Текст книги "Дневники. Письма. Трактаты. Том 1"

Письмо Михаилу Бехайму[214]214
  Письмо написано на обороте доски с изображением герба, которая находится в библиотеке Ж. П. Моргана в Нью-Йорке.


[Закрыть]

[Около 1520 года]

Любезный господин Михель Бехайм[215]215
  Михаил Бехайм – представитель нюрнбергской патрицианской семьи. Раньше считалось, что письмо адресовано Михаилу Бехайму старшему, умершему в 1511 году, поэтому его датировали до 1511 года. Однако поскольку гравюра выполнена в манере, свойственной более позднему периоду творчества Дюрера, в настоящее время считают, что письмо адресовано другому, младшему члену этой семьи, носившему это же имя, и датируют письмо и гравюру приблизительно 1520 годом (см.: Е. Panofsky, Albrecht Durer, т. II, London, 1948, стр. 45).


[Закрыть]. Посылаю Вам снова этот герб. Прошу Вас, оставьте его так, никто Вам не сделает лучше, ибо я выполнил его старательно и искусно. И если понимающие в таких вещах увидят его, они скажут Вам свое суждение. Если откинуть вверх листву на шлеме, она закроет перевязь.

Ваш нижайший слуга

Альбрехт Дюрер

Дневник[216]216
  Подлинник рукописи утерян. Известно, что после смерти Дюрера рукопись «Дневника» попала к Пиркгеймеру, а затем досталась его дочери Феличите и перешла в семью ее мужа Ганса Имгофа младшего. В XVI и начале XVII века рукопись находилась у Имгофов, затем следы ее теряются (в последний раз она упоминается в 1620 г.). Еще в то время, когда рукопись была во владении Имгофов, с нее был сделан любителями ряд копий. В настоящее время известны две копии «Дневника», которые, несмотря на наличие некоторых искажений, в целом, видимо, хорошо сохранили текст подлинника. Старейшая из них, так называемая рукопись В, хранится в Нюрнбергском архиве. Фет и Мюллер датируют ее серединой XVI века. Она написана небрежно и бегло, но в некоторых местах, вероятно, ближе к оригиналу, чем вторая копия, хранящаяся в библиотеке в Бамберге (так называемая рукопись А). Эта последняя датируется началом XVII века, она полнее и исполнена более тщательно. Поскольку в обеих копиях имеются совпадающие явно испорченные места, полагают, что обе они сделаны не с оригинала, но с утраченной промежуточной копии, автор которой допустил ряд ошибок при переписке. Для настоящего перевода мы взяли за основу издание Фета и Мюллера, в котором использованы обе рукописи.


[Закрыть] путешествия в Нидерланды

[1520—1521 годы]

Таково путешествие, совершенное Альбрехтом Дюрером, который со своею женою побывал в Нидерландах и удостоился от императора, короля и князей больших почестей и благосклонности, как здесь можно видеть и слышать.[217]217
  Заголовок этот сохранился в виде приписки в конце нюрнбергской рукописи, Фет и Мюллер считают его подлинным.


[Закрыть]

Год 1520

В четверг после дня св. Килиана [12 июля] я, Альбрехт Дюрер, отправился с моей женой на свои средства и издержки из Нюрнберга в Нидерланды. И так как мы в тот же день миновали Эрланг [Эрланген], то мы остановились на ночлег в Байерсдорфе и истратили там на еду 3 фунта без 6 пфеннигов[218]218
  В «Дневнике» Дюрера отразилась пестрота денежной системы в Германии начала XVI века. Из немецких денежных единиц в рукописи упоминаются: рейнский гульден – золотая монета, которая, согласно франкфуртскому монетному уставу 1509 года, должна была содержать 3,53 грамма золота; фунт – стоимость которого составляла около ljsрейнского гульдена (рейнский гульден содержит 8 фунтов и 12 пфеннигов; в свою очередь, фунт был равен 30 пфеннигам); вейспфенниг (буквально – белый пфенниг) – серебряная монета, стоимость которой составляла '/2о рейнского гульдена; пфенниг – мелкая серебряная монета с примесью меди.


[Закрыть]. Затем на следующий день, в пятницу [13 июля], мы прибыли в Форхам [Форхгейм], и заплатил там за сопровождение[219]219
  Речь идет об охране во время пути, так как на дорогах в то время было неспокойно.


[Закрыть] 22 пфеннига. Оттуда я поехал в Бамберг [220]220
  Из Нюрнберга Дюрер сначала направился в Бамберг, чтобы заручиться рекомендательными письмами бамбергского епископа к влиятельным лицам, которые могли оказать художнику поддержку в его хлопотах о возобновлении дарованной ему императором Максимилианом I пенсии, что было главной целью его путешествия. Одновременно бамбергский епископ дал Дюреру письмо, освобождавшее его от уплаты пошлины на таможенных станциях.


[Закрыть]и подарил епископу написанное красками изображение Марии, «Жизнь Марии», «Апокалипсис» и на один гульден гравюр на меди. [221]221
  Епископ бамбергский Георг Шенк фон Лимбург, для которого Дюрер выполнил ряд работ. Подаренное ему Дюрером изображение Марии еще в начале XIX века находилось в Бамберге, теперь оно утеряно. «Жизнь Марии» (1504—1511) и «Апокалипсис» (1498) – известные серии гравюр на дереве работы Дюрера.


[Закрыть]Он пригласил меня в гости, дал мне освобождение от пошлины и три рекомендательных письма [222]222
  Освобождение от пошлины, выданное Дюреру бамбергский епископом, распространялось не только на бамбергские владения, но и на все земли, состоявшие с Бамбергом в таможенном союзе. Это было очень важно для Дюрера, ибо таможенные станции встречались в то время на каждом шагу и пошлины были высокие; Дюрер же, как видно из расходов по погрузке и разгрузке вещей, вез с собой много клади. Значительную часть ее составляли гравюры и картины, которые Дюрер затем продает и дарит в Нидерландах. Из рекомендательных писем бамбергского епископа одно было адресовано маркграфу Иоганну фон Бранденбургу, кому адресованы два других – неизвестно.


[Закрыть] и заплатил за меня по счету на постоялом дворе, где я истратил на еду около гульдена. Я уплатил 6 гульденов золотом перевозчику, который взялся доставить меня из Бамберга во Франкфурт. [223]223
  Из Бамберга Дюрер направился водным путем по Майну до Майнца. Путь этот был хотя и длиннее, но, ввиду плохого состояния дорог и возможности нападения грабителей, дешевле и безопаснее.


[Закрыть] Также мастер Лаукс Бенедикт [224]224
  Лукас Бенедикт – живописец из Бамберга.


[Закрыть] и Ганс, живописец, [225]225
  Ганс Вольф – придворный художник бамбергского епископа.


[Закрыть] прислали мне вина. 4 пфеннига за хлеб, еще 13 пфеннигов на чаевые.

Портрет Иобста Планкфельта

Рисунок пером. 1520 г.

Итак, я поехал из Бамберга в Эльтман и показал свое письмо с освобождением от пошлины, тогда меня пропустили свободно проехать. И оттуда мы поехали мимо Цейля. За это время я истратил на еду 21 пфенниг. Затем я прибыл в Хасфурт и предъявил мое письмо, тогда меня пропустили без пошлины. Я уплатил 1 гульден в канцелярию бамбергского епископа.[226]226
  Здесь Дюрер вспоминает, что, будучи в Бамберге, он заплатил гульден в канцелярию епископа за полученные им письма. По-видимому, Дюрер вел свой «Дневник» не каждый день, но часто заносил в него записи за несколько дней сразу. Иногда он припоминал какое-нибудь событие позднее и тогда вписыеэл его в «Дневник», причем нередко бывало, что он по нескольку раз возвращался к одному и тому же, нарушая хронологический порядок.


[Закрыть] Затем я прибыл в монастырь близ Тереса[227]227
  Бенедиктинский монастырь.


[Закрыть] и показал мое письмо, тогда меня также пропустили. Затем мы поехали в Рейн [Нижний Эйерхем?], там я остановился на ночлег и истратил на еду 1 фунт. Оттуда мы поехали в Мейенбург [Мейенберг], где я предъявил мое письмо, тогда меня пропустили проехать без пошлины. Затем мы прибыли в Швейнфурт, там меня пригласил доктор Ребарт, и он прислал мне вина на корабль. Меня также пропустили без пошлины. 10 пфеннигов за жареную курицу, 18 пфеннигов в кухню и ребенку. Затем мы поехали в Фольках, и показал мое письмо, и поехал снова дальше; и прибыли в Шварцах, там мы остановились на ночлег и истратили на еду 22 пфеннига.

И в понедельник [16 июля] мы встали рано и, проехав мимо Теттебаха [Деттельбах], прибыли в Кицинг [Китцинген]; и предъявил мое письмо, тогда меня пропустили, и я истратил на еду 37 пфеннигов. И поехали затем мимо Зульцфельда в Прайт [Марктбрейт] и показал мое письмо, тогда меня пропустили. И поехали мимо Фрикенхаузена в Оксенфурт, там я предъявил мое письмо, тогда меня также пропустили. И приехали в Эйфельсдорф [Эйбельштадт], оттуда в Хайденсфельд [Хейдингсфельд] и оттуда в Вюрцбург. Там я показал мое письмо, они также меня пропустили. Оттуда мы поехали в Эрлабрунн, там мы переночевали и истратили на еду 22 пфеннига. Оттуда мы поехали мимо Рецбаха и Целлингена и прибыли в Карштатт [Карлштадт], там я предъявил мое письмо, тогда меня пропустили. Оттуда я поехал в Мина [Гемюнден], там мы позавтракали и истратили на еду 22 пфеннига. Я предъявил снова мое письмо, и они меня пропустили. Затем мы поехали в Хохштетт [Хофштеттен], я предъявил мое письмо, тогда они меня пропустили. И прибыли затем в Лор, там я также предъявил мое письмо, тогда они меня пропустили. Затем мы прибыли в Нейенштадт [Нейштадт] и предъявили мое письмо, тогда они нас пропустили. Также я заплатил 10 пфеннигов за вино и раков. Затем мы прибыли в Ротенфельс, там я предъявил мое письмо, они также меня пропустили, и мы остановились там на ночлег и истратили на еду 20 пфеннигов.

И в среду [18 июля] рано утром мы выехали оттуда и, миновав св. Экария [монастырь Маттенштадт?], прибыли в Хейденфельд, а оттуда в Трифенштейн. Затем мы прибыли в Гомбург, там я показал мое письмо, тогда меня пропустили. Затем мы прибыли в Вертгейм, и показал мое письмо, тогда меня пропустили, и я истратил на еду 57 пфеннигов. Затем мы поехали в Процель [Процельтен], там я предъявил мое письмо, тогда меня пропустили. Затем мы проехали мимо Фрейденбурга, там я снова предъявил мое письмо, тогда меня пропустили. Затем мы прибыли в Мильтенберг, там мы переночевали, и когда я предъявил мое письмо, меня пропустили, и я истратил на еду 61 пфенниг. Затем мы прибыли в Клингенберг, и я предъявил мое письмо, тогда меня пропустили. И прибыл в Вердт [Верт], оттуда в Обернберг [Обернбург] и оттуда в Ошенбург [Ашаффенбург], там я предъявил мое письмо, тогда меня пропустили, и я истратил там на еду 52 пфеннига. Оттуда мы поехали в Зелигенштадт, оттуда в Штейнхейм, там я предъявил мое письмо, тогда меня пропустили. И мы переночевали у Иоганнеса, который показал нам город и был с нами весьма любезен; там я истратил на еду 16 пфеннигов.

Итак, в пятницу [20 июля] рано утром мы выехали в Кессельштадт, там я показал мое письмо, тогда меня пропустили. Затем мы прибыли во Франкфурт, и показал снова мое письмо, тогда меня пропустили. И я истратил на еду 6 вейспфеннигов и 11/2 геллера и дал 2 вейспфеннига мальчику и истратил на ужин 6 вейспфеннигов. Также господин Якоб Геллер[228]228
  Якоб Геллер – франкфуртский купец, для которого Дюрер написал в 1508—1509 годах алтарь «Вознесение Марии» (см. выше «Письма Якобу Геллеру»).


[Закрыть] прислал мне вина на постоялый Двор.

И я договорился о переезде из Франкфурта в Менц [Майнц] со всей моей поклажей за 1 гульден и 2 вейспфеннига. Сверх того я дал парню 5 франкфуртских геллеров, и мы истратили на ужин 8 вейспфеннигов. Итак, в воскресенье [22 июля] я выехал ранним кораблем из Франкфурта в Менц, и прибыли в середине пути в Хёст [Хёхст], там я предъявил мое письмо, тогда меня пропустили. Также я истратил там на еду восемь франкфуртских пфеннигов. Оттуда мы поехали в Менц. Снова я должен был уплатить 1 вейспфенниг за разгрузку. Еще 14 франкфуртских геллеров корабельному слуге. Еще 18 пфеннигов за пояс. И я договорился о переезде с моими вещами на кельнском корабле за 3 гульдена. И я истратил в Менце на еду 17 вейспфеннигов. Также золотых дел мастер Петер, здешний монетчик,[229]229
  В тексте: «Mtinzenprufer», – т. е. лицо, апробировавшее стойкость чеканившейся монеты.


[Закрыть] прислал мне две бутылки вина. Также пригласил меня Фейт Варнбюлер,[230]230
  Фейт Варнбюлер – вероятно, родственник друга Дюрера, императорского советника Ульриха Варнбюлера.


[Закрыть] но его хозяин не хотел брать с него платы, но сам пожелал быть моим хозяином, и они оказали мне много чести.

Итак, я уехал из Менца, где Майн впадает в Рейн, и это было в понедельник после дня св. Магдалины [23 июля]. Также я заплатил за мясо на корабле 10 геллеров и 9 геллеров за яйца и груши. Также золотых дел мастер Леонард прислал мне на корабль вина и птицу, чтобы готовить по дороге до Кельна. Также брат мастера Иобста[231]231
  Вероятно, брат известного нидерландского резчика Иобста де Некера. Самого Иобста Дюрер позднее посетил в Брюсселе.


[Закрыть] прислал мне бутылку вина. Также живописцы прислали мне две бутылки вина на корабль. Затем мы прибыли в Эрльфельт [Эльфельд?], там я предъявил мое письмо, тогда с меня не взяли пошлины. Затем мы прибыли в Рюдигсгейм. Также я заплатил 2 вейспфеннига за погрузку. Затем мы приехали в Эренфельс, там я предъявил мое письмо, но мне пришлось заплатить 2 гульдена золотом с тем, чтобы в течение двух месяцев я представил письмо, освобождающее от пошлины, тогда таможенник вернет мне мои 2 гульдена золотом.[232]232
  Эренфельс находился во владениях пфальцграфа рейнского, не состоявшего с Бамбергом в таможенном союзе, поэтому здесь и в близлежащих местах Дюреру приходилось платить пошлину. В майнцских, трирских и льежских таможнях его пропускали беспрепятственно.


[Закрыть] Затем мы прибыли в Пахарах [Бахарах], там я должен был дать расписку, что в течение двух месяцев я либо заплачу пошлину, либо представлю письмо с освобождением от пошлины. Затем мы прибыли в Кав [Кауб], там я снова показал мое письмо, но оно мне не помогло, и я должен был дать расписку, подобную прежней. Затем мне пришлось заплатить там 11 геллеров. Затем мы прибыли в Санкт-Гевер [Санкт-Гоар], там я показал мое письмо, тогда сборщик пошлины спросил меня, как со мной поступали в других местах. Тогда я сказал, что не заплачу ему денег. Я дал 2 вейспфеннига посыльному. Затем мы прибыли в Папарт [Боппард], и я показал мое письмо в трирской таможне, тогда меня пропустили. Только я должен был дать свидетельство за моей печатью, что я не везу обычных купеческих товаров, и он охотно меня пропустил. Затем мы прибыли в Лонштейн [Ланштейн], и предъявил мое письмо, тогда таможенник пропустил меня, но он просил, чтобы я замолвил за него слово перед моим милостивым господином менцским. [233]233
  Мой господин менцский – так Дюрер называет майнцского архиепископа кардинала Альбрехта Бранденбургского.


[Закрыть] Он преподнес мне также кувшин вина, так как он хорошо знал мою жену и был рад меня видеть. Затем мы прибыли в Энгер, – это трирская местность, – и я предъявил мое письмо, тогда меня пропустили. Я сказал также, что доведу об этом до сведения моего господина бамбергского. [234]234
  Т. е. бамбергского епископа Георга Шенка фон Лимбурга.


[Закрыть] Затем мы прибыли в Андернах, и я предъявил мое письмо, тогда меня пропустили. И я истратил там 7 геллеров и еще 4 геллера.

Итак, в день св. Якова [25 июля] рано утром я выехал из Андернаха в Линц. Оттуда мы поехали в Пун [Бонн], что у таможенной Станции, там меня снова свободно пропустили. Затем мы прибыли в Кельн. И я истратил на корабле 9 вейспфеннигов и еще 1 вейспфенниг, и 4 пфеннига на фрукты. В Кельне мне пришлось заплатить 7 вейспфеннигов за разгрузку, и я дал 14 геллеров корабельным слугам. Моему же двоюродному брату Никласу[235]235
  Никлас Дюрер – двоюродный брат Альбрехта, золотых дел мастер (см. о нем в «Семейной хронике»).


[Закрыть] я подарил мой черный подбитый мехом кафтан, отделанный бархатом, а его жене подарил гульден. Также Иероним Фуггер[236]236
  Иероним Фуггер – младший сын аугсбургского банкира Ульриха Фуггера, представитель богатого банкирского дома, который вел торговлю и ростовщические операции во всех европейских странах.


[Закрыть] в Кельне прислал мне вина. Также Иоганн Гроссенпекер прислал мне вина. Также мой двоюродный брат Никлас прислал мне вина. Также нам устроили угощенье в монастыре Босоногих, и один монах подарил мне носовой платок. [237]237
  В тексте: «Fazalet „(итал. «fazzoletto“).


[Закрыть] Еще господин Иоганн Гроссенпекер прислал мне 12 мер лучшего вина. Также я дал мальчугану 2 вейспфеннига и еще 8 геллеров. И еще я истратил в Кельне 2 гульдена на еду и еще 14 вейспфеннигов, и 10 вейспфеннигов за упаковку, и 3 пфеннига за фрукты. Еще я дал 1 вейспфенниг на чай и 1 вейспфенниг посыльному.

Вид Антверпена

Рисунок пером. 1520 г

Затем в день св. Панталеона [28 июля] мы выехали из Кельна в деревню под названием Посторф [Бюсдорф], там мы остановились на ночлег и истратили на еду 3 вейспфеннига. И в воскресенье [29 июля] рано утром мы поехали в Рюдинг [Рёдинген], там мы позавтракали и проели 2 вейспфеннига и 3 пфеннига, и еще 3 пфеннига. Затем мы прибыли в Фрейенальтенховен [Фрей-Альденховен], там мы остановились на ночлег и истратили там на еду 3 вейспфеннига. Затем в понедельник [30 июля] рано утром мы выехали по направлению к Фреелендорфу [Фрееленберг], миновали городок Гангольф [Гангельт] и позавтракали в деревне под названием Сюстерхюльн [Сюстерзеель], и истратили на еду 2 вейспфеннига и 2 геллера, и еще 1 вейспфенниг, и еще 2 вейспфеннига. Оттуда мы поехали в Цитта [Ситтард], очень славный городок, оттуда в Штокхем, который подчиняется Льежу, там мы остановились в прекрасной харчевне и остались там ночевать и истратили на еду 4 вейспфеннига.

Портрет Феликса Гутерсберга Рисунок пером. 1520 г.

И переправившись через Маас, мы рано утром во вторник [31 июля] прибыли в Мертен Левбеен, там мы позавтракали и истратили на еду 4 штюбера[238]238
  Из монет, имевших хождение в Нидерландах, в «Дневнике» Дюрера упоминаются следующие: филипповский гульден – золотая монета, вычеканенная Филиппом Красивым в 1496 году и содержавшая 2,17 грамма золота; штюбер – серебряная монета, стоимость которой равнялась 1/24 части филипповского гульдена; так называемый «плохой гульден» – монета более старого чекана, равная половине филипповского гульдена или 12 штюберам; орт – монета, стоимостью в ljiгульдена; крона – монета стоимостью несколько больше гульдена (1 гульден и 9 штюберов); так называемый «гоорновский гульден» – золотая монета, вычеканенная графом фон Гоорном; нобель – золотая монета стоимостью около двух гульденов и двух штюберов.


[Закрыть] и отдали 1 вейспфенниг за цыпленка. Затем мы поехали дальше степью и прибыли в Штоссер, где мы истратили 2 штюбера и провели ночь. Затем рано утром в среду [1 августа] мы поехали в Мерпек [Вест-Меербек], там я купил на 3 штюбера хлеба и вина, и поехали в Брантенмюль [Брантёк], там мы позавтракали и проели 1 штюбер. Затем мы поехали в Эйленберг, там мы переночевали и истратили на еду 3 штюбера и 2 пфеннига. Затем в четверг [2 августа] рано утром мы выехали в Крейц [оп тен Крейс], там мы позавтракали и истратили на еду 2 штюбера.

Оттуда мы выехали в Анторф [Антверпен]. Там я остановился в харчевне Иобста Планкфельта,[239]239
  Иобст Планкфельт – антверпенский хозяин Дюрера, содержал гостиницу на одной из центральных улиц города. Планкфельт занимался также торговлей картинами. Дальше в «Дневнике» Дюрер обычно называет его просто Иобстом.


[Закрыть] и в тот же вечер меня пригласил к себе служащий Фуггеров по имени Бернгард Штехер[240]240
  Бернард Штехер – уполномоченный Фуггеров, возглавлявший филиал их банкирской конторы в Антверпене.


[Закрыть] и заказал роскошное угощенье; но жена моя ела в харчевне. И я заплатил перевозчику за нас, трех человек, [241]241
  В поездке по Нидерландам Дюрера сопровождали его жена Агнеса и служанка Сусанна.


[Закрыть] 3 гульдена золотом, и 1 штюбер я заплатил за доставку вещей. Также в субботу после дня св. Петра в оковах [4 августа] повел меня мой хозяин во вновь построенный дом бургомистра Анторфа, [242]242
  Дом антверпенского бургомистра Арта ван Льере был выстроен в 1516 году. Это было большое здание вытянутой формы с простым и строгим фасадом, но отличавшееся роскошным внутренним убранством. Дом этот считался лучшим в городе, здесь останавливался во время пребывания в Антверпене император Карл V. Позднее Дюрер изобразил башенку этого дома серебряным карандашом на листке своего альбома (Winkler, т. IV, №774).


[Закрыть] сверх всякой меры большой и весьма удобно распланированный, с просторными и чрезвычайно красивыми комнатами и, кроме того, с превосходно украшенной башней, огромным садом, в целом – такой великолепный дом, что подобного ему я никогда не видел во всех немецких землях. Также есть там совсем новая довольно длинная улица, по которой можно подойти к дому с обеих сторон, сделанная в угоду бургомистру и частично на его средства. Также я дал 3 штюбера посыльному 2 пфеннига на хлеб, 2 пфеннига за чернила.

А в воскресенье, что в день св. Освальда [5 августа], живописцы пригласили меня с моей женой и служанкой в помещение их гильдии; и была серебряная посуда и другие ценные украшения и самые дорогие кушанья. Были там также все их жены. И когда меня вели к столу, то весь народ стоял по обеим сторонам, словно вели большого господина. Были среди них также весьма примечательные люди с именем, которые все с глубокими поклонами скромнейшим образом выражали мне свое уважение. И они говорили, что намерены сделать все, сколько возможно, что, по их мнению, может быть мне приятно. И когда я сидел там, окруженный таким почетом, явился посол Совета Анторфа[243]243
  Посол Совета – вероятно, городской синдик Адриан Херебоут.


[Закрыть] с двумя слугами и преподнес мне от имени господ Анторфа[244]244
  Господа Антверпена – члены городского Совета.


[Закрыть] четыре кувшина вина, и они велели ему сказать, что хотят почтить этим меня и изъявляют свое расположение. За это я выразил им нижайшую благодарность и нижайше предложил свою службу. Затем пришел мастер Петер, [245]245
  Петер Теес – плотник городского Совета и церкви Богоматери в Антверпене.


[Закрыть] городской плотник, и преподнес мне два кувшина вина с предложением своих услуг. Так что мы весело провели время, и поздней ночью они весьма почтительно проводили нас с факелами домой, прося меня принять их расположение и делать все, что мне угодно, в чем они все мне готовы помочь. Итак, я поблагодарил их и лег спать.

Также я был в доме мастера Квентина.[246]246
  Квентин Массейс (1466—1530) – известный нидерландский живописец, глава антверпенской школы. Как видно из «Дневника», Дюрер посетил его дом, но, по всей вероятности, в отсутствие хозяина, с которым он, по-видимому, ни разу не встречался. Во всяком случае, ни здесь ни в каком-либо другом месте «Дневника» Дюрер не упоминает о встрече с Массейсом.


[Закрыть] Еще я был на трех их больших стрельбищах. Штайбер[247]247
  Лоренц, Штайбер – сын нюрнбергского купца; по сведениям Нейдёрфера, славился как органист. Состоял на императорской службе.


[Закрыть] угостил меня превосходным кушаньем. В другой раз я ел с португальским торговым агентом, [248]248
  По мнению Фета и Мюллера (см.: Veht – Mttller, т. I, стр. 53, т. II, стр. 255), речь здесь идет о Иоанне Брандане – одном из торговых агентов португальского короля в Антверпене, где была целая колония португальских купцов. В то время Португалия, которой наряду с Испанией принадлежала монополия на вывоз американских товаров и ценностей, имела торговых представителей во всех крупных центрах Европы. Находившиеся в Антверпене португальские купцы были очень богаты и влиятельны. Как видно из «Дневника», Дюрер был дружен с ними. Иоанн Брандан упоминается в «Дневнике» много раз, причем чаще всего Дюрер называет его просто «португалец».


[Закрыть] портрет которого я сделал углем. Еще я сделал портрет моего хозяина. [249]249
  Из изображений Иобста Планкфельта сохранился только рисунок пером (Winkler, т. IV, № 747).


[Закрыть] Иобст Планкфельт подарил мне ветку белых кораллов. Заплатил 3 штюбера за масло. Дал 2 штюбера столярам в арсенале у художников. Также мой хозяин повел меня в мастерскую живописцев Анторфа, в арсенал, где они сооружают «Триумф», через который должны провести императора Карла. [250]250
  Триумфальное сооружение для встречи вновь избранного императора Карла V, который должен был прибыть в Антверпен. Над сооружением «Триумфа» работали в помещении арсенала двести пятьдесят художников и триста столяров (см.: Veht-MUller, т. II, стр. 69). Церемониал встречи был разработан гуманистами Петером Эгидием и Корнелиусом Граффеусом; программа разыгрывавшихся на подмостках представлений была составлена Томасом Мором.


[Закрыть] Это сооружение имеет на своем протяжении четыре сотни арок, каждая в 40 футов длины, и должно быть установлено по обеим сторонам улицы и красиво расположено в высоту двух этажей, на нем будут происходить представления. И эта работа столяров и живописцев стоит 4 000 гульденов. Также все это целиком будет еще иллюминировано [?] [251]251
  В тексте в обеих копиях: «bremen». Некоторые полагают, что это испорченное «brennen» и должно означать «иллюминация»; по мнению других, здесь следует читать «verbramen» – обрамлять.


[Закрыть]и все это роскошно украшено.

Также снова ел с португальцем. Также ел один раз с Александром Имгофом.[252]252
  Александр Имгоф – родственник нюрнбергских Имгофов.


[Закрыть] Также Себальд Фишер[253]253
  Себальд Фишер, купивший у Дюрера так много гравюр, вероятно, торговал произведениями искусства. Это место «Дневника» дает возможность установить, кэкоеы были цены на гравюры Дюрера в его время.


[Закрыть] купил у меня в Анторфе шестнадцать «Малых Страстей» [254]254
  «Малые Страсти» – серия гравюр на дереве (37 листов), выполненных в 1509—1511 годах.


[Закрыть] за 4 гульдена; еще тридцать две большие книги [255]255
  Большие книги – серии гравюр на дереве, исполненных на листах большого формата: «Апокалипсис» (16 листов, 1498 г.), «Жизнь Марии» (20 листов, 1504—1511 гг.), «Большие Страсти» (12 листов, 1511 г.).


[Закрыть] за 8 гульденов; еще шесть гравированных на меди «Страстей» [256]256
  «Страсти», гравированные на меди, – серия гравюр на меди (16 листов, 1512—1513 гг.).


[Закрыть] за 3 гульдена; еще из полулистов, что идут по двадцати всякого рода на 1 гульден, он взял на 3 гульдена; и еще на 1 орт и 5 гульденов четвертных листов, что идут по сорок пять всякого рода на 1 гульден; и на 1 орт и 5 гульденов больших листов всех родов и еще восемь таких же листов на 1 гульден; все уплачено. Также я дал моему хозяину для продажи написанное на полотне изображение Марии за 2 рейнских гульдена. Также я вторично сделал портрет Феликса, лютниста. [257]257
  Феликс Гунгерсберг – капитан, состоял на императорской службе, славился своей игрой на лютне. Дюрер был большим любителем музыки и часто упоминает в своем «Дневнике» музыкантов, с которыми он постоянно встречался, дарил им гравюры, рисовал их портреты. Гунгерсберга Дюрер рисовал несколько раз. Сохранилось два перовых рисунка с его изображением (Winkler, т. IV, №№ 749, 819).


[Закрыть]1 штюбер за груши и хлеб. 2 штюбера цирюльнику. Еще я заплатил 14 штюберов за три небольшие доски для картин. Еще 4 штюбера за материал для грунта и за грунтовку. Еще я ел один раз с Александром, золотых дел мастером. [258]258
  Вероятно, Александр ван Бругзаль – богатый антверпенский ювелир.


[Закрыть] Еще один раз с Феликсом. Один раз ел со мною мастер Иоаким. [259]259
  Иоаким Патинир (ок. 1480—1524) – известный нидерландский пейзажист, живший в Антверпене. Из всех нидерландских художников Дюрер более всего сблизился с ним.


[Закрыть] Один раз – его подмастерье. Я сделал для живописцев подцвеченный рисунок. [260]260
  Дюрер помогал антверпенским живописцам в работе над «Триумфом» и сделал для них ряд набросков. Вероятно, для этого ему и понадобился помощник, которого, как он пишет дальше, «одолжил» ему Патинир.


[Закрыть] Еще я взял 1 гульден на еду. Я подарил Петеру Вольфгангу [261]261
  Петер Вольфганг – может быть, упоминаемый дальше столяр Петер который делал Дюреру рамы и футляры для картин. «Четыре новые вещицы») подаренные ему Дюрером, – вероятно гравюры 1519—1520 годов «Коронование Марии» (1520 г., Meder, № 41), «Мария с младенцем» (1519 г., М е d е г, № 39), «Св. Антоний» (1519 г., Meder, № 51) и «Крестьяне на рынке» (1519 г. Meder, № 89).


[Закрыть] четыре новые вещицы. Еще ел со мною подмастерье мастера Иоакима. Я подарил мастеру Иоакиму на 1 гульден гравюр [262]262
  В тексте: «Kunst» – см. прим. 7 к «Письмам Вилибальду Пиркгеймеру из Венеции».


[Закрыть] за то, что он одолжил мне своего подмастерья и краски. И его подмастерью я подарил на 3 фунта гравюр. Также я подарил четыре новые вещи Александру, золотых дел мастеру. Я изобразил углем этих генуэзцев по имени Томазин Флорианус Романус родом из Лукки и двух братьев Томазина по имени Винченцо и Герхардо, все трое Бомбелли [263]263
  Три брата Бомбелли – Томмазо, Винченцо и Герхардо – богатые генуэзские купцы. Томмазо – один из богатейших в Антверпене торговцев шелком, был казначеем эрцгерцогини Маргариты, наместницы Нидерландов. Он был очень дружен с Дюрером и помогал ему в его хлопотах о пенсии.


[Закрыть]. «Я ел с Томазином столько раз: jjjjjjjjjjjjjjjjjjjjj. [264]264
  В подобных случаях Дюрер часто оставляет в рукописи свободное место, куда позднее, по мере надобности, подставляет единицы или, вернее, букву j, которой в то время часто пользовались для обозначения единиц.


[Закрыть] Казначей [265]265
  Лоренц Штерк – казначей брабантских провинций.


[Закрыть] подарил мне детскую головку на холсте, еще калькутский деревянный щит и одну трубку из легкого дерева. Также Томазин подарил мне плетеную шляпу из зерен бузины. [266]266
  По всей вероятности, из нанизанных на нитку зерен.


[Закрыть] Еще один раз я ел с португальцем. Также я подарил одному из братьев Томазина на 3 гульдена гравюр на меди. [267]267
  В тексте: «gestochener Kunst» – буквально «гравированное искусство», так Дюрер называет обычно гравюры на меди.


[Закрыть]Еще господин Эразм [268]268
  Эразм Роттердамский (1466—1536) – выдающийся филолог, теолог, философ и писатель, глава немецких гуманистов, автор знаменитого сатирического произведения «Похвальное слово глупости» (1509). В 1520 году Эразм жил в Антверпене у своего друга Петера Эгидия, где Дюрер, вероятно, и встречался с ним.


[Закрыть] подарил мне испанский плащ и три мужских портрета. Еще брат Томазина подарил мне пару перчаток взамен гравюр на меди на 3 гульдена. Я изобразил еще раз Винченцо, брата Томазина. Также я подарил мастеру Августину Ломбарди [269]269
  Августин Ломбарди – Агостино Скарпинелло, секретарь и друг влиятельного епископа Алоизо Мариано.


[Закрыть]две части «Изображения неба». [270]270
  Изображение неба – карты полушарий звездного неба, выгравированные Дюрером в 1515 году (Meder, № 259—261).


[Закрыть] Также я изобразил итальянца с кривым носом по имени Опитиус. Также моя жена и служанка ели в течение одного дня в доме Томазина, это составляет четыре раза.

Портрет Себастиана Бранта (?)

Рисунок серебряным карандашом. 1520 г

Также церковь Богоматери в Анторфе[271]271
  Церковь Богоматери в Антверпене – готическая церковь. Основная часть ее принадлежит XIV веку; в начале XVI века к церкви был пристроен новый богатый фасад и была возведена башня (законченная незадолго до приезда Дюрера, в 1518 г.).


[Закрыть] чрезвычайно велика, настолько, что там одновременно поют много служб, и они не сбивают друг друга. И там постоянно происходят роскошные празднования, и приглашают лучших музыкантов, каких только можно достать. В церкви много священных изображений и каменной резьбы, и особенно красива ее башня.[272]272
  Это место в рукописях не вполне ясно: «Die Kirch hat viel andachtiges Gottesdienst und Steinwerk und sonderlich einen hubschen Thurn». Мы даем его в интерпретации Ф. Бергмана («Albrecht Durer, Tagebuch der Reise in die Nieder-lande», Leipzig, lnsel-Verlag, стр. 80), который полагает, что под «andachtiges Gottesdienst und Steinwerk» Дюрер понимает священные изображения.


[Закрыть] Также я побывал в богатом аббатстве св. Михаила, [273]273
  Аббатство св. Михаила – старинное аббатство, славившееся своей богатой архитектурой и, в особенности, колоннами из черного камня в галерее. Здание ныне не сохранилось. Впоследствии Дюрер нарисовал серебряным карандашом башню этого аббатства (Winkler, т. IV, № 769).


[Закрыть] там прекраснейшие эмпоры [274]274
  Эмпоры– галерея второго яруса в готической церкви.


[Закрыть] из резного камня, какие я когда-либо видел, и роскошные сиденья в хоре. И в Анторфе они не жалеют никаких расходов на подобные вещи, ибо денег там достаточно.

Также я изобразил господина Никола, астронома,[275]275
  Никлас Кратцер – придворный астроном английского короля, друг Эразма Роттердамского. Вероятно, помогал Дюреру в его занятиях астрономией и математикой. Как видно из его письма Дюреру, написанного в 1524 году (см. «Приложение»), он был горячим приверженцем Лютера. Рисунок не сохранился.


[Закрыть] который живет у английского короля и который мне во многих вещах помогал и был полезен. Он немец, родом из Мюнхена. Еще я изобразил дочь Томазина, девицу по имени Зута[?]. Также Ганс Пфаффрот[276]276
  Ганс Пфаффрот – один из подчиненных португальского агента. В 1520 году он ездил в Гданьск по делам лиссабонских купцов. Сохранился перовой рисунок Дюрера с портретом Пфаффрота и надписью: «Ганс Пфаффрот из Данцига, сильный человек. 1520 г.» (Winkler, т. IV, № 748). Вероятно, этот рисунок является повторением упоминаемого в тексте рисунка углем.


[Закрыть]дал мне филипповский гульден за то, что я изобразил его углем. Снова я ел один раз с Томазином. Однажды меня и мою жену пригласил шурин моего хозяина. Еще я разменял 2 плохих гульдена на 24 штюбера на еду. Еще дал 1 штюбер на чай за то, что мне показали одну картину.

Также я видел в воскресенье после дня успения нашей богоматери [19 августа] большую процессию из церкви Богоматери в Анторфе; здесь собрался весь город, люди всех ремесел и сословий, все одетые по-праздничному, согласно своему сословию. Также каждое сословие и цех имели свой знак, чтобы их можно было узнать. В промежутках несли большие дорогие штанговые свечи и старинные длинные франкские серебряные трубы. Было там также, по немецкому обычаю, много трубачей и барабанщиков. Все они сильно трубили и производили много шума. Также я видел на улице, как шли ряд за рядом, то далеко друг от друга, так, что между ними оставалось широкое пространство, то приближаясь друг к другу: золотых дел мастера, живописцы, каменщики, вышивальщики шелком, скульпторы, столяры, плотники, корабельщики, рыбаки, мясники, кожевенники, сукновалы, пекари, портные, сапожники и всякого рода ремесленники и некоторые рабочие и торговцы по продовольственной части. Также были там лавочники, купцы и всякого рода их помощники. За ними шли стрелки из ружей, луков и самострелов, конные и пешие. Затем шла большая толпа господ чиновников. Затем шел целый ряд очень знатных людей, великолепно и богато одетых. А перед ними шли, отделенные промежутками друг от друга, все монашеские ордена и некоторые из священнослужителей, весьма благочестиво. Была также в этой процессии большая толпа вдов, которые кормятся трудом своих рук и придерживаются своего устава,[277]277
  Речь здесь идет о так называемых бегинках – женщинах, объединявшихся в особые общины и добывавших себе пропитание своим трудом. Такие общины, несколько напоминавшие монашеские, но не связывавшие своих членов обетом, были весьма распространены в Нидерландах, где они возникли в конце XII вера. В одной из рукописей «Дневника» воспроизведен рисунок Дюрера, на котором изображен покрой плаща бегинок.


[Закрыть] все в белых льняных платках, сделанных так, чтобы они падали с головы до земли, что придает им весьма трогательный вид. Я видел там весьма знатных лиц. А старосты собора Богоматери со всем клиром, учениками и церковными ценностями шли позади всех. Двадцать человек несли там деву Марию с господом Иисусом, великолепно украшенных во славу господа бога. И в этой процессии было много радующих взор вещей, богато устроенных. Там двигалось много повозок, маскированных фигур на кораблях и других сооружениях.[278]278
  В тексте: «Denn do fuhret man viel Wagen, Speil auf Schiffen und anderen Pollwerk». Это место не вполне ясно. Возможно, текст испорчен.


[Закрыть] Среди них был сонм пророков, следовавших в установленном порядке, за ними – Новый завет, как-то: благовещенье, три святых волхва на больших верблюдах и других редкостных животных, все весьма искусно представлено; также, как наша богоматерь бежала в Египет, весьма благочестиво, и много других вещей, опущенных здесь ради краткости. В конце следовал большой дракон, которого вела на поводу св. Маргарита со своими девами; она была необыкновенно красива. За нею следовал св. Георгий со своим воинством, очень красивый рыцарь в доспехах. Также ехали в этой толпе мальчики и девочки, изображавшие различных святых, очень богато и изящно одетые в костюмы различных стран. Эта процессия от начала и до конца, пока она проходила мимо нашего дома, длилась более двух часов. Там было столько всяких вещей, что я не смог бы этого описать в целой книге и потому оставил это так.

Также я был в Анторфе в доме Фуггера, недавно им выстроенном, богатом, с замечательной башней, большом и просторном, с прекрасным садом; и я видел также его превосходных жеребцов. Также Томазин подарил моей жене 14 локтей хорошего плотного арраса на плащ и 31/2 локтя полуатласа на подкладку. Я сделал золотых дел мастерам рисунок женского головного украшения. Также португальский агент прислал мне в гостиницу португальского и французского вина. Также сеньор Рудерико из Португалии[279]279
  Родриго Фернандец д'Амада – богатый португальский купец, с 1521 года – агент португальского короля. Из всех португальцев Дюрер более всего был близок с ним.


[Закрыть] подарил мне бочоночек, полный засахаренных фруктов всех сортов, также еще коробку леденцов и еще две большие миски затвердевшего меду в палочках, марципанов и разных других сладостей и несколько сахарных тростников, как они растут. В свою очередь я дал его слуге 1 гульден на чай. Также я разменял плохой гульден на 12 штюберов на расходы. Также колонны церкви с эмпорами в монастыре св. Михаила в Анторфе сделаны все из цельных кусков прекрасного черного камня. Через посредство господина Гильгена, привратника короля Карла,[280]280
  Гиллис ван Апфенауве – немецкий дворянин, состоявший на службе при императорском дворе.


[Закрыть] я послал из Анторфа в подарок превосходному скульптору по имени мастер Конрад, [281]281
  Конрад Мейт – скульптор, уроженец Швейцарии, состоявший на службе у правительницы Нидерландов эрцгерцогини Маргариты; считался в то время лучшим скульптором в Нидерландах.


[Закрыть] равного которому я никогда не видел, состоящему на службе у дочери императора госпожи Маргариты, [282]282
  Эрцгерцогиня Маргарита – дочь императора Максимилиана I, тетка Карла V, была наместницей Нидерландов. Резиденцией ее был Малин (Мехельн), город, расположенный между Антверпеном и Брюсселем.


[Закрыть] «Св. Иеронима в келье», «Меланхолию», три новые «Марии», «Антония» и «Веронику». [283]283
  Гравюры на меди: «Иероним в келье» (1514 г., Меdеr, № 59), «Меланхолия» (1514 г., Меdеr, № 75), три гравюры с изображением Марии (1519—1520 гг., Meder, №№39, 40, 41), «Св. Антоний» (1519 г., Meder, №51), «Вероника» (1519 г., Ваrtsсh, № 25).


[Закрыть] И я также подарил мастеру Гильгену [284]284
  Как полагает П. Кальков, этот «мастер Гильген» не может быть отождествлен с упоминавшимся ранее «господином Гильгеном», но имя это должно быть в данном случае расшифровано как испорченное «Эгидий». В таком случае речь здесь идет об известном гуманисте Петере Эгидий (1486—1533), секретаре антверпенского суда, друге Эразма Роттердамского (см.: Р. Каlkоff, Zur Lebens-geschichte Albrecht Durers, «Repertorium fur Kunstwissenschaft», 1904, т. XXVII, стр. 349).


[Закрыть] «Евстафия» и «Немезиду». [285]285
  Гравюры на меди: «Св. Евстафий» (1501 г., Meder, № 60) и «Немезида» (1501—1502 гг., Meder, № 72).


[Закрыть]

Также я должен моему хозяину 7 гульденов 20 штюберов и 1 геллер, это было в воскресенье перед Варфоломеем [19 августа]. Также за комнаты, чулан и постельные принадлежности я должен платить ему 11 гульденов в месяц. В 20 день августа, т. е. в понедельник перед днем св. Варфоломея, я снова договорился с моим хозяином, что я ем с ним и плачу за еду по 2 штюбера, а питье считается особо. А моя жена и служанка могут есть наверху в верхней кухне. Я подарил португальскому агенту маленькую резную статуэтку ребенка. Еще я ему подарил «Адама и Еву», «Иеронима в келье», «Геркулеса», «Евстафия», «Меланхолию», «Немезиду»; затем из полулистов – три новые «Марии», «Веронику», «Антония», «Рождество» и «Распятие»; затем лучшие из четвертных листов, всего восемь штук; затем три книги: «Жизнь Марии», «Апокалипсис» и «Большие Страсти»; затем «Малые Страсти» и «Страсти» на меди – все это стоит 5 гульденов.[286]286
  Гравюры Дюрера. Кроме упоминавшихся раньше, здесь названы: «Адам и Ева» (гравюра на меди, 1504 г., Meder, № 1), «Геркулес» (гравюра на дереве, 1498 г., Meder, № 63), «Рождество» (гравюра на меди, 1504 г., Meder, №2), «Распятие» (гравюра на меди, 1508 г., Meder, № 23).


[Закрыть] Столько же я подарил сеньору Рудерико,[287]287
  Родриго д'Амада – см. прим. 279. В дальнейшем Дюрер везде называет его Рудерико.


[Закрыть] другому португальцу. Рудерико подарил моей жене маленького зеленого попугая.

Зверинец в Брюсселе Рисунок пером. 1520 г.

Также в воскресенье после дня св. Варфоломея [26 августа] я выехал с господином Томазином из Анторфа в Мехельн [Малин],[288]288
  Первые месяцы пребывания в Нидерландах Дюрер посвятил хлопотам о пенсии. Сразу же по прибытии в Антверпен он завязывает знакомства, делает подарки влиятельным лицам, а затем, 26 августа, едет в Малин (Мехельн) и оттуда в Брюссель, где тогда находился двор Карла V.


[Закрыть]там мы остановились на ночлег, тогда я пригласил мастера Конрада и с ним одного живописца на ужин. Этот мастер Конрад – прекрасный резчик госпожи Маргариты. Из Мехельна мы поехали через городок Вильсворт [Вилворде] и прибыли в Брюссель в понедельник [27 августа] днем. Дал 3 штюбера посыльному. В Брюсселе я ел с моими господами.[289]289
  Господа – члены нюрнбергского Совета, которых Дюрер встретил в Брюсселе при дворе Карла V. Эта депутация нюрнбергского Совета прибыла на коронацию императора и привезла хранившиеся в Нюрнберге имперские регалии. В составе депутации были Ганс Эбнер, Леонард Гроланд, Никлас Галлер, Ганс Лохингер, Пауль Топлер, Мельхиор Пфинциг и его брат Мартин. Все они покровительствовали Дюреру и содействовали ему в хлопотах о пенсии.


[Закрыть] Также ел один раз с господином Баннизисом [290]290
  Якоб Баннизиус – гуманист, друг Пиркгеймера, тайный секретарь и доверенное лицо императора Максимилиана I. В то время находился в Брюсселе в свите Карла V.


[Закрыть]и подарил ему «Страсти» на меди. Затем я отдал маркграфу Гансу [291]291
  Маркграф Иоганн фон Бранденбург – один из крупнейших князей Германии,, играл видную роль при дворе Карла V.


[Закрыть] в Брюсселе мое рекомендательное письмо, которое написал мне мой господин бамбергский, и подарил ему на память «Страсти» на меди. Еще раз ел с моими нюрнбергскими господами.

Я видел в золотой комнате брюссельской ратуши четыре росписи, сделанные великим мастером Рудиром.[292]292
  Рогир ван дер Вейден (ок. 1400—1464) – знаменитый нидерландский живописец XV века. Росписи брюссельской ратуши (1430—1440-е годы) погибли в конце XVII века.


[Закрыть] Я видел в королевском дворце, позади дома, фонтан, лабиринт и зверинец; я никогда не видел более занятных и приятных вещей, столь похожих на рай.[293]293
  Расположенный над городом на горе, дворец брабантских герцогов в Брюсселе славился своим парком и фонтанами. Сохранился перовой рисунок Дюрера с изображением брюссельского «зверинца» (Winkler, т. IV, № 822).


[Закрыть]Также имя человечка, составившего мне прошение у господина Якоба Баннизиса, Эразм. [294]294
  Эразм Штернбергер – секретарь Баннизиуса, составил для Дюрера все необходимые бумаги и прошения.


[Закрыть] Также в Брюсселе есть прекрасная ратуша, большая, сложенная из превосходного тесаного камня, с чудесной ажурной башней. [295]295
  Ратуша в Брюсселе – выстроена в XV – XVI веках, самая грандиозная из нидерландских ратуш, особенно славилась своей башней.


[Закрыть] В Брюсселе я сделал при ночном освещении портрет мастера Конрада, хозяина моих господ. Также одновременно я изобразил углем сына доктора Лампартера [296]296
  Иоганн Лампартер – сын влиятельного советника Карла V доктора Георга Лампартера.


[Закрыть] и хозяйку.

Также я видел вещи, привезенные королю из новой золотой страны:[297]297
  Новая золотая страна – Мексика, завоеванная в 1519—1521 годах испанцами под предводительством Эрнандо Кортеса. В брюссельском дворце были выставлены сокровища, вывезенные Кортесом из Мексики.


[Закрыть] солнце из чистого золота, шириною в целую сажень, такую же луну из чистого серебра той же величины, также две комнаты, полные редкостного снаряжения, как-то: всякого рода оружия, доспехов, орудий для стрельбы, чудесных щитов, редких одежд, постельных принадлежностей и всякого рода необыкновенных вещей разнообразного назначения, так что это просто чудо – видеть столько прекрасного. Все это очень дорогие вещи, так что их оценили в сто тысяч гульденов. И я в течение всей своей жизни не видел ничего, что бы так порадовало мое сердце, как эти вещи. Ибо я видел среди них чудесные, искуснейшие вещи и удивлялся тонкой одаренности людей далеких стран. И я не умею назвать многих из тех вещей, которые там были. Я видел в Брюсселе еще много прекрасных вещей, и в особенности я там видел такой большой китовый ус, как будто он сцементирован из каменных квадров; он имеет в длину сажень, очень толст, весит около 15 центнеров и имеет такую форму, как здесь изображено;[298]298
  Рисунок не сохранился ни в одной из копий.


[Закрыть] и он находился на голове животного сзади. Я был также в доме фон Нассау, [299]299
  Дворец Генриха фон Нассау был некогда одним из прекраснейших зданий Брюсселя и соперничал с расположенным неподалеку дворцом брабантских герцогов.


[Закрыть] роскошно построенном и красиво украшенном. Снова я два раза ел с моими господами.

Также госпожа Маргарита послала за мною в Брюссель и велела сказать мне, что она будет моею заступницею перед королем Карлом, и была особенно благосклонна ко мне. Я подарил ей мои гравированные на меди «Страсти» и то же – ее казначею по имени Ян Марникс,[300]300
  Ян де Марникс – казначей и доверенное лицо эрцгерцогини Маргариты.


[Закрыть] а также изобразил его углем. Я отдал 2 штюбера за буйволовый рог. Еще 2 штюбера я заплатил, чтобы мне показали картину св. Луки.[301]301
  Неизвестно, о какой картине идет речь. Может быть – об одной из тех картин, которые легенда приписывала кисти св. Луки, может быть – о картине Рогира ван дер Вейдена «Мадонна со св. Лукой».


[Закрыть]Также когда я был в доме Нассау, я видел там в капелле хорошую живопись, выполненную мастером Гуго. [302]302
  Гуго ван дер Гус (ок. 1435—1482) – знаменитый нидерландский живописец XV века. Речь идет об изображении «Семи таинств». Картины не сохранились.


[Закрыть]И я видел два больших красивых зала и повсюду в доме дорогие вещи, а также большую кровать, на которой могут поместиться пятьдесят человек. [303]303
  Кровать эта служила для забавы хозяину дома, который имел обыкновение укладывать на нее перепившихся гостей. По описанию одного современника, она имела 2,6 м в длину и 3,4 м в ширину.


[Закрыть] И я видел также большой камень, который во время непогоды упал в поле близ дома господина фон Нассау. Дом этот расположен высоко и оттуда открывается прекраснейший вид, вызывающий восхищение. И я не думаю, чтобы во всех немецких землях было что-либо подобное.

Портрет Эразма Роттетдамского

Рисунок углем. 1520 г.

Также меня пригласил мастер Бернгард, живописец,[304]304
  Баренд ван Орлей (1492—1542) – известный нидерландский живописец, с 1518 года придворный художник эрцгерцогини Маргариты.


[Закрыть] и приготовил такое превосходное угощение, что я не думаю, чтобы его можно было получить и за 10 гульденов. Еще им были приглашены, чтобы составить мне компанию: казначей госпожи Маргариты, которого я изобразил, гофмейстер короля по имени де Метени[305]305
  Ян де Метени – бургомистр Брюгге и обергофмейстер императора.


[Закрыть]и городской казначей по имени фон Буслейдис. [306]306
  Гиллис де Буслейден – казначей брюссельской церкви св. Гудулы.


[Закрыть] Ему я подарил гравированные на меди «Страсти», и он в свою очередь подарил мне черный испанский кошелек, стоимостью в 3 гульдена. И Эразму Роттердамскому я тоже подарил гравированные на меди «Страсти». Также Эразму, секретарю Баннизиса, [307]307
  Эразм Штернбергер – см. прим. 78. В дальнейшем Дюрер называет его или просто Эразм, или секретарь Эразм.


[Закрыть] я подарил гравированные на меди «Страсти». Имя человека из Анторфа, подарившего мне детскую головку, – Лоренц Штерк. Также я сделал углем портрет мастера Бернгарда, живописца госпожи Маргариты. [308]308
  Баренда ван Орлея. Обычно его портретом считают хранящийся в Лувре рисунок углем 1521 года (W inkier, т. IV, № 810).


[Закрыть]Я сделал еще раз портрет Эразма Роттердамского. [309]309
  Сохранился рисунок углем с изображением Эразма Роттердамского, сделанный Дюрером в Брюсселе (W inkier, т. IV, № 805). Рисунок этот послужил основой для выполненного в 1526 году гравированного портрета Эразма (см.: «Приложение», Эразм Роттердамский, Из переписки с Пиркгеймером по поводу заказанного им Дюреру гравированного портрета). На одном экземпляре этой гравюры, некогда принадлежавшем Никласу Кратцеру, сохранилась сделанная рукою последнего надпись: «Год 1520. Я, Никлас Кратцер, присутствовал в то время, когда Альбрехт Дюрер рисовал с натуры в Брюсселе в Брабанте».


[Закрыть] Я подарил Лоренцу Штерку сидящего «Иеронима» и «Меланхолию». Я изобразил куму моей хозяйки. Также шесть человек, портреты которых я сделал в Брюсселе, мне ничего не дали. Я заплатил 3 штюбера за два буйволовых рога и 1 штюбер за два Эйленшпигеля. [310]310
  Известная народная книга о Тиле Эйленшпигеле, очень популярная в XVI веке. Книга была впервые издана в конце XV века, а затем издавалась в 1515 и 1519 годах.


[Закрыть]

Итак, в воскресенье после дня св. Эгидия [2 сентября] я поехал с господином Томазином в Мехельн [Малин] и распрощался с господином Гансом Эбнером.[311]311
  Ганс Эбнер – член нюрнбергского Совета, гуманист, друг Дюрера.


[Закрыть] И он не захотел ничего взять с меня за еду за то время, что я был у него – семь дней. Я заплатил 1 штюбер за Ганса Гейдера.[312]312
  Ганс Гейдер – нюрнбержец, племянник Пиркгеймера.


[Закрыть] 1 штюбер я дал на чай слуге хозяина. И в Мехельне я ужинал с госпожой фон Нейкирхен.

И рано утром в понедельник [3 сентября] я выехал из Мехельна в Анторф. И я позавтракал с португальцем, который подарил мне три порцелановых сосуда, а Рудерико подарил мне несколько калькутских перьев. Я истратил на еду 1 гульден. 2 штюбера я дал посыльному. Я купил Сусанне[313]313
  Сусанна – служанка Дюрера, сопровождавшая его и Агнесу Дюрер во время нидерландского путешествия. Впоследствии стала женой ученика Дюрера Георга Пенца.


[Закрыть] плащ за 2 гульдена и 1 орт. Моя жена заплатила за таз, меха,[314]314
  Меха для раздувания огня. Как видно из записей в «Дневнике», Дюрер и его жена постоянно делают в Нидерландах различные хозяйственные покупки – дрова, меха для раздувания огня, посуду и даже лен для пряжи.


[Закрыть] блюдо, за туфли для себя, и дрова для кухни, и штаны до колен, также за клетку для попугая, и 2 кувшина, и на чаевые – 4 рейнских гульдена. И еще моя жена истратила на еду, питье и на всякого рода нужды 21 штюбер.

Итак, в понедельник после св. Эгидия [3 сентября] я снова прибыл к Иобсту Планкфельту и ел с ним столько раз, сколько здесь указано: jjjjjjjjjjjjjjjjj. Также я дал 1 штюбер Никласу, слуге Томазина. Я отдал 5 штюберов за рамку и еще 1 штюбер. Мой хозяин подарил мне калькутский орех и еще старинный турецкий бич. Снова я ел с Томазином столько раз: jjjjjjjjjjjjj. Также меня пригласили оба господина фон Рогендорф.[315]315
  Вильгельм и Вольфганг фон Рогендорфы – австрийские дворяне. Экземпляр гравюры на дереве с изображением герба фон Рогендорфов по рисунку Дюрера сохранился в Германском музее в Нюрнберге (1520 г., Меdеr, № 290).


[Закрыть] Я ел с ними один раз и нарисовал им большой герб на дереве, чтобы его можно было вырезать.

Три крестьянина

Гравюра на меди. Около 1497 г.

Я подарил 1 штюбер. Моя жена разменяла 1 гульден на 24 штюбера на расходы. Я дал 2 штюбера на чай. Я также ел один раз в доме Фуггера с молодым Якобом Релингером.[316]316
  Якоб Релингер – представитель богатой аугсбургской купеческой семьи, вероятно обучался в конторе Фуггеров ведению дел.


[Закрыть] Я ел с ним еще раз. Также моя жена снова разменяла 1 гульден на 24 штюбера на расходы. Я подарил приближенному моего господина герцога Фридриха, пфальцграфа, Вильгельму Хауенхуту[317]317
  Вильгельм Хауенхут – приближенный герцога Фридриха II, пфальцграфа рейнского, курфюрста.


[Закрыть] гравированного «Иеронима» и два новых полулиста – «Марию» и «Антония». Также я подарил еще господину Якобу Баннизису хорошо написанное изображение Вероники, «Ёвстафия», «Меланхолию», сидящего «Иеронима», «Св. Антония», два новых изображения Марии и новых крестьян. [318]318
  Речь идет о гравюрах Дюрера


[Закрыть] Также я подарил его писцу Эразму, который составил мне прошение, сидящего «Иеронима», «Меланхолию», «Антония», два новых изображения Марии, «Крестьян», и я также послал ему два маленьких изображения Марии, и все это, что я ему подарил, стоит 7 гульденов. Я подарил Марксу, золотых дел мастеру, [319]319
  Марк де Глазере из Брюгге – золотых дел мастер, позднее придворный ювелир эрцгерцогини Маргариты.


[Закрыть] гравированные на меди «Страсти», он дал мне за них взамен 3 гульдена. Еще я выручил за гравюры 3 гульдена 20 штук беров. Я подарил стекольщику Хёнингу [320]320
  Слово «Glaser» – «стекольщик» Дюрер употребляет здесь, как и в других местах «Дневника», в значении «живописец по стеклу». О Хёнинге, которого Дюрер упоминает несколько раз, ничего более не известно.


[Закрыть] четыре маленькие вещицы на меди. С господином Баннизисом я ел: jjj. Я отдал 4 штюбера за твердый уголь и черный мел. Я отдал 1 гульден 8 штюберов за дрова и еще 3 штюбера. Столько раз я ел с моими господами из Нюрнберга: jjjjjjjjjj. Также мастер Дитрих, живописец по стеклу, [321]321
  Дитрих – Дирк Якобсзон Веллерт, живописец по стеклу, о 1511 года глава антверпенской гильдии св. Луки (корпорации живописцев).


[Закрыть] прислал мне красной краски, которую в Анторфе делают из новых кирпичей. Также я сделал углем портрет мастера Якоба из Любека, [322]322
  Якоб из Любека – живописец фон Рогендорфов.


[Закрыть] и он же подарил моей жене филипповский гульден. Я снова разменял 1 филипповский гульден на еду. Я подарил госпоже Маргарите сидящего «Иеронима», гравированного на меди. Я продал «Страсти» на дереве за 12 штюберов, еще за 4 штюбера «Адама и Еву». Также капитан Феликс лютнист, [323]323
  Феликс Гунгерсберг – В дальнейшем Дюрер называет его просто Феликсом.


[Закрыть]купил у меня все гравюры на меди, «Страсти» на дереве и еще «Страсти» на меди, два полулиста, два четвертных листа – все за 8 золотых гульденов; и я еще подарил ему все гравюры на меди. Я сделал углем портрет господина Баннизиса. Также Рудерико подарил мне еще одного попугая, я же дал 2 штюбера на чай его слуге. Я подарил Иоганну фон дер Винкелю, трубачу, «Малые Страсти» на дереве, «Иеронима в келье» и «Меланхолию». Я заплатил 6 штюберов за пару перчаток. Я отдал 5 штюберов за бамбуковую трубку, а Георг Шлаутершпах [324]324
  Георг Шлаутерсбах – дворянин из Нюрнберга, друг Дюрера.


[Закрыть] подарил мне другую такую же, стоимостью 6 штюберов. Я ел с Вольфом Галлером, [325]325
  Вольф Галлер – богатый нюрнбергский купец, находился в Антверпене в качестве представителя Фуггеров.


[Закрыть] служащим Фуггера, когда он пригласил моих нюрнбергских господ. Также я выручил за гравюры 2 филипповских гульдена и 6 штюберов. Я ел еще один раз со своей женой. Я дал 1 штюбер на чай слуге Ганса Деннеса. Также я выручил 100 штюберов за гравюры. Также я сделал углем портрет мастера Якоба, живописца фон Рогендорфов. Также я нарисовал фон Рогендорфу его герб на дереве, за это он подарил мне 7 локтей бархата.