она Вам понравится и Вы захотите принять ее с благодарностью, Вы увидите, что она стоит 200 гульденов, которые я за нее прошу, и даже больше. Если же, когда Вы ее увидите, это мое предложение покажется Вам неприемлемым или неподходящим, то доставьте мне эту картину обратно из Франкфурта. Как сказано выше, я знаю людей, которые дадут мне по меньшей мере на 100 гульденов больше; но я надеюсь, что когда Вы ее получите, Вы с благодарностью примете это мое предложение. Теперь я тщательно ее запакую. Вы же тем временем можете сообщить Ваше решение Гансу Имгофу, и как только он мне его от Вашего имени передаст, я тотчас же вручу ему картину. И если бы я не имел намерения оказать Вам услугу в знак благодарности, я мог бы извлечь из нее гораздо большую выгоду. Но Ваша дружба дороже мне, чем такие малые деньги. Надеюсь все же, что Вы не захотите, чтобы я понес еще больший убыток, ибо Вы меньше, чем я, нуждаетесь в деньгах и посредством их властвуете и повелеваете.[186]186
  В тексте: «Hoff aber, Ihr sollt uber das meines grossen Schaden nit begeh-ren, da Ihr des [Geldes] minder dann ich notdurftig seit, damit schafft und gebiett». Мы даем это место в интерпретации Ланге и Фузе (см. Lange – Fuhse, стр.56).


[Закрыть] Писано в Нюрнберге во вторник перед днем св. Якова [24 июля 1509 года].

Альбрехт Дюрер

VIII

[Нюрнберг, 26 августа 1509 года]

Прежде всего, любезный господин Якоб Геллер, готов служить Вам. В ответ на Ваше последнее письмо посылаю Вам картину, хорошо упакованную и снабженную всем необходимым. Я препоручил ее Гансу Имгофу, который заплатил мне еще 100 гульденов. И поверьте мне, что, по совести, я еще теряю на этом свои собственные деньги, не говоря уже о потерянном времени. Также мне хотели дать за нее здесь, в Нюрнберге, 300 гульденов. Эти 100 гульденов мне бы тоже хорошо пригодились, если бы я не послал ее Вам, чтобы доставить Вам удовольствие и оказать услугу. Ибо сохранить Вашу дружбу для меня дороже, чем 100 гульденов. Мне приятнее также, чтобы эта картина была во Франкфурте, чем в любом другом месте во всей Германии. И если Вы думаете, что я поступил несправедливо, не оставив оплату на Ваше усмотрение, то это произошло от того, что Вы написали Гансу Имгофу, что я могу оставить картину у себя так долго, как я захочу. Иначе я бы охотно предоставил это Вам, даже если бы я потерпел на этом еще больший убыток. Ибо я надеюсь, что если бы я обещал Вам сделать что-нибудь за 10 гульденов, мне же самому это обошлось бы в 20 гульденов, Вы сами не захотели бы, чтобы я понес такой убыток. Так что я прошу Вас быть довольным, что я беру с Вас на 100 гульденов меньше, чем я мог бы за это получить. И скажу Вам, что картину даже хотели взять у меня силой. Ибо я написал ее с большим старанием, как Вы увидите. И она написана лучшими красками, какие я только мог достать. Она подмалевана и написана лучшим ультрамарином и прописана им пять или шесть раз. И когда она была уже готова, я еще дважды ее прописал, чтобы она сохранилась на долгие времена. Я знаю, что если Вы будете содержать ее в чистоте, она останется чистой и свежей пятьсот лет. Ибо она выполнена не так, как обычно делают. Поэтому велите содержать ее в чистоте, чтобы ее не трогали и не брызгали на нее святой водой. Я знаю, ее не будут порицать, разве что с целью досадить мне. И я убежден, она понравится Вам. Меня же никто не уговорит написать еще одну картину, над которой надо столько работать. Господин Иорг Таузи сам предложил мне сделать изображение богоматери в пейзаже таких же пропорций и размера и столь же старательно, как эта картина. За это он хочет дать мне 400 гульденов. Но я ему наотрез отказал, ибо я должен был бы тогда стать нищим. Ибо заурядных картин я могу сделать за год целую кучу, так что никто не поверит, что один человек может все это сделать. На этом можно кое-что заработать, при старательной же работе не сдвинешься с места. Поэтому я буду держаться гравирования. И если бы я делал это до сих пор, я был бы сегодня на 1000 гульденов богаче. Знайте также, что я заказал за свой счет новую раму для средней части, она стоила мне более 6 гульденов. Старую же я снял, ибо столяр сделал ее грубо. Но я ее не скрепил, так как Вы этого не хотели. И было бы очень хорошо, если бы Вы велели скрепить раму винтами, чтобы картина не потрескалась. И при установке придайте ей наклон на два или три пальца, чтобы она не отсвечивала. И если я через год или два или три приеду к Вам, надо будет снять картину, чтобы проверить, вполне ли она просохла. Тогда я покрою ее снова особым лаком, какого теперь никто больше не умеет делать, тогда она простоит еще на сто лет дольше. Но не давайте никому другому покрывать ее лаком, ибо все прочие лаки желтые и Вам испортят картину. Мне самому было бы жалко, если бы была испорчена вещь, над которой я работал более года. И когда ее будут распаковывать, будьте при этом сами, чтобы ее не повредили. Обходитесь с нею бережно, ибо Вы сами услышите от Ваших и чужих живописцев, как она сделана. И кланяйтесь от меня Вашему живописцу Мартину Гессу. Моя жена напоминает Вам о подарке, который остался за Вами[187]187
  В тексте: «Trinkgeld» – буквально «чаевые», здесь – «подарок». Подобные подарки членам семьи, помощникам или слугам в виде денег или какой-либо вещи были в то время в обычае.


[Закрыть].Но я ничего от Вас больше не требую. Настоящим вверяю себя Вам. Читайте по смыслу, я торопился. Писано в Нюрнберге в воскресенье после дня св. Варфоломея [26 августа] 1509 года.

Альбрехт Дюрер

IX

[Нюрнберг 12 октября 1509 года]

Любезный господин Якоб Геллер. С радостью узнал, что моя картина Вам понравилась, так что мои труды не пропали даром. Рад также, что Вы довольны ценой, и это справедливо, ибо я мог иметь за нее на 100 гульденов больше, чем Вы мне дали. Но я не захотел этого и предпочел оставить ее Вам. Ибо я надеюсь таким образом сохранить в Вашем лице друга там внизу, в Ваших местах. Моя жена благодарит Вас. То, что Вы подарили ей в знак внимания, она будет носить на память о Вас. Также мой младший брат благодарит Вас за два гульдена, которые Вы ему подарили.[188]188
  Вероятно, Ганс Дюрер помогал брату в работе над алтарем. Считают, что ему принадлежит роспись крыльев.


[Закрыть]И сам я тоже благодарю Вас за оказанную честь. Так как Вы спрашиваете меня, как украсить картину, я посылаю здесь свой рисунок, как бы я это сделал, если бы она была моей. Но Вы можете сделать это, как Вам угодно. Желаю всего лучшего. Писано в 1509 году в пятницу перед днем св. Галла [12 октября].

Альбрехт Дюрер

Отрывок из «Памятной книжки»

[1514 год]

Портрет матери

Рисунок углем. 1514 г.

Итак, да будет вам известно, что в 1513 году, во вторник перед неделей св. креста [26 апреля] моя бедная страждущая мать, которую я взял к себе на свое попечение через два года после смерти моего отца и которая была совсем бедна, прожив у меня девять лет, однажды ранним утром внезапно смертельно заболела, так что нам пришлось взломать дверь в ее комнату, чтобы попасть к ней, ибо она не могла нам открыть. И мы перенесли ее в нижнюю комнату и дали ей оба причастия. Ибо все думали, что она умрет. Ибо со смерти моего отца она никогда не была здорова. И ее главным занятием было постоянно ходить в церковь, и она всегда мне выговаривала, если я нехорошо поступал. И она постоянно имела много забот со мною и моими братьями из-за наших грехов, и если я входил или выходил, она, всегда приговаривала: иди во имя Христа. И она часто с большим усердием давала нам святые наставления и всегда очень заботилась о наших душах. И я не в силах воздать ей достаточной хвалы и описать все ее добрые дела и милосердие, которое она выказывала каждому. Эта моя благочестивая мать родила и воспитала восемнадцать детей; она часто болела чумой и многими другими тяжелыми и странными болезнями; и она прошла через большую бедность, испытала насмешки, пренебрежение, презрительные слова, много страха и неприязни, но она не стала мстительной. Через год после того дня, когда она заболела, в 1514 году во вторник в 17 день мая[189]189
  По-видимому, 16 мая


[Закрыть] за два часа до ночи, моя благочестивая мать Барбара Дюрер скончалась по-христиански со всеми причастиями, освобожденная папской властью от страданий и грехов. И перед кончиной она благословила меня и повелела жить в мире, сопроводив это многими прекрасными поучениями, чтобы я остерегался грехов. Она попросила также питье св. Иоанна и выпила его. И она сильно боялась смерти, но говорила, что не боится предстать перед богом. Она тяжело умерла, и я заметил, что она видела что-то страшное. Ибо она потребовала святой воды, хотя до того долго не могла говорить. Тотчас же после этого глаза ее закрылись. Я видел также, как смерть нанесла ей два сильных удара в сердце и как она закрыла рот и глаза и отошла в мучениях. Я молился за нее. Я испытывал тогда такую боль, что не могу этого высказать. Боже, будь милостив к ней. Ибо самой большой ее радостью было всегда говорить о боге, и она была рада, когда его славили. И ей было шестьдесят три года, когда она умерла. И я похоронил ее с честью по своему достатку. Господи боже, пошли и мне блаженный конец, и пусть бог со своею небесною ратью и мой отец и мать и друзья присутствуют при моем конце и пусть всемогущий бог дарует всем нам вечную жизнь. Аминь. И мертвая она выглядела еще милее, чем когда она была еще жива.

Описание носорога

[Надпись на гравюре 1515 года]

В 1512 году после рождества Христова в первый день мая могущественному королю Португалии Эммануилу привезли в Лиссабон живого зверя из Индии, которого они называют носорогом. Здесь изображено, как он выглядит. Цвет его подобен цвету черепашьего панцыря, и он плотно покрыт толстой чешуей. И по величине он равен слону, но ноги у него короче, и он хорошо защищен. Спереди на носу он имеет крепкий рог, который он точит повсюду, когда бывает среди камней. Этот зверь – смертельный враг слона, и слон его очень боится. Ибо где бы он его ни встретил, этот зверь просовывает свою голову между передними ногами слона и вспарывает ему брюхо и убивает его, и тот не может от него защититься. Ибо этот зверь так вооружен, что слон ему ничего не может сделать. Говорят также, что носорог быстрый, веселый и подвижный зверь.

Носорог Гравюра на дереве. 1515 г.

Памятная записка Кристофу Крессу[190]190
  Рукопись хранится в Гравюрном кабинете в Берлине.
  Кристоф Кресс – влиятельный член нюрнбергского Совета. В 1515 году он ездил в Вену к императорскому двору. Дюрер воспользовался этим, чтобы попросить его похлопотать перед императором о своих делах.


[Закрыть]

[30 июля 1515 года]

Любезный господин Кресс. Во-первых, прошу Вас, узнайте у господина Стабия,[191]191
  Иоганн Стабий (ум. в 1522 г.) – придворный астроном и историограф императора Максимилиана I, друг Дюрера. Принимал участие в разработке сюжетов для гравюры «Триумфальная арка». Дюрер сделал для Стабия гравюры с изображением полушарий звездного неба (1515 г., М е d е г, №№ 259, 260, 261).


[Закрыть] предпринял ли он что-нибудь по моему делу с его императорским величеством и в каком положении дело,[192]192
  Дюрер просил Стабия напомнить императору о вознаграждении за выполненные для него работы.


[Закрыть]и сообщите мне это в ближайшее время, когда Вы будете писать моему господину. [193]193
  Речь идет о ком-то из членов нюрнбергского Совета.


[Закрыть] Если же господин Стабий ничего не предпринимал по моему делу или достигнуть желаемого мною было ему слишком трудно, тогда я прошу Вас, как моего милостивого господина, действовать в отношении его императорского величества как Вас научил господин Каспар Нютцель [194]194
  Каспар Нютцлер – член нюрнбергского Совета, друг Дюрера.


[Закрыть] и как я Вас просил.

А именно, укажите его императорскому величеству, что я служил его императорскому величеству в течение трех лет, расходуя свои средства, и если бы я не приложил всего своего усердия, прекрасное произведение не было бы завершено.[195]195
  Речь идет о колоссальной гравюре Дюрера «Триумфальная арка» (1515 г. 31/2х3 м, Меdеr, № 251), над которой Дюрер работал с помощниками в течение трех лет и которая печаталась со ста девяноста двух досок.


[Закрыть] Поэтому я прошу его императорское величество вознаградить меня за это 100 гульденами; впрочем, Вы все это и сами хорошо сумеете сделать.

Знайте также, что кроме «Триумфа» я сделал для его императорского величества еще много всяких рисунков.

Настоящим вверяю себя Вам.

Также, если бы Вы узнали, что Стабий достиг чего-либо в моем деле, тогда нет надобности Вам на этот раз что-либо предпринимать для меня.[196]196
  Возможно, что результатом этой миссии Кресса было пожалование Дюреру 6 сентября 1515 года пожизненной пенсии в сумме 100 гульденов в год из денег, выплачиваемых городом Нюрнбергом императорской казне (см.: М. Тhausing, Durers Briefe, Tagebucher und Reime, Wien, 1872, стр. 165—166).


[Закрыть]

Альбрехт Дюрер

Письмо Вольфу Штромеру[197]197
  Оригинал хранится во Франкфурте-на-Майне.
  Вольф Штромер – нюрнбергский патриций, состоявший на службе у имперского канцлера Маттиаса Ланга фон Велленберг, который в 1519 году стал архиепископом зальцбургский.


[Закрыть]

[После 1518 года]

Любезный господин Вольф Штромер. Мой милостивый господин зальцбургский[198]198
  Маттиас Ланг фон Велленберг.


[Закрыть] прислал мне письмо через своего живописца по стеклу. Я охотно сделаю все, чем я могу быть ему полезным, ибо он должен купить здесь стекло и материалы. Он сказал мне, что его ограбили возле Фрейштеттельна[199]199
  Городок неподалеку от Нюрнберга, расположенный в юго-западном направлении.


[Закрыть] и забрали у него 20 гульденов. И он просил меня направить его к Вам, так как его милостивый господин приказал ему обращаться к Вам, если ему что-нибудь будет нужно. Посылаю его с моим слугой к Вашей мудрости. Вверяю себя Вам.

Вашей мудрости Альбрехт Дюрер

Портрет императора Максимилиана

Рисунок углем. 1518 г.

Письмо[200]200
  Оригинал хранится в архиве города Нюрнберга.


[Закрыть] бургомистру и совету города Нюрнберга

[27 апреля 1519 года]

Благоразумным, достопочтенным и мудрым милостивым и любезным господам. Вашей чести хорошо известно, что на последнем рейхстаге, созванном его императорским римским величеством, нашим достохвальной памяти всемилостивейшим господином,[201]201
  Речь идет об императоре Максимилиане, умершем 12 января 1519 года.


[Закрыть]я не без большого труда и хлопот добился, чтобы его императорское величество всемилостивейше повелел выплатить мне за мои усердные труды и работу, которую я уже в течение долгого времени исполнял для его величества, 200 рейнских гульденов из общей суммы ежегодных городских налогов Нюрнберга. И об этом было послано распоряжение и приказ его величества, подписанный его обычной подписью, а также были заготовлены необходимые квитанции, которые в запечатанном виде находятся в моих руках.[202]202
  Текст этого распоряжения и квитанции опубликованы в книге: М. Thau-sing, Durers Briefe, Tagebiicher und Reime, Wien, 1872, стр. 170—171.


[Закрыть] Теперь я нижайше обращаюсь к Вашей чести в твердой уверенности, что Вы милостиво помните обо мне, Вашем послушном горожанине, который потратил много времени на службу и работу для его императорского величества, нашего общего истинного господина, но не получил большого вознаграждения и при этом, в ущерб себе, упустил всякую другую пользу и выгоду; и что Вы выплатите мне теперь эти 200 гульденов в соответствии с распоряжением и квитанциями его императорского величества, дабы я получил подобающее вознаграждение и удовлетворение за мои труды и усердие, каково, без сомнения, было намерение его императорского величества. На случай же, если будущий император или король впоследствии потребует от Вашей чести эти 200 гульденов и не захочет их потерять, но пожелает их с меня получить, я готов пойти навстречу Вашей чести и городу и предлагаю в качестве залога и обеспечения мой дом, расположенный в углу под крепостью, принадлежавший моему покойному отцу, дабы Ваша честь не могли потерпеть никакого ущерба или убытка. Готов добровольно служить Вашей чести, моим милостивым повелителям и господам.

Вашей мудрости покорный гражданин

Альбрехт Дюрер

Письмо Георгу Спалатину[203]203
  Подлинник хранится в Публичной библиотеке в Базеле.
  Георг Буркхард (Спалатин) (1484 – 1545) – гуманист, знаток древних языков, с 1514 года придворный капеллан и тайный секретарь курфюрста Фридриха Саксонского.


[Закрыть]

[Январь или февраль 1520 года]

Достопочтенному высокоученому господину Георгу Спалатину, капеллану моего милостивейшего господина герцога Фридриха, курфюрста.[204]204
  Фридрих Саксонский. Дюрер был давно связан с ним и выполнил для него много работ.


[Закрыть]

Достойнейший любезный господин. Я уже раньше выразил Вам свою благодарность в маленьком письме, когда я прочитал еще только Вашу записочку. Только распаковав мешочек, где была завязана книжечка, я нашел в нем настоящее письмо, из которого узнал, что мой милостивейший господин сам послал мне книжечку Лютера.[205]205
  Мартин Лютер (1483 – 1546) – немецкий богослов и публицист, глава реформации в Германии. В то время, когда писалось это письмо, Лютер был в зените своей слэеы и фактически оказался во главе общенародного движения против феодализма и католической церкви. Некоторые из князей, стремившихся к сепаратизму и ослаблению императорской власти, тоже примкнули к этому движению. Особенно деятельную поддержку оказал Лютеру курфюрст Фридрих Саксонский.


[Закрыть]Поэтому я прошу Вашу честь выразить его милости курфюрсту мою глубочайшую и нижайшую благодарность и нижайше просить его милость курфюрста, чтобы он взял под свое покровительство достопочтенного доктора Мартина Лютера во имя христианской истины, которая нам дороже, чем все богатства и власть этого мира. Ибо все проходит со временем, одна лишь истина остается вечно. И если бог поможет мне встретиться с доктором Мартином Лютером, тогда я с усердием сделаю его портрет и выгравирую на меди,[206]206
  Это намерение Дюрера не было осуществлено, ему так и не пришлось встретиться с Лютером.


[Закрыть] чтобы надолго сохранить память о христианине, спасшем меня от великого страха. И я прошу Вашу честь, если доктор Мартин напишет что-нибудь новое по-немецки, пришлите мне это за мои деньги.

Так как Вы пишете мне о книжечке в защиту Мартина,[207]207
  Речь идет о книжке, анонимно выпущенной в 1519 году Лазарусом Шпенглером, «Апология, или Защитительная речь и христианский ответ честного почитателя божественной истины священного писания на возражения некоторых противников с объяснением, почему учение доктора Мартина Лютера не должно быть отвергнуто, как нехристианское, но, напротив, должно почитаться христианским» («Apologia oder Schutzrede und christliche Antwort eines ehrbaren Liebhabers gottlicher Wahrheit der heiligen Schrift auf Etlicher Widerspruch mit Anzeigung warum Doctor Martin Luthers Lehre nicht als unchristlich verworfen sondern vielmehr als christlich gehalten werden soil etc.»).
  Лазарус Шпенглер (1479—1554) – один из ближайших друзей Дюрера и Пиркгеймера, секретарь нюрнбергского Совета, писатель, гуманист.


[Закрыть] то да будет Вам известно, что здесь ни одной больше не осталось. Но их печатают в Аугсбурге. Когда они будут готовы, я Вам их пришлю. Но да будет Вам известно, что книжечка эта, хотя она и была здесь издана, провозглашена с кафедр еретической книжкой, подлежащей сожжению, человека же, выпустившего ее без подписи, всячески поносят. Как говорят, доктор Экк[208]208
  Доктор Экк – профессор богословия, один из самых ярых противников Лютера, выступивший против него на диспуте в Лейпциге летом 1519 года, но потерпевший поражение. После этого Экк добился от папы издания буллы об отлучении Лютера и его двух сторонников, друзей Дюрера, Лазаруса Шпенглера и Вилибальда Пиркгеймера (последний выпустил в 1519 г. анонимный памфлет против доктора Экка «Der gehobelte Еск»).


[Закрыть] хотел публично сжечь ее в Ингольштадте, как было сделано с книгами доктора Рейхлина. [209]209
  Иоганн Рейхлин (1455—1522) – один из видных немецких гуманистов и крупнейший филолог, выступивший в 1509 году против уничтожения древнееврейских книг и возглавивший борьбу гуманистов против реакционного католического духовенства.


[Закрыть]

Портрет архиепископа майнцского Альбрехта Бранденбургского (так называемый «Малый кардинал»)

Гравюра на меди. 1519 г.

Также я посылаю моему милостивому господину три оттиска с гравюры, которую я сделал по желанию моего милостивейшего господина менцского.[210]210
  Речь идет о портрете архиепископа майнцского кардинала Альбрехта Бранденбургского, одного из самых могущественных курфюрстов Германии. Альбрехт Бранденбургский был главою католической партии в стране. По договоренности с папой, он взял на себя сбор налогов в пользу католического престола, и по его поручению монах Тетцель занимался продажей индульгенций, которая вызвала в Германии особенно сильное возмущение и послужила поводом к началу реформации. Альбрехт Бранденбургский был большим любителем искусств и пользовался услугами крупнейших художников своего времени. Его придворным живописцем был Маттиас Грюневальд, Дюрер также выполнил для него ряд работ. Упомянутый здесь портрет представляет собой гравюру на меди, исполненную в 1519 году на основании рисунка, который Дюрер сделал во время аугсбургского рейхстага в 1518 году (W inkier, т. III, № 568). Гравюру эту называют обычно «Малый кардинал», в отличие от другого гравированного Дюрером портрета Альбрехта Бранденбургского, так называемого «Большого кардинала» (1523).


[Закрыть] Я послал его милости курфюрсту в подарок медную доску и двести оттисков, дабы почтить его; в свою очередь его милость курфюрст весьма милостиво со мною обошелся. Ибо его милость курфюрст подарил мне 200 гульденов золотом и 20 локтей Дамаска на кафтан. Я принял это с радостью и благодарностью, и особенно в тот момент, когда я так сильно нуждался. Ибо достохвальной памяти его императорское величество, который скончался слишком рано, обеспечил меня по своей милости за мои долгие труды и заботы; но теперь мои господа не хотят платить мне 100 гульденов, которые я должен был получать каждый год в течение всей моей жизни из городских налогов и которые ежегодно выплачивались мне при жизни его императорского величества. Так что под старость я должен терпеть недостаток, и большое время и труд, затраченные для его императорского величества, пропали даром. И если зрение и верность руки изменят мне, дела мои будут плохи. Я не хотел скрывать этого от Вас, моего милостивого господина. Я прошу Вашу честь, если мой милостивейший господин вспомнит об оленьих рогах, которые он мне обещал, пришлите их мне, чтобы я мог сделать из них что-нибудь хорошее,[211]211
  Оленьи рога в то время часто употреблялись для изготовления резных изделий или просто в качестве украшения.


[Закрыть] тогда я сделаю из них два канделябра. Я посылаю здесь также два отпечатка крестика, выгравированного на золоте, [212]212
  Дюрер имеет в виду изображение распятого Христа между Марией и Иоанном, выгравированное им на золотой головке эфеса шпаги императора Максимилиана I. С него были сделаны оттиски.


[Закрыть] один для Вашей чести. Передайте Гиршфельду [213]213
  Бернард Гиршфельд – советник курфюрста Фридриха Саксонского.


[Закрыть]и Альбрехту Вальднеру изъявление моей готовности к услугам. Прошу Вашу честь передать мои заверения моему милостивейшему господину курфюрсту.

Преданный Вам Альбрехт Дюрер в Нюрнберге