Текст книги "Полное собрание стихотворений"

«Восходишь ты, что строгий день…»

 
Восходишь ты, что строгий день
Перед задумчивой природой.
В твоих чертах ложится тень
Лесной неволи и свободы.
 
 
Твой день и ясен и велик,
И озарен каким-то светом,
Но в этом свете каждый миг
Идут виденья – без ответа.
 
 
Никто не тронет твой покой
И не нарушит строгой тени.
И ты сольешься со звездой
В пути к обители видений.
 

25 февраля 1900

«Лениво и тяжко плывут облака…»

 
Лениво и тяжко плывут облака
По синему зною небес.
Дорога моя тяжела, далека,
В недвижном томлении лес.
 
 
Мой конь утомился, храпит подо мной,
Когда-то родимый приют?..
А там, далеко, из-за чащи лесной
Какую-то песню поют.
 
 
И кажется: если бы голос молчал,
Мне было бы трудно дышать,
И конь бы, храпя, на дороге упал,
И я бы не мог доскакать!
 
 
Лениво и тяжко плывут облака,
И лес истомленный вокруг.
Дорога моя тяжела, далека,
Но песня – мой спутник и друг.
 

27 февраля 1900

«Шли мы стезею лазурною…»

 
Шли мы стезею лазурною,
Только расстались давно…
В ночь непроглядную, бурную
Вдруг распахнулось окно…
Ты ли, виденье неясное?
Сердце остыло едва…
Чую дыхание страстное,
Прежние слышу слова…
Ветер уносит стенания,
Слезы мешает с дождем…
Хочешь обнять на прощание?
Прошлое вспомнить вдвоем?
Мимо, виденье лазурное!
Сердце сжимает тоской
В ночь непроглядную, бурную
Ветер, да образ былой!
 

28 февраля 1900 (1918)

«О, не тебя люблю глубоко…»

 
О, не тебя люблю глубоко,
Не о тебе – моя тоска!
Мне мнится – вечер недалеко,
Мне кажется, что ночь близка..
 
 
Укроет мрачной пеленою
Всё то, что я боготворил…
О, день, исполненный тобою!
Нет, нет! Я не тебя любил!
 

9 марта 1900 (10 апреля 1918)

«Ночь теплая одела острова…»

 
Ночь теплая одела острова.
Взошла луна. Весна вернулась.
Печаль светла. Душа моя жива.
И вечная холодная Нева
У ног сурово колыхнулась.
 
 
Ты, счастие! Ты, радость прежних лет!
Весна моей мечты далекой!
За годом год… Всё резче темный след,
И там, где мне сиял когда-то свет,
Всё гуще мрак… Во мраке – одиноко —
 
 
Иду – иду – душа опять жива,
Опять весна одела острова.
 

11 марта 1900 (12 мая 1918)

«Утро брезжит. День грозит ненастьем…»

 
Утро брезжит. День грозит ненастьем.
Вечер будет холоден, но ясен.
Будет время надышаться счастьем,
Чуять всё, чем божий мир прекрасен..
 
 
Одного не даст душе природа,
И у бога нет довольно власти,
Чтоб душа почуяла свободу
От прошедшей, вечно сущей страсти..
 

12 марта 1900

«Разверзлось утреннее око…»

 
Разверзлось утреннее око,
Сиянье льется без конца.
Мой дух летит туда, к Востоку,
Навстречу помыслам творца.
Когда я день молитвой встречу
На светлой утренней черте, —
Новорожденному навстречу
Пойду в духовной чистоте.
И после странствия земного
В лучах вечернего огня
Душе легко вернуться снова
К молитве завтрашнего дня.
 

14 марта 1900

«Я шел во тьме дождливой ночи…»

 
Я шел во тьме дождливой ночи
И в старом доме, у окна,
Узнал задумчивые очи
Моей тоски. – В слезах, одна
Она смотрела в даль сырую…
Я любовался без конца,
Как будто молодость былую
Узнал в чертах ее лица.
Она взглянула. Сердце сжалось,
Огонь погас – и рассвело.
Сырое утро застучалось
В ее забытое стекло.
 

15 марта 1900

«Сегодня в ночь одной тропою…»

 
Сегодня в ночь одной тропою
Тенями грустными прошли
Определенные судьбою
Для разных полюсов земли.
 
 
И разошлись в часы рассвета,
И каждый молча сохранял
Другому чуждого завета
Отвека розный идеал…
 
 
В тенях сплетенные случайно
С листами чуждые листы —
Всё за лучом стремятся тайно
Принять привычные черты.
 

19 марта 1900 (1915)

«В ночи, исполненной грозою…»

 
В ночи, исполненной грозою,
В средине тучи громовой,
Исполнен мрачной красотою,
Витает образ грозовой.
 
 
То – ослепленная зарницей,
Внемля раскатам громовым,
Юнона правит колесницей
Перед Юпитером самим.
 

20 марта 1900 (11 июля 1919)

«Поэт в изгнаньи и в сомненьи…»

 
Поэт в изгнаньи и в сомненьи
На перепутьи двух дорог.
Ночные гаснут впечатленья,
Восход и бледен и далек.
 
 
Всё нет в прошедшем указанья,
Чего желать, куда идти?
И он в сомненьи и в изгнаньи
Остановился на пути.
 
 
Но уж в очах горят надежды,
Едва доступные уму,
Что день проснется, вскроет вежды,
И даль привидится ему.
 

31 марта 1900 (1918)

«Мы все уйдем за грань могил…»

 
Мы все уйдем за грань могил,
Но счастье, краткое быть может,
Того, кто больше всех любил,
В земном скитаньи потревожит.
 
 
Любить и ближних и Христа —
Для бедных смертных – труд суровый.
Любовь понятна и проста
Душе неведомо здоровой.
 
 
У нас не хватит здравых сил
К борьбе со злом, повсюду сущим,
И все уйдем за грань могил
Без счастья в прошлом и в грядущем.
 

2 апреля 1900 (1918)

«Хоть всё по-прежнему певец…»

 
Хоть всё по-прежнему певец
Далеких жизни песен странных
Несет лирический венец
В стихах безвестных и туманных, —
Но к цели близится поэт,
Стремится, истиной влекомый,
И вдруг провидит новый свет
За далью, прежде незнакомой…
 

5 апреля 1900 (1918)

«Напрасно, дева, ты бежала…»

 
Напрасно, дева, ты бежала,
Моей пытливости страшась.
Моя мечта дорисовала
Тебя, волнуясь и смеясь.
 
 
И я узнал твои приметы
По искрам тайного огня
В твоих глазах, где бродят светы
Жестокого и злого дня.
 
 
Ты ныне блещешь красотою,
Ты древним молишься богам,
Но беззаконною тропою
Идешь к несчастным берегам
 

6 апреля 1900 (2 января 1916)

«До новых бурь, до новых молний…»

 
До новых бурь, до новых молний
Раскройся в пышной красоте
Всё безответней, всё безмолвней
В необъяснимой чистоте.
 
 
Но в дуновеньи бури новом
Укрась надеждой скучный путь,
Что в этом хаосе громовом
Могу в глаза твои взглянуть.
 

14 апреля 1900

«Хожу по камням старых плит…»

 
Хожу по камням старых плит,
Душа опять полна терзаний…
Блаженный дом! – Ты не закрыт
Для горечи воспоминаний!
 
 
Здесь – бедной розы лепестки
На камне плакали, алея…
Там – зажигала огоньки
В ночь уходящая аллея…
 
 
И ветер налетал, крутя
Пушинки легкие снежинок,
А город грохотал, шутя
Над святостью твоею, инок…
 
 
Где святость та? – У звезд спроси,
Светящих, как тогда светили…
А если звезды изменили —
Один сквозь ночь свой крест неси
 

14 апреля 1900 (2 января 1916)

«В фантазии рождаются порою…»

 
В фантазии рождаются порою
Немые сны.
Они горят меж солнцем и Тобою
В лучах весны.
О, если б мне владеть их голосами!
Они б могли
И наяву восстать перед сынами
Моей земли!
Но звук один – они свое значенье
Утратят вмиг.
И зазвучит в земном воображеньи
Земной язык.
 

22 апреля 1900 (24 января 1915)

«Мы не торопимся заране…»

 
Мы не торопимся заране
Огни ненужные зажечь,
Уже милее прежних встреч —
В вечернем встретиться тумане.
 
 
И пусть докучливая мать
Не будет наших разговоров
Дозором поздним нарушать.
Уйдем от материнских взоров,
 
 
И пусть прервется речи нить.
Так сладко в час очарованья
Твои волненья и молчанья
И тайные мечты следить.
 

29 апреля 1900 (1918)

«К ногам презренного кумира…»

 
К ногам презренного кумира
Слагать божественные сны
И прославлять обитель мира
В чаду убийства и войны,
 
 
Вперяясь в сумрак ночи хладной,
В нем прозревать огонь и свет, —
Вот жребий странный, беспощадный
Твой, божьей милостью поэт!
 

Весна 1900 (Декабрь 1914)

«Теряет берег очертанья…»

 
Теряет берег очертанья.
Плыви, челнок!
Плыви вперед без содроганья —
Мой сон глубок.
 
 
Его покоя не нарушит
Громада волн,
Когда со стоном вниз обрушит
На утлый челн.
 
 
В тумане чистом и глубоком,
Челнок, плыви.
Всё о бессмертьи в сне далеком
Мечты мои.
 

1 мая 1900

«Есть много песен в светлых тайниках…»

 
Есть много песен в светлых тайниках
Ее души невинной и приветной.
И грусти признак есть в его чертах,
Старинной грусти и заветной.
 
 
Им бог один – прозрачная печаль.
Единый бог – залог слиянья.
И, может быть, вдвоем – еще туманней даль
И обаятельней незнанье.
 

3 мая 1900 (Февраль 1914)

«Бежим, бежим, дитя свободы…»

 
Бежим, бежим, дитя свободы,
К родной стране!
Я верен голосу природы,
Будь верен мне!
 
 
Здесь недоступны неба своды
Сквозь дым и прах!
Бежим, бежим, дитя природы,
Простор – в полях!
 
 
Бегут… Уж стогны миновали,
Кругом – поля.
По всей необозримой дали
Дрожит земля.
 
 
Бегут навстречу солнца, мая,
Свободных дней…
И приняла земля родная
Своих детей…
 
 
И приняла, и обласкала,
И обняла,
И в вешних далях им качала
Колокола…
 
 
И, поманив их невозможным,
Вновь предала
Дням быстротечным, дням тревожным,
Злым дням – без срока, без числа…
 

7 мая 1900 (12 мая 1918)

«Звезда полночная скатилась…»

 
Звезда полночная скатилась
И не оставила следа…
Окно бесшумно растворилось…
Прости, крылатая мечта!
Ты здесь еще, но ты растаешь.
К моим сомненьям на пути,
Пока ты ночь в себя вдыхаешь,
Я буду все твердить: прости…
Я буду верить: не растает
До утра нежный облик твой:
То некий ангел расстилает
Ночные перлы предо мной.
 

16 мая 1900

«Пусть я покину этот град…»

 
Пусть я покину этот град…
Тоска невольная сжимает
Мне сердце. Я б остаться рад.
Что будет там, душа не знает…
Там – новый натиск бурь и бед,
Моя тоска – тому залогом.
В глубокой мгле грядущих лет
Каким предамся я дорогам?
 
 
Здесь – в свете дня, во тьме ночной
Душа боролась, погибала,
Опять воспрянув, свой покой
Вернуть не в силах, упадала
В тревоги жизни городской
И, дна достигнув, поднимала
Свой нежный цвет над черной мглой
Так – без конца, так – без начала…
 
 
Или бушующая кровь
Рождала новую любовь?
 
 
Иль в муке и тревоге тайной
И в сочетаньях строгих числ
Таился тот – необычайный,
Тот радостный, великий смысл?
 
 
Да, да! Моей исконной мукой
Клянусь, пожар иной любви
Горел, горит в моей крови!
Моя тоска – тому порукой!
 

16 мая 1900 (12 мая 1918)

«Прошедших дней немеркнущим сияньем…»

 
Прошедших дней немеркнущим сияньем
Душа, как прежде, вся озарена.
Но осень ранняя, задумчиво грустна,
Овеяла меня тоскующим дыханьем.
Близка разлука. Ночь темна.
А всё звучит вдали, как в те младые дни:
Мои грехи в твоих святых молитвах,
Офелия, о нимфа, помяни.
И полнится душа тревожно и напрасно
Воспоминаньем дальным и прекрасным.
 

28 мая 1900

«Не призывай и не сули…»

 
Не призывай и не сули
Душе былого вдохновенья.
Я – одинокий сын земли,
Ты – лучезарное виденье.
 
 
Земля пустынна, ночь бледна,
Недвижно лунное сиянье,
В звездах – немая тишина —
Обитель страха и молчанья.
 
 
Я знаю твой победный лик,
Призывный голос слышу ясно,
Душе понятен твой язык,
Но ты зовешь меня напрасно.
 
 
Земля пустынна, ночь бледна,
Не жди былого обаянья,
В моей душе отражена
Обитель страха и молчанья.
 

1 июня 1900

После грозы

 
Под величавые раскаты
Далеких, медленных громов
Встает трава, грозой примята,
И стебли гибкие цветов.
 
 
Последний ветер в содроганье
Приводит влажные листы,
Под ярким солнечным сияньем
Блестят зеленые кусты.
 
 
Всеохранительная сила
В своем неведомом пути
Природу чудно вдохновила
Вернуться к жизни и цвести.
 

3 июня 1900 (1915)

«В часы вечернего тумана…»

 
В часы вечернего тумана
Слетает в вихре и огне
Крылатый ангел от страниц Корана
На душу мертвенную мне.
 
 
Ум полон томного бессилья,
Душа летит, летит…
Вокруг шумят бесчисленные крылья,
И песня тайная звенит.
 

3 июня 1900 (Февраль 1914)

«Уже бледнеет день прощальный…»

 
Уже бледнеет день прощальный.
Ты эту ночь мне подари.
Услышишь мой рассказ печальный,
Внимай ему и жди зари.
 
 
Заря в твои заглянет очи.
И ты поймешь в ее огне,
Что в эти дни, что в эти ночи
В твоей душе открылось мне.
 

9 июня 1900 (24 января 1915)

«На небе зарево. Глухая ночь мертва…»

 
На небе зарево. Глухая ночь мертва.
Толпится вкруг меня лесных дерев громада,
Но явственно доносится молва
Далекого, неведомого града.
 
 
Ты различишь домов тяжелый ряд,
И башни, и зубцы бойниц его суровых,
И темные сады за камнями оград,
И стены гордые твердынь многовековых.
 
 
Так явственно из глубины веков
Пытливый ум готовит к возрожденью
Забытый гул погибших городов
И бытия возвратное движенье.
 

10 июня 1900

«В ночь молчаливую чудесен…»

 
В ночь молчаливую чудесен
Мне предстоит твой светлый лик.
Очарованья старых песен
Объемлют душу в этот миг.
 
 
Своей дорогой голубою
Проходишь медленнее ты,
И отдыхают над тобою
Две неподвижные звезды.
 

13 июня 1900 (Февраль 1914)

«Облит последними лучами…»

 
Облит последними лучами,
Чудесно вечереет день.
Идет с вечерними тенями
На душу пламенная тень.
 
 
Кто вознесет ее из тени,
Пока огонь горит в крови,
В твои тоскующие сени,
На чистый жертвенник любви?
 

17 июня 1900 (Февраль 1914)

«Полна усталого томленья…»

 
Полна усталого томленья,
Душа замолкла, не поет.
Пошли, господь, успокоенье
И очищенье от забот.
 
 
Дыханием живящей бури
Дохни в удушливой глуши,
На вечереющей лазури,
Для вечереющей души.
 

18 июня 1900 (Февраль 1914)

«Была пора – в твоих глазах…»

 
Была пора – в твоих глазах
Огни безумные сверкали:
Ты обрела в моих словах
Свои заветные печали.
 
 
Теперь их смысл тобой забыт.
Слова воскреснут в час победный,
Затем, что тайный яд разлит
В их колыбели заповедной.
 

20 июня 1900

«Пророк земли – венец творенья…»

 
Пророк земли – венец творенья,
Подобный молньям и громам,
Свои земные откровенья
Грядущим отдавал векам.
 
 
Толпы последних поколений,
Быть может, знать обречены,
О чем не ведал старый гений
Суровой Английской страны.
 
 
Но мы, – их предки и потомки, —
Сиянья их ничтожный след,
Земли ненужные обломки
На тайной грани лучших лет.
 

21 июня 1900

«В часы безмолвия ночного…»

 
В часы безмолвия ночного
Тревоги отлетают прочь.
Забудь событья дня пустого
И погрузись в родную ночь.
 
 
Молись, чтоб осень озарила,
Как ту весну, твоя звезда.
Тоскуй свободно над могилой
Весны, прошедшей без следа.
 

24 июня 1900 (Февраль 1914)

«Смеялись бедные невежды…»

 
Смеялись бедные невежды,
Похитил я, младой певец,
У безнадежности – надежды,
У бесконечности – конец.
 
 
Мне самому и дик и странен
Тот свет, который я зажег,
Я сам своей стрелою ранен,
Сам перед новым изнемог.
 
 
Идите мимо – погибаю,
Глумитесь над моей тоской.
Мой мир переживет, я знаю,
Меня и страшный смех людской.
 

25 июня 1900 (10 апреля 1918)

«Не доверяй своих дорог…»

 
Не доверяй своих дорог
Толпе ласкателей несметной:
Они сломают твой чертог,
Погасят жертвенник заветный.
 
 
Все, духом сильные, – одни
Толпы нестройной убегают,
Одни на холмах жгут огни,
Завесы мрака разрывают.
 

25 июня 1900

«Увижу я, как будет погибать…»

 
Увижу я, как будет погибать
Вселенная, моя отчизна.
Я буду одиноко ликовать
Над бытия ужасной тризной.
 
 
Пусть одинок, но радостен мой век,
В уничтожение влюбленный.
Да, я, как ни один великий человек,
Свидетель гибели вселенной.
 

26 июня 1900 (Февраль 1914)

«Погибло всё. Палящее светило…»

 
Погибло всё. Палящее светило
По-прежнему вертит годов круговорот.
Под холмами тоскливая могила
О прежнем бытии прекрасном вопиет.
И черной ночью белый призрак ждет
Других теней безмолвно и уныло.
Ты обретешь, белеющая тень,
 
 
Толпы других, утративших былое.
Минует ночь, проснется долгий день —
Опять взойдет в своем палящем зное
Светило дня, светило огневое,
И будет жечь тоскующую сень.
 

2 июля 1900

«К чему бесцельно охранять…»

 
К чему бесцельно охранять
Свои былые вдохновенья?
Уже на всем – годов печать,
Седых времен прикосновенье.
 
 
Стихай, заветная печаль,
Проснулся день, дохнул страданьем.
Годов седеющая даль
Покрыта мраком и молчаньем.
 
 
И дале в сердце уходи
Ты, безнадежное стремленье,
Не отравляй и не буди
Меня, былое вдохновенье!
 

4 июля 1900 (24 января 1915)

«Они расстались без печали…»

 
Они расстались без печали,
Забыты были счастья дни;
Но неутешно тосковали
И снова встретились они.
 
 
Над ними плакал призрак юный
Уже увядшей красоты;
И эти жалобные струны
Будили старые мечты.
 
 
Но были новые свиданья
Так безмятежно холодны;
Их не согрел огонь желанья,
Ни говор плачущей струны.
 
 
Меж ними тайны не лежали,
Всё было пусто и мертво;
Они в скитаньи угасали
И хоронили божество.
 

10 июля 1900 (Февраль 1914)

«Новый блеск излило небо…»

 
Новый блеск излило небо
На небесные поля.
Мраком древнего Эреба
Преисполнена земля.
 
 
Вознесясь стезею бледной
В золотое без конца,
Стану, сын покорно-бедный,
В осиянности творца.
 
 
Если тайный грешный помысл
В душу скорбную слетит,
Лучезарный бога промысл
Утолит и осенит.
 
 
Вознесусь душой нетленной
На неведомых крылах.
Сердцем чистые блаженны —
Узрят бога в небесах.
 

25 июля 1900 (24 января 1915)

«То отголосок юных дней…»

 
То отголосок юных дней
В душе проснулся, замирая,
И в блеске утренних лучей,
Казалось, ночь была немая.
 
 
То сон предутренний сошел,
И дух, на грани пробужденья,
Воспрянул, вскрикнул и обрел
Давно мелькнувшее виденье.
 
 
То был безжалостный порыв
Бессмертных мыслей вне сомнений.
И он умчался, пробудив
Толпы забытых откровений.
 
 
То бесконечность пронесла
Над падшим духом ураганы.
То Вечно-Юная прошла
В неозаренные туманы.
 

29 июля 1900 (1918)

«Последний пурпур догорал…»

 
Последний пурпур догорал,
Последний ветр вздохнул глубоко,
Разверзлись тучи, месяц встал,
Звучала песня издалёка.
 
 
Все упованья юных лет
Восстали ярче и чудесней,
Но скорбью полнилась в ответ
Душа, истерзанная песней.
 
 
То старый бог блеснул вдали,
И над зловещею зарницей
Взлетели к югу журавли
Протяжно плачущей станицей.
 

4 августа 1900

«Не утоленная кровавыми струями…»

 
Не утоленная кровавыми струями,
Безмолвствует земля.
Иду вперед поспешными шагами,
Ищу от жертв свободные поля.
 
 
Но, как в темнице узник заключенный,
Ищу напрасно: кровь и мрак!
Лишь там, в черте зари окровавленной —
Таинственный, еще невнятный знак.
 

14 августа 1900 (1З января 1915)

«Порою вновь к твоим ногам…»

 
Порою вновь к твоим ногам
Меня влечет души смиренье.
Я с благодарностью отдам
Избыток властного презренья.
 
 
Не доверяйся страстным снам:
Пройдет короткое мгновенье —
Я с новой силою воздам
И власть и должное презренье.
 

18 августа 1900 (Февраль 1914)

Аграфа догмата[6]6
  Неписаные догматы (греч.).


[Закрыть]

 
Я видел мрак дневной и свет ночной.
Я видел ужас вечного сомненья.
И господа с растерзанной душой
В дыму безверья и смятенья.
 
 
То был рассвет великого рожденья,
Когда миров нечисленный хаос
Исчезнул в бесконечности мученья. —
И всё таинственно роптало и неслось.
 
 
Тяжелый огнь окутал мирозданье,
И гром остановил стремящие созданья.
Немая грань внедрилась до конца.
 
 
Из мрака вышел разум мудреца,
И в горной высоте – без страха и усилья
Мерцающих идей ему взыграли крылья
 

22 августа 1900

«В седую древность я ушел, мудрец…»

Revertitur in terrain suam unde erat, Et spiritus redit ad Deum, qui dedit ilium. Amen.[7]7
  Вернется в землю свою, которою был, и дух отдаст богу, который даровал его. Аминь (лат.).


[Закрыть]

 
В седую древность я ушел, мудрец.
Эллада холодна. Безмолвствует певец.
Эллада умерла, стяжав златой венец
И мудрости, и силы, и свободы.
 
 
Ту мудрость я передаю уму.
Ту силу я провижу и пойму.
Но жизнь души свободной не уйму —
Затем, что я – певец природы.
 
 
В холодном мраке эллинских могил
Я ум блуждающий напрасно укрепил.
Но пролил в сердце жар глубокий.
И первый зов души мне будет приговор
Седеющих веков меня покинет взор,
И в мир вернусь один – для песни одинокой
 

27 августа 1900

Смерть

 
Прислушайся к земле в родных полях»
Тебя овеет чуждыми странами,
Но вместе родственный обнимет некий страх.
Ты ощутишь шаги, следящие за нами.
 
 
О, друг мой, не беги родной своей земли,
Смотри: я жду таинственной пришлицы
И каждый час могу следящую вдали,
Но близкую всегда, принять в мои темницы.
 

13 сентября 1900

«Под вечер лет с немым вниманьем…»

 
Под вечер лет с немым вниманьем
В былое смутно погружен,
Я буду жить воспоминаньем,
Лелея жизни прошлой сон.
И вновь мне будет близко время,
Когда, в предчувствии беды,
Ума живительное семя
Взростило смелые плоды.
На молодых весенних грезах
Подстережет меня недуг,
Для опочившего на розах
Замкнется жизни светлый круг.
 

18 сентября 1900 (18 ноября 1920)

Аметист

К. М. С.

 
Порою в воздухе, согретом
Воспоминаньем и тобой,
Необычайно хладным светом
Горит прозрачный камень твой.
 
 
Гаси, крылатое мгновенье,
Холодный блеск его лучей,
Чтоб он воспринял отраженье
Ее ласкающих очей.
 

19 сентября 1900

«Твой образ чудится невольно…»

 
Твой образ чудится невольно
Среди знакомых пошлых лиц.
Порой легко, порою больно
Перед Тобой не падать ниц.
 
 
В моем забвеньи без печали
Я не могу забыть порой,
Как неутешно тосковали
Мои созвездья над Тобой.
 
 
Ты не жила в моем волненьи,
Но в том родном для нас краю
И в одиноком поклоненьи
Познал я истинность Твою.
 

22 сентября 1900

«Ночь грозой бушевала, и молний огни…»

 
Ночь грозой бушевала, и молний огни
Озаряли гряду отдаленных холмов,
Только утром я поднял безжизненный труп
И зарыл под холмами, у края земли.
 
 
День прошел молчалив и таинственно свеж
Ввечеру подошла непроглядная тьма,
И у края земли, над холмами вдали
Я услышал безжизненный голос тоски
 
 
Я пытался разбить заколдованный круг,
Перейти за черту оглушающей тьмы,
Но наутро я сам задохнулся вдали,
Беспокойно простертый у края земли.
 

24 сентября 1900 (1908?)

«Курятся алтари, дымят паникадила…»

 
Курятся алтари, дымят паникадила
Детей земли.
Богиня жизни, тайное светило —
Вдали.
Поют торжественно; победно славословят
Немую твердь.
И дланями пустынный воздух ловят,
Приемля смерть.
Неуловимая, она не между нами
И вне земли.
А мы, зовущие победными словами, —
В пыли.
 

29 сентября 1900 (1910)

«Напрасно я боролся с богом…»

 
Напрасно я боролся с богом.
Он – громоносный чудодей —
Над здешним, над земным чертогом
Воздвиг чертог еще страшней.
 
 
И средь кощунственных хулений,
Застигнут ясностью Зари,
Я пал, сраженный, на колени,
Иные славя алтари…
 
 
И вопреки хулам и стонам,
Во храме, где свершалось зло,
Над пламенеющим амвоном
Христово сердце расцвело.
 

4 октября 1900 (13 февраля 1914)

« Ты была у окна…»

 
Ты была у окна,
И чиста и нежна,
Ты царила над шумной толпой.
Я стоял позабыт
И толпою сокрыт
В поклоненьи любви пред тобой.
 
 
Мне казалось тогда,
Что теперь и всегда
Ты без мысли смотрела вперед.
 
 
А внизу, у окна,
Как морская волна,
Пред тобой колыхался народ.
 
 
Поклоненьем горда,
Ты казалась всегда
Одинокой и властной мечтой.
И никто не слыхал,
Как твой голос звучал, —
Ты в молчаньи владела толпой.
 
 
Я стоял позабыт
И толпою сокрыт.
Ты без мысли смотрела вперед,
И чиста, и нежна;
А внизу, у окна,
Вкруг меня волновался народ.
 

12 октября 1900 (1908)