Текст книги "Моменты счастья"

202

Май 2013 года, горы, Непал. Ощущение наземного пространства и силы. Я высоко, подо мной пустота. Между гор ползет небо. И я понимаю, что я – живая. По-настоящему живая, впервые после смерти любимого мужа. И я тихо говорю в это вечное пространство: «Прости меня, что так долго не отпускала. Я люблю тебя».

Светлана Глазунова

203

Июль 2008 года, 11:38 утра. Последние потуги, и моя новорожденная дочь появляется на свет. Врач кладет ее мне на живот, я смотрю на это маленькое чудо и понимаю, что я уже ее видела – во сне. Точь-в-точь как сейчас, с черными волосиками, маленькую, хрупкую. Я улыбаюсь и понимаю, что только что пережила самое счастливое дежавю в своей жизни.

Юлия Костеска

204

Июль 2005 года. Беларусь. Деревня. Утро. Сижу на веранде сонная, ненакрашенная, нерасчесанная и пью кофе с молоком. Еще не отошла от приятного сна. И тут слышу его голос… где-то там, с другой стороны поселка. И сразу губы расходятся в улыбке. И так хорошо-о-о на душе. От всего: от прекрасного утра, от вкусного кофе и от его голоса…

Людмила Костенко

205

Май 2007 года. Мы с женой в Париже и плывем по Сене на обзорном пароходике, с мутными пластмассовыми окнами. Аудиогид предупреждает, что впереди мост, под которым сбываются желания, если проплыть под ним, целуясь. Я загадываю то, что сбудется через два года. У нас будет сын Данила. Но счастье от его появления на свет, мне кажется, я почувствовал уже тогда. Интересно, он может претендовать на французское гражданство?..

Александр Прокудин

206

Январь 2013 года. Мы с женой и годовалым сыном сбегаем от зимы в Испанию. Здесь тепло. Каждый день мы заходим перекусить в одну и ту же кафетерию – у нас традиция. Мы входим, официант здоровается с нами. Изо дня в день, как сейчас. Только что Себастьян протянул Ромаше руку, но сын испугался. Ему всего год, и он у меня на руках. Ромка обнимает меня и прижимается ко мне всем телом. Я чувствую его. Он ищет защиты. Водопадами по мне разливаются мурашки. Я понимаю, что абсолютно счастлив, прямо сейчас. Вот.

Саша Филипенко, писатель

207

Апрель 2013 года. Рига. Прилетела срочно из Москвы первым рейсом и сразу в больницу им. Страдиня. Папа в интенсивной терапии в кардиологии, стало плохо с сердцем на Центральном вокзале. Врачи говорят, что перенес клиническую смерть. Папе всего пятьдесят семь лет. Еще утром был на трубках и в сознание не приходил. Зрелище жуткое. Привезли батюшку, он его соборовал. Друзья по всему миру молятся о выздоровлении. На следующий день утром звонит врач и говорит, что папа пришел в себя, требует жену и дочь. Приезжаем в больницу – папа говорит, чувствует себя гораздо лучше, адекватен, хоть кратковременная память пока еще не восстановилась. Слава Богу за все!

Дина Иванова

208

Август 2007 года, отделение хирургии позвоночника, больница травматологии и ортопедии. Я лежу в процедурной, только что меня помыли санитарки, завтра операция на сломанном позвоночнике. В процедурной открыто окно, дует теплый ветерок… Из коридора доносятся какие-то больничные звуки. Я совсем одна. Но черт возьми, сколько вокруг меня хороших и добрых людей, санитарки, две тетки, которые все время шутят, обещали вывезти меня на улицу – покурить, завтра прооперируют, потом реабилитация, все будет хорошо! Слезы счастья просто невозможно сдержать.

Solvita Vanaga

209

Август 2009 года. Мальта. Мне двадцать три. Я приехала сюда, чтобы в течение месяца подтянуть свой английский в языковой школе. Спонтанная поездка, как и многое хорошее в моей жизни. Мы плывем по морю, уже ночь. Boat-party, организованная нашей школой. Со мной рядом моя итальянская подруга, с которой мы вторую неделю проводим практически двадцать четыре часа в сутки и ни разу не поругались и не надоели друг другу. Это отличная проверка дружбы – съездить куда-нибудь вместе отдохнуть. Бывает, что годы отношений заканчиваются на третьем дне совместного проживания. А здесь абсолютный коннект с первого дня знакомства, несмотря на неродной язык.

Мы держимся за поручень на палубе, прогнувшись в спине и откинув голову назад так, чтобы видеть только звезды и глубину иссиня-черного неба.

На днях я рассказала ей очень понравившийся мне диалог из фильма «Мирный воин», и сейчас мы выкрикиваем его по ролям:

– Where’re you?

– Here!

– When are you?

– Now!

– Who’re you?

– This mo-o-o-oment!!!

Волосы развивает соленый ветер. Я счастлива!

Оля Гончарова

210

На дворе 1986 год, май, раннее утро, мне шесть, я иду в нулевку. На мне юбка в цветочек и красивые белые гольфы, еще прохладно, и голые коленки мерзнут. Я запрокидываю голову и вижу, как солнечные лучи пробиваются сквозь ветви тополей. Тополя высокие, мир огромный, а я очень маленькая и безумно счастлива от этого солнца, мая, гольфов, холода на коленках, и столько еще впереди!

Ольга Потапова

211

Ноябрь 1976 года. Переезжаем границу СССР, Чоп, Чехословакия, Вена. Долгая, утомительная дорога к свободе. Мне одиннадцать лет. Я, папа, мама и четыре чемодана. Все, что у нас есть в жизни. Впереди Италия и Нью-Йорк. В вагоне нас охраняют автоматчики. После расстрела израильской спортивной команды на Олимпийских играх советских репатриантов охраняют от террористов.

Я спускаюсь со ступенек вагона и вижу ларек, простой ларек на перроне.

А там! О боже, жвачки, конфеты, журналы, игрушки. Все светится, мерцает, просится в руки.

Мама, спасибо тебе за свободу!

Ellen Fridliand-Nycprgroup

212

Зима 1999 года, тихий, снежный вечер в парке Риги, мы носимся и кувыркаемся в снегу, лепим влюбленных, снежных человечков, ровно в 00:00 загадываем, что это всегда будет наше время, где бы мы ни были, мы всегда произнесем наши имена! Потом мы их кричим в вечность! Через неделю я покинула мой родной город навсегда, забыла тебя, забыла вспоминать тебя в полночь, но сегодня я вспомнила именно эту ночь счастья…

Victoria Vasilenko-Vassiliou

213

2000 год. Раннее летнее утро. Возвращаюсь домой. Возвращаюсь в район серых панельных коробочек – обыкновенный спальный район. Завернув за очередной угол, оказываюсь около своего дома. А около него в дымке, на небольшой лужайке, пасется табун лошадей! Казалось бы, что тут такого, но рядом с этим скучным панельным домом непонятно откуда взявшиеся лошади являли собой такую сюрреалистичную картину… И счастье бешено рвалось наружу, и казалось, что если оттолкнешься от земли чуть посильнее, то обязательно взлетишь. Раньше часто казалось, что стоит только посильнее оттолкнуться…

Илона Шаргова

214

Ничего особенного… Очередной раз переезжаем (папа – офицер ВДВ). Я не знаю этого. Мне четыре года. Помню, как папа смотрит влюбленными глазами на маму и шутит. Позднее я поняла, что речь была о новом нашем местонахождении. Папа говорил, что мы будем жить в «Ху-ух-кан-мяки», в «Лах-ден-похии». Именно так мне все слышалось. И ничего особенного… Но счастье было в том, что мы вчетвером, всей семьей занимали целое купе. Никого из посторонних. И мы смеялись все вместе. Не помню над чем. Я смеялась, потому что я была счастлива. Мы были вместе: вне времени, вне географии, где угодно, только бы все вместе.

Позже, в школе, я прибежала домой в слезах, прочитав статью, что скоро «конец света». Тогда было модно пугать этим. И, помню, папа сказал смеясь: «Ну что ж, помирать, так с музыкой, зато вместе». И мне стало не страшно. Только бы вместе: вне времени, вне пространства, но вместе и смеясь… Папа ушел из жизни в 2012 году в звании подполковника.

Елена Плаксина, актриса

215

Сейчас-сейчас. Счастье уже больше года, каждый-каждый день. Понимаю, ощущаю, ловлю и наслаждаюсь счастьем. Я свободна от обязательств. У меня есть интересная работа. Я, москвичка от мозга до костей, живу в Средней Азии, наслаждаюсь солнцем, погодой, фруктами и много общаюсь. У меня есть друзья, готовые поддержать все мои безумные инициативы, и большая красивая квартира, в которой мы собираемся на тематические вечеринки. Мне хватает денег на все мои «хочу». Я занимаюсь творчеством и много думаю. У меня есть время. У меня есть силы и желание идти вперед. У меня есть характер. Меня окружают интересные люди. Я слушаю классную музыку, читаю книги и смотрю кино из списка «обязательно посмотреть». Я действительно счастлива здесь и сейчас.

Екатерина Ткаченко

216

Рукотворное лесное озеро под Звенигородом. Тихо. Мосток в тени черемухи, с которой сыпятся гусеницы. Только на том берегу траву косят бензиновой косилкой – жжж, жжж, жжж… Периодически это прекращается, и кто-то чихает.

Ставим первую донку. Никто про рыбу уже не верит – пол-лета проторчали на Москве-реке впустую, занялись второй, тут звонит телефон, и… ептить – клюет!.. Удочка просто улетает в воду! Даже потрогать не успели!.. Бегаю по мосткам, смеюсь и ругаюсь. Ушла – и рыба, и удочка казенная!..

Побежали в штаб-квартиру. Взяли другую донку. Приплыл парень на лодке, кидал-кидал крюк, нашу удочку не нашел, уехал…

А озеро теплое, села на мостки, ноги там купаю. Осетр прыгает на метр над водой, красиво – тело серебряное, гибкое. Круги на воде…

И никаких мыслей, просто вода, солнце, вода…

Поклевка – я тащу, вроде – есть… Тяну… и на те – вытягиваю ту самую удочку, что в начале улетела. За леску.

Потом клев пошел – семь осетров поймали, пятерых в итоге отпустили – куда столько?

Подлещика я тоже себе оставила – люблю маленькую рыбку.

Кожа пахнет рекой, рыбкой… солнцем…

Сердце помнит: покой, тишина… свобода…

Наташа

217

Мне шесть лет. Лето, жара, я лежу на животе в саду, засунув голову в высокую траву. У меня очень важная миссия – я изучаю жизнь насекомых. В траве прохладно, немного пахнет сыростью, и я вижу близко-близко землю, стволы растений и деловитых букашек, спешащих по своим делам. Для меня это огромный, таинственный мир, который завораживает и вызывает любопытство. Минуты безмятежного счастья, покоя и полной гармонии…

Елена Ткаченко, Краснодар

218

Лето 2000 года. Ставрополь. Мне двадцать. Я студентка. Родители – в командировках. Я дома одна. Зову для компании подружек Ленку и Машку. Всю ночь трепимся, а когда в четыре утра у меня уже сами собой закрываются глаза, они не дают уснуть: «Светает уже, зачем спать?» Мы завтракаем и прямо спозаранку отправляемся на встречу с друзьями, с которыми на природе собираемся отметить окончание сессии. Встреча – в 9:00, и поскольку еще очень рано, мы тащимся через полгорода пешком. И все равно приходим первые. Потихоньку подтягиваются остальные. Друг Олег, как всегда, с гитарой. Все голосят «Хучи-кучи мэн» и «Оранжевое настроение». Мы с Ленкой отплясываем рок-н-ролл прямо на остановке. Гудят машины: одни – в знак одобрения, другие – потому что первые не торопятся трогаться на «зеленый», залюбовавшись этой вакханалией. Мы очень молодые. И абсолютно счастливые. Совершенно без причины.

Татьяна Касевич

219

Когда подходишь к магазину (особенно по вечерам), пахнет березовым углем.

Удивительным свойством обладают запахи. Вдыхаешь. Закрываешь глаза. Открываешь – и ты, конечно же, там же, где и был, но мироощущение – абсолютно другое…

Иду, мечтая. Размышляя. Мыслей – штук пять, не меньше… тревожные, бытовые, романтические, созерцательные – ну, по-разному бывает, но в целом так. То я во вчера, то в завтра. И вдруг здрасьте – этот запах. Березовый уголь.

Просыпаюсь!.. Я – здесь. Это просто мгновение моей жизни.

Николина Гора. Магазин. Дети катаются с горки. Смех в отдалении. Сосны. Прозрачный морозный воздух. Запах березового угля. Покойное ощущение вечности момента…

И такая странная и необычная уверенность в том, что все – хорошо.

Наталья Жемчужина

220

1996 год, мне пятнадцать лет. Лето, высокий берег Волги. У моей группы пленэрная практика. Группа девочек засела в кустах, где их никто не видит… Руки по локоть в масляной краске… В одной руке кисточка, в другой бутерброд (не мой, подружкин, он вкуснее)… Горьковатый вкус хлеба с вкраплениями красок (ядовито ужасно, но кого же это волнует в пятнадцать лет?!)… Собственно, сами плененные красоты и живопись мало кого волнуют – женский коллектив обсуждает жизнь… Причем разговоры того характера, что обычно от них мальчики нашей группы сползают под доски (так им плохо)… Но сейчас мы свободны и как никогда можем говорить обо всем… Никто нас не видит и не слышит… Синее небо, безграничные дали, волжский ветер, чайки… И полная свобода мыслей и чувств от любых условностей… Ощущение свободы и полета над реальностью… Вот что за живопись у нас тогда получалась – не помню…

Надя Астахова

221

Август 2010 года. У меня отпуск. Две недели назад меня оставил любимый человек, и я потеряна. И внезапно мой друг приглашает меня присоединиться к их компании в поездке на заброшенную угольную шахту. Соглашаюсь, но не знаю, чего ждать, это первая моя подобная поездка. Приехали. Солнце, жара и огромная территория вокруг, а у меня всего тридцать шесть кадров! Но это еще сильнее будоражит, заставляя ждать нужный момент. И эти выходные я провела как ребенок, когда нет прошедшей минуты и нет будущей, а есть только сейчас! Вот я на высоте семидесяти метров стою у колеса, которое больше меня в два раза, и надо мной только солнце, и так далеко видно! Покатушки на дрезине, когда от скорости захватывает дух и не думаешь, что, чуть покачнувшись, можешь слететь под колеса. А потом ночью танцы на крыше, утром на завтрак тульский пряник и вино. И я совершенно счастлива! Я не думаю ни о чем! Одни выходные как целая жизнь. Сейчас я смотрю на сделанные там фотографии – и чувствую это до сих пор. Ловите ветер всеми парусами, и счастье еще не раз навестит вас!

Ольга Арканова

222

Московская область, август 2009 года, шесть утра. Я просыпаюсь и вижу на столе футляр из ювелирного и записочку со словами: «Может ты все-таки выйдешь за меня?» Я смотрю в футляр, улыбаюсь и понимаю, что я это кольцо, наверное, никогда не надену, потому что терпеть не могу кольца, а люблю серьги. Я пишу на бумажке: «Конечно выйду!» – и иду в душ. Через пару часов на работе я в поисках кошелька нащупываю в сумке еще один футляр, открываю его и вижу безумно красивые серьги, которые тут же надеваю. В этот момент я безумно счастлива, так как люблю человека, который любит меня и так понимает. Я счастлива!

В январе 2012 года я верну ему и серьги, и кольцо, и любовь уже покинет нас, но этот момент счастья навсегда останется в моем сердце.

Татьяна Ретинская

223

11 февраля 1980 года был премьерный показ моей картины «Москва слезам не верит». Мы вышли из кинотеатра «Россия» на Пушкинской площади. И пошли праздновать: Баталов был, Алентова, Муравьева, Рая Рязанова… много народу, все члены нашей съемочной группы. Вообще-то, это означает прощание с картиной: сняли и теперь надо думать о новой картине. Но не этот день был моментом счастья, о котором я хочу рассказать. Он случился двумя днями позже, 13 февраля.

Жил я тогда далеко, в Олимпийской деревне. И приезжаю по делам в центр. Поднимаюсь на улицу из станции метро «Тверская» и не могу понять, что происходит: запружена народом вся Пушкинская площадь. Буквально вся – плотно стоят люди, и вокруг много народа. Я не сразу понимаю, что происходит. Может быть, разгоняют митинг диссидентов? Может быть, выбросили дефицит в каком-то магазине? Пока я не осознаю, что это очередь на мой фильм! На мое кино, которое я делал в муках и с большим внутренним самоедством! И вот вдруг на него стоит зимой огромная, на пять часов, очередь!

Владимир Меньшов, режиссер

224

Лето. Анапа. Мне года четыре. С дедом за руку спускаемся с пригорка к пляжу. Путь лежит через поле перцев. Так вот как они растут?!

Мне семь. Отца уже нет. То есть он вот. Но почему-то в гробу. Дед берет меня на руки. Я тяжелая, а ему нельзя. Но я у него на руках. Держит меня крепко, поглаживая по голове…

А вот мне шесть. Много людей в гостиной. Теснота. Но все веселятся. Тостуют, чокаются. Мы с сестрой под столом. Это обычное дело, иначе не пройти. Я нахожу дедушкины ноги и вылезаю к нему на колени. Сестра не успела, куда ей. Она старше на три года. Не пролезть. Я с видом победительницы сижу у деда. А он веселый, добрый, большой, прихватывает меня за волосы губами. Он всегда так делает…

Их никого уже нет, а иногда так хочется забраться на колени, спрятаться от всех невзгод. Но…

Мы становимся взрослыми, когда перестаем быть внуками. Жаль.

Оксана Щербакова

225

2011 год, октябрь. Маленький латышский город Тукумс, куда мы вдвоем приехали в гости. Он вернулся из долгого рейса, рассказывает мне про экипаж, порванные тралы, упавший в океан метеорит. Впереди полгода его отпуска, мы еще не знаем, куда поедем, даже что будем делать завтра. Держась за руки, идем по темным улочкам, редко встречаем прохожих, вдыхаем печной запах. Дойдя до центральной площади, слышим народную музыку. На втором этаже открыто окно. Сегодня дают концерт. У нас нет вина, заката и моря, чтобы насладиться моментом. У нас есть такой тихий город, скамейка у дома культуры, звуки аккордеона без возможности видеть играющего на нем исполнителя. Прижимаемся друг к другу крепко-крепко и слушаем простые мелодии, небольшой народный хор. Только аплодируем после каждого выступления с невидимыми слушателями заодно. И накатывает Счастье. Сейчастье.

Анна Кондратьева

226

3 августа 2004 года. Позади девять месяцев войны с болезнью, живу от химии до химии, давно признал и смирился с возможностью конца. На данный момент я в стерильном боксе уже почти две недели, вчера закончилась очередная, самая высокодозная химия, сегодня пересадили стволовые клетки. Врач и говорит, что надо бы попробовать сделать томографию, интересуется, есть ли силы, готов ли я выйти из палаты или лучше на каталке. Конечно готов! Отключаются аппараты, иду по коридору в двух масках, держась за стойку с двумя оставшимися капельницами. Сам! От коридора, лиц, движения – эйфория, почти плыву от остроты ощущений.

Через два часа снова приходит врач, ее улыбка почти торчит из-под маски. «Поздравляю, вы – наша победа. Легкие чисты, опухоли исчезли».

Улыбаюсь, пытаюсь думать, но бесполезно. Счастье. Жизнь.

Сэм Бубумкин

227

(продолжение)

Июль 2007 года. Я безумно влюблен, и это взаимно. Но с организмом что-то не то, есть серьезное подозрение, что болезнь вернулась. Прячу страхи от родных, от любимой, даже от врачей, еду на плановое обследование, два дня жду результатов. Мы с любимой на Маяковской, в салоне очков, извиняюсь, что надо позвонить по работе, выхожу на улицу. Почти ничего не соображая, иду куда-то во дворы, набираю номер. Внутренне уже готов, что сейчас услышу о необходимости госпитализации, пытаюсь понять, как уберечь любимую, как ей сказать, не напугав… Спокойный голос врача: «Сереж, все нормально, у вас без динамики, следующий контроль в ноябре…» Стою опустошенный, ошалевший… А потом как волна… «Без динамики!»

Счастье острое почти до боли, я бегаю по улице, смеюсь, хочется напрыгивать на прохожих с криками: «Чисто! Буду жить! И любить!» – почти теряюсь во дворах, потом скачу назад в оптику, где любимая все понимает по моему лицу, и мы смеемся и носимся уже вместе.

Сэм Бубумкин

228

1986 год. Мне четыре года. Поздний вечер. Я должна спать. Но я лежу одна в темной детской комнате. И не могу уснуть, потому что страшно. Страшно, что родители пойдут спать и выключат свет на кухне. И вот я с ужасом жду, когда моя мама в длинной ночной рубашке пройдет мимо моей комнаты, чтобы выключить свет, и я слышу ее шаги, и я хочу шепотом крикнуть: «Мама, возьми меня в вашу комнату!» – и не могу, я заикаюсь и не могу начать фразу, и вот она уже удаляется, а страх и заикание сковали мне горло! И тут я кричу: «Мама!» В комнату заходит папа, берет меня на руки и относит в их комнату. Я засыпаю. И уже сквозь глубокий сон я чувствую, как папа относит меня обратно. Но мне не страшно. Я счастлива! Что заснула рядом с родителями. Светлая память моему отцу, которого потеряла в этом году.

Анастасия Анисимова, 30 лет

229

Мама, ты помнишь, как мы слушали море? Ты помнишь, как голуби гнездились на нашем балконе? А помнишь, как ты сшила костюм Бабы Яги на Новый год, который мы отмечали в гремучем лесу? А я была Морской царевной, и Дима был Серым волком, а папа? Кем был папа? Пиратом? А помнишь, мы играли в домино и ты всегда проигрывала? И мы так громко смеялись! А помнишь, как мы рисовали твой портрет на обоях, но тебе это совсем не понравилось… Помню твой любимый рассказ, как ты бежала в слезах за то, что назвали тебя конопатой, а потом ты глубоко вздыхала и так уныло пела песню: «Девочка плачет, шарик улетел…» Мы сразу ныли: «Ну, ма-а-ама…» – и тогда ты продолжала рассказывать что-то интересное… А когда приближалось лето, мы ездили к океану искать вот такие ракушки… Как же я хочу взять твою теплую руку и сказать тебе: «Мамочка, ты никогда не грусти!» Есть много прекрасного, что живет в твоем сердце так же вечно, как и в моем, – это наше чудесное детство, то время, когда мы были рядом, то время, когда я могла тебя обнять! Соскучилась!

Анна Аруш