Текст книги "Мишкин ковчег"

Глава 22. Похолодание

– На север, только на север! – говорила фрау Зихель капитану Волку, когда «Мишкин ковчег» благополучно вышел в открытое море.

– Зачем нам на север? – пытался сопротивляться капитан Волк. – Почему на север? У меня на борту пять тропических животных, они там замёрзнут.

– Не-е-е замёрзнут как-нибудь, мы их попоной175175
  Попона – одеяло, которым покрывают зверей, если холодно.


[Закрыть] накроем, в трюме спрячем, – напирала овца.

– Я тоже хочу на север, – неожиданно поддержал овцу Миша, – я ещё никогда не был на севере!

Овца хитро посмотрела на Мишу.

– Вот, ребёнок ещё никогда не видел се-е-е-вера, – проблеяла фрау Зихель, – неужели вы, старый Морской Волк, откажете даме и ребёнку? Не-е-е ве-е-е-рю!

– Сушеная вобла мне в глотку, – проворчал капитан Волк, когда фрау Зихель отошла в сторону, – три самки на корабле – это слишком! А эта ещё и покомандовать норовит! А, делайте, что хотите! На север – так на север! Эй, юнга, гитовы подтянуть, к смене галса приготовиться! Рулевой! Четыре румба влево!

И «Мишкин ковчег», разрезая набегающую волну, взял курс на север.

День проходил за днём. Погода стала портиться. Дождь сменялся зарядами мокрого снега, солнце если и появлялось, то ненадолго. Пейзаж за бортом тоже изменился. Ровные прилизанные отмели сменились на суровые обветренные скалы. Вместо дубов и клёнов на берегах появились сосны и ели.

Путешественники теперь редко выходили на палубу и почти всё время проводили в трюме. Тут-то и начались первые серьёзные разногласия.

Оказалось, что мамаша Кларисса невзлюбила фрау Зихель, а та отвечала ей взаимностью, дополненной глубоким презрением.

Поводом к этой вражде стал ничтожный инцидент176176
  ² Ничтожный инцидент – маленькая ссора.


[Закрыть], когда Симон, соскочив с мачты, задней рукой наступил фрау Зихель на любимое копыто.

– Поаккура-а-а-тнее скакать надо, гамадрил бесхвостый! – проворчала овца.

Симон не обратил на это замечание никакого внимания, он лишь постучал себя кулаком в грудь в знак примирения и согласия. Но, к несчастью, мамаша Кларисса оказалась неподалёку.

– Это кого ты гамадрилом обозвала, баранья морда? – с места в карьер завелась обезьяна. – Это ты на Симончика, на высшего примата? Да я из тебя сейчас золотое руно177177
  ³ Золотое руно – золотая шкура барана. За ней плавали аргонавты, но это не имеет отношения к делу. Кларисса ошибается. Из фрау Зихель золотого руна не выйдет, поскольку шкура у нее обыкновенная, белая.


[Закрыть]³ сделаю, а остатки на котлеты пущу!

Фрау Зихель оказалась не готова к столь резкому развитию событий.

– Это вы мне-е-е-е? – в растерянности проблеяла овца.

– Тебе, тебе, кому же ещё, шашлык ходячий! – не унималась Кларисса.

– Да как вы смеете? Да по какому праву? Это неслыханно! – задохнулась от возмущения фрау Зихель. – Поли-и-и-ция!

– Щас, будет тебе полиция, – Кларисса разошлась не на шутку, – вон, лев с тигром твое дело разберут, а косточки в море выбросят!

Конечно, Кларисса блефовала. Добрейший Лев Абрамович и покорнейший Тигран Арамович, хоть и не исповедовали вегетарианство178178
  Не исповедовали вегетарианство – ели мясо.


[Закрыть], но ни к чему, кроме тушёнки и пучков зелени, не притрагивались. Тем не менее эта угроза произвела на фрау Зихель неизгладимое впечатление. Она взвизгнула и рухнула на палубу без чувств.

На шум сбежалась вся команда. Кларисса получила строгий выговор от капитана Волка за нарушение распорядка на морском транспорте. Она отправилась в кубрик под домашний арест, наказанная, но непобеждённая. Фрау Зихель вскоре пришла в себя, и её тоже отвели в трюм, в противоположный отсек на носу корабля.

Через некоторое время капитан Волк заставил Клариссу извиниться перед фрау Зихель, что та и сделала с плохо скрываемым сарказмом. Фрау Зихель притворилась, что принимает извинения, но обиду в душе затаила.

После этой истории Миша заметил, что моральный климат179179
  Моральный климат – отношения между друзьями.


[Закрыть] на корабле изменился. Внешне всё было по-прежнему. Те же вахты, те же совместные трапезы по вечерам, но команду разделила незримая трещина.

Тропические животные составили на корме «южную партию» – большее время дня они общались только между собой. Изольда напевала им свои песенки и отчаянно кокетничала со Львом Абрамовичем и Тиграном Арамовичем. Верблюд соблюдал нейтралитет180180
  Нейтралитет – когда не принимают стороны участников конфликта.


[Закрыть], и изрекал глубокомысленные фразы о необходимости сохранения гармонии и порядка181181
  …изрекал общие рассуждения о необходимости сохранения гармонии и порядка – говорил, что надо жить дружно.


[Закрыть].

Волк сосредоточился на лоции и навигации. Симон шастал по мачтам, а Миша стоял за штурвалом. Фрау Зихель оказалась в изоляции. Один лишь Лосик с удовольствием общался с овцой. За неимением другого общества фрау Зихель приходилось слушать его рассуждения про ягель. Она осторожно пыталась перенаправить его мысли на полярные трюфели, но Лосик лишь говорил, что трюфели – это вкусно, что трюфельный ягель полезен для маленьких и беленьких лосей.

Фрау Зихель старалась также привлечь внимание Бузона, но тот целый день дремал в своем загоне или точил рога о шпангоут. Фрау Зихель его, очевидно, не интересовала по причине полного отсутствия рогов.

Миша с грустью вспоминал первые дни путешествия, когда они, тогда ещё совсем неопытные мореплаватели, боролись с пиратами и саргассами, исследовали «Летучий голландец» и спасали Лосика от дикарей.

И все же один случай внёс оживление в это унылое существование. Однажды Кларисса собралась варить овощной суп, но обнаружила, что морковь на камбузе закончилась. Она полезла в люк, ведущий на самую нижнюю палубу корабля, где в прохладе хранились продовольственные запасы. Обезьяна засунула свою цепкую руку в кучу моркови, но вместо корнеплодов нащупала что-то тёплое и длинное. Кларисса ухватилась за неизвестный предмет и потянула его наверх.

– Осторожно, осторожно, ухи оборвёте! – раздался из темноты присвистывающий голос.

Однако Кларисса не привыкла упускать свою добычу, и скоро в тусклом свете трюма проявилось туловище бежевого Зайца.

– Это что ещё за чучело? – бесцеремонно спросила Кларисса. – Это ты всю морковку сожрал?

– Я, – весело сказал Заяц и засмеялся: – Надо было чем-то питаться!

– Сейчас я тебя к капитану отведу, – пригрозила Кларисса, – только зайцев нам на корабле не хватает!

– Капитан Волк добрый, – засмеялся заяц, – он меня не съест!

По случаю обнаружения на борту Зайца в трюме был собран общий совет. Совет возглавил капитан Волк, временно оставив Симона за рулевого.

– Проезд зайцем на борту зафрахтованного судна182182
  Зафрахтованное судно – корабль, который взяли покататься.


[Закрыть] наказывается согласно пункту шесть морского устава… – прохрипел капитан, увидев ушастого пассажира.

– Подожди, Волк, – перебил капитана Миша, а затем обратился к Зайцу: – Ты зачем в кладовку залез? Мы же с тобой яблоками и грушами поделились!

– А чего мне там делать было? – радостно объяснял Заяц. – Там я был кто? Просто заяц! И ничего больше! А теперь я заяц-путешественник!

– Теперь ты заяц на корабле, и тебя надо ссадить на первой же остановке, да ещё и оштрафовать за безбилетный проезд, – прорычал капитан Волк.

Заяц засмеялся.

– Оштрафовать меня вам не удастся, потому что у меня ничего нет! – сказал он. – А высадить меня вы, конечно можете. Вряд ли мне будет на новом месте хуже, чем на прежнем!

– Погоди, Волк, – опять вмешался в разговор Миша, – никого мы штрафовать и ссаживать не будем! Раз уж он попал сюда, то пусть плывёт с нами дальше.

– Плавает… – начал было капитан Волк, но закончить не успел.

Страшный удар сотряс «Мишкин ковчег». Звери посыпались в разные стороны, как конфеты из порванного кулька. Корабль заскрежетал, застонал, заныл, как раненный зверь и стал наклоняться набок. Всё, что не было прочно закреплено – стулья, столы, чашки, кружки и ложки, – посыпалось на путешественников. Обшивка корпуса разошлась, и через открывшиеся щели в трюм хлынула ледяная вода.

Первым на лапы вскочил капитан Волк.

– Полундра! – закричал он. – Кораблекрушение! Свистать всех наверх!

Глава 23. Кораблекрушение

Но свистать наверх никого не пришлось. Выкарабкавшись из-под мебели, все бросились на палубу. Первое, что увидел Миша, было белое ледяное поле по левому борту. Поле тянулось почти до самого горизонта, и лишь вдали поблескивала полоска открытой воды. «Мишкин ковчег» врезался в огромную льдину и застрял в ней, наклонившись вправо.

– Миллиард глупых мартышек, где рулевой? – истошным голосом заорал капитан Волк. – Наверное, этот негодяй дрыхнет где-то в трюме!

На этот раз Кларисса пропустила грубость мимо ушей.

– Ой-ой-ой, караул! Мы погибнем, мы утонем! – заголосил Лосик.

– Бе-е-е-да-а-а! – заблеяла фрау Зихель.

– Изольда, дорогая, не бойтесь, я буду с вами до конца! – проревел Лев Абрамович.

– Да-да, до самого конца, – упавшим голосом поддержал царя зверей Тигран Арамович.

– Я так и знала, я так и предполагала, я погибну, – томным голосом проговорила зебра, – но это будет славный конец! Как вы думаете, об этом напишут в газетах?

Капитан Волк прервал их причитания.

– Миша, Верблюд! Быстро обратно в трюм, обследовать пробоину и доложить! – приказал он.

Миша покатился вниз, а Верблюд поковылял за ним следом. С трудом прокладывая дорогу между развороченной мебелью, Миша подобрался к пробоине.

Вода хлестала между разошедшихся досок корабля. Она стекала на пол и уходила ниже, туда, где хранились продовольственные запасы. К счастью, сами доски остались целы, они лишь слегка прогнулись внутрь.

Миша сунул руки в ледяную воду и надавил на выгнутую обшивку. Но это привело лишь к тому, что рукава куртки промокли насквозь.

– Это бесполезно, – неспешно проговорил Дрëма, – ледяная толща давит снаружи на корпус и препятствует закрытию пробоины. Необходимо как можно скорее освободить корабль.

Перескакивая через две ступеньки, Миша понёсся к Волку докладывать. Верблюд поскакал за ним.

– Необходимо отодвинуть судно ото льда при помощи рычага, – сказал Верблюд, когда Миша закончил доклад, – для этой цели идеально подойдут вёсла-клюшки, но кому-то придется спуститься на лёд.

– Матрос! Верёвочную лестницу, вёсла-клюшки готовь! – распорядился Волк.

Через минуту лестница была сброшена на льдину, а Миша карабкался по ней, зажимая клюшки под мышкой. Остальная компания столпилась на борту и смотрела вниз.

Осторожно подойдя к краю бездны, Миша засунул одну клюшку между льдиной и кораблем и навалился грудью на рычаг. Клюшка немного согнулась, но корабль остался на месте.

– Я не могу, мне не хватает сил! – закричал Миша.

– Все вниз! Все на помощь! – прохрипел капитан Волк.

Но приказать было легче, чем сделать.

– Я не могу, я не готова, – простонала Изольда, – я актриса, а не циркачка, чтобы лазать по верёвкам.

– Изольда, несравненная, не бойтесь, я помогу вам спуститься, – пробасил Лев Абрамович.

– Да-да, мы вам поможем, Изольда! – поддержал шефа Тигран Арамович.

Но как конкретно помочь зебре, никто не знал. В конце концов, её пришлось обвязать верёвкой и спустить на льдину. Ту же операцию проделали и с фрау Зихель. Лосик съехал на шее у капитана Волка.

Остальные спустились сами. Лев Абрамович величественно и грузно спрыгнул на лёд. Тигран Арамович немного потоптался на краю палубы, а потом тоже спрыгнул.

Бузон, недолго думая, наклонил рога и сиганул вперёд. Его копыта глубоко врезались в снег, и Бузон покатился через голову по льдине. Потом он поднялся и, как ни в чём не бывало, помотал головой.

Заяц соскочил одним прыжком, а Кларисса просто соскользнула, держась рукой за верёвку.

– Веселей, веселей, айсберг мне в брюхо! – командовал Волк.

У одного весла собрались тропические животные – Лев Абрамович, Тигран Арамович, Изольда и Кларисса, а другого – все остальные: Миша, Верблюд, Бузон и Заяц.

Бравый капитан встал между ними и командовал:

– Под-во-ди! За-во-ди! Все вместе на-ва-лись! Полегче-полегче, весла не сломайте!

Клюшки врезались в лёд, гнулись, и Мише казалось, что они вот-вот сломаются. И действительно, в это мгновение раздался какой-то скрип.

Щель между льдиной и кораблем начала медленно расти. Ещё немного, ещё чуть-чуть…

И «Мишкин ковчег» медленно отвалил от льдины. Полоска воды между кораблём и ледяным полем стала быстро увеличиваться.

– Ура! Ура! – закричали все и бросились обниматься. Миша обнял Верблюда, а Заяц Лосика. Лев Абрамович и Тигран Арамович, воспользовавшись случаем, стали целовать Изольду, а она, притворно смущаясь говорила:

– Ну что вы, ну зачем вы? Ну, хватит, хватит!

Даже Кларисса в неразберихе обняла фрау Зихель. Потом она заметила оплошность, но было уже поздно.

– Ну, ладно, ладно, не обижайтесь на меня, фрау Зихель, – сказала Кларисса, чтобы выйти из неловкого положения, – уж такой у меня характер, тропический! Что вы возьмете со старой больной обезьяны?

– Ну, бу-у-у-де-е-ет, будет вам, милочка, – блеяла фрау Зихель, – кто старое помя-я-я-нет, как говорится…

Бузон не стал обниматься с Волком. Он постоял-постоял, покрутил головой, а потом громоподобно замычал.

Все остановились и посмотрели на Бузона.

– Интересно, – сказал Бузон, – а как мы попадём на корабль обратно?

Настала мёртвая тишина. «Мишкин ковчег», покачиваясь в ледяных водах, отошёл от льдины на добрых тридцать метров и продолжал тихо удаляться.

Миша стоял, растопыривши руки в разные стороны, капитан Волк раскрыл зубастую пасть, Лосик вытаращил глаза, а Заяц поднял уши.

Радость победы сменилась ужасом и отчаянием. Всем стало понятно, что корабль уходит и что им предстоит погибать от холода и голода на льдине, затерянной в северном океане.

– Может, я сумею доплыть до корабля и подняться по лестнице? – тихо спросил Миша Волка.

– Бесполезно, – прошептал Волк, – в такой холодной воде ты не проплывёшь и пяти метров.

Миша и звери в оцепенении сели на льдину, глядя на удаляющийся корабль. Даже Заяц спрятал в рот свои длинные зубы и больше не улыбался.

И в этой жуткой тишине послышался душераздирающий крик мамаши Клариссы:

– А где Симончик?!

Вдруг с палубы «Ковчега» донеслось сочное гукание Симона:

– Гу-гу-гу! Мама, мама, я тут, не оставляй меня, мамочка!

Симон, подпрыгивая, появился на краю палубы.

– А-а-а! – раздался всеобщий рёв на льдине.

– Молчать! – заорал капитан Волк. – Слушай меня, сынок, скорее бери швартовый конец, привяжи к нему что-нибудь тяжёлое, поднимись на верхушку грота и бросай конец сюда, на льдину, если хочешь ещё раз увидеть свою мамочку!

Дважды повторять Симону не пришлось.

– Спасательный круг подойдёт? – крикнул Симон.

– Точно! – завопил Волк. – Это самое лучшее, что может быть!

Симон привязал круг к концу верёвки, взял его в зубы и в одно мгновение вспорхнул на верхушку грот-мачты. Там он смотал верёвку в клубок и ухватился нижними руками за мачту. Держа моток верёвки в левой верхней руке, а спасательный круг в правой, он изогнулся, как молодой бамбук, и бросил круг в сторону льдины.

Одиннадцать пар глаз неотрывно следили за полётом красного кружка в сером северном небе.

Плямс!

Спасательный круг упал на льдину всего в метре от края воды.

– А-а-а! – снова раздалось в воздухе. Но всеобщего ликования не последовало. Волк метнулся к кругу, вцепился в него зубами. Канат натянулся и потащил Волка к краю льдины.

– Ма-а, ама-ма-хи-е йеоррта-ми! – прохрипел Волк, не выпуская спасательного круга из пасти.

– Что он говорит? – спросила Изольда у Льва Абрамовича.

Но вместо Льва Абрамовича выступил Миша.

– Все на помощь! – закричал он, подскочил к Волку и схватил его за волочащийся хвост.

Движение замедлилось, но не прекратилось.

Звери гурьбой обступили Волка и стали оттаскивать его от края льдины. Лев Абрамович схватил Мишу зубами за штаны, Тигран Арамович аккуратно взял в пасть хвост Льва Абрамовича, а овца взяла за хвост Тиграна Арамовича. Заяц ухватился лапами за фрау Зихель, а Изольда изящно прикусила маленький заячий хвостик. Бузон помотал головой, шумно выдохнул и цапнул зебру за хвост.

– Ах, оставьте, невежа! – попробовала лягаться Изольда.

Один Верблюд не стал играть в «репку», а подошел к самому краю льдины и пастью ухватился за верёвку.

Это позволило Волку перехватить круг лапами.

– Десять безмозглых каракатиц, – захрипел капитан Волк, – не друг за друга, а за конец хватайте, сейчас круг сломается!

Звери уцепились за верёвку и потащили. Копыта, когти и ботинки упирались в ледяную кашу.

«Мишкин ковчег» медленно, но постепенно набирая ход, стал возвращаться к своей команде.

Глава 24. Трудные времена

Очутившись на корабле, Миша, Верблюд и капитан Волк сразу же приступили к ремонту судна. Течь ослабла, но не прекратилась. При внимательном осмотре выяснилось, что сломался один из шпангоутов. Его необходимо было заменить, но нужного куска дерева на корабле не было.

– Принцип рычага выручил нас один раз, вероятно, что он поможет и во второй, – сказал Верблюд.

При помощи рулетки Миша точно отмерил расстояние между повреждёнными бортами. Друзья соединили две клюшки таким образом, чтобы их длина была немного больше этого расстояния. Потом совместными усилиями они вставили клюшки как распорку между бортами и прочно их заклинили. Клюшки надавили на разошедшиеся доски бортов и течь прекратилась. Почти.

В оставшиеся щели они напихали сухой ботвы, свалявшейся шерсти, а сверху замазали жиром от тушёнки. Вода перестала поступать внутрь корабля. Но вся нижняя палуба с продуктами оставалась затопленной.

– Нам нужна помпа для откачки воды, – сказал Верблюд.

Конечно, никакой помпы у путешественников не было. Но Миша нашел старый велосипедный насос. Он засасывал воду из трюма через шланг, а затем выпрыскивал её за борт через иллюминатор. Работа шла медленно, но приносила свои плоды. Когда Миша выбился из сил, его сменил Симон, потом капитан Волк. Потом к работе подключили Зайца. Он выполнял её на удивление ловко и споро.

К утру следующего дня вся вода с нижней палубы была откачана. Но запасы провизии, особенно крупа, безвозвратно пострадали от морской воды.

– Триста метров льда мне в форштвень183183
  Форштвень — продолжение киля в носовой части.


[Закрыть], – прохрипел Волк, – продуктов нет, судно повреждено. Первый же паковый лёд184184
  Паковый лед – толстые куски льда, плавающие в океане.


[Закрыть] нас раздавит в лепёшку! И мы либо утонем, либо подохнем с голоду! Надо идти к ближайшему берегу.

Солнца не было уже несколько дней, и точно определить координаты корабля Волку не удавалось. Но, судя по карте, берег находился примерно в сотне милей к югу. Капитан приказал менять курс на зюйд185185
  Зюйд – юг.


[Закрыть].

Симона призвали к ответу за своевольное оставление вахты. Впрочем, вина его была небольшой. Житель тропиков никогда не видел ни снега, ни льда. Когда первые хлопья упали на палубу, Миша научил Симона лепить снежки и бросаться друг в друга. Симону эта игра очень понравилась.

В тот момент, когда капитан Волк оставил его одного в качестве рулевого на палубе, Симон решил налепить снежков, чтобы достойно встретить Мишу, когда тот поднимется наверх. Симон видел перед собой ледяное поле, но не придал ему никакого значения, поскольку думал, что снег, плавающий на воде, такой же рыхлый и мягкий, как и тот, что падал на палубу. Когда же судно врезалось в лед, Симон от страха спрятался в трюм.

Мнения о поступке Симона разделились. Фрау Зихель требовала привлечь молодого примата к административной ответственности186186
  Привлечь к административной ответственности – наказать, но не очень сильно.


[Закрыть] за нарушение правил морского движения. Кларисса, как могла, защищала своего детёныша.

– Он у меня хороший мальчик, – говорила Кларисса, – он не мог сделать ничего плохого. К тому же, если бы не Симончик, вы бы все сейчас замерзали на льдине.

– Е-е-е-сли бы не Симончик, – блеяла фрау Зихель, – то мы бы плыли прежним курсом и наши запасы е-е-е-ды бы не пропали!

В конце концов, большинством голосов решили, что хотя Симон был ответственен за кораблекрушение, он стал спасителем всей команды. Его простили.

Уцелевшие запасы провизии вытащили на палубу и просушили. Их должно было хватить ещё на две недели пути. Однако погода продолжала портиться. Зарядил долгий мокрый снег. После снега ударил мороз. Намокшие паруса заледенели и встали колом. Их невозможно было ни поднять, ни спустить. На мачтах и реях образовалась толстая корка льда. Вся палуба, всё, что было снаружи, тоже покрылось льдом. Поначалу Миша и Симон пытались сбивать лёд саблей и молотком для мяса, но потом отступили за бесполезностью этого занятия.

– Сто миллионов снежных зарядов мне в брюхо, – ругался капитан Волк, – я удивляюсь, как мачты ещё держатся и не ломаются!

Ко всем этим неприятностям добавилась ледяная шуга, то есть мелкие куски льда, которые плавали в море и тормозили движение корабля. Ход замедлился до двух узлов. Ледяной ветер гулял по палубе. Звери жались друг к другу в трюме и редко вылезали наверх.

– Если шуга сойдется плотнее, то мы застрянем здесь, как «Челюскин187187
  «Челюскин» – пароход, который зажало льдами, и он утонул.


[Закрыть]» во льдах! – тихо говорил капитан Волк Верблюду. – Ты же умный, может, ты придумаешь что-нибудь?

– Мои умственные способности не позволяют мне управлять капризами стихии, – отвечал Дрëма. – Единственное, что может нам помочь в данных обстоятельствах, – так это скорейшая высадка на сушу.

И вот, наконец, на третий день путешественники увидели среди морозного тумана узкую полоску земли. Никто не радовался и не ликовал, все понимали, что неизвестная страна не будет гостеприимной. И действительно, подойдя поближе, друзья разглядели только хмурые неприступные скалы. Ни деревца, ни кустика не росло на этом суровом северном берегу.

– Двадцать лет я плаваю по морям и океанам, – сказал капитан Волк, – но никогда я не видел столь сурового берега!

И тут друзьям повезло. Между двух высоких скал проглядывался вход в небольшую бухту. Берег в бухте оказался пологим, во всяком случае, он выглядел гладким под свежевыпавшим снегом.

– Свистать всех наверх! – приказал Волк.

Только благодаря искусству капитана друзьям удалось завести закоченевший корабль в бухту. Спустили шлюпки. В первой на берег оправился отряд разведчиков: Миша, Волк, Верблюд, Лосик и примкнувший к ним Заяц. Вскоре шлюпка заскребла о песчаное дно. Разведчики выпрыгнули из лодки на заснеженный берег.

– Дно здесь ровное, подводных камней нет, – сказал Волк, расправив лапы, – однако, если мы оставим судно в бухте на зимовку, его раздавит льдом.

– Не могу с вами не согласиться, глубокоуважаемый капитан, – отвечал Дрëма, – у нас есть не более недели. В этих краях в начале зимы бывают оттепели. Это наш единственный шанс спасти корабль и выбраться отсюда.

– Нам нужно дерево, чтобы починить шпангоут, – сказал капитан Волк, – а леса поблизости не видно.

– Тут есть лес, – неожиданно вмешался в разговор Лосик.

– Откуда ты знаешь? – удивился Миша.

– Не знаю, – ответил Лосик, – я не знаю, откуда я знаю, что я знаю.

Было решено высаживаться на берег всей командой. Судно поставили на якоря, а люки задраили. Все оставшиеся запасы провизии и теплых вещей вытащили на берег. На шлюпках привезли и поломанную при кораблекрушении мебель, из которой соорудили костёр.

Пока Миша разводил огонь, тропические звери мёрзли на холодном ветру.

Симон и Кларисса стояли в обнимку, поставляя ветру только две спины. Зебра жалась между Львом Абрамовичем и Тираном Арамовичем, которые защищали её от стужи своими телами.

– Ах, замёрзнуть здесь, на диком берегу, это так бессмысленно, это так непоэтично, – говорила она, – и никто в мире, ни одна живая душа не узнает про мой бесславный конец!

– Изольда, дорогая! – отвечал Лев Абрамович. – Я буду согревать вас до последнего удара моего горячего львиного сердца!

– Да-да, Изольда, до последнего удара, – соглашался Тигран Арамович, поджимая от холода хвост.

– Лучше накройте меня попоной! – попросила Изольда.

Один Бузон совершенно не страдал от холода. Он стоял в стороне и жевал подмокшие остатки латука188188
  Латук – растение, из листьев которого делают салат. Говорят, полезно.


[Закрыть].

– Му-у! – сказал Бузон. – Опять пустыня какая-то, пободаться не с кем!

Между тем костёр на берегу разгорелся. Звери обступили костёр, пытаясь согреться. Пламя жадно пожирало стол и стулья.

– Сто тысяч сломанных стульев, – сказал капитан Волк, – запасов топлива до утра не хватит! Нам нужно срочно найти дрова.

– В лесу есть дрова, – сказал Лосик, – я их чую!

– Чуешь дрова? – удивился Миша. – Как ты можешь их чуять?

– Я чую лес, – ответил Лосик, покрутив своим мягким носом, – а в лесу всегда есть дрова.

Хотя словам Лосика мало кто доверял, решено было отправляться на поиски дров. Вечерело. Холодные сумерки короткого предзимнего дня быстро спускались на берег. За дровами вызвались идти всё те же: Миша, Волк, Верблюд, Лосик и Заяц. Льву и тигру поручили охранять остальных от возможного вторжения местных хищников, на что они с радостью согласились – уходить от тёплого костра не хотелось.

Миша взял с собой швейцарский нож, спички, верёвку и фонарик. Взял он и корабельный компас, хотя понимал, что звери вряд ли смогут заблудиться в лесу.

Друзья двинулись по направлению от берега. Миша шел, проваливаясь по колено в снег. Верблюд и Лосик ступали, высоко задирая ноги. Волк старался идти по насту189189
  Наст – ледяная корка на поверхности снега.


[Закрыть]. Порой это ему удавалось, но иногда он проваливался в снег по самое брюхо и сочно ругался. Один Заяц легко скакал вокруг команды, выписывая на снегу замысловатый узор следов.

Как ни странно, но Лосик оказался прав. На сумрачном тёмно-сером небе вдали зачернела полоска тайги.

Когда друзья подошли к лесу, было уже совсем темно. Миша зажёг фонарик. Снег в лесу был ещё глубже, но зато не было ветра. Стало немного теплее.

Путешественники надеялись отыскать небольшое дерево, сломанное ветром, чтобы дотащить его до берега. Но таких деревьев не попадалось. Они натыкались только на огромные сосны, вывороченные с корнями из земли.

– Может, веток наломаем? – предложил капитан Волк. – Сосна хорошо горит!

– Ветки тащить неудобно, – сказал Миша, – да и прогорят они быстро, может, поищем ещё?

Бродить по зимнему лесу, утопая в снегу, было тяжело. Миша выбился из сил.

– Давайте немного отдохнем, – попросил он, – вон там, видите? Ёлку вывернуло с корнем. Прямо стена получилась!

Лосик потянул носом воздух и сказал:

– Нет, не надо туда ходить!

– Вечно ты, Лосик, капризничаешь, – ответил Миша, – «туда ходить, сюда не ходить!». Я уже большой и сам знаю, куда мне идти.

Миша решительно отправился к поваленной ели.

– Я полагаю, – начал Верблюд, – что природные инстинкты190190
  Природный инстинкт – то, что управляет головой, когда она не думает.


[Закрыть] нашего сохатого друга обнаруживают…

Но Миша так и не узнал, что же обнаруживают природные инстинкты Лосика. Он сделал ещё один шаг к дереву и полетел куда-то вниз, глотая открытым ртом пелену свежего снега…