Текст книги "Город мертвого бога"

XXVIII

– Это был почти провал! Тысяча чертей, Гэм, о чем ты только думал? Из-за тебя нас всех могли убить!

Гэм продолжил чистить ногти острием ножа.

– Это не важно. Скажи лучше, как твой бойфренд сумел это провернуть?

Он откинулся на спинку кресла, положив ноги на стопку книг возле камина, с таким видом, будто ничего особенного не произошло.

– Он не мой бойфренд! И что он такого провернул? – Присси расхаживала перед ним взад и вперед, хмурясь и выкручивая руки.

– Вытащил нас оттуда, кобыла ты глупая! Только что нам светила тюряга, и мы могли рассчитывать только на Натановы таланты, которые он не торопился проявлять, как вдруг в следующий момент мы оказываемся объектами благотворительности какого-то хлыща! – Гэм вытащил из кучи книгу в добрых шесть дюймов толщиной и швырнул ее в угасающий огонь. Она упала на корешок и раскрылась, так что страницы моментально почернели и съежились, объятые пламенем. – Я бы сказал, выглядит немного подозрительно.

Натан стиснул кулак.

– Не пытайся выкрутиться. Что за игру ты там затеял?

– Ничего особенного, – самодовольно усмехнулся Гэм. – Просто решил проверить, насколько велики твои способности. Как выясняется, не так уж чтобы очень.

Здесь, внизу, в берлоге, в тесноте и сырости, вдалеке от остального мира, слова Гэма казались более реальными, чем оставшиеся у них воспоминания о событии, уже понемногу угасавшие, какими бы неприятными они ни были.

– Если я беру человека на работу, я должен знать пределы его возможностей, верно? – Гэм потыкал в очаг ножкой стула, поправляя топливо. – И в любом случае, Натан, ты сегодня вечером вел себя так неадекватно, что нас могли тысячу раз зацапать. Я бы сказал, это ты должен перед нами сейчас объясняться, нет?

Натан вскинулся, но, прежде чем успел заговорить он, снова встряла Присси:

– Вам-то, парням, горя мало, а вот я как должна была выкручиваться? Для работы с ножом у меня слабые запястья, ты это всегда говорил, Гэм, а ведь их там были сотни! По твоей милости я оказалась в самом пекле! У тебя на меня зуб или что?

Гэм отмахнулся от нее:

– Никто ничего против тебя не имеет, успокойся! Я бы сказал, наоборот.

Присси повернулась к нему спиной и воздела руки к небесам:

– Пошлите мне сил!

– Эй, что это тут у вас такое? Вы так орете, что слышно еще в трубе!

Это были Джерки Джо. Они стояли в дверном проеме между книжными полками, в куртке и с намотанным шарфом, еще более взъерошенные, чем обычно.

– Ладно, некогда объясняться. Пэдж прислал вызов. Он ждет нас на своем Мушином дворе. Прямо сейчас.

Натан повернулся к нему спиной.

– Я иду домой. С меня хватит.

– Хватит? Ты всего-то сделал пару работ и с теми умудрился накосячить!

– Говори что хочешь, Гэм; то, что ты сделал, было неправильно. Я не знаю, почему ты это сделал, но, как бы там ни было, я ухожу.

– Постой-постой, как же без тебя? – заволновались Джо. – Тебя Пэдж хочет видеть больше всех!

– Ну и скажите ему, пускай сам ко мне приходит.

– Нет, Натан, так нельзя!

Джо загораживали ему выход. Они были довольно щуплыми и к тому же не собирались физически препятствовать Натану, просто хотели, чтобы тот их выслушал. На их лице мелькали то страх, то мольба, и в обоих случаях было видно, что они вот-вот разразятся слезами.

– Прости, Присси, тебе это не понравится, но он сказал нам, что, если Натан не придет, он будет разбираться с тобой. Возьмет с тебя то, что причитается с Натана, если у тебя хватит. Он сказал, даже если им не удастся получить с тебя полностью, хоть сколько-нибудь они с его людьми из тебя выжмут, прежде чем ты закончишься. Он особенно подчеркнул, чтобы мы это передали.

Натан продолжал двигаться вперед, отодвинув Джо плечом, словно ничего не слышал или словно услышанное его не заботило. Его рука легла на ручку двери, и у Присси вырвался негромкий вскрик.

С глубоким вздохом Натан повернулся.

– Не дрейфь, – сказал ему Гэм, – наверняка это просто деловой разговор. Ничего особо серьезного. Давай, Нат, соглашайся.

В городе только занимался рассвет. Внизу, за трущобами, сияла верхушка Морской стены, линия которой прерывалась силуэтами обрушивающихся валов и размывалась туманом. Улицы были по большей части пусты. Здесь и там попадались угрюмые тряпичники в поисках оброненных носовых платков, чтобы продать их обратно портным за четверть цены, да трущобные оборванцы, на которых была возложена задача следить за чистотой тротуара перед той или иной лавкой, но в целом население города все еще было в постелях. В отдалении возвышался Особняк.

Гэм, не покоренный и не раскаивающийся, шагал посередине улицы, хлопая по булыжнику отстающими подошвами ботинок, со вздернутой головой и расправленными плечами, словно здесь все принадлежало ему; и хотя его спутники не могли взять в толк, что он затевает, они все равно шли за ним следом.

– Мне как раз надо было зайти к Пэджу, – сказал Гэм. – К тому же у тебя ведь есть этот подсвечник на продажу, верно, Присси? И камушки.

– Я туда не пойду!

– Ладно, тогда давай их мне.

Она вытащила из-за пазухи награбленное и передала ему.

– А как насчет твоего золотого?

Натан без единого слова отдал ему монету.

– И нечего дуться. Что, у тебя на сегодня были планы получше? Сейчас сходим к Пэджу, сдадим товар, купим тебе лекарства, купим свободу твоей девушке – и обратно в берлогу, разрабатывать новый план! Тогда, если захочешь устроить мне допрос с пристрастием, я не против. Что в этом такого ужасного? Неужто ты бы предпочел улизнуть домой и смотреть, как работает твоя мамаша?

Натана уже обступали здания Торгового конца, при всех своих недостатках столь не похожие на вонючие трущобы. Над собой он видел темные силуэты высоких крепких стен.

XXIX

Гэм двинулся было к дальнему проулку, но Присси дернула его за рукав:

– Вон он.

Впереди, где располагалась отгороженная веревками часть площади с фонтаном, официанты разносили груженные мясом подносы одетым с иголочки посетителям. Между ними за столом, накрытым багровой шелковой скатертью, сидел Пэдж. С ним было несколько друзей, все очень хорошо одетые. Они довольно сильно отличались от его обычных спутников – с мордами бойцовских собак, с приплюснутыми носами, распухшими ушами и глазами, похожими на щелки в куске мяса. Эти были людьми утонченными, даже прекрасными. Они сидели вокруг стола и ели виноград изящными стальными вилочками, промокая платками уголки рта; их смех привлекал ревнивое внимание всех сидевших за соседними столиками.

Гэм остановился, явно не уверенный, потерпят ли их присутствие в передней части заведения.

– Это его наемные убийцы. Они вообще-то не так уж часто показываются на людях.

Пэдж наклонился над столом и долил остатки вина в свой бокал. Когда он приподнял свисающий край скатерти, чтобы сунуть пустую бутылку под стол, там обнаружилось шесть или семь ее предшественниц; она присоединилась к ним со звоном, предупреждавшим об опасности, что они раскатятся по полу. Пэдж (по-видимому, ничего не заметив) поднял тост за своих гостей. Он поставил на стол опустевший бокал, утер рот рукавом, вытащил из кармана зеркальце, чтобы поглядеть на свои губы, и увидел ребят. Без малейшей запинки он крикнул им:

– А, мастер Хэллидей! И несравненная Присси! Сюда, сюда! Идите, составьте нам компанию! А это кто там прячется сзади? Никак, молодой Натан Тривз? Ну-ну! Я вижу, твои подвиги оставляют тебе время на то, чтобы навещать старых друзей. Поистине приятный сюрприз, учитывая, какой ты теперь занятой человек.

– Чем это я таким занят?

– Он меня спрашивает, чем он занят, – сообщил Пэдж своим гостям, которые, никак не отзываясь, продолжали мерить Натана пристальными взглядами. – Да как же, ты ведь нынче притча во языцех! Везде только и разговоров, что про тебя. Самое известное имя в низшем свете! «Натан Тривз побывал на званом вечере у таких-то». «Натан Тривз снова произвел фурор там-то и там-то». Натан, ты оживляешь любое сборище, куда ни пойдешь! Все городские ценители только о тебе и говорят, верно? И как же мне повезло иметь тебя в числе своих друзей!

Как бы поздравляя себя, он еще раз взглянул на свое отражение в зеркальце и убрал его обратно в карман.

– Вы мне не друг, – сказал Натан.

– Ну, значит, кредитор. Так, может быть, даже и лучше… По крайней мере, для меня. – Прежде чем Натан успел возразить, Пэдж повернулся к Гэму: – Итак, тебя позвали, и ты пришел; и у нас с тобой есть взаимовыгодное дельце.

– Что, мы будем говорить об этом здесь?

Пэдж озадаченно поглядел на него.

– А что в этом плохого? Я здесь работаю, разве не так? Здесь моя среда, мое профессиональное окружение. Где еще нам говорить, как не здесь?

Пэдж обвел пространство ресторана широким жестом, сбив со стола только что принесенную бутылку, которую, впрочем, тут же поймал и поставил на место человек, сидевший слева от него.

– Как скажете, мистер Пэдж. Зачем мы вам понадобились?

– Как это профессионально с твоей стороны, вот так сразу переходить к делу! Впрочем, подозреваю, что ты чувствуешь себя в этом месте не так уютно, как мы, будучи настолько откровенным подонком. Присси, дорогая, к тебе это не относится: ты-то просто шлюха.

Пэдж улыбнулся и сделал еще один большой глоток. Натан шагнул вперед, но Гэм удержал его за руку.

– Побереги себя, Натан, – посоветовал Пэдж. – Стоит ли так расстраиваться из-за каких-то бранных слов? Твоя энергия тебе еще понадобится для возмездия за гораздо более серьезные вещи.

– О чем это он?

Гэм вцепился в локоть Натана так крепко, что тот сморщился: воспаленные волокна плоти протестовали против любого прикосновения.

– Очень разумно, мистер Пэдж, и мы вовсе не собираемся портить вам трапезу скучным разговором о практических вещах, но если вам нужно, чтобы мы выполнили какое-то поручение, то, возможно, будет лучше, если мы приступим к нему поскорее, если вы меня понимаете.

– Я превосходно тебя понимаю, Гэм. – Пэдж запустил руку сперва в правый нагрудный карман, потом в левый. Не найдя там того, что искал, он принялся шарить в жилете, а затем в карманах брюк. Так и не добившись желаемого результата, он вернулся к правому нагрудному карману сюртука – и оказалось, что искомое лежало там все это время. Он вытащил наружу конверт, запечатанный красным воском, и протянул Гэму: – Вот, возьми. Здесь не открывай.

– Благодарю вас, мистер Пэдж.

Гэм взял конверт и – хотя он и постарался сделать это незаметно – передал Пэджу что-то взамен. Натан не разглядел, что это было.

– Я могу чем-то еще быть вам полезен? – спросил Пэдж.

– У нас есть кое-какие… предметы, которые могли бы вас заинтересовать…

– Отнеси их во двор, к братьям Доулиш, они тебя обслужат по высшему разряду.

– Хорошо, мистер Пэдж.

– Что ж, в таком случае до встречи?

– До встречи, мистер Пэдж!

Натан повернулся к выходу. Гэм с Присси тронулись вслед за ним.

– Еще кое-что, – сказал Пэдж, откидываясь на спинку стула; он расслабил ремень на брюках, вытащил свое зеркальце и улыбнулся в него. – Натан, я просто хочу, чтобы ты знал, что тебе, пожалуй, завтра лучше не приходить домой, а поиграть с друзьями в другом месте. Видишь ли, поскольку ты нынче новообретенная знаменитость, сейчас становится очень популярным (по крайней мере, среди людей определенного класса, тех, кто не испытывает сомнений касательно того, куда они помещают свои принадлежности, и кого не настолько заботит, как это заботило бы меня, какому риску они подвергают свое здоровье, занимаясь подобным делом) á la mode, проводить какое-то время, пользуясь гостеприимством твоей матушки. И если такого паренька, как ты, довольно трудно застать на месте, того же нельзя сказать о ней – она предоставляет своим гостям гораздо больше возможностей для близкого знакомства. Как я слышал, завтра она весь день собирается быть «у себя». А тем временем уже двое… Трое… Да что там, практически все мои подчиненные заслужили небольшую передышку от своей работы. Собственно, как раз завтра я объявил им всем выходной и собираюсь выдать каждому по бронзовой монете (кажется, такая у нее нынче ставка? Нет, по две!) на случай, если им захочется прибегнуть к ее «особым услугам».

Вклинившись между ними, Гэм положил руку на дрожащее плечо Натана:

– Если ты сейчас хотя бы дернешься в его сторону, тебя порежут на куски и на Искру не посмотрят.

– В общем, до свидания. И, Натан, не забывай: ты все еще должен мне услугу!

XXX

Когда они снова вышли на мостовую, Присси подошла к Натану и отвела его в сторону. Она взяла его ладонь в обе руки и подняла на него взгляд, полный сочувствия и сестринского участия.

– Так что, ты завтра все-таки пойдешь домой?

Она слегка приоткрыла рот, из-за губ показались надколотые передние зубы. Кончик языка прошелся по их неровному контуру.

– Зачем это?

Присси нахмурилась:

– Ну как же, чтобы помешать им развлекаться с твоей мамой.

Натан отвел взгляд.

– Я уже как-то пробовал это сделать, когда она еще только начинала. Я тогда был гораздо меньше, но зато, наверное, и духу у меня было побольше, я не знаю… Все равно ничего не получилось.

– Что произошло?

– Я вошел и застал ее с одним из них. Попытался его стащить – решил, что он ее убивает.

– А он что? Не обратил внимания?

– Нет, он ее оставил. Фактически он вообще ушел. Сказал, что не может сосредоточиться, когда такое происходит.

– И что? Это же хорошо, разве нет?

Натан вздохнул:

– Нет. Она просто ополоумела. Принялась хлестать меня чем ни попадя. Когда к ней постучался следующий, она выпинала меня через заднюю дверь и завязала ее изнутри.

– Ну да, – кивнула Присси. – То же самое случилось у меня с моей сестрой… Ну, почти. Натан, я не хочу, чтобы меня лапали грязные мужики.

– Я тоже этого не хочу.

– Вот-вот. Ты можешь мне пообещать, что не позволишь этому случиться? Гэм говорит, что вступится за меня, но я же вижу, как он смотрит на Пэджа. Не уверена, что, когда дойдет до дела, он сдержит слово. Он боится Пэджа, боится сильнее, чем того, что может случиться со мной.

– Присси, – сказал Натан, – если ты сама этого не хочешь, это не произойдет. Я позабочусь об этом.

Присси взялась за лацканы его куртки и сжала, так что ткань натянулась вокруг ее кулаков. Она подняла к нему лицо. Натан подумал, что сейчас нагнется и поцелует ее, но как раз когда он совсем было решился это сделать, она положила голову ему на грудь.

– Ты мне совсем как брат, да? У меня когда-то был брат… Немножко похожий на тебя, только потемнее. Но он отправился работать на Господина, и больше мы о нем ничего не слышали. Ты приглядишь за мной, правда?

Натан обнял ее и прижал к себе.

– Я постараюсь.

Присси отправилась в «Храм», чтобы повидаться с сестрой и выкупить свой контракт. Джо исчезли где-то в трущобах, а Натан с Гэмом отправились в ближайшую распивочную, намереваясь вскрыть там письмо. Хозяйка заведения разливала напитки за стойкой, состоявшей из одной шаткой доски. Гэм протащил Натана сквозь плотную, галдящую толпу к единственному свободному столику в заднем углу.

– Ну, что там написано?

– Погоди-ка.

Гэм снова нырнул в потную, толкающуюся толпу. Низкий рост давал ему несомненное преимущество, позволяя протискиваться между оборванными, пьяно-настойчивыми посетителями ниже уровня их взглядов. Он вернулся с бутылкой и двумя стаканами, за которые заплатил из денег, вырученных у Пэджа за добычу.

– А как же лекарство? – Натан привстал с места, но Гэм положил ладонь ему на плечо.

– Не кипеши. Ты сам сказал, что твоему папаше лучше, так? Он протянул до настоящего момента, протянет и еще немного. К тому же помнишь, что сказал Пэдж? Возможно, лучше будет переждать здесь, пока очередь не кончится.

Гэм выложил письмо на стол и разгладил его ладонью. В верхней части листка была нарисована карта и изображение городского особняка и фонтана в стороне от него.

– Я знаю, где это. Это довольно высоко, ближе к Плезансу, прямо под Стеклянной дорогой. Должно быть, это тот дом, что с нее виден; называется «Шпиль». Он принадлежит одному ювелиру.

И в самом деле, под картой было изображение медальона – позолоченного, в форме капли. Под рисунком были инструкции, которых Натан прочесть не мог.

– Он хочет, чтобы мы раздобыли этот медальон. Проще простого. – Гэм проверил другую сторону листка. Она была пуста. – Ну ладно, кто что на себя возьмет?

– Я беру сейф, – сказал Натан.

Гэм приподнял брови:

– Уверен? Может, не стоит? В прошлый раз получилось… несколько неожиданно.

– Ты хочешь поговорить о том, что случилось в прошлый раз?

В их столик врезался приземистый старик с измятым лицом в прожилках лопнувших сосудов и желтыми белками глаз. Он уставился на них, опершись обеими руками на столешницу, чтобы не упасть. Когда ему удалось сфокусировать взгляд, он разразился смехом: что эти двое мальчишек могли делать в его излюбленном заведении? Натан повернулся и взглянул ему в глаза. Смех застрял в глотке пьяницы. Он попятился, подняв обе ладони перед собой, спотыкаясь, с извиняющейся улыбкой, и пропал среди толпы.

Гэм кивнул:

– Хорошо, сейф твой.

– И когда дело дойдет до передачи товара, я хочу сделать это сам.

– Пэдж никогда этого не позволит.

– Я не собираюсь спрашивать у него разрешения. Вообще, Гэм, на чьей ты стороне? Я видел, как ты что-то ему передал. Ты пытался сделать это незаметно, но я видел.

Сперва Гэм, казалось, был готов взорваться, но потом передумал. Он поджал губы и кивнул со скупой улыбкой.

– Ты же знаешь, он мой босс. Я никогда не говорил, что это не так. Именно так мы и получаем всю эту работу: он меня просит что-то достать – я достаю. Если это удовлетворит твое любопытство: я передал ему тот свиток из дворцового сейфа. Но вообще, если тебе так уж не нравится, как я веду дела, почему бы тебе не попробовать самому? Возьми хоть вот это. Давай бери и веди с самого начала. Тогда ты сможешь сделать все по своему вкусу, и, может быть, у тебя появится какое-то представление о том, как делаются такие дела. Что скажешь?

Гэм откинулся на спинку стула и воззрился на Натана здоровым глазом. Тот взял листок, повернул его одной стороной, потом другой. В самом деле, почему бы и нет? Что его останавливает?

– Нам понадобятся все, кто у нас есть. Снова идти через канализацию нельзя: слишком рискованно. Нам нужно забраться туда и выбраться обратно так, чтобы нас не видели. Если он ювелир, значит, у него есть лавка, и сейф в этой лавке, причем под охраной. Но поскольку речь идет о его доме, значит, нам нужен сейф его жены. А он наверняка на верхнем этаже, поближе к спальне, чтобы она могла надевать драгоценности, пока расчесывает волосы и занимается туалетом.

– Недурно! Хорошо, и что тогда? Заберемся к ней в окно по приставной лестнице?

– Нет, нас не пустят на территорию. Давай утром сходим и разведаем, что к чему.

XXXI

«Шпиль» располагался среди садов, разгороженных заборами и калитками. Территория была чисто прибрана, так что было нетрудно рассмотреть ее во всех подробностях, однако Стеклянная дорога проходила так близко, что это влияло на освещение: свет солнца искажался движением магии в янтарно-черном монолите. Повсюду рябили тени из иных измерений.

Здесь ничто не росло. Единственным украшением участка были камни – каменные деревья, гравий вместо травы, гранитные обнаженные мужчины и женщины, стоявшие там и здесь. Движущиеся тени оживляли их, придавая им странные формы и будто бы заставляя двигаться, добавляя им необычные жесты и выражения. Само здание было высоким – верхний этаж находился на высоте пятидесяти футов; его приближало к земле лишь зловеще нависавшее сверху подбрюшье Стеклянной дороги.

Гэм, Натан, Присси и Джо притворились, будто спорят из-за обрывка старой кожи, в то время как на самом деле по очереди заглядывали на территорию, подталкивая друг друга на удобные места, пока пихались плечами и дурачились.

– Плакал твой план с приставной лестницей, – заметил Гэм. – Слишком высоко и слишком далеко от ограды; к тому же мы через нее все равно ни в жизнь не переберемся.

– Я не говорил, что собираюсь использовать приставную лестницу.

– А что тогда?

Натан повернулся к нему спиной, словно ему надоела их дружеская потасовка, и пошел в обход особняка. Присси и Джо сделали вид, будто увлечены разговором, а Гэм вытащил из кармана книгу и принялся внимательно в нее глядеть, словно изучал архитектуру или интересовался статуями.

Территория представляла собой квадрат со стороной приблизительно в сотню шагов. Возле особняка не было примыкающих строений, и ничто не препятствовало доступу ни с одной из сторон, но Натана не интересовало то, что происходит на уровне земли. Его взгляд был обращен вверх, на Стеклянную дорогу.

Завершив обход, он вернулся к Гэму. Они принялись глядеть в книгу, изучая нарисованную в ней воображаемую диаграмму; тыкали в нее пальцем, потом переворачивали страницы к предметному указателю в конце, а затем возвращались к тому месту, которое предположительно исследовали.

– Ну что, ты сообразил, что мы будем делать?

– Вроде того.

– Тебе нужно еще время?

– Нет.

Гэм присвистнул, изображая досаду. Джо и Присси поняли, что это сигнал к отходу, но когда они повернулись, то увидели, что по улице в их сторону идет господин – ни старый, ни молодой, но определенно зажиточного сорта. Его одежда была полностью белой, за исключением треугольника красной материи, высовывавшегося из нагрудного кармана, а на голове сидела соломенная шляпа. В руке он держал трость, но не опирался на нее, а, напротив, размахивал взад и вперед, так что ее кончик взлетал по дуге до уровня его головы, а потом возвращался назад, за спину, насколько позволяла длина его руки.

– Привет! – окликнул он их компанию.

Они кивнули и притронулись к шапкам, но не ответили. Натан не был вожаком, однако Гэм дал понять, что доверяет ему в отношении тактических моментов, положив ладонь на поясницу и слегка подтолкнув его, как бы побуждая разобраться с этим делом, и поскорее.

– Доброе утро, – сказал Натан.

В стрессовой ситуации ум может работать очень быстро, и Натан лихорадочно перебирал возможности. Он мог бы вызвать Зуд, но ситуация, весьма вероятно, не стоила той боли, которую бы это ему принесло. Можно было попробовать пырнуть незнакомца ножом, но тот выглядел вполне дружелюбным и безобидным. Можно было просто сбежать, но побег был бы признанием вины, а они пока не сделали ничего плохого. Если же Натан продолжит разговор, господин моментально распознает, что ему здесь не место.

– Доброе утро, – повторил господин. – Отличный денек, а?

Натан кивнул:

– Угу.

Господин остановился перед ними, уперся тростью в мостовую и положил обе ладони на набалдашник.

– Что, у вас выходной? Решили сходить в Зоологический парк?

Идея была не хуже любой другой, и Натан как раз собирался ответить утвердительно, но Присси опередила его:

– Вот-вот! Туда мы и идем. Только мы немного заблудились. Не знаете, как туда пройти?

Господин несколько озадаченно посмотрел на нее. Он снял шляпу, вытащил из тульи носовой платок и громко высморкался.

– Разумеется, – ответил он, закончив. – Это вон там, совсем рядом, в Плезансе.

Он вернул носовой платок обратно в шляпу, водрузил шляпу на голову и наконец указал тростью в направлении двух башен в каких-нибудь пятидесяти ярдах по правую сторону от них.

– Весьма вам признательны! – воскликнула Присси.

Она потащила Джо мимо стоящего Натана, и они с Гэмом присоединились, кивнув господину на прощание. Когда тот скрылся из виду, Присси взволнованно запрыгала на месте:

– Нат! Можно, мы сходим посмотрим на зверюшек? Ну пожалуйста! Они тут совсем рядом; моя сестренка ходила туда с одним из своих клиентов. Пожа-алуйста! Это такое место, этот Зоо… Ну, в общем, то, что сказал этот господин… Там есть лошади с шеями в двадцать футов длиной! И сине-зеленые птички, совсем крошечные; и еще такие, которые могут ругаться! А еще огромные коровы с такими длинными мордами, с человеческую руку, и на конце в самом деле рука, и он может этой рукой снять шапку у тебя с головы или съесть яблоко!

Натан с сомнением повернулся к Гэму.

– Ей-богу, не вру! Джо, вы ведь тоже их видели, правда?

– Кого?

– Алифоньеров! С такими мордами.

– Алифоньеров? Мы видели их на картинке, а вживую нет.

– Ну так вот, они и вправду есть! Я знаю! Мне сестра говорила, так что можете не сомневаться!

– Та самая сестра, которой не терпится затащить тебя в свой бизнес? – уточнил Гэм. – На которой уже пробы ставить негде?

– Заткнись, Гэм.

– Заткнись, вот как? – Гэм взглянул на Присси и Натана и сплюнул себе под ноги. – Сдается, мой авторитет в этой шайке несколько расшатался… Ладно, в этом деле у нас главный Натан, так что ему и решать.

– Вот-вот. Натан, ну пожа-алуйста! Тебе понравится, обещаю! Нам все равно пока нечем заняться.

Между двумя башнями располагался огромный стеклянный павильон, а позади него обнесенный стенами сад, разделенный на квадраты, словно фермерские поля, – пыльно-коричневые и зеленые, ржаво-красные, оливковые, грязно-желтые; одни были усыпаны деревьями и кустами, другие стояли голыми. Их разделяли узкие мощеные улочки, по которым прохаживались разнообразные посетители, глядя внутрь через высокие ограждения, сделанные из проволоки. По каждому отделению бродило какое-нибудь животное: длинногривые собаки, какие-то огромные морщинистые животные с рогами. В самой середине располагался квадрат, обитатели которого казались гигантами по сравнению с остальными. Именно на них указывала Присси; ее палец с обкусанным ногтем ходил ходуном от взволнованного дыхания:

– Вон они, алифоньеры! Видишь, Натан? Здоровенные, правда?

Уже на расстоянии было понятно, что они вдвое или втрое выше обычного человека, даже когда лежали на земле. Они были серыми, словно сухая шиферная крыша посреди лета, и такими же пыльными, только все покрыты морщинами и гребнями, словно узоры на подушечке пальца. Их уши, напоминавшие большие куски брезента, свисали на плечи, словно старые тряпки. Из середины морд, как изогнутые копья или сабли из кости, торчали наружу зубы. Лежа вот так все вместе, они напоминали гряду холмов или заброшенные земляные укрепления, а когда один из них поднимался на ноги, мощеные проулки вокруг содрогались.

Схватив Натана за руку, Присси потянула его к себе.

– Я тебе говорила! Вон, погляди на того, сбоку! Видишь, какая у него длинная морда? Видишь?

Натан кивнул.

– Если дать им яблоко, они возьмут его своим носом-рукой, – продолжала Присси. – Или можно морковку. У тебя нет с собой?

У Натана ничего такого не было, но в ближайшем павильончике на одном из прилавков продавалось в точности то, что можно дать подобному монстру, – мешочки с арахисом, булочки в сахарной глазури, а также, как и надеялась Присси, яблоки. Натан потратил несколько медных монеток, накупив всякой снеди и раздав ее членам шайки.

Гэм взял у него глазированную булочку, но съел ее сам, прислонившись к вольеру, где прыгали миниатюрные, покрытые мехом человечки с длинными загнутыми хвостами.

– Не вижу, из-за чего тут поднимать такую шумиху, – заметил он.

Однако все остальные поспешили к загону с алифоньерами. Присси поманила гигантских зверей к себе. Они, по-видимому, уже привыкли к тому, что их кормят прохожие, поскольку тут же подошли. Джо принялись кормить их орехами, Натан – булочками, а Присси клала яблоки себе на голову, и алифоньеры по очереди тянулись к ней сквозь ограду и брали их. Присси каждый раз взвизгивала от смеха, словно дитя, которое вопит просто так, еще не зная, что бывают и другие причины это делать. Даже когда один зверь случайно ухватил ее за ухо и потянул, она не рассердилась.

– Ох, Натан, как замечательно! Правда, замечательно? Я бы весь день отсюда не уходила!

Натан хотел ответить, что ему тоже все нравится, но поднятый Присси шум привлек внимание окружающих. Один из них, тощий, одетый в черное человек с лошадиным лицом, подошел к другому, одетому в мундир и, по-видимому, отвечавшему за порядок среди животных, и начал что-то ему говорить, показывая в сторону шайки.

Натан ждал до последнего момента, давая Присси возможность насладиться забавой, но когда он все же попытался ее увести, она принялась сопротивляться. Только когда Джо объяснили, в чем проблема, она наконец согласилась двинуться прочь из этого места.

Хотя Присси шла медленно и неохотно, постоянно бросая взгляды через плечо, уже через час они снова оказались в трущобах.

– Мы заберемся внутрь через крышу.

– А на крышу мы как попадем? Взлетим?

– Может, у него есть ручной единорог, – предположила Присси. – Чтобы сесть на него и полететь по небу.

– Единороги не летают, – заметили Джо. – Особенно если мы все усядемся ему на спину.

– Единороги не существуют, начнем с этого! – Гэм встал из-за стола, взял себе сигару из специальной коробки, прикурил ее от плиты и вернулся в кресло. Он глубоко затянулся и выдохнул дым к потолочному своду. – Итак, если отложить в сторону мифических лошадей и все прочее, как мы, по-твоему, собираемся попасть на крышу?

– Спустимся со Стеклянной дороги.

Джо наморщили нос:

– Ты бредишь! Она же заговоренная. Сам Господин наложил на нее чары. Туда могут подниматься только Поставщики и люди Господина. Мы там, наверху, и десяти ярдов не пройдем. Если у тебя нет специального разрешения, ты просто не удержишься на стекле! Попробуешь подняться – и съедешь до самого низа.

Гэм, однако, кивнул. И даже улыбнулся. Он вынул сигару изо рта:

– Погодите-ка, Джо, погодите… Он умный, этот парень! Ты умный.

– Что? – недоверчиво спросила Присси. – Я тоже всегда думала, что он умный, но, как по мне, это полная глупость… Ты уж прости, Нат.

– Нас довезет Поставщик, – невозмутимо продолжал тот. – Мы доедем до «Шпиля», проедем еще немного, а потом незаметно спрыгнем с повозки и вернемся обратно. Если мы пойдем вниз, а не вверх, чары не сработают. Когда Поставщик уедет, мы по очереди спустимся на крышу. К тому моменту, когда Поставщик разгрузится и вернется обратно, мы давно все закончим и сделаем ноги.

– А если Поставщик откажется нас брать? – спросили Джо. – Вон Гэма он не берет после того раза.

– Возьмет, если я заплачу втрое и вперед, – отозвался Гэм. – Такого сквалыгу еще поискать.

– А если он все-таки застанет нас на обратном пути, тогда что? Он с нас три шкуры спустит!

– В любой работе всегда есть риск. – Гэм подобрал свою куртку, тяжелую от многочисленных инструментов, запрятанных под подкладкой. – И, к слову, у нас заканчиваются припасы. Никто не хочет прогуляться до Пакгаузов?

Добровольцев не нашлось, но в этом не было ничего необычного – Гэм часто проворачивал мелкие дела в одиночку. Он вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Когда его шаги затихли в отдалении, Джо подошли к двери, приоткрыли ее, выглянули в щелку, кивнули. Вернулись, дергая лицом, разглаживая свои руки, поправляя пояс.