Текст книги "«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны"

Партизаны-военнослужащие. Организационное укрепление отрядов и районов происходило в период боевых действий, которые почти всеми партизанскими отрядами велись с первых дней оккупации. В первые недели после захвата полуострова войска немецкой 11‑й армии и румынского горного корпуса не были в достаточной степени подготовлены для противодействия партизанам, так как их подразделения не успели ознакомиться с местностью, и не было окончательно отлажено взаимодействие между звеньями оккупационного режима. Это был наиболее благоприятный момент для нанесения по оккупантам массированных партизанских ударов. Однако большинство отрядов и штабов партизанских районов из-за запоздалого выхода на участки боевого предназначения сами оказались в таком же положении – благоприятный момент был упущен. Из 25 отрядов, окончательно закрепившихся в горнолесной части Крыма, только 11 были организованы из жителей предгорных районов, более или менее знакомых со своими участками. 11 отрядов состояли из так называемых «степняков», и три отряда – из военнослужащих, силой обстоятельств занесенных в заснеженные леса партизанской зоны горного Крыма. 15 ноября в карасубазарских лесах из бойцов 62‑го кавполка 48‑й кавалерийской дивизии были сформированы два отряда – в 111 человек (командир подполковник Б.Б. Городовиков, комиссар – ст. политрук Н.С.Фурик) и в 66 бойцов (командир капитан Д.Ф. Исаев, комиссар – батальонный комиссар И.С.Бедин). 16 ноября 1941 г. в лесах Крымского заповедника сформирован партизанский отряд из красноармейцев и командиров-окруженцев (командир подполковник А.П. Щетинин, комиссар – батальонный комиссар Д.Ф.Ермаков)[311]311
  ГАРК. Ф. П-151. Оп.1. Д. 23. Л. 37; Ф. П-849. Оп.2. Д. 289. Л. 71.


[Закрыть]. Несколько ранее был сформирован еще один отряд в 67 чел. под командованием С.В. Ващенко (комиссар И.П. Бондарев). На кавалеристах – партизанах стоит остановится подробнее.

Легкая 48-я отдельная кавалерийская дивизия в составе 62‑го, 68‑го, 71‑го кавалерийских полков и подразделений обеспечения формировалась в Полтавской области УССР. Командир дивизии – генерал‑майор Д.И. Аверкин, начальник штаба – полковник М. Т. Лобов, военком – полковой комиссар Е.А. Попов, начальник политотдела – батальонный комиссар П.Н. Клеветов. К 20 августа была передислоцирована в Крым и базировалась в районе Зуя – Карасубазар, где доукомплектовывалась личным составом и недостающей матчастью. Рядовой состав дивизии был недостаточно обучен, отсутствовали обоз и средства связи. До начала боев на Перекопе дивизия проводила сколачивание частей, а один полк занимался строительством запасного командного пункта в Керчи. К этому времени в дивизии насчитывалось 2900 военнослужащих. 19 октября 62‑й и 71‑й кп дивизии приняли участие в контрнаступлении войск 51‑й армии на Ишунь и в ходе боев потеряли более 50 % личного состава. После остатки частей отходили по южнобережным дорогам и горную местность в общем направлении на Севастополь, но в районе восточнее Алушты попали в окружение, личный состав был частично уничтожен или пленен, частью рассеян[312]312
  Ак‑монайский узел. Боевые действия в Юго-Восточном Крыму в годы Великой Отечественной войны / С.Н. Ткаченко, В.В. Соцкий, А.Ю. Бутовский. Симферополь: ИП Бровко, 2019. С. 101–102.


[Закрыть]. 6 ноября генерал Аверкин провел совещание комполитсостава, на котором было решено «переходить на партизанские методы войны». Утром 7 ноября на нагорье Демерджи из дивизии собралось не больше 300 человек. На привале приняли окончательное решение идти в Карасубазарские леса. Провели митинг в честь 24‑й годовщины Октября, генерал Аверкин поздравил бойцов с праздником и приказал переходить к партизанским действиям. С кавалеристами в горы вышли несколько партработников и сотрудников НКВД и милиции из восточных районов Крыма, пытавшиеся с войсками уйти в Севастополь, а также командование Сейтлерского партизанского отряда[313]313
  Ткаченко С.Н. Степняки в лесах Крыма: к истории Сейтлерского партизанского отряда (1941–1942 гг.) // Military Крым. 2017. № 2 (32). С. 44–50.


[Закрыть]. Вскоре начался сильный снегопад, горы накрыла низкая облачность. Через час выяснилось, что группа генерала Аверкина, замыкавшего колонну, исчезла. Все попытки найти командира дивизии и его группу сопровождения не увенчались успехом. Фактически остатки дивизии смогли достичь 2‑го партизанского района благодаря личному мужеству и настойчивости командира 71‑го кавполка подполковника Б.Б. Городовикова. Только 13 ноября, после семи суток скитаний и боев с румынами в условиях зимы, голодные и оборванные бойцы добрались до штаба 2‑го района (начальник района – И.Г. Генов), и были по-братски приняты партизанами. Всего к Генову пришло 175 конников, из которых на базе остатков 62‑го и 71‑го кавполков были сформированы два Красноармейских партизанских отряда, часть комполитсостава пошла на укрепление штабов района и отрядов[314]314
  ГАРК. Ф. П-8417. Оп.1. Д. 30. Л.137-138


[Закрыть]. В общей сложности в партизанских формированиях Крыма до конца ноября собралось около 200 кавалеристов. Группа во главе с Аверкиным была найдена партизанами Биюк-Онларского отряда (подчинялся 3‑му партизанскому району) и проведена в штаб района в Крымском заповеднике. Начальник района Г.Л. Северский после беседы с генералом лично проводил его в ШГР. А.В. Мокроусов и С.В. Мартынов предложили Аверкину возглавить 4‑й район, начальник которого И.М. Бортников со своими обязанностями не справлялся. Аверкин 17 ноября написал командующему письмо с согласием присоединиться к партизанам. 18 ноября состоялся приказ о его назначении, и генерал Аверкин убыл в поселок Шахты (Бешуйские копи), где базировался сформированный 5‑й Красноармейский отряд (командир – Абляз Аединов, комиссар – старший политрук И.А. Сухиненко) и в его составе также оказалось несколько кавалеристов. В шахтерском поселке группа Аверкина находилась неделю и 3 декабря убыла в штаб 4‑го района, дислоцировавшийся в верховьях р. Донга. В штабе Аверкин побеседовал с И.М. Бортниковым, назначенным на должность начальника снабжения района, и с начальником штаба И.З. Вергасовым. Приказ о своем назначении генерал не предъявил. Приказал ознакомить его с дислокацией отрядов района и соседей и, не написав официального рапорта о вступлении в командование районом, 6.12.1941 г. со своей группой убыл в Ялтинский отряд. Во время боя при нападении противника на лагерь отряда погиб[315]315
  ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Д. 17. Л. 32–36; ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 47. Л. 12


[Закрыть].

Вообще же, кроме создания Красноармейских отрядов, другие партизанские формирования также включили в себя военных, добровольно оставшихся партизанить. Так, отряды 1‑го партизанского района пополнились 165 военнослужащими (группа бойцов и командиров одного из артдивизионов 434‑го артполка 156‑й сд (95 человек) под командой командира дивизиона лейтенанта Г. Алдарова, группа пограничников (60 человек) под руководством командира 297‑го сп 184‑й сд ПВ НКВД майора С.П. Панарина и отдельные мелкие группы). Кроме упомянутых кавалеристов в другие отряды 2‑го района были зачислены: в Ичкинский – 21, Колайский – 59, Сейтлерский – 17, Джанкойский – 18, Карасубазарский – 19 и Зуйский – 4 человека, а всего 341 человек военнослужащих, при этом полковник М.Т. Лобов стал начальником штаба, полковой комиссар Е.А. Попов – комиссаром, а старший лейтенант Н.Е. Касьянов – начальником разведки 2‑го района. В отряды 3‑го района были зачислены: в Симферопольский № 1 – 40 краснофлотцев из артчастей БО и ПВО ЧФ, в Симферопольский № 2 – 44 бойца из 82‑го отдельного саперного батальона и других частей, в Симферопольский № 3 – до 200 бойцов из разных частей, в Алуштинский – 70, Евпаторийский – 45 и Биюк-Онларский – 90 кавалеристов и пограничников. Из моряков и пограничников был сформирован комендантский взвод района в составе 35 человек под командой лейтенанта Л.А. Вихмана из 7‑й бригады морской пехоты ЧФ. Всего по району добровольно к отрядам присоединились 524 военнослужащих. В 4‑м районе из различных частей к отрядам примкнули: Ялтинскому – 27, Акшеихскому – 23, Бахчисарайскому – 22 человека. Из разрозненных групп военнослужащих 51‑й армии, собравшихся в шахтерском поселке на шахте Бешуй-Копи был сформирован Красноармейский № 5 отряд под командой старшего лейтенанта А. Аединова (комиссар И.А. Сухинин), всего же к району примкнуло 211 бойцов армии и флота. В 5‑м районе, по-видимому, в связи с близостью Севастополя, куда стремились все военные, присоединилось всего 26 бойцов: 12 – в Севастопольский и 14 – в Балаклавский отряды. В Керченской группе отрядов 12 ноября в Старокарантинские каменоломни с боем пробилась группа из 51 военнослужащего под руководством командира роты Петропавловского (в отряд им. Ленина), а 13 ноября в Аджимушкайские каменоломни – группа краснофлотцев (12 человек) с командиром роты Кобеляцким. Всего – 63 человека. Таким образом, в период с 28 октября до 20 ноября 1941 г. к партизанам добровольно примкнуло 1330 военнослужащих, что составило 35 % от всего партизанского движения Крыма[316]316
  Мельничук Е.Б. Партизанское движение в Крыму. Накануне. Книга 1. Львов: Гриф Фонд, 2008. С. 69–72.


[Закрыть]. Эти данные, в основном, соответствуют числу военнослужащих – 1315 человек (в том числе 438 человек комполитсостава), – опубликованному во многих официальных документах и исследованиях[317]317
  Кондранов И.П. Крым. 1941–1945. Хроника. Симферополь: КАГН. 2000. С. 84.


[Закрыть]. В этот же период отряды 2‑го, 4‑го и 5‑го партизанских районов выделяли продовольствие и опытных проводников, с помощью которых в Севастополь были проведены группа полковника В.Л. Абрамова – управление и комендантская рота 184‑й сд ПВ НКВД (около 300 человек), группа командира 262‑го сп этой же дивизии майора Г.А. Рубцова и его комиссара майора Тилинина (более 250 человек). Всего к концу ноября в Севастополь с помощью партизан добрались из состава 184‑й сд более 1500 человек, в том числе около 800 из них – кадровых пограничников. В конце ноября на базе остатков дивизии был сформирован сводный пограничный полк (впоследствии знаменитый 456‑й сп), которым до последних дней обороны города командовал подполковник Г.А. Рубцов, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза[318]318
  Мельничук Е.Б. Партизанское движение в Крыму. Накануне. Книга 1. Львов: Гриф Фонд, 2008. С.73.


[Закрыть].

Необходимо отметить, что в процессе оказания действительно братской помощи военнослужащим, отставшим от своих частей, в Колайском отряде 2‑го района произошел дикий случай, ставший впоследствии причиной разбирательства его военным трибуналом, созданного решением ВС Крымского фронта в апреле 1942 г. 9-10.11. 1941 г. командир и комиссар отряда допустили произвол и противоправные действия по отношению в военнослужащим, хотевшим примкнуть к Колайскому отряду, не приняли их в отряд, забрав ценные предметы снаряжения и оружие, в результате почти два десятка военнослужащих были убиты румынами[319]319
  ГАРК. Ф. П-151. Оп.1. Д. 389. Л. 16–18.


[Закрыть].

Первые бои. Первым боем, проведенным крымскими партизанами, стоит считать столкновение основного состава Сакского отряда, выдвигавшегося по проселочным дорогам и лесопосадкам из районного центра на свои базы в окрестностях Севастополя[320]320
  Мельничук Е.Б. Партизанское движение в Крыму. Накануне. Книга 1. Львов: Гриф Фонд, 2008. С. 117–118.


[Закрыть]. 31 октября партизанская колонна была обстреляна боевым охранением группы Циглера, продвигавшейся к Севастополю. В ходе боя партизаны потеряли 13 человек убитыми. Несколько бойцов были ранены. Прикрывшись заслоном, партизаны смогли преодолеть зону огня и к вечеру этого же дня добрались до сборного пункта и перевалочной базы отряда в селе Черкез-Кермен у подножья Мекензиевых гор. Погибшие бойцы Сакского отряда были первыми боевыми потерями крымских партизан[321]321
  ГАРК. Ф. П-1. Оп. 6. Д. 5. Л. 77, 151–153.


[Закрыть].

В целом многие отряды почти сразу начали вести боевые действия против оккупантов, и не обошлось без оплошностей. В докладе начальника партизанского района Г.Л. Северского представителю ЦШПД и Крымского ОК ВКП(б) от 28.10. 1942 г. об этом говорится так: «…период – ноябрь-декабрь – был периодом освоения форм и методов партизанской войны. Несмотря на многочисленный состав отрядов, итоги боевой и диверсионной деятельности были… незначительными. Объясняется это тем, что, не имея опыта, отряды выходили на боевые операции без учета характера операции, местности, многочисленными группами по 100–120 человек каждая. После проведения операций сейчас же возвращались на свои базы, были мало маневренны…… С первых же дней… противник повел деятельную разведку по выявлению районов базирования отрядов, их численности, вооружения… используя для этой цели дезертиров из отрядов, завербованных им [противником]… и засылкой в лес небольших разведывательных групп, численностью до взвода – роты… С 11 ноября противник стал бросать в лес более значительные группы – численностью примерно до батальона, но результатов не имел»[322]322
  ГАРК. Ф. П-151. Оп.1. Д. 437. Л. 60–62.


[Закрыть].

Однако боевая деятельность отрядов развернулась. 21 ноября 1941 г. в газете «Правда» появилось первое упоминание о крымских партизанах. В сообщении Совинформбюро говорилось: «Смело громят фашистов партизаны отряда т. К., действующего в Крыму. На днях разведка партизан донесла, что фашисты стягивают к городу С. орудия крупного калибра. Бойцы решили задержать вражеских артиллеристов… За один день в результате отважных действий отряда тов. К. фашисты потеряли 2 тяжелых орудия, 8 грузовых автомашин, 42 солдата и 5 офицеров убитыми и ранеными»[323]323
  Сообщения Советского информбюро. т. 1, июнь-декабрь 1941 года. М.: Совинформбюро, 1944. С.365, 372.


[Закрыть]. Шла речь о действиях Севастопольского отряда, но с упоминанием инициала В.В. Красникова, начальника всего партизанского района. Почти всем партизанским отрядам, фактически находившимся еще в стадии формирования и сколачивания, пришлось сразу же участвовать в качестве заслонов для оказания помощи отступающим частям Красной Армии в их отрыве от противника, в вынужденных оборонительных боях с превосходящими силами оккупационных войск за сохранение своих продовольственных запасов и базовых лагерей, во встречных столкновениях боевых и разведывательных групп отрядов с такими же группами регулярных войск противника, пытавшихся обследовать лесные массивы, в нападениях (в основном из засад) на транспортные колонны и обозы противника, в диверсионных действиях по уничтожению мостов, устройстве завалов, выведению из строя стационарных линий телефонно-телеграфной и полевой связи противника, в проведении репрессивных акций по изъятию и уничтожению предателей, дезертировавших из отрядов, и наиболее активных пособников оккупантов из местного населения, в проведении мероприятий войсковой разведки и охранения базовых лагерей от внезапного нападения противника. За два месяца партизанские отряды совершили 105 нападений на оккупантов и их пособников[324]324
  ГАРК. Ф. П-151. Оп.1. Д.24. Л.28.


[Закрыть].

Большое внимание уделялось охране и обороне лагерей, особенно в первое время, когда партизаны еще пользовались подготовленными местами размещения – землянками в лагерях, лесными казармами и т. п. Особенно это отличало действия зимой 1941–1942 гг. Но для охраны требовалось достаточно большое количество людей. Например, в декабре 1941 года в Феодосийском отряде (при численности в 126 человек) для охраны и обороны урочища Эски-Юрт с домиком лесника, в котором размещались партизаны, требовалось 39 человек ежедневно. Это – суточный наряд в три смены по 13 человек, пост № 1 – дорога на дер. Суук-Су (3 человека с ручным пулеметом), пост № 2 – дорога на урочище Айвалык (2 человека с ручным пулеметом), пост № 3 – дорога на с. Орталан (2 человека), пост № 4 – дорога на север вглубь леса (2 человека), пост № 5 – часовой у лесной казармы. Кроме того, высылался дозор также в три смены по два человека в каждой[325]325
  Колодяжный Е.П. Воспоминания о действиях Феодосийского партизанского отряда. 1946 г. (к.п. 263) / Фонд Феодосийского музея древностей. о/ф. Д. № 24 (Колодяжный Е.П.).


[Закрыть].

Партизан в горнолесной местности и катакомбах под Керчью на 1 декабря насчитывалось от 3500 до 3600 человек, однако эти цифры оценочные – в отрядах только устанавливался учет личного состава, не было системы донесений с вышестоящими штабами. Из-за отсутствия надежных портативных аппаратов и квалифицированных радистов контакты ШГР с партизанскими районами осуществлялись только с помощью пеших связников, которые в условиях жесткого оккупационного режима несли тяжелые потери. Так, в период с 1.11.1941 г. по 1.07.1942 г. в звене «Главный штаб – штаб района» погибли 31, а в звене «штаб района – штаб района» – 11 связников[326]326
  ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Д. 25. Л. 216.


[Закрыть]. Переходы групп связи в отдаленные партизанские районы занимали от 6–7 до 8-12 суток, при этом главными препятствиями были усиленно охранявшиеся шоссейные дороги: Бахчисарай – Ялта, Симферополь – Алушта, Карасубазар – Ускут и Салы – Судак. В итоге такая большая дискретность не позволила командующему управлять районами в реальном масштабе времени. Из-за отсутствия эффективной связи командующий не смог в полном объеме проконтролировать и повлиять на выход отрядов в базовые лагеря, ход развертывания вооруженной борьбы с оккупантами и установление нормальных отношений с населением деревень, окружавших партизанскую зону. Фактически начальники районов и командиры отрядов с первых дней оккупации управляли своими формированиями самостоятельно, опираясь на опыт Гражданской войны, здравый смысл, складывавшуюся обстановку и известные им требования постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29.6.1941 г.

Огромную роль в становлении партизанского движения сыграли проводники – лесники. Причем многие не просто проявили свои знания крымского леса, но отличились отвагой и самоотверженностью. Таким был Г.Д. Назаренко, который в 1941 году стал проводником 2‑го партизанского района. Его высоко ценили А.В. Мокроусов и И.Г. Генов; не раз он спасал жизнь многих людей, выводя отряды из-под удара одному ему известными тропами. «Немцы схватили в Сартане жену и детей Назаренко и велели женщине передать мужу: если не вернётся в деревню, семья погибнет. «Как быть, Иван Гаврилович?» – спросил у Генова проводник. «Поступай так, как подскажет совесть», – ответил командир. «Жену и детей я люблю, но предателем не стану, товарищам и родине не изменю», – сказал патриот. Ирина Назаренко была расстреляна вместе со старшей дочерью…»[327]327
  Лесина И.Н. По горным лесам Восточного Крыма. Симферополь: Таврия, 1977. С.46.


[Закрыть].

«Семья Посторонко – одна из множества семей советских патриотов, которые не покорились фашистам и заплатили за это горем, муками, всей жизнью. Глава семьи, Яков Емельянович, лесной объездчик, а с начала войны – председатель сельсовета, в ноябре 1941 года ушёл в лес и стал проводником Джанкойского отряда. Водил партизан на боевые операции, ходил на связь с другими отрядами. Прекрасно зная местность, вывел однажды из окружения отряд полковника Городовикова. Гитлеровцы не раз допрашивали его жену Дарью Ивановну, требуя указать местоположение партизан, грозили расстрелом, ставили при ней к стенке одного из сыновей, по не добились ничего. …Они рисковали не только своими жизнями: у них было семеро детей. Старший, Ваня, тоже сражался в Джанкойском отряде»[328]328
  Там же. С. 66–67.


[Закрыть]. Но наиболее трагичной стала судьба самой Дарьи. В декабре 1941 года в села Айлянма (ныне Поворотное) и Чермалык нагрянули каратели и схватили 18 женщин, детей, стариков. Их загнали в речку Кучук-Карасу, продержали час в ледяной воде, затем с обрывистого берега расстреляли из пулемета. Среди жертв чудом осталась в живых Д. И. Посторонко. Десятимесячная дочь была убита у нее на руках, а сама она с перебитыми ногами упала в воду. Палачи посчитали её мёртвой. «Д.И. Посторонко перенесли в лес; она лежала к землянке в очень тяжёлом состоянии. Дети тоже были в отряде. Двенадцатилетняя Таня помогала ухаживать за ранеными, с риском для жизни бегала в Чермалык за молоком для них, стирала окровавленные бинты в обжигающе холодной воде ручьёв… В марте 1942 года во время прочеса Берлюкского ущелья, когда карателям удалось прорваться к землянкам, Дарья Ивановна была зверски убита ими. В 1943 году в одном из боев погиб и Ваня Посторонко»[329]329
  Лесина И.Н. По горным лесам Восточного Крыма. Симферополь: Таврия, 1977. С.67.


[Закрыть]. Помогали лесники и в других районах горнолесной части – например, жители лесных казарм возле с. Саблы (ныне Партизанское Бахчисарайского района) – В.С. Келов, С.А. Рябошапко, К. Погребов[330]330
  Максименко М.М., Губенко Г.Н.История села Партизанского. Симферополь: Крымиздат, 1962. С.27.


[Закрыть]. Однако, были и обратные примеры – некоторые предатели были назначены на должности лесников под разными предлогами и способами немецкой контрразведки, а выявлены они были лишь после освобождения Крыма в 1944 г.[331]331
  Крымская весна 44‑го. Материалы Исторических чтений и архивные документы / под ред. С.А. Терехова, О.В. Романько, С.Н. Ткаченко. – Симферополь: Н. Орианда, 2019. С.143.


[Закрыть]

Ноябрь 1941 г. характеризуется тем, что в районе перевалов Крымских гор и дорог Южного берега очень активно действовали не только партизаны, но и остатки тех частей, которые не смогли выйти ни в Севастополь, ни в Керчь. При этом, на вооружении групп совершающих нападения на немецкие тылы и транспорт, находилось не только стрелковое оружие и пулеметы, но даже артиллерия и минометы. При этом противник не всегда правильно идентифицирует военнослужащих и партизан, порою определяя всех подряд как партизан.

Противник. В связи с акциями партизан и оставшихся в горнолесной местности военнослужащих, немцы предприняли контрмеры, которые были достаточно жестокими, но шаблонными. В явной степени свою жестокость оккупанты оправдывали борьбой с партизанами. Из немецких документов: «22.11.41 г. в Ялте расстреляны 17 евреев, связанных в партизанами», «В Симферополе были взяты в заложники 200 человек, из числа людей, связанных с партизанами»[332]332
  NARA. T-312. R-364 (11 АОК), f. 939468.


[Закрыть]. Возрастающая активность партизанских сил вместе с начавшейся непогодой осложнила и затянула сроки сосредоточения войск противника, особенно артиллерии под Севастополем, и отодвинула завершение перегруппировки. Оккупанты понесли первые достаточно ощутимые потери в живой силе и технике (особенно в транспортной) – и не на переднем крае, а в собственном тылу, где захватчики уже считали себя полными хозяевами. Такое развитие событий заставило Э. фон Манштейна снять с фронта и выделить в распоряжение начальника армейской контрразведки довольно большое количество регулярных войск для антипартизанских действий, а вскоре и создать координирующий штаб по борьбе с партизанами. Задачи стояли не новые: сковать крымских партизан боями в лесных массивах горнолесной части и заблокировать в каменоломнях Керченского полуострова, по возможности, уничтожить выявленные формирования. Надлежало таким образом обеспечить беспрепятственную перегруппировку, сосредоточение и снабжение войск для подготовки и проведения решающего наступления на Севастополь. Во фронтовой полосе в районе Севастополя штабом антипартизанских мероприятий стал штаб немецкой 50‑й пехотной дивизии (отдел 1С). 14 ноября после нескольких стычек с крымскими партизанами полевых частей немецких 22‑й и 72‑й пехотных дивизий и румынского горнострелкового корпуса (3–6 ноября в зуйских и карасубазарских лесах и 4-12 ноября в лесах заповедника и под Севастополем) отдел контрразведки (1С) 11‑й армии на основе пока еще разрозненных сведений подготовил для командования памятную записку, из которой следовало, что в южной части Крыма действует хорошо организованная, руководимая из центра партизанская организация, в распоряжении которой в труднодоступных участках Крымских гор имеются многочисленные базы с оружием, продовольствием, целые стада скота и другие запасы. Здесь же были изложены основные задачи, стоящие перед партизанами, определена их общая численность и районы дислокации[333]333
  Диксон Ч. О., Гейльбрунн О. Коммунистические партизанские действия. М.: Издательство иностранной литературы, 1957. С.61.


[Закрыть].17 ноября вышел приказ по 11‑й армии по охране армейских коммуникаций. Им были предусмотрены создание отдельного штаба майора Ризена (с функциями руководства и сбора информации о действиях партизан), возможность привлечения к антипартизанским акциям боевых подразделений армии. Фактически до создания Штаба по борьбе с партизанами 29 ноября, именно этот орган был координирующим в соответствующих действиях. После создания штаба Стефануса, де-юре штаб Ризена оставался органом руководства по охране армейских коммуникаций. А к 2 декабря 1941 г. разведотдел и отдел контрразведки (1С) штаба 11‑й армии директивно разослал по войсковым частям «Особые указания для борьбы с партизанами»[334]334
  Крым в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Сборник документов и материалов. Симферополь: «Таврия», 1973. С.212.


[Закрыть]. До создания Штаба по борьбе с партизанами, антипартизанской деятельностью в тылу действующих частей, например, в Бахчисарайском районе, также занималась Айнзацгруппа D (собирая информацию, но части и подразделения для боевых акций привлекались из дивизий вермахта). 29 ноября Манштейн отдаёт приказ по армии «Об организации и методах борьбы с партизанами», которым создаётся специальный штаб по организации антипартизанских действий («Stab für Partisanenbekämpfung»[335]335
  Иногда в современных исследованиях используется термин «Stab für Bandenbekämpfung», что для периода 1941 – первой половины 1942 гг. терминологически неверно, «бандитами» партизан стали называть после особого приказа Рейхсфюрера CC и начальника немецкой полиции от 31.07.1942 г… Штаб майора Стефануса был расформирован в июле 1942 года.


[Закрыть]), под руководством майора генштаба Конрада Стефануса (в другой транскрипции – Штефанус). Начальник этого штаба получил весьма широкие полномочия, а также в своё распоряжение войска для решения поставленных перед штабом задач. Задача по физическому уничтожению партизан была возложена на 8-ю румынскую кавбригаду (без моторизованного полка), частично 1-ю и 4-ю румынские горнострелковые бригады, части 46‑й пехотной дивизии (дислоцированные в районе Керчи) и три немецких противотанковых дивизиона. Штаб по борьбе с партизанами находился в Симферополе.

Кроме того, в ноябре 1941 г. был издан Приказ начальника штаба 11‑й Армии о самообороне населения против партизан[336]336
  Германские документы о борьбе с крымскими партизанами в 1941–1942 гг. // Москва – Крым. Альманах. № 1. С. 286.


[Закрыть]. В нем первым пунктом стояло указание, что борьба против партизан должна предусматривать уничтожение продовольственных складов и складов боеприпасов. В приказе констатировалось, что в борьбе с партизанами хорошо зарекомендовали себя татары, особенно в горах, сообщая о партизанах и помогая их выследить. Из этих слоев населения необходимо было привлекать людей для дальнейшего сотрудничества и особенно активного сопротивления партизанам в получении ими продовольствия. Предусматривалось, что командование корпусов и дивизий может проводить мероприятия по созданию самообороны в своих районах. Детализировалась вся организационная деятельность, дифференцировалось создание самообороны в различных населенных пунктах и использование ею оружия. При этом требовалось, чтобы понятие «Самооборона» среди населения не высказывать, а пользоваться термином «Вспомогательная служба».

До 1 декабря 1941 г. антипартизанские мероприятия велись исключительно силами армейских формирований. В отличие от 17‑й и 6‑й армий, 11-я армия охранных дивизий в своем составе не имела, для борьбы с партизанами использовались румынские части. Этнические акции велись исключительно силами команд Айнзацгруппы D, подразделения армии и органы разведки и контрразведки Абвера к этим мероприятиям не привлекались. Кроме силовых акций активно велась разведка. К этническим акциям начали привлекаться немецкие и румынские войска, они же были задействованы в «переселении»[337]337
  Под этим термином подразумевалось уничтожение.


[Закрыть] евреев, крымчаков и цыган. В течение декабря 1941 г. воинскими подразделениями 11‑й армии, полицейскими подразделениями, подчиненными штабу тылового района 553 (Korück 553) и командами Айзацгруппы D были произведены расстрелы еврейского населения в Керчи, Феодосии, Евпатории и Симферополе, ряде сельских районов. Руководил ими начальник Айзацгруппы D Отто Олендорф. Всего в ноябре-декабре 1941 года были расстреляны евреи в городах Крыма, кроме Севастополя. В последних числах декабря настала очередь евреев, состоявших в смешанных браках и детей от этих браков. По Ялте аресты таких семей начались 23 декабря 1941 г., в Симферополе – в январе-феврале 1942 года. Идет поиск и уничтожение советского и партийного актива. В ноябре-декабре 1941 года в Симферополе, Евпатории были казнены несколько групп заложников по 30–50 человек в каждой[338]338
  Гольденберг М.А. Нацистский оккупационный режим в Крыму (1941–1944 гг.) // Крым 1944. Весна освобождения. М.: Вече, 2014. C.477.


[Закрыть].

Численность всех крымских партизан по состоянию на 5 декабря 1941 г. штабом Стефануса оценивалась в 8000 чел.[339]339
  NARA, T-312, R-364 (11 АОК), f. 939005.


[Закрыть]. Начались антипартизанские операции. В начале декабря 1941 г. противник численностью в 1000–1200 солдат и офицеров напал одновременно на Севастопольский и Ак‑мечетский партизанские отряды 5‑го района. Бой длился пять с половиной часов. В результате исключительной стойкости и героизма партизан, несмотря на огромное превосходство немцев, партизанские отряды вышли из боя с незначительными потерями. В Севастопольском отряде, например, был убит один партизан и два ранены[340]340
  Яковлев В.П. Преступления. Борьба. Возмездие. Симферополь, Крымиздат, 1961. С.93.


[Закрыть].

Перед началом штурма Севастополя, назначенного на 17 декабря, командование 11‑й армии приняло решение очистить тыл от партизан. Собрав информацию, началась масштабная антипартизанская операция, которая проводилась с 10 по 17 декабря 1941 г. Многие партизанские отряды потеряли свои оставшиеся склады и базы именно в этот период, только за три первых дня в 3‑м районе было убито 80 и ранено 10 партизан[341]341
  ГАРК. Ф. П-849. Оп.2. Д. 289. Л.96.


[Закрыть], и активность партизан в момент начала штурма Севастополя явно снизилась. Войсковая операция сопровождалась усиленной пропагандистской компанией, даже в местах, где партизан не могло быть – например, в Феодосии появились листовки «Что должно быть известно каждому о партизанах?»[342]342
  ГАРК. Ф. Р-1478. Оп.1. Д. 3. Л.6.


[Закрыть]. Утром 10 декабря оккупанты начали операцию, партизаны были вынуждены маневрировать с боями и потерями[343]343
  Макаров П. В двух схватках. Симферополь: Крымиздат, 1957. С.151.


[Закрыть]. В эти дни в тяжелых боях, которых было более полусотни, практически были разгромлены отряды 5‑го района. Большие потери понесли отряды 4‑го района. Погиб в бою направленный в этот партизанский район генерал‑майор Д. И. Аверкин, бывший командир 48‑й кавалерийской дивизии, многие военнослужащие которой осели в лесу и перешли к партизанской войне, о чем уже упоминалось выше. В окружении погибли, сражаясь до последнего патрона, командир Ялтинского партизанского отряда Д.Г. Мошкарин, комиссар C.Н. Белобродский, начальник штаба Н.Н. Тамарлы, врач отряда А.Н. Фадеева, рядовые партизаны. В ходе боев ялтинцы потеряли убитыми 37 человек[344]344
  ГАРК. Ф. П-849. Оп.2. Д. 289. Л.98.


[Закрыть]. Около 50 партизан дезертировали или пропали без вести. Санитарные и безвозвратные потери оккупантов в декабрьских боях составили около 600 человек[345]345
  ГАРК. Ф.П-151. Оп. 1. Д. 23. Л. 315.


[Закрыть]. Именно в этих боях партизаны учились воевать, о чем вспоминали командиры отрядов уже после войны, например, Н.И. Дементьев (был представлен к званию Героя Советского союза, но награды не получил): «В первых числах декабря, выполняя задание у г. Чатыр-Даг, мы натолкнулись на развернувшуюся цепь противника, которую вели проводники из местных татар-националистов, очень хорошо знавших все местные дороги. Нас было всего 7 человек, мы подпустили их поближе, на 15–20 метров и открыли автоматный огонь, бросая гранаты. Было убито 2 проводника, гитлеровский офицер и десяток немецких солдат. В этом бою особенно отличился Саша Зобнин, встав во весь свой богатырский рост, стреляя и крича: «Полундра! За Родину вперед!» Воодушевленные первой победой, мы убедились, что можно бить фашистов и в лесу. На другой день с помощью проводников фашисты скрытно подошли к реке Суат, где находилась партизанская база, мы начали вести очень тяжелый бой. Северский послал всю нашу группу в обход, чтобы в тыл немцам ударить, и спустя минут 30–40 мы ударили по фашистам. Увидев у себя в тылу моряков, румыны, которые составляли основную массу фашистов, в панике стали бросать оружие и бежать. Мы преследовали их до д. Биюк-Янкой (ныне Мраморное). Но в этом бою мы потеряли славного товарища Петра Минькова, нашего политрука…»[346]346
  Воспоминания Н.А. Дементьева [Электронный ресурс] – Режим доступа:. https://iremember.ru/memoirs/partizani/dementev-nikolay-ivanovich/.


[Закрыть].

Организационные и боевые проблемы возникли у отрядов 1‑го и 2‑го партизанских районов. После боев 11–12 ноября Старокрымский и Феодосийский отряды были вытеснены оккупантами из Старокрымских лесов и к 15–17 декабря, оставив запасы МТО и продовольствия, перебазировались к штабу 1‑го района, что осложнило продовольственную проблему, но облегчило командованию управление отрядами и организацию круговой обороны. 18 декабря ввиду отсутствия возможности оперативного руководства со стороны командования 3‑го района из-за коммуникационной и территориальной оторванности отряда от штаба района, И.Г. Генов принял решение Биюк-онларский отряд (командир Ф.С. Соловей, комиссар Г.А. Фельдман, начштаба Н.П. Ларин) подчинить 2‑му району, и все три отряда западной группы базировать на удобной для обороны и организации повседневной охраны высоте 1025[347]347
  Генов И.Г. Дневник партизана. Симферополь: Крымиздат, 1963. С.74.


[Закрыть].