Текст книги "Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 7"

С появлением человека противостояние гармонии дисгармонии приняло форму соблазна и благословения. Так, Библия повествует, что Адам жил в благодатном месте – райском Эдемском саду, – все было соразмерно необходимости и более того: человек был свободен в своем выборе, находившись в состоянии несвободы защиты Бога-Отца. Для того, чтобы человек ясно представлял себе настоящую причину своего благоденствия, его счастливой «свободы», чтоб не создавалась иллюзия, будто мир это гармония бытия, явление справедливости, Бог установил символ Своей дисгармонии, несправедливости в позиции «+», малой несправедливости приводивший творческий порыв, символ Своего покрова, границу – закон, через который нельзя преступить, и который стал нарушать видимость целостности рая. Поэтому рай не был местом гармонии, но благодатным произведением дисгармонии.

Представленная картина райской несправедливости стала сразу переворачиваться Люцифером. Он начал вкладывать человеку мысль, что рай это не несправедливость, но – самодостаточная справедливость, поскольку всё представленное собой соразмерно необходимости, а любое не отвечающее на потребность есть зло – неправильная несправедливость, которое не должно существовать в мире чистоты справедливой целостности. Поэтому любая потребность, даже мелочная, должна осуществиться – свобода находится в справедливости и должна быть абсолютной, иначе она не свобода, не долженствующая несправедливость. В конце концов, человек сотворен Богом на творящий труд, так следует доказать, что он самостоятелен и сам может принимать решение. Тем самым навсегда исчезнут все темные пятна мира духовной чистоты, все противоречия, и более того, вы, люди, увидите чудо, что всё окружающее вместе с вами – само по себе, у вас произойдет озарение сознания, откроются глаза на то, что вы – независимые части независимой природы…

Бог поместил человека в состояние сказочного изобилия – безгранична Вселена, безграничен земной шар, изобилие территории, изобилие леса, изобилие воздуха, изобилие воды, изобилие природных ископаемых. Но в человеке возобладала паранойя, он уверился, что мир не выходит за рамки его сию минутной потребности, определив себя тем в ситуацию вечной необходимости.

Как известно, люди пошли на поводу искусителя и преступили закон, выбрав состояние свободы, т.е. позицию встраивания себя в окружающую среду, – самый зависимый элемент живой природы стал кичиться своей независимостью. Казавшаяся когда-то мелочной дисгармония ударила со страшной силой, повернулась по отношению к человеку с позиции «+» в позицию «—», супернесправедливость. Люди потеряли рай и вечную жизнь, и в изгнании обрели то, на что настраивал их Люцифер – гармонию бытия, аскетическую форму целостности, стали сильнее чувствовать давление природы, в поте лица своего есть хлеб, – болевые роды, как противоположность изначальному, а потому символом природы мистицизма, олицетворили превращение человека в животное, животную ограниченность, т.е. опущение человека до состояния недоверия-невосприятия Бога, а вследствие этого, впадение в состояние отчужденности, и далее, потери силы и изнурительной истеричной борьбы за приобретение силы-обновления, достигаемое, соответственно, через страдание, которое, в свою очередь, оторванностью от Бога, держащего вечность, поставлено в преходящее состояние, направленно течет к своей неизбежности – затуханию и смерти.

Опустившись до состояния амбициозного подвижничества, предпочтение обладанию мира обладание ими мира, и фактически превратившись в иллюзию, теней окружающей среды, «ценное» приобретение своей историей, люди, однако, ничему не научились, они не разуверились в целостность природы, ее материнско-родильные качества, и Люцифер родильным принципом всего мироздания продолжал активно действовать в их среде, превращая своих последователей в животное стадо, ищущих зеленые пастбища и партнера для спаривания, выраженное в человеческом обществе мировоззрением целостного состояния, единения с природой и доблестным отношением к труду, – принципом справедливости-свободы – благосостоянием по труду. Видя такое животное положение вещей Бог снова применяет дисгармонию в знаке «—», уничтожает потопом население земли, весь этот эволюционирующий, мировоззрения само собою все появилось через рождение, трудящийся на благо мир, в котором спасается только принимающий помощь от Бога Ной с семейством. Человечество снова распространяется, и Люцифер также начинает в нем активно действовать, настраивая на гармонию и трудовую доблесть, и снова человечество вовлекается в животное состояние. По тупиковой ситуации установившейся гармонии – грех-наказание, замораживающее отношение между человеком и Богом, по родительскому снисхождению и праведности Ноя, Бог не уничтожает человечество, потомков Ноя, но предпринимает тактику вывода его из этого состояния животного инстинкта. Он разделяет человечество, и каждая группа начинает чувствовать свою отдельность, покидая тем насиженное состояние мистического единения, а затем в трудностях походной жизни все больше проявляя творческие наклонности, сильнее утверждая тем несправедливую патриархальность. Но гармония не сдается и продолжает держать человечество крепко в цепях справедливости. Тогда Бог образовывает еврейский народ, который уже собою должен был проповедовать о Боге-Творце. Но искуситель действует и там. Вера в Живого Бога у евреев становится верою в бога-камня, который создал целостное состояние мира, т.е. природу противоположностей – закон и наказание за преступление, впоследствии олицетворившееся знаком гексаграммы (названное позже Звездой Давида), распространённого символа целостности мира тогда чуть ли не всех народов. Гармония восторжествовала опять. Тогда в мир, к евреям, приходит Христос. Своим спасающим действием Он вновь разрывает установившуюся было справедливость законов, целостность бытия. Христианство распространяется, и Люцифер вкладывает все усилия дисгармоничное, несправедливое христианство превратить в христианство-справедливость. В христианстве матриархальным оттенком появляются коммунистический типаж устройства (очень показательно, чахлая еврейская община), арианство и монашество, позиционирующее себя истинной в последней инстанции. Коммунистический аскетизм становится вектором движения христианского (и не только) мира, символом «изобилующей» «справедливой» гармонии.

Несмотря на реформацию, гармония в христианском мире продолжает торжествовать, она снова потерпела сильный удар, но сдаваться не собирается и на христианское творчество, которое благодаря своей заторможенности от проникновения гармонии делает перекосы в общественном организме, предпринимает новые атаки. Гармония во всеуслышание, высшим, конечным продуктом всей классической философии (мировоззрения), от времён до потопа до немецкой, заявляет – человек одумайся, все должно быть по справедливости, 2 × 2 всегда 4! – и на математических расчетах строит доказательство, что творчество, нарушающее баланс бытия – есть вредоносное явление, эксплуататор труда, и в то же время, поскольку невозможно уже опровергнуть факт интереса к творчеству, утверждает, что сам труд является творчеством, который в природе 2 × 2 = 4 – ошеломляющий, гораздо больше, чем с присутствием какого-то там Божественного духа, где 2 × 2> 4, а в положении контакта с Божественной сферой, вводившее в отражающее состояние, несмотря на примитивность и общую вредоносность Божественной природы, входит в еще более прогрессивную степень, супермагическую формулу – 2 × 2 <4 – где творчество и фантазии сливаются, где мир приобретает содержание супертворчества суперфантазии – сказку-явь мира повышенного сексуального влечения раскрепощённо-свободного образа, косвенно (внутренне) намекая человеку, резко рванувшего вперед, что творчество в реальном мире ей крайне противопоказано, – я – сама реальность, то, что сейчас, а творчество – это то, что будет – нереальность, и между нами связи нет, поскольку я – эталон бессвязности, эталон свободы и покоя, – пора притормозить картиной всеобщего ускорения

Человеческий мир представляет собой часть мироздания и поэтому несет содержание основы Бытия, формулу существования, которая является либо формулой построения, либо формулой становления, с точки зрения различных сторон. Это содержание находится в истории взаимоотношений человеческого общества и потому ее рассмотрение становится орудием сил, и мистика, конечно, не упускает возможность ею воспользоваться, по-своему тракту и делая по этому поводу соответствующие выводы.

Особенность человеческой истории заключается в постоянной приверженности его к мистицизму, взглядам противоположностей, потому и все мировое общество испокон веков делилось на два лагеря, тех, кто имеет власть и тех, кто эту власть содержит. Такое положение вещей фактически было всегда, за исключением разве что периода появления людей и распространения их по земле. Поэтому мистика, как бы делая вывод на основе истории, говорит, что реальность, для нее означающее величина-личность, а, соответственно, и прогресс, который есть благоуспешность, является следствием движения-взаимодействия нереальности, т.е. не личности, поэтому настоящий прогресс и творчество находится в нереальности, следовательно, необходимо уйти в нереальность, которая в мире движения существует в виде величины (антидвижения) и подчиниться ее законам природы, т.е. быть в гармонии со всем миром. Другими словами, мистика говорит, – пребывать в состоянии полумеров неправильно, поэтому для чистоты состояния необходимо полностью уйти в реальность, которая в величинном выражении «0» является антиреальностью. Что можно выразить иначе, – не спеши – мир покойственного сна и красочных фантазий высокого полета мира достоинства гораздо лучше этой нищебродской реальности мира «лествицы». Что еще можно расшифровать более точно, – пьяница опасен тем, что осознает свое ущербное положение и еще имеет силы к сопротивлению, поэтому это следует исправить и буквально залить его водкой, или, что лучше, дать средство посильнее, наркотик, чтобы он впал в полное безрассудство и в состоянии бодрой свиньи стал чувствовать себя настоящим и гением, и героем

Мир сотворен Богом, и потому Он является абсолютным хозяином Вселенной и потому предстаёт высочайшим достоинством – «кроме Меня нет Бога» – слова Библии. Но высокое достоинство, совершенство, имеет характер омерзения иного состояния, а с другой стороны, является формой абсолютного покоя, где процесс творения, творчества, не может происходить в принципе. Поэтому, имея привязанность мастера к своему изделию, и чтобы произведение могло существовать, Бог отказывается от титула высокого достоинства, идет на самоуничижение, в истории человечества зафиксированное историей распятия Его на кресте.

Природа Бога – движение, которое сложенной структурой включает в себя покой. Природа гармонии – покой, который захватывается процессом движения, и потому находится в ущемлённом состоянии, опущенного достоинства. Поэтому гармония стремиться освободиться от движения, но, будучи в цепкой связи с ним, путем захвата движения, оттого она вынужденно принимает свойства движения, по своему копируя качество Бога-Творца в природе творения, указывая как Бог-Творец – мир мною един. Копируя Божественную природу в человеческом обществе – братство милости, гармония преподносит свой принцип – «братство» достоинства. А поскольку гармония претендует на мировой охват, достоинство завладевает умами всего человечества, в своей сектальной форме проявляясь криминалитетом общества.

Культура достоинства стремиться охватить весь мир, достоинства и недостоинства, превращая недостоинство в достоинство. Но поскольку, в таком случае, гармония сталкивается с противоречием, где достоинство теряет почву существования в недостоинстве, достоинство идет на вынужденный шаг обратного превращения, достоинства в недостоинство, – чтобы мертвое достоинство сдвинуть с места, достоинство, подстраиваясь и копируя Бога, идет на самоуничижение, на внутреннее недостоинство, т.е. по необходимости сдает своих членов, товарищей по цеху (духу), более сильной системе, изначальной заданности условия, – в сектальной пиковой фазе достоинства, криминальной среде, отвергаемое низостью поступка и оттого, несмотря на целый мир жаргонных понятий, не имевшее точное определение, обозначавшееся несколько схожим по существу дела выражением, как «опущенные», «обиженные», т.е. те, кто занимается работой, грязной, тяжелой, за бесценок, кем пользуется, которые в то же время гордятся своим отношением к миру достоинства

Бог несёт в Себе позицию абсолютного совершенства, чистоты, но, в то же время, и творческого начала, причем, сложной конструкции в воплощении главного Своего качества быть живым. Соединением факторов разболтанности (размытости, неопределенности) и ограниченности Бог создал, образно говоря, живой механизм, со своим скрипучим характером, и который в иллюзии «единства противоположностей» состоянием общего недовольства стремится выйти из под контроля, но твердо удерживается в нужном направлении условием превышающей силы той или иной части изначального содержания.

Поскольку Бог творит, пускай преломленное, но отражение Себя, живость, хара́ктерность, то Он находится в позиции несовершенства, творит несовершенство и Своим отражением несовершенного изделия выдает Своё несовершенство. В позиции несовершенства Бог принимает несовершенную, затемнённую среду созданного мира, и условием творческого начала стремится направить несовершенную среду в русло общего предназначения, когда планеты являются планетами, вращающихся вокруг звёзд, галактики галактиками, а человек человеком, с присущим ему мыслительными способностями, которое в ситуации затемнения, превратилось фактически в «чёрную дыру».

На образ несовершенной природы Бога гармония, в свою очередь, тут, как тут, и убеждает весь мир, что Бог-Творец это бездонная пропасть безручья и вообще всякой дьявольщины, – строит доказательства, что религия это психическое заболевание, которое несёт высокую общественную опасность, – попутно, копируя Критикующего, заявляя, что это именно она, несовершенное совершенство, гармония, является творцом Бытия, которое управляется-содержится случайной комбинацией энергетических потоков нейронной сети её случайно проистекшего мозгового ответвления

Движение является основополагающим элементом устройства мира, и в определенные периоды оно входит в фазу резкого ускорения – глобального переустройства, которое абстрактно можно назвать появлением-рождением или смертью-уничтожением. В то же время смерть-уничтожение проистекает и вследствие вхождения системы в состояние абсолютного покоя. Поэтому обретение гармонией абсолютной гармонии (эталонного порядка) является фактором смерти гармонии. Поэтому тяготеющей к покою гармония оттягивает это для себя золотое состояние до бесконечности, ей, с одной стороны, чуждо переустройство, тем более глобального масштаба, а с другой, участь смерти. Поэтому гармония противится и смерти, т.е. своему идеалу, и дисгармонии процессом слабого диссонанса, в состоянии глубокого тормоза, сонной нейрофизиологии, производит процесс омоложения по принципу – умри сегодня ты, а я – завтра, где смерть является необходимой взаимокомпенсирующей основой рождения, а общий процесс кругооборота – сохранением эффекта омоложения, в котором самоотверженно отмирают внутренние элементы целостности, бесконечно воплощая принцип жертвоприношения, чтобы внешняя, противоположностью их смерти, продолжала вечно существовать. Причем фактор омоложения в бескрайней глубине тормоза представляется миром глобального омоложения, вследствие чего глобальным переустройством, в позиции «скачка».

Для своего сохранения гармония идет на слабую дисгармонию, с ее точки зрения представлявшееся структурой глубокого тормоза воплощенное в материи Бытия, т.е. материя и ее фактор взаимодействия является вынужденным сном гармонии. Но в противоборстве Богу-Творцу она использует это индуцированное свое состояние как достоинство, и насмехаясь над Ним, у Которого Бытие является процессом творения в сложной структуре гиперболы, заявляет, что этот мир не есть сложная структура, но ее глубокий тормоз, а затем дает установку на свою супермогущественность – что будет, если она задействуют повышенные свои силы, т.е. впадет в абсолютную производительность – ко́му, какой же мир суперсложности и суперпреобразования она сделает, если ее «скачок» станет иметь степень «скачка»? Вследствие чего гармония быстро делает дальнейшее логическое определение, что ее позиция скачкообразного омоложения, состояния резвости сна, несравнимо круче гиперболического принципа спасения Бога-Творца

Поскольку в справедливой структуре гармонии заложена ее противоположность – несправедливость, соответственно, в справедливости заложено движение со знаком «—», т.е. движение страдания, которое проявляется сладострастием. Поэтому в гармонии присутствует собственное движение, независимое по природе ни от каких внешних факторов.

Позиционируя личностное начало, гармония в своём внутреннем движении, ситуацией «единства противоположностей», стремиться к состоянию полного затормаживания, обезличивания-обездвижения всего к ней относившегося. Но полное затормаживание, окаменелость, выключает движение, а значит природу жизни с ее составляющим элементом личности. Поэтому движительно-личностная основа гармонии противится фактору её уничтожения, вследствие чего образ «единства противоположностей» не доходит до своего конечного предела. Запоздалым рассудком гармония отталкивается от почти «0» -го состояния и устремляется в противоположную сторону, в условие обретения личностного начала всеми её внутренними элементами, впадая в положение хаоса, который в позиции предела для неё одинаково губителен риском потери целостности-личности, вследствие чего гармония включает в нужный момент обратный ход, к затормаживанию. Таким образом, гармония в факторе внутреннего циклично автоматизированного движения, а соответственно, вытекающего из него творческого порыва в виде сбоев системы с появлением новых форм, претендует на абсолютное достоинство именоваться «Ваше Величество Бог-Творец»

Осознав недееспособность эволюционного пути развития гуманистических идей в обществе на основе всеобщего согласия, большая часть материалистов теперь стояла на точке зрения необходимости их диктата, для чего инструментом должна была послужить система «трезвой» логики. В целом идея материалистов была проста: общество сделать счастливым благодаря правильному распределению созданных ею благ, для чего предусматривалось, чтобы каждый пригодный к работе работал – первое, второе – честным распределением должны были заниматься непосредственно сами производители, которые в истории человечества всегда находились в положении обделенных. Предполагалось, что продемонстрировав с течением времени незыблемость идеи логического социал-материализма, старое религиозное мировоззрение у людей ушло бы само по себе. Общество стало бы жить уже доказанными материалистическими основами. Само государство, как власть, стало бы ненужным, и тогда должно прийти время благоденствия, идеального строя с идеальной моралью.

Эти основы логического управления обществом уже были хорошо известны всем философам-материалистам, большое количество публикаций, статей появилось в западной литературе за последние полтора-два века. Все они назывались утопическими теориями от вышедшей еще в 1516 г. книги английского философа-гуманиста Томаса Уолси Море «Золотая книга столь же полезная, как и забавная, о наилучшим устройстве государства, о новом острове Утопии».

Томас Мор родился 7 февраля 1478 г. в семью сэра Джона Мора, лондонского судьи, который был известен своей честностью. Получил прекрасное образование в Оксфордском университете, где в течение двух лет он с увлечением занимался изучением греческой философии и литературы, был членом кружка оксфордских гуманистов. Будучи еще 17 летним юношей попал к Джону Мортону, архиепископу Кентербери, и некоторое время служил у него пажом. Веселый характер Томаса, его остроумие и стремление к знаниям понравились Мортону, который предсказал, что Мор станет «изумительным человеком».

Судя по всему, Мор не собирался всю жизнь делать карьеру юриста. В частности он долго колебался между гражданской и церковной службой. Во время своего обучения в «Линкольнз ИНН» (одной и четырех юридических корпораций, готовящих юристов) Мор решил стать монахом и жить вблизи монастыря. Этим желаниям Мора не суждено было сбыться, но до самой смерти он придерживался монашеского образа жизни с постоянными молитвами и постами.

Как адвокат Мор быстро завоевывает признание купечества и в 1504 г. при их поддержке избирается в парламент. Первым деянием Мора в парламенте стало выступление за уменьшение сборов в пользу короля Генриха VII. В отместку за это Генрих заключил в тюрьму отца Мора, который был выпущен на свободу только после уплаты значительного выкупа и самоустранения Томаса Мора от общественной жизни.

После смерти Генриха VII в 1509 г. Мор возвращается к карьере политика. В 1510 г. он становится помощником лондонского шерифа, в 1518 г. вошел в Королевский совет, в 1525—1529 гг. канцлер герцогства Ланкастерского, в 1529—1532 гг. занимает должность лорд-канцлера Англии. Лютеранскую реформацию встретил отрицательно.

Когда, убедившись в невозможности подчинить папский престол своему влиянию, Генрих VIII объявил себя главой церкви. Мор, сохраняя верность своим убеждениям, в 1532 г. сложил с себя полномочия лорд-канцлера. Он также отказался дать присягу королю как «верховному главе» английской церкви, после чего в 1534 г. был заключен в Тауэр, а 6 июля 1535 г. казнен по обвинению в государственной измене. Католическая церковь, нуждаясь в героях высокоинтеллектуального и нравственного ранга, в 1886 г. причислила Томаса к лику блаженных, а в 1935 г. канонизировала.

В своей книге Томас Мор указал идеальное государственное устройство на вымышленном острове Утопия. Слово «утопия» переводится с греческого как «место, которого нет». Утоп – имя этого победителя носит остров, называвшийся прежде Абракса – он привел скопище грубого и дикого народа к такому образу жизни и такой просвещенности, что ныне они превосходят почти всех смертных. В государстве Утопия царит мир и благоденствие, основанные на идеальных порядках, где нет частной собственности, при полном социальном и политическом равенстве всех граждан, распределении жизненных благ по потребности и всеобщей обязанности трудиться. «Здесь же, где все принадлежит всем, наоборот, никто не сомневается в том, что ни один частный человек не будет ни в чем терпеть нужды, стоит только позаботиться о том, чтобы общественные магазины были полны. Тут не существует неравномерного распределения продуктов, нет ни одного нуждающегося, ни одного нищего, и хотя никто ничего не имеет, тем не менее все богаты»114114
  Мор Т. Утопия. Пер. и коммент. А. И. Малеина. Предисл. В. П. Волгина. Москва – Ленинград, Academia, 1935, стр. 200.


[Закрыть]. В том же ряду стоит и тезис Т. Мора о вреде денег – деньги в Утопии так же отменены и, следовательно, порождаемая деньгами жажда наживы, скупость, стремление к роскоши и т. д.

По устройству острова все жители должны были заниматься ремеслами и земледелием, основной же хозяйственной и общественной организацией является семья, возглавляемая старейшим. Сельскохозяйственные и ремесленные товары доставляются на рынки, где каждый желающий может получить их в неограниченном количестве. Рабочий день длится 6 часов, все остальное время жители острова могли культурно развиваться и посвящать себя изучению различных наук. Политическое устройство Утопии основано на принципах верности и старшинства, все должностные лица избирались народом, но лишь самые важные для общества дела решались на народном собрании. Утопия являлась союзом 54 городов, для которых все законы и порядки были обязательны. Главой каждого города являлся правитель – принцепс, верховным органом – сенат, в котором избирались по три представителя от каждого города сроком на один год. Пожизненной являлась только должность принцепса города, если в его деятельности не было обнаружено попыток установить тиранию.

В деревне «живут граждане, переселяющиеся туда по очереди. Ни одна деревенская семья не имеет в своем составе менее сорока человек – мужчин и женщин, кроме двух приписанных рабов»115115
  Там же, стр. 101.


[Закрыть]. «Из каждого семейства двадцать человек ежегодно переселяются обратно в город; это те, кто пробыли в деревне два года. Их место занимают столько же новых из города, чтобы их обучали пробывшие в деревне год и потому более опытные в сельском хозяйстве»116116
  Там же, стр. 101—102.


[Закрыть].

«Власти отнюдь не хотят принуждать граждан к излишним трудам. Учреждение этой повинности имеет прежде всего только ту цель, чтобы обеспечить, насколько это возможно с точки зрения общественных нужд, всем гражданам наибольшее количество времени после телесного рабства для духовной свободы и образования. В этом, по их мнению, заключается счастье жизни»117117
  Там же, стр. 116.


[Закрыть].

«Религии утопийцев отличаются своим разнообразием не только на территории всего острова, но и в каждом городе. Одни почитают как бога солнце, другие – луну, третьи – одну из планет. Некоторые преклоняются не только как перед богом, но и как перед величайшим богом, перед каким-либо человеком, который некогда отличился своею доблестью или славой. Но гораздо большая и притом наиболее благоразумная часть не признает ничего подобного, а верит в некое единое божество, неведомое, вечное, неизмеримое, необъяснимое, превышающее понимание человеческого разума… его называют они отцом. Ему одному они приписывают начала, возрастания, продвижение, изменение и концы всех вещей¹… Но вот утопийцы услышали от нас про имя Христа, про его учение, характер и чудеса… Трудно поверить, как легко и охотно они признали такое верование; причиной этого могло быть или тайное внушение божие, или христианство оказалось ближе всего подходящим к той ереси, которая у них является предпочтительной. Правда, по моему мнению, немалую роль играло тут услышанное ими, что Христу нравилась совместная жизнь, подобная существующей у них, и она сохраняется и до сих пор в наиболее чистых христианских общинах²… Допуская тот случай, что истина только одна, а все остальные суетны, Утоп все же легко предвидел, что сила этой истины в конце концов выплывет и выявится сама собою; но для достижения этого необходимо действовать разумно и кротко… Поэтому Утоп оставил весь этот вопрос нерешенным и предоставил каждому свободу веровать во что ему угодно. Но с неумолимой строгостью запретил всякому ронять так низко достоинство человеческой природы, чтобы доходить до признания, что души гибнут вместе с телом и что мир несется зря, без всякого участия провидения. Поэтому, по их верованиям, после настоящей жизни, за пороки назначены наказхания, а за добродетель – награды³… Утопийцы совершенно презирают и высмеивают приметы и прочие гадания, очень уважаемые другими народами, но основанные на пустом суеверии, а преклоняются пред чудесами, происходящими без всякого пособия природы, считая их деяниями, свидетельствующими о присутствии божества. По их словам, подобные чудесные знамения часто бывают и в их стране. Иногда, в важных и сомнительных случаях, утопийцы предотвращают их общественными молитвами, в твердом уповании на их действие, и достигают этого. Утопийцы признают, что созерцать природу и затем восхвалять ее – дело святое и угодное богу⁴… Священники утопийцев отличаются особым благочестием⁵… Священники могут быть и женщины. Этот пол не исключен, но выбирается реже, и это бывают только вдовы и притом пожилые⁶… Религия в Утопии у всех не одинакова, но ее виды, несмотря на свое разнообразие и многочисленность, различными путями как бы сходятся все к одной цели – почитанию божественной природы… Поэтому в храме не видно никаких изображений богов, отчего каждый волен представлять себе бога в какой угодно форме, так сказать, с точки зрения своей религии. Обращаясь к богу, они не называют его никаким особым именем, кроме Митры⁷… Утопийцы не считают рабами ни военнопленных, кроме тех, кого они взяли сами в бою с ними, ни детей рабов, ни, наконец, находящихся в рабстве у других народов, кого можно было бы купить. Но они обращают в рабство своего гражданина за позорное деяние, или тех, кто у чужих народов был обречен на казнь за совершенное им преступление. Людей этого второго рода гораздо больше, так как многих из них утопийцы добывают иногда по дешевой цене, а чаще получают их даром. Рабы того и другого рода не только постоянно заняты работой, но и закопаны в цепи⁸…»118118
  Там же, стр. 1 – 181—182, 2 – 183, 3 – 185—186, 4 – 188—189, 5 – 191, 6 – 192, 7– 194—195, 8 – 155.


[Закрыть]

Вот такое идеальное общество, по мнению гуманиста и католика Т. Мора. Общество монастырского уклона (сильно развито общежитие) либеральных языческих вер (показательно, что сам того не ожидая, автор выразил мистическую зависимость монастырского состояния) с поклонением главному божеству – Солнцу (Митра – в древневосточных религиях бог дневного света, слившееся затем с солнцем, податель жизни, договора общественного устройства, в римский период приносящий победу на полях сражения), проникновением в него христианства, католической направленности, монастырское содержание которого, судя по всему, больше всего и привлекло внимание монастыря Солнца (очевидно в христианстве монастырь является самым ценным для Т. Мора). Самая тяжелая и грязная работа в солнечном монастыре-государстве благоденствия и процветания держится на рабском труде, процент которого, даже если учесть указанные 2 человека на 40 человек в деревнях, т.е. 5% от взрослого трудоспособного населения, представляет собой достаточно большую цифру (весьма недалекую от советского ГУЛАГа), и это без посвящения автором ситуации в городах. Для увеличения производительной силы Т. Мор целесообразно (т.е. когда это ничего не стоит и даже есть польза) и гуманно (с точки зрения милости, хотя это уже спорно) предложил закупать в других странах преступников, обреченных на смертную казнь.

Таким образом, автор не открыл ничего нового. В истории человечества можно привести примеры существования подобных идеальных государств демократическо-мистического содержания с рабским трудом, например, те же древние Афины или нацистская Германия (германская история лишь не успела развиться до полного воплощения своих принципов демократического гуманизма по низведению в рабство людей «низшего сорта»). Наиболее же полно воплотит в действительность морский идеал рабского монастыря бога Солнца Россия, страна совмещающая просвещение и наиболее крепостное, рабское состояние, наиболее упорное мистико-монастырское настроение.