Текст книги "Распродажа женихов"

5

Пока Анжела боролась сама с собой, гости Ника Хейлиса готовились танцевать. Откуда ни возьмись, появился очень живописный оркестр, тот самый сюрприз, о котором говорил Ник. Смуглые черноволосые мужчины в сомбреро сверкали белозубыми улыбками и ждали сигнала, чтобы начать играть. Главным у них был высокий полный мужчина средних лет, который, несмотря на внушительную комплекцию, сохранил еще остатки былой красоты. Он с видом заправского ловеласа раскланивался с дамами, которые оказывали ему пристальное внимание, и чувствовал себя вполне свободно, хотя и не переступал границ.

Наконец долгожданный сигнал прозвучал. Ник махнул рукой, и музыканты заиграли медленную страстную мелодию. Все расступились, в центр вышли Ник и его невеста и закружились в танце. Через несколько тактов к ним присоединились другие пары.

– Потанцуем? – прошептал Джон на ухо Анжеле. Та кивнула. Она вся горела от нетерпения. Анжела очень хорошо танцевала, а музыканты в сомбреро наигрывали одну из ее самых любимых мелодий. Как тут было устоять на месте!

Джон робко обнял девушку за талию и привлек к себе. Анжела сразу поняла, что он совершенно не умеет танцевать. Он двигался не в музыку и периодически наступал ей на ногу, каждый раз смущенно извиняясь. Любимая мелодия превратилась в пытку, девушка не могла дождаться, когда это мучение закончится.

– Я не очень хороший танцор, – пояснил Джон, когда музыканты все-таки доиграли.

Мягко сказано, добавила про себя Анжела, но вслух ничего не сказала.

– Джон, ты позволишь мне пригласить мисс Санчес на следующий танец? – рядом с ними как привидение вырос Ник Хейлис. Девушка замерла. Она не верила своим ушам. Он действительно хочет потанцевать с ней?

– Пусть решает Анжела, – по тону Джона было ясно, что он удивлен не меньше ее. Ник перевел глаза на девушку и прочитал на ее лице радостное согласие еще до того, как она выразила его словами.

Заиграла следующая мелодия, и Анжела с тоской узнала любимую песню отца. Дон Мигель обладал прекрасным сильным голосом и часто пел ее. Маленькая Анжела вторила ему и мечтала, что когда-нибудь будет выступать вместе с ним. Она же тогда не знала, что его огромные концертные залы – всего лишь маленькие прокуренные кабачки, и что ему приходится надрываться всю ночь, чтобы они не умерли с голода… Но сейчас она помнила только то, что это самая прекрасная песня о любви, в которой певец изливал все муки исстрадавшегося сердца…

Ник оказался прекрасным партнером. Он уверенно вел ее в танце, точно следуя ритмическому рисунку, и Анжела получала колоссальное удовольствие от движения. Но дело было не только в этом. Как только Ник дотронулся до ее руки, как только она ощутила тепло его ладони, остальной мир перестал существовать для Анжелы. Лишь нежная, таинственная мелодия, обволакивающая их двоих и уносящая вдаль, к вечному блаженству…

Анжела подняла глаза, и во взгляде Ника прочитала, что он испытывает похожие чувства. Хейлис, не отрываясь, смотрел на девушку. Странная смесь восхищения, недоумения и капельки горечи читалась в его глазах. Анжела счастливо вздохнула. Эти волшебные мгновения она запомнит на всю жизнь. Единственный танец с Ником Хейлисом…

– Я вспомнил вас, – неожиданно произнес Ник. – Вы дружили с какой-то весьма воинственной особой и еще одной девушкой, кажется Кэтти.

– Эшли Коннорс и Кэтти Моран, – улыбнулась Анжела. Да, Эшли можно было назвать воинственной.

– Но вы были совсем другой, – продолжал Ник, все так же жадно вглядываясь в лицо Анжелы.

– Годы меняют человека…

Меньше всего Анжеле хотелось, чтобы он начал говорить сейчас заурядные комплименты, но Ник, похоже, и не собирался рассыпаться в похвалах.

– Интересно было бы посмотреть на них сейчас, – мечтательно протянул Ник. – Эшли, Кэтти. Словно вернуться в прошлое. Как много мы тогда не понимали…

В этот момент Анжела ощутила совершенно недостойное чувство. Острая ревность пронзила ее сердце. Ведь когда-то Ник был влюблен в Кэтти…

Немедленно перестань, приказала она себе. Какая тебе разница? Просто когда-то вы вместе учились, сейчас вам интересно обсудить общих знакомых, и тебе не должно быть никого дела до того, что его рука на твоей талии обжигает сладким пламенем…

– Это точно, – заметила девушка с сарказмом. – Не понимали ничего. К сожалению, я не могу рассказать вам об Эшли и Кэтти. Они перестали со мной общаться еще в университете.

– Почему?

– Они считали, что я предала их.

– Вы способны на предательство?

Уловив насмешку в голосе Ника, Анжела нахмурилась.

– Так считали они, – излишне резко ответила она.

– И что же вы натворили?

– Просто однажды я не согласилась с ними…

Воспоминание об этом случае вызвало улыбку на губах Анжелы. Она представила себе реакцию Ника, если она сейчас расскажет ему о распродаже женихов и о своей роли в ней.

– Неужели вы не смогли преодолеть это маленькое противоречие?

Воспоминания Анжелы окрасились в мрачные тона.

– Все очень просто, Ник. Я должна была во всем подчиняться им, а они распоряжались мною по своему усмотрению. Стоило мне один раз пойти им наперекор, и они выбросили меня как ненужную вещь…

Анжела осеклась. Впервые она изливала душу постороннему человеку. Обида хранилась в ее душе, и даже Элу она не могла о ней рассказать. В Нике Хейлисе что-то вызывало на откровенность, и это очень настораживало. Кто знает, на какие признания ее потянет в следующий раз.

– Они не смели так поступать с вами, – тихо произнес Ник, и рука его дрогнула.

Невольно он привлек девушку еще ближе к себе, и Анжеле на один безумный миг показалось, что сейчас он при всех обнимет ее. У нее закружилась голова, словно под ногами разверзлась бездна. Она пошатнулась и пришла в себя. Нельзя позволять этому человеку так себя вести…

Вскоре песня закончилась, и Анжела с невероятным облегчением оторвалась от Ника. Еще чуть-чуть, и она бы потеряла контроль над собой. Ник поклонился и с непонятной улыбкой отошел от девушки. Анжела как потерянная смотрела ему вслед, понимая, что ее старый мир рушится на глазах, и виной этому – Ник Хейлис. Как же ей теперь жить, когда она знает, что на свете существует он, и ее тянет к нему…

– О чем вы говорили с Ником? – к Анжеле подошел Джон. Он весь горел нетерпением. Он еще ни разу не видел, чтобы его кузен беседовал с кем-нибудь во время танца так увлеченно.

– Прошлое вспоминали, – неопределенно ответили девушка. Общество Джона было для нее не совсем желательно в данный момент. Она боялась, что он увидит на ее лице следы того, что происходило в ее сердце.

– Осторожнее, Анжела. Невеста Ника чрезвычайно ревнива. Она ни за что не выпустит из рук то, что считает своим…

Джон говорил шутливо, но в его словах была доля правды. Карен Гортоп с подозрением наблюдала за танцем своего жениха и незнакомой девицы в синем. Она слишком хорошо знала Ника, чтобы не понять, что значат его взгляды и улыбки.

Откуда взялась эта смуглая дрянь? – мрачно размышляла она. Наедине с собой она никогда не стеснялась в выражениях. Злоба исказила красивое лицо Карен, изменив его до неузнаваемости. Ей очень не понравилось, что рядом с Ником крутится другая женщина, с которой он к тому же танцевал сразу после нее. И какая значительная разница! Ей он словно долг отдавал, зато с этой выскочкой, похоже, никак не мог наговориться. Надо бы внимательнее присмотреться к ней, решила про себя Карен. С этим Хейлисом нужно всегда быть настороже…

Но не только недоброжелательные глаза Карен пристально следили за Анжелой. В то время, когда она танцевала с Ником, один из музыкантов, тот самый толстяк, который всем распоряжался, не отводил от нее глаз. Когда танец закончился, он наклонился к своему соседу и что-то прошептал ему на ухо. Тот немедленно посмотрел на Анжелу и с сомнением покачал головой.

– Я думаю, ты ошибаешься, Мигель, – шепотом произнес он. – Ведь двадцать лет прошло…

– А вдруг нет? – с надеждой спросил толстяк.

– Это невероятно, – продолжал настаивать его сосед. – Не мучай себя понапрасну.

– Все равно я должен проверить.

– Ты что? – испугался его собеседник. – Даже не думай. Представляешь, ты подходишь к ней, спрашиваешь, а это не она. Да хозяин этого дома в клочки тебя разорвет за такую вольность, и нам ни гроша не заплатят…

– У меня есть другой способ проверить, – подмигнул толстяк. – Безопасный и безошибочный. Не волнуйся, Хосе, все будет хорошо. Пойми меня, я не могу не попробовать. Я уже потерял всякую надежду…

– Ладно, Мигель. – Хосе вскинул вверх ладони с знак согласия. – Поступай как знаешь. Только помни о нас. Как бы тебе не пришлось раскаяться.

Мигель улыбнулся, как бы уверяя собеседника, что не сомневается в своей правоте. Но было заметно, что он волнуется, беспрестанно поглядывает то на своих товарищей, то на гостей. Однако в глазах его горела решимость, и он энергично кивнул головой. Тотчас музыканты заиграли веселый народный мотив. Мигель взял в руки микрофон, набрал в легкие побольше воздуха и заговорил:

– Уважаемые гости! Позвольте мне не только сыграть, но и спеть для вас одну изумительную песню, которую очень любила моя маленькая доченька.

Кто-то из гостей захлопал с энтузиазмом, кто-то одарил музыканта надменным взглядом, кто-то не обратил на него внимания. Мигелю было все равно. Он исполнял песню для одной единственной слушательницы и горячо надеялся, что она именно та, кого он желает видеть больше всего на свете…

Когда музыкант заговорил, Анжела была снова занята беседой с Билли. Ей было необходимо как следует посмеяться, чтобы отвлечься от серьезных мыслей. Но звуки до боли знакомой мелодии оторвали ее от занимательного разговора. Анжела резко повернулась, но она не успела уловить смысл слов музыканта. Зато его голос, сильный, глубокий, с характерной хрипотцой, она могла узнать из тысячи, хотя много лет прошло с тех пор, как она слышала его в последний раз…

Совсем забыв о Билли, который растерянно смотрел ей вслед, Анжела направилась к музыкантам. Пьющие, разговаривающие, танцующие гости мешали ей, постоянно преграждали путь. Но голос звал за собой, воскрешая в памяти миллионы дорогих мелочей, и песня только усиливала это загадочное воздействие. Наконец Анжела выбралась на открытую площадку. Между ней и музыкантами никого не было. Но почему она вдруг остановилась и смертельно побледнела? Какие мысли пронеслись в ее голове в тот момент, когда она поднесла руку ко рту, пытаясь удержать нечаянный крик? Почему ее глаза загорелись радостью, а на лице появилась чудесная смесь неверия и восторга?

Потому что напротив нее стоял ее обожаемый отец, Мигель Санчес, с которым она рассталась в далеком детстве и о котором не забывала ни на минуту.

Мигель невозмутимо допел песню до конца, хотя его голос дрогнул, когда перед ним внезапно появилась Анжела. Только взглянув на нее, он понял, что не ошибся, что отцовское чутье не обмануло его. Это была его малютка, синеглазая Анхелика, превратившаяся в изумительную красавицу…

Песня закончилась, Мигель низко поклонился, стараясь скрыть волнение. Потом музыканты заиграли снова, пары закружились в танце, а Мигель кивнул Анжеле, приглашая ее следовать за ним. С замирающим сердцем девушка повиновалась ему. Чувства обуревали ее. Ей хотелось с громким криком броситься ему на шею, рассказать о том, как она скучала все это время по его любви, заботе, по его песням, по их веселой жизни. Но здравый смысл останавливал ее. Ведь они не виделись около двадцати лет, возможно, от ее детского представления об отце не осталось и следа. К тому же она до сих пор не знает, почему они с матерью расстались…

Но когда они отошли подальше от основной массы гостей, и Мигель обернулся к дочери, в его глазах было столько любви и восхищения, что Анжела почувствовала, от счастья готова разрыдаться.

– Анхелика, дорогая моя, – прослезился Мигель и распахнул объятия для дочери, которую считал уже для себя потерянной.

Анжела всхлипнула и прижалась к широкой груди отца. Словно она снова была маленькой девочкой, и никто не смел обижать ее, потому что она была дочерью самого Мигеля Санчеса.

– Как же ты выросла, доченька, – приговаривал Мигель, гладя Анжелу по голове. – Какая ты стала красавица. Совсем как твоя бабушка.

– Правда?

– Да, – кивнул Мигель. – Одно лицо. Я всегда знал, что ты пошла в мою родню, даже когда твоя мать пыталась убедить меня в обратном…

При воспоминании о бывшей жене лицо Мигеля омрачилось.

– Как ты жила все эти годы, Анжела? – продолжил он, справившись с собой. – Наверное, забыла все, чему я тебя учил…

– А вот и нет, – возразила девушка и выдала виртуозную тираду по-испански. Мигель довольно засмеялся.

– А как ты? – робко спросила Анжела. – Так странно, что мы встретились сейчас…

Мигель нахмурился. Да, этого вопроса он ожидал.

– Это не странно, это замечательно. Это настоящее чудо. Я давно искал тебя, но безуспешно. Ведь мы с твоей матерью расстались так давно…

– Но что произошло тогда? Почему? – Анжела имела право знать. После того, как ее мать уехала из Мексики и увезла с собой дочь, жизнь Анжелы коренным образом изменилась. Возможно, если бы она осталась с отцом, с его родственниками, которых любила всей душой, она была бы сейчас совсем другим человеком. Свободным, смелым, страстным.

– В двух словах и не расскажешь, – вздохнул Мигель, но уловив требовательный взгляд дочери, продолжил. – Мы крепко тогда повздорили с твоей матерью. Не буду скрывать, что к тому времени от ее былой любви ко мне ничего не осталось, да и я понял, что мы совсем не пара. Только ты держала нас вместе, и клянусь, так бы продолжалось вечно, если бы не моя глупость…

Мигель опустил голову. Анжела затаила дыхание.

– Один приятель, – неохотно продолжал он, – предложил мне совершить кое-что противозаконное… Все время были нужны деньги, музыканту, обремененному семьей, нелегко приходилось, и я решился… Одним словом, в третий раз нас засекли пограничники, и…

– Мы перевозили через границу наркотики, нам хорошо платили, но из-за этого я потерял свободу и семью. Когда меня арестовали, твоя мать немедленно забрала тебя и уехала. Отсидев свое, я вышел на свободу. Я был зол на весь мир и не стал искать вас. Гордость говорила во мне. А потом было слишком поздно. Я наводил справки, где только мог, но ты понимаешь, что возможности мои ограничены, – Мигель развел руками, – к тому же я не был уверен, что ты обрадуешься такому отцу, как я…

– Как ты мог так думать! – возмутилась Анжела.

– Теперь я вижу, что ошибался, но былого не вернешь… И вот сегодня я встречаю тебя здесь, среди всех этих богачей… Разве это не чудо?

– Да, – улыбнулась Анжела. – Сегодня у меня день чудес.

Мигель хитро прищурился.

– Не хочешь ли ты в чем-то признаться своему толстому старому папаше?

Анжела покраснела, но отрицательно покачала головой.

– Ладно, ладно, у тебя свои секреты, у меня – свои. Но я то видел, – тут Мигель заговорил тише, – как тот парень на тебя глазеет. И никого не стесняется, даром что рядом с ним эта расфуфыренная дамочка в красном. Ты ему гораздо больше подходишь, сразу видно…

– Папа! – умоляюще воскликнула Анжела, но ей было бесконечно приятно слышать эти слова.

– Хорошо, потом это обсудим, – смилостивился он. – А то он как раз к нам идет…

Анжела обернулась и увидела Ника. Тот решительно направлялся к ним, и на его лице ясно читалось недоумение.

– Мисс Санчес, все в порядке? – осведомился он на правах хозяина дома, когда подошел к ним. Холодно оглядев Мигеля с ног до головы, Ник давал ему понять, что готов встать на защиту Анжелы, если возникнет необходимость.

– Да, все замечательно, – ответила девушка, не в силах сдержать радостной улыбки. Забота Ника грела душу, она ясно видела, что стоит ей только поднять пальчик, и он с кулаками набросится на ее отца.

– Замечательно? – переспросил Ник. От него не укрылось счастливое выражение в глазах Анжелы. – Вам действительно никто не досаждает?

Он так выразительно посмотрел на Мигеля, что Анжела поняла, что пора заступиться за отца. Но Мигель был в состоянии постоять за себя.

– Вы можете быть спокойны, мистер Хейлис, – с достоинством произнес он, – пока мисс Санчес со мной, ей ничто не угрожает.

Эта отповедь, казалось, на секунду смутила Ника. Но он быстро обрел почву под ногами.

– Пока она со вами? А кто вы такой, хотел бы я знать?

Анжела поняла, что пора вмешаться.

– Ник, прошу вас, не сердитесь, – тихо начала она, но ее голос возымел магическое влияние. Лицо Ника сразу утратило выражение надменности, нежность засветилась в его глазах.

Интересно, сознает ли парнишка, что выдает себя с головой, задумался Мигель, наблюдая за Ником. Так и тает, стоит ему только на нее взглянуть. Зря я раскипятился. Вряд ли девочке будет приятно, если он узнает, что я ее отец. Ведь она им тоже дорожит, это как пить дать…

– Простите, мистер Хейлис, – заговорил Мигель. – Я не имел в виду ничего дурного. Просто лицо мисс Санчес показалось мне знакомым, и я осмелился обратиться к ней с вопросом. Сейчас мы уже все выяснили, и я возвращаюсь к своим обязанностями. Мое почтение.

Он поклонился и уже собрался уйти, но Анжела остановила его. Она догадалась о том, что он решил исчезнуть, чтобы не позорить ее перед великим Хейлисом. Гнев охватил ее. Неужели он мог хотя бы на секунду подумать, что она стыдится своего отца? Разве такое можно себе представить? Пусть Ник воспримет это как угодно, ей безразлично. В конце концов, она никогда его больше не увидит. А с отцом она встретилась, чтобы не расставаться больше никогда.

– Подожди, – сказала она по-испански.

– Не надо, дочка, – на том же языке ответил Мигель. – Не стоит объявлять ему о том, кто я. Ведь ты его гостья, а я… Кто знает, как он отреагирует…

Анжела вспыхнула. Ее догадка была верна. Что ж, она докажет отцу, что он глубоко заблуждается на ее счет.

– Ник, – обратилась она к Хейлису, который молчал во время этого непонятного обмена фразами на испанском. – Сегодня в вашем доме у меня поистине вечер встреч. Этот человек – Мигель Санчес, мой отец, которого я не видела около двадцати лет…

Ник ожидал услышать что угодно, но только не это, и ему не удалось сохранить обычное хладнокровие.

– Отец? – воскликнул он. – Этого не может быть!

– Почему? – изумилась Анжела. – Когда мне было девять лет, мои родители расстались, и я больше никогда не видела отца. Причины нашего расставания не зависели ни от него, ни от меня. И теперь счастливая звезда свела нас в вашем доме, и я безумно рада этому…

Мигель пытливо смотрел на молодых людей… да, такой дочерью можно гордиться. Как сверкают ее глаза, как отчаянно отстаивает она свое родство с ним, хотя могла бы скрыть этот ненужный факт от своего влиятельного знакомого. И, странно, ее поведение отнюдь не ужасает Хейлиса, наоборот, его взгляд проясняется, и вот он уже с нескрываемым восхищением смотрит на Анжелу.

Ну не знаю, в каких он отношениях с той дамочкой в красном, сказал себе Мигель, отводя глаза, но у нее, кажется, скоро будут проблемы…

– Простите меня за резкость, – произнес Ник, обращаясь к Мигелю. – Мне даже во сне не могло присниться, что вы – отец Анжелы.

– Мне и самому не верится, что это прекрасное создание – моя дочь.

Анжела покраснела. Ну зачем эта ненужная похвала? Что теперь о ней подумает Ник?

– А сейчас позвольте мне вернуться к моим обязанностям. У меня в запасе много красивых песен, и все их надо спеть сегодня.

С этими словами Мигель пошел обратно, к музыкантам, и что-то подсказывало ему, что Анжела и Ник еще долго простоят на этом месте, а не разойдутся в разные стороны.

– Вы немного похожи на отца, – заметил Ник. – Кажется, он очень любит вас.

– И я очень люблю его, – искренне ответила девушка.

Люблю. Сердце Ника внезапно сжалось. Он представил себе, что эти чудесные губы произносят слова любви в его адрес.

Я люблю тебя, Ник. Что может быть прекраснее?

– Мне было одиноко без него, – продолжала Анжела. – Но теперь мы снова вместе. Похоже, ваш дом приносит счастье, Ник.

Похоже, ваш дом приносит счастье, Ник, эхом отозвались в нем ее слова. Может быть. Только что-то он этого счастья не замечал. До сегодняшнего дня.

Анжела не знала, что сказать дальше. Он так странно смотрел на нее, что ей хотелось спрятаться подальше, и в то же время не настолько далеко, чтобы он не смог найти ее…

– Анжела, я…, – начал Ник и осекся. Что он собирался сказать? Что она самая красивая девушка в мире? Что у нее ласковые глаза и доброе сердце, и он понимает, что ни зависть, ни корысть не владеют ею? Имеет ли он право говорить об этом сейчас, в этом доме? Скорее всего, нет.

– Да? – откликнулась девушка. Чувство нереальности происходящего охватило ее. Словно сейчас она может сказать и сделать все, что угодно. Например, обнять Ника Хейлиса и прижаться к его невероятно красивым губам в долгом поцелуе. Или просто положить голову ему на плечо и вдыхать тонкий запах его духов…

Боже мой, Анжела Санчес, немедленно вернись на землю, приказала она себе. Еще не хватало опозорить себя перед Хейлисом.

– Давайте потанцуем, – неожиданно выпалил Ник.

Он понимал, что таким образом выдает свое волнение, но просто так расстаться с ней сейчас было выше его сил. Как хорошо, что существует танец. Можно спокойно обнять ее, почувствовать близость ее тела, вдохнуть аромат ее волос. Не надо ни о чем говорить, достаточно лишь вести ее за собой и ощущать, как она подчиняется его ритму, прижимается к нему.

– Да, – прошептала Анжела. В глубине души она знала, что попроси он ее сейчас о чем угодно, она не сумела бы ему отказать. Но к счастью, он ограничился только приглашением на танец, хотя и это было достаточно опасно.

Ник вывел Анжелу к танцующим парам и сжал ее руку. И снова это волнующее ощущение, когда между вами нет ничего, кроме чарующей музыки, и все, что вы делаете, принадлежит только вам и никому другому…

Однако если Ник и Анжела считали, что не привлекают внимания, они глубоко заблуждались. Многие отметили повышенный интерес со стороны хозяина дома к незнакомке в синем. Кое-кто даже подошел Джону Симмонсу и спросил у него имя Анжелы.

Карен Гортоп ревниво следила за всем происходящим. Раз заподозрив Анжелу, она уже не спускала с нее глаз. И разговор девушки с Мигелем не укрылся от ее внимания. Карен удалось даже подслушать кое-что, и хотя она не уловила детали, главное она поняла. Анжела – дочь этого здорового мексиканца. Поначалу Карен очень обрадовалась, особенно когда появился негодующий Ник. Она не сомневался, что как только он узнает о таком родственничке очаровательной Анжелы, то постарается держаться от нее подальше. Но Ник обманул ее ожидания. Вместо того, чтобы игнорировать Анжелу, он пригласил ее танцевать и вел себя совершенно возмутительно. Одни эти взгляды чего стоили! Если бы Карен собственными ушами не слышала, как Анжела назвала Мигеля отцом в присутствии никак, она бы решила, что эта наглая девица скрыла позорный факт от Хейлиса. но нет, она громко объявила об этом, и похоже, Ника это ничуть не отпугнуло…

Карен поняла, что пора приступать к решительным действиям. Становиться посмешищем на собственной помолвке ей очень не хотелось. Она дождалась, когда Ник наконец отпустил Анжелу, и девушка подошла к Джону. Карен как раз это и было нужно. Она быстро направилась к ним. Воинственная улыбка играла на ее накрашенных губах.

– Послушай, Джон, представь меня своей подруге, – Карен с медоточивой улыбкой обратилась к Симмонсу. – Она произвела настоящую сенсацию сегодня.

– Анжела Санчес, Карен Гортоп, – мрачно произнес Джон. Внимание Карен было чревато неприятностями. Он бы предпочел, чтобы она держалась подальше от Анжелы. Хватит и повышенного внимания Ника.

– Очень приятно, – голос Карен стал невыносимо елейным. – Анжела, разрешите мне сказать вам несколько слов. Наедине.

Джон иронично поклонился и отошел от них. Нет, поведение Карен ему определенно не нравилось. Что ей надо от Анжелы?

Анжела тем временем задавалась тем же вопросом. С чего вдруг столь повышенный интерес к ее персоне? Уж не ревнует ли ее великолепная Карен?

Пользуясь возможностью, Анжела разглядывала невесту Ника. Вблизи Карен была не столь хороша, как казалась издали. Возможно, виновато в этом было хищное выражение лица и слишком резкие черты. Анжела могла сказать точно – невеста Ника пришлась ей не по вкусу. И первые же слова Карен подтвердили правильность этого впечатления.

– Держись подальше от моего жениха, моя смугляночка, – прошипела Карен, как только Джон отошел достаточно далеко. – Ник Хейлис принадлежит мне, и я не позволю, чтобы его увела первая попавшаяся девица.

– Ник не вещь и не может никому принадлежать, – отрезала Анжела. Поведение Карен взбесило ее. Она больше не запуганная девчушка из провинциального пограничного городка и не позволит оскорблять себя.

– Да как ты смеешь! – вскипела Карен. Ее глаза метали молнии, ноздри гневно раздувались. – Я имею на него все права. Я его невеста.

И тут Анжела не выдержала. И слова, и тон, и выражение лица этой взбесившейся дамочки из высшего света кого угодно мог бы вывести из себя, даже такого ангела терпения, как Анжела Санчес. Она слегка усмехнулась и сказала:

– Если хотите знать, мисс Невеста Ника Хейлиса, еще в студенческие годы я приобрела сертификат на владение сердцем Ника за пятьдесят долларов. Только представьте себе – целых пятьдесят долларов. И ни разу за эти годы не потребовала своего. Но по-моему пришло время заявить о своих правах… Я же не могу допустить, чтобы Ник женился на такой фурии…

Если бы Эшли Коннорс и Кэтти Моран видели бы сейчас Анжелу, они бы гордились ею. Невозмутимое выражение лица, язвительный тон, оскорбительные слова – лучший рецепт для того, чтобы довести противника до белого каления.

Карен Гортоп никогда не отличалась спокойным темпераментом. Отпор Анжелы заставил ее отбросить все правила приличия и закричать во все горло:

– Ах ты, грязная полукровка! Шваль мексиканская! Немедленно убирайся отсюда, если не хочешь, чтобы тебя вышвырнула охрана. Если ты хоть раз попадешься мне на пути, я…

Что бы Карен сделала в этом случае, изумленные слушатели никогда не узнали, потому что рядом с нею внезапно появился Ник Хейлис и железной хваткой сдавил ее плечо. Карен пискнула и замолчала.

– Не смей оскорблять моих гостей, – отчеканил Ник. Он был абсолютно спокоен, но ледяным холодом веяло от его невозмутимости. По-прежнему держа Карен, он повернулся к Анжеле.

– Простите меня, мисс Санчес, за то, что в моем доме вас посмели оскорбить.

Анжела заставила себя улыбнуться. В ее ушах до сих пор звучали жестокие слова Карен. Грязная полукровка! Неужели она виновата в том, что ее родители полюбили друг друга, несмотря на то, что принадлежат к разным народам?

– Извините, господа, – обратился Ник к любопытствующим, которые наблюдали за пикантной сценкой. – Карен немного перебрала, и я провожу ее внутрь.

Он схватил невесту за руку и поволок за собой. Карен попыталась что-то сказать, но он смерил ее таким уничтожающим взглядом, что она замолчала и решила отложить выяснение отношений на потом.

Анжела осталась среди гостей и не знала, куда деться от смущения. Как она могла позволить вовлечь себя в позорную перебранку! Она опустилась до уровня этой Карен, когда ответила ей. И зачем надо было упоминать об этой распродаже? Неужели даже спустя столько лет ей суждено страдать из-за нее?

Она поискала Джона и увидела его беседующим с толстяком Билли. Оба мужчины делали вид, что ничего страшного не случилось.

– Джон, не могли бы вы отвезти меня домой? – умоляюще спросила она. Он был свидетелем этой отвратительной сцены, когда Карен принялась выкрикивать оскорбления, поэтому ничуть удивился. Анжела выглядела настолько подавленно, что он мысленно выругал себя, что оставил ее наедине с Карен.

Они тепло попрощались с Билли и незаметно ускользнули. Всю дорогу до отеля Анжела хранила молчание. Вечер казался сказочным, пока в лицо ей не швырнули жестокие слова. Что ж, ей указали на ее место. Как обычно…

Но обида постепенно таяла в сердце. Анжела не была злопамятна, к тому же она понимала, что Карен взбесилась, когда увидел, что ее жених столько внимания уделяет другой женщине. Любая сошла бы с ума на ее месте. Потерять Ника Хейлиса – это действительно страшно. И мысли Анжелы плавно перетекли в более приятную плоскость. Она вспоминала подробности встречи с Ником, его взгляды, слова, прикосновения, собственные ощущения. У Карен были все основания для ревности. И хотя это не давало ей права так оскорблять ее, Анжела все-таки понимала соперницу.

Надо же, усмехнулась про себя Анжела. Я уже думаю о Карен как о сопернице. А ведь еще вчера я даже не вспоминала о Нике Хейлисе. Что со мной? Сегодня я встретила отца, но думаю почему-то не о нем, а опять о Нике. Это наваждение…

Когда они подъехали к отелю, Анжела выскользнула из машины, не дав Джону возможности проводить ее до дверей. Она понимала, что поступает невежливо и что Джон ни в чем не виноват. Но ей хотелось как можно скорее остаться наедине с собой и своими противоречивыми эмоциями.

Как и накануне она влетела в отель с горящими глазами. Коридорные и посыльные, эти наглые мальчишки с любопытными лицами, не скрываясь, таращились на Анжелу.

Она не замечала ничего. Очутившись в номере, она бросилась к чемодану и стала рыться в кармашках, пытаясь найти кое-что чрезвычайно важное. Наконец ее поиски увенчались успехом. Анжела вытащила какую-то потертую бумажку и уселась с добычей на кровать.

Развернув бумажку, она долго изучала ее. Это был тот самый сертификат, которой она приобретал десять лет на Распродаже Женихов и который давал ей право на сердце Ника Хейлиса. Все, что прилагалось к нему, Анжела давно уже потеряла, но сам документ она почему-то бережно хранила все эти годы. Неужели не зря? Глупая, самонадеянная мысль проникла ей в голову и никак не желала уходить. Воспоминания о Нике Хейлисе, его взглядах, словах не оставляли Анжелу.

Ты самая большая идиотка, которая когда-либо появлялась на свет, Анжела Санчес, сказала она вслух. Никогда не думала, что ты способна на такое безрассудство. Нет, даже вообразить невозможно. Влюбиться в Ника Хейлиса! Да еще с первого взгляда. Даже с Элом у тебя было не так…

Анжела невольно улыбнулась. Впервые имя мужа не причинило ей душевной боли. Она могла спокойно произносить его, вспоминать все, что между ними произошло. Все ее прошлые печали казались такими смешными и маленькими… Неужели минутный разговор и два танца с Ником Хейлисом настолько изменили ее? А что бы произошло, если бы между ними было еще что-нибудь?

Анжела поежилась. Она словно заглянула в глубокую пропасть, от которой нужно держаться подальше, но в которую тебя неумолимо тянет…