Текст книги "«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны"

Наряду с войсковой операцией, проведенной штабом майора Стефануса в границах 3‑го, 4‑го и 5‑го партизанских районов, части 11‑й армии осуществили ряд нападений на партизан и карательных акций в Восточном Крыму. Так, 20 декабря крупный карательный отряд румынских солдат ворвался в дер. Айлянма. За связь с партизанами были расстреляны 18 мирных жителей, женщин и детей загнали в р. Кучук-Карасу, продержали около часа в воде на морозе, затем расстреляли из пулеметов[348]348
  Бои за Крым: сборник статей и документов / ред. Р.М. Вуль. Симферополь: «Красный Крым», 1945. С.221.


[Закрыть]. В свою очередь, партизаны 1‑го и 2‑го районов в течение месяца совершили ряд нападений на гарнизоны и коммуникации противника[349]349
  Генов И.Г. Дневник партизана. Симферополь: Крымиздат, 1963. С.84.


[Закрыть].

Штаб Главного руководства партизанским движением после начала регулярных прочесов в обеспечении комендантского взвода (командир лейтенант Ф. И. Федоренко) в полном составе перемещался по зонам ответственности 2‑го и 3‑го партизанских районов, стремясь находиться как можно ближе к тем участкам фронта, где в зависимости от складывающейся в данный момент обстановки решалась судьба полуострова.

Керченские партизаны. Весьма драматической стала предыстория партизанской войны на Керченском полуострове. Сразу отметим, что в дальнейшем отряды Керченской группы дислоцировались в 60-120 км от основной партизанской зоны, связи с ШПД не имели и действовали самостоятельно непродолжительное время – в целом с первых чисел ноября по последние числа декабря 1941 г. Но прежде был подготовительный период в несколько месяцев. По планам Крымского обкома ВКП (б) на Керченском полуострове намечалось создание четырёх партизанских отрядов: в Аджимушкайских и Старокарантинских (Сталинский и Орджоникидзевкий районы г. Керчи), Ленинских (Ленинская скала) и Караларских (Ленинский и Маяк-Салынский районы) каменоломнях. Начальником формирующихся отрядов был назначен (не позднее 20 августа) С.С. Кутепов – член ВКП(б), мастер цеха бочарного завода г. Керчи, состоявший в истребительном батальоне. Формирование отрядов предполагалось производить на добровольных началах на базе личного состава истребительных батальонов и партийно-советского актива. Партизанские отряды города Керчи организовывались из рыбаков, совпартактива города, керчан, имевших опыт партизанской борьбы в катакомбах; командир одного из отрядов и впоследствии руководитель керченской автономной группы И.И. Пахомов – потомственный рыбак и партизан-участник гражданской войны[350]350
  Рыбацкая слава Керчи / под ред. А.Н. Якунина; автор-сост. О.Н. Шеремет. Херсон: ООО «ПКФ Старт», 2017. С.14, 28.


[Закрыть].

Первая информация о проделанной работе от секретарей Керченского горкома, Ленинского и Маяк-Салынского райкомов партии поступила в обком на имя В.С. Булатова в конце июля – в первых числах августа. Ими были подобраны кандидатуры на подпольную работу, созданы инициативные группы по формированию отрядов и намечены кадры командно-политического состава[351]351
  ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Д 23. Л. 19. Местом дислокации отряда Ленинского района первоначально были определены именно Ленинские, а не Ак‑монайские каменоломни, как позднее указывал в своём отчёте И. Пахомов (ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Д. 625. Л. 1об.)


[Закрыть].

Инициативные группы партизан Ленинского и Маяк-Салынского районов насчитывали по 10 человек, причём в направленных в обком списках был уже определён командно-политический состав отрядов, в дальнейшем почти не претерпевший изменений. Командиром Ленинского отряда был назначен заведующий оргинструкторским отделом РК ВКП(б) К.Н. Гапотченко, комиссаром – Г.П. Роженко, начальником штаба – Х.М. Модылевский, все – члены партии. Командиром Маяк-Салынского отряда стал начальник штаба истребительного батальона И.И. Шульга, комиссаром – С.П. Горшенин[352]352
  В дальнейшем комиссаром отряда был назначен зав. учётом РК ВКП (б) Д. К. Ткаченко.


[Закрыть], начальником штаба – В.Д. Костыркин, все – коммунисты, занимающие в районе руководящие хозяйственные должности.

Предполагалось, что численность керченских отрядов составит приблизительно по 40 человек в каждом, а Ленинского и Маяк-Салынского – до 150. Очевидно, в какой-то момент было принято решение о создании в этих районах по два отряда в каждом, а местами их дислокации должны были служить: в Ленинском районе – Ленинские и Ак‑монайские каменоломни, в Маяк-Салынском – Багеровские и в качестве «подсобных укрытий» – Опукские, Чокракские и Сююрташские скалы и Чурбашские каменоломни.

Это подтверждается информацией, направленной секретарём Ленинского РК ВКП(б) Мироновым в ОК ВКП(б), в которой он докладывал о работах, ведущихся и в Ленинских, и в Ак‑монайских каменоломнях: в первых были дополнительно прорезаны два штрека, которые полностью соединили все подземные пустоты, а в других ещё шли работы по прорезыванию штрека длиной 70 м. для соединения старых и новых подземных выработок, за счёт чего общая протяжённость ходов увеличивалась до 5 км. Кроме того, в каменоломнях были подготовлены склады для хранения продовольствия, заготовлены бочки с керосином, фонари «летучая мышь», а в Ак‑монайских каменоломнях очищены три имеющихся там колодца и начата выработка ещё одного, что должно было обеспечить потребности в воде большого количества людей[353]353
  Короткова Г.В. Партизанское и подпольное движение в г. Керчи и на Керченском полуострове в первый период оккупации: планирование, организация, итоги //Керчь военная: Сб. ст./ Керченский гос. ист. – культ. заповедник; Ред. – сост. В.В. Симонов. Керчь, 2004. С. 101–126.


[Закрыть].

При получении продовольствия и средств МТО возникало много досадных препятствий и неувязок из-за отсутствия денег и прямых расчетов с довольствующими организациями, а в некоторых случаях по причине личной трусости и откровенного саботажа некоторых руководителей, ответственных за отпуск необходимых товаров. Вот что писал 20 июля 1942 г. начальник Маяксалыньского РО НКВД младший лейтенант госбезопасности Тарасов в «Справке по партизанскому отряду Маяксалыньского района Кр. АССР» в адрес ОК ВКП(б) в г. Краснодаре: «Формирование партизанского отряда… начато с опозданием, т. е. в конце сентября 1941 года, а базы его создавались еще позднее, т. е. в октябре и в первых числах ноября 1941 года. Полученная директива о формировании партизанского отряда (№ 1472 от 13.8.1941 г. – Авт.) нами была понята неправильно, и мы начали формировать два отряда: один из состава истребительного батальона, второй – из состава коммунистов и комсомольцев. После полученного разъяснения… в состав отряда отобрано и зачислено 46 бойцов истребительного батальона и 50 коммунистов и комсомольцев. Запаздывание в создании баз отряда – до последнего момента не было указаний, за счет каких средств заготавливать продукты и др. предметы для отряда, а райфинорганизации категорически отказывали в отпуске. На запросы по этому вопросу Каранадзе и Ибраимову ответа не получил. Встретил прямое противодействие секретаря РК ВКП(б) Тюлякова, который категорически запрещал отпускать товары, мотивируя тем, что нет указаний от ОК ВКП(б). Он мне прямо заявил: “Если хочешь вешать на свою шею 80-100 тысяч рублей, то вешай, а я этого делать не буду”. Тюляков только в конце октября дал согласие и стал подписывать предписания об отпуске продуктов и др. товаров. Таким образом, создание баз было затянуто до последнего момента, когда уже создались трудности с завозом в связи с приближением фронта…»[354]354
  Мельничук Е.Б. Партизанское движение в Крыму. Накануне. Книга 1. Львов: Гриф Фонд, 2008. С. 37–38.


[Закрыть].

Что же касается численности отряда (или отрядов), то 1 августа Миронов докладывал в обком о подборе 200 партизан, которые «ещё изучаются», 5 августа – 300 человек, а 18 августа – о полной укомплектованности отряда в количестве 160 человек (из них кандидатов и членов ВКП(б) – 93, членов ВЛКСМ – 12), прошедших военное обучение в народном ополчении (140 человек) и в истребительном батальоне (20 человек). Отряд разбивался на 2 взвода: в с. Ленинск и д. Ак‑монай.

Партизанский отряд Ленинского района должен был насчитывать 120 человек из состава истребительного батальона и совпартактива, которые отбирались в основном из старых партизан и участников Гражданской войны. Отряд повзводно должен был базироваться в Ак‑монайских и Ленинских каменоломнях, где готовились запасы продовольствия и воды.

В исследованиях Г. Коротковой указывается на неясность положения с организационной структурой отряда: речь идёт или о создании двух отрядов, ориентированных на Ленинские и Ак‑монайские каменоломни, или же отразился принцип комплектования одного отряда на базе жителей этих населённых пунктов. Исследовать склоняется к мнению, что здесь отразился принцип комплектования отряда из жителей населённых пунктов Ленинского района. Хотя вышеприведенная «Справка по партизанскому отряду Маяксалыньского района Кр. АССР» прямо повествует – ошибочно создавались два отряда не по территориальному признаку, а по принадлежности структурам (истребитеьный батальон НКВД и отряд райкома ВКП(б)). Однако остаётся неясным, на каком этапе и кем было принято решение о базировании Ленинского и Маяк-Салынского отрядов в Ак‑монайских и Караларских каменоломнях.

Приказом № 1 от 31 октября 1941 г. командующий А.В. Мокроусов утвердил организацию пяти партизанских районов в южной горнолесной части Крыма[355]355
  Крым в период Великой Отечественной войны 1941–1945. Сборник документов и материалов. Симферополь. 1973. С. 210.


[Закрыть]. В этом приказе не упоминаются отряды Керченского полуострова, а, по сути, их следовало бы выделить в шестой район. Кутепов понимал бесперспективность размещения отрядов в каменоломнях (эту точку зрения разделяло большинство партизан, считающих, что в каменоломнях долго не продержаться) и ориентировал керченских партизан (а возможно, и партизан Ленинского и Маяк-Салынского районов) на базирование в Крымских лесах. Причём, мнение, что «надо уходить в лес» стало преобладающим и в среде руководства керченскими отрядами. В октябре принималось решение базировать отряд Ленинского района в Старокрымском лесу в районе монастыря Сурб-Хач, куда отправлено 15–20 базировщиков и часть продовольствия. В последних числах октября из Симферополя приказали все вернуть в выработки Ленинских каменоломен, где и базировать весь отряд. Однако времени для этого уже не хватило. Часть личного состава в первых числах ноября 1941 г. прибыла на сборный пункт, однако не была возглавлена (командир отряда К.Н. Гапотченко – зав. орг. отделом РК ВКП(б)) и разошлась по домам. Базы в районе Сурб-Хач растащило население г. Старый Крым и сел Бака-Таш и Шах‑мурза, а из каменоломен – жители окружающих сел.

Скорее всего, именно учитывая настроение партизан, 25 октября на должность начальника партизанских отрядов Керченского полуострова был назначен командир отряда им. Ленина И.И. Пахомов, который прекрасно знал территорию Керченского полуострова, а в 1919 г. сражался в рядах красных партизан в Аджимушкайских каменоломнях. По официальной версии, Кутепов был отстранён от обязанностей по болезни. Комиссаром отрядов был назначен Ломакин, работник ОСВОДа, начальником штаба – работник горсобеса Маничев, оба – из г. Керчи и члены ВКП (б).

По принятии командования Пахомов выяснил[356]356
  ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Д. 625. Л. 1.


[Закрыть], что почти никаких подготовительных работ в каменоломнях не велось (хотя некоторые работы, перечисленные выше, были проведены в Ленинских и Ак‑монайских каменоломнях). Обратившись за разъяснениями в Керченский ГК ВКП(б) и горотдел НКВД[357]357
  Это говорит об отсутствии должного внимания и связи с отрядами Керченского полуострова со стороны руководства партизанским движением в Крыму.


[Закрыть], Пахомов получил подтверждение о базировании отрядов в каменоломнях и распорядился о «приведении каменоломен в надлежащий порядок и об устройстве там продовольственных баз и водохранилищ»[358]358
  ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Д. 625. Л. 2.


[Закрыть].

Таким образом, работы по материально-техническому обеспечению отрядов (во всяком случае, керченских) были начаты с большим опозданием, только в самом конце октября – начале ноября. Но и тут возникли определённые трудности, поскольку не было ясности и в том, за счёт каких средств должно производиться финансирование этих работ – без соответствующих приказов и распоряжений, полученных сверху, никто из руководителей предприятий затрачивать средства не решался. Так обстояло дело и в Керчи, и в районах; потребовались неоднократные обращения в ОК ВКП(б), чтобы «утрясти» все эти вопросы, а на это уходило время, которого и так оставалось слишком мало.

Тем не менее, как указывал позднее в своём отчёте И. Пахомов, все четыре отряда до подхода немцев к Ак‑монайскому перешейку (то есть до 4 ноября) были обеспечены запасами продовольствия не менее чем на 4–6 месяцев[359]359
  ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Д. 625. Л. 2. План обеспечения продовольствием, обмундированием и оружием на 6 месяцев был общей нормой для всех партизан Крыма. – Там же. Д. 21. Л. 68.


[Закрыть], запасами воды на 3–4 месяца, а также оружием и взрывчатыми веществами. Обращает на себя внимание норма запаса воды – меньшая по сравнению с запасами продовольствия. Это говорит о том, что отряды не удалось обеспечить необходимыми запасами воды. Выше уже отмечалось, что колодцы имелись только в Ак‑монайских каменоломнях, а в остальных, как следует из отчёта Пахомова, были построены бассейны. На самом деле, бассейны были построены только в Аджимушкайских каменоломнях (причём воду всё ещё продолжали завозить, когда на улицах города уже шли бои), в Старокарантинских каменоломнях воду хранили в брезентовых ваннах, помещённых в вагонетки, а в Караларских – в семи бочках ёмкостью 200 литров.

4 ноября, присутствуя на заседании подпольного партийного комитета (Подпольный областной комитет ВКП (б) был оставлен в Керчи), Пахомов сообщал, что оружие и взрывчатые вещества в отрядах имеются, но в недостаточном количестве, которое надеются пополнить. Таким образом, решение многочисленных проблем, связанных с обеспечением отрядов, легло на плечи Пахомова и командование самих отрядов, которые не располагали ни возможностями, ни полномочиями для их разрешения.

Так или иначе, в начале ноября партизанские базы, созданные в каменоломнях «на скорую руку», были готовы к приёму партизан. Учитывая то, что отряды Керченского полуострова расположатся и будут действовать буквально «под самым носом» у фашистов, перед ними стояла задача: не обнаруживая своего расположения и не вступая в открытые столкновения с противником, вести диверсионную деятельность[360]360
  ГАРК. Ф. 151. Оп. 1. Д. 625. Л. 3; Ф. 1. Оп. 6. Д. 1. Л. 5.; Д. 3. Л. 1, 4. Предполагалось, что Пахомов и областной комитет ВКП(б) будут держать связь между собой (через связных и по рации) для координации совместных действий, а также будут обеспечены связью (по рации) со штабом партизанского движения.


[Закрыть].

Естественно, что все подготовительные работы по организации партизанского движения должны были вестись в условиях строжайшей конспирации. Однако, принцип секретности не был соблюдён ни при подборе людей в отряды, ни при закладке баз, что не исключало возможности предательства, и с самого начала поставило под угрозу их существование. Надо признать, что сохранить в тайне формирование и место дислокации отрядов было крайне сложно, учитывая, что каменоломни Ленинского и Маяк-Салынского районов находились в незначительной удалённости от населённых пунктов, а керченские – непосредственно в городской черте, а также и то, что отряды создавались из числа местных жителей. Да и проводившиеся в каменоломнях работы не могли остаться незамеченными для населения, тем более что к этим работам привлекались лица не только из числа будущих партизан.

Чрезвычайное происшествие произошло и среди руководства партизанским движением на Керченском полуострове. В первых числах ноября (не позднее 4‑го числа) в неизвестном направлении скрылись комиссар Ломакин и начальник штаба Маничев, у последнего были на руках списки отрядов и другие документы[361]361
  ГАРК. Ф. 151. Оп. 1. Д. 625. Л. 4.


[Закрыть]. Угроза предательства ещё более возросла.

6 ноября отряд им. Ленина (командир – М.А. Майоров, комиссар – С.И. Черкез, начальник штаба – Н.И. Бантыш) ушёл на место базирования в Аджимушкайские каменоломни, 7 ноября отряд им. Сталина (командир А.Ф. Зябрев, комиссар – И.З. Котло) – в Старокарантинские. В первых числах ноября в Караларские каменоломни ушёл и Маяк-Салынский отряд (командир – И.И. Шульга, комиссар – Д.К. Ткаченко, начальник штаба – В.Д. Костыркин). Отряд Ленинского района распался, не вступая в бой – часть людей разошлась по домам, другие переправились через пролив[362]362
  Там же. Д. 625. Л. 2. Так в отчёте Пахомова. Учитывая, что отряд состоял из бойцов народного ополчения и истребительного батальона, можно с большой степенью уверенности предположить, что дни приняли участие в боях на Ак‑монае и под Керчью.


[Закрыть]. Учитывая, что отряд состоял из бойцов народного ополчения и истребительного батальона, можно с большой степенью уверенности предположить, что они приняли участие в боях на Ак‑монае и под Керчью. Возможно, в каменоломнях Ак‑моная скрывались несколько местных жителей из числа планируемых в партизаны[363]363
  Ткаченко С.Н. Ак‑монайская загадка. К вопросу о партизанских отрядах на Керченском полуострове в 1941 г. // Military Крым. 2017. № 1 (31). С. 54–58.


[Закрыть]. Отряд Маяк-Салынского района в этот же день собрался в Караларских выработках, куда, однако, вместо 96 прибыло только 47 человек[364]364
  Ткаченко С.Н. Глазами начштаба отряда. Воспоминания В.В. Костыркина о партизанской борьбе на Керченском полуострове в 1941 г. // Историческое наследие Крыма / Гос. комитет по охране культурного наследия Республики Крым: сб. ст. Симферополь: ООО «Антиква», 2016. С. 117–123.


[Закрыть]. До последнего момента командование этого отряда не могло получить продовольствие и средства МТО. Избранные для создания баз Караларские каменоломни и Опукские скалы не могли быть надежным укрытием, а отсутствие в них запасов питьевой воды усугубляли этот недостаток. Командование отряда неоднократно просило командира керченских отрядов И.И. Пахомова разрешить базирование в Старокрымских лесах, куда уже завезено и забазировано семь грузовиков продовольствия, для чего было выделено 40 базировщиков из истребительного батальона[365]365
  Мельничук Е.Б. Партизанское движение в Крыму. Накануне. Книга 1. Львов: Гриф Фонд, 2008. С. 38.


[Закрыть]. В последние дни октября Мокроусов и Смирнов потребовали вернуть продовольствие в Караларские каменоломни, что раскрыло населению место базирования отряда. Секретарь райкома Туляков не стал разбираться, в чем дело, и спешно выехал в Керчь, вслед за ним отбыл старший Опукской группы секретарь райкома Муртазаев и самовольно выехал на Кубань. Член бюро РК ВКП(б) Горшенин, назначенный комиссаром отряда, исполнять свои обязанности отказался и за трое суток до сбора отряда дезертировал из района. Отряд просуществовал с 7 по 17 ноября, дал единственный бой врагу, пытавшемуся проникнуть в подземелье, был подвергнут газовой атаке и ввиду крайне низкого морально-психологического климата среди личного состава, был выведен из каменоломен и распущен[366]366
  Ткаченко С.Н. Глазами начштаба отряда. Воспоминания В.В. Костыркина о партизанской борьбе на Керченском полуострове в 1941 г. // Историческое наследие Крыма / Гос. комитет по охране культурного наследия Республики Крым: сб. ст. Симферополь: ООО «Антиква», 2016. С. 117–123.


[Закрыть].

Тяжелые испытания выпали на долю двух оставшихся керченских партизанских отрядов, заблокированных врагом в подземных каменоломнях[367]367
  Басов А.В. Крым в Великой Отечественной войне. 1941–1945. М.: Наука,1987. С.102.


[Закрыть]. Действия отрядов в каменоломнях (имени Ленина – в Аджимушкайских, имени Сталина – в Старо-Карантинских) не могли быть достаточно эффективными ввиду того, что условиями базирования сводилась на нет возможность широкого и свободного манёвра, а противник, выявив расположение отрядов и блокировав район каменоломен в целом, контролировал выходы на поверхность и делал невозможным проведение партизанами каких-либо боевых вылазок. Вот что говорится в отчетах партизанского отряда Старо-Карантинских каменоломен: «Наряду со взрывами проходов, которыми фашисты овладели после выселения мирного населения из бомбоубежищ, они предприняли наступление на наши посты на «Киевском секторе», пустив впереди себя мирных жителей, которых гнали под силой оружия в шахту. Проводниками шли добровольно изъявившие желание показывать проходы немцам предатели Миронов и другие. Нами предпринята контратака. Немцы были забросаны гранатами, взорвана взрывчатка, на которой несколько мародеров нашли себе могилу. С этого времени немцы предпринимают более коварные методы по уничтожению отряда. Наряду с тем, что предатель Фурсов начал бурить шахту и взрывать проходы, немцы предприняли запуск удушливых газов против отряда, в результате чего около тридцати бойцов были отравлены и выведены из строя на продолжительное время, но все же спасены. Этот метод немцы продолжали до 15.12.41 года»[368]368
  Яковлев В.П. Преступления. Борьба. Возмездие. Симферополь, Крымиздат, 1961. С. 101–102.


[Закрыть]. Партизанский отряд Старо-Карантинских каменоломен был заблокирован противником вплоть до высадки десанта Красной Армии на Керченском полуострове и овладения Керчью 30 декабря 1941 г. Деятельность керченских отрядов (не считая оказавшейся неудачной (погиб командир отряда А.Зябрев и несколько партизан) единственной боевой вылазки отряда им. Сталина в середине ноября) свелась только к пассивному сопротивлению и была направлена на отражение попыток оккупантов проникнуть в расположение отрядов. Но и в навязанной противником обороне отряды себя никак не проявили, что говорит о слабой боевой подготовке партизан. Однако 28 февраля 1942 г. на заседании ОК ВКП(б) было принято решение о награждении керченских партизан[369]369
  ГАРК. Ф.П-1. Оп. 1. Д. 2139. Л. 61, 62.


[Закрыть]. Приказом войскам Крымфронта от 1 марта 1942 г. А. Зябрев был посмертно удостоен ордена Ленина. Орденом Красного Знамени награждены двое партизан отряда им. Сталина и пятеро – отряда им. Ленина, орденом Красной Звезды – командир отряда им. Сталина С. Лазарев и еще три человека (в том числе, двое партизан отряда им. Ленина). Медалью «За отвагу» награждён командир отряда им. Ленина и 3 партизана отряда им. Сталина[370]370
  Приказ войскам Крымского фронта от 1 марта 1942 г. // Керченский рабочий. 1942 г. 3 марта.


[Закрыть]. Это награждение скорее носило политический характер, нежели отражало реальные боевые заслуги партизан. Сказалось здесь и стремление Керченского ГК ВКП(б) и Крымского ОК ВКП(б) отрапортовать о первых шагах и успехах партизанского движения в Крыму, а также сгладить собственные просчёты и непродуманные решения, допущенные при организации партизанских отрядов на Керченском полуострове.

Подполье. Сложными первые месяцы оккупации стали для подпольщиков. Крымский обком, горкомы и райкомы партии вели отбор людей для партийного подполья и партизанских отрядов, организовали закладку для них материальных баз, складов оружия, боеприпасов. 4 июля 1941 г. на совещании, секретарей горкомов и райкомов партии были обсуждены и намечены конкретные мероприятия по подготовке к народной борьбе в тылу врага. При личном участим членов бюро Крымского обкома партии в каждом городе и районном центре были проведены инструктажи подпольщиков, подбирались конспиративные квартиры, установлены пароли и явки. Многие из будущих подпольщиков переводились в другие районы, где их никто не знал, снабжались «положительными» (для оккупантов) документами. Но ошибки, допущенные партийными органами при формировании партизанских отрядов на Крымском полуострове: отсутствие единого руководящего центра на первоначальном этапе подготовки, формальный подход к подбору кадров на местах, непродуманность и запоздалость решений – были общими и при организации здесь подполья. К 22 июля 1941 г. обком располагал проектом материалов инструктивного характера под грифом «совершенно секретно», в котором были детально определены структура подпольных организаций, их задачи, принципы и способы связи, а также содержались рекомендации по подбору руководящих кадров и рядового состава[371]371
  ГАРК. Ф.П-1. Оп. 6. Д. 16. Л. 1-14.


[Закрыть].

Предполагалось создание городских, выполняющих роль центра, и сельских (районных) организаций. Городскую организацию должно было возглавить бюро комитета штаба в составе секретаря, который назначался высшей инстанцией, и двух его заместителей. Организация разбивается на «тройки» и «пятёрки», общее направление их деятельности определяет секретарь. Он же ведает распределением денежных средств, оружия, боеприпасов, обеспечивает связь с вышестоящей и сельскими (районными) организациями. Первый заместитель секретаря непосредственно руководит работой комитета – штаба из членов организации, ответственных за проведение агитации среди населения, организацию различных форм бойкота, саботажа и забастовок, развёртывание массового партизанского движения, совершение диверсий на военных и жизненно важных объектах. Второй заместитель секретаря – по «технике» и контрразведке – руководит «тройками» и «пятёрками», которые занимаются печатанием и транспортировкой литературы: добычей оружия, боеприпасов и фиктивных документов; контрразведкой и разведкой – в первую очередь для партизанских отрядов. Особенности сельской организации заключались в том, что её руководитель – секретарь находится при партизанско-диверсионном отряде, командует им или является военкомом. Его заместитель – дублёр руководит на месте членами организаций, поддерживает связь с партизанским отрядом, информирует его и пополняет состав. Второй заместитель отвечает за проведение агитмассовой работы среди населения, выявление и уничтожение предателей; поддерживает связь с районным (городским) центром, самостоятельно организует диверсионные акты и акты саботажа (в том числе помогает прятать хлебные запасы и скот). А главное – и это было важно в качестве рекомендаций на подготовительном этапе – в проекте содержалась подробная характеристика основных категорий граждан с указанием профессиональных и личных качеств, необходимых для работы в подполье, а также определялись требования, предъявляемые к организации системы паролей, явок, явочных пунктов и конспиративных квартир. Проект должен был послужить руководством к практическим действиям по подбору кандидатур и созданию нелегальных организаций на местах. Однако (если судить по результатам готовности подполья к работе в тылу врага), вряд ли положения проекта были изучены, проработаны и применены на практике теми, на кого была возложена задача подготовки подполья: секретари городских и районных комитетов партии были и так загружены решением многочисленных проблем, непосредственно связанных с выполнением своих должностных обязанностей.

Работа же, проведённая горкомами и райкомами, как и в деле формирования партизанских отрядов, свелась, по сути, только к количественной стороне: составлению списков лиц, направляемых на нелегальную работу, причём при полном непонимании специфики деятельности подпольных организаций на оккупированной территории.

Не обошлось и без других упущений, которые впоследствии тяжело отразились на деятельности подпольщиков. Почти повсеместно выбор пал на тех, кто активно проявил себя в работе в партийных и советских органах, низовых парторганизациях. На ответственную подпольную работу выдвигались соответственно такие же «ответственные» товарищи. Но не все согласившиеся были готовы психологически к трудностям и особенностям подпольной борьбы – из 184 планировавшихся в подполье осталось не более 50 организаторов[372]372
  ГАРК. Ф.П-156. Оп.1. Д.61. Л.22–30.


[Закрыть].

Орган руководства подпольем – Крымский областной партийный центр (И.А. Козлов (руководитель), В.C. Колесниченко, Е.В. Ефимов) находился в 1941 году в Керчи и было явно неудачно выбрано место пребывания подпольного обкома, удаленное от большинства районов полуострова, что затрудняло связь с подпольщиками. Обком проявил недопустимую медлительность в решении вопросов обеспечения материально-технической и кадровой базы подполья, и это при том, что само решение о создании подпольного областного партийного комитета было принято с большим опозданием. По вине Керченского горкома не были обеспечены жильём и сами члены областного подпольного комитета ВКП(б). После долгих самостоятельных поисков подпольщикам удалось снять по одной комнате в частных домах, но с самого начала были нарушены элементарные нормы конспирации и присутствовала возможность провала.

Предполагалось, что И.А. Козлов совместно с начальником партизанских отрядов Керченского полуострова И. Пахомовым возглавит и руководство партизанами. Связь с Пахомовым Козлов установил только 4 ноября. Было принято решение ввиду отсутствия необходимого помещения подпольную типографию переправить в отряд им. Ленина; связь держать по радиоприёмнику, который вместе с батареями Пахомов должен был получить у нвчальника керченского горотдела НКВД Хваткова, и через связных. Колесниченко и Пахомов должны были наметить совместный план диверсионных действий. 14 ноября Пахомов сообщил адрес явочной квартиры в пос. Аджимушкай и пароль для связи, но, как выяснилось в дальнейшем, связной стал на путь сотрудничества с немцами и был назначен в посёлке помощником старосты; явка была провалена, и только по счастливой случайности связные подпольного комитета не были захвачены немецкими карательными службами. Ни Пахомов, ни Козлов не имели связи с общекрымским Штабом Главного Руководства партизанским движением. Занимавшийся вопросами подготовки подполья В.С.Булатов 1 ноября выехал в Севастополь, связь с ним прервалась, а приехавший в Керчь работник обкома Б. Лещинер прояснить ситуацию относительно организации подполья в других городах и районах Крыма не смог ввиду отсутствия какой-либо информации. Не были получены обещанные радиостанция, оружие и взрывчатые вещества, а также не прибыли наборщик, гравёр, радист. Подпольный партийный комитет, задачей которого было определено руководство партийными организациями ВКП(б) Крыма, оказался в полной изоляции в незнакомом городе, не имея надёжных людей ни в самой Керчи, ни за её пределами. В результате влияние центра не успело распространиться в полной мере даже на Керчь. Вот что написал об этом И. А. Козлов в отчете: «Все, что мы делали за этот короткий период господства немцев в Керчи, являлось лишь подготовкой к серьезной работе в тылу врага»[373]373
  ГАРК. Ф.П-156. Оп.1. Д.64. Л.10.


[Закрыть]. Ни о каком «руководстве» партизанскими силами из подполья не могло быть и речи, наоборот, подполье само остро нуждалось в управлении, моральной и даже материальной поддержке со стороны активно действовавшего партизанского движения.

В результате многие из отобранных в подполье вообще оказались предоставленными самим себе. Ошибочным было оставление в подполье одиночек-организаторов. Провал организатора (а провалы, особенно в первое время, были часты) оставлял подпольщиков без руководства и связей. Особенно пагубно сказывалось отсутствие опыта конспирации. Необходимо также отметить профессиональные действия органов контрразведки оккупантов и их антипартизанских подразделений. Специалисты из СД для обеспечения войсковых операций против партизан с помощью сведений, полученных от довоенной агентуры, спешно создававшейся обширной осведомительной сети, а также от перебежчиков и многочисленных дезертиров из партизанских отрядов, подготовили достоверные обзоры по истории партизанского движения в Крыму в годы Гражданской войны, досье и справки на командный состав отрядов и районов, информацию о количестве и вооружении партизанских отрядов (и базовых для многих из них истребительных батальонов), местах их дислокации и расположении баз[374]374
  Мельничук Е.Б. Партизанское движение в Крыму. Накануне. Книга 1. Львов: Гриф Фонд, 2008. С.106.


[Закрыть]. В рамках обеспечения безопасности органы СД провели тщательную поголовную фильтрацию населения, в ходе которой с помощью бирж труда и силовых структур выявили и изолировали лиц, прописанных в населенных пунктах Крыма после 22 июня 1941 г. (как возможную агентуру партийного подполья и НКВД Крыма), остатки совпартактива, военнослужащих, скрывавшихся в населенных пунктах, а также лиц, сочувствующих советской власти, и вообще всех подозрительных и неустановленных лиц. С помощью террора и шантажа была нейтрализована основная масса малоквалифицированной агентуры, оставленной ОК ВКП(б) и НКВД Крыма. Параллельно с нейтрализацией агентуры органы СД провели репрессивные мероприятия против семей партизанских командиров и оставшейся от эвакуации части совпартактива, неугодной интеллигенции и отдельных национальных групп населения (евреев, крымчаков, цыган).

В ходе первых карательных операций против партизан специалисты СД принимали непосредственное участие в боевых действиях и совместно с армейской контрразведкой добывали и обобщали оперативную информацию для последующих акций. При этом необходимо отметить, что наряду с органами СД, разведки и контрразведки 11‑й армии в Крыму весь период оккупации активно действовали румынская тайная полиция «Сигуранца»[375]375
  Ткаченко С.Н. «По линии 4‑го отдела…». Чекисты в подпольно-партизанском движении Крыма (1941–1944 гг.) / С.Н. Ткаченко, С.А. Терехов, А.Ю. Бутовский. М.; СПб.: Нестор-История, 2018. С.208.


[Закрыть], а в портах и портопунктах – подразделения немецкой морской разведки и контрразведки[376]376
  Структура и деятельность органов германской разведки в годы Второй мировой войны: Сборник документов / Сост. А. В. Валякин, А. А. Кохан. Симферополь: ГУ СБУ в АP Крым, 2011. С. 124–126, 340.


[Закрыть].

В марте 1943 г. в своей докладной записке уполномоченный обкома по подполью И. Г. Генов писал: «Вся наша беда заключалась в том, что в первые дни прихода оккупантов у нас в Крыму не оказалось единого руководящего партийного центра… и дело от этого в значительной мере пострадало. К тому же никаких руководящих работников обкома, Совнаркома или известных в Крыму работников, особенно татарских, не оставлено для работы в подполье… Оставленный же областной подпольный партийный комитет во главе с Козловым, к сожалению, с нами связи не имел и о его работе нам ничего не было известно»[377]377
  ГАРК. Ф. П-1. Оп. 6. Д. 17. Л. 6.


[Закрыть]. Но, несмотря на трудности и ошибки первого периода, к началу 1942. г. в Крыму развернули деятельность 33 подпольные группы и организации, объединявшие около 400 патриотов (по учетным документам архива Крыма)[378]378
  Крым в Великой Отечественной войне 1941–1945 / сост. В.К.Гарагуля, И.П.Кондранов, Л.П.Кравцова. Симферополь: Таврия, 1994.С.184.


[Закрыть].