Текст книги "Психомагия. Воображение как основа жизни"

Да – да, нет – нет, что сверх, то от лукавого?

В точку!

Известно, что психотерапевт сам уполномочивает себя принимать пациентов. А психомаг? Как вы можете уполномочить себя давать предписания, напрямую затрагивающие бессознательное?

Я дам иррациональный ответ: если в момент, когда я назначаю очередное воздействие, у меня не возникает сомнений, значит, я прав.

Вы, без сомнения, имеете основания для своих действий, но как вы можете быть уверенным в результате? В конце концов на карту поставлено так много…

На это я тебе задам только один вопрос: кто назначает психомагическое воздействие? Я столько работал, чтобы перестать идентифицировать себя с моим внутренним «я», что, когда я даю тот или иной психомагический совет, это делаю не я, а мое бессознательное.

Но ведь это у всех так! Люди, как марионетки, идут на поводу у своих неосознанных побуждений.

Все так, но человек, чьи действия машинальны, никогда не перестает быть собой. Я не говорю, что достиг мудрости, потому что я не отделен от себя самого 24 часа в сутки, но когда я предписываю воздействие, когда играю роль психомага и пребываю в трансе или в самогипнозе (называй как хочешь), тот, кто говорит моими устами, – это не мое маленькое «я». Я чувствую, как то, что я должен сказать, идет откуда-то из самых глубин. Я считаю, что достаточно работал над собой, чтобы уметь добиться четкого разделения. Конечно, речь идет о тонкой и субъективной среде, не имеющей ничего общего с разумом, только с верой. Святой знает, что творит добро. В глубине души он уверен в искренности и добрых намерениях, хотя некоторые критикуют его и называют человеком со скверными инстинктами. Каждый раз, когда я даю психомагический совет, я уверен, что это действительно верное средство, единственно верное, чтобы разрешить здесь и сейчас конкретную проблему конкретного человека. И только затем я объясняю свой совет с рациональной точки зрения. Совет возникает без посредничества, прямиком из моего подсознания, в прямой связи с подсознанием того человека, который пришел на консультацию.

Эта способность разговаривать с бездной не всякому дана.

В моем случае это плод труда всей моей жизни! Я провел много времени, медитируя и изучая традиционные практики, чтобы мало-помалу открыть в себе безличное пространство. Мы говорим не о святости, а о безличности, о состоянии, находящемся дальше или ближе маленького «я». Поэтому акт советует не Алехандро, а не-личность, которая во мне есть. Тогда я чувствую себя очень правильно настроенным. В моих действиях нет корысти: работая психомагом, я преследую единственную цель – делать добро. Я прошу у пациентов не денег, а старания. Мое вознаграждение – их воля к переменам, поэтому психомагия не превратилась в бизнес. Поверь мне: спрос на мои услуги был так велик, что я мог бы безбедно жить только на доходы от моих консультаций. Люди предпочитают заплатить, чем отдать какую-то часть себя. Но я могу содержать свою семью на гонорары от кинофильмов и комиксов и предпочитаю, чтобы за мои услуги как психомага платили не деньгами, а другим способом.

Такая неблагодарная деятельность? По крайней мере, благодаря ей можно обрести известность и репутацию.

Я не использую психомагию, чтобы стяжать себе известность и репутацию.

Зачем вам в таком случае книга, посвященная этой психомагии?

У меня были совершенно другие соображения: несмотря на то что я пишу романы и сценарии к фильмам и комиксам, мне кажется, что я не должен сам писать книгу о психомагии. С другой стороны, было бы очень жаль, если бы эта великая дисциплина канула в Лету после моей смерти, не оставив следа. Кроме того, думаю, настал момент изложить полученные знания и опыт на бумаге и рассказать о психомагии как можно большему числу людей. В последнее время все больше людей говорят о Пачите, пишут, с большим или меньшим успехом, книги и статьи о том, что когда-то меня вдохновило, об этих силах, с которыми я вступал в непосредственный контакт. И я почувствовал необходимость уточнить кое-что, объяснить, как я пришел к психомагии через поэтический и театральный акты, через сновидения и через магию. Во-первых, чтобы показать, из чего складывалась психомагическая практика, а во-вторых, мне хотелось представить интересующимся некую систему координат, текст, к которому они смогли бы при надобности обращаться. Приглашая же в этот проект тебя, я руководствовался только желанием оказать помощь.

То есть психомагия – это чисто духовная деятельность?

Безусловно. Давая рекомендации, я концентрируюсь на действии, на отдаче, на желании уменьшить боль, я не думаю о том, что я лично обрету благодаря своим действиям. Поэтому психомагия не может ограничиваться медицинскими или парамедицинскими рамками. Она в первую очередь основана на отстраненности.

Сможете ли вы всегда придерживаться этой позиции? Многие врачи попадают в ловушку: когда начинают жить на доходы от своих консультаций, материальные нужды заставляют их принимать все большее количество пациентов, при этом качество лечения снижается…

Хотя спрос подталкивал меня к тому, чтобы превратить психомагию в профессиональную практику, я никогда не зависел от нее в финансовом плане, доходы от комиксов и кино вполне удовлетворяют мои потребности. Кроме того, я еще не собираюсь заканчивать артистическую карьеру! Независимость в материальном плане означает, что человек в любой момент может бросить то, чем он занимается, не боясь остаться без средств к существованию.

Не могли бы вы уточнить, что вы понимаете под термином «независимость»? Не только с материальной точки зрения, но и с точки зрения психомагической практики в целом?

Чтобы быть в состоянии помочь какому-то человеку, не надо ничего от него ждать. Нужно узнать все аспекты его частной жизни, но сделать это так, чтобы он не чувствовал себя смущенным или растерянным. Например, одна пациентка, которая проходила у меня курс массажа, не выносила, когда кто-то дотрагивался до ее груди. Как только мужчина (хотя она сама желала близости) пытался прикоснуться к ее груди, она начинала кричать. Женщина очень страдала из-за этого и желала освободиться от своей иррациональной паники. Я попросил ее раздеться, и она согласилась. У нее была красивая грудь, ничего ужасного или необычного. Затем я спросил, доверяет ли она мне, и женщина ответила утвердительно. Я сказал: «Я хотел бы дотронуться до тебя особым образом, который не имеет ничего общего ни с ласками мужчины, желающего насладиться твоим телом, ни с прикосновением врача, который отстраненно обследует тебя. Мне хотелось бы дотронуться до тебя своим духом. Как ты думаешь, я мог бы сделать это, установить с тобой интимный контакт, который не имеет ничего общего с сексуальным?» Она ответила: «Может быть». Я расположил свои руки в трех метрах от ее груди и сказал: «Смотри на мои руки. Я буду медленно приближаться, миллиметр за миллиметром.

Как только тебе покажется, что я на тебя нападу, или тебе просто станет не по себе, скажи, чтобы я остановился, а затем вновь позволь двигаться вперед».

Я очень медленно приближался. Когда мои руки находились в десяти сантиметрах от ее груди, она попросила остановиться. Я послушался. Подождав довольно долго, я медленно, очень медленно подошел очень близко к болезненной зоне, внимательно наблюдая за ее реакцией. Успокоенная моим нежным вниманием, чувствуя, что я обращаюсь с ней с большой деликатностью, женщина не выразила никакого протеста. В конце концов мои руки легли на ее груди, а она не почувствовала никакой боли, что ее крайне удивило. Эта анекдотичная ситуация – пример отчуждения, которое, на мой взгляд, абсолютно необходимо для тех, кто действительно хочет помогать другим. Я мог трогать, щупать груди той женщины, находясь далеко от своего сексуального «я», ни на секунду не задумываясь об удовольствии. В действительности я касался ее духом. В тот момент я был не мужчиной, а сущностью. Нужно уметь дотрагиваться до тела другого человека, входить в контакт с его духом так, чтобы эта близость не пробуждала в нас наши собственные, еще не разрешенные проблемы. Я привел в качестве примера случай той прекрасной женщины, но должен сказать, что я дотрагивался до разных людей: старых, молодых, красивых, уродливых, с физическими недостатками, больных… Главное – находиться в своем внутреннем состоянии, которое исключает любое желание воспользоваться другим, злоупотребить властью над ним. Потому что в конце концов не важно, говорим ли мы о таро, массаже или психомагии, смысл имеет только одна-единственная сила – незаинтересованная энергия, которая заставляет человека прийти на помощь другому. Речь идет о чистой, простой и тонкой энергии. С того момента, как в процесс вмешиваются личная воля, желание или страхи, помощь превращается в маскарад. Я не утверждаю, что во время работы во мне не могут возникнуть желания или страхи, но я их сразу распознаю и заставляю исчезнуть, как заставляют исчезнуть чувства во время медитации дзен. Они мгновенно рассеиваются и никак не влияют на мои отношения с человеком, который предоставил мне возможность помочь ему. Я сознаю необходимость внутреннего очищения, традиционных ритуальных омовений, о которых говорится во многих культурах и от которых зависит чистота не только тела, но и сердца, и духа. С другой стороны, зачем мне ломать голову, спрашивая себя, достаточно ли я уже чист, достаточно ли прозрачен? В дзен есть одна история об этом: во время прогулки по заснеженным окрестностям ученик сказал: «Учитель, крыши стали белыми, когда они перестанут такими быть?» Учитель долго молчал. Он сконцентрировался в хара и наконец важно сказал: «Когда крыши белые – они белые! Когда они не белые – они не белые!» Это гениально! Главное, чтобы человек себя принял таким, какой он есть. Если мое состояние плохо влияет на самочувствие, значит, от него следует отказаться. В этом случае я более или менее сознательно стараюсь отдалиться от своего «я». Если я, наоборот, безоговорочно принимаю свое состояние, значит, я спокоен. Я не переживаю по поводу того, что я недостаточно святой, красивый, чистый. Когда я белый, я белый, когда я темный – темный, и точка. Это не мешает мне работать над собой, стараться стать лучше. Это принятие самого себя не ограничивает наших стремлений, а, наоборот, подпитывает их. Потому что человек идет вперед, совершенствуясь, по сравнению со своим сегодняшним состоянием.

То, что вы сказали, наталкивает на мысль о возможных опасностях, возникающих в результате искажения теории. Если я правильно понял, психомагические советы может давать только тот человек, который много работал над собой. Я бы даже сказал, что это лично ваша концепция, и поскольку она является продуктом исключительно вашей деятельности, вряд ли ее могут применять другие, хотя она может служить источником вдохновения для ваших последователей – ведь у вас действительно есть последователи. Ваши вечера в «Мистическом кабаре» привлекают туда самых разных людей, некоторые из них считают себя более подготовленными, чем есть на самом деле, и используют ваши слова и полученные от вас навыки…

К сожалению, это так. Приведу один пример. Услышав мой рассказ о психомагии, один человек почувствовал себя в силах немедленно заняться ею. Он организовал краткие курсы и с большой уверенностью сказал всем пришедшим на них женщинам сделать одно и то же: каждая должна была купить большие ножницы и послать их в качестве подарка своей матери! Катастрофа! Советов должно быть столько же, сколько и людей, кроме того, акты не должны навязываться людям «оптом». Психомагический супермаркет – это нелепость. Каждый акт должен быть «изготовлен на заказ», после внимательного выслушивания пациента и, как я уже объяснил, после спонтанного контакта с собственным бессознательным, а это возможно только благодаря отчуждению от собственного «я», то есть контакт является плодом длительной душевной работы. Сказать всей группе выполнить одно и то же действие, не выслушав человека и не будучи расположенным к нему, кажется мне пагубным. Представьте реакцию матерей, которые получили по почте ножницы… Полагаю, эффект был довольно негативным, хотя, конечно, такая цель не ставилась. Я советую кажущийся агрессивным акт, только когда уверен, что его последствия будут позитивными.

И всегда речь идет, по существу, о творческих актах. Этот же человек ничего не творил, напротив, разрушал.

Тот же человек сказал своим жертвам, чтобы они идентифицировали себя с какой-нибудь куклой, передали ей всю свою боль, весь свой негативный заряд, положили в мешок и сдали ему на хранение. После этого ко мне пришла одна очень встревоженная женщина, страдающая психозом. Она была уверена, что теперь тот мужчина получил над ней власть… А он даже не мог успокоить ее, вернув куклу, потому что, как только люди ушли, он выбросил их на помойку. То есть речь шла о коммерсанте, который решил заработать деньги, используя мою методику и доверчивость женщин. Я был вынужден выступить с публичным заявлением, чтобы рассказать о людях, которые творят зло, прикрываясь моим именем.

Это очень неприятно. Но как избежать такого рода фальсификаций?

Надо собрать группу людей, к которым ты действительно испытываешь доверие, с которыми ты был знаком на протяжении долгого времени. Я так делаю на курсах массажа, во время сеансов таро или психогенеалогии, куда приходят психологи и психоаналитики. Но подготовить психомага очень трудно. Чтобы заниматься этой дисциплиной, нужно провести огромную душевную работу, освободиться от страстей или по крайней мере не быть их узником. Я вновь настаиваю, что это дело всей моей жизни.

Некоторые примеры психомагического воздействия

Мне хотелось бы расширить последнюю часть нашего разговора и посвятить ее описанию некоторых психомагических актов.

Не имею ничего против, но должен предупредить: описать психомагический акт – значит напрямую проникнуть в язык подсознательного. Иногда это довольно болезненный процесс. Ты и другие люди можете почувствовать себя в замешательстве, услышав или прочитав о нем. Не то чтобы с помощью этих актов я хотел решить раскрыть сверхсложные тайны, я довольствуюсь мелкими человеческими проблемами. Что может быть загадочнее и иррациональнее, чем наши маленькие сложности? Они таят в себе целую бездну, они только вершина айсберга.

Вы можете привести пример такого айсберга?

Например, у одной моей подруги-балерины была дочь от мужчины, которому при крещении дали то же имя, что и ее отцу. Это уже очень символично. Более того, у балерины было то же имя, что и у матери ее любовника!

Как будто каждый из них искал в другом своего отца или свою мать соответственно…

Любопытно, правда? В действительности многие люди влюбляются в имя или в профессию, которые напоминают им о собственных отце или матери. Отец этой балерины ушел из семьи, когда она была девочкой. Повзрослев, она не только нашла мужчину, которого звали, как ее отца, но и сделала все, чтобы он покинул ее и исчез, то есть чтобы у дочери было то же детство, что и у нее. Конечно, все это было сделано не специально, речь идет о бессознательной, но очень примитивной стратегии. Когда она стала понимать, что натворила, то пришла ко мне и попросила посоветовать ей акт, который позволил бы ей простить собственного отца и победить, таким образом, ее ненависть к мужчинам. Я спросил ее, в какой момент отец прервал с ней отношения. «Вскоре после того, как у меня была первая менструация», – ответила она. Очень часто отцы отдаляются от своих дочерей, когда они становятся женщинами. Им кажется, что они потеряли свою дочь, которая сидела у них на коленях, и им больно отказываться от этой интимности, контакта. Затем я спросил, где похоронен ее отец, предложил сходить к нему на могилу и сказал: «Там, как можно ближе к трупу, закопай вату, смоченную в твоей менструальной крови, и банку меда».

Кровь и мед…

Мед – чтобы добавить сюда нежность, чтобы показать, что речь идет не об агрессии, а о сближении любящих людей, о попытке общения. Это пример очень простого психомагического акта, который позволяет возродить резко оборванные отношения и в то же время продолжить болезненно прерванную эмоциональную эволюцию. Будучи взрослой, в эмоциональном плане женщина оставалась на уровне развития четырнадцатилетнего ребенка, переживающего из-за начала месячных и ухода отца.

Еще пример, пожалуйста.

Девушку Шанталь на четыре года отправили в колледж, которым руководила сестра матери ее матери…

То есть ее двоюродная бабушка…

Точно. Двоюродная бабушка, которая была садисткой и тиранила эту девочку. Работая со мной, Шанталь рассказала, какую ненависть она испытывала к той женщине. Она не могла простить ее, но не могла и отомстить, потому что тиранша уже покинула этот мир. Поэтому я ей посоветовал, чтобы она пошла на могилу к той женщине и дала там выход своему гневу: попинала могилу, покричала, помочилась, освободила кишечник, но с условием, что она должна хорошо проанализировать свои чувства во время всего этого. Шанталь последовала моему совету и, выпустив на могиле пар, почувствовала где-то в глубине себя желание почистить ее и украсить цветами. И мало-помалу ей пришлось признать очевидный факт – на самом деле она чувствовала любовь к своей двоюродной бабушке.

А вы об этом догадывались?

Конечно, было очевидно, что вся ее ненависть – деформированное отражение безответной любви. Я знал, что, выразив свой гнев, Шанталь почувствует необходимость выразить любовь, в течение долгого времени сдерживаемую женщиной, которая в том колледже была единственным представителем ее семьи.

Еще один пример, пожалуйста.

Одна женщина постоянно страдала от морской болезни. Простой лужи было достаточно, чтобы она почувствовала головокружение. Я предложил ей положить свои ноги между ляжками другой женщины и потереть ей гениталии растением.

И каков был результат этого шокирующего лечения?

Эти действия вызвали у нее истерику, а потом она почувствовала спасительное облегчение. Короче говоря, ее обмороки и тошноту вызывал страх быть «поглощенной» матерью.

Как вам приходят в голову подобные идеи?

Не забывай, что я артист, я прошел множество творческих этапов, сформировавших меня и развивших мое воображение.

Случалось ли с вами, что вы не знали, что посоветовать пациенту?

Никогда. Я всегда знал ответ. Думаю, советы варьировались по своему качеству и эффективности, но этого я не могу знать наверняка. Результаты моей работы должны оценивать люди, которые приходили на консультацию и выполняли рекомендованные действия. По правде говоря, не могу представить себя, не знающим, что сказать человеку. В конце концов человек – или маг или нет! Если ты придешь ко мне на консультацию, я вынужден буду говорить. Мои советы всегда благонамеренны. Что касается степени их эффективности, тут я ничего не смогу тебе сказать. Нужно ясно понимать: я действую не как ученый, а как артист. Психомагия не наука и не претендует на это звание, она – форма искусства с неким терапевтическим эффектом. Взять хоть Пикассо. Он нарисовал более десяти тысяч рисунков. Они все более или менее хороши, каждый имеет свою цену, но не все являются произведениями искусства. Однако каждый из этих рисунков – творение рук Пикассо, продукт таланта сформировавшегося художника. «Я не ищу, я нахожу», – говорил он. Находить – это привычка, вторая натура. Тот, у кого нет этого обыкновения, не знает, что такое спонтанное вдохновение, которое вырывается изнутри, но тот, кто связан с его творческим источником, позволяет ему свободно струиться. Ты можешь представить себе учителя дзен, который не принял вызов, заключенный в вопросе ученика? Источник этой уверенности не в науке и не в мании величия, а в вере, в очевидности.

Приведите еще примеры…

Один молодой человек жаловался мне, что витает в облаках, не может твердо встать на ноги в реальном мире и существовать автономно в финансовом плане. Я отнесся к его словам как к руководству к действию и предложил ему раздобыть две золотые монеты, приклеить их к подошвам ботинок, а потом целыми днями ходить, в буквальном смысле этого слова, по золоту. Буквально на следующий день он спустился с небес, встал на ноги в реальном мире и сделал успехи на финансовом поприще… В этом случае я использовал сказанные пациентом слова. В заключение я хотел бы рассказать об акте, который связан с моим старшим сыном Бронтисом.

Слушаю внимательно.

Когда Бронтису было семь лет, он снялся в моем фильме «Крот». Надо сказать, что его мать, Бернадетт, никогда не жила со мной. Когда мы его зачали, я думал, что я бесплоден. Мой отец ненавидел своего отца и никогда не подписывался «Ходоровски». В общем, отец не хотел продолжения рода и тонко внушил мне, что у меня никогда не будет детей и я буду последним Ходоровским.

Однажды актриса, с которой я работал, сказала, что уверена в моей вирильности, на что я ей ответил, что мне на роду не написано стать отцом. В итоге у нас завязались интимные отношения, и какое-то время спустя она объявила, что беременна от меня. Я верил ей и, узнав, что у меня будет ребенок, испытал некое подобие личной революции, как внутренней, так и внешней. Женщина, с которой я жил, ушла, и я остался один на один с этой ответственностью, к которой был абсолютно не готов.

Я принял скорое появление в моей жизни ребенка (для меня аборт неприемлем), но чувствовал себя не в своей тарелке, находясь в состоянии, совершенно отличном от того, которое должен испытывать отец. Кроме того, я был беден и не мог оказать финансовую помощь ребенку и его матери. Поэтому, когда Бронтис родился, я смог подарить ему только плюшевого мишку. Некоторое время спустя мать Бронтиса уехала работать в Европу и увезла сына с собой. Через шесть или семь лет у меня произошел сильный кризис сознания, и я вновь восстановил контакт с матерью моего ребенка, сказав, что сейчас у меня есть определенные средства и что, если она хочет, может отправить Бронтиса ко мне. Мальчик приехал с плюшевым мишкой и фотографией своей матери. Тогда я решил снять его в «Кроте». Фильм начинается так: я приближаюсь вместе с ребенком, играя на флейте, и говорю ему торжественно: «Тебе уже исполнилось семь лет, теперь ты стал мужчиной. Закопай свою первую игрушку и фотографию своей матери». Мальчик послушно закапывает в песок медведя, кладет в яму фотографию, и мы уходим.

Спустя годы я понял, что у нас с Бронтисом были проблемы в общении в духовном плане. Я был вынужден признать, что совершил ошибки, и постарался исправить их. Бронтис несколько раз говорил о медведе, которого я попросил его закопать, когда он приехал ко мне жить. Тот мишка был его первой игрушкой, я подарил его на рождение сына, до нашего расставания на семь лет. Когда мы закончили съемку фильма, мы не стали откапывать медведя. Я понял, что жестоко разлучил ребенка с детством и матерью – с тех пор, как он закопал ее портрет рядом с игрушкой, сын больше не говорил о Бернадетт и перестал ей писать. После он мне признался: «Я не страдал, потому что представил, что внутри медведя будут жить муравьи, что он станет их домом». Таким образом он себя утешал… Однажды, много лет спустя, когда Бронтису было уже 24 года, я придумал новый акт, чтобы воскресить прошлое. В день его рождения я сказал себе: я закопаю плюшевого мишку в саду нашего дома, засыплю его песком и положу рядом фотографию матери. Затем надену черную шляпу, похожую на ту, что носил в «Кроте», и попрошу Бронтиса раздеться и прийти в сад (в фильме мальчик появляется голым), чтобы откопать медведя и фотографию. Я скажу ему: «Сегодня тебе исполняется семь лет и у тебя есть право быть ребенком. Иди, выкопай свою первую игрушку и портрет твоей матери». Когда я решил перейти к действиям, то столкнулся с неожиданными трудностями: я хотел купить медведя, который был бы максимально похож на ту жесткую, набитую соломой игрушку из детства. Но промышленность не стояла на месте и плюшевые мишки стали мягкими. Поэтому старый жесткий медведь превратился в мягкого. Что касается фотографии, то та, что Бронтис закопал в семь лет, была черно-белой, а когда я искал портрет его матери для психомагического акта (Бернадетт погибла в авиакатастрофе), то нашел только цветное фото. В действительности эти произошедшие по воле случая изменения только способствовали успеху задуманного предприятия. Поэтому я говорю, что трудно учитываемые факторы, элементы, которые мы не можем контролировать, тоже играют важную роль в психомагии. Нужно постараться выполнить акт, точно следуя полученным инструкциям, а непредвиденные обстоятельства и прочий форс-мажор считать частью процесса. В «Кроте» я прятал Бронтиса от жгучего солнца под черным зонтиком, а в день, когда мы осуществляли наш психомагический акт во Франции, шел дождь, и я опять держал над сыном черный зонт. Сам Бронтис не знал, что я собираюсь сделать, но, увидев, что я имитирую лошадиную рысь (поскольку когда-то скакал с ним верхом на лошади), понял, взобрался мне на спину, и мы под дождем направились к месту, где я закопал медведя. Любопытно, что он мне сказал: «Я не взял зонт. Знал, что ты меня ждешь и укроешь от дождя», – как будто предчувствовал то, что должно было случиться. Он выкопал медведя и портрет, мы обнялись, и он долго плакал, положив голову мне на плечо. Это были слезы благодарности, слезы полного нежности ребенка. В этот день Бронтис решил каждый день посылать мне по почте стихотворение, и с тех пор я каждый день получаю от него весточку. Я храню его стихи в специальной коробке. Надо сказать, что наше общение сильно улучшилось, и сейчас у нас прекрасные отношения.

Это очень красивая история. В этом акте вы сознательно воспроизвели ситуацию из детства…

Да, но я вернул ей справедливость. Я взял те же самые элементы, связанные с негативными чувствами, и придал им положительный заряд. Так я выплатил свой психологический долг.